Глава 4
Чартерный «Боинг-737» находился в небе над штатом Колорадо, направляясь на север. Самолет наняли через третье лицо, и федеральные власти понятия не имели, что их смертельно опасная добыча покидает страну.
Сагли подался вперед в своем кресле и поставил на столик стакан с водой. Деонович окинул взглядом тридцать пять человек, разместившихся в салоне.
– Хотелось бы мне знать, почему мы не можем избавиться от нашей гостьи – она слишком опасна, чтобы оставлять ее в живых? – сказал он своему партнеру, сделав большой глоток воды со льдом, после чего повернулся и посмотрел на него.
– Я задал тот же самый вопрос, – отозвался Дмитрий. – Мне сказали, что она может пригодиться позже, когда мы доберемся до места назначения. Ее любой ценой нужно сохранить живой и здоровой.
– А ты не задумывался, что мы, возможно, чересчур доверяем нашему новому союзнику? – спросил Григорий, взяв стакан с водкой и осушив его.
Сагли нахмурился:
– Хватит пить. Впереди очень серьезные дни. Мне не нужно, чтобы ты был в полуотрубе.
Деонович, приподняв брови, посмотрел на напарника:
– Ты не ответил на мой вопрос.
Дмитрий терпеть не мог разговаривать с ним о планах, поскольку здоровяк с трудом улавливал эти хитросплетения. Он мог мириться с маленькими грешками приятеля, такими как склонность причинять другим боль, но, подвергая сомнению нового партнера, Деонович выставлял их обоих дураками. В конце концов, секретная информация, которой снабжал их тот человек больше пяти лет, всегда оказывалась абсолютно точной. Он доказал свою надежность, и план его был почти верным.
– Послушай, старина, когда он впервые к нам явился, я тоже отнесся к нему с недоверием, – снизошел до ответа Сагли. – Но с тех пор я узнал его как следует и понял: он даже лучше умеет планировать и имеет более верный глаз на детали, чем те, кто натаскивал нас в былые дни. Он – хладнокровный воин, и мы будем следовать его плану.
Затем он внимательно посмотрел на Григория:
– А теперь – хватит пить.
* * *
Линн Симпсон, скованная по рукам и ногам, подняла глаза. Кожа под скотчем, которым ей заклеили рот, невероятно чесалась. Она посмотрела в темные глаза Сагли и не дрогнула, когда тот поднял пистолет с глушителем и показал на ее правый глаз. Линн уже давно догадалась, что жить ей осталось немного, и мысленно приготовилась к смерти. Она зажмурилась и молча попрощалась с матерью, а потом – с Джеком.
– Я просто хочу задать вопрос, – сказал Дмитрий, протянув руку и осторожно отклеив скотч с ее рта.
Положив пистолет на сиденье рядом с пленницей, он расстегнул ее наручники.
Услышав вопрос и с облегчением почувствовав, что наручники сняли, Симпсон открыла глаза. Она взглянула на пистолет с глушителем, лежавший рядом с ней на сиденье, потом перевела взгляд на Сагли. Тот широко и открыто улыбался, словно подначивая ее взять оружие. Вместо того чтобы принять вызов, Линн потерла запястья, стараясь не стукнуться увечной рукой.
– Канадский агент, этот самый Александер – на что он способен, как по-вашему? – спросил Сагли, забрав наконец пистолет и избавив девушку от искушения.
– Иди к черту, – сказала та, и губы ее тронул намек на улыбку. – Ты имеешь в виду, на что он был способен.
– Нет, я имею в виду, на что он способен сейчас. Похоже, канадский шпион пережил нападение. А теперь – что вы можете о нем рассказать?
Симпсон молчала, думая о Панчи Александере. Она с трудом могла поверить, что канадец выжил после того, как русский гангстер расстрелял его у нее на глазах.
– Я предлагаю вам взглянуть на ваши руки, мисс Симпсон, и пересчитать пальцы. Сколько их? Спустя пять минут я задам вам тот же самый вопрос, и, гарантирую, вы назовете уже другое число. Вы живы по одной-единственной причине – Александеру может очень повезти и он нападет на наш след.
Сагли блефовал. Он просто хотел вытянуть как можно больше информации о Джонатане.
– Я, мягко говоря, скептически отношусь к подобной возможности, но если он все-таки сумеет такое проделать, уверен – вы сможете стать красивым козырем и товаром для торговли, – добавил Дмитрий.
У Линн осталось девять пальцев. Ее старший брат сказал бы, что она все еще имеет фору в игре, но она не была такой, как он. Не была такой храброй, как Джек.
– Если Панчи Александер идет за вами, надеюсь, вы направляетесь в очень глубокую нору и забросаете за собой вход землей, потому что он может быть безжалостным… Он второй по безжалостности человек из всех, кого я когда-либо знала, – ответила девушка.
Сагли широко улыбнулся:
– Вообще-то мы направляемся в место получше норы, мисс Симпсон. Большинство последних карт этого места были сделаны больше четверти века назад… Забытое местечко на вашем собственном заднем дворе.
Потом он слегка кивнул:
– И – да, мы забросаем за собой вход землей, и за вами тоже.
Лос-Анджелес, Калифорния
Двухдвигательный «Грумман Гусь» летел на самой низкой высоте, на какой Алиса могла без риска вести его в сгущающейся тьме. Она орудовала дроссельными рычагами на верхней консоли, до которых едва дотягивалась, сперва до предела подавая топливо в двигатели и поднимая проворный гидросамолет над холмами, а после перекрывая подачу, чтобы заставить самолет ловко скользнуть в долину. Джек понятия не имел, как она вообще что-то видит.
– Полковник, пора вам отправиться в салон к остальным. Когда туда доберетесь, попросите, пожалуйста, лейтенанта Райана явиться сюда, – попросила Гамильтон.
Коллинз поколебался, прежде чем отстегнуться, но в конце концов собрался с духом и сделал это, как только Алиса выровняла гидроплан.
Спотыкаясь, он выбрался из кабины в салон, и на него устремились взгляды обеспокоенных пассажиров. Эверетт сидел рядом с Сарой, Райан – напротив них. Менденхолла же нигде не было видно.
– Где Уилл? – спросил Коллинз, стукнувшись о сиденье, расположенное перед Джейсоном.
Лейтенант ткнул большим пальцем в сторону задней части самолета – и тут же изо всех сил вцепился в найденный под сиденьем спасательный жилет, когда Алиса ввела «Груммана» в неглубокое пике.
– Он… Он там, в маленьком клозете. Думаю, там уборная, но, сдается, эта комната слишком мала, чтобы там был унитаз, – в конце концов выговорил Райан. – Уилл не очень хорошо себя чувствует.
