Глава 8
Когда припасы были собраны, их сложили на переднем крыльце. Потом Коллинз созвал там всех, кроме Чарли Элленшоу. Тот вместе со старухой остался в доме рассматривать карту долины Стикин и прилегающего плато.
Марла наблюдала за сборами со стороны, чтобы убедиться, что коробки с патронами «Ремингтон» 306-го калибра уложены в пластиковую сумку и их не намочит речная вода. Девушка и ее бабушка собрали почти двести патронов к охотничьим ружьям и еще сто пятьдесят к автоматам 5,62 калибра.
Эверетт стоял рядом с Коллинзом, переводя взгляд с одного лица на другое. Два офицера приняли решение час назад, и Карл знал, как это решение будет воспринято. Фарбо подозревал, что сейчас скажет Эверетт, потому что видел, как флотский капитан почти на четверть урезал запасы еды, предназначенные для путешествия вверх по реке, и отбросил в сторону одну из палаток.
– Райан, вы с Макинтайр останетесь здесь, – объявил Карл.
– Черта с два!.. – запротестовала Сара.
– Нет-нет! Вы нас тут не оставите, – поддержал ее Джейсон, глядя в упор на Эверетта, а не на Коллинза.
– Вольно, мистер Райан. Выполняйте приказ! – бросил Карл, позаботившись о том, чтобы мисс Макинтайр тоже ощутила его гнев.
– Послушайте, мы не знаем, кто еще затаился здесь, прямо у нас под носом, а здешние люди уже достаточно хлебнули горя. Мы должны оставить кого-нибудь в поселке на тот случай, если русские решат повторить сегодняшнюю вылазку, – сказал Джек.
Теперь он в упор глядел на Сару.
– Полковник, я побьюсь об заклад на двухмесячное жалованье, что старуха смогла бы навалять мне по первое число! – сказал Джейсон. – А девушка куда круче, чем три моих последних товарища по комнате, вместе взятые.
– Я не торгуюсь, мистер Райан. Уилл – солдат, его обучили нашему делу. Док Элленшоу, ну… Он – док Элленшоу, и у него есть причины здесь находиться, а у нас есть причины взять его с собой. Панчи пойдет туда же, куда и я, а у полковника Фарбо имеются собственные резоны быть храбрым. А тебе и Макинтайр незачем отправляться вверх по реке, зато есть веский повод присмотреть за всем здесь. Я хочу, чтобы вы, если получится, починили вертолет КККП.
– Минутку! Вы же знаете, что у меня нет квалификации для такой работы, черт возьми! – снова начал возражать лейтенант.
Джек посмотрел на него в упор:
– Проклятье, мы оба знаем, что ты умеешь летать! Почини чертову штуку на случай, если нам понадобится быстро удирать из этих мест. Вы меня поняли, мистер Райан?
Молодой человек не ответил. Решив, что, раз он одет в штатское, отдавать Джеку честь необязательно, пилот повернулся на каблуках, взял маленький ящик с инструментами и в бешенстве зашагал к поврежденному вертолету. Сара не спускала глаз с полковника, который ожидал, что она продолжит спор. Но вместо этого Макинтайр только приподняла правую бровь (отчего Коллинз понял, что она готова взорваться), повернулась и пошла вслед за Райаном.
– Им просто ужасно не хочется оставаться здесь… – начал объяснять Менденхолл.
– Не сейчас, лейтенант. Бросьте, – оборвал Джек, после чего круто повернулся и взбежал по ступеням. – Капитан, организуйте полковника Фарбо, мистера Александера и мистера Чуткость и погрузите снаряжение в лодку. Я хочу, чтобы тридцать минут спустя мы уже были на воде.
Эверетт и остальные провожали взглядами Коллинза, пока тот не скрылся в магазине. Потом Карл пожал плечами и повернулся к груде пожитков.
– Ладно, шайка пиратов! Нас ждут не дождутся чудеса матери-природы.
* * *
Старуха посматривала на беловолосого Чарли Элленшоу, который внимательно изучал карту. Профессор держал под рукой небольшую записную книжку и, как недавно делал Коллинз, записывал все, что ему удавалось узнать.
– Не подскажете, какая тут площадь в акрах? – спросил он, показав на самую северную часть неисследованной территории в верховьях Стикина. – Как по-вашему, сколько здесь может прокормиться диких животных?
Хелена ответила не сразу, и Чарльз, сморщив нос, взглянул на нее и пояснил:
– Я имею виду растительность, ягоды, лосей, оленей…
– Ты парень со странностями, да? Дьявол, ты был таким даже тогда, в шестидесятые, еще юнцом! – вместо ответа сказала бабушка Марлы.
– Прошу прощения, мадам? – Элленшоу поправил на носу очки и окинул взглядом пожилую женщину.
– Ты не очень-то похож на то, что в нынешние дни называют идеалом мужчины, Чарли. Так что же ты тут делаешь? Ты не такой, как те, другие.
– Вы имеете в виду полковника Коллинза и капитана Эверетта? Полагаю, вместе мы составляем неплохую команду.
– Ты нечасто выбираешься из кабинета, верно? – спросила Петрова, кивая так, будто призывала профессора полностью с ней согласиться.
– Уверяю, я так же квалифицированно выполняю полевую работу, как и любой другой член нашей группы. Я мог бы рассказать об этом пару историй, – Элленшоу огляделся по сторонам, но спохватился, не успев нарушить клятву хранить секретность. – Достаточно сказать, что я побывал в разных местах и видел там такое, чего не найдешь в Канзасе.
Старуха хлопнула Чарли по плечу, чуть не опрокинув худощавого ученого на большую карту.
– Не обижайся, костлявый, я просто шучу, и все. А теперь… Ты спросил насчет растительности и животных там, в верховьях. Ну так вот что я скажу тебе, Хиндершот. – Чарльз внутренне поежился, услышав свое второе имя. – Там достаточно корма и дичи, чтобы хватило на прокорм половины африканской саванны. А почему ты об этом спросил?
Профессор быстро записал информацию.
– Просто так. Любопытство ученого, – пояснил он.
– Врать ты умеешь не лучше, чем стрелять, Хиндершот Элленшоу. Полковник ищет сестренку, тот французик… Ну, по нему видно, что у него на уме кое-что совсем другое. А остальные… Поверь наметанному глазу старой женщины, они последуют за полковником хоть в ад, если понадобится. Но ты здесь по другой причине, верно?
– Мадам, уверяю, я здесь только для того, чтобы помочь полковнику найти его сестру.
Лицо коренастой женщины приняло суровое и в то же время материнское выражение.
– Послушай-ка меня внимательно, Хиндершот. Не надо искать нечто такое, чего тебе не следует искать. Это «нечто» может прыгнуть прямо на тебя и укусить за задницу тебя и твоих спутников. Есть места, которые не предназначены для людей, и место, о котором ты расспрашиваешь, – одно из них. Ты уже однажды там побывал. Оставайся возле реки, и, может быть, ты вернешься в свой научный туалет, – заключила старуха без тени юмора в голосе.
– Вы хотели сказать – в свой научный кабинет? Я еще раз уверяю…
– Довольно, док. Почему бы вам не помочь грузить снаряжение? – перебил спорщиков еще один голос.
Чарли повернулся и увидел, что у прилавка подбоченившись стоит Коллинз. Вид у него был отнюдь не радостный.
– Да, полковник, – подчинился ученый и вышел.
Джек проводил профессора взглядом и потер лицо.
– Мэм, тут поблизости есть еще телефон? Или рация? – спросил он, глядя на старуху покрасневшими глазами.
– Нет, телефонные линии сюда не проведены. Мы будем здесь одни, пока через два дня не вернутся рыбаки, – вздохнула та.
– Я оставляю вам на подмогу лейтенантов Макинтайр и Райана, просто на всякий случай.
– Полковник, мы много лет жили на Стикине, не нуждаясь в няньках. Заботиться нужно об остальных.
– Я понимаю, но… Ну, та невысокая женщина, мисс Макинтайр…
– Здесь она будет в безопасности, – сказала Хелена, поняв, что имеет в виду Джек. Она встретилась с пристальным взглядом его голубых глаз. – Помню, моя внучка говорила о снаряжении русских. Она сказала, что у них прорва всякой электроники и есть оружие большого калибра, так что будьте осторожны и не попадите в еще одну засаду.
– Электроника?
– Так она сказала. В любом случае – удачи, полковник. Мы пошлем за помощью в низовья реки, как только сможем.
Петрова протянула американцу большую ладонь.
– И позаботимся о том, чтобы ничего не случилось с двумя вашими лейтенантами, – добавила она.
– Спасибо, мэм.
Джек начал поворачиваться, но крепкая рука женщины остановила его:
– Послушайте меня, полковник Коллинз. Не суйтесь в леса к северу от реки. Думаю, надо позволить русским парням разыскать то, за чем они явились, тогда в конце концов все устроится и без вас. Вызволяйте оттуда сестренку, возвращайтесь и предоставьте этим убийцам, этим сукиным детям, делать что им вздумается.
