Роза
Машинально, бездумно прошла в дом. Прямиком направилась к дивану, взяла рукопись, продолжила чтение.
Забудь обо всем остальном, просто читай, читай, читай!
Пятнадцать страниц. Четыре ошибки. Один абзац вообще какая-то нелепица. Будто что-то пропущено. Пометила на полях напротив фразы: «Метафоры подобны тебе, бежавшему греха».
Как это понимать? Эксперименты нобелевского лауреата? Пробежалась пальцем по стопке рукописи. Почувствовала, как подступает паника. Загнанная. Ее загнали в угол.
Пожалуй, пора позвонить Оскару Свендсену! Совсем забыла. Который час? Половина девятого? Значит, еще не поздно позвонить, застанет дома. Хотя ей не хотелось оказаться вовлеченной в частную жизнь Оскара Свендсена. Но никуда не деться.
Набрала домашний номер редактора. Через несколько сигналов, когда уже собралась было положить трубку, ответила женщина, отрывисто и сердито:
– Фабиола.
– Простите?
– Фабиола. Фабиола Свендсен.
– Ага. – Чуть не вылетело из головы, зачем звонит. Неужто жену его зовут Фабиола? Вот имечко. – Извините, я хотела…
В трубке послышались детские крики. Пронзительные, визгливые голоса. Близняшки.
– Мама, он сломал мой «лего»… Мама! Ну скажи ему!
Удар и рев. Пронзительный крик. Розе пришлось отвести трубку от уха. Услышала, как женщина отчитывает детей.
– Алло?
– Да, кто это? Что вам угодно?
– Здравствуйте, меня зовут Роза Бруи. Я корректор, работаю для «Карлбакса». Хотелось бы переговорить с Оскаром по одному вопросу. Я бы не стала звонить домой, если бы не… – Еще один детский вопль заставил ее умолкнуть.
– Его нет дома, – сердито ответила женщина.
– Н-нет дома?
– Какой-то праздник, отмечает в компании издателей. То ли презентация, то ли еще что-то. В общем, дома его нет.
– Вы не знаете, когда он вернется?
Женщина рассмеялась. Затем, похоже, ухватила кого-то из детей. Роза услышала плач и стук.
– Нет. Не знаю.
– Тогда простите за беспокойство. Позвоню ему завтра утром на работу.
– Давайте.
В трубке раздались гудки отбоя.
Сообразила, что нужно было попросить номер мобильного. Ладно, номер она сумеет раздобыть. Но глупо названивать Оскару в самый разгар вечеринки. Он снова исхитрился взять над ней верх. Позвонит завтра утром на работу. Лучшее, что может сделать.
Сосредоточившись, прочла несколько страниц. Сидела спиной к кухне. Внезапно почувствовала, что в комнате кто-то есть. Прямо за спиной. Быстро оглянулась. Никого.
Но звук… Послышалось?
Сунула ноги в тапочки, прошла на кухню. Затаила дыхание. Глянула на люк, на опущенное железное кольцо. Шевельнулось? Нет. Конечно же, нет. Как бы та женщина выбралась?
Без ковра кухня казалась голой и грязной. Негостеприимной. Если ковер не высохнет завтра, придется новый добывать. Не хочется больше видеть этот люк, сил нет.
Или настелить сверху доски? Замуровать.
Опустилась на колени. Пальцы сомкнулись вокруг кольца, и будто электрическим током дернуло. Помимо воли прижалась губами к щели, всхлипнула, короткие, сдавленные рыдания.
– Мне нужно работать, – простонала она. – Черт, у меня уже все должно быть готово!
Почувствовала, как сжимаются пальцы. Как скользит вверх крышка люка. Порыв спертого воздуха, будто вихрь. Вонь рвоты и экскрементов.
Всмотрелась в темноту.
Ждала отклика.
Женщина лежала на кровати, завернувшись в одеяло. Дышит? Непонятно. Желудок сжал спазм. На полу валялась пластиковая упаковка из-под каши. Вылизана дочиста.
– Эй? – громко позвала Роза.
Груда на кровати пошевелилась. Одеяло сползло, серо-белое лицо, пронзительный взгляд:
– Помоги…
Одна рука вывернута под неестественным углом, распухла, такая же бесформенная, как хозяйка.
Но она поела, это очевидно. Роза встала и прошла к холодильнику. Достала еще одну упаковку каши. Бросила в дыру. Попала на кровать, по ноге женщине. Та заскулила, затем хрипло, утробно, нечеловеческим голосом выговорила:
– Пожалуйста… пожалуйста… помоги…
Ответить Роза не успела. В дверь постучали.
