Дочери
Юлия проснулась первой. Сразу вспомнила, где находится и что произошло. Йеннифер лежала рядом, на животе, положив руку ей на грудь. Осторожно убрала ладонь сестры.
– Папа!.. – вскрикнула она и разрыдалась, неистово, неостановимо.
Йеннифер проснулась и тоже заплакала; обнявшись, сестры безутешно рыдали.
– Как думаешь, где он? – спросила Юлия. – Что с ним сделали? Все еще лежит там, в палате… и эта роза. Я ненавижу розы, никогда в моем доме не будет роз! А если какой придурок подарит мне розу, то убью! – Юлия яростно высморкалась и швырнула платок на пол.
– Нет, – сказала Йеннифер, – он уже не в палате. Его перенесли в подвал, в холодильник.
Сказала цинично, жестко – намеренно. Юлия ударила сестру, хлестнула по щеке.
– Только не папа! Не может он лежать в холодильнике!
– Но иначе тело начнет разлагаться. Сама подумай.
Юлия застонала. Влажные пальцы сестры погладили ее по щеке. Она ухватила указательный палец, сунула в рот, принялась посасывать. Тонкий, соленый палец.
Была суббота, половина шестого утра.
– А потом придет человек в черном костюме, – неумолимо продолжала Йеннифер. – Он зайдет в морг, достанет тело. Его никто не увидит, ведь он специально приходит кружным путем, чтобы не попадаться на глаза. Автомобиль его стоит прямо у входа в морг, задние дверцы распахнуты. Серый катафалк.
– Хватит! – проскулила Юлия.
Но Йеннифер не могла остановиться. Она с детства любила пугать сестру страшными историями об окровавленных монстрах, о том, что Юлия вовсе не сестра ей, что она подкидыш, подобранный в сточной канаве.
– И человек в черном нежно берет тело… Подхватывает на руки и несет. Он укладывает мертвеца в гроб, обитый изнутри мягкой-премягкой тканью. Он обряжает мертвеца в саван. Представляешь себе папу в саване?
– Нет! Прекрати! Ненавижу тебя.
Йеннифер села в постели. Она спала в одних трусиках. Маленькие, острые грудки вызывающе торчали.
– А помнишь сериал «Клиент всегда мертв»? – спросила Йеннифер и потянулась. – Помнишь, какие красивые там были покойники; лежали в своих гробах, точно в уютных кроватках. Вечный покой. Там, где не ведают ни боли, ни страха.
Юлия тоже села. Тело сотрясали рыдания.
– Не хочу, чтобы он лежал в гробу! – прерывисто сказала она. – И могилы не хочу. Не хочу, не хочу!
– Так надо, – произнесла Йеннифер.
– Нет, б… дь, не надо!
– Надо. Но вовсе не обязательно в церкви. Он туда даже не ходил никогда. Так что церемония будет в другом месте.
– Раз так, то гроб выберем мы с тобой! Самый крутой гроб, какой только бывает! Такой, какой он сам бы себе выбрал.
– С мамой тоже нужно посоветоваться. – Йеннифер говорила взвешенно. – Кстати, надо обзвонить людей. Сообщить. Составить список, что ли. Есть те, кому нужно обязательно сообщить. В издательство позвонить. Мама нам поможет. Остальное подождет. Теперь не надо никуда спешить. Больше некуда спешить.
Юлия завернулась в одеяло.
– Нужно с Розой связаться как можно быстрей. Я знаю, что ей понравится… в смысле, понравится, что это мы ей сообщим. Ты и я. А не кто-то другой.
– Верно.
Йеннифер выбралась из кровати. Побрела в ванную. Юлия слышала, как она подняла крышку унитаза и помочилась.
Потом зашумел душ. И тогда она тоже встала.
Они выпили кофе, съели миндальное печенье из банки.
– Взгляни, – неожиданно сказала Юлия, – видишь, вот здесь рисунки, розочки. – Подняла банку и встряхнула, крошки отозвались шуршанием. – Наверняка шлюха покупала. Нужно выбросить.
– Хватит уже о ней, – отмахнулась Йеннифер. – У меня больше нет сил на злость. Главное сейчас – отец. Достоинство.
– Да-да.
– Который час? Как думаешь, можно уже позвонить Розе?
