Глава 47
— Спасибо, Нельсон. Пусть он поднимется.
Рамона приоткрыла дверь, как делала всегда после того, как просила консьержа пропустить к ним гостя. Но потом она передумала и вышла на лестничную площадку. Ей хотелось увидеть Кейси как можно быстрее.
Когда вчера вечером его освободили из заключения, он тут же ей позвонил. Но из-за этой ужасной коробки девушка не могла оставить мать. Нужно было навести порядок. Потом она помогала ей собраться в поездку на Лонг-Айленд. Когда Рамона закончила, в Центре Надежды наступил комендантский час, и Кейси не мог выйти.
Единственное, что она могла теперь для него сделать — подождать его на лестничной площадке.
Увидев, как Кейси выходит из кабины лифта, Рамона удивилась своей реакции. Это была худшая неделя в ее жизни. Хуже того, что произошло за последние дни, невозможно было представить. Джулия умерла. Ее матери угрожают. Полиция обвинила Кейси в том, что он не мог совершить.
Но при виде друга она улыбнулась — впервые после того, как узнала о смерти Джулии, — и заключила его в объятия. Они никогда прежде не обнимались. Разумеется, они клали друг другу руку на плечо, прикасались губами к щеке при встрече, но обнимались впервые. К своему удивлению, она прижалась лицом к его шее, но тут же отпрянула, надеясь, что он не заметил этой виноватой поспешности.
— Я так рада, что они наконец осознали свою ошибку в отношении тебя, — сказала девушка, подталкивая друга внутрь квартиры. — В Центре Надежды у тебя все в порядке?
— Во всяком случае, в приюте для бездомных лучше, чем в камере предварительного заключения.
— Может быть, ты некоторое время поживешь здесь? Я сегодня вечером поговорю с отцом…
Кейси махнул рукой.
— Я вовсе не намекал на то, что мне требуется пристанище. Миссис Чан все пытается успокоить и подбодрить меня. Мой адвокат считает, что я мог бы подать иск против отца Джулии и этих охранников. Но я не знаю, стоит ли это делать. Мать Джулии чувствует себя так ужасно, что даже предложила мне остаться у них в доме вместе с ней, до тех пор пока у меня все не наладится. Кроме того, организация, которая предоставила мне адвоката, собирается помочь мне в поисках работы. Они даже спрашивали, не хочу ли я поступить в колледж. У меня такое ощущение, будто я могу извлечь из всего этого какую-то пользу для себя.
— Это же здорово, Кейси.
— Это, конечно, не Колумбия или что-нибудь в этом роде, но все же. Посмотрим, что из этого выйдет. Я не хочу возлагать большие надежды на будущее.
— Может быть, пройдя все это, ты вправе возлагать большие надежды на будущее.
Рамона увидела голод в его глазах и отвела взгляд в сторону, вновь испытав чувство вины. В этот момент раздался телефонный звонок. Нельсон сообщил, что пришли детективы Хэтчер и Роган из Департамента полиции Нью-Йорка, которые хотят поговорить с ее матерью.
— Пропустите их, — сказала Рамона. — Думаю, эти детективы должны извиниться перед нами за то, что произошло на прошлой неделе.
Элли привыкла иметь дело с предвзятостью по отношению к себе. Это типичная ситуация в жизни любого полицейского. Но шестнадцатилетние девушки ведут себя совершенно невыносимо, и эту манеру общения Элли находила особенно занудной.
— Мама сейчас за городом. Она работает над книгой. И скрывается от безумца, который преследует ее. Зато здесь Кейси. Наконец-то его выпустили из тюрьмы.
Роган был явно не в том настроении, чтобы выслушивать подобные тирады.
— Ты высказалась, Рамона?
— Еще нет. Я говорила вам, что Джулия никогда не стала бы угрожать моей матери. Я говорила вам, что Кейси невиновен. И я говорила вам, что боюсь за мать. Я фактически умоляла вас прислушаться к моим словам. Я доверяла вам.
Слова этой избалованной девчонки вызывали у Элли раздражение, но последняя фраза — о том, что она доверяла им, а они подвели ее — была слишком близка к истине, чтобы ее можно было просто проигнорировать.
— Поэтому твоя мать подала заявление в девятнадцатый участок, а не нам?
Рамона опустила голову.
— Мы думали, что вы не станете нас слушать и кто-то другой, может быть, воспримет это более серьезно.
— Мы воспринимаем это вполне серьезно. Я уже распорядилась отправить коробку из-под обуви для проведения анализа. Но ты права. Мы совершили ряд ошибок и потеряли несколько дней.
Рамона хотела что-то сказать, но тут вмешался Кейси:
— Послушай, все нормально. Они делали то, что считали правильным в сложившихся обстоятельствах.
— Но это потому что…
— Я знаю. Верь мне — я знаю, какой вред причинили мне эти чертовы охранники. Не говоря уже о Брэндоне и Вонде.
Услышав эти имена, Элли едва не застонала.
