Къяр Ревердан

Къяр Ревердан, лорд Шестого дома, господин Терновника, новый глава семьи Ревердан, владыка залива Селтанорры, господин земель Клевегана, медитировал в маленькой круглой комнате на вершине одной из башен своего особняка.

По каменному полу гулял сквозняк, но мужчина его как будто не замечал, несмотря на простую одежду, состоявшую из льняных штанов и рубашки. Скрестив ноги, Къяр сидел на полу, прикрыв глаза, и позволял своим мыслям стать тишиной.

Так это называла тетя Маргрет, «стать тишиной». Чтобы слушать только биение собственного сердца, пульс окружающего мира, ощущать магические токи, которые обволакивают тело и проходят сквозь него. Къяр умел их слушать. И умел ими пользоваться – его тетя оказалась не только радушной хозяйкой на севере, когда прибыл ее племянник, но и талантливой магичкой. Именно она показала Къяру то искусство, к которому он так стремился здесь, на юге, но не мог обрести должного учителя. А среди долгой снежной зимы и ночей, пронизывающих холодом замок, учиться магии казалось само собой разумеющимся.

Это комната была пустой, когда Къяр вернулся в Таркор. Ровно перед казнью отца, на которую он не счел нужным явиться. Пока Вальмонд Ревердан преклонял колени перед плахой, его сын и наследник оставался здесь, в пустой круглой комнате, где он мог слушать ветер, Сумрак и шелест призрачных крыльев, который иногда ему снился.

Открыв глаза, Къяр вздохнул. Сегодня медитировать выходило из рук вон плохо. Слишком много мыслей скопилось в голове, слишком о многом он должен подумать, вместо того, чтобы «стать тишиной». Сосредоточиться не получалось.

Одним кошачьим движением мужчина поднялся на ноги. Прищурившись, он посмотрел в узкое окошко, сейчас сквозь него просачивались тонкие ярко-оранжевые лучи заходящего солнца. Но вечер не являлся ночью, и этим вечером предстоит еще много дел. Много дел, которые Къяр откладывал изо всех сил, но тянуть с ними больше нельзя.

Внизу, в комнате нового лорда Ревердана, его ждало письмо из королевского дворца. Плотная желтоватая бумага, еще хранящая сладко-пряный запах духов, размашистый почерк и расплывшаяся капелька чернил на подписи. Королева настойчиво приглашала его на аудиенцию – в очередной раз.

Когда Къяр Ревердан вернулся в Таркор, его ждал неприятный сюрприз: известие о предательстве отца, который убил короля, и о гибели матери, которая успела слишком поздно предупредить королевскую семью – и поплатилась жизнью. Вальмонд Ревердан в приступе гнева убил свою жену-северянку, хотя это уже ничем не могло помочь.

Ревердан побывал на похоронах короля, но также предпочел остаться в стороне от всех аристократов. Он еще не был готов притворно им улыбаться, громогласно о чем-то заявлять или в полной мере принимать на себя обязательства главы рода.

Но невозможно постоянно отказывать королеве.

– Моя одежда готова?

Молчаливый Джонас только кивнул. Личный слуга Къяра Ревердана приехал с ним с севера, и его верность могла сравниться только с его любовью к молчанию. Къяра подобная компания устраивала – он и сам не был любителем поболтать.

Босые ноги лорда Ревердана ступали по холодным ступеням лестницы, Джонас тенью скользил за хозяином. Они оба походили на призраков: бледные, светловолосые и синеглазые, в светлой одежде. Хотя Къяр заметно уступал в размерах массивному Джонасу.

– Да пусть катятся в Бездну! Или пойдут на корм рабам Невертара!

Последовал громкий хлопок дверью, а через несколько секунд на галерее, по которой шагал Къяр, показалась его сестра Эльза. Она явно была чем-то разозлена, потому как далеко не сразу увидела брата. А когда увидела, то застыла на месте. Казалось, она раздумывала, как сделать вид, будто она не заметила Къяра и улизнуть.

