Глава 13
Эсккар выехал из Орака шесть дней спустя, взяв с собой Сисутроса, девять всадников, двух мальчиков и одну вьючную лошадь. Они поехали на юг, выдерживая ровный темп. Джален проводил разведку на севере, собирая сведения о главном лагере варваров. Эсккар же хотел взглянуть на боевые отряды алур мерики, которые далеко отъезжали от основной группы и, по слухам, действовали на юге.
Воины небольшого отряда Эсккара находились в прекрасной физической форме. Это были закаленные мужчины, готовые к борьбе. Шестеро считались видавшими виды ветеранами. Оставшиеся места заполнили новобранцами, теми, кто уже показал себя умелыми бойцами и отличными наездниками. В войне против варваров умение хорошо ездить на лошади было так же важно, как и умение владеть оружием.
Исключение составлял Митрак. Младший сын Тотомеса имел мало опыта верховой езды. Тем не менее в последнюю неделю парень очень много тренировался под руководством Джалена. Увидев мастерство членов семьи Тотомеса во владении луком, Эсккар захотел взять с собой кого-то из них.
Но Эсккару пришлось долго спорить. В споре участвовало четыре человека: он сам, Тотомес и два его сына. Наконец отец согласился, хотя и беспокоился, что может потерять Мнтрака во время малозначительной операции. Тотомес сдался только после того, как Эсккар пообещал лично присматривать за парнем.
Они поехали на юг, часто делая остановки, чтобы дать лошадям отдохнуть. Эсккар проводил много времени с Сисутросом, Митраком и остальными, разговаривал с ними, спрашивал их совета или просто вместе пел.
“Сходись поближе со своими солдатами, от последнего новобранца до твоих помощников, — советовала Трелла. — Вначале ты должен заставить их тебя уважать, потом они должны тебя узнать. Тогда они будут верны тебе. Ты завоюешь их преданность”.
Подтверждение ее правоты он видел в Корио и Никаре. Эсккар не знал, где Трелла столько узнала о том, как руководить людьми, но ее слова имели смысл. Ему стоило только вспомнить все ошибки своих прошлых командиров или свои собственные, чтобы увидеть мудрость того, что она говорила. И он серьезно взялся за дело. Эсккар старался вызвать к себе уважение, а потом добиться расположения солдат.
“Только имея преданных людей, ты можешь иметь настоящую власть, — слова Треллы эхом отдавать у него в голове. — Если в тебя верит достаточное количество солдат и простых людей, ты будешь в безопасности, потому что твои враги будут бояться гнева твоих сторонников”.
Поэтому Эсккар прилагал немалые усилия, чтобы сблизиться с солдатами.
Эсккар сильно изменился за последние месяцы. Золото, женщины, лошади, оружие и все остальное, что он раньше считал желанным, теперь ничего для него не значило. Теперь он хотел власти, такой власти, которая поставит его вне досягаемости представителей высшего сословия. Власть нужна была, чтобы построить собственный Дом, создать клан, который будет существовать вечно. Больше всего он хотел защитить Треллу, обеспечить им безопасное будущее.
Но сейчас Эсккар должен был сосредоточиться на настоящем, поэтому он выкинул из головы мысли о Трелле и Ораке и стал думать о своей задаче. К пятому дню они преодолели уже свыше сотни миль в южном направлении и вскоре услышали рассказы о боевом отряде алур мерики.
Путники, беженцы и странники бледнели от страха при приближении Эсккара и его всадников. Но, как только они узнавали, что Эсккар из Орака, на их лицах появлялись улыбки. От этих путников он многое узнал, и из их разрозненных рассказов сложилось общее представление о происходящем. Варвары наконец добрались до берегов Тигра почти в двухстах милях к югу от Орака. Пока они еще не повернули на север.
Но скоро они это сделают. Никто точно не знал размеров боевых отрядов. Рассказы испуганных людей о сотнях воинов, грабящих земли, ничего не значили. Эсккар уменьшал все в четыре раза, зная, что страх и неопытность значительно увеличивают цифры. Он был уверен, что действуют два отдельных боевых отряда.
Эсккар предупреждал всех, кого они встречали, чтобы не направлялись в Орак, если не хотят сражаться. Тогда им стоило как можно скорее перебираться на другую сторону реки.
В тот вечер, позаботившись о лошадях, они сидели вокруг небольшого костра, наслаждаясь свежим мясом всего во второй раз с тех пор, как выехали из Орака. Они нашли умирающего теленка, отставшего от матери, но в молодом животном оказалось едва ли достаточно мяса, чтобы небольшой отряд мог плотно поесть. Все же теплое мясо после сухарей и черствого хлеба доставляло удовольствие.
После ужина Эсккар отправил одного из мальчиков дозорным на ближайшую горку и собрал остальных членов группы. Каждый вечер он говорил о предстоящем дне, чтобы все знали о том, с чем могут столкнуться.
— Мы уже довольно далеко отъехали на юг. Алур мерики в любой день могут повернуть на север. Поэтому завтра мы повернем на восток. Варвары уже проехали по этим землям.
— А почему не двинуться дальше на юг? — спросил Сисутрос. — Чтобы посмотреть, сколько у них людей?
— Мы больше ничего не узнаем, если поедем дальше на юг. По крайней мере один большой боевой отряд варваров добрался до реки. Если мы с ними столкнемся, когда они повернут на север, они будут нас преследовать и через несколько дней догонят, несмотря на наших хороших лошадей.
— А что мы найдем на востоке, командир? — Сисутрос все равно не был убежден в правильности решения.
— Мы должны встретить группы с рабами, которые идут на север и юг между основной частью племени и боевыми отрядами. Они не ожидают, что кто-то появится с этого направления теперь, после того как их воины проехались по этой земле. Мне бы хотелось взять в плен одного или парочку, чтобы выяснить, сколько их и что они собираются делать. Помните: мы ищем не возможности вступить в бой, а только сведения. Я хочу, чтобы мы все вернулись в Орак живыми.
Большинство командиров мало думали о жизни своих солдат, поэтому он знал, что его слова тронули их.
— Значит, если мы встречаем варваров, мы бежим? — уточнил Сисутрос.
Люди хотели драться. Они были молодыми и смелыми, напряженно тренировались на протяжении многих недель, эта подготовка придала им уверенности, и они очень хотели проверить себя в настоящей схватке с врагом.
— Да, мы сбегаем; разве что встретим небольшой отряд, примерно такого же размера, как наш. В таком случае у нас появится возможность проверить наши клинки.
На следующее утро они ехали в среднем темпе, два человека ускакали вперед, осматривая дорогу, еще один держался в некотором отдалении позади. Так они ехали три дня, часто останавливаясь, чтобы дать отдохнуть лошадям. Они видели все меньше ферм и людей. Вместо них, по мере того как осторожные всадники двигались все дальше на восток, попадалось все больше пустых земель.
Они добрались до предгорий. Огромные горные массивы возвышались над головами. Теперь Орак лежал далеко на северо-западе.