Юлия кивнула. Взяла трубку, набрала номер. Как обычно, без ответа.
– Спит, наверное.
Йеннифер грызла печенье, изучая бумажник отца и ключи. Кроме ключа от квартиры, здесь был и ключ от автомобиля. Несколько раз она садилась за руль, отец давал ей уроки перед экзаменом на права. Это было больше года назад. С тех пор она машину не водила.
Йеннифер решилась.
Они спустились на подземную парковку и без труда нашли «ауди» цвета карамели. Было видно, что машиной уже давно не пользовались: на ней лежал тонкий слой пыли. С выездом могут возникнуть проблемы – повсюду массивные столбы. «Опоры, что держат дом», – подумала Йеннифер. Она представила, как таранит столбы, как здание проседает, складывается. Как те башни одиннадцатого сентября. Еще одну проблему представлял крутой подъем перед выездом на улицу.
Ну что ж. У нее все получится. Она открыла дверцу, села на водительское место. Чуть подвинула сиденье вперед, подняла руль. Подумала: «Теперь это мой автомобиль» – и, несмотря на волнение, ощутила гордость. У Юлии прав нет, и получать их она не собиралась. Йеннифер сняла машину с тормоза и повернула ключ зажигания. Двигатель зафырчал.
– Последи, – крикнула она в открытое окно, – последи, чтобы я в столбы дурацкие не врезалась!
Все прошло отлично. Автомобиль оказался с автоматической коробкой передач, так что не нужно было беспокоиться о сцеплении и переключении скоростей. Просто забыть о левой ноге, будто ее и нет. Машина медленно отъехала назад, затем развернулась, проползла между столбами и выехала к воротам. Йеннифер крикнула Юлии, чтобы та нажала на кнопку, открывающую выезд из гаража, и створки со скрежетом раздвинулись. Она нажала на газ и выехала.
Снег растаял, температура была явно выше нуля. И машин не так много. Совсем рано. Суббота. Люди отсыпаются. Посмотрела на датчик топлива. Почти полный бак. Отлично. Значит, можно не мучиться с заправкой. Она даже не знает, с какой стороны у машины бензобак.
– Ух ты! – Юлия плюхнулась на соседнее сиденье.
«На ее место, – подумала Йеннифер. – На место жирной блудницы».
– Юлия, а ты понимаешь, что сидишь на месте жирной шлюхи?
Сестра скорчила рожу. Открыла бардачок, вытащила пару дамских перчаток. С отвращением, держа двумя пальцами, вышвырнула в окно.
– Интересно, как там дела у этой дуры? – спросила она. – Как думаешь, куда она слиняла? В какую страну?
– На Майорку, – рассеянно ответила Йеннифер. – На Майорку.
Разговаривать и одновременно вести машину было сложно.
– Помогай мне с указателями. Я понятия не имею, как ехать до Седертелье.
Юлия нагнулась и что-то вытащила из-под сиденья. Навигатор.
– Смотри! – торжествующе воскликнула она. – Где там Роза живет?
Настроить навигатор им не удалось. Но проблемы не возникло, поскольку скоро на глаза попался указатель на южную магистраль Эссингеледен.
Юлия была потрясена. Никогда прежде не доводилось ей ездить вместе с сестрой.
– Классно как ты водишь! – почтительно заметила она.
Йеннифер улыбнулась:
– Думала, все позабыла. Год за руль не садилась. Но это как езда на велосипеде: если уж научился, то раз и навсегда.
Пару раз они свернули не туда, пришлось спрашивать дорогу. И все же добрались до большого желтого особняка. Дом выглядел необитаемым. Но адрес правильный. Йеннифер проехала в узкие ворота и припарковала машину. Выбрались. Воздух прозрачен и свеж, совсем не то что в Стокгольме. В небе кружили птицы. Черные птицы. Скрипуче кричали.
– Как думаешь, это вороны? – спросила Йеннифер. – Как в «Полете ворона». Никогда таких птиц не видела. А как кричат!
– Хугин и Мунин. Похоже на воронье карканье, но страшнее.
– Хорошо, что не грифы.
– Йенни!
– Прости.
– Думаешь, она здесь? – спросила Юлия.