Но галерея проходила над главным залом поместья, и на этом ее участке не было ровным счетом никаких дверей. Эльза вздернула и без того курносый носик и зашагала вперед.

Ей по наследству досталась красота матери и ее северных предков: светлые густые волосы, льдистые глаза. Но вот характером она пошла в Вальмонда. Такая же импульсивная, резкая и считающая, что все может изменить в окружающем мире одним лишь желанием.

– Добрый вечер, брат.

Она явно собиралась как можно быстрее пройти мимо, но Къяр остановился. С первого дня приезда он всего раз говорил с Эльзой наедине – и этот разговор закончился скандалом. Сестра кричала, что Къяр слишком долго пробыл на севере, а тут, в Таркоре и в Шестом доме все изменилось. И если Къяр этого не понимает, он всего лишь слепец, а никакой не «великий маг».

Увы, Эльзе по наследству никак не перешли магические способности северных предков. И она всегда была слишком несдержанной, чтобы скрывать, как ее расстраивает этот факт.

– Что-то не так, сестренка?

– Только не надо делать вид, будто тебя это волнует.

– Почему же? Волнует. Твои крики наверняка слышали даже слуги на кухне.

– Ну так заткни уши, если тебе не нравится. Запрись в своей башне, в конце концов! Там ты не услышишь, даже если мир рухнет.

Эльза хотела пройти, но Къяр удержал ее за руку. Не слишком сильно, но и так, чтобы показать, что он настроен серьезно. Девушка вздохнула и поджала губы, но убегать явно передумала. Къяр отпустил ее и едва заметно кивнул Джонасу. Тот проследовал вперед, в комнату господина, оставив сестру и брата в одиночестве и полумраке свечей.

Облокотившись на деревянные перила галереи, Ревердан задумчиво посмотрел вниз, на главный зал, где сейчас угадывались очертания кресел и обеденного стола.

– Помнишь, как мы убегали от нянюшек и прятались под свисающей скатертью?

– Помню, – вздохнула Эльза. – Это было давно.

– Но я не враг тебе. До сих пор.

– Ты никогда и не был врагом. Просто… просто ты слишком давно не был в Шестом доме. Ты слишком северянин теперь.

Къяр негромко рассмеялся:

– Что, слуги уже рассказывают истории, что по ночам я превращаюсь в снежного зверя и ворую детей?

– Почти, – улыбнулась Эльза. – Слуги тебя не знают. И бояться, что немилость королевского дома как-нибудь отразится и на них.

– А чего боишься ты, сестренка?

– Того, что совсем не знаю тебя.

Эльза пристроилась рядом с Къяром, тоже облокотившись на деревянные перила. Ее настроение менялось быстро, и вот уже бушующие эмоции сменились тем же прохладным спокойствием, которое обычно владело Къяром.

– Сколько тебе было, когда ты получил корабль? Четырнадцать?

– Шестнадцать. Но я вернулся через четыре года.

– Чтобы потом снова уплыть.

Реверданы располагали самым большим флотом в Шестом доме. Так пошло еще со времен прадеда Къяра, который пустил все финансы на постройку новых судов – и выиграл. Пока другие семьи пытались построить что-то аналогичное, Магнус Ревердан покорял моря – и магию, решив, что отныне его род должен выбирать северных женщин, известных по всему миру своими магическими способностями.

Когда Къяру исполнилось шестнадцать, отец тоже подарил ему корабль. Небольшое однопалубное судно, уже основательно потрепанное стихией и пиратами. Вальмонд полагал, что раз суда – главное достояние их семьи, то его наследник должен на собственной шкуре узнать, что же это такое.

Къяр не был против. Наоборот, ему пришлись по вкусу постоянная качка и поскрипывание снастей – он покинул свой корабль, только когда он окончательно дал течь, и с трудом добрался до порта Таркора.

