Глава 23
Прошло четыре дня. Времени на сон и на разговоры почти не оставалось. Все внимание было обращено на то, что происходило за стенами Орака. Основная группа алур мерики появилась на второй день после атаки, уже после полудня. Остаток того дня и весь следующий они разбивали лагерь. Вскоре на вершинах гор появились сотни женщин и детей, которые разглядывали Орак и его стены. Жителям деревни было точно так же любопытно, и они, в свою очередь, разглядывали противников. Эсккару пришлось выделить для любопытных участок стены, чтобы не мешали солдатам.
Даже на Эсккара произвело впечатление происходящее. Кочующая деревня устраивалась на новом месте, как делала почти каждый день. Большая часть лагеря оставалась скрытой за низкими возвышенностями, примерно в двух милях от Орака, но он знал, что лагерь будет разделен на две части широкими открытым участком, На стороне, ближайшей к Ораку, шатры поставят воины. Там будут работать походные кузницы, там же будут лошади и все, что требуется для сражения. Семьи, телеги, скот расположатся на другой стороне. Напрягая зрение, Эсккар видел, как погонщики гонят крупный рогатый скот и коз, которые давали молоко, сыр, мясо и шкуры. Лошади паслись у реки, тремя отдельными табунами. Их насчитывалось свыше двух тысяч.
Никар отправил писарей считать количество алур мерики. Это заняло большую часть дня и сопровождалось долгими спорами. Наконец они пришли к выводу, что противников насчитывается свыше пяти тысяч семисот человек. Никар в отчаянии покачал головой от общей цифры, а Эсккар только тихо выругался.
На четвертый день Эсккар позвал Треллу в башню. Они сидели там большую часть дня, пока он объяснял обычаи алур мерики, их образ жизни. Дым от сотен костров поднимался в небо. Они уловили запах горящего навоза, который смешивался с запахом горящего дерева. Стоило ветру изменить направление, и этот запах долетал до Орака. Они также видели, как группы рабов, подгоняемые кнутами, строят лестницы и готовят шесты. Еще одна группа занималась изготовлением тарана. Несколько лошадей притащили для этого ствол большого дерева. Приезжали и уезжали телеги с древесиной, которая будет использоваться для изготовления щитов лучников.
— Там очень много народу, Эсккар, но большинство — женщины, дети и рабы, — заметила Трелла. — И больше тысячи лошадей. Что они будут есть? Сколько времени они смогут тут оставаться, пока не закончится трава?
— Лошадей больше двух тысяч, — поправил он. — Воины могут есть скот, если потребуется, а также лошадей. И воин много дней способен обходиться без пищи.
— Если они съедят слишком много животных, то у них не останется скота на разведение, — сказала Трелла. — Все, что они ожидали найти здесь, находится за рекой, вне пределов досягаемости, а переправиться им будет нелегко. Они уже оголили землю у себя за спиной. Они должны быстро атаковать деревню, победить и следовать дальше. Даже земля перед ними сожжена.
Эсккар точно так же оценивал ситуацию. Чем дальше находится источник питания, будь то зерно или животные, тем труднее доставить его в лагерь. Всадники должны есть, и съедят все, что привезут за несколько дней пути. Поэтому варвары мало выиграют, пытаясь доставить припасы на лошадях. Волы обычно проходят две мили в час, и, как их ни бей кнутом, быстрее они не пойдут. Даже стада нельзя гнать слишком быстро, иначе животные начнут умирать. Поэтому основной лагерь постоянно передвигался, всегда в направлении свежей еды и пастбищ.
— Во время первого сражения с ур намму алур мерики потеряли примерно шестьдесят человек, затем еще семьдесят за рекой, и еще семьдесят здесь, да еще раненые, — задумчиво произнес он. — То есть…
— Около двухсот человек, — закончила за него Трелла. — Похоже, они ждут отряд из-за реки.
На следующий день после сражения алур мерики развели сигнальный огонь на самом высоком холме у реки. С тех пор дым поднимался в воздух каждый день. К этому времени они уже явно задумались, что задержало отряд, но Эсккар сомневался, что они считают отряд полностью уничтоженным, по крайней мере пока. Через несколько дней, когда никаких сообщений не поступит, они начнут подозревать о случившемся. После этого они станут размышлять, насколько мощная сила противостояла их воинам на другом берегу реки и можно ли рисковать еще одним отрядом, отправляя его на другой берег.
— Как ты считаешь, когда они снова атакуют?
Все задавали один и тот же вопрос.
— Думаю, завтра, — ответил Эсккар. — Они почти готовы.
— А ты можешь их сдержать?
Эсккар посмотрел в ее серьезные карие глаза.
— Я не знаю, Трелла, — ответил он тихо, чтобы больше никто не услышал его слов. — Я просто не знаю. Я знаю, что они заплатят высокую цену, большую, чем предполагали. А остальное — будет видно. — Он поцеловал ее в макушку. — Не бойся за нас обоих.
Она выпрямилась, сдерживая свои чувства и следя за выражением лица.
— Приходи сегодня домой пораньше. Нам нужно о многом поговорить.
Но когда они оказались вдвоем в постели той ночью, говорить было почти не о чем, хотя Эсккар крепко прижимал жену к себе и почувствовал слезинку у нее на щеке.
— Довольно слез, — Трелла села в постели и снова заговорила твердым голосом. — Ты удержишь деревню, Эсккар. Я верю в тебя и не буду бояться будущего. Тебе не нужно обо мне беспокоиться. Просто не рискуй, когда в этом нет необходимости.
Он не мог видеть ее в темноте, но провел пальцами по ее руке, затем коснулся мягкой груди.
— Я буду осторожен, Трелла.
Эсккар не обращал внимания на внутренний голос, который подсказывал, что завтра он может умереть. В объятиях друг друга они погрузились в тяжелый сон.
На следующее утро Эсккар стоял на стене и смотрел, как солнце появляется из-за гор на востоке. Лагерь варваров уже бурлил. Одного взгляда было достаточно, чтобы его опасения подтвердились. Атака начнется сегодня, вероятно в середине утра.
Его солдаты были готовы, на каждом лице отражалась решимость. Они станут сражаться за свои семьи, за свои жизни. Некоторые хотели отомстить за пролитую кровь. Какой бы ни была причина, она добавляла сил людям.
— Сегодня до полудня, — заметил Гат, поднимая шлем и стирая пот с головы.
— Да, или раньше, — ответил Эсккар, прикрыл глаза от солнца рукой и попытался определить, какие силы куда направятся. — Но я думаю, что у нас для них есть сюрприз.
После первой атаки водяные колеса направляли воду в деревянные желоба, которые проходили сквозь стену. Желоба можно было выдвинуть в ров на различные расстояния. Два таких приспособления установили по бокам главных ворот. В дополнение к этому жители деревни доставали воду из колодцев и постоянно выливали в ров. Через несколько часов такой работы так болели спины, что рабочие были готовы рухнуть в изнеможении.
