Хуже, чем цеце

Спецборт Министерства обороны доставил профессора Джонатана Брегеля на ближайший к Гринхилсу аэродром. Оттуда ученый в сопровождении полицейского эскорта прибыл к двухэтажной городской клинической лаборатории.

Профессор, высокий худощавый человек в больших очках, с усами и бородкой клинышком, длинными тонкими бакенбардами и редкими русыми волосами, зачесанными набок, прыгающей походкой шел впереди. Зеленый саквояж этой знаменитости со всем необходимым для работы почтительно нес сам начальник городской полиции Том Келли, низкорослый широкоплечий толстяк.

– Нам сюда, – сказал полицейский, перекладывая увесистую сумку из правой руки в левую и открывая перед Брегелем дверь. – Как вам это помещение?

– Подходяще. – Ученый окинул взглядом кафельные стены, лабораторные столы, уставленные подносами с никелированными инструментами, показал на просторный кожаный диван, стоявший у входной двери, и осведомился: – А это здесь для чего?

– Специально для вас поставили, – сказал Том Келли, освободил руки от саквояжа и протер платочком вспотевший лоб. – Можете отдохнуть, если устанете. Что вам еще нужно для работы?

– Мне нужны мухи-убийцы, причем как можно скорее.

– Дохлые сгодятся? – деловито спросил полицейский. – У нас, кажется, есть одна. Самая первая. Сержант Гудман мне докладывал, что убил ее.

Ученый довольно потер ладони и заявил:

– Для начала и мертвая сгодится. Но мне, конечно, нужны живые ядовитые особи. – Перед вылетом в Гринхилс Джонатан Брегель успел просмотреть видео, сделанное двенадцатилетним Джоном Хэррисом, и уже хорошо представлял себе внешний облик летающей убийцы. – Их отличие от обычных мух: несколько больший размер, красноватый хоботок и по три черных крестика на крыльях.

– А где же их взять, профессор? Ведь они сейчас не летают.

– Ночь – самое благоприятное время для безопасного отлова этих мух. Сейчас они расселись по потолкам и стенам. Наверное, их не так легко обнаружить, но взять можно без особого риска. На всякий случай я прихватил с собой мухоловку. – Брегель порылся в саквояже и протянул начальнику полиции короткую изогнутую палку с каучуковым конусом на конце. – Просто и надежно. Вот здесь специальное отверстие. Вставляете сюда контейнер. – Брегель извлек из саквояжа обойму прозрачных пластиковых баночек размером чуть больше наперстка и тут же поместил одну из них в центр конуса. – Потом вы вот так накрываете насекомое. – Профессор показал, как надо это делать. – Оно с перепуга начинает метаться и влетает в контейнер. Вы давите на кнопочку, крышка закрывается, муха ваша. Контейнер с пленницей помещаете в сумку, на его место ставите другой. Запасных контейнеров у меня с собой ровно семь. Я хотел бы, чтобы все они были заполнены как можно скорее.

– А мухи не задохнутся без кислорода? – осведомился Том Келли.

– Нет. Вот здесь проделаны мельчайшие отверстия. – Брегель показал полицейскому крышку от контейнера. – Через них поступает воздух, не так много, но мухам достаточно.

– Понял, – деловито сказал толстяк, повертел перед глазами необычное орудие охоты, зажал его левой рукой, правой поправил форменную фуражку. – Разрешите идти?!

– Пожалуйста, только прошу вас, как можно скорее.

Через пару минут на площади взвыли сирены. Две полицейские машины взвизгнули новенькими протекторами, пересекли площадь по диагонали и скрылись где-то в переплетении городских улиц.

У Брегеля появилось время для внимательного изучения видеозаписи, сделанной школьником Джоном Хэррисом. Профессор установил на столе свой компьютер и включил его. На экране появилось увеличенное изображение мухи-убийцы. Ученый заставил насекомое двигаться очень медленно, а затем и вовсе остановил.

– Очень похоже, что это муска доместика, – воскликнул он, сопоставив фотографию мухи-убийцы со снимком из электронного архива своего компьютера.

Конечно, это была обыкновенная комнатная муха. Летающая убийца по размерам несколько превосходила свою прародительницу, ее хоботок был длиннее, но базовые параметры вида в ней просматривались достаточно четко.

В комнату тихо постучали. Дверь приотворилась, показались кудрявая голова и черные пухлые щеки курьера.

– Вот, профессор. Это муха.

Через секунду Джонатан Брегель рассматривал на свет прозрачный пластиковый пакетик, на дне которого виднелся неподвижный темный кружок.

– Ее расплющили?! Полный идиотизм! Такой важный материал превратили в лепешку! – возмущенно закричал ученый. – Какой идиот это сделал?!

– Гиббон, сэр… – чернокожий курьер запнулся и извиняющимся тоном добавил: – То есть сержант Гудман.

Тонкие пальцы профессора, защищенные белыми латексными перчатками, осторожно приоткрыли пакет. Изуродованное тело насекомого оказалось под микроскопом и заполонило все пространство компьютерного экрана.

После общения с сержантом муха действительно стала плоской. Из внутренностей, вылезших наружу, рядом со спинкой образовалось розовое пятно. Тем не менее это был конкретный материал для исследований.