И следующие годы Къяр провел в городе, тогда и познакомившись ближе с финансовыми делами семьи, сблизившись с сестрой и некоторыми другими аристократами. Отец уже выбирал ему жену, пока однажды в комнату Къяра не пришла мать и не заявила, что необходимо поехать на север, к ее родственникам.

– Они научат обращаться с Даром, – сказала тогда Скёль.

– Каким Даром? – не понял Къяр. – Я могу всего лишь пару балаганных фокусов и только.

Мать не стала возражать. Но только когда Къяр оказался у тети, он понял, как же ошибался. Его Дар был куда сильнее, но он развивался буйно, грозя в какой-то момент полностью поглотить его самого. Если только не начать обучаться – чем Къяр и занялся под чутким руководством тети.

– Десять лет! – сказала Эльза. – Къяр, тебя не было десять лет! Ты хоть представляешь, что за это время изменилось?

– Всего десять лет. Магия – долгая наука.

Даже сам Къяр ощущал, как нелепо звучат его слова.

– Отец так не считал.

– Отец? – Къяр нахмурился. – Что он говорил?

– Что ты, видимо, решил позабыть о семье и о своем доме. Что тебе, похоже, больше по вкусу северные дома из шкур и местные шлюхи.

– Отец не мог такого сказать.

– Хорошо, признаюсь, про шлюх – мое допущение.

Эльза развернулась и заглянула брату в глаза. Она была совсем невысокой, едва ли доставала ему до плеча, так что ей пришлось задрать голову. Но это ничуть не повлияло ни на ее благородную осанку, ни на твердый взгляд.

– Тебя очень давно не было, Къяр. Слишком давно. Но теперь ты стал главой рода и придется наверстывать.

– Без тебя я не справлюсь.

– Справишься, конечно. Но я все равно помогу – пока не помог кто-нибудь другой.

Къяр не стал уточнять ее последние слова. Хотя он и провел в Таркоре уже несколько дней, мотивы отца, не согласного с королем настолько, что монарх был убит, оставались загадкой. Как и весь «революционный заговор», о котором после казни в Шестом доме, похоже, говорить не принято.

Но документы семьи Ревердан он уже успел проверить. Финансовые дела шли отлично, вот только были крупные суммы, как поступавшие извне, так и тратившиеся на какие-то загадочные не учтенные нужды.

Он обязательно поговорит об этом с Эльзой, но не сегодня.

– Давай обсудим дела позже, сестренка.

– Конечно.

– Доброй ночи, Эльза.

– Приятных снов, Къяр.

Но спать Ревердан не собирался. Быстро переодевшись в парадный темно-синий мундир, он нацепил брошь в виде звезды, привезенную с севера, и велел подать экипаж.

Впрочем, в отличие от большинства аристократов Таркора, Къяр окна кареты не занавешивал. Ему всегда нравилось наблюдать за городом, за вечно спешащей и копошащейся столицей Шестого дома… а возможно, и главным торговым городом всего Сумеречного мира.

На севере темнело рано. Все жались к огню и слушали истории зашедших сказителей или местных шаманов. Спать ложились тоже рано, и Къяр провел много бессонных ночей, сжавшись под шкурами и одеялами из шерсти, слушая, как завывает ветер за каменными стенами замка его семьи по матери. Тетя Маргрет говорила, что это воют демоны, ведь здесь, на севере, так близко к загадочному Сумраку, и так тонка грань, отделяющая мир людей от Бездны. Къяр долго привыкал к этим холодным ночам, полным воя буранов.

Совсем иным был Таркор. Сейчас, вечером, его улицы сверкали: тусклые масляные фонари, огни в окнах домов, чьи фасады выходят на улицу, яркие магические шары перед многими заведениями, которые хотели привлечь внимание.

На одной из главных улиц – Къяр с досадой подумал, что забыл ее название – вовсю гулял народ. Торговцы предлагали сладости, а в переулках девицы наверняка предлагали сладости совсем иного рода. Из питейных заведений слышался смех и песни, а ближе к королевскому дворцу под фонарем устроился музыкант со странным струнным инструментом. Когда Ревердан проезжал мимо, музыкант был вынужден прекратить играть и отмахивался от парочки лающих собак, которые почему-то решили, что могут подпевать.