– Я его в этом ничуть не виню, – отозвался Джек, пристегиваясь. – Джейсон, доложись Алисе.
Невысокий морской офицер на краткое мгновение, похоже, растерялся.
– Идите, лейтенант, она ждет! – повысил голос полковник.
– Да, сэр, – ответил Райан и нервно расстегнул ремень.
В тот же миг дверь туалета открылась – и именно тут Алиса рванула вверх, чтобы избежать встречи с небольшим холмом возле Риверсайда. Не успел никто как следует разглядеть Менденхолла, как он нырнул обратно и захлопнул за собой дверь.
Джейсон добрался до передней части самолета, отдернул занавеску и шагнул в маленькую кабину. Он торопливо плюхнулся в кресло второго пилота и долго возился с ремнем безопасности, пока наконец не сумел его застегнуть.
– Не похоже на полеты на «Томкэтах F-14», мистер Райан? – с усмешкой спросила Гамильтон, ухитрившись быстро взглянуть вправо.
– Нет, мэм, совсем непохоже.
– Послушайте, мне нужно, чтобы вы понаблюдали за тем, что я делаю, потому что через минуту вы возьмете управление на себя. Полагаю, нам придется немножко полавировать.
– Взять управление на себя? – переспросил Райан, туже затягивая ремень. – Но у этой штуки есть пропеллеры, и, откровенно говоря, мэм, я не вижу никакого управления, только штурвал… Мне так кажется.
– Да, у нее есть пропеллеры, молодой человек. Это называется настоящим полетом. А теперь берите штурвал и не беспокойтесь – самолет очень отзывчив. Используйте руль направления и стабилизаторы, чтобы подниматься вверх и опускаться вниз, и не волнуйтесь насчет закрылков, ясно?
– А почему мне не надо беспокоиться насчет закрылков? – спросил лейтенант, взявшись за штурвал в форме полумесяца.
– Потому что в полете мы их не используем. Стабилизаторы, хвост – и ускорение или торможение двигателя, вот и все. А теперь мне нужно найти хорошее место для приземления, где мы не накликаем на свою голову каждого полицейского в ближайших двух округах.
Алиса выпустила штурвал и вытащила карту из громадного кармана комбинезона.
– Мэм, не поймите меня неправильно, но вы сумасшедшая… – Джейсон запнулся и быстро посмотрел на ее улыбающееся лицо, – леди.
– Хороший выбор слов, мистер Райан, – сказала Алиса, развернув карту, в то время как бывший военный пилот отчаянно пытался разглядеть хоть что-нибудь в полуовальных иллюминаторах.
– Думаю, вон там будет самое лучшее место. – Гамильтон поднесла карту своему помощнику, чтобы тот посмотрел, что она обнаружила, но тот был слишком занят, пытаясь удержать самолет в воздухе, поэтому лишь на краткий миг глянул на карту и отвернулся.
Впрочем, Райан быстро приноравливался к древнему «Грумману». Для такой тьмы он видел на удивление далеко, благодаря поставленному на самолет усовершенствованному лобовому стеклу, собирающему рассеянный свет и улучшающему видимость. Когда молодой человек слегка повернул, чтобы избежать столкновения с линиями высокого напряжения на дальнем конце Апленда, он понял, что ему начинает нравиться лететь на старом гидроплане.
Алиса повернула ручку на алюминиевой панели управления, и Джейсон увидел, как на лобовом стекле появилась сетка из тонких светящихся зеленых линий. Со стороны второго пилота виднелись предгорья справа, а перед летчицей распростерлась долина Чино – настолько далеко, насколько позволяло стекло. Райан потрясло, что такую современную голограмму смогли отразить на лобовом стекле этого самолета.
– Маленький подарок от Пита Голдинга, – сказала Алиса, увидев пораженное лицо второго пилота. – Один раз он летал со мной и сенатором и решил, что нам нужен апгрейд… У бедного малого тогда чуть не случился нервный приступ.
– Просто не представляю почему, – с застенчивой ухмылкой отозвался лейтенант.
Он держал курс на Лос-Анджелес, сперва перевалив через холм Келлогг, а потом пролетев ниже над городом Уэст-Ковина. Молодой человек знал, что нужно держаться холмов справа.
Алиса вытянула миниатюрные ручки, сжала пальцы и снова медленно надела летные перчатки. Сунув руку под сиденье, она вытащила небольшой предмет цилиндрической формы, напоминающий корпус кухонных часов, протянула от него провод к пульту управления и воткнула в розетку. Циферблат засветился, и она пристроила цилиндр на свободное место на пульте.
– Вот, – с улыбкой сказала пожилая женщина, – теперь у нас есть радар.
Райан оторвался от голограммы на лобовом стекле, чтобы посмотреть на радар на консоли.
– Не возражаете, если я спрошу, почему вы не воспользовались им с самого начала? – недоверчиво спросил он.
– Потому, молодой человек, что мне нравится изредка летать. Теперь же мы направляемся туда, где перед нами откуда ни возьмись могут возникнуть здания.
Алиса подрегулировала скорость развертки радара и взглянула на Джейсона.
– Пит – очень нервный человек, он настоял на том, чтобы у нас был радар. Он такой хлюпик, – сказала она.
Лейтенант был поражен. Гамильтон была либо самой храброй женщиной из всех, кого он знал, либо уже скатилась в безнадежное старческое слабоумие.
– Ладно, мистер Райан, теперь я буду управлять сама. Если вы уже забыли, как вам было страшно во время ночных посадок на транспортных самолетах, скоро вы об этом вспомните, – предупредила его летчица.
Джейсон выпустил штурвал и широко распахнул глаза, когда Гамильтон потянула на себя дроссельные рычаги и позволила гидроплану нырнуть глубоко вниз, к земле.
– Э-э, мэм! Там внизу ничего нет, кроме домов! – испугался он.
Алиса откинулась на спинку кресла, повернула голову и крикнула за занавеску:
– Все, держитесь за задницы, это будет довольно рискованно!
Спустя мгновение в кабине услышали стук захлопнувшейся двери туалета.
В пассажирском отсеке Сара прикоснулась к руке Карла, расстегнула свой ремень, быстро перепрыгнула через маленький проход, разделяющий восемь сидений, и бросилась на колени Джека. Она быстро поцеловала его и скатилась на сиденье рядом с ним.
– Я жду, что ты спасешь меня, если мы разобьемся, понял? – серьезно сказала девушка.
– А я как раз подумал, что жду того же самого от тебя, – парировал полковник.
Впереди Райан наблюдал, как Алиса резко вывернула штурвал влево и одновременно изо всех сил ударила маленькой ножкой по левой педали руля направления.
– Пит мог бы предложить для этой штуки еще и усилитель рулевого привода! – сказала она, бросив на помощника быстрый взгляд и подмигнув ему.