На девятый день после выезда из Орака небо утром оказалось серым и затянутым тучами. Было похоже, что вот-вот пойдет дождь. Они поехали обычным шагом, не взбираясь на вершины возвышенностей и останавливаясь еще чаще, чем раньше.
Через час после полудня, когда они спешились для очередного отдыха, несущий дозор воин вскрикнул и показал на горы. Эсккар мгновенно вскочил на коня и посмотрел на восток. Он увидел, что отъехавший дальше всего на юг разведчик галопом возвращается к ним. Эсккар повернулся налево и увидел, что возвращается и другой разведчик, но медленнее.
Первый разведчик, ветеран по имени Малдар, остановился перед Эсккаром. Все члены отряда уже сели на лошадей, приготовили оружие и осматривали горизонт во всех направлениях.
— Командир, в трех милях впереди находится большая группа варваров, — голос Малдара выдавал его возбуждение. — Может, это две группы. Я не уверен, но, похоже, что там идет сражение. Много пыли и шума.
Сражение между варварами! Это сообщение показалось Эсккару ошибкой. В алур мерики существовали серьезные наказания за драки друг с другом, если воины выезжали по делам клана. Дома, в основном лагере, отдельные воины часто дрались, но конфликты между группами случались крайне редко. Если даже два клана противостояли друг другу, все предпочитали, чтобы вопрос решался схваткой предводителей. Но с кем еще они могут сражаться?
— Малдар, поменяйся лошадью с одним из мальчиков, — Эсккар хотел, чтобы под ветераном был свежий конь. — Сисутрос, дождись другого разведчика и следуйте за нами, но держитесь по крайней мере в полумиле позади.
Эсккар подождал, пока Малдар перенесет свои вещи на другое животное. Командир отряда увидел испуг на лице мальчика, у которого забирали лошадь. В прошлом он бы только посмеялся над ним, но теперь улыбнулся и попытался подбодрить его:
— Не бойся, парень, мы тебя не бросим.
После этого Эсккар с Малдаром отъехали кентером. За их спинами поднялось небольшое облако пыли.
Вскоре двое мужчин добрались до подножия дальних гор. С этого места склоны поднимались все выше и выше, пока основание самого большого гребня не закрыло проход. Эсккару показалось, что он слышит вдали лязг бронзового оружия и крики сражающихся людей; он остановился и прислушался, но ничего не услышал.
— Я видел их вот с этой вершины, командир.
К вершине вела петляющая тропа, на которой остались следы копыт лошади Малдара. Эсккар мог поехать наверх, как делал ветеран, или взобраться по крутому склону пешком. Эсккар решил не рисковать животными.
— Пошли, — приказал он. — Полезем на своих двоих.
Они проехали последние несколько шагов к подножию горы, спешились и крепко привязали животных к небольшому дереву. Эсккар специально проверил прочность узла, Малдар последовал его примеру. Если лошади удастся развязаться, а им придется бежать, Эсккару не хотелось сражаться со своим солдатом за коня.
Они начали долгий подъем; взбираться было трудно, ноги все время скользили. Тренировки последних недель не подготовили Эсккара к лазанью по крутым склонам, и он тяжело дышал к тому времени, как они добрались до вершины. На узком гребне лежали низкие валуны, между которыми пробивалась трава. Эсккар спрятался между двух больших камней.
Он выглянул на простирающиеся перед ним предгорья и понял, что находится на хорошей точке обзора. Он видел серовато-красные выходы породы на высоких горах, лабиринт ущелий, которые причудливо петляли и изгибались.
Малдар показал на северо-восток;
— Смотри, вон они. Нет, подожди, они приблизились к нам.
От кружащегося облака Эсккара отделял еще один гребень, но он понял, что это пыль, поднимаемая многими всадниками. Облако постоянно перемещалось. Похоже, сражались две группы всадников, причем одна пыталась уйти от другой. Пока Эсккар наблюдал, одна группа прорвалась сквозь ряды другой и направилась к тому месту, где расположился командир маленького отряда. Группа всадников неслась вдоль линии гор, но примерно в миле от склона, занятого Эсккаром.
Через несколько секунд всадники второго отряда бросились в погоню.
— Считай первых, Малдар, — приказал Эсккар.
Сам он пытался сосчитать количество людей во второй, большей группе. Странные всадники все еще находились далеко, а лошади скакали и сливались, из-за этого считать было трудно. Он решил, что их шестьдесят пять или семьдесят человек.
— Сорок, может, немного больше. Почему они дерутся друг с другом, командир?
Эсккар обратил внимание на первую группу, которая теперь оказалась достаточно близко, чтобы различить кое-какие детали. У них не было никакого штандарта, или они потеряли его в сражении. Тем не менее даже пыль не могла скрыть желтые вымпелы, которые украшали многие копья и луки. Желтый означал другой клан: главным цветом алур мерики считался красный. Значит, какое-то другое степное племя ввязалось в схватку с алур мерики.
Эсккар видел, как первая группа поворачивает к ним, в поисках выхода из ущелий, в которых они могли заблудиться или оказаться в ловушке. Преследователи догоняли дичь. Очевидно, их кони были свежее, хотя все животные, несомненно, устали от схватки и погони. Эсккар решил, что увидел достаточно.
— Пошли, Малдар. Нам не стоит находиться здесь, когда…
Он замолчал, увидев, как всадники с желтыми вымпелами галопом въезжают в ущелье. Со своей точки обзора Эсккар видел, что эта тропа ведет в никуда. Через несколько мгновений всадники с желтыми вымпелами развернули лошадей и поехали назад, но время было потеряно, и расстояние между преследуемыми и преследователями сократилось. Еще немного — и они окажутся на другой развилке, откуда узкая, петляющая тропа выведет на открытую равнину, где теперь ждали люди Эсккара.
Другая тропа, в два раза более широкая, вела в еще одно ущелье, большего размера, которое петляло среди скал, но опять заканчивалось тупиком, как видел Эсккар. Но спасающиеся бегством всадники этого не заметят. На земле все выглядит по-другому. Перед Эсккаром словно открылось будущее: он видел, что сейчас случится. И в это время у него появилась одна мысль, возможно глупая. Он запомнил все наземные ориентиры внизу.
— Пошли, — приказал он, приняв решение, и начал спускаться с крутого склона, хватаясь за корни и острые выступы.
Внизу Эсккар подождал Малдара, затем схватил его за руку.
— К лошадям иди медленно, Малдар. Их ни в коем случае нельзя напугать.
Наконец они добрались до лошадей, которые явно нервничали. У них раздувались ноздри и расширились глаза от необычного зрелища: только что прямо перед ними с горы свалились люди и упало много камней. Эсккар крепко взялся за узду перед тем, как развязывать узел, и проследил, чтобы Малдар сделал то же самое. Потом они сели на лошадей и поехали к Сисутросу и остальным членам группы. Их скрывал из вида еще один пригорок, покрытый жидкой травкой.
— Командир, нам стоит поторопиться, — голос Малдара выдавал его возбуждение. — Они могут быть здесь в любой момент. Мы же прямо у них на пути.