— Если мы найдем этих двух идиотов, я лично сопровожу их в тюрьму.
— Вряд ли они вернутся. Представляете, Брэндон имел наглость прислать мне сегодня сообщение по электронной почте с извинениями.
У Рамоны появился новый повод для ярости.
— Вот это здорово! Как будто извинениями можно компенсировать то, что из-за него тебя чуть не обвинили в убийстве!
— Он написал, что это была идея Вонды, и я ему верю. К тому же Вонда сбежала среди ночи, прихватив с собой все деньги, полученные ими от Уитмайров, бросив его в Айдахо. Сейчас Брэндон в Портленде. Без денег. Без миссис Чан.
— Есть какие-нибудь шансы заставить их вернуться? — спросила Рамона.
Элли покачала головой. Уже была выдана санкция на арест Брэндона и Вонды за препятствие осуществлению правосудия и выманивание обманным путем денег у Уитмайров, но они едва ли будут когда-нибудь экстрадированы в Нью-Йорк.
— Этот идиот действительно думал, что Центр Надежды примет его обратно. «Мне не верится, что я натворил такое. Нам было хорошо в Центре Надежды, и люди вроде Джулии и Рамоны помогали нам». И вот благодарность. Направил полицейских по ложному следу, в то время как те должны были выяснять, что в действительности произошло с Джулией.
— Нам очень жаль, что так получилось. Но мы пришли сюда, чтобы попытаться помочь твоей матери, Рамона. Мы все хотим помочь ей, не так ли? — Элли видела, что Рамона все еще хочет что-то возразить, но в конце концов девушка кивнула. — Твоя мать в Ист-Хэмптоне одна?
— Да. Отец на работе.
— Она всегда ездит туда одна?
Рамона пожала плечами:
— Да нет, не всегда. Но вы знаете, отец довольно много работает, пытаясь поднять на ноги свою фирму. Поэтому мы с мамой нередко предоставлены сами себе. А в последнее время она все чаще уединяется. Я не знала, почему, пока не поняла, какое значение имеет для нее блог. А в последние несколько месяцев она часто уезжала из дома, чтобы работать над книгой.
Элли не подумала об этом, когда беседовала с бывшей секретаршей Джорджа об альпаках, но она не относила Лэнгстонов к категории людей, достаточно состоятельных, чтобы владеть загородной собственностью.
— А у вас есть поместье за городом? — спросила Элли.
Рамона покачала головой.
— Только дом на побережье. Ах да, у отца имеется ферма в Паунд-Ридж. Но эту землю он купил совместно с несколькими друзьями у юридической школы. Это скорее инвестиция.
— Настоящее действующее ранчо, не правда ли?
— Ну да. Коровы и даже альпаки. Они наняли местных парней, которые выполняют всю работу, но я думаю, отцу нравится на время уик-энда становиться ковбоем.
— А ты? Тебе там нравится?
— Нисколько. Мама говорит, я бы возненавидела это место. Там совершенно нечего делать, и дом мало похож на дом. Это больше похоже на логово, в котором отец и его друзья два раза в год играют в покер и делают вид, будто они на двадцать лет моложе. Мама была там всего раза два. Я вообще никогда.
— Никогда?
Рамона покачала головой.
Фотография Джулии в сельской местности приобретала новый смысл. Может быть, несколько секретарш из бывшей юридической фирмы Джорджа Лэнгстона были не единственными девушками, видевшими в нем не только недостатки, но и достоинства?
— А в прошлый уик-энд твой отец ездил туда?
— Да. Но в субботу вечером он уже вернулся домой.
Роган едва заметно кивнул Элли. На его языке жестов это означало «прекрасно сделано». Они выяснили то, что хотели выяснить.
— Ты не будешь возражать, если я воспользуюсь твоей ванной, прежде чем мы уйдем?
Зайдя в кабину лифта, Элли бросила испытующий взгляд на Кейси и Рамону, стоявших в проеме входной двери квартиры. На лице Кейси было то самое выражение обожания, с каким он всегда говорил о Рамоне. И, вопреки тому, что сообщили им Брэндон и Вонда, Рамона не производила впечатления равнодушной к вниманию к ней со стороны Кейси. Она слегка прильнула к нему, и, судя по всему, ей нравилось ощущать его руку у себя на спине.
Элли вдруг захотелось — ради этих ребят, — чтобы мир был не таким сложным.
— Ты пробыла в ванной довольно продолжительное время, — сказал Роган. — Мне пришлось так долго молоть языком, что я в конце концов посоветовал Кейси подать иск против Билла Уитмайра и отсудить у него кучу денег. А ты тем временем отсутствовала, нарушая Четвертую поправку, не так ли?
— Ничего предосудительного я там не делала.
Как и большинству полицейских, им была хорошо известна разница между небольшим отклонением от правил и грубой ошибкой, которая приводит к тому, что суд отвергает доказательства, полученные незаконным путем.
— Я переписала номера всех входящих звонков с автоматического определителя номера. Это гораздо быстрее, чем ждать ответа от телефонной компании.