«Грумман» завалился влево… А потом спикировал к земле. Райану захотелось закрыть глаза, но вместо этого он наблюдал за голограммой на лобовом стекле. Теперь вместо Большого Лос-Анджелеса впереди и справа на голограмме были лишь дома, мосты и улицы… И вот он увидел пустое прямое место.
– Э-э, мэм, можно спросить, что вы делаете? – окликнул лейтенант, протянув руки, чтобы перестать соскальзывать с сиденья.
– В отчете говорится, что тот придурок, Чавес, жил в Элизиан-парке, верно?
– Понятия не имею! – ответил Джейсон.
Самолет приблизился к земле, и кончик правого крыла почти задел большие дома под ними.
– Да, меня проинформировали, что он проворачивал свои незаконные операции именно там, – сказала Гамильтон. – Так вот, мы не можем благополучно приземлиться в лос-анджелесскому порту или Бербанке, так ведь? Если слухи не врут, полиция ищет вашу веселую маленькую шайку, поэтому остается лишь одно место, где мы можем сесть, не оказавшись в тридцати милях от Элизиан-парка.
– И где же?
– Да прямо здесь – на реке Лос-Анджелес.
Райану захотелось завопить, что в Лос-Анджелесе нет реки даже в самом отдаленном и приблизительном смысле этого слова. Он знал, что здешняя река – это канал с бетонными берегами, который пересекает Л. А., как извивающаяся змея, и бо́льшую часть года там примерно дюйм воды, текущей прямо по центру. А еще ему было известно, что над рекой через каждые шестьсот футов нависают мосты.
– Вот дерьмо, – сказал он, когда Алиса выровняла гидроплан, а потом с молниеносной скоростью потянула находившийся слева рычаг управления шасси.
Она сражалась со старомодным штурвалом, и двигатель «Груммана» взвыл, набирая обороты. Гамильтон начала неистово опускать закрылки, перескочила через три дома, а после – через маленький мост. Когда она перекрыла подачу топлива в двигатели, воцарилась странная тишина, контрастировавшая с чистейшим ужасом всех, кто находился в самолете.
Большие колеса высунулись из похожего на лодку чрева, и гидроплан ударился о бетон. Он подпрыгнул раз, другой и наконец шлепнулся в ручеек глубиной в фут в центре «реки». Летчица подняла закрылки, самолет снова подпрыгнул в воздух – и замедлил ход. В конце концов он нырнул вниз, а потом всего в ста футах впереди возник очередной мост. Алиса спокойно начала тормозить, и гидроплан с визгом и скрипом сбавил ход. Сообразив, что они тормозят слишком медленно, Гамильтон как можно резче повернула штурвал влево и одновременно снова ударила по левой рулевой педали, повернув задние колеса «Груммана». Большой самолет занесло, и, развернувшись влево, он все-таки остановился.
В салоне и кабине воцарилось молчание. Алиса, выключив голограмму, быстро огляделась.
Райан просто тупо смотрел вперед. Пожилая летчица быстро запустила оба двигателя и стала рулить назад по собственному пути, пока наконец не оказалась под одним из старых мостов Л. А., где зафлюгировала оба винта.
Сделав глубокий вдох, она посмотрела на все так же сидящего с белым лицом Джейсона.
– Что ж, мы на месте, – сказала Алиса. – Прямо по дороге примерно в двух милях отсюда – Элизиан-парк. Видите вон там Доджер-стэдиум? Так вот, парк сразу за ним.
Молодой человек по-прежнему смотрел вперед и не шевелился.
– Надеюсь, вы наблюдали за тем, что я делала, мистер Райан, потому что отсюда на моей крошке полетите вы. А мне пора домой, – добавила летчица.
– Ч… что? – конце концов спросил Райан, так и не решившись взглянуть на Алису.
– Я сказала, что вы уведете отсюда мой самолет. Я должна добраться до лос-анджелесского аэропорта и сесть на рейс до дома. У меня в духовке осталось кассероле, а я не могу доверить Гаррисону это блюдо. Он будет делать все по инструкции до тех пор, пока не вспыхнет пламя.
– Но… Но… – пролепетал лейтенант.
Пожилая дама похлопала его по ноге:
– О, для такого старого военно-морского пилота, как вы, это должно быть просто забавой.
Она широко улыбнулась и расстегнула ремень безопасности.
Сзади доносились явственные облегченные вздохи и возгласы: остальные начали осознавать, что не разбились. Потом послышался звук открывшейся двери туалета.
– Эй, – дрожащим голосом сказал Менденхолл. – В этот туалет вход официально воспрещен.
Алиса озадаченно оглянулась на Райана, первой пройдя за занавеску.
– Но на этом самолете нет туалета, – снимая шлемофон, сказала она.
* * *
Спустя минуту Алиса Гамильтон проверила шасси «Груммана» и объявила, что все в порядке. Стоя под большим крылом и левым крыльевым поплавком самолета, она посмотрела на Джека:
– Полковник, вы же знаете, что я бы не бросила вас вот так, если бы мне не нужно было приглядывать за стариком. Если бы я могла…
Коллинз просто притянул к себе пожилую женщину и обнял, не дав ей договорить.
– Спасибо, – прошептал он ей на ухо.
Алиса обняла его в ответ, отодвинулась и встретилась с ним глазам.
– Найди свою сестренку, Джек, и привези домой, – сказала она, похлопав его по груди над сердцем.
Полковник кивнул и повернулся к высоким покатым бетонным берегам реки Лос-Анджелес.
В последний раз посмотрев на старый гидроплан, Гамильтон любовно потрепала его по поплавку.
– Позаботьтесь о нем, лейтенант.
Райан улыбнулся, отсалютовал летчице и последовал за Джеком, Карлом и Уиллом, карабкающимся из реки по скользкому откосу.
Сара тоже обняла Алису на прощание.
– Вы уверены, что сможете благополучно отсюда выбраться? – спросила она.
– Милая, если уж я могу подняться на К2, то как-нибудь вытащу свою задницу и отсюда.
– Вы поднимались на… – изумилась девушка.
– Иди и помоги Джеку, ты ему нужна. И послушай – мне думается, в этом деле есть нечто гораздо большее, чем просто похищение его сестры. Может, именно по этой причине Джек был таким отстраненным и скрытным. А теперь иди! Со мной все будет в полном порядке.
Сара, слегка улыбнувшись, повернулась и побежала за остальными. Алиса в последний раз взглянула на свой старый самолет.
– Позаботься о них как следует, – сказала она и пошла к крутому берегу реки.
* * *
«Шевроле Импала» 1961 года с опущенной подвеской медленно подъехала к бордюру. С протяжным звуком пневмоподвеска сбросила давление, опустив переднюю и подняв заднюю часть машины, которая остановилась у тротуара в Элизиан-парке.