И теперь, свешиваясь со стены, Эсккар видел, как вода тонкими струйками стекает в ров и превращает его поверхность в жидкую грязь, глубиной три или четыре дюйма. Он сам проверил поверхность прошлой ночью, спустившись на веревке со стены. Он попытался пройти по рву, но поскользнулся и рухнул лицом вниз. Сверху раздался приглушенный смех. Ноги у него утопали в грязи, его шатало, и через несколько минут его подняли наверх. Все ноги были заляпаны грязью.
Теперь он сидел на высоком стуле на полпути между воротами и северо-восточной башней, на которую направлялась основная ударная сила прошлой атаки. Эсккар ожидал, что основной удар снова будет направлен на зтот участок. Он чувствовал угрызения совести от того, что сидит, когда все остальные стоят. Но Гат, который тоже сидел, заставлял его отдыхать, когда только предоставлялась возможность.
На равнине варвары начали передвижение. Военные вожди кричали и размахивали луками, выстраивая большие группы людей и лошадей.
Обычно алур мерики было несложно поставить воина на определенное место. Но сегодня от военных вождей требовалось гораздо большее. Им требовалось определить, кто из воинов какую часть деревни будет атаковать. Первая группа из пятидесяти человек направится к воротам в задней части, вторая группа пойдет к северной стене и так далее. На этот раз каждой группе приходилось нести лестницы, веревки и горящие стрелы, которые воины обычно не таскали с собой. Многие будут жаловаться, возмущаться или отказываться от выполнения задания. Эсккар улыбнулся, увидев, как лестницы передают от одного воина другому, и это сопровождается криками и тычками.
— Воины хотят сражаться, а не носить лестницы, — сказал он Гату. — Самые сильные передают их слабым. Но воинов много. И сегодня у них много лестниц.
Гат отошел к одному из писарей, которых назначили считать врага, и спросил, закончил ли тот работу, крякнул и вернулся к Эсккару.
— Похоже, там собралась тысяча четыреста человек. При такой скорости они не будут готовы до полудня, — заметил Гат. — Смотри, они везут таран.
Эсккар прищурился на солнце и увидел огромный ствол дерева, который лежал на телеге. Ее толкали рабы, и им явно не нравилось это занятие. Их сопровождали примерно двадцать всадников, следя, чтобы они не бросили работу. Рабы с горшками, в которых тлели угольки, тоже не будут испытывать особой радости. Для того чтобы огонь в горшках продолжал гореть, его требуется постоянно подпитывать, но, очевидно, никому не пришло в голову взять с собой то, чем его поддерживать. Решение этих вопросов заняло время, и прошло несколько часов, прежде чем все люди и грузы добрались до отведенных им мест. За воинами грохотали повозки. Всадники продвинулись на сто шагов, чтобы позволить телегам подъехать поближе.
При первом движении всадников по стене прокатился гул. Солдаты решили, что атака началась. Когда же всадники остановились, поджидая телеги, Эсккар с Гатом повернулись друг к другу с улыбками на лицах. Первые всадники находились как раз на расстоянии, доступном для самых мощных луков. Ведущие воины сидели на лошадях и ждали, когда все, наконец, утрясется. Они считали, что находятся в безопасности, а на самом деле преодолели первую отметку и даже ушли вперед на целых тридцать шагов.
Эсккар повернулся к Тотомесу, который занял позицию за командирами. Судя по его лицу, он с нетерпением ждал возможности отправить стрелы по ничего не подозревающим всадникам.
— Главный лучник, я думаю, пришло время показать этим захватчикам, что их здесь ждет.
Деревенский житель приготовил барабан и ждал приказа. Он станет передавать приказы Тотомеса. Тот отклонился назад и взмахнул луком, давая сигнал другим ведущим лучникам. Ему потребовалось несколько минут, чтобы удостовериться в готовности всех, затем он отдал приказ. Барабанщик забил в барабан, через несколько секунд этот приказ повторил другой барабанщик, передавая его вдоль стены.
Двести шестьдесят лучников стояли в два ряда на стене и готовили оружие. Они натянули луки и целились в небо. Тотомес отдал приказ, и один удар в барабан эхом пронесся вдоль стены.
Град стрел поднялся в небо, за ним последовал второй залп и третий. Командиры десяток ритмично выкрикивали приказы, точно так же, как делали это во время многих месяцев учений. Эсккар неотрывно смотрел на всадников в отдалении и одновременно улавливал привычные звуки, когда стрелы вставляли в луки, а потом солдаты крякали, выпуская их в небо.
Из первой партии стрел многие не долетели, но многие попали по первому ряду воинов, которые так и сидели на своих лошадях. Они смотрели на летящие по небу стрелы скорее в удивлении, чем с беспокойством. Алур мерики не считали опасными стрелы, выпущенные с такого расстояния. Но это продолжалось недолго. Когда опустилось второе облако, животные начали вставать на дыбы от боли, раненые кричали и соскальзывали с них. Хотя на таком большом расстоянии сила удара снижалась, бронзовые наконечники все равно могли убить.
Первый ряд воинов попытался отступить, но путь им преграждали другие варвары, и ни один вождь не отдавал приказа отойти назад или двигаться вперед. Телеги продолжали путь и добавляли неразберихи. Рабы потели под кнутами, их хозяева продолжали гнать людей и животных вперед.
Алур мерики топтались на месте, а град стрел восемь раз опускался на них. Несколько человек проехали вперед, пытаясь двигаться под облаком стрел, другие гнали животных назад. Те, кто проехал вперед, стали мишенями для ведущих лучников. Солдаты смогли выбирать конкретные цели, и вскоре стрелы уже летели в тех, кто двигался к Ораку.
Эсккар увидел, как один из этих всадников падает с лошади. Еще один воин схватился за живот и согнулся над спиной животного. Внезапно вся масса воинов дернулась назад, весь порядок нарушился. Воины могут бесстрашно атаковать под летящими в них стрелами, когда в неистовстве несутся к славе, но никто не хотел просто стоять на одном месте, представляя из себя мишень.
Когда всадники галопом помчались за пределы досягаемости стрел, на стене зазвучал смех и издевательские выкрики. Воины оставили мертвых и раненых позади. Эсккар решил, что это отсрочит их атаку еще по крайней мере на час, и снова сел на стул. К нему подошел улыбающийся Тотомес.
— Ну, командир, это послужит для них хорошим уроком. Они больше не станут останавливаться так близко.
— Отличная стрельба, Тотомес, — одобрительно сказал Эсккар. — Скольких мы убили?
Для этого потребовалось внимательно осмотреть местность. Тотомес подошел к краю стены, шевеля губами и одновременно наблюдая за активностью на склонах. Другие также считали, но Тотомес очевидно больше верил собственным глазам.
— Я сказал бы, что мы убили еще двадцать или двадцать пять воинов и лошадей, и ранили намного больше. Это лучше, чем я считал возможным с такими маленькими луками.
Эсккар был доволен. Полсотни варваров исключены из сегодняшней атаки, а из его людей никто не погиб и даже не ранен.
— Это была отличная стрельба, Тотомес. Не все могут похвастаться таким острым глазом и такой крепкой рукой, как у тебя.
Тотомес фыркнул.