Ученый внимательно рассмотрел прозрачные крылышки с тремя черными крестиками на каждом, складки на спинке насекомого, членистые лапки, покрытые темными упругими волосками, коричневые полушария фасеточных глаз и сказал:

– Муска доместика! Нет никаких сомнений, это она! По крайней мере, экземпляр, сформировавшийся в результате ее мутации. – Брегель встал, заходил по комнате, возбужденно потирая руки, и добавил: – Самое страшное – беспредельный потенциал размножения.

Мэр Гринхилса Ян Бабкоп сидел за столом в своей неизменной ковбойской шляпе с загнутыми полями. Слева от него высилась стопка газет, перед глазами лежал прошлогодний номер журнала «Нэшнл джеографик», открытый на сороковой странице. Эту статью мэр перечитал, наверное, уже раз десять. Она называлась «Нейтронная бомба против мухи цеце на Занзибаре».

Мэр решил, что профессору, прибывшему в город, неплохо было бы ознакомиться с опытом борьбы с опасными мухами, накопленным в Африке. Он набрал номер телефона клинической лаборатории.

– Ян Бабкоп, – представился градоначальник, услышав в трубке голос Брегеля. – Я сейчас к вам подъеду.

– Какой еще Ян Бабкоп? – раздраженно спросил ученый, недовольный тем, что его отвлекли от работы. – Зачем вы приедете?

– Ян Бабкоп, мэр Гринхилса. Господин Брегель, мне надо с вами переговорить.

– А, мэр, тогда другое дело. Подъезжайте.

Через несколько минут в лабораторию ворвался усатый человек в ковбойской шляпе и закричал прямо с порога, победно размахивая глянцевым журналом:

– Я все продумал. Надо действовать решительно! Начнем со стерилизации самцов!

– Как их стерилизовать? – изумился Брегель. – Каждую особь скальпелем?!

– Нет, зачем же? Как это сделали на острове Занзибар. Положительный опыт имеется. – Ян Бабкоп бросил на стол журнал и постучал указательным пальцем по фотографии зеленой мухи. – На Занзибаре решили вопрос очень просто. Подвергли самцов цеце радиоактивному облучению, лишили их потенции и сняли проблему.

– А кто вам сказал, что в вашем городе появились именно мухи цеце?

– Как же, в газетах прямо так и пишут: «Африканская цеце в Гринхилсе!»

– Да какая там цеце?! Эта тварь, будь она неладна, обитает только в Африке. Мы, как я понимаю, имеем дело с мутантом обыкновенной комнатной мухи, что, к сожалению, значительно хуже. – Профессор снял очки и стал яростно протирать их салфеткой. – Да вы присаживайтесь.

Мэр уселся и сорвал с головы шляпу, под которой скрывался череп, начисто лишенный растительности.

– Могу вам доложить, что обстановка в городе стала улучшаться, – бодро начал он. – За последние несколько часов в мэрию не поступило ни одного сообщения о новых жертвах.

– Это ни о чем не говорит, – возразил Брегель. – Да, с наступлением темноты активность мух прекратилась. Но я вас уверяю, утром она возобновится, причем в куда более значительных масштабах.

– Это же надо! За один день восемьдесят четыре человека! – Ян Бапкоп схватился за голову. – Как же это могло случиться, господин профессор? Откуда такая беда пришла в наш город?

– Точного ответа сейчас дать не могу. Очевидно одно: на свиноферме Дина Бутмана из яйцекладки обыкновенной мухи вывелись опасные мутанты.

– Но как, почему?!

– Мне трудно сейчас назвать точную причину. Возможно, Дин Бутман добавлял в корма искусственные ускорители роста животных, применял антибиотики. Могут быть и другие причины, но факт остается фактом. Первый выводок мух стал причиной гибели людей на ферме. Власти изолировали территорию. Эта мера временно предотвратила появление новых человеческих жертв, но процесс размножения опасных насекомых стремительно развивался. Колония, выросшая до нескольких сотен особей, осваивала новые пространства и вышла на восточную часть города, что стало причиной трагедий, разыгравшихся здесь.

– И что же нас ожидает? – обеспокоенно спросил мэр.

– Надо смотреть правде в глаза. Опасные мухи, появившиеся в Гринхилсе, никуда отсюда не делись. Более того, молодые самки, преодолевшие городскую черту, уже наверняка отложили яйца в мусорных пакетах и баках. Учитывая жаркую погоду, исключительно благоприятную для размножения насекомых, через пять-семь дней количество смертоносных особей в городе станет измеряться тысячами. Выжить без специального защитного костюма здесь будет невозможно.

– Что же делать? – простонал градоначальник.

– Надо разъяснить населению правила поведения в сложившейся ситуации, – рекомендовал Брегель. – Подключите местный канал телевидения, телефонную сеть, пустите по городу автомобили, оснащенные громкоговорителями. Используйте все средства.

– Сделаем! – решительно сказал мэр. – Вам, профессор, было бы неплохо выступить по телевидению. Если не возражаете, я подошлю к вам корреспондента.

– Не возражаю.

Через несколько минут после ухода Яна Бабкопа раздался нетерпеливый стук в дверь, и в проеме показалась квадратная фигура начальника полиции. От Тома Келли веяло сознанием выполненного долга, его круглое лицо светилось от гордости.

– Есть?.. – с надеждой спросил профессор.

– Мои ребята, если надо, черта из-под земли достанут! – полным самодовольства голосом ответил Том Келли.

– Давайте же их сюда! – Брегель сгорал от нетерпения.

– Вот! – Лапища полицейского одну за другой выставила на стол семь прозрачных контейнеров.

В каждом из них чернела муха.