Джек выбрался с пассажирского сиденья, а вслед за ним вышла Сара. Остальные выгрузились с заднего сиденья, и только Уилл Менденхолл задержался, восхищаясь обивкой из дутого кожезаменителя. Уилл почувствовал, что он снова дома.
Коллинз подошел к водителю-мексиканцу и протянул ему стодолларовую бумажку. Тот взял ее и внимательно посмотрел на полковника. Красная бандана на коротких волосах шофера была надвинута почти на глаза.
– Я так скажу, шеф: вы, парни, бросаетесь в глаза, как белый маис на поле люцерны, – заявил он.
– Само собой, – ответил Джек.
Рядом с ним встала Сара, и шофер довольно долго смотрел на эту маленькую женщину. Потом он перевел взгляд на Джека, а с него – на стодолларовую купюру.
– Оставь себе, братан, купи своей леди что-нибудь клевое, – сказал он, завел двигатель и отъехал под музыку, столь громкую, что ее можно было почувствовать сквозь вибрирующие подошвы ботинок.
Полковник огляделся, посмотрел на Сару, улыбнулся и пустился догонять Эверетта, который искал на улице нужный адрес.
– Мне кажется или вон там виднеется полицейская заградительная лента, капитан? – осведомился Менденхолл, показав на большой дом на углу.
– Умник, – отозвался Карл, разглядывая это здание.
Уилл заметил, как Эверетт сунул руку под рубашку, явно снимая с предохранителя спрятанный там девятимиллиметровый револьвер.
В десять вечера большинство семей еще не легли спать: сквозь занавески окон мерцали огни телевизоров. Посмотрев в сторону Элизиан-парка, Коллинз увидел, что множество детей все еще гуляют, а вдалеке, в Чавес-Равин, только что началась игра «Доджеров». Желтая полицейская лента была натянута на крыльце дома Хуана Чавеса от одной колонны до другой и крест-накрест наклеена на дверь.
Джек осмотрелся, чтобы проверить, не наблюдает ли кто-нибудь за ними, но увидел только потрепанный пикап «Форд», припаркованный на другой стороне улицы напротив дома. Он поднялся по маленькому поросшему травой склону и взбежал по шести широким ступенькам крыльца.
Сара, Менденхолл и Джейсон Райан последовали за Коллинзом, а Эверетт занял позицию у нижней ступеньки, поглядывая на улицу из переднего двора. Казалось, всем было плевать на дом, где раньше жил Чавес.
– Джек? – мгновение спустя окликнул Карл.
– Да, я тоже чувствую, – сказал Коллинз, отпрянув от двери.
– Что чувствуешь? – прошептала Сара.
Ей было очень неуютно.
– Кто-то наблюдает за нами, – ответил полковник и попятился.
Райан перегнулся через боковые перила крыльца и покачал головой.
– В полицейской патрульной машине пусто, – сказал он, зная, что они поторопились подняться на крыльцо.
Внезапно дверь отворилась, оторвав приклеенную снаружи желтую полицейскую ленту. Джек и остальные положили руки на свое спрятанное оружие.
– Не стрелять, – раздался голос из темноты. – Здесь два полицейских Лос-Анджелеса. В данный момент они в наручниках сидят в гостиной, целые и невредимые.
Передняя дверь открылась шире, и Коллинз покачал головой и расслабился.
– Проклятье, ты все еще хитрый старый ублюдок! – сказал он.
Дверь полностью распахнулась, и окаймлявшие тротуар тусклые уличные фонари осветили огромного, похожего на медведя человека, который шагнул из дверного проема.
– По крайней мере, я не прыгаю вверх по ступеням переднего крыльца без предварительной разведки, – заявил он.
– Черт, Панчи, как я рад тебя видеть! – сказал Джек, протягивая ему руку. – Ходили слухи, что ты мертв.
Александер потряс руку полковника, но внезапно поморщился, схватился за грудь и показал на свое плечо.
– Если бы на мне не было бронежилета, я и вправду был бы мертв, мой друг. Двое русских мерзавцев так стремились уволочь твою младшую сестру, что не задержались, чтобы выполнить свою работу как следует.
– Я всегда считал, что ты ненавидишь бронежилеты. Ты же вечно говорил, что твоего большого пуза и широкой груди хватит, чтобы остановить любую пулю, – сказал Джек, пристально глядя на старого друга.
– Что ж, с возрастом начинаешь чувствовать себя ближе к тому свету, чем раньше думалось, – ответил Панчи, не заметив внимательного взгляда полковника.
– Эй, все! Это Джонатан Александер, глава монреальского сектора КСРБ, канадской разведки, – представил Джек Панчи своим помощникам.
– Если вы – люди Джека, можете называть меня Панчи, – поддакнул тот.
– Вы сидели здесь в засаде? – спросила Сара.
– Да, юная леди, вы угадали.
Полковник обогнул Джонатана, вошел в дом Чавеса и сразу увидел за распахнутой дверью двух полицейских, которые сидели, прислонившись к дальней стене гостиной. Как и сказал Панчи, они были целы и невредимы, но надежно скованы и с кляпами во рту.
Коллинз сунул оружие за пояс и повернулся к тем, кто вошел в прихожую вслед за ним. Последним появился Эверетт, осторожно прикрыв за собой входную дверь.
– Стильно сделано, Панчи, – сказал Джек, отведя взгляд от двух безмолвно негодующих лос-анджелесских полицейских.
Александер откашлялся:
– Мне очень не хочется портить тебе настроение и разуверять в том, что я хитрый ублюдок, но к моему появлению они уже были в таком виде.
Глаза их встретились, и полковник приподнял брови:
– Да ну?
– Упакованные аккуратно, как на картинке, в точности как сейчас, – сказал Джонатан.
Он заметил, с каким выражением лица смотрит на него Джек.
– Не беспокойся, я проверил, есть ли в доме еще кто-нибудь. Кто бы ни надел на этих двоих наручники, его тут уже нет, – успокоил он старого друга.
– Панчи, а ты-то почему здесь, черт побери? – спросил тот.
– Ты знаешь, почему. Это не только моя работа. Дело в том, что мне нравится Линн… Почти так же сильно, как нравишься ты.
– Что за дьявольщина случилась в Монреале, Панчи? – спросил Коллинз, переходя в кухню.
– Засада. С Линн связался анонимный источник, и она появилась в моих охотничьих угодьях. Очевидно, только ее непосредственный босс знала, что Линн отправляется в Канаду. Думаю, они хотели отличиться, самостоятельно сграбастав Сагли и Деоновича, ты же знаешь, какие они, детишки, – просто не понимают всех правил игры, – сказал Панчи и, взглянув на Райана и Менденхолла, добавил: – Без обид.