Эсккар добрался до вершины поросшего травой пригорка, с которого открывался вид на равнину, и увидел остальных членов своего отряда. Он помахал им, подзывая к себе. Теперь уже можно было слышать отдаленный стук копыт лошадей варваров, который эхом отдавался от скал. Боевые отряды находились менее чем в полумиле от них.
Малдар снова открыл рот, но Эсккар оборвал его:
— Нет, они выберут не тот поворот и окажутся в ловушке. Они не знают эту местность, или никогда бы не заехали в первый тупик. Пока мы в безопасности.
Сисутрос подъехал во главе группы и посмотрел на горы. На всех лицах был написан страх, в особенности у новобранцев и мальчиков. Все слышали стук копыт, который эхом отдавался в горах, и знали, что опасность ждет их прямо за хребтом. Эсккар подождал, пока все собрались вокруг него.
— Слушайте внимательно, — Эсккар говорил спокойно и уверенно. — В ущелье, вон там, сражаются два племени варваров, — он показал налево. — Большая по размеру группа — это алур мерики, их от пятидесяти до шестидесяти человек. — Не было смысла пугать их, называя истинное количество. — Они сражаются с другим, меньшим отрядом из примерно сорока варваров. Я их не узнаю, но это определенно другой клан. Сейчас алур мерики загнали первый отряд в тупик и скоро их атакуют.
— Значит, у нас есть время убраться отсюда, — в голосе Сисутроса слышалось облегчение. Другие согласно кивнули.
— Нет, мы никуда не уезжаем, — заявил Эсккар и увидел, как у них после его слов от удивления открылись рты. — Мы атакуем алур мерики сзади. У нас достаточно людей на свежих лошадях, чтобы изменить ход битвы.
— Зачем сражаться, чтобы спасти варваров? — спросил Малдар. — Почему не дать им убить друг друга, пока мы убираемся прочь?
Эсккар покачал головой.
— У варваров есть поговорка: враг моего врага — мой друг. Если мы поможем этому второму племени, то у нас появятся союзники в борьбе против алур мерики, а Ораку требуется вся помощь, которую мы только можем привлечь на нашу сторону. С нашей же помощью этот отряд алур мерики будет разбит. — Эсккар увидел сомнение и недоверие на лицах солдат. — Вы же говорили, что хотите сражаться, не так ли? Вот ваш шанс! Или вы предпочтете сбежать?
Он не дал им ответить и развернул коня к ущелью.
— Митрак, следуй за мной и приготовь свой большой лук. Сисутрос, готовь людей. Лошади должны идти в двухстах шагах за нами.
Эсккар отъехал, не бросив больше ни одного взгляда на членов отряда. Через несколько минут его догнал Митрак. Он был бледен, но готов к борьбе. Глаза у парня округлились. Эсккар взглянул на него.
— Верь мне. Я обещаю, что сегодня ты убьешь по крайней мере пять человек алур мерики.
Эсккар проехал в проем между горами. Крики и ржание возбужденных и испуганных лошадей становились громче. Первая группа воинов поняла, что попала в ловушку, и теперь обе стороны готовились к продолжению битвы. Несомненно, первая группа уже добралась до конца ущелья и там перестроится. Но сражение еще не начиналось, поэтому Эсккар знал, что у него есть какое-то время в запасе.
Он отмечал наземные ориентиры, которые присмотрел с вершины горы, потом занял выбранную заранее позицию и спешился, Он привязал коня к искривленному стволу дерева, затем заново привязал лошадь Митрака.
— У тебя был плохой узел, — пояснил Эсккар. — Твоя лошадь сорвалась бы, напуганная первыми громкими звуками. Всегда проверяй, надежно ли привязано животное. Кони крайней важны. — Он легко хлопнул парня по плечу. — А теперь готовь оружие и следуй за мной.
Не дожидаясь никого и не оглядываясь, Эсккар молча прошел последние сто шагов вверх по узкой тропе. По обеим сторонам возвышались валуны в два его роста. Наконец Эсккар добрался до последнего поворота, проскользнул между скал и быстро осмотрелся.
Варвары оставили двух всадников на открытом участке на тот случай, если кто-то из противников прорвется и сбежит. Эти двое неотрывно смотрели вниз, в ущелье. Тяжелое дыхание Митрака сообщило о его прибытии, и Эсккар шагнул назад.
— Митрак, — Эсккар отметил, что стрела уже вставлена в лук парня и тот готов к стрельбе. — Сразу за поворотом, примерно в сорока шагах от нас стоят два воина. Луки лежат у них на лошадях, но ни у одного в них не вставлена стрела. Вначале стреляй по тому, который дальше от нас, потому что он находится ближе к входу в ущелье, и я не хочу, чтобы он ушел. Затем убей другого. Если промахнешься, стреляй снова. Если он бросится на нас, я встречу его мечом.
Эсккар посмотрел на парня, который, похоже, взял себя в руки, хотя губа и продолжала дрожать, да и лук вроде бы немного подрагивал в руках.
— Ты готов?
Митрак сглотнул, но ему удалось кивнуть.
Эсккар и раньше видел страх и знал его признаки.
— Они представляют собой легкие мишени и не ожидают выстрелов. Просто сделай то, что нужно, а думать будешь потом. А теперь пошли. Сделай три шага и приступай. Я буду стоять сразу же за тобой.
Эсккар достал меч из ножен, скорее, чтобы придать Митраку уверенности, а не по необходимости. В это мгновение внутри ущелья прозвучал знаменитый боевой клич алур мерики, который смешался со стуком копыт. Лошадей галопом отправили в атаку.
Руки Митрака немного дрожали, как раз достаточно, чтобы выдать его нервозность. Он прикусил губу, глубоко вдохнул, выдохнул половину воздуха, затем шагнул вперед. Парень сделал три длинных шага, затем развернулся и выставил вперед левую ногу.
Долгая подготовка под суровым руководством отца дала результат. Лук мягко натянулся, парень прицеливался едва ли секунду, а затем отправил стрелу в полет. Первый воин вскрикнул, когда стрела попала ему в правое плечо сзади. Второй воин смотрел не в ту сторону. Как только он развернулся назад, вторая стрела Митрака, которая мгновенно заняла место первой на тетиве, попала точно в грудь врагу. Воин из алур мерики медленно сполз с лошади.
Эсккар бросился назад к остальным членам своего отряда и, размахивая мечом, погнал их вперед. Затем он побежал назад к Митраку и сжал плечо парня, чтобы придать ему уверенности.
— Займи место на этих скалах. Стреляй по всем с красными знаками отличия, кто будет проезжать или проходить мимо тебя.
Эсккар подтолкнул парня к нужной позиции, сам побежал вперед, схватил под уздцы двух оставшихся без всадников лошадей и повел их назад, к входу в ущелье. Подойдя к нему вплотную, он увидел, что проем между стенами составляет около сорока футов в ширину. Эсккар передал лошадей Сисутросу, который как раз подъехал к нему, держа меч в одной руке и ведя под уздцы коня Эсккара другой.
Командир отряда кивнул своему помощнику. Эсккар испытывал облегчение от того, что его солдаты последовали за ним. Он передал поводья захваченных лошадей одному из мальчиков, затем вскочил на своего коня.
