Глава 33
Аморе обмахивалась веером в тщетной попытке спастись от духоты. Невыносимая жара затянулась вот уже на несколько недель. Ни единой капли дождя не выпало за это время. Минувшую ночь Аморе провела плохо из-за того, что прислуга не удосужилась проветрить дом за время ее отсутствия. Когда она наконец забылась беспокойным сном, подошло время вставать, чтобы без опозданий предстать пред очи короля в соответствующем случаю придворном наряде. Именно в это утро его величество угораздило отправиться на прогулку в парк Сент-Джеймс. Невыспавшиеся и не успевшие оправиться после вчерашнего возвращения в Лондон придворные в изнеможении семенили за ним.
Аморе предпочитала держаться в сторонке, не желая, чтобы король лицезрел ее утомленное лицо, и каждый шаг по пыльным дорожкам парка доставлял такие муки, что она возмечтала об отдыхе в собственной постели.
Трава поблекла и местами выгорела, на нее падала иссохшая, побуревшая листва, что придавало парку осенний вид.
Карл, по своему обыкновению, размашисто шагал, глядя перед собой, игнорируя таким образом просителей, подкарауливавших его на каждом шагу. Его брат герцог Йоркский и еще несколько придворных едва поспевали за монархом.
Внезапно в отдалении возникла мужская фигура. Некто целенаправленно приближался к королю. Аморе, прищурившись, попыталась разглядеть из-под руки этого смельчака, но не смогла. Однако что-то в этом человеке казалось ей знакомым – походка, осанка… Она не отрывала взора от приближавшегося пришельца. Боже! Да это никак Брендан! Да, сомнений быть не могло, он.
– Брендан! – невольно вырвалось у нее.
Это действительно был Брендан Макмагон. Он сильно изменился с их последней встречи. Теперь он предстал в платье дворянина, в сапогах для верховой езды, в шляпе с роскошным светлым пером, трепетавшим на ветерке. Некогда коротко остриженные темные волосы сейчас доходили ему до плеч. Словом, он мало чем напоминал Брендана, запечатлевшегося в воспоминаниях леди Сен-Клер.
Что привело его сюда? Внезапно до нее дошло, что бывший любовник направляется прямо к Карлу, и Аморе, невзирая на жару, почувствовала легкий озноб. Что он задумал? Ее нечистая совесть всколыхнулась – стоит Брендану увидеть ее здесь, в толпе придворных, как он поймет, что Аморе решилась вернуться ко двору и тем самым пополнила ряды фавориток Карла. Неужели ревность подвигла его выяснять отношения с самим королем? В том, что этот человек мог отважиться на подобный шаг, леди Сен-Клер не сомневалась ни минуты. Нет, этому непременно надо помешать!
Аморе энергично стала пробираться вперед через толпу придворных, но было уже поздно: Брендан, дойдя до короля, стащил с головы шляпу и, в полном соответствии с этикетом, чопорно поклонился монарху. Карл, чуть замедлив шаг, вопросительно посмотрел на незнакомца, дерзнувшего прервать королевский моцион.
– Прошу вас простить меня, ваше величество. Я только что прибыл из Франции, и мне поручено передать это письмо лично вам в руки.
Король, приняв у Брендана протянутое им послание, пробежал глазами по адресу отправителя. И тут же его лицо расплылось в улыбке.
– Да это от Minette! – радостно воскликнул король.
Макмагон удостоился благосклонного взгляда монарха – еще бы: столь неожиданный и приятный подарок – первое за четыре месяца письмо от любимой сестры Генриетты Анны.
– Пройдите ко мне в кабинет, сэр. Мне хотелось бы побеседовать с вами, – велел Карл и продолжил прогулку.
Аморе не верила глазам. Она с трудом подавляла в себе желание броситься Брендану на шею. Она была счастлива видеть его вновь, однако следовавшая за королем свита увлекла и ее за собой. Кроме того, надлежало принимать во внимание и присутствие некоторых особ. Леди Сен-Клер даже не могла сказать с определенностью, заметил ли ее Брендан; во всяком случае, он ни разу не взглянул в ее сторону. С явным разочарованием она смотрела вслед ирландцу, когда тот зашагал вдоль канала в направлении Уайтхолла.
Брендана сразу же провели в кабинет короля. Карл по такому случаю и к великой радости придворных решил сократить променад – ему не терпелось прочесть послание от Генриетты Анны.
Кроме посланника, в королевском кабинете никого не было – стало быть, не без удивления отметил ирландец, его величество решил даровать ему аудиенцию. Король с любопытством разглядывал молодого человека, неторопливо протягивая руку для поцелуя. Посланник из Парижа, помедлив самую малость, почтительно и в той же мере непринужденно-привычно припал устами к руке монарха, и у Карла отпали малейшие сомнения в воспитанности неизвестного пришельца.
– Моя сестра расхваливает ваши добродетели, мистер Макмагон, – начал король. – И рекомендует взять вас на службу. Должен признаться, что одним тем, что вы порадовали меня письмом от нее, вы уже заслужили мое расположение. Разумеется, я приму вас к себе. Вы хотели бы служить вашему королю, мистер Макмагон?
– Это было бы честью для меня, ваше величество, – с легким поклоном ответствовал ирландец.
– Хорошо, обратитесь на днях к милорду Арлингтону, – удовлетворенно произнес король. – Его сиятельство посвятит вас в круг ваших обязанностей. – Чувственные губы Карла сложились в чуть ироничную улыбку. – Можете удалиться, сэр. Поскольку вы прямо сейчас явились в Англию, наверняка у вас есть c кем встретиться и кого обрадовать своим появлением.