Джейсон переглянулся с Уиллом, и оба молча пожали плечами.
– Ты думаешь, Линн еще жива? – спросил полковник.
– Ты же знаешь меня, Джек, я вечный оптимист. Вот почему я явился сюда, сознательно нарушив данные мне приказы.
– Спасибо, Панчи.
– Послушай, этих двух полисменов скоро должны сменить. Если лос-анджелесская полиция что-то здесь пропустила, нам лучше начать поиски… – Александер внимательно наблюдал за Коллинзом, гадая, остался ли он таким же проницательным, как раньше. – Иначе мне лучше вернуться в Монреаль.
Джек кивнул, молча показал на Уилла и Карла, а после ткнул большим пальцем в сторону подвала. Так же молча, жестом, он приказал Саре и Райану заняться кухней и гостиной и кивнул в сторону деревянной лестницы, приглашая Панчи проверить там все вместе с ним.
Поднимаясь по ступенькам, полковник медленно вытащил из-за пояса револьвер, зная, что Джонатан делает то же самое тремя ступеньками ниже.
– Ты видел рапорт о человеке, которого Сагли и Деонович убили в Сиэтле? – спросил Панчи, добравшись до лестничной площадки, за которой был длинный коридор.
Он прицелился влево, Джек – вправо.
– Американца русского происхождения по имени Серта? – уточнил Коллинз.
– Да. Мы пока не знаем мотива убийства, только домыслы и слухи.
Александер приоткрыл дверь ванной комнаты и осторожно щелкнул выключателем. Сияющая кафельная плитка и деревянная мебель были чистыми, но он увидел, что полиция перерыла шкаф: полотенца и тряпки были разбросаны по полу и даже валялись в ванной.
– Какие слухи, например? – спросил Джек, правой ногой приоткрыв дверь первой спальни и быстро шагнув внутрь.
Некоторое время он водил стволом пистолета из стороны в сторону, но потом расслабился, увидев, что матрас с громадной пружинной кровати сброшен и даже вспорот.
«Тщательно поработали», – подумал полковник.
– Да какая-то фантастическая история о том, что старик из Сиэтла унаследовал один из Близнецов Петра Великого, – ответил Джонатан.
Джек снова выглянул в прихожую – как раз когда Александер приоткрыл дверь второй спальни.
– Близнецов? – переспросил Коллинз.
Теперь он чувствовал, что в доме Чавеса они понапрасну теряют время. Полковник толкнул дверь последней спальни и заглянул в уже перевернутую вверх дном комнату.
– Бриллианты. Легенда гласит, что Петру Великому преподнесли в дар два одинаковых бриллианта размером с… Черт, не знаю даже, с лимон или что-то вроде этого. Так вот, предполагается, что магнат лесозаготовок владел одним из камней, – рассказывал тем временем Панчи.
– Я никогда ни о чем подобном не слышал, – сказал Коллинз, удрученно сунув пистолет обратно за пояс.
Он недоумевал, почему в расследовании «Европы» ни словом не было упомянуто о бриллиантах.
– Ну, предполагается, что камни исчезли во время русской революции вместе со всеми остальными ценностями, включая царя и царицу, – объяснил канадец.
– А разве мы не знаем, что сталось с царем и царицей?
Александер проводил взглядом Коллинза, который, покачав головой, зашагал вниз. Когда Панчи присоединился к нему у подножия лестницы, они увидели, что Сара и Джейсон вышвыривают в прихожую те немногие вещи, которые еще оставались в платяном шкафу. Девушка выпрямилась, посмотрела на Джека и отрицательно качнула головой.
– Дело быстро заходит в тупик, – сказал Коллинз. – О чем, к чертям собачьим, я думал? Что подонок оставит записку, где будет сказано, кто его нанял?
Сара сжала его руку. Райан тоже понимал, что полковник просто хватается за соломинку, шаря наугад в поисках единственной улики.
Панчи Александер, хлопнув Коллинза по спине, прошел мимо.
– Не беспокойся, Джек, мы вскоре перевернем все по камешку и выясним, где она, – попытался он приободрить своего друга.
Послышались торопливые шаги – кто-то бежал вверх по лестнице из подвала, и через несколько секунд Уилл Менденхолл распахнул дверь и, задыхаясь, сказал:
– Полковник, капитан Эверетт говорит, что вам надо это видеть.
Джек быстро вышел и вслед за Уиллом спустился по двум длинным лестничным пролетам. Внизу он нашел Карла, который стоял на грязном полу, подбоченившись и пристально глядя на одну из внешних стен. Коллинз услышал, как все остальные остановились за его спиной, и поднял руку: он видел, что капитан о чем-то размышляет.
– Во-первых, процент домов с подвалами в Южной Калифорнии так низок, что я даже не хочу об этом думать, – сказал Эверетт, не сводя глаз с дальней стены. – Я жил здесь, в таком же доме в Окснарде. Он был построен перед Второй мировой, каменный, как миллионы других. Дьявол, в то время была прорва дешевого стройматериала – поэтому никакого кирпича, только камни.
Джек перевел взгляд со спины разглядывающего стену Эверетта на обломки ящиков, картонные коробки, сломанную мебель и старую заплесневевшую одежду. Он почувствовал, как Райан шевельнулся, собираясь задать вопрос, и снова поднял руку, желая, чтобы Карл без помех обдумал то, что пока вертел в голове и так и сяк.
– Сколько тонн камней ушло на строительство этого дома – пятнадцать или двадцать? Может быть, даже тридцать? – бормотал в это время Эверетт.
– Капитан, я не вижу тут ни одного камня, – не выдержал все-таки Джейсон.
Эверетт наконец повернулся и посмотрел на него:
– В том-то и дело, летун, подвал построен из другого материала, не из того, что весь остальной дом. А это значит, что…
– Его пристроили недавно, – договорил за Эверетта Коллинз.
Карл улыбнулся:
– Не только это, Джек. Посмотри сюда.
Эверетт сделал несколько шагов вперед и показал на земляной пол гигантского подвала.
Хотя земля почти везде была неровной, истоптанной ногами обыскавших дом полицейских, вдоль почти всей задней стены осталось идеально гладкое место, как будто землю здесь искусственно выровняли.
– Помните нашего вора антиквариата из Нью-Йорка, в округе Уэстчестер, и его замечательный подвал? – спросил капитан.
Джек улыбнулся ему, быстро подошел к дальней стене и принялся искать. Карл, Сара и Райан с Менденхоллом последовали его примеру. Всем вспомнился изумительный подвал другого вора, специализировавшегося на антиквариате, спрятанный под фальшивым полом, с ведущей в него спиральной лестницей.