— Крепко держи этих животных. Нам вполне могут потребоваться дополнительные, — велел Эсккар мальчишке, затем повернулся к Сисутросу и воинам. — Следуйте за мной, а оказавшись в ущелье, выстраивайтесь в ряд. Они не ожидают атаки со спины. Когда мы атакуем, скачите во весь опор и убивайте всех на своем пути со знаками отличия красного цвета. Красного! Не забудьте об этом!
Эсккар говорил быстро, не давая своим людям времени думать или сомневаться.
Мгновение спустя Эсккар оказался в центре ряда из десяти всадников, который вытянулся у входа в ущелье. Шум битвы звенел у него в ушах, хотя он пока не видел сражающихся.
— Митрак, — крикнул он парню, стоявшему на скале с луком и приготовленной стрелой. — Следуй за нами, но оставайся среди скал. Убей столько человек, сколько сможешь. Не позволяй никому уйти.
Эсккар посмотрел на воинов с обеих сторон от себя.
— Помните: убивать нужно только тех, кто в красном, или нам придется сражаться сразу с двумя группами варваров.
Он больше не оставил им времени на беспокойство.
— Подумайте об их золоте! Гоните лошадей и орите во все горло. Я хочу, чтобы они больше испугались нас, чем других варваров. А теперь следуйте за мной и делайте то же, что и я!
Он ударил коня пятками по бокам и пустил вперед, надеясь, что остальные члены отряда следуют за ним. Если они этого не сделают, то он скоро погибнет. Эсккар тоже боялся, во рту появилась горечь, как и всегда в начале сражения. Смерть могла ждать в нескольких шагах впереди, но он не хотел думать об опасности или о своем решении вступить в схватку. Эсккар сделал глубокий вдох, радуясь, что время на размышления закончилось.
Он завернул за поворот, расположенный почти сразу же после входа в ущелье, и его взгляду представились люди и животные, сражающиеся и умирающие в пылу битвы. Она разгорелась не на шутку. Поднимались огромные облака пыли, но Эсккар не обращал на них внимания, подгоняя лучшего коня Никара вперед и яростно пиная его ногами. Он крепко удерживался на его спине, сжимая колени. Эсккар добрался до заднего ряда алур мерики, как раз когда первый воин племени услышал, что к ним сзади приближаются лошади, и повернул голову.
Эсккар опустил меч и разрубил плечо воина, когда тот пытался развернуть коня. Не замедляя скорости, Эсккар отправил животное прямо на следующего воина. Конь Эсккара врезался в лошадь варвара, хватка воина алур мерики ослабла, а Эсккар тут же нанес еще один яростный удар мечом. Им овладело неистовство, как всегда случалось во время сражений, и он полностью отдался чувствам. Теперь имело значение только убийство.
Его бойцы скакали прямо за ним, кричали в полную силу и рубили, как сумасшедшие. Один воин из алур мерики развернул коня и бросился на Эсккара, размахивая мечом высоко в воздухе. Но до того, как он успел ударить, одна из стрел Митрака врезалась в грудь варвара, и он спиной вперед слетел с коня.
Сражение превратилось в свару. Лошади врезались друг в друга, ржали, кричали и кусались. Воины с трудом держались на их спинах и пытались сражаться. Но свежие лошади людей Эсккара отталкивали усталых животных алур мерики. Длинный меч Эсккара поднимался и опускался снова и снова, проливая кровь и людей, и животных.
Неизвестная группа атаковала алур мерики сзади, и они не догадывались, как мало в ней людей. Крики воинов Орака звучали громко и смешивались с криками умирающих и раненых. Шум эхом отражался от стен, и это еще усиливало сумятицу.
Эсккар пытался следить за сражением в целом, одновременно управляя конем и нанося удары мечом. Но хаос битвы не давал толком сосредоточиться, и теперь уже отчаявшиеся люди вступали в схватку один на один. В какое-то мгновение Эсккар обнаружил, что его практически окружили. В следующую секунду бьющиеся волны людей оставили его в одиночестве.
Сбитый с лошади варвар бросился на Сисутроса и стащил его со спины животного. Двое мужчин покатились вместе под ноги Эсккара. Начальник стражи наклонился и всадил острие меча в спину варвара, как раз когда тот поднял нож для смертоносного удара.
Затем Эсккару пришлось забыть о Сисутросе, поскольку еще один воин мчался прямо на него, выставив вперед копье и издавая воинственный клич. Эсккару и раньше приходилось иметь дело с копьями, и он знал, что нужно только отклонить острие в сторону на несколько дюймов. Тогда можно выжить. Он ударил коня пятками по бокам, направляя его вперед и прижимаясь к шее животного. Меч он держал низко до тех пор, пока острие копья не прошло над острием меча. Затем Эсккар резко поднял меч вверх и попал по древку как раз позади бронзового наконечника. Копье скользнуло ему по руке. Однако он не выпустил меч, застрявший в копье, когда два коня столкнулись. Копье врезалось незаостренным концом в грудь его обладателя, Эсккар выпустил меч из руки.
От этого столкновения конь Эсккара встал на дыбы. Командира отбросило назад, и он упал. Ударившись о землю, он еще раз перевернулся. С земли все выглядело по-другому, более устрашающе. Один варвар заметил легкую цель, развернул коня и бросился к Эсккару. Но в дюжине шагов от намеченной жертвы его конь внезапно встал на дыбы. Из шеи животного торчала стрела, а всадник предпринимал отчаянные попытки удержаться на умирающем животном.
Эсккар подполз к воину, которого только что убил, чтобы извлечь свой меч. Он схватил его обеими руками, поставил одну ногу на труп и потянул со всей силы. Мимо его головы просвистела стрела, но он не знал, кто ее выпустил и куда она улетела.
Его конь уже стоял на четырех ногах, но вертелся в панике, не зная, как выбраться из схватки. Эсккар быстро преодолел три шага, которые отделяли его от лошади, и снова вскочил на нее, правда, чуть не свалился с другой стороны. Он пытался справиться с перепуганным животным и много кричал, чтобы оно узнало его голос. Ему потребовалось какое-то время, чтобы удобно устроиться на спине, правильно распределив вес, и держать коня коленями. Еще одна стрела просвистела мимо шеи животного, на этот раз Эсккар поднял голову и увидел, как еще один варвар в красном рухнул с коня в нескольких шагах.
Как только Эсккар ухватил поводья, животное успокоилось. Он огляделся и понял, что алур мерики отступают, а воины Орака рубят их, как сумасшедшие. Он потянулся вверх, чтобы увидеть все поле брани, и обнаружил шесть или семь воинов, которые все еще атаковали варваров в желтом. Красный штандарт оказался довольно близко от небольшой группы неизвестных воинов.
— За мной, Орак, за мной! — заорал Эсккар, направляя коня вперед, прямо на красный штандарт. — Орак! Орак! — кричал он, врезаясь в одного из всадников, сбивая его со спины животного и орудуя мечом.
Затем Эсккар ворвался в центр группы, рубя мечом направо и налево и крича своим людям, чтобы следовали за ним. Его снова охватило безумие битвы. Никаких мыслей, никакого страха, просто бей и бей, снова и снова.