После этого руку Джека наконец выпустили и он вышел из магазина, глубоко озадаченный словами пожилой женщины. Остановившись на крыльце, он оглядел поселок. Почти все припасы были погружены, и Сара стояла у подножия приставленной к вертолету маленькой лестницы, придерживая ее и взглядом прожигая в Коллинзе дыру. Райан вымещал свои расстроенные чувства на капоте вертолетного двигателя.
Полковник покачал головой и спустился по ступеням. Деревья вокруг рыбацкого поселка снова ожили под порывами ветра.
Коллинз остановился и посмотрел по сторонам. Очень странно, что звуки и покачивание деревьев так нервировали его. В здешней природе ощущалось нечто древнее, первозданное. А главное, за полковником и остальными как будто кто-то наблюдал… Кто-то опасный.
Джек шагнул было вперед, но, почувствовав на себе взгляд, остановился и обернулся. В дверях стояла Хелена, но она не смотрела на него. Вытирая руки о длинную кожаную юбку, старуха не сводила глаз с деревьев. Потом женщина взглянула на Коллинза, повернулась и вошла в магазин. Темнота внутри поглотила ее.
Река Стикин (плато)
Линн Симпсон стояла у края реки, глядя на лес на другом берегу. Поздний день был еще полон сверкающего солнечного света, блики которого поблескивали на воде быстрого Стикина. Девушка перевела взгляд на десятерых русских: они вытаскивали из коробок какие-то маленькие круглые устройства, упакованные в пенопласт. Высокий могучий мужчина взял одно из этих устройств и принялся заряжать нечто смахивавшее на короткое ружье с широким толстым дулом. Прикрепив к одной из круглых штук недлинный шест, он вбил его в похожее на оружие приспособление и поднял это странное «ружье» к плечу. Он нажал на спуск, раздался грохот взрыва, предмет промчался над Стикином и исчез ярдах в трехстах от стрелявшего, где-то за деревьями. Высокий русский продолжал стрелять до тех пор, пока не послал на другой берег шесть круглых устройств, упавших вдалеке в лесу примерно в четырехстах ярдах друг от друга.
Пока Линн наблюдала за этим странным методом доставки снаряжения, другие русские воздвигли просторную палатку и начали расставлять в ней на столе маленькие пульты управления. Часть наемников выкопали глубокую яму. Вскоре был собран небольшой генератор, который поместили в яму, прикрыв срезанными с деревьев ветвями и соорудив таким образом для него погодостойкое укрытие.
Нынче утром они пропутешествовали вверх по Стикину больше чем на семьдесят миль, добравшись до большого изгиба на восточном берегу, за которым река устремлялась на юг. Вместо того чтобы перебраться на северный берег Стикина, главарь русских, Сагли, разбил лагерь на южном, и Линн не могла понять, почему. До сих пор он держался от нее в стороне и надзирал за устройством того, что смахивало на их последнюю стоянку.
Мисс Симпсон стало еще любопытней, когда возле большой голубой палатки, в которой было собрано все современное оборудование, установили высокую пятидесятифутовую антенну. Натянув как следует оттяжки антенны, люди принялись ставить свои палатки, а потом окружили лагерь защитными ямами с огнем.
Линн любовалась тем, как умело наемники готовят опорный пункт, и тут заметила Дмитрия, который стоял, держа в руке пачку бумаг. Через некоторое время, подняв глаза, русский со стянутыми в «конский хвост» волосами стал внимательно осматривать окружающие леса. Несколько раз он даже взглянул вверх и на другой берег реки. Сагли глубоко погрузился в свои мысли, и в конце концов девушка решилась к нему подойти.
– Поскольку меня, скорее всего, оставят тут, когда остальные покинут это место, можно узнать, что вы ищете?
Сагли снова уткнулся в бумаги и даже не поднял на нее глаза.
– Это копии записок Латтимера, – ответил он. – А еще – описание местности, которое оставил один русский полковник давным-давно, в тысяча девятьсот восемнадцатом году. Мы получили все это от нашего друга…
Гангстер вдруг замолчал: он вовремя спохватился и не раскрыл того, что поклялся никогда не разглашать.
– Полковник рассказывает, где он спрятал две повозки, полные золота. Вот я и сверяю его дневник с местностью, где решил начать поиски, – ответил он кратко.
– Сдается, если бы вы искали золото, вы бы присматривались к окрестностям плато, а не к открытому месту, как сейчас, – заметила Линн.
– Вы наблюдательны, мисс Симпсон. Однако у нас здесь другая цель.
Сагли наконец опустил бумаги и смерил взглядом красивую американку.
– Я нашел приметы, упомянутые в бумагах. Это вон там, прямо напротив нас, на другом берегу реки. Видите подъем плато в лесу примерно в полутора милях отсюда?
– Вижу, – сказала девушка, прикрыв глаза от слепящего солнца перевязанной рукой.
– Три самых больших месторождения известняка тянутся горизонтально по поверхности склона. Это единственное место, похожее на то, которое описывали Латтимер и русский полковник. То, что обнаружил старатель, должно быть где-то неподалеку.
Дмитрий взглянул на Линн и, казалось, принял решение. Сунув руку в правый карман штанов, он вытащил маленький пластиковый конверт, открыл его и вынул оттуда массивную золотую монету.
– Знаете, что это такое? – спросил он, протянув ее Симпсон.
Линн повертела тяжелую монету в руках. Золото было прохладным на ощупь, и, конечно же, девушка немедленно поняла, что это.
– Американский золотой «двойной орел», выпущенный в тысяча восемьсот девяносто первом году, – сказала она. – Ценность его на сегодняшнем золотом рынке – около девятисот пятидесяти долларов, плюс-минус десять долларов. Если мне не изменяет память, в двадцатидолларовом золотом экземпляре примерно девять тысяч шестьсот семьдесят пять унций чистого золота.
– Я удивлен вашими познаниями в столь мирском предмете, как золото, мисс Симпсон. Воистину удивлен.
– Чтобы бороться с терроризмом, мы должны быть в курсе ситуации на рынках. Странно, что вас это так удивляет.
– Что ж, в любом случае вы правы. И где-то там есть две повозки, полные таких «орлов». Мы здесь для того, чтобы найти место, где погребены эти повозки.
Линн почувствовала, что Сагли лжет. Сперва она думала, что он говорит правду, но русский быстро отвернулся, тем самым выдав себя. Симпсон учили распознавать маленькую ложь, под которой скрывалась бо́льшая, лучше прятавшая истину. А еще она заметила среди копий бумаг, которые изучал Дмитрий, одну компьютерную распечатку на английском языке, и в глаза ей бросился заголовок. Распечатанное письмо было от АНБ – Агентства национальной безопасности ее страны.
– И после Латтимера никто не искал здесь золото? – спросила Линн, чтобы заставить русского продолжать разговор. Она разглядывала бумаги в его руке в попытке прочитать еще что-нибудь на распечатке АНБ.
Сагли повернулся к ней лицом, взял из ее руки тяжелого «двойного орла» и вернул в пластиковый конверт.
– Откровенно говоря, монета была найдена неподалеку в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году.
– И все это стало известно из дневника русского, написанного в тысяча девятьсот восемнадцатом?
– Да. Дневник послужил Латтимеру отправной точкой, когда он нашел полусгнившую тетрадь на этом самом участке реки… Возможно, на этом самом месте.
Линн невольно улыбнулась:
– И вы, будучи самыми богатыми людьми в России, решили бросить все в погоне за сокровищами, которые не составляют даже одной десятой доли вашего теперешнего состояния? Нет, мистер Сагли, я на это не куплюсь. Да и мое агентство не проглотит такую чушь. Что на самом деле вы ищете?
Дмитрий тоже улыбнулся. На сей раз улыбка отразилась и в его глазах, и это выбило девушку из колеи гораздо сильнее, чем те случаи, когда он улыбался одними лишь губами.
– Мы ищем золото, и это куда более ценный товар, чем думает ваше агентство.
Линн наблюдала, как Сагли идет прочь. Когда он скрылся в большой палатке, она последовала за ним, но медленнее, чем шагал русский. Ей не хотелось привлекать внимание людей, которых наверняка приставили за нею наблюдать.
Остановившись у расстегнутого клапана, Линн сунула голову в палатку и увидела, что Дмитрий держит у уха правый наушник головного телефона. Одной рукой сжимая дужку наушников, другой он рассеянно швырнул монету на большой стол, на котором стояла рация. На столе вперемешку с другими золотыми монетами Линн увидела маленькие куски скрученного металла. Не успела она получше рассмотреть эти искореженные обломки, выкрашенные в черный цвет, как большая рука схватила ее за плечо и резко развернула. Линн очутилась лицом к лицу с Григорием Деоновичем, растрепанным и грязным. Несколько человек из лагеря вытаскивали на берег реки «Зодиак», на котором он только что прибыл.