— Хорошая стрельба? Попасть всего по половине сотни? Двести пятьдесят лучников выпустили по меньшей мере по восемь стрел каждый по стоящим на месте целям. Это… — он замолчал на мгновение, прикрыв глаза и двигая губами. Подсчет таких сумм был не по силам Эсккару. — Это… свыше двух тысяч стрел, или одно попадание из сорока. Это совсем не хороший результат.
— С расстояния пятьсот шагов, Тотомес, я рад любым результатам. У нас достаточно стрел, и мы заставили их отложить атаку еще по меньшей мере на час. Кроме того, они большую часть утра стояли на жаре, под солнцем.
— И без воды, — добавил Гат, который подошел к ним и присоединился к разговору. — И люди, и лошади хотят пить.
Эсккар поднял голову и посмотрел на небо. Он был для разнообразия благодарен жаре, которую посылали небеса. У защитников имелось достаточно еды, соли и воды, что подтверждать потоком людей, следующих к уборным.
Алур мерики потребовалось больше часа на перегруппировку. Эсккар видел, с каким раздражением они готовились к сражению. Один вождь клана ударил воина мечом и сбил его с лошади. Еще в одном месте, в задних рядах, началась драка, в которой участвовала дюжина человек.
Наконец все заняли места, и забил барабан алур мерики. Орда с криками начала движение. Они ехали шагом к тому месту, откуда из земли торчали стрелы и точно указывали, насколько далеко могут стрелять из деревни. Когда воины приблизились к этому месту, Тотомес выкрикнул приказ лучникам. Они приготовили стрелы и натянули луки. Ожидание закончилось, решил Эсккар. Так или иначе, результат пяти месяцев работы будет виден в следующий час. За это время все должно решиться.
Тотомес, Форно и другие ведущие лучники вдоль стены идеально рассчитали дальность полета стрел. Как только алур мерики пустили лошадей галопом, навстречу приближающимся всадникам вылетела первая партия стрел. Эсккар встал, взял стул и подошел к задней части площадки. Он сбросил стул вниз одному из жителей деревни, затем встал рядом с Тотомесом и стал наблюдать за тем, как северянин командует лучниками.
Варвары быстро скакали под градом стрел. Эсккар наблюдал за луками, которые чуть-чуть опускали для каждого следующего выстрела, пока лучники не стали стрелять прямо. Высота стены давала им еще одно преимущество. Первые стрелы от алур мерики прилетели с шумом — большинство с глухим звуком ударились о стены, некоторые перелетели через них, и лишь немногие попали по целям.
При такой стрельбе многие стрелы отскакивали от кожаных доспехов. Тем не менее зазвучали крики боли, стрелы пронзали голые руки и плечи. Эсккар видел, как одному человеку стрела попала в глаз, и он мгновенно умер. Но скрип дерева, за которым следовал звон тетивы после выпускания стрел, звучал постоянно. Всадники падали, не добираясь до рва. На этот раз они остановились, не желая оказаться там в ловушке. Но несколько человек все равно прыгнули, пока другие распределялись между частями восточной стены. Они разворачивались на узкой тропе, чтобы ехать к северной и южной сторонам.
Те, кто прыгнули в ров, обнаружили совсем не то, что ожидали. Их лошади утопали в грязи и, несмотря на шум, Эсккар слышал, как ломаются кости в ногах. Люди и животные падали на землю. Крики боли лошадей звучали громче, чем крики раненых воинов.
Но многие воины оставались на лошадях и обменивались выстрелами с противниками на стене, другие спешились и прыгали в ров. Солдаты продолжали стрелять в массу людей и животных. Варвары так сгрудились, что почти каждая стрела достигала цели. “Если так и будет продолжаться, — подумал Эсккар, — то мы разгромим их здесь и сейчас”.
Голос Тотомеса звучал, перекрывая остальные звуки. Он выкрикивал приказы, которые эхом отдавались вдоль стены. Первый ряд лучников склонился через стену, и они начали убивать пеших воинов, которые находились внизу. Несколько залпов — и атакующие внизу уже предпринимали попытки выбраться из рва. Тем временем второй ряд лучников продолжал стрелять по врагу, находящемуся за рвом.
Даже несмотря на то что по всадникам стрелял только один ряд лучников, это привело их в ужас. Лучники не могли промахнуться с такого близкого расстояния по так плотно стоящим целям. Вскоре дальняя от деревни сторона рва была усыпана воинами и животными. Некоторые извивались от боли, из тел торчали многочисленные стрелы. В тылу у варваров послышался барабанный бой, всадники тут же развернулись и поскакали на север и на юг, только бы подальше убраться от смертоносного града стрел. Другие спешились, чтобы атаковать стены на своих двоих. Наконец к краю рва подъехали телеги, куда их подтолкнули рабы и воины.
Телеги обеспечили хоть какое-то укрытие, и варвары принялись стрелять по солдатам на стенах. Тотомес приказал всем лучникам целиться по воинам за телегами. Стрелы попадали по целям, а телеги вскоре представляли собой лес воткнувшихся в них стрел.
Но все-таки повозки сыграли свою роль, многие алур мерики пошли вперед и спрыгнули в ров, в то время как обороняющиеся жители деревни продолжали обмениваться стрелами с воинами, защищенными телегами. По крайней мере триста воинов стреляли из луков, то есть их оказалось даже больше, чем защитников. Однако алур мерики стреляли с большего расстояния, примерно с девяноста шагов. Для опытных лучников за стеной это было привычное расстояние. Воины у телег первыми падали под огнем со стены. Однако за повозками собиралось все больше и больше варваров. Они стреляли даже по самым мелким целям, которые появлялись.
Особых приказов не требовалось, каждый стрелял так быстро, как только мог. Эсккар отвернулся от стены и обернулся к деревне. Ее жители, мужчины и женщины, продолжали выполнять порученную им работу. Лучникам подносили новые колчаны со стрелами, за стеной лежало достаточно мертвых солдат, чтобы обеспечить луки на замену.
Тотомес выкрикивал приказы громким голосом. Жители деревни, вооруженные топорами и вилообразными шестами, поднялись на платформу. Лучники продолжали натягивать луки. Они только чуть-чуть отодвинулись назад, чтобы позволить только что поднявшимся на стену защитникам занять места сразу же за ограждением. Ширина платформы составляла всего четыре шага. Три ряда одновременно умещалось там с трудом.
К стене приставили лестницы, некоторые сразу же были сброшены жителями деревни. Но другие так и остались стоять: атакующие внизу навалились на лестницы всем своим весом, чтобы удержать их на месте. Эсккар посмотрел на другую сторону рва. Смертоносный огонь лучников деревни сделал свое дело. Лучники варваров, несмотря на заграждение из телег, похоже, не могли больше оказываться достойное сопротивление солдатам Орака. На ногах осталась меньше половины из тех, кто начинал бой. Воинов, которые прятался за телегами, было почти не видно из-за сотен стрел, торчащих из них.