Он прорвался сквозь линию варваров, которые развернулись, чтобы встретить людей из Орака. Теперь он добрался до последнего ряда воинов алур мерики, которые сражались со слабеющей группой всадников в желтом. Он ударил мечом по задним ногам одной лошади, затем рубанул по голове еще одно животное. Раненые и испуганные кони вставали на дыбы, махая передними ногами, их крики смешивались с шумом битвы.
Эсккар провел коня между двумя ранеными животными и сразу же убил одного из воинов, когда тот попытался успокоить свою лошадь. После этого Эсккар повернулся к другому всаднику и ударил его по руке. Брызнула кровь, и воин, лишившийся кисти, закричал. Начальник стражи Орака снова повернул вперед.
Он почти прорвался сквозь ряды алур мерики, но лицом к нему оказался один из воинов в красном. Две коня стояли плечом к плечу, когда с лязгом встретились мечи всадников. Противником Эсккара оказался коренастый сильный воин. Он целился в голову Эсккара. Тот отвел удар, но противник бил снова и снова. Удары сыпались так часто, что Эсккар успевал только отбивать их, у него не оставалось времени самому нанести удар. Эсккару пришлось напрячься, он пытался справиться с противником одной силой, поскольку искусство ведения боя ему не помогало. Но воин алур мерики оказался таким же сильным и решительным.
Эсккар дернул за поводья, пытаясь растащить животных, но его конь попал в ловушку: его подпирали сзади. Эсккар чувствовал, как его рука, держащая меч, слабеет, и увидел победный блеск в глазах врага.
Но этот блеск внезапно потух, когда стрела с тяжелым оперением, словно по волшебству, воткнулась в нижнюю часть шеи варвара. Конь под умирающим почувствовал, как расслабляются колени хозяина, и подался в сторону. Эсккар проехал мимо противника, затухающие глаза которого повернулись к нему. Правая рука Эсккара дрожала от слабости, но он подгонял коня вперед и, ударив в спину, свалил с коня еще одного противника.
Другой всадник из алур мерики врезался лошадью в коня Эсккара. Начальник стражи снова рухнул на землю, но тут появился воин из Орака и почти мгновенно зарезал варвара. Эсккар вскочил на ноги и бросился на последних всадников алур мерики, все еще продолжающих сражаться. Они пытались добраться до предводителя клана воинов в желтом. Эсккар увидел, что их вождь ранен и лишился коня. Его защищал всего один воин.
И снова меч Эсккара вонзился в задние ноги коня, который, заржав от боли, повернулся и скинул всадника. Потом он дернул задними ногами и чуть не попал Эсккару по лицу. Мимо просвистела стрела и свалила еще одного воина в красном. Эсккар поднял меч, чтобы ударить по ногам последнего всадника.
Воин из алур мерики увидел приближающуюся опасность, развернулся и замахнулся мечом на Эсккара. Тот попытался отразить сильный удар, но рука с мечом дрожала от усталости. После столкновения мечей оружие Эсккара отбросило назад, и он чуть его не выпустил. От силы удара Эсккар упал на колени. Он сразу же поднялся, чтобы встретить смертельный удар и отразить его.
Но удара не последовало. Всадник в желтом нанес сильнейший удар по ноге лошади, покалечив животное. Оно обезумело, потом от боли и ужаса рухнуло на колени. Всадник из алур мерики пытался удержаться на спине лошади, поднял меч, собираясь опустить его на голову Эсккара, затем повернулся к последнему из воинов в желтом. Мгновение нерешительности стоило ему жизни.
Эсккар все еще стоял на коленях. Он воткнул меч в нападавшего, который оказался как раз в пределах досягаемости. Потом бросился вперед всем телом, нацеливаясь еще на один удар. Он был готов ударить по врагу, даже если в результате сам погибнет. Клинки Эсккара и последнего из воинов в желтом воткнулись в воина алур мерики с двух сторон. Тот зарычал в агонии. Меч Эсккара вошел в нижнюю часть живота, а клинок варвара под мышку.
Раненая лошадь рухнула на бок, вырвав меч из руки Эсккара. Он с трудом поднимался с колен. Наконец ему это удалось. Эсккар попытался высвободить меч из тела поверженного врага, но не смог. Руки дрожали, мышцы отказывались слушаться. Он понял, что не в состоянии держаться на ногах.
Эсккар с отвращением отпустил рукоятку меча и стал нащупывать кинжал, но необходимости в этом уже не было. Он огляделся вокруг и понял, что сражение закончилось. Не выжил никто из воинов в красном. В живых остались только люди из Орака и варвары в желтом, и все они тут же принялись оглядывать друг друга.
Эсккар заставил себя выпрямиться, зная, что наступил опасный момент. Он пытался отдышаться. Ноги дрожали от усталости и возбуждения. Он громким голосом приказал своим людям спешиться и отложить оружие в сторону.
Воин, который вместе с Эсккаром убил последнего из всадников в красном, повернулся, чтобы помочь встать на ноги своему вождю. Юноша с окровавленным мечом, который он вытащил из тела мертвого воина алур мерики, подозрительно смотрел на Эсккара. Его вождь крикнул своих людей, которые стали быстро продвигаться к нему, по пути опуская оружие. Очевидно, вождь варваров разделял беспокойство Эсккара и больше не хотел сражаться. Молодой воин повторил слова вождя более громким голосом, и на этот раз Эсккар их понял. Он очень давно не слышал слов родного языка.
По крайней мере, прямо сейчас они не начнут убивать друг друга, если Эсккар правильно понял слова вождя. Когда люди Эсккара собрались вокруг него, все еще держа мечи в руках, правда, остриями в землю, к группе присоединился Митрак, Его лицо раскраснелось от возбуждения.
Эсккар хотел отвести своих людей в сторону, чтобы не произошло ничего неожиданного. Он попытался что-то сказать, но изо рта не вылетело ни слова. Он сделал глубокий вдох и попытался еще раз.
— Возьмите лошадей… встаньте вон там…
Он замолчал. К нему шагнул Малдар, взял его левую руку и положил себе на плечо. С другой стороны подошел Сисутрос и обхватил его за талию.
— Ты ранен, — заметил Сисутрос, оглядывая правую руку Эсккара. Она была залита кровью.
— Да, и ты не можешь нормально стоять. Ты дрожишь, — добавил Малдар. — Нам нужно перевязать тебе руку, пока ты не истек кровью, и посмотреть твою ногу.
Двое друзей оттащили его к стене ущелья, где оставалось чистое место, — туда не дошла бойня. Там они опустили его на землю. Неудивительно, что правая рука подвела его, понял Эсккар, глядя на кровь, которая струилась с плеча к запястью. Вероятно, это случилось, когда он отражал удар копьем.
Эсккар чувствовал, как его левая нога бесконтрольно дрожит, и увидел огромный синяк, который уже образовался посередине бедра. Вероятно, он появился, когда Эсккар упал с коня. Внезапно в ноге стрельнула боль, и командир отряда резко вдохнул воздух. Глаза отказывались различать предметы.