Деонович грубо толкнул Линн в палатку, и Сагли опустил наушники при виде своего партнера, перемазанного и свирепого. Григорий поднял руку и ударил американку по лицу, а когда Линн упала на нейлоновый пол палатки, пнул ее.
– Братишка, братишка, что с тобой? Мы просто пытаемся связаться с твоей командой. Что случилось? – спросил Дмитрий, схватив напарника и помешав ему снова пнуть пленницу, хотя тот уже отвел назад ногу для удара.
– Кто-то идет по следу этой женщины! Мы увидели самолет и решили, что на нем летят люди, которые явились сюда порыбачить, но по нам открыли с воздуха огонь, – крикнул Деонович и повернулся к Сагли. – Они перебили всю мою команду!
Он резко замолчал и потянул партнера к задней части палатки, сердито приказав нескольким техникам выйти.
Линн вытерла кровь с губ и помассировала бок в том месте, куда угодил огромный ботинок. Она увидела, как оживленно Деонович о чем-то толкует Сагли, и по тому, как вел себя громила, поняла: дело не только в засаде, в которую угодили его люди, здесь есть что-то еще.
Дмитрий отвернулся и закрыл глаза. Потом он снова сердито посмотрел на Григория и спросил:
– Он убит?
Деонович перевел взгляд с партнера на Линн, оттащил Сагли еще дальше, где их не было слышно, прошептал что-то и отпустил его руку.
– Да все равно! – сердито крикнул тот. – Почему было не дать самолету приземлиться, прежде чем начинать пальбу? Тогда ты хотя бы знал, кто на нем прилетел! А теперь мы потеряли людей, которым нет замены, и к тому же ты оставил у нас в тылу явного врага.
– У них нет рации. Значит, у нас будет по крайней мере два или три дня, чтобы найти то, за чем мы сюда явились, – сказал Григорий. Он явно старался успокоить партнера после убийства людей в рыбацком поселке и своей провалившейся засады. – Значит, тем людям придется или спуститься вниз по реке в поисках помощи – а к их возвращению мы уже уберемся отсюда, – или отправиться за нами. Если они пойдут за нами, перевес будет на нашей стороне, потому что с ними явится наш…
Он замолчал, уставился на Линн и закричал людям, стоящим возле палатки:
– Уберите отсюда женщину!
После того как мисс Симпсон схватили и вытолкали вон, Деонович продолжил:
– Эти незваные гости явно не понимают, кого с собой привезли.
– И все равно наши шансы на успех теперь сведены к минимуму, – проворчал Сагли.
Он отвернулся в глубокой задумчивости, но потом снова посмотрел на напарника.
– У тебя есть идеи, кем могут быть эти люди?
– Понятия не имею. Могу только сказать, приятель, – они опытные меткие стрелки. Но явились они сюда на таком самолете, что никак не могут быть представителями властей, даже канадских.
– То есть? – переспросил Дмитрий.
– Их самолет выглядел так, будто его украли из музея.
Сагли понятия не имел, кем могли быть незваные гости в рыбацком поселке, тем более если с ними прилетел человек, в котором Деонович узнал их партнера.
– Что ж, – пожав плечами, сказал Дмитрий. – Ставки слишком высоки, чтобы наши карты спутал такой маленький отряд. Мы будем наблюдать, ждать и продолжать поиски. А когда те люди явятся – если явятся, – мы убьем их всех.
Русские отступили в сторону, позволив техникам войти и продолжить настройку оборудования.
Сагли остановился у выхода из палатки и увидел, что Линн стоит, повернувшись лицом к северу, и глядит на другой берег реки. Потом он заметил, что кое-кто из его наемников смотрит туда же. Не успел он приказать всем вернуться к работе, как услышал то, из-за чего люди побросали свои дела: в глубине леса на дальнем берегу палки снова стучали о стволы.
Дмитрий вышел из палатки и склонил голову к правому плечу, пытаясь определить место, откуда доносился раздражающий странный звук, и прикинуть расстояние до него. Еще несколько ударов послышалось в других частях леса. Некоторые, похоже, доносились с противоположного берега. Сагли встревоженно повернулся к Деоновичу:
– Нынче ночью мне нужна от часовых повышенная боеготовность. Похоже, здешние индейцы очень стараются привлечь наше внимание, и кто знает, что они замышляют. Я хочу быть готовым ко всему.
Шум усилился и не стихал еще три часа, пока солнце не опустилось за горы на западе. Вслед за тем наступила ужасная тишина. Даже неумолчное жужжание насекомых смолкло, когда луна медленно поднялась над рекой Стикин и ее обеспокоенными гостями.
Чалимантаны начинали двигаться от маленького плато на юг, в долину реки Стикин.
В шестидесяти пяти милях к югу от реки Стикин
Уилл Менденхолл расположился на носу пятнадцатифутовой лодки «Зодиак». Старая речная лодка была укреплена на носу и корме фанерными листами, на ней имелся маленький кубрик с ветровым стеклом и ящиком для льда, игравшим роль сиденья для рулевого. Отец Марлы также оснастил суденышко холодильниками, глубиномерами, локаторами рыбы и панелью с рычагами управления двумя моторами «Evenrude».
Уилл оглянулся на кокпит, где сидел Карл Эверетт, а потом перевел взгляд на полковника. Джек поместил его на носу в качестве впередсмотрящего, а у бортов с той же целью усадил Анри Фарбо и Панчи Александера. Сам Коллинз сидел рядом с Эвереттом, чистя одно из охотничьих ружей – старомодный «винчестер», заряженный патронами.30–30. Весь последний час Джек без умолку рассказывал что-то Эверетту, и Менденхолл понятия не имел, что могло заставить капитана слушать, не перебивая. Полковник явно разместил француза и Александера как можно дальше от себя, чтобы без помех поговорить с Карлом.
Док Элленшоу все время записывал что-то в дневнике, на минуту отрывал глаза от страницы, задумывался ненадолго, после чего снова погружался в свою писанину.
Они приблизились к большому изгибу Стикина, и Уилл, повернувшись, увидел, что Коллинз успел незаметно перебраться на нос.
– Полковник! – сказал Менденхолл, опустив бинокль и прислонившись к высокому резиново-фанерному носу. – Не надо так ко мне подкрадываться!
– Становишься на старости лет пугливым, лейтенант? – спросил Джек, опустившись рядом с офицером своего отдела безопасности.
Менденхолл созерцал проплывающий мимо лесной пейзаж Стикина. Солнце опустилось очень низко и как будто подожгло деревья и воду, заставив их пылать ярко-оранжевым огнем. Солнечный свет умирал, и Уилл видел, как точно так же умирает надежда, написанная на лице Коллинза. Нынче вечером они слишком много времени провели на берегу, вместо того чтобы двигаться вверх по реке.
– По правде сказать, полковник, я никогда не был мастаком вылазок на природу.
Уилл оглянулся на Джека со смущенной улыбкой, которая сразу угасла.
– Не знаю… Думаю, я острее стал чувствовать все это после того, как мы покинули рыбацкий поселок. Уж последние-то пятьдесят миль – точно.
Коллинз внимательно посмотрел на лейтенанта, который напрасно пытался высказать, что у него на душе. Потом Джек оглянулся, почувствовав на себе взгляд Фарбо, и Анри с улыбкой приподнял брови. Француз давал понять, что знает, как нервирует Менденхолла здешняя лесная глушь. Коллинз ничем не выказал, что его заботит, знает о чем-то Фарбо или не знает, и снова повернулся к молодому чернокожему лейтенанту:
– Похоже, ты не закончил свою мысль, Уилл. Выкладывай, что у тебя на уме?
– За нами наблюдают, полковник, – сказал тот.
Он снова попытался улыбнуться, но безуспешно. Помотав головой, Менденхолл повернулся лицом к носу лодки и стал смотреть на реку впереди.
– Возможно, и наблюдают, хотя я считаю, что мы не наткнемся на наших русских друзей еще миль пятьдесят, – отозвался Коллинз.
– Я не о том, – не глядя на Джека, сказал Уилл. – Это скорее инстинкт… К примеру, идешь себе по улице в Комптоне и просто знаешь, что кто-то притаился за ближайшим углом и поджидает тебя.
– Тебя пугают вернувшиеся воспоминания о твоем детстве в Лос-Анджелесе?
– Ну, с этим-то я мог бы справиться, не впервой. Тут что-то другое. Это как память, очень старая память о чем-то… О чем-то из прошлого… Дьявол, не знаю, что я тут пытаюсь сказать.
– На тебя просто действует заброшенность здешних мест, – сказал Коллинз и развалился, прислонясь к высокому резиновому борту «Зодиака». Он поправил голубую бейсболку семидесятилетней давности, которую дала ему старуха перед отплытием, и надвинул козырек на глаза. – Не знаю, стоит ли тут находиться людям вроде тебя и меня. Черт, может, тут вообще никому из людей не стоит находиться.
Джек приподнял старую бруклинскую бейсболку и, прищурившись, снова взглянул на Уилла:
– А в такой глуши, лейтенант, всегда обитает какое-то зверье.
