Глава 41
Когда Дэн встал и сказал:
– Защита вызывает шерифа Роя Каллоуэя, – спина Эдмунда Хауза напряглась.
Хауз не спускал глаз с шерифа, как только тот вошел в зал суда. Каллоуэй прошел через двери и задержался, чтобы вернуть взгляд осужденному. Пауза затянулась, и один из охранников уже двинулся к столу, но Каллоуэй послал Эдмунду последнюю самоуверенную улыбку и прошел к месту свидетеля.
Седар-гроувский шериф выглядел еще импозантнее, когда взошел на возвышение, чтобы принести клятву говорить правду, только правду и ничего кроме правды.
Когда Каллоуэй сел, О’Лири выполнил с ним предварительные формальности. Мейерс ускорил это:
– Я знаком с прошлым свидетеля, и это есть в записях. Давайте перейдем к делу.
Верховая прогулка жены не давала рассусоливать.
О’Лири повиновался:
– Вы помните, как двадцать второго августа 1993 года вам позвонил один из ваших помощников и сообщил, что синий «Форд»-пикап, похоже, брошен на обочине местной дороги?
– Не похоже брошен, а брошен.
– Вы расскажете суду, что вы предприняли в результате этого звонка?
– Мой помощник к тому времени уже проверил номерной знак, и ему сказали, что машина зарегистрирована на Джеймса Кроссуайта. Я знал, что на этой машине ездит Трейси Кроссуайт, его дочь.
– Вы дружили с Джеймсом Кроссуайтом?
– С Джеймсом Кроссуайтом все дружили.
Тихий гул и легкие кивки заставили Мейерса поднять голову, но не председательский молоток.
– Что случилось потом?
– Я выехал к найденной машине.
– Она казалась каким-то образом неисправной?
– Нет.
– Вы попытались забраться внутрь?
– Двери были заперты. И в кабине никого не было. В прицепленном трейлере были затемненные стекла, но я постучал и не получил ответа. – Тон Каллоуэя колебался между презрением и скукой.
– Что вы сделали потом?
– Я поехал домой к Кроссуайтам, постучал в дверь, но снова никто не откликнулся. Поэтому я подумал, что лучше позвонить Джеймсу.
– Доктор Кроссуайт был дома?
– Нет. Он с Эбби уехал в Майами отпраздновать двадцать пятую годовщину свадьбы.
– Вы знали, как связаться с ним?
– Джеймс дал мне телефонный номер отеля на случай, если мне понадобится с ним связаться. Он всегда так делал, когда уезжал из города.
– И как Джеймс Кроссуайт отреагировал на сообщение, что вы нашли машину его дочери?
– Он сказал мне, что девочки на выходные поехали на чемпионат штата Вашингтон по стрельбе и что Трейси недавно съехала в съемный дом. Сказал, что если у них сломалась машина, они могли заночевать там. Сказал, что позвонит Трейси, и предложил подождать, пока он мне перезвонит.
– И он перезвонил?
– Он сказал, что дозвонился до Трейси, но она сказала, что Сара поехала на «Форде» домой одна. Сказал, что Трейси едет домой и встретит меня там с ключом.
– Сара была дома?
– Если бы была, мы бы здесь не сидели.
– Просто отвечайте на вопрос, – сказал Мейерс.
Дэн сверился со своими записями в «Айпаде», прежде чем спросить Каллоуэя, как они с Трейси осматривали машину и дом.
– Что вы сделали потом?
– Я заставил Трейси обзвонить всех Сариных друзей, чтобы проверить, не ночевала ли она где-то еще.
– Вы считали это вероятным?
Каллоуэй пожал широкими плечами.
– Накануне был сильный дождь. Я подумал, если у Сары сломалась машина и она пошла пешком, это было более вероятно, чем она пошла бы домой.
– Значит, вы уже подозревали преступление?
– Я делал свою работу, Дэн.
– Отвечайте на заданные вам вопросы и называйте представителя защиты «адвокат», – сказал Мейерс.
– Кто последний видел Сару? – спросил О’Лири, и Трейси увидела, как он вздрогнул от своей ошибки.
Каллоуэй уцепился за нее.
– Эдмунд Хауз.
На этот раз Мейерс утихомирил публику одним ударом своего молотка.
– Кроме вашего предположения, что подсудимый…
– Это не предположение, адвокат. Хауз сам сказал мне, что последний видел Сару, перед тем как изнасиловал ее и задушил.
– Ваша честь, я бы попросил проинструктировать свидетеля, чтобы он позволял мне закончить вопрос, прежде чем отвечать.
Мейерс наклонился поближе к креслу свидетеля и сверху посмотрел на Каллоуэя.