Она с гордостью помахала блокнотом.
— Черт возьми. Надеюсь, ты сможешь разобрать собственный почерк. Ты тут писала натурально как курица лапой.
— Прошу прощения, неправильно набран номер. — Элли набирала номера, в то время как Роган сидел за рулем. — Это был Дуэйн Рид.
— Прошу прощения, неправильно набран номер. — Она набрала очередной номер. — Парикмахерская.
— Прошу прощения, неправильно набран номер. Какое-то заведение «Мареа». Знакомое название.
— Ресторан в южной части Центрального Парка, — отозвался Джей Джей.
— А-а, точно. — Стоимость обеда там могла превышать месячный бюджет на питание. — Да, добрый день. Прошу прощения. Куда я попала?.. Адвокатская контора?.. Вы не скажете, кто и зачем мог звонить с этого номера Джорджу Лэнгстону в прошлый вторник?
Роган покачал головой. Они оба знали, что секретарша никогда не ответит на подобный вопрос.
— Хорошо. Итак, я полагаю, Мистер Уайлс занимается тяжбой, связанной со злоупотреблениями лекарствами?
В том, что Лэнгстону звонил адвокат, не было ничего необычного.
— Исключительно? Хорошо. Большое спасибо.
Итак, не фармацевтическая компания, не парикмахерская, не модный ресторан. И даже не противник в незаконченном процессе.
— Это была юридическая фирма мистера Майкла Уайлса, эсквайра, адвоката, поверенного в суде.
Она произнесла это, имитируя профессиональную манеру секретарши.
— Эсквайр? Адвокат, поверенный в суде? Не лишнее ли все это?
— Да, но это как раз то, что нам нужно, — эсквайр, адвокат, специалист по семейному праву. Мы подозревали, что Джулия имела отношения со взрослым мужчиной. Потом мы выясняем, что Джордж Лэнгстон имеет ранчо с альпаками, а теперь еще появляется адвокат, занимающийся разводами.
— Наверное, все согласятся с тем, что Джулия отличалась смелостью и безрассудством в сексуальном плане. Помнишь, как преподаватель из Касдена говорил о ее влечении ко всему запретному? Что может быть более запретного, чем симпатичный, но строгий и недоступный отец лучшей подруги? Этим объясняется причина, по которой Джулия не говорила Рамоне, с кем она встречается.
— Этим можно объяснить и угрозы на сайте Эдриен.
— Только первую. Возможно, Джордж узнал о блоге и рассказал Джулии. В приступе ревности она поместила комментарий, просто чтобы насолить сопернице. Но кто тогда угрожает Эдриен сейчас?
— Возможно, трепетно относящийся к вопросам социального статуса Джордж не хочет, чтобы его жена писала о своем не очень впечатляющем прошлом — неблагополучной семье, сексуальных злоупотреблениях со стороны отчима, о том, что ей пришлось работать няней, прежде чем она стала миссис Лэнгстон. В конце концов, он не был в Ист-Хэмптоне в тот уик-энд.
— Ага! — торжествующе произнес Роган, направив на нее указательный палец. — Ты начинаешь думать, что мы нащупали какую-то ниточку.
— Может быть, — нехотя сказала Элли. У нее зазвонил мобильный телефон. — Хэтчер слушает.
— Привет, Элли Белли, это Эм и Эм.
Майкл Ма был самым приятным экспертом-криминалистом во всем Департаменте полиции Нью-Йорка. Он любил давать прозвища. И обожал печенье. Три года назад, на Рождество, Элли выдала печенье «Бушон Бэйкери» за свое собственное, приготовленное дома, чтобы уговорить Майкла задержаться на работе и сравнить отпечатки пальцев на украденном пистолете с отпечатками пальцев ее главного подозреваемого. Вскоре после этого он обнаружил, что и сам может покупать домашнее печенье за два доллара двадцать пять центов в Тайм Уорнер центр. С той поры Элли Белли могла в любой момент прибегать к его профессиональным услугам.
— Я снял с этой коробки из-под обуви семь отпечатков пальцев. Пять из них принадлежат твоей жертве и ее дочери. А два — одному и тому же парню: Джеймсу Гриско, дата рождения — тринадцатое марта тысяча девятьсот семьдесят второго года.
— Есть какой-нибудь шанс, что он является консьержем, передавшим им коробку?
— Они живут на Парк-авеню? Не думаю, что они нанимают консьержами убийц.
— Гриско обвинялся в убийстве?
— Отсидел пятнадцать лет. Освободился два месяца назад.
— Здорово. Что-нибудь еще?
— Я всего лишь эксперт. Это вы должны соображать, что все это значит. И приносить печенье.
— Договорились, Дабл Эм. Самое позднее, в эту пятницу. Обещаю. — Хэтчер закончила разговор, прежде чем он успел возразить по поводу указанного времени. — Если «тайным почитателем» Эдриен является Джордж Лэнгстон, возможно, мы нашли парня, который поможет нам это доказать.