Лучники Эсккара продолжали стрелять и кряхтели от усилий. Ведь приходилось постоянно натягивать тугие луки и выпускать тяжелые стрелы. Многие недели учений укрепили мышцы. Эсккар видел, что каждый солдат натягивает лук до предела перед тем, как выпустить стрелу. Он почувствовал гордость. Несмотря на такое напряжение, они продолжали сражаться, и результат был перед глазами.
Эсккар увидел, как рядом с ним мужчина и женщина пытаются оттолкнуть от стены лестницу. Он добавил свой вес к вилообразному шесту, и лестница стала медленно отодвигаться от стены, встала вертикально, а потом рухнула назад. Когда Эсккар подошел поближе к краю, от его медного шлема отскочила стрела. Лучники варваров стояли внизу и ждали появления любой цели над стеной, чтобы выстрелить по ней, Эсккар посмотрел на мужчину и женщину с вилообразным шестом, глаза у них округлились от страха. Эсккар улыбнулся им.
— Камни! Камни! — прозвучала команда и разнеслась по всей платформе.
Жители деревни бросили топоры и шесты и стали сбрасывать со стены камни. Это были круглые булыжники, величиной с дыню, извлеченные из реки. Они оказались смертоносными снарядами — достаточно тяжелые, сброшенные с высоты в пятнадцать футов. Таким ударом можно сломать руку и проломить голову. До тех, кто находился на дне рва, камни летели еще десять футов, и в результате могли проломить голову даже под шлемом.
Град камней оказался еще одним неприятным сюрпризом для атакующих, которые с трудом передвигались в грязи. Теперь им пришлось еще уклоняться от летящих сверху глыб.
Из всей подготовки, которую прошли жители деревни, бросание камней требовало наилучшей физической формы, и от него больше всего уставали. Людей учили бросать камни так, чтобы они падали близко к основанию стены. Эта работа изматывала, от нее дико болела спина. Вначале надо было поднять камни на стену, затем сбросить, потом достать их с другой стороны и повторить все снова. Теперь усилия давали результат. За то время, которое требуется человеку, чтобы досчитать до шестидесяти, на алур мерики упала тысяча камней.
Благодаря этому прекратились все попытки забраться на стену. Тем временем Тотомес и лучники издали радостный крик: лучники варваров, прятавшиеся за телегами, начали отступать. Они не привыкли к подобному обмену стрелами, и потери поразили их.
Прозвучал голос Тотомеса, который приказывал жителям деревни покинуть стену. Второму ряду лучников было приказано стрелять по отступающим варварам, а первому ряду — подойти к краю стены, перегнуться через нее и стрелять по варварам, которые находились внизу. Нескольких солдат ранили стрелы, выпущенные варварами снизу, но сброшенные камни внесли сумятицу в их ряды. Воины с лестницами вынуждены были бежать, и многие натыкались на стоящих на одном колене лучников позади. Теперь лучники Эсккара выпускали партию стрел, пригибались, потом выпускали следующую. После третьего залпа нырять за стену больше не понадобилось. Варвары обратились в бегство. Эсккар шагнул к краю и быстро осмотрелся, но сразу же нырнул за стену: прямо над его головой просвистели две стрелы.
Медный шлем делал его слишком заметным. Сегодня вечером он прикажет покрасить его в коричневый цвет. Но одного быстрого взгляда оказалось достаточности, чтобы узнать то, что он хотел. Сражение продолжится, но атака на эту часть стены провалилась.
Эсккар решил проверить ворота. Он спрыгнул с платформы на землю, телохранители последовали за ним. Конь стоял под платформой, его держал испуганный юноша, крепко обмотав веревку вокруг запястья. Потребовалась минута, чтобы ее размотать.
Эсккар поблагодарил парня, сел на коня и кентером поскакал к воротам. Для преодоления такого расстояния едва ли нужен был конь, но Эсккар считал, что лучше появиться достойно, верхом, а не бегать с места на места и появляться перед людьми, когда пытаешься отдышаться. У ворот царила суматоха. Горящие стрелы ударили по глинобитным домикам за воротами, несколько горели. Эсккару хватило одного взгляда, чтобы понять, насколько жестоким было здесь сражение. Под платформой лежали трупы, у большинства стрелы торчали или из лица, или из горла.
В воздухе висел дым и запах паленого дерева. Несколько человек подносили ведра с водой или связки стрел тем, кто находился в башнях или стоял на воротах. Этих помощников с ведрами и стрелами оказалось гораздо меньше, чем ожидал увидеть Эсккар.
К капитану подбежал мальчик и взял коня под уздцы. Через несколько минут прибыли двадцать человек из резерва. Они тяжело дышали от быстрого бега. Эсккар разделил этот отряд, послав по десять в каждую башню, а сам поднялся по лестнице на ворота. На верхней площадке стояло всего несколько человек, которые лили воду, чтобы дерево постоянно оставалось влажным.
Нижняя площадка находилась всего в десяти футах от земли. На ней стояло менее десяти человек, которые стреляли сквозь узкие щели, прорубленные в местах соединения бревен. Камни и на верхней, и на нижней площадке уже закончились, и никто не подносил новые. Эсккар понял, что другой резервный отряд уже задействован, повернулся и увидел у себя за плечом Никара и Бантора. Рука его помощника была в крови.
— А где те, кто должен подносить камни? — закричал Эсккар, прежде чем Никар с Бантором успели произнести хоть слово.
— Сбежали, — громко ответил Никар. Приходилось кричать, чтобы тебя услышали в общем шуме. — Я послал за другими, но они еще не подошли.
— Призывай людей откуда угодно, и пусть несут камни. Быстро! — Он повернулся к Бантору. — Держитесь?
— Да, но с трудом… Пожаров становится все больше. Нам нужно больше воды.
В это мгновение раздался оглушительный грохот. Что-то врезалось в ворота.
— Если нам удастся отогнать их от ворот, то пожары прекратятся сами собой.
Ворота снова содрогнулись. Эсккар подбежал к лестнице, взлетел на верхнюю площадку, крикнул телохранителям, чтобы нашли луки и следовали за ним.
— Лучники! На верхнюю площадку!
Если считать Эсккара, его телохранителей и все еще продолжавших стрелять солдат, получалась дюжина человек. Он расставил их по всей длине площадки. Когда они приготовились, Эсккар принялся отдавать приказы:
— Начинайте с дальней части рва. Не пытайтесь попасть по тем, кто находится прямо под вами. Будем уничтожать их, начиная с замыкающих рядов, а потом перейдем к передним… Приготовиться… Огонь!
Лучники поднялись над стеной. Вместо одного или двух людей, представлявших цели для многих воинов, появился целый ряд солдат. Они выпустили стрелы практически одновременно и сразу же нырнули в укрытие. Стрельба залпом, может, и не произвела впечатления на противника, но по крайней мере сами лучники, стоя в ряд, знали, что больше не представляют собой отдельные цели. Это придало им смелости. По приказу Эсккара они выпустили новую партию стрел.
— Повторить!
Град стрел с такого близкого расстояния оказался смертельным для атакующих.