Он выругался, понимая, что если сломал бедренную кость, то может уже считать себя мертвым. Он бы не смог ехать верхом, а они находятся так далеко от Орака. Его воины прислонили его к выходу породы, Малдар снял одежду с одного из мертвых и разорвал ее на полосы. Сисутрос поднес бурдюк с водой к губам Эсккара, и тот стал жадно пить. Затем Сисутрос полил ему на раненую руку, чтобы смыть кровь и очистить рану. Малдар быстро перевязал ее. Он явно имел опыт в этом деле.
— Сколько убитых? — Эсккар стоически терпел, пока они обрабатывали его раны. Сисутрос с Малдаром посмотрели друг на друга, каждый считал в уме.
— Четырех нет, — мрачно сказал Сисутрос, и после этого победные улыбки сошли с их лиц.
— А лошади? — Эсккар с трудом выдавливал из себя слова. — Что с мальчиками?
Сисутрос развернулся и приказал одному из мужчин вернуться к входу в ущелье и привести мальчиков с лошадьми.
— Один мальчик мертв, — сообщил Митрак, который сел на корточки у ног Эсккара. — Я видел, как он упал.
— Я же приказал им оставаться на месте! — яростно воскликнул Эсккар. Деревенский мальчишка и минуты бы не прожил в этой схватке. — А второй?
— Я не уверен, — ответил Митрак. — Они оба присоединились к схватке, но я не видел, чтобы он падал. Но, скорей всего, он тоже мертв.
— Я обязан тебе жизнью, Митрак, по крайней мере, два раза, я точно помню, — затем Эсккар повернулся к Малдару, который сидел на земле в нескольких шагах от него: — И тебе, Малдар.
Эсккар опять повернулся к Митраку и увидел, что в его колчане осталось только две стрелы.
— Лучше иди собирать свои стрелы, прежде чем незнакомцы возьмут их для костра.
Он посмотрел на Сисутроса, у которого, похоже, не было никаких серьезных ранений. У Эсккара кружилась голова, и ему приходилось прилагать усилия, чтобы мысли не разбегались. Нога снова начала дрожать, и он схватился за колено, чтобы остановить это дрожание.
— Посмотри раны у наших. И проверь лошадей, — сказал он.
Когда воины ушли выполнять приказы, Эсккар снова прислонился к скале. Его мучило головокружение, зрение затуманилось. На мгновение он закрыл глаза.
Вероятно, мгновение растянулось надолго, потому что он внезапно выпрямился и стал в замешательстве оглядываться по сторонам. Кровь Иштар! Кажется, он заснул. Командиру не следует демонстрировать такую слабость в присутствии солдат. Эсккар попытался встать, но Малдар толкнул его, заставляя снова сесть, и взял за здоровую руку.
— Отдыхай, командир. Ты на какое-то время отключился: потерял много крови.
Эсккар услышал в его голосе искреннюю симпатию.
— А у нас есть кое-какие хорошие новости. Зантар жив. Они нашли его под грудой тел. Он был без сознания. Варвары его раздевали, когда он проснулся. Они его здорово напугали. Он даже описался.
Малдар рассмеялся при этом сообщении.
— И один мальчик также жив, — продолжал он. — Эта крыса-карманник, — добавил он, имея в виду мелкого воришку, который умолял взять его с собой в эту поездку. — Рука у него здорово пострадала, но жить будет. Правда, больше не украдет ни одного кошелька.
Эсккар пытался думать. Если Зантар выжил, значит, они потеряли трех человек — двух ветеранов и одного новобранца. Неплохо, если учесть, какой боевой отряд они разбили. Он задумался, сколько потеряло другое племя. Он огляделся и увидел, что у них едва ли осталось больше людей, способных стоять, чем у него.
Вернулся Сисутрос и рухнул на землю рядом с Эсккаром.
— Четверо мертвых, считая мальчика. Мы также потеряли трех лошадей, не считая твоего коня, которого, похоже, один из варваров намерен взять себе. Остальные в приличной форме, только мелкие порезы и синяки. Нам нужно пройти назад к ручью и умыться или, по крайней мере, послать за водой.
Никто не знал, почему раны, вымытые чистой водой, заживали быстрее, чем непромытые.
— Правильно. Если люди могут ехать верхом, отправляй их к ручью. Пусть привезут воды для остальных.
— Я займусь этим, Сисутрос, — Малдар встал. — Ты оставайся и следи за этими варварами.
Через несколько минут Малдар собрал все целые бурдюки, которые только смог найти, и уехал вместе с двумя другими солдатами.
Сисутрос склонился поближе к капитану и заговорил тихим голосом.
— Я сказал нашим, чтобы далеко не убирали оружие, на случай, если варвары попытаются что-то предпринять.
— Лучше проследи, чтобы наши ничего не начали, — Эсккар хотел от варваров помощи, а не новой схватки.
— Командир, варвары снимают с мертвых все ценности. Некоторые из наших попытались сделать то же самое, но варвары тут же взялись за мечи, так что они отошли.
— Не беспокойтесь насчет трофеев, — сказал Эсккар с усталым смехом. — После битвы все захваченное оружие и трофеи принадлежат вождю. Он распределяет их в соответствии с тем, насколько хорошо человек сражался, или отдаст тому, кто испытывает наибольшую нужду. Скажи людям, что они получат свою долю.
Со стороны варваров что-то прокричали, и Эсккар повернул голову. К нему двигался вождь странной группы. Ему помогал тот же воин, который защищал его в конце сражения.
— Вот идет их вождь. — Эсккар попытался встать, но нога подвела. Еще, похоже, не действовала одна рука. — Помоги мне встать, Сисутрос.
Младший командир подхватил Эсккара и начал поднимать, но молодой воин, который теперь находился всего в нескольких шагах, крикнул на языке, использовавшемся при совершении торговых сделок. Он просил оставить Эсккара на земле. Через несколько минут вождь варваров осторожно сел напротив Эсккара. Молодой воин встал позади своего предводителя. Смотрел он мрачно.
— Приветствую тебя, вождь незнакомцев, — сказал старший из варваров. — Меня зовут Месилим, я вождь ур намму. Это мой сын Субутай.
Он медленно повернул голову, словно движение доставляло ему боль, и кивнул на воина, стоявшего у него за спиной. У Месилима на лбу был большой синяк и порезы, перевязанные тряпками, на обеих руках. Правда, повязки уже промокли от крови. Вождь говорил на языке степных народов. Он сделал паузу, затем посмотрел на воинов Эсккара, сидевших рядом.
Эсккар понял свою ошибку. Когда говорили вожди кланов, могли присутствовать лишь члены семьи вождя или помощники. Все остальные должны находиться вне пределов слышимости, чтобы не услышать чего-то, не предназначенного для их ушей.
— Сисутрос, отведи наших в сторону.
Сисутрос посмотрел настороженно, но тем не менее отвел подчиненных на двадцать шагов — недалеко, но все-таки вне пределов слышимости.
Эсккар подождал, пока вернется Сисутрос. Тот последовал примеру молодого воина и встал за спиной Эсккара.
