5
О ТОМ, КАК ТАКАУДЗИ ИЗВОЛИЛ ЗАТВОРИТЬСЯ В СВЯТИЛИЩЕ ХАТИМАНГУ В СЕЛЕНЬЕ СИНОМУРА И О МОЛИТВЕННЫХ ЗАПИСЯХ
Тем временем, когда рассвело, в час Тигра, в седьмой день пятой луны помощник главы Ведомства гражданской администрации Асикага Такаудзи-асон во главе более чем двадцати пяти тысяч всадников изволил остановиться на ночлег в селенье Синомура. Была ещё глубокая ночь, поэтому, потихоньку понукая коня, он изволил определить, где восток, где запад, и место ночлега оказалось на юге. Было похоже, что в сумеречной роще под старыми ивами и софорами находится святилище. При слабых отблесках оставленного непогашенным костра доносились звуки колокольчиков, укрытых в рукавах служителей.
Хоть и неясно было, что здесь за святилище, но считая, что от этих ворот предстоит отправляться к месту сражения, Асикага спешился с коня, снял шлем и опустился на колени перед молельней:
— Приложите, пожалуйста, силы, окажите нам покровительство, чтобы сегодня сражение было благополучным, и утром мы уничтожили противника, — он целиком сосредоточился на молитве. И тут же спросил жрицу, совершавшую обряды:
— Какое божество почитают в этом святилище?
Она отвечала:
— С той поры, как в старину переместили Хатимана, это святилище называют Новый Хатиман из Синоура.
Его милость Асикага изволил промолвить: — Значит, здесь пребывает душа божества, которое почитается нашим домом! Оно лучше всего услышит мои молитвы. Надо воспользоваться случаем и подать ему лист с просьбами.
Хикида-но-мегэн извлёк из своих доспехов походную тушечницу, приготовил кисть и записал его слова, которые гласили:
«С трепетом и благоговением молитвенно прошу. Когда смотрю внимательно и вдумываюсь, я вижу, что великий бодхисаттва Хатиман это покровитель предков государей, бог-покровитель рода Минамото на новом его подъёме. Доказательство изначальной сущности — луна, что пребывает на небе над ста тысячами раз по сто миллионов чистых земель; блеск явленного следа сияет над семью с лишним тысячами мест. Хоть и говорят, что свои заслуги они разделяют между всеми живущими, но прежде всего одаряют людей честных. Да будут грузными плоды их заслуг, дарованные нам. Так живут, расходуя на это все свои силы, люди в целом мире. Но с известных нам времён Четырьмя морями управляют по своей прихоти и во все направления распростирают собственную свирепость девять поколений отдалённых потомков рода Хэй, наследственного вассала нашего дома. В довершение всего, теперь государя переместили к волнам Западного моря а принц из Великой пагоды страдает среди облаков в Южных горах. Мятежники ничего не слышали о прежних поколениях. Поэтому они первейшие враги династии. Долг подданного — подняться против них, не щадя жизни. Кроме того, они первые среди противников богов. Отчего бы Небу не казнить их?! Коль скоро Такаудзи видит такое нагромождение злых деяний, он беспрерывно испытывает желание стрелять в негодяев, чуть ли не строгать их, словно острым ножом тонкие ломтики рыбы. Добродетельные солдаты соединили свои силы. Сегодня их войско расположилось к юго-западу от столицы, а высший их военачальник раскинул свой лагерь на вершине Хатоминэ, в селении Синомура. Оно полностью находится под тенью Счастливой изгороди и пользуется покровительством одного и того же божества. Какие могут быть сомнения в том, что оно подавит мятежников?! Защищать сто поколений монархов — таков божественный обет охранения их. Будем же неколебимы, словно каменные изваяния перед святилищем. О чём я молю, так это о благополучной судьбе моего рода, в котором люди из поколения в поколение веровали в тебя. Чтобы золотая крыса перегрызла у врага тетиву лука. Чтобы приняв участие в справедливом сражении, боги дали воссиять священной своей власти. Чтобы склонив на свою сторону ветры добродетели, подчинили они противника более, чем на тысячу ри, а вместо мечей к победе в единственном сражении привело нас божественное влияние. Чистосердечие есть истина, боги и будды видят всё без ошибки. Почтительно молю!
Седьмой день пятой луны третьего года правления под девизом Гэнко.
Почтительно молю, Минамото-асон Такаудзи».
— так возгласил он нижайше.
Люди, которые слышали его, считали, что стиль этого молитвословия подобен цепочке драгоценных камней, поэтому и боги приняли его, на что и полагались все солдаты до единого.
Его милость Асикага изволил взять кисть, проставил свой росчерк, прикрепил свиток к сигнальной стреле из своего колчана и преподнёс его палатам сокровищ. После этого последователи военачальника, начиная с его младшего брата Тадаеси-асон, — Кира, Исидо, Никки, Хосокава, Имагава, Аракава, Ко и Уэсуги наперегонки стали преподносить богам по одной сигнальной стреле, и стебли их, заполнив алтарь, высились на нём подобно холму.
Уже рассвело, поэтому передовой отряд выдвинулся вперёд и поджидал задних. Когда старший военачальник перевалил через вершину горы Оинояма, прилетела пара горных голубей и затрепетала крыльями над его белым стягом.
— Это знак того, что сюда прилетел и изволит защищать нас великий бодхисаттва Хатиман. Двигаемся в том направлении, в котором полетят эти голуби! — приказал полководец.
Все поспешили за знаменосцем, и пока войско следовало за голубями, они летели спокойно, а потом сели на куст мелии японской, росшей перед Управлением по делам синто.
Правительственные войска, поняв это удивительное предзнаменование, воспряли духом и поскакали вперёд по дороге в сторону Утино. По этой дороге группами по пять и по десять всадников из столицы бежали, свернув знамёна и сняв с себя шлемы, вражеские воины.
Когда его милость Асикага отправлялся из селения Синомура, у него было всего лишь двадцать с лишним тысяч всадников, а после того, как он проследовал через Правые ближние конюшни, его силы достигали более чем пятидесяти с лишним тысяч всадников.