Йеннифер показала на бело-синюю табличку с названием, прочла:
– «Боргвиков хутор». Здесь. Но Роза, по-моему, живет в доме поскромнее, не в самом особняке. Помнишь, Томас рассказывал?
Юлия кивнула:
– Да, точно! Арендует коттедж у хозяина особняка.
Йеннифер закрыла дверцу «ауди», положила ключ в карман.
– Подумать только, ни разу ее не навестили! – вздохнула она. – Вот дерьмо-то. Жаль, что мы так отдалились. Роза мне нравится. И всегда нравилась.
– И мне.
Пошли тропинкой, мимо большого дома, к озеру. Чуть ниже по склону холма они увидели маленький коттедж. К старому дереву у дома была приставлена лестница. Вокруг валялись ветки. И никаких признаков жизни.
Юлия остановилась. Ей было не по себе.
– Думаешь, Роза дома?
– Скоро узнаем.
– Йенни, я бы хотела пожить в таком месте! Только представь, жить в такой тишине, писать книги…
Вспомнила, как отец всегда подталкивал попробовать себя в сочинительстве: «Ты сможешь, Юлия. У тебя есть все, чтобы стать писателем. Уж я-то в этом понимаю. Да ты и сама знаешь». А она все сопротивлялась, ей казалось, будто отец принуждает ее к творчеству. Пытается извлечь из нее то, чего в ней нет.
И почему я его не слушала? Возможно, папа был прав. Но теперь он уже никогда не узнает о своей правоте…
Навернулись слезы.
Вот что такое горе. Печаль. Наваливается внезапно. А потом отступает. Кипит точно гейзер, незаметно, а потом взрывается. И снова затихает.
Они стояли перед дверью.
– А вдруг Розы нет дома? – прошептала Йеннифер. – Вдруг она тоже пропала?
Подняла руку, постучала.
Дверь распахнулась мгновенно и с такой силой, что едва не ударила девушек. На пороге Роза, полностью одетая.
– Девочки, – едва слышно пробормотала она.
Было в ней что-то странное. Какая-то подавленность. Будто она уже знала.
– Роза, – начала Йеннифер, – мы…
За спиной у Розы движение. Мужчина, высокий загорелый мужчина. Волосы взъерошены, глаза сонные. Их он заметил не сразу.
– Мама, подожди! – крикнул он.
И тут девушки поняли, кто это.
– Томас! – хором воскликнули они.
– Йенни! Юлия! Вы!
Они долго обнимали его. Томас изменился. Лицо взрослого человека – исчезла детскость, мягкость.
– Но как ты здесь очутился? – спросила Йеннифер. – Ты же должен быть в жопе мира!
– Мы приехали ночью.
Она отметила это «мы», интересно, кто тут еще. И тут вспомнила, с какой целью они приехали, сжалась, поникла.
Вперед выступила Юлия:
– Случилось страшное… Поэтому мы здесь. Отец. Папа умер. Вчера.
– Что?! – вырвалось у Томаса.
Юлия вздохнула:
– Да… Такое горе…
– Проходите же! Поговорим в доме! – Он шагнул с крыльца, ступил на мокрую траву. – Мама!
Роза медленно уходила по тропинке, по которой только что пришли девушки. Движения как у старухи. Голова втянута, плечи согнулись под невидимой ношей. Томас кинулся за ней, схватил за руку:
– Мама, ты слышала? Девочки приехали рассказать о Титусе.
Они сидели в гостиной. Рядом с Томасом – девушка, зовут Майя. Экзотическая внешность, и, кажется, старше его. Он представил ее как свою жену.
– Мы приехали ночью. Ужасно уставшие. Вымотались в долгой дороге.
Известие о смерти Титуса его явно потрясло. Майя сидела рядом с Томасом точно приклеенная.
Она так и не сказала ни слова. Девушки рассказали все снова.
– Это Ингрид его убила, – заявила Юлия. – Я не преувеличиваю. Она его предала. Сбежала.
– Я не понимаю, о чем ты.
– От нее пришло письмо, в котором говорится, что она больше не в состоянии выносить все тяготы. Мы нашли письмо дома у отца, в его квартире. Мы не знали, прочесть его отцу или не надо. Непонятно ведь, как больной воспримет такую новость. И все-таки прочитали. – Она разрыдалась.
– А он понял, о чем письмо? – спросил Томас. – Он был в сознании?