Эсккар посмотрел на стены по обеим сторонам. Солдаты в башнях и на соседних с ними участках стены продолжали обмениваться стрелами с оставшимися лучниками варваров, которые находились на противоположной стороне рва. Если удастся остановить лучников прямо под воротами, то будет легко прикончить воинов с тараном. Пока тактика срабатывала. Солдаты выпустили четыре партии стрел и не потеряли ни одного человека.
Внизу появились запыхавшиеся люди, выстроились в цепь и стали передавать по ней на стену камни из сложенных под стеной куч. Теперь ворота содрогались постоянно, и удары тарана уже сказывались. Вскоре появятся трещины. Лучники продолжали смертоносную работу, но вражеские стрелы уже попали по двоим. Один упал с площадки вниз. С другой стороны рва целились исключительно по солдатам на воротах, а поэтому показываться из укрытия становилось опасно.
Эсккар схватил два камня.
— Подождите! — крикнул он подкреплению, которое заполнило площадку.
Эсккар передвинулся к центру площадки, положил на нее один камень и подождал, пока рядом с ним не собрался ряд скорчившихся людей, которые стояли на коленях за рядом лучников. Площадка скрипела и стонала под весом камней и людей.
После выстрела лучников Эсккар встал, держа по камню в каждой руке.
— Начали! — крикнул он.
Он быстро взглянул вниз и увидел, что таран держат по крайней мере тридцать потных варваров. Для раскачивания огромного бревна они использовали веревки. Эсккар сбросил камень и увидел, как он попал по тарану, отскочил от него и врезался в плечо одного воина. У того хрустнули кости, и он истошно закричал. Эсккар мгновенно бросил второй камень, и на этот раз не стал смотреть, куда тот попал. Тем временем его лучники выпустили еще одну партию стрел. Стрела варваров просвистела мимо уха Эсккара.
— Лучники! Следующую партию выпускаем по тарану! Цельтесь по тем, кто его держит. Приготовиться… Огонь!
Они подошли к краю и выстрелили по целям. Лучник справа от Эсккара выронил лук и вскрикнул. Стрела торчала у него из верхней части руки. Эсккар подхватил его лук и достал стрелу из колчана. Он заметил, кто старший в таранной группе. Тот воин держал щит над головой. На этот раз Эсккар тщательно целился, не обращая внимания на стрелы, свистевшие у него мимо лица, и надеялся, что шлем его защитит. Он целился по воину, который командовал группой с тараном, и его стрела вошла тому в живот, как раз под щитом.
Стрелы и камни градом полетели в тех, кто удерживал таран, тяжелое бревно наклонилось в сторону и упало. С одной стороны было ранено и убито слишком много носильщиков. В результате удары бревна по воротам прекратились. Варварам придется приложить немалые усилия, чтобы поднять таран и снова им воспользоваться. Эсккар поразился, что врагам вообще удалось так долго его использовать на такой нетвердой почве.
С ворот продолжали падать камни. Теперь жители деревни бросали их аккуратно, тщательно целясь по тем, кто находился внизу. Через несколько минут варвары поняли, что лишились прикрытия, развернулись и бросились бежать. Они шатались, падали в грязь и становились легкой целью для людей в башнях и на соседних стенах. Еще через несколько минут во рву остались только мертвые и умирающие.
Эсккар увидел, что к другой стороне рва подъела группа всадников, и понял, что это подкрепление. Если бы ему и его солдатам не удалось остановить группу с тараном, то у ворот сейчас оказалось бы сто новых воинов. Их было бы достаточно, чтобы лучники на воротах больше не показывались из-за стены. Но теперь варвары колебались, видя, как их товарищи бегут. Вскоре стрелы стали попадать и в них самих. Некоторые смело отправились вперед, чтобы помочь пешим товарищам, и заплатили за свою смелость.
Теперь варвары отступали по всей длине стены. Подчиненные Тотомеса наконец очистили телеги от вражеских лучников. И снова алур мерики пришлось подвергнуться суровым испытаниям. Во время отступления в них продолжали лететь стрелы.
Везде по стене звучали крики радости, хотя командиры и ругали солдат, за то что используют глотки, а не луки. Но защитники тоже устали, поэтому с радостью смотрели, как варвары бегут туда, где стояли утром. Эсккар посмотрел на солнце и понял, что с начала атаки прошло меньше часа. Он снова взглянул на ров и не увидел земли. Всю ее покрывали тела людей и животных.
Варвары стали собираться под отдельными штандартами. Даже на расстоянии полумили было видно, насколько они удивлены. Недоверие отражалось на их лицах. Первая атака несколько дней назад была просто пробной, ничего больше. Но сегодня было настоящее наступление, а они не привыкли терпеть поражение в битве. И, что еще хуже, им пришлось оставить на земле многих своих братьев по клану. Эсккар наблюдал за группой вождей. Их ярость и раздражение были очевидны даже на таком расстоянии. Они какое-то время спорили, окруженные сотнями потерпевших поражение и усталых воинов. Наконец штандарты взметнулись вверх. Люди развернули лошадей и направились назад к главному лагерю. На сегодня сражение закончилось.
Эсккар устало привалился к воротам. Он тяжело дышал, глядя на Орак позади себя. Участок внизу заполнился мужчинами и женщинами. Все они молча смотрели вверх. Они пришли, потому что звуки битвы стихли, и знали, что противник отходит назад. Теперь они хотели услышать командира.
Эсккар стер пот со лба и выпрямился. Он понимал, что должен выступить, и это как раз то время, когда слова важнее меча. Он сделал глубокий вдох и заговорил громким голосом. Правда, при этом про себя называл себя лицемером и ругал за это.
— Жители Орака! Сегодня вы прогнали варваров прочь.
Его последние слова утонули в радостном крике, который донесся до лагеря варваров. Эсккар снова повторил эти слова, но радостные крики продолжались, пока он не поднял руки, чтобы их прекратить.
— Мы выиграли сражение, но борьба еще не закончена. Они отступили, но они вернутся! И теперь они полны ярости и ненависти и хотят отомстить за тех, кого мы убили. Пока они находятся перед нашими стенами, опасность будет возрастать с каждым днем. Возвращайтесь к своим обязанностям. Остается еще много дел.
Это должно их удовлетворить. Он спустился с ворот и увидел, что его ждут Гат и Бантор. У Бантора из руки текла кровь, его качало, взгляд затуманился.
— Где Малдар? — закричал Эсккар. — Мы чуть не сдали ворота, потому что жители деревни убежали в страхе!
Эсккар был в ярости. Вырвалось и накопившееся за последние несколько дней раздражение. Ворота могли пробить тараном, а деревню взять только из-за отсутствия нескольких камней и людей, которые бы их бросали.
Гат с Бантором молчали, поэтому Эсккар продолжал кричать. Его ярость была очевидна всем.
— Отправьте людей за стены собирать лестницы и оружие! Пошлите лесорубов разрубить этот таран и занести внутрь!
Он увидел, как сквозь толпу проталкивается Корио.
— Корио, пусть твои строители перебираются через стену и проверяют ворота. Я видел, как воины пытались под них подкопаться, а от тарана образовались трещины. Отремонтируйте все, что можете до наступления темноты. И не забудьте забрать камни!
