Трейси вводила с клавиатуры недавние показания по делу Николь Хансен. Прошел месяц с тех пор, как в мотеле на Аврора-авеню нашли тело молодой женщины, и на Трейси давили, чтобы убийца стриптизерши был найден. С тех пор как главой следственного отдела стал Джонни Ноласко, в полиции Сиэтла не было нераскрытых убийств, и он гордился этим. И у Ноласко не было дополнительных причин давить на Трейси. У них была бурная история еще во времена, когда она училась в полицейской академии: Ноласко, один из инструкторов, демонстрируя, как проводить обыск, схватил ее за грудь. В ответ Трейси сломала ему нос и ударила коленом в пах. Потом она ударила по его самолюбию тем, что побила его давно державшийся рекорд в стрельбе. Все его смягченные временем воспоминания всплыли вновь, когда Трейси стала первой в Сиэтле женщиной – детективом по убийствам. Ноласко, который к тому времени дорос до начальника следственного отдела, назначил ее работать со своим бывшим партнером, расистом и сексистом по имени Флойд Хэтти. Хэтти устроил из этого скандал и сразу прозвал ее «Дырка Трейси». Позже она узнала, что Хэтти уже подал заявление об отставке, и поняла, что Ноласко назначил ее работать с ним, просто чтобы досадить ей. По крайней мере, расследование по делу Хансен занимало ее время и отвлекало. Дэн сказал, что у штата Вашингтон есть шестьдесят дней, чтобы ответить на ходатайство Эдмунда Хауза о пересмотре, и он со дня на день ожидает появления Вэнса Кларка. Трейси говорила себе, что ждала уже двадцать лет и можно подождать еще два месяца, но теперь каждый день казался вечностью.

Она подняла трубку, заметив, что звонят по городской линии.

– Детектив Кроссуайт, это Мария Ванпельт из KRIX, Восьмой канал.

Трейси сразу пожалела, что взяла трубку. Сектор убийств поддерживал цивилизованные отношения с криминальными репортерами, но Ванпельт, которая была известна своей склонностью показываться в нарядах, купленных за счет некоторых видных лиц Сиэтла, была исключением.

Когда Трейси начинала свою карьеру, Ванпельт пыталась взять у нее интервью о дискриминации женщин, служащих в полиции Сиэтла. Трейси отказалась. Когда она занялась убийствами, Ванпельт снова попросила дать интервью, якобы чтобы показать ее как первую в Сиэтле женщину – детектива по убийствам. Не желая привлекать к себе лишнего внимания и теперь узнав от других, что коньком Ванпельт были нападки на кого-нибудь, а не человеческие чувства, Трейси снова отказалась.

Когда их профессиональные отношения уже прервались, Ванпельт каким-то образом получила конфиденциальную информацию о расследовании бандитского убийства, в этом деле Трейси была ведущим детективом. Через несколько часов после того, как она показала историю на своем шоу «KRIX-Секретно», двое свидетелей Трейси были застрелены. Застигнутая врасплох командой журналистов на месте преступления, разозленная и расстроенная, Кроссуайт, не выбирая выражений, обвинила в смерти свидетелей Ванпельт. Сектор объявил Ванпельт бойкот, отказываясь говорить с ней, но Ноласко издал приказ, обязывающий общаться со всеми средствами массовой информации.

– Как вы смогли связаться со мной по прямой линии? – спросила Трейси.

Средствам массовой информации полагалось звонить в отдел по связям с общественностью, но многие репортеры находили способы звонить детективам на рабочий телефон.

– Разными путями, – ответила Ванпельт.

– Чем могу быть полезна, мисс Ванпельт?

Она произнесла имя достаточно громко, чтобы привлечь внимание Кинса в другом конце аквариума. Кинс взял трубку, даже не потрудившись поставить Ванпельт в известность. У них была налажена система.

– Я надеюсь получить комментарий о сюжете, над которым сейчас работаю.

– Что за сюжет?