– Шериф Каллоуэй, я не собираюсь повторять вам, что вы должны относиться к этим слушаниям и участвовать в них с уважением. Прежде чем отвечать, подождите, пока вопрос будет вам задан полностью.
Каллоуэй сделал такую мину, будто откусил что-то очень кислое.
Дэн сделал несколько шагов к нему, пелена снегопада за окном служила ему фоном.
– Шериф Каллоуэй, кто из ваших знакомых последний видел Сару Кроссуайт живой?
Каллоуэй ответил не сразу.
– Трейси и ее парень говорили с Сарой на стоянке в Олимпии.
– Вы встретились с Трейси и ее отцом Джеймсом Кроссуайтом в их доме на следующее утро, это так?
– Джеймс и Эбби прилетели ночным рейсом.
– Зачем вы встретились с Джеймсом Кроссуайтом?
Каллоуэй посмотрел на Мейерса, словно спрашивая: «Долго мне еще отвечать на эти дурацкие вопросы?»
– Зачем я встретился с отцом пропавшей девушки? Чтобы составить план поисков Сары.
– Вы полагали, что Сара стала жертвой преступления?
– Я считал это вполне возможным.
– Вы с Джеймсом Кроссуайтом обсуждали возможных подозреваемых?
– Да. Одного. Эдмунда Хауза.
– Почему вы заподозрили Эдмунда Хауза?
– Хауз уже был осужден за изнасилование. Факты того дела были очень похожи. Он похитил молодую девушку.
– Вы говорили с мистером Хаузом?
– Я поехал к нему. То есть к его дяде, Паркеру Хаузу, и разбудил его.
– Он спал?
– Поэтому я и разбудил его.
– И вы заметили что-то необычное во внешности мистера Хауза?
– Я заметил царапины у него на лице и предплечьях.
– Вы спросили мистера Хауза, как он получил эти царапины?
– Он сказал, что работал в столярной мастерской и какая-то деревяшка раскололась. Сказал, что после этого он бросил работу, посмотрел телевизор и лег спать.
– Вы поверили мистеру Хаузу?
– Ни на секунду.
– Вы уже решили, что он причастен к исчезновению Сары, не так ли?
– Я решил, что никогда не слышал, чтобы расколовшаяся деревяшка причинила такие повреждения, какие я увидел у него на лице и руках. Вы об этом меня спросили.
– И что, вы подумали, вызвало эти повреждения?
И снова Каллоуэй помолчал, возможно догадываясь, к чему Дэн ведет своими вопросами.
– Я подумал, что это похоже на следы ногтей, которыми царапали его лицо и руки.
– Ногтей?
– Именно так.
– Предприняли ли вы что-нибудь в результате своих подозрений?
– Я сделал несколько моментальных снимков и попросил у Паркера разрешения осмотреть его собственность, и он согласился.
– И что вы нашли?
Каллоуэй неловко поерзал.
– Это был лишь визуальный осмотр.
– Вы не нашли никаких признаков, что Сара была там, не так ли?
– Повторяю: это был лишь визуальный осмотр.
– То есть ответ на мой вопрос – «нет, не нашли»?
– Мой ответ – Сару мы не нашли.
О’Лири не стал задерживаться на этом.
– Были ли произведены поиски на холмах над Седар-Гроувом?
– Да.
– Тщательные поиски?
– Это большое пространство.
– Считали ли вы поиски тщательными?
Каллоуэй пожал плечами.
– Мы сделали все, что могли, учитывая местность.
– И тело Сары было найдено?
– Боже! – тихо пробормотал Каллоуэй, но микрофон уловил его восклицание. Шериф выпрямился. – Мы не нашли Сару и не нашли ее тела. Сколько раз мне отвечать на этот вопрос?
– Это решать мне, а не вам, шериф Каллоуэй, – сказал Мейерс и взглянул на Дэна: – Адвокат, мне кажется, мы установили, что умершая найдена не была.
– Я продолжу.
Дэн расспросил Каллоуэя о семи неделях объявлений, приведших к звонку от Райана П. Хагена. Потом протянул ему документ на многих страницах.
– Шеф Каллоуэй, это журнал звонков на горячий номер, полученных во время расследования дела Сары Кроссуайт. Не могли бы вы указать звонок, полученный от мистера Хагена?
Каллоуэй быстро пролистал страницы и сказал:
– Я его не вижу.
Дэн забрал документ и собрался вернуть его на стол доказательств, когда Каллоуэй проговорил:
– Звонок мог поступить прямо в полицейский участок. Горячий номер больше не объявляли.
Дэн нахмурился, но сохранил спокойствие.
– Вы фиксируете эти звонки?