— Меня зовут Эсккар, я военный вождь деревни Орак. Для меня большая честь приветствовать великого вождя клана Месилима, который в этот день убил много воинов.
Эсккар поднял голову и посмотрел на сына вождя.
— И также его сильного сына, который убил всех воинов алур мерики, которые осмелились противостоять ему.
Лучше излишняя похвала, чем риск оскорбить чью-то честь.
— Твои воины смело сражались, вождь Эсккар, — сказал Месилим. — Но мне хотелось бы знать, почему вы присоединились к схватке. Вы ездите и одеваетесь, как люди с ферм, а они не особенно любят степные народы.
Вождь выразился очень деликатно. “Люди с ферм” было самым вежливым выражением, которое член племени мог использовать для обозначения “деревенских ничтожеств”. Тем не менее, Месилим старался.
— Мой народ сражается с алур мерики. Разве враг моего врага не мой друг? Мы выехали на разведку и увидели, как атаковали твоих воинов. Кто бы не присоединился к смелым воинам?
На лице Месилима появилось подобие улыбки. Эсккар подумал, не переборщил ли он с похвалой. Тем не менее, Месилим и все его люди были бы сейчас мертвы, если бы не помощь Эсккара, хотя, конечно, вождь этого никогда не признает. Из уважения к нему Эсккар также не мог этого упомянуть.
— Все так, как ты говоришь, вождь Эсккар. Враг моего врага — мой друг. Ты спас сегодня много жизней, включая мою собственную. Но объясни мне, почему вы сражаетесь с алур мерики? В их клане много, очень много воинов, а люди с ферм не могут им противостоять.
— Мы не хотим идти войной ни против кого из степных народов, вождь Месилим. Но алур мерики идут к нашей деревне, направляя на нас все свои силы, и мы решили сражаться, а не бежать.
Эсккар увидел недоверие на лице Месилима и догадался, что тот думает: у фермеров нет шансов выстоять против такой огромной силы.
— В моей деревне много людей, почти столько же, сколько в племени алур мерики. Мы построили большую каменную стену вокруг нашей деревни, и мы будем сражаться с алур мерики со стены, не со спин лошадей.
Месилим уставился в землю. Он был слишком вежлив, чтобы показывать свои сомнения или отвращение к такой странной для воинов стратегии. Вместо этого он заговорил о своем клане:
— Мои люди впервые столкнулись с алур мерики более двух лет назад. Мы смело сражались и убили многих из них, но они подавили нас своим количеством. Теперь клан ур намму почти исчез. Большинство наших воинов убиты. Остались только мы, чтобы продолжать борьбу. Почти всех наших женщин и детей… убили или забрали алур мерики, — он не мог скрыть грусти, которая давила ему на сердце. — Мы продолжаем сражаться, потому что я дал клятву Шан Кар, хотя, возможно, было бы лучше, если бы я сегодня пал в бою.
Эсккар посмотрел на Субутая с еще большим уважением. Многие сыновья втыкали ножи в спины отцов темной ночью, чтобы не продолжать смертельную схватку. Именно это означала клятва Шан Кар — борьбу до смертельного исхода, и Месилим обрек своих последователей на эту судьбу, поскольку у них не было шанса победить. Сын должен быть очень преданным, а также очень сильным, чтобы защищать такого отца.
— Великий вождь, мне хотелось бы тебя о многом расспросить. Ты знаешь моего врага, и моим людям помогут эти сведения, если ты захочешь поделиться ими со мной.
Месилим кивнул.
— Да, нам нужно о многом поговорить. Но давай вначале позаботимся о раненых, похороним мертвых и разделим трофеи. Скоро стемнеет.
Он протянул руку сыну, который наклонился и помог ему подняться на ноги, затем проводил его назад к другим членам клана ур намму.
Воины отряда Эсккара бросились к нему, как только Месилим отошел, и сразу же стали задавать вопросы. Когда они собрались вокруг, Эсккар объяснил положение вещей:
— Сейчас мы считаемся друзьями ур намму, поскольку сражались рядом с ними. Они соберут все ценные вещи с мертвых и разделят их между всеми сражавшимися. По традиции делить будет вождь Месилим, поскольку большинство воинов на поле были его. Мы должны похоронить наших мертвых и позаботиться о раненых.
Он увидел сомнение в их глазах и решил объяснить поподробнее.
— Не беспокойтесь. Они легко могли бы уже нас убить, если бы решили это сделать. — В ур намму осталось около двадцати пяти воинов, все еще способных участвовать в битве. — Эти люди много знают о наших врагах. Более того, они нам могут помочь в борьбе. Так что следите, чтобы не оскорбить никого из них. Эта группа — все, что осталось от гордого народа. Они ведут смертельную схватку с нашими врагами. А теперь помогите мне встать.
Сисутрос и Малдар подняли его на ноги и смотрели, как он проверяет ногу. Она сильно распухла, но Эсккар сделал несколько шагов с помощью солдат и с радостью понял, что кость не сломана, иначе нога не выдержала бы его веса. Тем не менее, когда он ступал на нее, ногу пронзала острая боль. Эсккар попросил какой-то костыль. Малдар подобрал сломанное копье и дал ему.
Несмотря на ранения, Эсккар настоял на том, чтобы лично осмотреть всех солдат. Большинство ран не выглядели серьезными, в основном это были порезы. Зантар, который потерял сознание во время битвы, лежал на земле, и у него явно кружилась голова. Глаза плохо видели. Он был слаб и едва мог внятно говорить. Только Митрак не получил ни царапины.
Выживший мальчик по имени Таммуз, которого оставляли присматривать за лошадьми, получил самое тяжелое ранение. Стоя над ним, Эсккар увидел, что левая рука мальчика сломана и, вероятно, в нескольких местах. Малейшее прикосновение или движение вызывало стон.
— Ну, Таммуз, я вижу, что ты не подчинился моему приказу. В следующий раз, возможно, ты будешь послушнее.
Если не считать руки, остальные порезы и синяки казались мелкими.
— Я хотел сражаться, капитан, — ответил Таммуз. Голос звучал слабо, и он с трудом сдерживал слезы. Он поморщился даже от усилия, необходимого, чтобы произнести несколько слов. — Я убил одного из них, в самом деле, из… лука. Митрак это видел, я уверен… что видел.
Эсккар взял с собой в поездку два лука из тех, что обычно прикрепляются к боку коня, но они оставались с лошадьми. Глупые мальчишки взяли луки и последовали за мужчинами.
— Я уверен, что убил, Таммуз. А теперь отдыхай.
Эсккар не мог ничего сделать со сломанной рукой, и мальчик, вероятно, умрет через день или два. Он повернулся к Малдару.
— Дай Таммузу воды, потом вина. Много вина, чтобы облегчить боль.
При помощи костыля Эсккар развернулся и посмотрел на ур намму.
Месилим с сыном почти закончили со своими ранеными и приступили к похоронам. Пока Эсккар наблюдал за ними, ускакали несколько всадников с неизвестными поручениями. Другие начали расчищать место для захоронения у одной из стен ущелья. Он похромал к Месилиму, тяжело опираясь на костыль. Воины Месилима с любопытством посмотрели на него, но расступились, чтобы пропустить. Месилим поднял голову.