– Не хочу показаться откровенно тупым, но можно узнать, что вы ищете? – осведомился Александер, уперев руки в бока, пока остальные ощупывали стены.
– Рычажок или что-нибудь в этом роде, – сказала Макинтайр, опустившись на колени и начав исследовать низ стены сухой кладки.
Внезапно в комнате стало тихо. Все почти одновременно почувствовали это; Джек, Панчи и Эверетт – лишь на краткий миг раньше остальных. Они стремительно повернулись и замерли при виде троих мужчин, нацеливших на них автоматы. Люди были белыми, очень хорошо одетыми, в дорогих костюмах, а их оружие – израильские пистолеты-пулеметы «Узи» – были еще дороже. Тот, что стоял в центре, отрицательно покачал головой и молча, одними глазами велел Коллинзу и его людям убрать оружие.
Те повиновались и услышали медленные, размеренные шаги – кто-то спускался по лестнице. Шаг, снова шаг – казалось, это длилось целую вечность. В конце концов показался отлично отполированный ботинок, а потом и второй. Высокий светловолосый мужчина шагнул с лестницы на земляной пол. Лишенная абажура лампочка, висящая под потолком, осветила высокого, безукоризненно одетого человека, и Джек, как и остальные члены Группы «Событие», не смогли скрыть своего потрясения. Этого человека, облаченного в белую рубашку и черные брюки, нельзя было не узнать.
– Сколько у тебя осталось в запасе из твоих девяти жизней, Анри? – спросил Коллинз, стоя с опущенными руками.
Полковник Анри Фарбо, легендарный преступник и стародавний враг «События», высокомерно встал перед ними, медленно сунул руку в правый карман и покачал головой. Последние сведения, которые Группа «Событие» получила о бывшем французском полковнике, – это что его, по всей видимости, поглотил океан, когда шельфовый ледник Росса раскололся и погрузился в море Росса три месяца тому назад.
– Дело не в жизнях, полковник, а во мне самом, – проговорил Фарбо. – Просто я знаю, когда поставить на кон одну из этих жизней. И иногда, как вы видите, риск окупается.
Сара, стоявшая у стены, на которой она искала переключатель двери тайного хода, шагнула вперед. Она была искренне счастлива, что Анри жив: в конце концов, именно француз спас ее, сенатора Ли, Алису Гамильтон и детей с «Левиафана» в пещере, известной как Ледяной дворец.
– Малютка Сара, как славно снова вас видеть. И тот факт, что вы добрались до дома живой, заставляет меня улыбаться, – поприветствовал ее Анри.
– Спасибо, полковник. Скажите, а вы-то как выжили, черт побери?
– Прибережем эту историю до другого раза, моя дорогая. В данный момент я должен спросить, что привело Группу «Событие» в подвал одного из моих добытчиков?
Джек помотал головой и впервые за долгое время по-настоящему улыбнулся:
– Проклятье, Анри, мир тесен, не так ли? Но, если подумать, сообщество незаконных любителей древностей настолько мало, что это, наверное, неизбежно.
– Я задам вопрос еще раз, полковник. Почему вы здесь и где мой человек?
Фарбо сделал шаг вперед, вынимая правую руку из кармана.
– Чавес мертв. Нынче утром его тело нашли под пирсом у Хантингтон-бич, куда его выбросило волнами, – ответил Коллинз, наблюдая за реакцией француза.
Анри задумчиво опустил голову, полуобернулся и что-то прошептал своим людям. Двое разошлись в стороны, чтобы лучше прикрыть группу. Джек услышал зловещее щелканье: оружие снимали с предохранителей. Тем временем Анри Фарбо снова повернулся лицом к Коллинзу.
– Похоже, убили моего человека не вы, полковник. Это не в вашем стиле, – сказал он, делая шаг к Джеку.
– Да, зато это в вашем стиле, Анри. Что такого Чавес для вас делал, из-за чего его могли убить? – спросил Коллинз.
– Я явился сюда как раз затем, чтобы выяснить это. И начну с того, что снова спрошу: зачем вы здесь?
– Анри, нам нужно знать, что украл для вас Чавес из Денверского музея естественной истории! – выпалила Сара, прежде чем Джек успел оттащить ее себе за спину.
– Сперва скажите, кто убил моего человека? – спросил Фарбо, сосредоточившись на девушке. Во взгляде француза отражалась вся сила его недюжинной личности.
– Два безжалостных мерзавца – Григорий Деонович и Дмитрий Сагли, – быстро ответила Макинтайр.
Коллинз слегка повернулся и посмотрел на Сару, заставив ее пожалеть, что она не промолчала.
– Знакомые имена. Эти люди чуть ниже моих стандартов деловых взаимоотношений, но я слышал о них, – задумчиво проговорил Фарбо.
– Быть такого не может, – сказал Коллинз, заставив француза перевести взгляд на него. – Разве есть кто-то ниже ваших стандартов, Анри?
Фарбо мгновение молча глядел на Джека, а потом отвернулся и прошел между ним и Панчи Александером, который был совершенно сбит с толку, не понимая, кто же поймал их подвале, как крыс. Подойдя к дальней стене, Анри остановился в левом углу и прижал правую руку к совершенно обычному с виду куску гипсокартона. Когда он убрал ладонь, часть стены начала скользить наружу.
Француз наблюдал за реакцией членов Группы «Событие», которые смотрели, как за стеной подвала открывается нечто похожее на котлован с крутыми стенами.
– Элизиан-парк некогда был пересечен вдоль и поперек подземными высохшими речными руслами. Оборудовав тут склад краденого, мы построили эту стену. Вообразите наше удивление, когда в ходе земляных работ открылся вход в созданное самой природой хранилище. Полагаю, именно это вы искали? – спросил Фарбо и шагнул в сторону, чтобы поглядеть, как все отнесутся к зрелищу безмерных богатств: антиквариата эпохи королевы Анны, мебели Хоторна, настоящей картинной галереи и даже целых рядов стеклянных витрин, полных марок, монет и коллекций бумажных денег. А еще тут были ряды и ряды книг – тысячи томов…
– Это всего лишь одно из множества моих хранилищ. Все это ожидает моего скорого выхода в отставку, – добавил Анри.
Джек повернулся и посмотрел на своего давнего недруга. Улыбка француза была искренней, по крайней мере, пока он не заметил, как на него уставился Коллинз.
– Сегодня обойдемся без осуждений, полковник. Вы меньше всех на свете имеете право меня судить. Я бы отдал все это и остальное тому подобное, лишь бы провести еще один-единственный день с моей женой. Поэтому не смотрите на меня с таким возмущением – во всяком случае сегодня, – сказал Фарбо.
– Что вы задумали, Анри? – спросила Сара, перестав любоваться одним из множества тайников с ценностями.