– Больше нет. Мы маленький полицейский департамент, адвокат.
Дэн расспросил Каллоуэя о его разговоре с Райаном Хагеном.
– Вы спросили, какую новостную передачу он смотрел?
– Может быть.
– Но вы не записали это в свой отчет, не так ли?
– Я не всегда все записываю.
– Вы разговаривали с клиентом мистера Хагена, с которым, по его словам, он встречался в тот день?
– Я не видел причины не верить ему на слово.
– Шеф Каллоуэй, это правда, что ваша полицейская служба получила множество ложных сообщений от людей, заявлявших, что видели Сару?
– Кажется, припоминаю несколько.
– Не утверждал ли один человек, что Сара приходила к нему во сне и живет в Канаде?
– Этого я не помню.
– А не предлагал ли Джеймс Кроссуайт десять тысяч долларов вознаграждения за информацию, которая позволит арестовать и осудить виновного?
– Предлагал.
– За городом были развешаны такие плакаты, не так ли?
– Так.
– Но вы не сочли разумным проверить, правду ли говорил тот свидетель?
Шериф наклонился вперед.
– Мы никогда не распространяли информацию, что следствие интересуется Эдмундом Хаузом или что он, вероятно, ездит на красном «Шевроле»-пикапе. По сути, эта машина даже не была на него зарегистрирована. Она была зарегистрирована на Паркера. Поэтому Хаген никак не мог знать, как важно то, что он видел красный «Шевроле».
– Но вы-то, шериф Каллоуэй, знали, что Эдмунд Хауз ездил на красном «Шевроле»-пикапе? – спросил Дэн.
Каллоуэй злобно посмотрел на него.
– Свидетель должен ответить на этот вопрос, – сказал Мейерс.
– Я знал, – признал шериф.
– Мистер Хаген сказал, почему он запомнил именно этот автомобиль?
– Это надо спросить у него.
– Но я спрашиваю у вас как у офицера правоохранительных органов, ответственного за расследование похищения дочери вашего друга. Вы не подумали спросить его, почему он запомнил этот автомобиль, который промелькнул за короткую долю секунды во время грозы на темной дороге?
– Не помню, – ответил Каллоуэй.
– Я не вижу этого и в вашем отчете. Могу я заключить, что вы не задавали ему и этого вопроса?
– Я не говорю, что не задавал. Я уже сказал, что не все было записано в отчет.
– Вы проверили, что он хотя бы встречался с клиентом?
– У него было это записано в календаре.
– Но вы не проверили этого?
Каллоуэй хлопнул ладонью по столу и встал.
– Я думал, что важно найти Сару. Вот что было важно. И я приложил все силы к этому.
Мейерс стукнул молотком, и стук дерева по дереву был так же громок, как возвысившийся голос шерифа. Охранник у входа в зал суда поспешил к возвышению. Не обескураженный этим, Каллоуэй наставил палец на Дэна:
– Тебя здесь не было. Ты уехал в свой колледж на Восточном побережье. А теперь вернулся через двадцать лет и задаешь вопросы, как я выполнял мою работу? Теперь ты строишь догадки, спекуляции и инсинуации о том, в чем ничего не понимаешь.
– Сесть! – Мейерс тоже встал, его лицо покраснело от гнева.
Второй охранник подошел к месту свидетеля, и двое сопровождавших Хауза быстро встали рядом с ним.
Каллоуэй продолжал буравить взглядом Дэна, который уставился в центр зала. Эдмунд Хауз со своего места смотрел на этот спектакль с веселой улыбкой.
– Шериф, если мне придется вывести вас из зала суда в наручниках, это не доставит мне радости и удовольствия, но я без колебаний это сделаю, если вы снова повысите голос. В настоящий момент это моя территория, и, ведя себя здесь неуважительно, вы выказываете неуважение мне. А я этого не позволю. Я выразился вполне ясно?
Каллоуэй перевел гневный взгляд с Дэна на Мейерса, и на мгновение Трейси показалось, что сейчас он бросит вызов Мейерсу, посмеет ли тот надеть на него наручники. Но шериф отвел глаза на галерею, где находились жители Седар-Гроува и журналисты. А потом сел.
Мейерс тоже сел и какое-то время перекладывал бумаги, словно давая всем присутствующим возможность перевести дыхание. Каллоуэй выпил воды и поставил стакан на стол. Судья посмотрел на Дэна.
– Можете продолжать, адвокат.
Дэн спросил:
– Шериф Каллоуэй, вам не приходило в голову, что мистер Хаген мог записать в календарь встречу задним числом?
Каллоуэй прокашлялся, теперь он не отрывал глаз от угла потолка.