Гат кивнул и ушел, выкрикивая приказы солдатам. Но Бантор опирался на одного из жителей деревни и с трудом стоял. Эсккар понял, что он серьезно ранен. Кровь ровной струйкой сочилась из шеи и из-под повязки, обмотанной вокруг верхней части левой руки.
Эсккар повернулся к телохранителям.
— Отнесите Бантора в дом и найдите для него лекаря.
Сквозь редеющую толпу протолкнулся всадник. Эсккар увидел, что это Джален, который прискакал от ворот в задней части деревни.
— Командир, здесь нужна помощь? — голос Джалена звучал обеспокоенно.
— Нет, больше не требуется. А на реке какие-нибудь проблемы были?
— Небольшая группа варваров штурмовала ворота, но мы без труда их прогнали. Там все в порядке.
Эсккар кивнул, его все еще переполняло негодование.
— Где Сисутрос? И Малдар?
Солдаты нервно подходили к нему, картина складывалась по кускам, по мере того как каждый сообщал то, что знал. Сисутроса ранили в самом начале. Стрела попала ему в рот, прошла сквозь него и вышла у уха, выбив два зуба. Когда его уносили, у него было сильное кровотечение.
Малдару стрела попала под правую руку, он потерял сознание от потери крови. Его помощника убили. Несмотря на ранения командиров, солдаты делали все, что могли. Но во время этой суматохи никто не заметил, когда именно жители деревни прекратили выполнять свои обязанности и сбежали.
Эсккар шагнул к последнему из своих телохранителей, причем был в такой ярости, что мужчина инстинктивно сделал шаг назад.
— Найдите тех, кто бросил свои посты. Найдите и приведите ко мне. Каждого! Я хочу видеть их всех.
Трусы поставили под угрозу все дело, хотя им самим почти не угрожала опасность. Они увидели, как умирают люди, и убежали прятаться в своих домах или под кроватями, словно это их спасет. Эсккар поклялся, что они заплатят за свою трусость. Он сделал глубокий вдох и попытался взять себя в руки.
— Джален! Бери на себя командование здесь. Проверь, чтобы все было готово к следующей атаке. И уберите тела перед воротами. Пусть людям принесут воды и еды, потом замени некоторых на более свежих, которые стояли на других стенах. Пусть солдаты меняют тетиву, доставьте на стены побольше стрел и камней… Будь прокляты все боги в преисподней, ты и сам знаешь, что нужно делать!
Все начали быстро действовать. Из-за ярости командира все мысли о праздновании улетучились. Люди радовались возможности отойти от него подальше. Эсккар проверил солдат в обеих башнях, с трудом сдерживая ярость. Он уточнил, знают ли они, что нужно делать, и заверил их, что помощь на подходе. Когда он посчитал, что за ворота можно не беспокоиться, то снова обратился к Джалену.
— Передай Гату, что я отправляюсь домой.
Его конь все еще ждал его, под уздцы животное держал мальчик примерно двенадцати лет. Эсккар вскочил на коня, взялся за удила, затем склонился вниз, подхватил парня и усадил перед собой.
— Поехали со мной, парень. Ты сегодня заработал монетку за выполнение своих обязанностей, а у меня с собой ничего нет.
Он стукнул коня пятками, и они кентером поскакали по узким улицам. Люди перед ним разбегались, мрачное выражение лица пугало большинство из них и заставляло молчать.
У дома он спрыгнул с коня, держа парня рукой так, словно это был маленький ребенок.
— Побудь с конем, но принеси ему воды. Он мне может снова потребоваться.
Эсккар зашел во двор и увидел, что большая часть занята ранеными. Там же стоял Никар, отдавал приказы и отправлял посыльных. Эсккар зашел в дом и нашел там Треллу и дюжину женщин, которые помогали лекарям. Она быстро улыбнулась ему, продолжая работать. Тут лежало четверо раненых из клана Ястреба, включая Малдара, который так и оставался без сознания. Верхняя часть тела была замотана окровавленными повязками.
Эсккар нашел Сисутроса, который сидел на полу, прислонившись спиной к стене. Его грудь покрывала запекшаяся кровь. Рот, челюсть и шея были плотно забинтованы. Сквозь повязки только чуть-чуть сочилась кровь, а глаза мужчины смотрели внимательно. Сисутрос не мог говорить, но слегка приподнял левую руку, увидев командира.
Эсккар подошел к нему и нежно взял здоровую руку Сисутроса в свою.
— Ты выглядишь так, словно тебя завернули для захоронения. — Сисутрос попытался покачать головой, но это движение причинило ему боль. — Отдыхай. Мы их отбили. На сегодня сражение закончилось, вероятно, и еще на несколько дней. — Эсккар огляделся. — Ты видел Бантора?
Сисутрос снова поднял руку и показал наверх. Эсккар бегом поднялся по лестнице в кабинет. Там он нашел Вентора, который заканчивал работу. Ему помогала Аннок-сур с дрожащими губами. Она перевязывала мужа, который без сознания лежал на большом столе.
Эсккар стоял там какое-то время. Наконец лекарь шагнул от стола и стал убирать инструменты в сумку.
— Как он?
— Стрелу у него из руки вытащили, — медленно ответил лекарь. — Вероятно, это было в самом начале сражения. Затем еще одна стрела вошла ему в шею, сбоку. — Он посмотрел на Аннок-сур. — Твой муж — везучий человек. Стрела прошла совсем рядом с артерией. — Вентор повернулся к Эсккару. — Я промыл рану и перевязал, но он потерял много крови, и теперь его жизнь в руках богов.
Вентор уже собрался уйти. Но Эсккар положил руку ему на плечо.
— Сделай для него все, что можешь. Он сегодня смело сражался.
— Как и многие другие, как я вижу по их ранам, — устало ответил лекарь. — Но я вернусь, как только смогу. Аннок-сур позовет меня, если что-то случится.
Вентор обогнул Эсккара и стал спускаться по лестнице.
— Я должна помочь другим, — дрожащим голосом сказала Аннок-сур. Плечи у нее тоже дрожали. Она пыталась сдерживать слезы. — По всей деревне есть раненые.
— Оставайся здесь, — приказал Эсккар. — Наблюдай за ним внимательно. Сразу же сообщи, если тебе что-нибудь потребуется. — Она продолжала стоять на одном месте, теребя в руках повязку. — Он сильный, Аннок-сур. Боги помогут ему выздороветь.
Эсккар ничего больше не мог здесь сделать, поэтому пошел вниз, но остановился на полпути, осматривая последствия сражения и пытаясь не слышать стоны раненых. На поле брани, когда рядом нет воды и лекарей, большинство людей умирает, получив тяжелые ранения. Здесь же есть много других, которые за ними ухаживают, поэтому, возможно, половина выживет. Женщины подготовились, как только могли: нарезали чистую ткань на повязки, установили столы и скамьи для раненых, обеспечили воду и вино в достаточном количестве как для раненых, так и для тех, кто им помогает.