Задав вопрос, она увидела, как тот взглянул на Джека, и заметила, какая ненависть вспыхнула в глазах француза.
– Вы снова ставите меня в затруднительное положение, малютка Сара. Я не могу вас отпустить, не могу позволить, чтобы вы причинили еще больший ущерб этой операции, чем уже успели причинить, – заявил хозяин тайника.
– Полковник Фарбо, у вас есть «бумаги Латтимера», или русский дневник, написанный полковником по фамилии Петров? – спросил Джек, снова притянув к себе Сару.
– От них нет никакого толку. Они были уничтожены вскоре после приобретения, уничтожены по моему приказу. Бумаги оказались мистификацией.
Коллинз понурился, и Анри, увидев это, задался вопросом: почему эти слова так подействовали на американца?
– Мне придется попросить вас подождать в хранилище до тех пор, пока я не выясню… Пока не закончу кое-какие приготовления. Итак, прошу вас. – Француз жестом велел им войти в большую тайную комнату.
Сара все время оглядывалась, не в силах поверить, что Анри мог замыслить нечто ужасное. Она думала, что немного узнала его за время, проведенное вместе с ним в плену на «Левиафане». Но, всматриваясь в глаза француза, она увидела в них безбрежный холод, овладевший этим человеком… А потом Джек потянул ее за собой.
– Мне искренне жаль, но ваше агентство вновь сунулось куда не следовало, – Фарбо приложил ладонь к тому же самому месту на стене, и дверь начала уходить обратно в стену. Джек не сводил глаз с французского полковника. Их взгляды встретились, как две грозовые тучи в маленькой долине.
Сара прикусила губу. Брешь в стене сузилась уже до двух футов. Внезапно женщина приняла решение, вырвалась из рук Джека и быстро протиснулась наружу, прежде чем дверь полностью закрылась.
– Проклятье! – закричал Коллинз.
В комнате стало темно.
– Она с ума сошла, Джек? – спросил Панчи Александер.
Но тот смолк, отвернулся и прислонился к стене просторной пещеры.
Эверетт шагнул к Джонатану, едва различая в темноте его силуэт.
– Нет, не спятила, но Сара такая же, как Джек, и это бесконечно его бесит, – объяснил он канадцу.
* * *
Сара вырвалась из тайника за мгновение до того, как стена встала на место, и трое людей Фарбо сразу взяли ее на прицел. Она увидела, что ее вот-вот пристрелят, и замерла на земляном полу. Анри уже двинулся вверх по деревянной лестнице, но, увидев, что случилось, бросил своим людям:
– Нет!
Выстрелы не прозвучали, но девушку продолжали держать на прицеле. Она перевела взгляд с направленных на нее стволов на француза, стоящего на нижней ступеньке.
– Храбрая маленькая Сара, вас могли застрелить. – Анри шагнул вниз и опустил ствол автомата ближайшего к нему человека. Потом он жестом приказал остальным тоже опустить оружие. – Вижу, вы подчиняетесь приказам не лучше, чем прежде.
– Пожалуйста, Анри, мне нужно объяснить, почему мы здесь! – взмолилась Макинтайр.
– Мне не нужны ваши объяснения или объяснения полковника Коллинза. Вы оказались не в том месте и не в то время, а у меня здесь слишком много ценных вещей, чтобы я мог уступить их вашей Группе или властям. Мне жаль. А сейчас мне пора идти…
Сара не сводила глаз с Фарбо, который повернулся к ней спиной и шагнул обратно к лестнице.
– Вы же знаете – мы бы не попросили о помощи, если бы речь шла об одном из нас. Но сейчас нам нужен тот дневник и вообще все, что может вывести на Сагли и Деоновича. И нам плевать на эту проклятую комнату и на то, что в ней хранится! – воскликнула девушка.
Фарбо повернулся и слегка наклонил голову к плечу, глядя на Сару. Он молчал, и она решила, что он выслушает ее.
– Дело в сестре Джека, его младшей сестре. Ее похитили те два маньяка, а почему – мы не знаем, – стала объяснять Макинтайр.
– Я бы предположил, что личные качества полковника Коллинза могут оказаться наследственными и именно это погубило юную леди, – усмехнулся Анри.
Сара не знала, через что прошел француз с тех пор, как она видела его в последний раз, но взгляд его по-прежнему был отрешенным. Значит, смерть жены в бассейне Амазонки все еще была свежа в его памяти.
– Мы их выслеживаем, и это может оказаться нашим единственным шансом, Анри. Вы же не хотите, чтобы те мерзавцы издевались над юной девушкой? Не хотите скрывать то, что может ей помочь?
– Я заметил, что с вами глава монреальского отделения КСРБ. Почему он здесь?
– Он был с сестрой Джека, когда ее забрали, – объяснила Сара и принялась лихорадочно размышлять над словами француза. – А откуда вы знаете, что мистер Александер – канадец и что он глава их разведывательного управления?
Фарбо промолчал. Он снова повернулся было к лестнице, но Макинтайр сказала:
– Они отрезали ей палец, чтобы доказать ее начальству, на что способны!
– И кто же ее начальство? – спросил ее собеседник, не оборачиваясь.
– Она из ЦРУ.
Француз начал смеяться, но в этом странном звуке было очень мало веселья. Трое его людей с улыбками переглянулись, и Анри опять зашагал вверх по лестнице.
– Верните юную леди к ее друзьям, пока я не решу, как справиться с этой проблемой, – сказал он на ходу. – Вы были самой услужливой из друзей, Сара.
– А если бы Даньеллу забрали и вам нужна была бы помощь Джека, чтобы ее найти? – выпалила мисс Макинтайр, когда один из троих мужчин взял ее за руку.
Фарбо всего мгновение заколебался на лестнице, ведущей в дом, но потом все-таки стал подниматься дальше.
– Выполняйте приказ. Верните ее в хранилище, – бросил он своим людям.
«Господи, – подумала Сара, – он и вправду собирается нас всех убить!»
Стена сдвинулась лишь чуть-чуть, прежде чем девушку швырнули в хранилище. Она упала на пол, и очутившиеся рядом Джек, Эверетт и Александер помогли ей встать.
– Попытаетесь еще раз выкинуть что-нибудь подобное, лейтенант, и я оторву вам голову! – прошипел Коллинз.
– Это было глупо, юная леди, – сказал Панчи, отряхивая перепачканную землей одежду Сары.
Эверетт пошел в заднюю часть комнаты, а Райан и Менденхолл тем временем вернулись из вылазки в другую сторону.
– Ну? – спросил Карл, увидев в темноте их силуэты.
– Ничего. Крепкая стена – по-видимому, бетон и в придачу наверняка многослойная гидроизоляция – чтобы через это пробиться, понадобился бы динамит, а потом еще три дня земляных работ, – ответил Джейсон.