– Да, сэр, – ответил лейтенант.
Но он не был удовлетворен этим объяснением. Отвернувшись, Менденхолл уставился на темный лес, скользивший мимо большой лодки, которая шла вверх по реке.
Пока лодка с шестью членами экипажа двигалась против течения, солнце начало садиться, а окружающие леса оживать: просыпались ночные хищники. Уилл нервно оглянулся и увидел, что Панчи Александер наблюдает за левым берегом с решимостью человека, который и впрямь высматривает плохих тварей, способных его покалечить. Зато Фарбо, не переставая улыбаться, смотрел прямо на чернокожего лейтенанта, а потом подмигнул ему. Француз снова давал понять, что знает какой-то никому больше не известный секрет. Уилл решил, что Анри ведет себя так только потому, что он – полный засранец.
Менденхолл наконец расслабился, когда Карл повернул «Зодиак» к берегу. Все, кроме полковника, смотрели на открывшуюся впереди маленькую поляну. И вот уже группа странствующих спасателей облюбовала местечко, на котором им предстояло тревожно дожидаться восхода, – дожидаться, когда солнце даст понять, что они еще на один день приблизились к тому, чтобы найти сестру Джека… Так или иначе.
Базовый лагерь русских. Северный Стикин
В палатке, отведенной под столовую, все еще было людно, когда Линн вручили пластиковую тарелку с чем-то напоминающим свеклу и мясом непонятного происхождения. Еще ей выдали пластиковую вилку, но ножа не дали. Она отвернулась от угрюмой скотины в грязном переднике и окинула взглядом палатку. Там было несколько мест, где можно было бы усесться и поесть, но девушка решила воздержаться от великолепной компании людей, с ворчанием уминающих пищу, поэтому вышла наружу и облюбовала место у небольшого костра примерно на полпути между палатками и рекой.
От солнца осталось лишь воспоминание – оно полностью скрылось за деревьями на западе, возвестив о наступлении настоящей ночи.
Линн села на большой камень, обкатанный тысячелетиями омывающей его водой, и увидела, что вокруг лагеря выставлена охрана – первая из нескольких вахт. Часовые не обращали на нее внимания, а она наблюдала, как большинство из них по очереди приглядывают за лесом вокруг лагеря. Люди все еще нервничали, потому что шум в чаще стих всего час назад. Стук палок по древесным стволам взвинтил всех, и наемников успокаивала лишь тяжесть оружия большого калибра, которое они сжимали в руках, глядя, как тьма поглощает лагерь.
Линн подозрительно попробовала стряпню из красной сахарной свеклы и мяса и тут заметила Сагли, а рядом с ним – умывшегося и переодевшегося в чистое Деоновича. Эти двое стояли на берегу реки, разговаривая с одним из техников из большой палатки. Техник держал какое-то приспособление, какого Симпсон никогда раньше не видела. Говорил в основном Дмитрий: русский с «конским хвостом» показал на дальний берег Стикина, обозначив какие-то места, которые Линн не могла разглядеть со своего места у костра. Она снова попробовала свеклу и мясо, скорчила гримасу, поставила тарелку рядом и продолжила следить за оживленной беседой.
Сагли повернулся, увидел девушку и показал на нее русскому технику и Деоновичу. Эти двое круто повернулись и зашагали к палатке, набитой электронным оборудованием. Когда они проходили мимо, Линн заметила, что оба мужчины носят наплечные кобуры. Григорий сердито зыркнул на маленькую американку, прорычал что-то, чего она не поняла, а после исчез в палатке вместе со своим невысоким спутником.
– Похоже, наши приборы засекли что-то за рекой, – услышала Линн голос Сагли и удивленно повернулась. Тот стоял у костра, глядя на нее сверху вниз, но как будто смотрел сквозь нее. Этот человек умел думать, и только теперь Симпсон поняла, что полученные ею оперативные отчеты не совсем точны. На самом деле Дмитрий не был партнером Деоновича. Он был главным, а второй русский просто находился у него на подхвате. Удастся ли ей в будущем извлечь из этого факта какие-то преимущества? Линн пока не знала.
– Тогда почему бы вам не переправиться через реку и не забрать то, за чем вы пришли? – спросила она, наблюдая за реакцией русского.
Сагли не ответил, но мисс Симпсон почувствовала, что затронула некое больное место, которое он почему-то пытался скрыть. Не ответив на вопрос американки, он перестал греть руки над огнем и повернулся к ней.
– Эти леса… – Русский обвел рукой темные деревья и даже реку. – Вам известна их история?
– Может, вы не заметили, Сагли, но я – американка, а это, – Линн насмешливо повторила его жест, – это Канада. И я городской человек.
Дмитрий выглядел раздосадованным из-за того, что Симпсон не только передразнила его, но и не ответила на вопрос. К тому же его как будто удивило, что девушка ненавидит его до глубины души. Он снова уставился на огонь, делая вид, что греет руки, хотя ночь была вовсе не холодной.
– Мои люди служили со мной в Грузии и Афганистане, – заговорил он недовольно. – Все они спецназовцы, но теперь ведут себя будто школьницы. Звуки в лесу заставляют их… – Сагли наконец поглядел на собеседницу, подыскивая нужное слово. – Заставляют их сильно нервничать.
Линн захотелось улыбнуться при виде убийцы, нервно переминающегося с ноги на ногу у огня, но она подумала, что снова дразнить его будет, мягко говоря, опасно. Поэтому она посмотрела на реку и сказала:
– Думаю, там лось или, скажем, олень. Может, у них такой брачный сигнал, знаете – колотить рогами по деревьям, бурелому и так далее. Я, знаете ли, не слежу за каналом «Планета животных», для этого у меня многовато работы.
– Насмешки надо мной до добра не доведут. И, к вашему сведению, мисс Симпсон, вы тоже находитесь в этом лагере. Кто бы там ни шумел, он подбирается не только ко мне и моим людям, но и к вам, – огрызнулся Сагли, после чего резко повернулся и пошел к палатке техников, чтобы присоединиться к своему так называемому партнеру.
Когда он исчез в палатке, Линн услышала трубный крик лося где-то далеко к северу. И хотя она только что попыталась заставить русского поверить, будто раньше в лесу шумел именно лось, тот шум был совершенно не похож на лосиный крик. На самом деле девушка прекрасно различала голоса лосей и оленей.
Всех в лагере мучили мысли о том, кто же мог издавать те странные звуки. Линн за все время своей учебы не читала ни о чем подобном и понимала, что Дмитрий прав – с каждым разом удары становились все ближе.
Впервые со времени своего похищения Линн сомневалась, что стоящие вокруг на страже русские коммандос – это плохо.
К югу от базового лагеря русских
После шестидесяти пяти миль путешествия по реке лодку вытащили на берег и привязали. Как только был разбит маленький лагерь без костра и палаток, Чарли Элленшоу побрел в ближайший лес, и Эверетт был вынужден отправиться на поиски любознательного чокнутого профессора, а после сделать ему выговор за беспечность.
Что же касается Анри Фарбо, то француз швырнул свой спальный мешок на землю под большим деревом, уселся, закинул руки за голову и принялся наблюдать за остальными, в основном – за Коллинзом. Когда Джек поймал его на этом, Анри ничуть не смутился, а просто улыбнулся своей многознающей улыбкой.
– Не знаю, почему ты миришься с этим человеком, – сказал Джонатан, когда Джек прошел мимо него. – Проклятые французы – им нельзя доверять!
– Брось, Панчи, ты отвечаешь за единственную франкоговорящую провинцию на североамериканском континенте. Только не говори, что между Квебеком и Францией все еще есть трения! – отозвался Коллинз и перевел взгляд с Александера на удобно устроившегося Фарбо, который с интересом поглядывал на них.
– Французы всегда обращались не только с Квебеком, но и со всей Канадой как с непослушной маленькой сестренкой, – вспыхнул его канадский друг. – Они все время вмешиваются в наши внутренние дела, у них до сих пор одна из самых развитых инфраструктур разведки после разведки Москвы, и зачем? Чтобы наблюдать за маленьким Квебеком?
– Да успокойся, дружище. Не думал, что тебя так волнуют трудности ваших взаимоотношений с Францией.
Александер ничего больше не сказал. Он швырнул на землю свой спальный мешок, напоследок еще раз взглянул на француза, сел и начал снимать ботинки. Коллинз нехотя отвел взгляд от внезапно взорвавшегося Панчи и посмотрел на сидевшего неподвижно Анри. Тот больше не улыбался. Джек знал, что француз слышал его разговор с Джонатаном, но вместо того, чтобы присоединиться к маленькой дискуссии, Фарбо просто отвернулся и закрыл глаза.
Джек кинул свой свернутый спальный мешок на землю недалеко от вытащенной на берег привязанной лодки. Вскоре к нему подошел Эверетт, через плечо которого висел один из русских «АК-47».
– Какие будут приказы на завтра, Джек? – спросил Карл.