Рыночная площадь оказалась почти пуста: отставшие торговцы собирались, ведь после захода солнца вся торговля здесь заканчивалась. Но Къяра удивило другое: по древнему обычаю, базар переставал работать со смертью монарха, и прилавки вновь наполнялись товарами только после восхождения на престол нового короля. Интересно, сами торговцы решили, что ждать не стоит? Или это королева убедила их, что правящий регент вполне равноценен монарху?

Скоро Ревердану представится возможность самому уточнить у Ее Величества.

Откинувшись в карете, он прикрыл занавеску, чтобы не видеть окружающего Таркора – и чтобы город не видел его. Пусть он уже некоторое время как вернулся, но время свидания со столицей еще не настало. Не сейчас, сначала – дела.

Королевский дворец, конечно же, строили с размахом – по сути, это был целый комплекс, на территории которого разместились и многие административные здания. Предания говорят, что первый камень был заложен Его Величеством Альтаном, основавшем династию Шантонов. Его жена Шаризат считалась первой красавицей Шестого дома, добрая, очаровательная и любящая мужа. Къяр не раз слышал эту историю от сказителей, и все они описывали «нежную, как лепестки цветов, кожу, огромные глаза, вмещавшие, казалось, все воды Леканорского моря, и длинные волосы чернее ночи на краю мира». Поэтично, конечно, хотя вряд ли за пять сотен лет действительно сохранились описания королевы.

Как бы то ни было, Альтан Шантон любил супругу. Именно в ее честь он приказал снести предыдущее жилище монархов и построить новый роскошный дворец. Пока закладывали фундамент, королева родила супругу наследника. А когда приступили к стенам, Шаризат принесла второго ребенка – и умерла при родах. Альтан был неутешен. В этом месте сказители обычно берут драматическую паузу – либо вздыхают, что в нынешнее время так любить уже не умеют.

Последующие два десятка лет Альтан посвятил всего себя королевству, что привело к небывалому расцвету Шестого дома – а дворец был достроен, став не только резиденцией монархов, но и усыпальницей первой королевы. Ее могила находится под основанием дворца – и Къяру всегда было немного любопытно, какого живется членам королевской семьи в таком большом, но все же склепе.

– Приехали, милорд.

Джонас сам распахнул дверцу кареты, и Къяр выбрался из ее мрака.

Дворец поражал. При взгляде на него вновь захватывало дух, как и в первый раз, когда Къяр увидел его еще мальчишкой. Стены и шпили возносились вверх, как будто жаждали достать до небосвода, купола слабо мерцали, отражая последние лучи уже зашедшего за горизонт солнца. Все утопало в мерцающем полумраке магических огней – и зелени. Альтан Шантон не только выстроил склеп, но и разбил сады с погребальными цветами – которые надолго пережили не только королеву Шаризат, но и его самого.

В королевских садах Къяр провел немало времени. Конечно же, он любил морские просторы, да и морозные пейзажи севера ему пришлись по вкусу. Он даже по-своему любил Таркор. Но иногда хотелось чего-то другого – тенистой свежести, где можно было укрыться от отца, сестры, друзей и обязанностей. Особенно в разгар лета, когда жара в городе, по мнению Къяра, становилась невыносимой. Благодаря своему положению, он мог приходить сюда и проводить время в одиночестве среди деревьев. Обычным горожанам такого не позволялось.

Но сейчас он не мог уйти по дорожке, подсвеченной магическими шарами. Къяр Ревердан зашагал вперед, под своды огромного склепа Шаризат.

Его пропустили без вопросов, стража только скользнула взглядом по нему самому, да попросила Джонаса оставить оружие. Къяр был удивлен: вряд ли эти молодцы знают его в лицо. Или королева…

– Королева ждет вас.