— Достопочтенный вождь, — заговорил Эсккар. — У меня есть раненый мальчик. У него серьезный перелом руки, и мы не умеем их вправлять. Может, у вас есть кто-то, кто способен оказать ему помощь?
Месилим задумался над просьбой.
— Мальчику нужно оказывать помощь в последнюю очередь, после воинов. У нас есть лекарь, хотя он сам ранен. Я отправлю его к вам после того, как он обработает раны нашим воинам.
Месилим посмотрел на воинов, расчищающих место для захоронения.
— Мы хотим как можно скорее похоронить мертвых. Хочешь ли ты положить своих мертвых с нашими?
— Да, мы с радостью похороним наших людей с вашими. Спасибо за оказанную честь. Ты позволишь моим людям поучаствовать в выкапывании могилы?
Общую могилу придется копать в каменистой почве, причем достаточно глубокую, чтобы до трупов не добрались дикие звери. Потребуются усилия многих людей, чтобы это сделать.
— У нас есть инструмент. Он облегчит работу, — добавил Эсккар.
— Я должен посоветоваться со своими людьми насчет этого, — ответил Месилим.
Любые операции с мертвыми следует проводить с большой осторожностью и положенными ритуалами, чтобы их души навсегда успокоились.
Месилим обратился к сыну и двум воинам. Каждому было что сказать, но, похоже, они все согласились. Месилим снова повернулся к Эсккару.
— Твои люди могут нам помочь, и мы будем благодарны. Для наших мертвых будет честью покоиться вместе с вашими.
Эсккар поклонился с благодарностью и отправился к своим подчиненным, опять сильно опираясь на палку и сжимая зубы от боли.
— Месилим пришлет лекаря, чтобы помочь маль… Таммузу. — Нельзя называть мальчиком того, кто убил врага в битве. — Собирайте наших мертвых и готовьте к похоронам. Затем все, кто в состоянии копать, должны помочь людям Месилима с могилой. Мы похороним наших с их воинами. Таким предложением они оказывают честь нашим мертвым.
— А что они сейчас делают? — спросил Сисутрос.
Около дюжины воинов сели на лошадей и уехали, половина вела за собой животных без наездников.
— Они соберут тела с другого поля брани. После того как всех похоронят, трупы алур мерики будут оставлены гнить на могиле и кормить стервятников, поэтому все узнают, сколько человек тут погибло. Затем, я думаю, мы все выберемся из этого проклятого ущелья.
Мысль уехать отсюда с каждой минутой казалась все более привлекательной. Везде вокруг жужжали мухи, стервятники и вороны кружили над головами, поджидая добычи. Их привлекали кровь и смерть. Эсккар пытался не обращать внимания на запах крови, от которого его тошнило. Он увидел, как Митрак отмахивается от мухи.
— Митрак, ты нашел свои стрелы?
Виноватый вид парня стал ему ответом.
— Иди ищи стрелы. Они нам могут снова понадобиться, а пока ты этим занимаешься, посчитай, скольких ты убил. — Это займет парня на какое-то время. — Сисутрос, оставь одного человека присматривать за Зантаром и маль… Таммузом. Остальные, берите лопату и начинайте копать.
Эсккар понял, что сам копать не может, потому что не в состоянии лишний раз напрягать больную ногу. Но пятеро его воинов начали копать вместе с воинами ур намму. Маленькая бронзовая лопата, которую они взяли с собой, очень помогла. От ур намму работало двадцать человек. Трудились они напряженно, как могли, хотя Эсккар понимал, что стемнеет гораздо раньше, чем они закончат.
Месилим также об этом подумал. Двое его воинов вернулись с дровами. Они развели костер, потом подожгли несколько больших веток, которые служили факелами. Куски жира, срезанные с мертвых лошадей, помогут им гореть подольше.
Люди Эсккара копали так же напряженно, как степные воины, чтобы доказать: они такие же сильные и крепкие, как и новые друзья. Несмотря на их помощь, двадцати пяти мужчинам потребовалось почти четыре часа, чтобы выкопать достаточно длинную и глубокую яму, способную вместить почти пятьдесят трупов. Это число включало воинов ур намму, убитых во время предыдущей схватки.
Те тела подвезли к могиле, привязанные по два к лошади. Сегодня погибло почти две трети воинов Месилима. Они смело сражались, и если бы их количество соответствовало количеству противников или хотя бы приближалось к нему, то они сами разгромили бы алур мерики. Теперь для мести, в которой поклялся вождь, осталось около двадцати пяти воинов ур найму, и многие из них были ранены.
Спустилась ночь, люди развели костер и зажгли побольше факелов. Через час появилась луна и осветила место работы. Все устали. Наконец, люди, пошатываясь, стали отходить от ямы.
— Клянусь богами, командир, мне кажется, что я никогда в жизни не трудился так напряженно, — сказал Сисутрос.
Судя по виду, он был готов рухнуть. Его покрывало столько грязи, что белки глаз блестели в свете факела. Он осмотрел других, не менее усталых, людей Орака и улыбнулся.
— Но мы им показали, что способны выдержать их темп.
— Умойся и неси наших мертвых сюда.
Один из воинов ур намму запел погребальную песнь, чтобы освятить землю и приготовить ее для приема тел. Эсккар с воинами встали и молча наблюдали за церемонией в свете огня.
Месилим с трудом дошел до Эсккара, правда, без посторонней помощи.
— Вы можете положить своих мертвых с этой стороны ямы, показывая направление, с которого вы приехали. Мы покроем ваших мертвых нашими, чтобы защищать их в загробной жизни.
— Мы благодарим вас за оказанные нашим мертвым почести, — ответил Эсккар, затем кивнул Сисутросу, который стал опускать тела в землю.
За ними последовали тела воинов ур намму. С каждым трупом обращались очень осторожно, выпрямляли ноги, скрещивали руки на груди. Наконец все мертвые упокоились на дне ямы.
Эсккар приблизился к краю могилы, с которого лежали его воины, полностью закрытые другими телами. Он громким голосом произнес нужные слова, отдавая честь каждому погибшему. Он называл каждого по имени, рассказывал о его делах, чтобы богиня Иштар и бог Мардук знали: они принимают настоящих воинов и должны оказывать им честь.
Когда Эсккар отступил назад, к другому концу могилы подошел Месилим и сделал то же самое, хотя говорил он дольше и приводил больше деталей из жизни самых смелых. Наконец все боги, демоны и тени были умиротворены. Люди начали закидывать могилу землей. Это заняло почти столько же времени, сколько ее выкапывание, потому что нужно было плотно утоптать землю.
Забросав могилу землей, воины провели по ней лошадей взад и вперед, чтобы еще лучше утрамбовать. Они закончили работу к полуночи. В это время было опасно покидать ущелье. Люди Эсккара отыскали свободное место как можно дальше от места сражения. Все рухнули на землю, завернулись в одеяла, снятые с лошадей, и уснули. Люди были полностью измотаны, они слишком устали, чтобы есть или беспокоиться, не перережет ли им кто-то горло среди ночи.