– Я хочу отплыть вверх по реке примерно за час до рассвета. Если карта, воспоминания Чарли и догадки старой леди верны, мы пристанем к берегу примерно в девять тридцать и дальше пойдем пешком.
– А почему вы думаете, что русские не знают о нашем приближении? – спросил Менденхолл, выйдя из темноты.
– Потому что нам пока не устроили засаду. Эти убийцы без колебаний прикончили бы нас всех, если бы знали, что мы близко.
Лейтенант кивнул, доверившись полевому опыту Джека и Карла: у этих двоих было за плечами больше битв и операций под прикрытием, чем у кого бы то ни было в стране. Уилл снял с плеча оружие, аккуратно положил его на землю и лег сам. Веки его отяжелели. Он знал, что завтра об отдыхе можно будет только мечтать.
Чарли Элленшоу прислушивался к разговору Коллинза, Эверетта и Менденхолла, а когда Уилл улегся, наклонился над ним, чтобы привлечь его внимание. Лейтенант уже закрыл глаза, даже не расстегнув молнию своего спального мешка, и тут профессор спросил:
– Они не нападут на нас в темноте?
Уилл вздрогнул.
– Господи Иисусе, док, не делайте так больше! – воскликнул он, повернувшись на бок.
– Так что – не нападут?
– Док, если бы они знали, что мы здесь, они могли бы нанести удар в темноте. Это не один из старых вестернов, которые вы смотрите по телику. Что бы там ни говорили, индейцы и русские коммандос и вправду нападают по ночам.
Чарльз оглянулся на густой лес, окружающий маленькую стоянку.
– Утешительная мысль, – пробормотал он, устраиваясь в своем спальном мешке. Тишина ночи успокоила его. Он больше не слышал звук, который держал его в ужасе и интриговал с 1968 года, – палки больше не колотили по стволам. Теперь шумел только легкий ветер, шевеля верхушки деревьев.
– Насколько я понимаю, есть мы этим вечером не будем? – спросил Чарли, и Менденхолл снова рассердился.
Сняв широкополую шляпу, Уилл посмотрел на профессора:
– Нет, док, нынче у нас лагерь без костра и без горячей жратвы. Утречком умнем какой-нибудь готовый паек и снова двинемся по реке.
– Мило, – сказал Элленшоу, ложась, и через мгновение снова подал голос: – Лейтенант?
– Господи боже, док, ну что еще?
Уилл открыл усталые глаза в третий раз с тех пор, как улегся.
– Мне через какие-нибудь три часа вставать на караул! – возмутился он.
– О… А-а… Я просто хотел пожелать вам спокойной ночи.
Уилл в темноте покачал головой. На душе у него было скверно оттого, что он огрызнулся на старого профессора. Он знал, что док просто слегка устал, а может, даже боялся снова очутиться в этих лесах. И после истории, которую рассказал им Элленшоу, лейтенант не мог обвинять Чарльза в том, что тот ищет у него поддержки. Менденхолл улыбнулся и расслабился:
– Спокойной ночи, док. Не забудьте снять перед сном очки.
Чарли снова лег и уставился на звездную россыпь в небе. Он знал, что остальные в Группе считают его «ботаником», человеком, который в скверной ситуации скорее обмочится, чем поможет, но сам-то он знал, что это совсем не так. Люди вроде Уилла Менденхолла никогда бы не поверили, насколько его взволновало возвращение в эти места. Профессор так много болтал просто от возбуждения и чтобы успокоить нервы, взвинченные от того, что он снова очутился в диких местах Стикина.
Лежа в спальном мешке, Элленшоу посмотрел на затихшего Менденхолла. Доку очень нравился Уилл, но он понимал, что лейтенант считает его старым дурнем, грезящим целыми днями о давно вымерших монстрах, человеком, одержимым сумасшедшими идеями. На самом же деле Чарли был вполне компетентен в полевых исследованиях, хотя все считали его лабораторной крысой.
Размышляя об этом, он медленно сунул руку под свой спальный мешок и удостоверился, что старомодный «Смит-Вессон» 38-го калибра стоит на предохранителе. Потом он нашарил шестидюймовый пружинный нож, который всегда носил с собой на счастье. Нащупав и то и другое, молодой человек улыбнулся. Нет, старая лабораторная крыса знала, что в случае необходимости сможет постоять за себя. В конце концов, он и раньше бывал к северу от Стикина и знал: чтобы встретиться лицом к лицу с тем, что ожидает их на другом берегу реки, могут понадобиться стальные нервы.
Базовый лагерь русских
Почти все разошлись по палаткам, только несколько техников все еще устанавливали мощный металлодетектор всего в нескольких шагах от воды. Они подключили все контакты и навели поисковую катушку конической формы на самое перспективное, с их точки зрения, место. Двое часовых, недавно заступивших на пост, наблюдали за ними со стороны. Вокруг лагеря стояли на страже не меньше пятнадцати человек.
– Как думаешь, они уже выяснили, где находится золото? – спросил напарника один из часовых.
Тот проводил взглядом техников, которые возвращались в свою палатку, самую большую в лагере.
– Что бы мне хотелось заполучить – так это не золото, а братишку того бриллианта, который есть у боссов, – ответил на его вопрос высокий спецназовец. – Да, не отказался бы я на него посмотреть…
Более низкий часовой недавно присоединился к команде. Его лишь недавно уволили из рядов Красной Армии, и он был одним из немногих людей в лагере, не служивших в старом спецназе. Он испытующе посмотрел на своего высокого товарища, а потом оглядел лагерь. Периметр обходили еще шесть пар часовых, но все они были далеко и не могли подслушать их разговор.
– Как думаешь, насколько глубока река вот тут, прямо напротив нас? – спросил солдат, наблюдая за реакцией спецназовца.
– Слишком глубока, чтобы перейти ее вброд, дурак. Ты сам-то хоть понимаешь, что несешь?
Спецназовец посмотрел на товарища сверху вниз стальными голубыми глазами.
– Положим, ты переправишься, но, как только вернешься, босс выпотрошит тебя и бросит на поживу волкам.
Невысокий солдат отвернулся. Он увидел американку, которая решила провести ночь под открытым небом и лежала у гаснущего костра: отсюда было не разглядеть, спит она или нет. Часовой снова посмотрел на высокого спецназовца.
– Если один из нас слиняет, а другой будет смотреть в оба, босс ничего не узнает. Я успел бы за полчаса смотаться за реку и вернуться. Никто и не догадается, что я побывал на том берегу.
– Идиот! Ты даже не знаешь, что именно искать. Там, за рекой, ты можешь наступить на это – и даже не поймешь, на что наступил. Кроме того, – высокий часовой посмотрел на дальний берег, – разве ты не чувствуешь?
– Что не чувствую? – спросил похожий на хорька низкорослый наемник.
– Не знаю. Со мной такое уже бывало, когда я пацаном служил в Афганистане в последние месяцы войны. Помню, обычно я глазел на горы и знал, что мои убийцы там. – Спецназовец посмотрел на невысокого напарника. – Когда я смотрю на тот берег, у меня возникает такое же чувство. Подумай сам: нас возглавляют два парня, которые бросили вызов новому русскому правительству и обошли его на каждом повороте. Так почему эти люди, которые ничего не боятся, держатся на южном берегу? Раз то, что мы ищем, находится на северном, почему бы не разбить лагерь там?
Второй часовой не ответил. Он оглянулся на палатку Сагли и Деоновича, после чего перевел взгляд на линию часовых перед большим лагерем.
– Потому что они знают то, чего не знаем мы, приятель, – продолжал спецназовец. – Они, как и я, чуют опасность и предпочитают не сталкиваться с тем, что в темноте. Они – старая гвардия КГБ, у них на такие вещи нюх.
Невысокий крякнул и пожал плечами, давая понять, что слова напарника его не убедили.
– Похоже, вам, спецназовцам, до того промыли мозги, что у вас началась паранойя. Нам просто не хотят говорить, сколько там припрятано золота! – фыркнул он.
Высокий коммандо покачал головой, молча повернулся и зашагал дальше по берегу реки.
Второй часовой служил в регулярных войсках. Его завербовали вместе с пятерыми другими такими же солдатами, когда многие спецназовцы начали артачиться и спрашивать, зачем им ехать в Канаду. О таких армейцах спецназ любил отпускать шуточки, говоря, что ума у них меньше, чем у курицы.
Наблюдая за дальним берегом светящейся под луной реки, солдат заметил то, что заставило его податься вперед и вглядеться получше. Ему показалось, что одно из деревьев шевельнулось. Да, на фоне теней двигалось что-то еще более черное: это движение выдала яркая луна, чей свет лился на дальний, северный берег Стикина.