Трейси мысленно пролистала находящиеся в работе дела. На ум пришло только расследование убийства Николь Хансен, и в нем не было ничего нового для обсуждения.

– На самом деле сюжет о вас.

Трейси откинулась на спинку кресла.

– Чем это я вдруг вас заинтересовала?

– Насколько я знаю, двадцать лет назад была убита ваша сестра и недавно нашли ее останки. Я надеялась, что вы согласитесь поговорить об этом. Вы согласны?

Вопрос дал Трейси время подумать. Она ощутила себя в игре.

– От кого вы про это услышали?

– У меня есть ассистент, который просматривает судебные дела, – сказала Ванпельт, толком не ответив на вопрос, но дав понять, что знает о ходатайстве Дэна. – Вам сейчас удобно говорить?

– Не думаю, что этот сюжет привлечет публику. – У нее загудел вызов по другой линии, и она посмотрела на Кинса, который держал трубку в руке, но теперь ей стало любопытно, что Ванпельт известно. – Каковы общие черты?

– Мне кажется, это напрашивается само собой, не так ли?

– Просветите меня.

– Детектив по убийствам, занимающаяся тем, что сажает преступников за решетку, пытается освободить человека, осужденного за убийство ее сестры.

Кинс пожал плечами, сообщая ей, что в звонке ничего важного.

Она подняла палец.

– Это вы узнали из судебного дела?

– Я провела журналистское расследование.

– Кто ваш источник информации?

– Мои источники конфиденциальны, – ответила Ванпельт.

– Вы любите держать некоторые сведения в тайне.

– Именно так.

– Поэтому можете понять и мои чувства. Это мое личное дело. И я хочу оставить его в тайне.

– Я собираюсь опубликовать эту историю, детектив. Будет лучше, если вы изложите ее со своей стороны.

– Лучше для вас или для меня?

– То есть вы не хотите комментировать?

– Я сказала, что это личное дело и я хочу оставить его в тайне.

– Могу я вас процитировать?

– Вы слышали, что я сказала.

– Насколько я понимаю, адвокат О’Лири был вашим другом детства. Вы не прокомментируете это?

Каллоуэй. Но шериф не позвонил бы Ванпельт. Он бы позвонил Ноласко, начальнику Трейси. Ходили слухи, что у Ноласко были шуры-муры с Ванпельт и он поставлял ей информацию.

– Седар-Гроув – городок маленький. Я знала многих своих сверстников.

– Вы знали Дэниэла О’Лири?

– В Седар-Гроуве лишь одна школа.

– Это не ответ на мой вопрос.

– Вы же проводите журналистские расследования. Не сомневаюсь, вы это выясните.

– Недавно вы вместе с мистером О’Лири встречались с Эдмундом Хаузом в тюрьме Уолла-Уолла, это так? У меня есть список всех, кто в последний месяц навещал мистера Хауза. Ваше имя находится прямо над именем мистера О’Лири.

– Так напечатайте это.

– То есть вы не хотите комментировать?

– Как я сказала, это личное дело, не имеющее отношения к моей работе. Я разговариваю с вами о личном деле, а мне звонят по другой линии.

Повесив трубку, Трейси про себя выругалась.

– Чего она хотела? – спросил Кинс.

Она посмотрела через аквариум.

– Засунуть нос мне в задницу.

– Ванпельт? – Фац отодвинул свое кресло от стола. – Это ее конек.

– Говорит, что готовит сюжет о Саре, но больше фокусирует внимание на… – Она решила не заканчивать свою мысль.

– Не парься особенно, – сказал Кинс. – Ты знаешь Ванпельт: факты ее не интересуют.

– Ей это наскучит, и она выдумает другую историю, – добавил Фац.

Трейси хотелось, чтобы все было так просто. Она знала, что Ванпельт не сама нашла этот сюжет. Он наверняка пришел от Каллоуэя, а значит, Каллоуэй поговорил с Ноласко, которому не много нужно, чтобы сделать Трейси какую-нибудь гадость.

И уже не первый раз Каллоуэй угрожал, что ее уволят с работы.