– Да, – мрачно ответила Юлия. – Он все понял. Фактически новость его уничтожила. Во всем виновата Ингрид.
Томас недоуменно смотрел на девушку:
– Но какие именно тяготы она не смогла выносить? Ничего не понимаю.
– Да мы и сами ничего не понимаем. Но она так написала. И попросила простить ее.
Роза все время бродила по комнате. С ней явно было что-то неладно. Подошла к двери, надела ветровку.
Томас вскочил.
– Мама, – умоляюще произнес он, – посиди с нами, ладно?
Роза вырвалась и вышла из дома.
– Что с ней? – спросила Йеннифер. – Какая-то она…
– Да-да, – подхватила Юлия, – мы видели ее в среду, и тогда она была совершенно обычной. И что у нее с рукой, зачем эта ужасная повязка?
Томас потер лоб. Виду него был обеспокоенный. Йеннифер заметила, что вокруг глаз у него уже наметилась сеточка морщин.
– Она все о каких-то мерзких крысах говорит. Я ничего не понимаю. Видимо, ее крыса цапнула. Но рану она не показывает. А вдруг заражение крови! И беспрерывно ходит к мусорным контейнерам, что-то там ищет.
– Что ищет?
– Откуда я знаю, черт возьми. Наверное, эту крысу.
Юлия поднесла руку ко рту:
– Крысу? Здесь что, есть крысы?
– Я не знаю. Но мои вещи из подвальной комнаты мама перенесла наверх. Помните ту комнату внизу, мы там себе всё оборудовали для репетиций? Возможно, там завелись крысы. А я-то думал, что мы наглухо загерметизировали стены и пол…
Юлия поежилась. Покосилась в сторону кухни:
– Но они куда угодно могут пробраться.
– Да что тут рассуждать! – воскликнула Йеннифер. – Это не шутки! А вдруг Роза подхватила инфекцию?.. Крысы очень опасные, они переносят кучу болезней. И если Розу укусила крыса, то инфекция могла поразить мозг! Менингит или еще что. Ей срочно нужно в больницу. Видно же, что с ней неладно.
Томас смущенно посмотрел на девушку:
– Да, Йенни, ты права. Я и сам так думал. Дело в том, что мы приехали так поздно, мало что соображали…
Майя судорожно выдохнула. И вдруг коротко вскрикнула. Томас повернулся к жене:
– What’s the matter, darling?
Экзотическая жена Томаса смотрела в сторону кухни. И тут они все увидели. Под столом сидело животное. Крыса. Привстав на задние лапы, она вглядывалась в гостиную. Длинный безволосый хвост подрагивал.
– Вот черт! – выкрикнул Томас. – Черт, ну и дрянь! А мы здесь ночевали.
Он вскочил, громко топая, двинулся к кухне. Крыса мгновенно скрылась.
Майя, спрятав лицо в ладнях, жалобно подвывала. Внезапно она перегнулась через подлокотник, и ее вырвало прямо на пол.
– I am sorry, – простонала она. – I am very, very sorry.
Йеннифер неловко похлопала ее по плечу:
– It’s okay, it’s okay.
Юлия, тоже вскочив, заорала:
– Сваливаем отсюда! Сейчас же! Не могу больше оставаться ни секунды! Гнусь какая. Уходим. Отвезем Розу в больницу. Ее нужно обследовать! А потом домой, к маме. Мне нужно в душ, прямо сейчас! Я час буду отмываться, не меньше! Мама звала нас на обед. Она обрадуется гостям. Обрадуется, Томас, вам. And you, Maya. It is our mother!
Томас бросился в спальню и почти сразу выскочил с сумкой и гитарой. Юлия отвела Майю в ванную, помогла привести себя в порядок. Йеннифер слышала мягкий, утешающий голос сестры.
– Как же ты, бедняжка, испугалась, наверное, – бормотала та по-шведски, – как испугалась… Бедная малышка…
Материнские интонации в голосе сестры. Удивительно.
– Вы можете пожить у нас, в нашей уютной берложке в Блакберге, или на Тулегатан. Без крыши над головой не останетесь. Все образуется. А здесь жить нельзя.
– Я найду Розу, – сказала Йеннифер. – Вы идите к машине. Там встретимся.