– Я сказал: у меня не было причин не верить этому человеку на слово.
О’Лири стал спрашивать о допросе Эдмунда Хауза.
– Я сказал ему, что у меня есть свидетель, который может подтвердить, что видел в ту ночь на местной дороге красный «Шевроле»-пикап, – сказал Каллоуэй.
– И что он ответил?
– Он ухмыльнулся. Сказал, что мне нужно найти что-нибудь получше.
– И вы нашли что-нибудь получше?
Каллоуэй сжал губы. Теперь, когда он смотрел мимо Дэна, его взгляд упал на Трейси.
– Хотите, чтобы я повторил вопрос?
Шериф взглянул на Дэна.
– Нет. Я сказал Хаузу, что свидетель также подтвердит, что видел человека за рулем и светловолосую девушку в кабине.
Деанджело Финн не выявил этого на первом суде, и этого не было ни в одном отчете, которые видела Трейси. Она узнала это, потому что Каллоуэй делился информацией с Джеймсом Кроссуайтом во время их разговоров в отцовской комнате.
– Мистер Хаген говорил вам это?
– Нет.
– Так зачем же вы это сказали?
– Это была уловка, адвокат, чтобы посмотреть, проглотит ли Хауз наживку. Такая практика допросов не нова.
– Вы не отрицаете, что это неправда.
– Как вы верно заметили, я пытался найти убийцу дочери моего друга.
– И вы бы сказали что угодно ради этого, не так ли?
– Это недоказуемо, – вмешался Кларк, и Мейерс принял возражение.
– И что сказал мистер Хауз в ответ на эту уловку?
– Он изменил показания. Сказал, что в ту ночь уезжал, что пил в баре, а когда ехал обратно, то увидел машину на обочине, а чуть дальше увидел Сару. Сказал, что остановился и предложил подвезти, и отвез ее домой.
– Вы записали в отчете название бара, в котором мистер Хауз якобы пил?
– Не думаю.
– Вы спрашивали у мистера Хауза название бара?
– Не помню.
– Вы говорили с кем-нибудь, чтобы проверить, действительно ли мистер Хауз пил в их заведении?
– Он мне сказал, что пил.
– Но вы не записали название бара и не проверяли, был ли мистер Хауз в том баре в тот вечер, не так ли?
– Так.
– Как и мистеру Хагену, вы предпочли поверить ему на слово?
– Я не видел причины, зачем бы Хауз мог врать… – Каллоуэй осекся.
– Не хотите закончить свой ответ?
– Нет. Я ответил.
Дэн подошел поближе.
– Вы не видели причины, зачем мистеру Хаузу обличать себя, говоря, что он был с жертвой. Вы это хотели сказать?
– Иногда лжецы забывают собственные выдумки.
– Не сомневаюсь, – сказал Дэн, и Кларк встал, но адвокат тут же продолжил: – Вы записали разговор на магнитофон?
– У меня не было возможности.
– Вы не сочли это важной информацией, шериф Каллоуэй?
– Я думал, важно, что подозреваемый изменил свое алиби. Думал, важно донести эту информацию до судьи Салливэна, чтобы он выдал ордер на обыск жилища и машины Хауза.
– И вы бы не получили ордера без утверждения мистера Хагена, что он видел красный «Шевроле»-пикап на местной дороге, не так ли?
– Я не был уверен в решении судьи Салливэна устроить процесс.
Дэн расспросил Каллоуэя о проведении обыска.
– И что сказал вам Джеймс Кроссуайт, когда вы показали ему серьги?
– Он определенно заявил, что они принадлежали Саре.
– Он не сказал, почему так уверен?
– Он сказал, что подарил ей эти серьги, когда она выиграла чемпионат штата Вашингтон по стрельбе в прошлом году.
– Вы поставили Эдмунда Хауза в известность об этой новой улике?
– Он сказал, что это ерунда. – Каллоуэй посмотрел мимо Дэна туда, где сидел Хауз. – Наклонился над столом и улыбнулся мне. Потом сказал, что не отвез Сару домой. Сказал, что отвез ее в предгорья, изнасиловал, задушил, а тело закопал. И смеялся. Сказал, что без тела мы никогда его не осудим. Он смеялся, как будто это был его козырный туз.
Толпа зашевелилась.
– И вы записали его признание на магнитофон?
Каллоуэй прикусил губу.
– Нет.
– После его первого признания разве вы не подготовились получше?
– Стало быть, нет.
– Еще один вопрос, шериф. – Дэн взял пульт и показал на экране увеличенное изображение топографической карты района над Седар-Гроувом. – Можете ли вы показать на этой карте, где были обнаружены останки Сары?