Часовой подумал, не окликнуть ли товарища, не рассказать ли, что кто-то отважился перейти через реку и, скорее всего, вместо них ищет там золото? Но что-то удержало солдата, и он продолжал всматриваться в ночь. Потом он быстро расстегнул поясную сумку и вытащил очки ночного видения. На дальнем берегу все замерло. Рядом с одним из самых больших деревьев далекого леса по-прежнему было черным-черно, но сгусток тьмы не двигался с тех пор, как часовой застыл и начал за ним наблюдать. И тут в зеленом свете, просочившемся сквозь фильтр очков, он разглядел возле дерева нечто огромное, не меньше девяти футов ростом.
Часовой снял очки, потряс головой и протер глаза. Когда он снова надел их и поправил фокусировку, тень, за которой он наблюдал, как будто слилась с деревом. Или с деревьями, потому что теперь он вообще не мог различить, где кончается одна чернота и начинается другая.
Солдат знал, что спецназовец пытался одурачить его страшилками о том, что их боссы боятся тьмы на другом берегу реки. Хотел – но не одурачил. На дальнем берегу и правду что-то было, но это не имело ничего общего с призраками и лешими. Там было золото! Так почему бы его не найти? Тем более что никто об этом не узнает?
Невысокий мужчина улыбнулся, оглядевшись по сторонам и высмотрев своего напарника. После того как их сменят, он под каким-нибудь предлогом покинет лагерь – скажем, чтобы сходить по нужде, – и самостоятельно исследует дальний берег… И к чертям собачьим опасность!
* * *
Двадцать минут спустя часовой перешел вброд реку в том же месте, в каком ее пересек Чарли Элленшоу в 1968 году. Перед тем как выйти из воды, наемник обернулся и посмотрел на лагерь на дальнем берегу. Там не подняли тревогу, смена постов прошла обычным порядком. Солдат ухмыльнулся, потешаясь над опытом спецназовца из старой гвардии. Может, когда-то эти вояки и были крутыми, но те дни остались в далеком прошлом!
Невысокий солдат вышел из реки и пригляделся к лесной чаще. Лес был тихим и неподвижным. Луна почти зашла, зловещие тени исчезли, а вместе с ними прошла и тревога, которую он чувствовал перед тем, как перейти Стикин.
Добравшись до каменистого склона, наемник наткнулся на что-то ногой и услышал металлическое звяканье. Русский остановился, опустился на одно колено и подобрал странную штуковину. Повертев в руке кусок черного алюминия, он подумал: «Интересно, почему он так искорежен?» Солдат встал – и в ту же секунду его как громом поразило осознание того, что на этом берегу он больше не один. Мужчина медленно поднял глаза. Вместо неясных очертаний деревьев впереди была лишь чернота, заслонившая все остальное. Он задрал голову, посмотрел еще выше… И выронил кусок алюминия, который откатился к камням. Подняв взгляд чуть ли не к небу, человек гортанно заскулил, потому что сверху на него смотрели чьи-то глаза.
Гигантская тварь склонила голову к плечу, будто наблюдая за стоящей перед ней маленькой фигурой. Тускло-зеленые глаза животного светились внутренним огнем. Солдат попытался шагнуть назад, и тварь недовольно фыркнула. Тогда он потянулся за оружием, висевшим в кобуре на боку. Огромный зверь увидел это, стремительно выбросил руку и, схватив наемника за запястье, переломил пополам толстую кость. Солдат был так поражен молниеносной скоростью движения, что даже не понял, что его рука сломалась, как сухой прутик.
Животное фыркнуло еще раз, и его светящиеся глаза уставились на лагерь на другом берегу. Почувствовав, что человек пытается отодвинуться, тварь снова перевела взгляд на него. Она мотнула головой, и человек удивился, увидев, что часть ее густой, вонючей шерсти заплетена в косу. Неаккуратную, но тем не менее настоящую косу. Солдат попытался высвободиться из державшей его большой руки, и тогда гигант вздернул его за шею в воздух. Зверь потряс человека, как тряпичную куклу, сломав ему не только шею, но и спину в трех местах.
Затем животное поднесло свою добычу к морде и понюхало труп. В последний раз встряхнув солдата, оно с низким горловым рычанием снова посмотрело через реку в сторону русского лагеря. Очередной рык сперва отдался в груди и лишь потом вырвался из пасти гиганта, похожей на обезьянью. Тварь принюхалась, выпустила труп, перехватила его за шею и швырнула в Стикин, словно обычный камень. После этого, в последний раз взглянув на людей на дальнем берегу реки, зверь повернулся и пошел в темный лес.
* * *
В пятидесяти шести милях ниже по течению профессор Чарльз Хиндершот Элленшоу Третий внезапно проснулся. Ему снилось далекое лето 1968 года, и он не сразу понял, где находится. Поморщившись, Чарли перевернулся в спальном мешке, отбросив его верхнюю половину и подумав, что, наверное, Менденхолл укрыл его после того, как он уснул. Пошарив рядом, профессор приподнял нижнюю часть спальника и вытащил большой камень, который больно колол его в зад. Он взвесил камень в руке и собирался швырнуть его в реку, как вдруг кто-то ухватил его за запястье. Чарли чуть не взвыл от испуга, но, подняв глаза, даже без очков узнал француза, который и помешал ему сделать бросок. Рядом с Фарбо стоял полковник Коллинз, прижав палец к губам. Камень выпал из руки ученого и стукнулся о землю.
– Что такое? – прошептал профессор, глядя на обеспокоенные лица Джека и Анри.
Вместо ответа Коллинз показал на что-то в дальнем конце лагеря. Из-за деревьев вышли Карл Эверетт и Панчи Александер. Положив руку на плечо Чарли, Джек сказал:
– Кто-то перешел реку минут пять тому назад.
Он перевел взгляд с испуганного Элленшоу на Менденхолла, который только что явился с ближайшего к лесу конца лагеря. Встретившись взглядом с Коллинзом, Уилл отрицательно покачал головой.
– Принюхайтесь, док, – сказал Джек. – Вы когда-нибудь чуяли что-нибудь подобное?
Чарльз повернулся лицом к дующему с севера легкому ветерку. Да, он и вправду что-то почуял – запах, более сильный, чем те, которые ветер обычно приносил из леса. Большинство людей сказали бы, что пахнет землей и влагой, а еще мокрой шерстью собаки или какого-нибудь другого зверя. Ко всему этому примешивался запах лесного перегноя. И Элленшоу действительно уже чувствовал раньше нечто похожее.
– Да, запах мне знаком. Я чуял его много лет тому назад, – подтвердил он.
Чарли медленно встал и огляделся. Луна садилась, и он ощутил, что слабый ветерок стихает.
– Они близко, – сказал он.
Коллинз и Фарбо уже уловили то, что остальные, кроме Эверетта, еще только пытались почувствовать. Два полковника направились к реке, внимательно глядя влево и вправо. На берегу они остановились и, повернувшись в разные стороны, начали медленно осматривать все вокруг, а под конец сосредоточились на деревьях за лагерем, у которых только что рыскали Эверетт и Менденхолл.
– Даже русские не могут подкрасться так незаметно и нагло, – сказал Уилл, глядя туда, откуда только что явился.
Он держал вынутый из рюкзака старомодный шестизарядный «Кольт Миротворец» 45-го калибра, который в рыбацком поселке дала ему старуха. Бабушка Марлы сказала, что, судя по всему, Уилл выхватывает оружие быстрее других.
– Думаю, русские крепко спят в своем лагере, до которого еще много миль вверх по реке, юный лейтенант, – сказал Фарбо, покачав головой. – Тут что-то другое. Но, кто бы там ни был, теперь он исчез, полковник.
– Я говорю – это они! – возбужденно сказал Чарли. – Они близко!
Джек кивнул, зная, что Анри прав – кто бы ни являлся с другого берега реки, эти существа или исчезли, или затаились. Теперь Коллинз относился к ученому серьезнее, чем раньше.
Поглядев на часы, Джек вздохнул:
– Что ж, уже четыре сорок, давайте распакуем «Стерно» и поставим вариться кофе.
– А это разумно? Запах кофе разносится далеко, – сказал Элленшоу, начав сворачивать свой спальный мешок. Затем он взглянул на Менденхолла и добавил: – Да, это я и вправду знаю из вестернов.
Коллинз продолжал оглядывать лагерь.
– Ветер снова поднимается и дует с севера, док. А русские в другой стороне, – сказал он как будто себе самому.
С этими словами полковник медленно двинулся прочь. Остальные проводили его взглядами, но Анри пошел следом и догнал Джека у самой реки. Повернувшись к нему, Коллинз увидел, что француз смотрит на то место на другом берегу реки, которое находилось прямо напротив лагеря.
– Я рад, что вы не дремали во время вахты, полковник, – сказал Коллинз, снова отвернувшись к воде.
– Давайте будем честны: вы не спали так же, как и я. Ни один спящий не может среагировать так быстро.
Американский полковник улыбнулся фальшивой улыбкой, но не взглянул на Фарбо.
– Кто бы ни переправлялся через реку, он был быстрым и чертовски огромным. Такой и мертвого разбудит, – заявил он.
