В таких условиях Акахаси, губернатор Сагами, тем же утром направлялся в Сусаки, но эта битва между двумя лагерями была ожесточённой, и на протяжении одного дня и одной ночи происходило до шестидесяти пяти схваток.

Из-за этого и среди вассалов в схватках пало много десятков тысяч всадников, а в живых осталось всего триста с лишним всадников. Старший военачальник самураев, обратившись к Нандзё Саэмон Таканао из своего лагеря, промолвил:

— Хотя в войне между Хань и Чжоу, продолжавшейся восемь лет, Гао-цзун проигрывал сражения всякий раз, он сумел однажды выиграть битву при Уцзян, и Сян Юй был убит. Хотя Чжун Эр в семидесяти сражениях между княжествами Ци и Цзинь никогда не одерживал победу, в конце концов, напав на границы Ци, он сохранил своё государство. Избежав таким образом смерти десять тысяч раз, спасти свою жизнь единожды, проиграв сто боёв, выиграть один — таковы уроки сражений. Хотя сейчас, в этом сражении, противник, как представляется, несколько ближе нас к победе, я, всё-таки, не думаю, что сегодня судьба нашего дома зашла в тупик. Однако из наших только у Моритоки не дошло до проверки его верности, но глава лагеря собирается разрезать себе живот. Моритоки с его милостью Асикага связан узами родства по женской линии, и все наши родственники, начиная с его милости губернатора Сагами, не могут от этого отрешиться. Для героя это стыдно. Когда Даню из княжества Янь его наставник Тянь Гуан рассказывал о государственных делах, он говорил: «Выход этому не давай», — а чтобы избавиться от сомнений, он лишился жизни и умер перед яньским Данем. Сражение в их лагере было ожесточённым, и все воины устали. Какова бы ни была моя собственная репутация, но отступи я из этого укреплённого лагеря и вернись домой, обуянный сомнениями, сохраню ли я хотя бы ненадолго свою жизнь?

Сказав это, он, несмотря на то, что битва ещё не достигла и середины, в своей ставке снял с себя и отбросил доспехи, полоснул себе по животу крест накрест и лёг головой на север.

Увидев это, Нандзё сказал:

— Старший военачальник уже покончил с собой. Ради кого надо жалеть свои жизни простым солдатам? В этом случае они, наверное, станут его спутниками.

Вслед за тем он разрезал себе живот, больше девяноста человек его сотоварищей-самураев повалились друг на друга, разрезав себе животы. Так, к сумеркам восемнадцатого дня больше всего был разрушен Сусаки, и правительственное войско Ёсисада вошло в Яманоути.

И здесь Хомма Ямасиро-но Саэмон, как человек, который много лет пользовался милостью Дайбуцу Окусю Саданао, был особенно близок к нему, но ненадолго попал в немилость и, не получив разрешение выходить на службу, оставался в своём собственном жилище.

Уже ранним утром девятнадцатого дня пятой луны передавали, что в битве на впадине по пути к Гокуракудзи, храму Крайней радости, камакурские войска потерпели поражение, и противник вторгся в город. Поэтому Хомма Ямасиро-но Саэмон вместе со ста с лишним молодыми воинами и разными своими сторонниками в самом конце сражения вырвались оттуда и направились к холму у храма Гокуракудзи. Старший военачальник противника Отати Дзиро Мунэудзи врезался в самую гущу войска в тридцать с лишним тысяч всадников, бывшего перед ним, большое войско перед собой, кичившееся своей отвагой, рассеял на все восемь сторон, а когда старший военачальник Мунэудзи сталкивался с противником, он неизменно наступал. Тридцать с лишним тысяч всадников через некоторое время рассеялись и отступили до границы города.

Хомма продвигался вперёд чересчур яростно, поэтому Мунэудзи, старший военачальник противника, развернулся и начал сражение с ним по собственному замыслу, встретился со слугами Хомма, стал рубиться с ними и упал ничком. Хомма очень обрадовался, слетел с коня и, взяв его голову, насадил её на остриё своего копья и, поскакав в лагерь Саданао, склонился перед его палаткой:

— Много лет я служил господину и в этом сражении отплатил за многодневные его милости. Случись мне сгинуть в немилости у господина, я до грядущего мира упорствовал бы в заблуждениях, а ныне же, получив признание господина, могу со спокойным сердцем проследовать в мир тьмы! — сказав это, он вытер бегущие слёзы, разрезал себе живот и умер.

Можно сказать, «он смог захватить командующего тремя армиями». О нём же можно сказать: «оказал благодеяние, испытывая вражду». Это Хомма, из-за которого в душе испытываешь стыд за себя.

Сказав это, Саданао вытер слёзы и со словами:

— По сути дела, мы тоже разделяем стремления Хомма, — сам покончил с собой, а среди его подчинённых воинов не было никого, у кого не побежали бы слёзы.