Возникшая буквально из-под земли девушка поклонилась молодому Ревердану, мгновенно разрешив его сомнения. Интересно, как Тэа Шантон узнала, что он явится именно сегодня? Или ее соглядатаи настолько хороши?

Или она просто ждала его каждый день?

Внутри замка Къяр всегда чувствовал себя немного неуютно. Этот каменный мешок был настолько огромен, что казалось, будто он – отдельное государство, город в городе. Повсюду сновали слуги, пару раз Къяру показалось, что он видел мелькнувшие одежды магов, господ Терновника. И уж точно пару раз ему встретились жрецы, господа Плюща. Белые одежды служительниц Сигхайи, мощный мужчина с кинжалом в ножнах – раз оружие у него не отобрали, то он мог быть только служителем Калтакона.

Къяр не помнил, чтобы раньше Таркор был особо религиозным городом. Шестой дом вообще стоял в стороне от религии, веру людям с успехом заменяли деньги – не удивительно, учитывая, что живут они в самом центре мировой торговли. Но похоже, кое-что за прошедшие годы, пока он медитировал на севере, все-таки изменилось.

Хотя Ревердан был рад увидеть, что статуи на парадной лестнице все те же – зачарованные творения, созданные из мельчайших крошек стекла. Удержать их могла только магия, и столетия никак не сказались на чарах, а свет отражался в гранях скульптур.

Их создала Ильфара Шантон, та самая дочь королевы Шаризат, которая и послужила причиной ее смерти. Старший сын, Калантар, стал великим воином и в свое время занял место отца. В ясный день, когда через окна во дворец проникает много света, по стенам можно увидеть многочисленные картины, на которых в том числе и завоевания Калантара, сумевшего существенно увеличить владения Шестого дома. А его сестра Ильфара стала госпожой Терновника, одной из величайших во всей истории Сумеречного мира. Предания о магии Къяр любил особенно, так что много чего мог вспомнить об Ильфаре.

Иногда казалось, каждый кусочек замка пропитан историей. Дворец тысячи солнц, неожиданно вспомнил Къяр. Так его иногда называли, подразумевая величие и роскошь.

К удивлению Ревердана, его повели вовсе не в те комнаты, где обычно проходили встречи с гостями. Они свернули в жилое крыло дворца, и Къяр не мог отделаться от мысли, что где-то здесь, возможно, гуляет призрак покойного короля.

Перед деревянными дверьми, украшенными вырезанным изображением розы, стояло несколько стражников. Девушка, бывшая проводницей, нерешительно посмотрела на Джонаса:

– Вам придется остаться здесь.

– Конечно, – Къяр кивнул северянину, показывая, что все в порядке.

Сопровождавшая девушка тоже осталась стоять, так что Ревердану пришлось шагнуть в двери в одиночестве.

Он практически сразу понял, где оказался: одна из комнат личных покоев королевы. Помещение было овальным, и половина его представляла собой балкон с прекрасным видом на горящий тусклыми огнями Таркор. Почти у самых резных перил стоял круглый столик с вином и фруктами. Именно там сидела королева в траурном платье угольного шелка. Тонкая рука сжимала бокал с вином, а фаланги пальцев унизывали золотые полоски колец.

Тэа Шантон изменилась мало. Къяр не видел ее десять лет, но ему показалось, что в ее лице всего лишь стало чуточку больше твердости. А еще – усталости. Но вряд ли тому причиной прошедшие годы, скорее, недавние события.

– Здравствуй, Къяр. Ты мало изменился.

Он помнил ее голос более высоким и чистым, но кто знает, не было ли это фокусом памяти, не имеющим отношения к реальности.

– Ты тоже, Тэа.

– Присаживайся.

Ему бы следовало отвесить церемониальный поклон и соблюсти хоть какие-то официальные церемонии – все-таки она его королева. Но на балконе не было никого, кто бы мог этим озаботиться.

И Къяр просто сел рядом с Тэа, налив себе вина во второй бокал.