– Как скажете, – ответил Анри. – И что мы будем делать с этим невесть чем? Теперь, когда стало ясно, что оно на нашем берегу реки?
– Ничего.
– Это на вас не похоже, полковник.
– Кем бы ни было это создание, оно лишь присоединилось к своим сородичам, которые уже следуют за нами, Анри.
Джек наконец посмотрел на Фарбо и добавил:
– На тот случай, если вы не заметили, обитатели здешних мест были вокруг нас на каждом шагу с тех пор, как мы двинулись вверх по реке.
После этого Коллинз повернулся и пошел прочь.
– Вы всегда так жизнерадостны по утрам, полковник? – спросил француз, глядя ему вслед.
Рыбацкий поселок Вахачапи на реке Стикин
Сара Макинтайр и Джейсон Райан так устали, что расстелили два спальных мешка рядом с «Белл Рейнджером», над которым работали бо́льшую часть дня и даже ночью, разбирая изуродованный моторный отсек. Они обнаружили, что это единственная часть вертолета, которая требует починки, если не считать нескольких резиновых шлангов топливного инжектора. Сейчас инжектор лежал, разобранный на части, на одеяле возле «лыжи» «Рейнджера». Джейсон сказал, что сможет запаять мелкие дыры в сложной системе подачи топлива – олово и паяльник у него были.
В конце концов лейтенанты закончили рабочий день, убавили свет в керосиновых лампах и легли спать, отказавшись от предложенного Марлой и ее бабушкой горячего ужина.
В 4:50 утра они проснулись, потому что младшая Петрова принялась их трясти.
– Вы должны подняться на крыльцо, немедленно! – сказала девушка, стягивая на плечах платок.
Сара заметила, что она не смотрит на них, а наблюдает за лесом справа.
– В чем дело? – спросила мисс Макинтайр, садясь.
Марла, не ответив, выпрямилась и пошла обратно к магазину. Сара посмотрела ей вслед, потом перевела взгляд на крыльцо и увидела, что старуха стоит там в полутьме, скрестив на груди руки, и, кажется, глядит на них.
– Думаю, лучше послушаться Марлу, – сказала Макинтайр и начала выбираться из спального мешка.
– А что такое? Стадо оленей в панике несется в нашу сторону? – спросил Райан, мотая головой и отчаянно пытаясь размять мускулы.
Внезапно оба они ощутили, что в рыбацком поселке что-то изменилось. Наступила полная тишина, говорившая о том, что происходит нечто, чего они не видят, хотя и чувствуют. Сара посмотрела на Джейсона, встала и без колебаний двинулась к магазину. Она не оглядывалась, пока не присоединилась к старухе и Марле на ступенях крыльца. Повернувшись, Макинтайр посмотрела на лес, а потом – на реку, которая после захода луны погрузилась в темноту. Она едва могла различить вертолет, стоящий всего в пятидесяти ярдах от магазина.
– В чем дело? – спросил подошедший Райан старуху, которая смотрела туда же, куда и Сара.
– Этой ночью у нас были гости, – сказала Хелена Петрова, переведя взгляд с деревьев на открытое пространство перед магазином. – Удивительно, что вы не проснулись, когда они рыскали вокруг «стрекозы», которую вы ремонтируете.
– Когда и кто тут рыскал? – удивился Джейсон.
Ему не нравилось, что кто-то подобрался к ним так близко, а они об этом даже не знали.
Старуха, не отвечая, притянула внучку к себе и обхватила ее одной рукой, словно защищая.
– Вы говорите, что здешние индейцы воруют по ночам? – настойчиво продолжал лейтенант.
Хелена наконец удостоила его взглядом.
– Здешние индейцы не воруют, моряк. И упреждая следующий вопрос – мы тоже не воруем, – сказала она холодно.
– Он не имел в виду… – попыталась заступиться за молодого человека Макинтайр.
– Давайте скажем так: лучше будет, если до восхода солнца вы поспите на крыльце.
Вдали прогремели два выстрела. Вслед за тем – еще один. Люди ждали, но в лесу снова воцарилась тишина.
– Что там творится, черт побери? – спросила Сара, когда стихло эхо.
– Не знаю, – ответила старуха, глядя туда, откуда прозвучали выстрелы. – Может, стоит попытаться уснуть. Меня и Марлу завтра ждет работа.
– Нет уж! Сегодня мне точно больше не спать, – сказал Райан, спустился с крыльца и направился к вертолету.
– Ну, тогда почему бы нам не позавтракать, – торопливо проговорила Петрова-младшая. Она быстро сбежала по деревянным ступенькам и схватила Джейсона за руку. – Глядишь, тем временем и солнце встанет.
Сара поняла, что девушка боится и не хочет, чтобы Райан возвращался к вертолету.
– Хорошая идея. Вчера мы пропустили обед, – сказала мисс Макинтайр, глядя Джейсону в глаза и кивком показывая ему, чтобы он вернулся на крыльцо.
– Знаете, это невежливо – таить секреты от чужестранцев, – заявил Джейсон, подчинившись молчаливому требованию Сары и сделав шаг назад.
Девушка продолжала тянуть его за руку. Старуха подождала, пока все трое войдут в магазин, и громко сказала вслед:
– Секреты помогают хранить неприкосновенность личной жизни, лейтенант Райан!
* * *
Два часа спустя солнце вынырнуло из-за небольших холмов, которые до последнего момента скрывали тепло нового дня, и повисло над ближайшими гигантскими деревьями.
Райан сошел с крыльца, чувствуя себя гораздо лучше и почти забыв про раннюю утреннюю побудку. Он набил живот плотным завтраком, который мог сократить его жизнь по меньшей мере на три года. Еще никогда молодой человек не уминал за один присест столько яиц, колбасы, бисквитов и подливки. Похлопав себя по животу, Джейсон направился к «Белл Рейнджеру», но, подойдя ближе, увидел, что там царит беспорядок, которого не было, когда они с Сарой прошлым вечером закончили работу. Одеяло, которым они укрыли инжектор, свисало с одной из лопастей несущего винта, и даже их спальные мешки были разбросаны, как ненужные тряпки. Значит, кто-то побывал здесь после того, как они вернулись в магазин.
– Проклятье! – сердито сказал Райан.
Сара вышла на крыльцо, увидела, как он рысцой припустил к вертолету, и бросилась вдогонку.
Подбежав, лейтенант принялся осматривать землю в поисках топливного инжектора. Сара заметила, что старый ящик с инструментами, которые дала им старшая Петрова, перевернут и ржавые инструменты разбросаны там и сям по каменистой земле.
– Что случилось? – спросила Макинтайр, присоединившись к Райану.
– Кто-то мерзко над нами пошутил, – сказал Джейсон, пнув ящик так, что тот встал на попа. – И спер чертов инжектор!
– Может, он валяется где-то неподалеку? – с надеждой спросила Сара.
– Все остальные детали здесь, а инжектор исчез. Такую большую штуку трудно не заметить. Вот, смотри, – шланги тут, даже нажимные винты…
– Они забрали одну деталь, чтобы не дать нам подняться в воздух, – поникнув, сказала Сара. Подозрения одно за другим вспыхивали в ее мозгу.
– Деталь, которую вы ремонтировали, была блестящей? Ну, знаете, сверкающей? – перебила их остановившаяся неподалеку Марла. Она была в рабочем комбинезоне и держала в руках сверток с наживкой.
– Да, из блестящего алюминия, – подбоченившись, ответил Райан. – А что, индейцам нравятся блестящие штуки?
– Бабушка уже сказала, что это не индейцы. – Марла огляделась по сторонам, потом посмотрела на реку. – И, похоже, индейцы не явились нынче утром за наживкой.
Сара шагнула к девушке, внимательно осматривающей реку.
– Так кто же взял деталь? – спросила Макинтайр, стараясь не слишком давить на девушку.
Та положила сверток с рыбой на каменистую землю.
– Наверное, если мы как следует поищем, мы найдем пропажу где-нибудь в лесу, – сказала она, показав на деревья. – Обычно им быстро надоедают штуки, которые они воруют.
– Кому надоедают блестящие штуки? – недоумевала Сара.
– Они не хотят ничего дурного. И я уже сказала, что вы сможете найти эту деталь, если постараетесь. Им просто нравится блестящее, вот и все.
Юная Петрова, похоже, испугалась, что лейтенанты рассердились на нее.
– Да брось, Сара! Конечно, это сделали индейцы! – сказал Райан, переводя взгляд с Макинтайр на девушку. – Послушай, Марла, у них не будет проблем, но нам нужна эта деталь. Мы не можем лишить наших друзей возможности вернуться. Без нас им придется плохо, гарантирую.
– Мне жаль. Давайте я помогу искать. Держу пари, эта штука где-то недалеко, – сказала Марла, прикусив губу и нервно поглядывая на лес.
– Ох, да это же просто смешно! – воскликнул Джейсон и поднял винтовку «М16», которую оставил прошлой ночью возле вертолета. – Интересно, почему индейцы не тронули оружие, а взяли только деталь?