Эсккар вышел во двор и широкими шагами проследовал к столу, за которым сидели Гат, Корио, Никар, Ребба и другие главные люди Орака. Гат не получил ни царапины, хотя довольно часто появлялся над стеной. Слушая отчеты, Эсккар в ярости скрипел зубами.
Башни представляли собой проблему. Казалось, по ним целились все воины. Эсккар поклялся про себя, что в следующий приход алур мерики к Ораку башен будет больше и они станут гораздо более высокими, чтобы людей, защищающих их, не отстреливали по одному и не выделяли среди других. Будущие башни должны выступать над стеной, чтобы защитникам не приходилось высовываться из них для того, чтобы выстрелить по тем, кто находится у основания ворот или стены. Он ругал себя за то, что не подумал об этом заранее, хотя об этом не подумал и никто другой.
Гат взглянул на командира, налил в кубок вина и протянул Эсккару.
— Как они? — Гат кивнул на раненых.
— Сисутрос в порядке… просто не может говорить. Малдар плох, но может и выживет, если рана не загноится. Бантор… потерял много крови, лекарь пока не может сказать ничего определенного. Или не хочет.
Эсккар поднес кубок к губам. Ему надо было прилагать усилия, чтобы рука не дрожала — хотя он задумался, зачем это делает. Многие смелые мужчины дрожали после битвы, радуясь, что выжили и больше не находятся в этом аду.
— Принесите командиру скамью, — приказал Гат, и один из клана Ястреба подтолкнул к нему стул. — Писари наконец закончили подсчет мертвых и раненых. — Гат прищурился, глядя на глиняную табличку. — Погиб пятьдесят один лучник, шестьдесят два ранены. Если варвары снова начнут атаку, нам придется снимать людей с задней и боковых стен.
Эсккар какое-то время обдумывал услышанное. Четверть его воинов мертвы или выведены из строя. Большинство из них во время сражения находились в башнях или на воротах. Это более ста ценных лучников, которые тренировались по несколько месяцев. Теперь с обороной возникнут сложности. Людей будет не хватать.
— Сегодня они не вернутся. Я в этом уверен. Сколько мы убили? У тебя есть сведения?
— Пока нет. Ответственные за ров продолжают работу. Джален пришлет сообщение, как только они закончат.
— Лестницы уже на нашей стороне, а таран скоро разрубят на дрова, — добавил Корио. — Варварам потребуется время, чтобы найти дерево и изготовить новые лестницы. Ворота в хорошем состоянии. Огонь горел недолго и ничего не повредил, а от тарана образовалось всего несколько небольших трещин. Мы прибиваем новые доски в места, где имеются повреждения. Все будет закончено до наступления темноты.
Эсккар удовлетворенно кивнул.
— Хорошо, Корио. Твои ворота отлично выдержали натиск.
Галопом прискакала лошадь, с нее перед воротами, ведущими во двор, спрыгнул один из писарей Никара и побежал к столу.
— Капитан, у меня сообщение от Джалена. Мы подсчитали мертвых варваров. — Посыльный сделал многозначительную паузу перед тем, как сообщить новость. — Триста тридцать два трупа, капитан. Эта цифра включает убитых утром, — добавил он, затем вспомнил, что еще должен передать. — Джален собирает оружие и стрелы. Он сам перебрался через стену на ту сторону и поджигает оставленные телеги.
— Иштар! — Гат стукнул кулаком по столу. — Дурак же может погибнуть из-за нескольких телег!
Писарь нервно огляделся.
— Лучники их защищают и…
— Достаточно, парень, — перебил Эсккар. Было слишком поздно приказывать Джалену вернуться. К тому времени, как кто-то доберется до ворот, он или уже кончит сжигать телеги, или погибнет. — Что-нибудь еще?
Писарю было больше нечего сообщить, поэтому Эсккар поблагодарил его и отослал выполнять обычные обязанности.
— Да, Гат, варвары сглупили, оставив здесь телеги. Очень хорошо, что они сгорят. И, если мы насчитали триста мертвых, то у них, вероятно, еще сотня раненых. Это для них ужасное поражение. Они потеряли много людей, включая часть своих лучших лучников.
— И что будет теперь? — спросил Никар. — Они снова пойдут в атаку?
— Да, но только после того, как у них появится новый план. Сегодня они выучили урок, и больше не станут соревноваться с нами в стрельбе из лука. По крайней мере, таким образом. И сегодня они поняли, что мы не задрожим от страха при виде их и не сдадимся просто так.
Эсккар сделал глубокий вдох.
— Если они снова придут к воротам, то подготовятся гораздо лучше. Они могли бы взять ворота и сегодня, если бы лучше все продумали. Они очень медленно подводили подкрепление.
Как понял Эсккар, даже могучие алур мерики могли допустить ошибку в пылу битвы. Но они больше не повторят эту ошибку. Он снова встретился взглядом с Никаром.
— Не исключено, что они придут ночью.
Никару явно стало неуютно, и это заставило Эсккара кое о чем вспомнить.
— А вы нашли тех, кто покинул свои посты? — он посмотрел на Гата. — Где они?
Гат с Никаром переглянулись перед тем, как старый солдат ответил капитану.
— Их тридцать человек. Они ждут перед воротами на улице, — спокойно сообщил Гат. — За них отвечали четверо. Трех нашли, и они тоже стоят перед воротами. Мы до сих пор ищем четвертого.
Гат откинулся на спинку скамьи и посмотрел на Никара.
— Командир, они сделали то, что и их начальники, — сказал Никар, пытаясь защитить жителей деревни. — Большинство — хорошие люди, и их нельзя наказывать за трусость их командиров.
За столом воцарилось молчание, хотя стоны раненых и голоса тех, кто за ними ухаживал, продолжали доноситься до собравшихся. Эсккар с минуту молчал, пытаясь совладать с собой и не сорваться.
— Предполагалось, что эти люди будут подносить камни к воротам. Мы были вынуждены призвать резерв. Бантора, Малдара и Сисутроса ранило. — Он обвел взглядом сидевших за столом. — Если бы сражение у северной стены продолжалось чуть дольше, ворота бы взяли, и деревня пала. А теперь один из тех, кто сбежал, прячется от нас!
Эсккар сжал кулак и несильно стукнул им по столу.
— Мне следовало бы убить их всех, все тридцать. Возможно, Бантор и другие не были бы ранены, если бы эти жители деревни оставались на своих постах. — Никто не встречался с ним взглядом. — Я бы убил их всех, но они могут потребоваться мне завтра.
Он разжал кулак.
— Четверо руководителей умрут, их имущество следует конфисковать и распределить так, как распределяются захваченные трофеи. Другим будут поручаться самые опасные задания. Солдаты получат приказ убивать их на месте, если они опять не выполнят поручения должным образом. Что они сделали и почему несут наказание, должно быть объяснено каждому человеку в Ораке. Всем следует понять, что их ждет, если попытаются сбежать.
Никар нервно сглотнул, но промолчал. Выражение лица Эсккара было понятно всем. Никто не заставит его изменить решение.
Гат повернулся к Никару.