– Как Сара? – спросил Уилл.
– Думаю, Фарбо был не в настроении торговаться, – вздохнул Эверетт.
У подвижной стены полковник взял свою подругу за руку и отвел в сторону:
– Ну?
– Он не слушает, Джек. Он никак не изменил своего отношения к нам. Он все еще винит нас в смерти Даньеллы.
– Ты имеешь в виду – винит меня.
– Вообще-то это неважно, в данный момент все мы – его проблема.
Коллинз сжал руку Сары, притянул ее к себе и попытался разглядеть ее в темноте.
– Все равно спасибо за попытку, малышка.
– Итак, как мы собираемся защищаться, если дверь откроется и эти лягушатники откроют огонь из автоматов? – спросил Менденхолл издалека.
– Ну, у нас тут есть целая куча книг, и мы можем швыряться ими, – сказал Карл.
– Чудесно! – в один голос отозвались Джейсон и Уилл.
* * *
Спустя десять минут стена в передней части хранилища сдвинулась и, открыв брешь в четыре фута, остановилась.
– Полковник Коллинз – только полковник Коллинз! – будьте добры, выйдите в щель, – сказал Анри по другую сторону стены.
Сара потянула Джека за руку. Теперь он мог ее видеть, поскольку в комнату проник тусклый свет. Девушка покачала головой.
– Нет! Заставь его войти и забрать нас всех. Не двигайся, Джек, – сказала она.
В ее словах ясно слышалась мольба, и полковник понимал, что она готова заплакать.
– Послушай, – негромко заговорил он, – Фарбо – многогранная личность, малышка, но не думаю, что он способен на хладнокровное убийство. – Джек улыбнулся. – По крайней мере, здесь и сейчас.
Сара попыталась оттащить его от стены, но Коллинз высвободился и шагнул в щель.
В хорошо освещенной комнате находился один-единственный человек – Анри Фарбо. Людей его нигде не было видно. Анри молча стоял в центре комнаты и ждал, сунув правую руку в карман брюк. Коллинз тоже молчал, наблюдая за французом.
– Юной Саре стоило бы стать адвокатом, – сказал наконец Фарбо. – У нее большой талант защищать безнадежные дела.
Он сделал несколько шагов к Джеку.
– Уж не знаю, будет ли вам от этого польза, полковник, но я посодействую вашим попыткам вернуть сестру. Ничего не обещаю, задача будет сложной и трудной, но я – как и один наш общий друг – знаю, куда направляются ваши русские приятели. А теперь, если вы принимаете предложение о помощи, можете разрешить выйти остальным.
Вместо ответа Джек повернулся, сунул голову в щель и велел всем выходить из хранилища.
Анри улыбнулся, по очереди обвел всех взглядом и снова посмотрел на Коллинза:
– Итак, полковник, судьба вновь дает вам отсрочку. Можете не сомневаться, только моя подруга Сара и ужасный упрек, который я увидел в ее изумительных глазах, заставили меня передумать и изменить судьбу, уготованную вам нынче ночью. А теперь пора отсюда уходить. На улице меня ждет машина, а местным полицейским скоро пришлют смену.
– Полковник Фарбо, я изучал вас усерднее, чем изучал любого другого своего врага, но не могу понять, почему вы так поступаете. Дело не в Саре и уж наверняка не в помощи моей сестре, – покачал головой Коллинз.
– А, все-таки вы меня знаете, Джек! Меня интересует лишь одно – Близнецы Петра Великого… Конечно, когда эта маленькая экспедиция подойдет к концу.
– Да, само собой. Хотя недавно вы говорили, что Близнецы не существуют.
Анри вошел в хранилище, снял с одной из ближайших книжных полок небольшую тетрадь в кожаном переплете, сдул с нее пыль и вернулся к Коллинзу. Тот заметил, что Фарбо слегка ссутулился, но продолжал улыбаться.
– Дневник Петрова и «бумаги Латтимера», полковник, – сказал он, демонстрируя и то и другое, после чего протянул все бумаги американцу.
– Значит, они не уничтожены… Чавес и в самом деле отдал жизнь, чтобы их защитить? – спросил Джек, беря дневник.
– Он рискнул положиться на то, что убившие его люди будут к нему милосерднее, чем…
– Вы? – закончил Коллинз за Фарбо.
– Именно, – ответил тот с улыбкой.
– Ладно, Анри, но после того, как я верну сестру и вы получите эти несуществующие бриллианты… У нас с вами есть незавершенные дела.
– Согласен, полковник, – сказал француз, встретившись взглядом с Джеком.
– Итак, вы упомянули, что еще кому-то известна цель русских? – продолжил расспрашивать его Коллинз.
– Ах да. Переверните последнюю страницу дневника, рядом с картой. Там стоит имя, которое, возможно, будет знакомо вам и вашим друзьям. Этому человеку было поручено доставить дневник и записки семье Латтимера в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году. Тогда он был еще студентом и находился рядом с Латтимером, когда тот сделал свое открытие. Я и сам хотел в ближайшем будущем попросить его о помощи, поскольку он знает точно, где искать, – и, возможно, подходящий момент как раз настал. Как вы говорите, время сейчас на вес золота.
Джек открыл старый дневник и увидел строки, написанные на русском языке. Он осторожно переворачивал высохшие пожелтевшие страницы до тех пор, пока не добрался до последней. На ней было во всех деталях нарисовано место, обнаруженное Л.Т. Латтимером, но без привязки к координатам, которые помогли бы найти нужные приметы вроде очертания плато или изгибов реки. Под небольшим наброском стояло имя. Коллинз прочитал его и понял, что остальные заметили его изумление.
– Что там написано, Джек? – спросила Сара.
Полковник передал ей дневник, и она вытянула тетрадь перед собой, и остальные подошли, чтобы тоже прочесть удивившую его запись. Пока все были заняты посланием, адресованным старым авантюристом своей семье, Коллинз вернулся к лестнице и уселся на нижнюю ступеньку, все еще не в силах поверить в то, что только что видел. Сара читала, и остальные тоже заглядывали в дневник, где значилось имя одного из профессоров их Группы.
«Я, Лоренс Тургуд Латтимер, сим объявляю этот дневник своим личным имуществом, а приложенный рисунок – моей заявкой на собственность, описанную в нем. Потому пересылаю это моему ближайшему родственнику, Арчибальду Латтимеру из Бостона, Массачусетс. Засим ставлю свою подлинную добровольную подпись.
Июль 23, 1968 г.
Л.Т. Латтимер, эсквайр.
Свидетелем чего является: Чарльз Хиндершот Элленшоу Третий, Стэнфордский университет».