– Лейтенант, тлинкиты – не воры. Они одни из самых честных людей на земле. Если они в чем-то и виноваты, то только в том, что очень гордятся своим образом жизни. Они живут тут совсем одни, в тех местах, где человек не может уцелеть без помощи из внешнего мира. Они всегда так жили, – заступилась за местных обитателей Марла.
– Как и ваша семья, – напомнила ей Сара.
– Но без тлинкитов никто из моих предков не выжил бы. – Взгляд Марлы смягчился. – Они не брали вашу деталь!
Райан громко выдохнул, поднял и бросил Саре ее «АК-47» и двинулся к деревьям.
Макинтайр проводила его взглядом, проверила, есть ли патрон в патроннике сделанного в России оружия, и грустно посмотрела на Марлу, чувствуя, что девушка не была с ними откровенна. Повернувшись, Сара зашагала к деревьям вслед за Джейсоном. Марла поспешила за ними.
Базовый лагерь русских
Линн сумела ненадолго оторваться от таскавшихся за ней по пятам охранников, чтобы успеть облегчиться в окружающем лагерь лесу. Из лагеря веяло запахами завтрака – или чего-то похожего на завтрак, – и девушка двинулась обратно на лагерные ароматы и звуки, когда увидела его… Вернее, их.
Цепочка невероятно огромных следов тянулась от густых зарослей, примерно оттуда, где Линн вошла в лес в поисках уединенного местечка.
Нагнувшись, мисс Симпсон осмотрела след и увидела, что он во многом похож на человеческий, если не считать величины. Отпечаток был по меньшей мере двадцати четырех дюймов в длину и двенадцати в ширину.
Сглотнув, она оглянулась туда, где была всего несколько мгновений назад, и обнаружила, что следы тянутся в двух направлениях: в заросли и из зарослей. Кто бы ни оставил эти отпечатки, он приходил, чтобы понаблюдать из чащи за лагерем, разбитым на южном берегу.
Линн распрямилась и снова уставилась на гигантский отпечаток у своих ног. Она с дрожью поставила рядом с ним свою ногу в ботинке шестого размера и закрыла глаза, когда ее маленькая нога целиком уместилась во вмятине от большого пальца неведомого создания. Ей разом вспомнились все легенды и мифы, которые она слышала в детстве о темных лесах северо-запада. Поняв, что перестала дышать, Симпсон открыла глаза и позволила реальному миру привести себя в чувство.
Сделав глубокий вдох, она сперва услышала, а после и увидела, как несколько человек бегут к большой палатке с электронным оборудованием. Раздавались крики и сердитые приказы, потом из палатки вышел Сагли и принялся осматриваться по сторонам. Увидев Линн, стоящую возле деревьев, он быстро пошел к ней. Его волосы, не скрученные в хвост, мотались при каждом шаге.
– Где вы были? – спросил Дмитрий, угрожающе подступив к девушке.
– Полагаю, мне позволено пользоваться природным туалетом? – спросила девушка, приподняв брови и пытаясь прийти в себя после своего недавнего открытия.
Шагнув вперед, она шаркнула ногой по ближайшему отпечатку.
– В следующий раз попросите, чтобы вас проводили! – сказал русский.
– Думаю, столь ранним утром я воздержусь от показа стрип-шоу перед вашими людьми.
Сагли, похоже, хотел что-то сказать, но вместо этого круто повернулся и стал выкрикивать приказы. Линн оглянулась туда, откуда пришла, гадая, поблизости ли сейчас тварь, которая просто не могла существовать и все же существовала, словно сбежав из фильмов ужасов.
Люди рыскали вокруг лагеря и, похоже, что-то искали. Вскоре к ним присоединился Деонович, и Симпсон решила подойти к высокому русскому, даже рискуя снова получить удар по лицу.
– Что случилось? Вы что-то потеряли? – спросила она.
Григорий оглянулся, поморщился при виде Линн и хотел отвернуться, но потом снова взглянул на нее.
– Сегодня ты ночевала у костра, так? – спросил он.
– Да, палатка показалась мне слишком тесной тюремной камерой.
– Блистаешь остроумием, американка? Думаешь, такая симпатяга, да? Да не будь ты нам нужна, я бы швырнул твое изуродованное тело в реку!
Линн пришлось спустить Деоновичу с рук и эту угрозу, и его свирепый взгляд.
– Один из наших людей пропал. Ты видела ночью что-нибудь необычное? – спросил русский.
– Вы имеете в виду – кроме шайки русских коммандос, разбивших лагерь в канадской глуши? Нет, ничего такого.
Гангстер занес могучую руку для удара, но замер, услышав крик. Сагли шел к ним, завязывая волосы на затылке кожаным шнурком.
– Помоги людям искать.
Он пристально смотрел на Григория до тех пор, пока разозленный здоровяк не зашагал прочь.
– Мисс Симпсон, мы потеряли не только человека, но и сигналы наших металлодетекторов с другого берега реки. Вы случайно не знаете почему? – повернулся Дмитрий к пленнице.
– Некоторые из ваших людей, похоже, не очень умны, вот и… – начала было Линн, но осеклась, поняв по темным глазам Сагли, что тот не потерпит еще одного оскорбления. – Нет, понятия не имею.
Внезапно с берега реки донеслись крики. Дмитрий повернулся и быстро пошел туда, где стояли еще несколько его людей. Симпсон медленно последовала за ним, делая вид, что лишь слегка заинтересована происходящим.
Когда они подошли, крики уже смолкли. Сагли решил, что его подозвали, найдя тело утонувшего солдата, но его озадаченный взгляд сказал Линн, что русский увидел совсем не то, что ожидал. На берегу бурного Стикина лежали рядком четыре небольших круглых устройства, которые вчера на глазах девушки высокий наемник забросил за реку. Судя по всему, приборы еще работали: огоньки на них вспыхивали и гасли. Дмитрий огляделся, посмотрел на металлоискатели и обратился к низенькому технику, который быстро наклонился и поднял одно из устройств:
– Ты ведь засек точное место, с которого можно начать поиски? Эти штуки нам больше не нужны, верно?
Маленький очкарик посмотрел на него.
– Да, сэр, с помощью этих приборов мы прошлой ночью провели тригонометрическую съемку отправной точки. Радиа…
Сагли махнул рукой, заставив техника резко замолчать, и посмотрел поверх его головы на солдат, которые побрели прочь, продолжая поиски исчезнувшего часового. Убедившись, что люди его не слышат, Дмитрий взглянул на Линн, но та была достаточно умна, чтобы повернуться спиной к беседующим, как только техник проговорился.
– Ладно, и как их отправить на другой берег? – спросил он, поглядывая то на техника, то на пленницу. – Впрочем, неважно. Эй, люди! – закричал Сагли. – Сворачивайте лагерь! Будем переправляться через реку!
Линн увидела, что наемники начали разбиваться на группы. Деонович, стоя одной ногой в воде, помахал, подзывая своего напарника. Похоже, им обоим было плевать, что девушка стоит неподалеку и наблюдает за ними.
Сагли подошел к Григорию и посмотрел вниз, а здоровяк показал на дальний берег. Русский с «конским хвостом» опустился на одно колено, пощупал влажную землю, а затем встал и поманил к себе Линн.
– Скажите, вы когда-нибудь видели что-либо подобное? – спросил он. – Раз вы американка, то смотрите телевизор чаще, чем я и мой приятель.
Линн с любопытством взглянула сперва на него, потом туда, куда показывал мокрый ботинок Деоновича, – и широко распахнула глаза, сделав вид, что потрясена.
– Нет, признаться, такого я никогда не видела!
Уцелела только половина следа, потому что часть его была смыта чистой водой Стикина, но огромные пальцы и подъем были видны очень отчетливо: тут прошло то же самое существо, что оставило отпечатки за деревьями. Ботинок гиганта Деоновича казался рядом с этим следом совсем миниатюрным, как и ботинок Линн рядом со следом, который она рассматривала несколько минут назад. Сагли быстро затер ногой отпечаток, уничтожив улику. Другие следы, дальше по берегу, не были такими четкими, поскольку тянулись по камням.
– Осмотри все вокруг и убедись, что больше такого нигде нет. Проверь песок – камни скроют любой ясный след, – сказал Сагли Григорию. Потом он бросил Линн: – А вы молчите об этой находке, иначе мне придется с вами разобраться.
Девушка молча смотрела на разрытый песок там, где раньше был гигантский отпечаток, а когда Дмитрий пошел прочь, догнала его.
– Знаете, я могу быть не единственной вашей проблемой, – сказала она. – Кажется, тут водятся те, кто не входил в планы этого маленького сафари. По-моему, нас выслеживает существо, которое называют сасквочем… Или тем забавным именем, над которым смеется большинство людей: бигфутом. Может, вам стоит прислушаться к некоторым историям об этом месте и принять их в расчет?
Сагли остановился и улыбнулся.
– Мы все принимаем в расчет, мисс Симпсон… Все!