— Это меньше, чем они заслуживают. Жители деревни должны видеть, что их руководители готовы и хотят сражаться за них. — Он снова посмотрел на Эсккара. — Мы скоро найдем четвертого. Как они должны умереть?
Эсккар хотел, чтобы их пытали огнем, но знал, что этого он приказать не может.
— Просто убей их, Гат, как только найдешь последнего. Просто убей и проверь, чтобы все знали, за что. Сделай это на рыночной площади, ударом меча. Это лучшая судьба, чем уготовили бы им варвары. Никар и Ребба займутся деталями.
Он заставил себя полностью забыть об этих людях.
— А теперь давайте готовиться к следующей атаке.
* * *
В двух милях от Орака Тутмос-син в отвратительном настроении сидел у себя в шатре и думал о провалившейся атаке, свидетелем которой он стал. Деревенские ничтожества не задрожали и не испугались при виде его воинов. Вместо этого они смело сражались, и их проклятые стрелы сеяли панику в рядах его людей. Вождь деревенских ничтожеств, отверженный воин, хорошо их подготовил, научил трусов обращаться с луком, пока они прячутся за своей стеной. И каждый раз, когда алур мерики шли в атаку, этот Эсккар собирал своих людей, для того чтобы дать отпор.
Теперь Тутмос-сину предстояло сообщить еще худшую новость совету. Час назад в лагерь приехал Баррак. Он был полностью изможден. Первым рассказ выслушал Инсак, глава клана Баррака. Инсак призвал Алтанара, вождя другого клана, чьи воины ездили на другую сторону реки, и они втроем сообщили ужасную новость Тутмос-сину.
Баррак снова рассказал о случившемся на другом берегу Тигра. Слушая эту историю, Тутмос-син сидел с каменным лицом. Новость его не удивила. Он уже предполагал, что воины или мертвы, или разбежались в разные стороны. В противном случае они бы давно дали о себе знать. Одно дело опоздать на день или два, но только глупый командир нарушает приказ саррума и опаздывает больше, чем на неделю. После того как Баррак закончил рассказ, Тутмос-син велел ему помалкивать об этой потере и отпустил его.
— Это должен был быть Эсккар, — заявил Тутмос-син, когда в шатре остались только вожди кланов. — Он действует быстро. Несколько дней назад он находился на том берегу реки, а потом вернулся в Орак, чтобы встретить нашу атаку.
— А откуда он узнал про воинов? — спросил Инсак. — Требуется время, чтобы собрать людей, подготовить засаду. В нашем лагере имеется шпион, который…
— Нет, не думаю, — перебил Тутмос-син. — О наших планах окружить деревню он узнал от ур намму и догадался, что мы отправим отряд на другой берег реки. Поэтому он нанял ур намму, которые предоставили ему всадников, подготовился и отправился на север.
— В таком случае он демон, — заявил Алтанар. — Он — один из нас, но повернувшийся против нас. Его необходимо убить, с живого содрать кожу и сжечь над костром.
— С этим мы все согласны, Алтанар, — ответил Тутмос-син. — Но вначале его нужно поймать. Зови других членов совета. Я сообщу им новость.
Два вождя кланов ушли, и Тутмос-син снова задумался. Орак обернулся кошмаром, а сегодняшний провал вместе с последней новостью превратил совет в яростную толпу. Он слышал, как вожди кланов собираются у него перед шатром. Некоторые продолжали спорить о сегодняшней атаке и винили друг друга за то, что не взяли деревню. Их голоса становились все громче, ярость очевиднее. Они непрерывно обвиняли и ругали друг друга.
— Все вожди кланов ждут, саррум.
Тутмос-син тряхнул головой, пристегнул меч к поясу и вышел на улицу. К нему повернулись члены совета алур мерики. Собрались все, глава каждого клана. При его появлении ссоры и препирательства прекратились, все заняли места на открытом участке перед шатром. Только после этого к ним присоединился сам Тутмос-син, заняв последнее свободное место и таким образом замкнув круг. Маркад и Иссогу устроились у него за спиной. Никому из других телохранителей не дозволялось присутствовать на встречах всего совета. Тутмос-син кивнул Инсаку.
— Один из моих воинов вернулся из-за реки, — заговорил Инсак.
Он повторил рассказ Баррака, не торопясь и ничего не выпуская. Члены совета сидели с раскрытыми ртами и пораженно молчали, слушая о том, как прекратил существование еще один отряд алур мерики.
— Эти деревенские ничтожества должны быть сметены с лица земли, — закончил Инсак. — Мой клан требуется мести этому дерьму. Они даже хуже, чем ур намму, которые опозорили свой клан, объединившись с ними.
Все заговорили одновременно, вначале задавали вопросы, затем начали спорить, как и ожидал Тутмос-син. Одни хотели гнаться за ур намму, другие совершать набеги на земли на другой стороне реки, третьи — снова атаковать деревню, причем как можно быстрее. Некоторые, отметил Тутмос-син, хотели идти дальше. Он подсчитал их и с облегчением понял, что только четверо вождей кланов открыто говорили о том, чтобы оставить Орак.
Наконец Тутмос-син поднял руку, и все разговоры прекратились.
— Братья, — заговорил он. — Мы должны уничтожить эту деревню. Для нас нет другого пути.
Он по очереди посмотрел на каждого вождя клана.
— У нас нет другого выбора. Мы согнали деревенские ничтожества в это место, уничтожили их фермы и поля. Наши воины на другом берегу реки должны были не дать им сбежать, но они и не пытаются сбежать. Если у них и есть несколько лодок, то они находятся за стенами и не используются. Этот Орак бросает нам вызов каждый день, пока оказывает сопротивление. Его жители готовы здесь умереть, и они должны умереть. Мы готовились к этому сражению. Из-за него мы изменили наш путь. И теперь мы должны с ними покончить. Если бы у нас было достаточно еды, то я бы просто остался здесь и морил их голодом. Но земли пусты, и мы не можем здесь долго оставаться.
— Но потеря отряда! Разве нам не нужно…
— Отряд должен был не позволить деревенским ничтожествам перебираться через реку, — заявил Тутмос-син. — Наши воины следили за переправой, но никто из жителей деревни даже не пытался сбежать. Наши воины на другом берегу реки не принесли бы нам никакой пользы, даже если бы и выжили. И я уверен, что воины Инсака и Алатанара убили многих ничтожеств перед тем, как умереть. А теперь мы должны отомстить за смерть наших сородичей.
Все молчали. Он заставил их устыдиться, и они молчали, никто не встречался с ним взглядом.
— Так что ничего не изменилось. Сегодня деревенским ничтожествам удалось нам противостоять лишь потому, что им сопутствовала удача. В следующий раз все будет по-другому.
Его голос стал жестким.
— Алур мерики никогда не терпели поражения. Напомните своим воинам об этом. Скажите им, чтобы снова готовились идти в атаку на деревню. Скажите им, что независимо от цены, которую придется заплатить, следующая атака будет успешной или все воины алур мерики погибнут, пытаясь добиться успеха. И на этот раз, братья, мы не будем никого оставлять про запас. Мы победим.