В карих глазах Карла читались откровенная насмешка и вызов.
«Выходит, он знает обо всем, – пронзила ирландца мысль. – Он знает, кто я! И несмотря ни на что, решил даровать мне аудиенцию – видимо, чтобы дать понять, что мне ничто не угрожает». Более убедительного доказательства тому, что, Аморе снова в его фаворитках, он и представить не мог! И что более всего удивляло, несмотря ни на что, король все-таки решил взять Брендана на службу. Судя по всему, он еще тот фрукт, этот Карл. Такого вокруг пальца не обведешь. Но каковы его намерения? Как мог монарх идти на риск, ожидая верности от того, чья горячо любимая женщина разделяла с ним ложе? Так что не стоит забывать: король не остановится ни перед чем ради сохранения своих позиций.
Аморе в отвратительном настроении решила вернуться к себе в покои. За час, если не дольше она обегала все коридоры дворца в поисках Брендана, но увидеть его так и не удалось – ирландец словно в воду канул. Может, каким-то образом узнал, что она снова в любовницах у короля, и, оскорбившись, не пожелал видеть?
Едва Аморе переступила порог личных покоев, как перед ней возникла служанка.
– Мадам, вас ожидают, – по-французски объявила Арман.
Вопросительно взглянув на девушку, Аморе вдруг поняла, кто это мог быть, и чуть ли не бегом устремилась в спальню. Брендан, стоя у камина, в упор глядел на нее. Без долгих церемоний леди Сен-Клер бросилась ему на шею. Молодой человек был так изумлен этим жестом, что в первое мгновение лишился дара речи.
– Как я счастлива, что ты снова здесь, – задыхаясь от радости, прошептала Аморе. – Я уж думала, мы никогда не увидимся!
Явно смущенный, Брендан неловко обнял ее и прижал к себе. Такой встречи и таких бурных проявлений чувств он не ожидал.
– Аморе… Милая моя Аморе, – шептал он, чувствуя, как радость переполняет его. Но постепенно на смену радости приходило горькое разочарование – она ведь изменила ему с королем! Отстранившись, он с укором посмотрел на нее. – Значит, ты снова при дворе… И в постели короля!
Леди Сен-Клер готова была расплакаться. Чувство стыда и раскаяния заставляло искать оправданий.
– Я думала, мы больше не увидимся. Я была уверена, что потеряла тебя навеки. Тебя ведь не было столько времени…
– И на сколько тебя хватило? – озлобленно воскликнул Брендан. – На месяц? На два? И сейчас примешься меня убеждать, что, мол, и сама не думала не гадала, что в один прекрасный день завалишься к нему в постель!
– Все не так, поверь! Что мне оставалось? Сидеть дома затворницей, дожидаясь того, кто уехал и не дает о себе знать? Ты ведь знаешь, я не переношу одиночества.
– Я тебе доверял! Никогда и мысли допустить не мог, что ты так легко и просто забудешь меня. Я все это время хранил тебе верность, наивно, конечно, с моей стороны было ожидать того же от тебя.
– Интересно, кто из нас более забывчив? – возмутилась Аморе. – К чему тогда уроки чтения и письма отца Блэкшо, если ты не удосужился за многие месяцы написать мне ни строчки. Хоть несколько слов! Чем ты был так занят, что у тебя не хватило времени на это?
Брендан с виноватым видом отвернулся.
– Готов признать, что виноват. Но ты ведь знаешь, как тяжело порой подобрать нужные слова. Я просто не знал, о чем тебе написать. Несколько раз пытался и, Бог тому свидетель, не мог, понимаешь, не мог! Письма выходили какими-то банальными, и я рвал их на клочки.
Аморе воздержалась от дальнейших упреков. Конечно, ей следовало бы это понимать, и, откровенно говоря, она все прекрасно понимала. Она решила вернуться ко двору, чтобы наказать Брендана за столь долгое отсутствие и за то, что он подозрительно быстро утешился, несмотря на разлуку с ней.
– Это письмо, которое ты привез королю, от кого оно? – полюбопытствовала Аморе, желая перевести разговор в иное русло и избежать ссоры.
– От его сестры принцессы Генриетты, – с готовностью ответил Брендан.
Аморе испытующе посмотрела на него.
– Насколько я понимаю, ты с ней знаком?
– Да, мы познакомились во дворце Коломб, куда я прибыл на аудиенцию к королю Людовику.
– Наверняка ты произвел на нее впечатление, раз уж она решила доверить тебе столь деликатную миссию.
– Мы просто немного побеседовали. Ей вдруг захотелось узнать побольше о моей родине. Я рассказал ей, что кромвелевцы убили моего отца. Она сказала, что в этом ее и моя судьбы совпадают.
Леди Сен-Клер не верила своим ушам. На лице у нее застыла обида.
– Ты рассказал принцессе о своей семье? Сколько я ни допытывалась, мне ты о них и словом не обмолвился. Молчал, будто воды в рот набрал. А с Генриеттой вмиг такая откровенность! Очень на тебя не похоже!
Брендан не понимал, с чего это Аморе так вдруг напустилась на него.
– Ее светлость просто проявила интерес к Ирландии. Почему я не мог ей рассказать? И вообще беседа была весьма непродолжительная. К тому же ей захотелось послушать ирландские песни.
Аморе даже подскочила на стуле:
– Что? Ты пел для нее? А ты, оказывается, поешь? Вот уж не подозревала за тобой таких талантов!
– Я не говорю, что я певец…
– Ну и что вы еще делали с этой… этой… – Аморе никак не приходило на ум подходящее оскорбление.
– Чего ты так возмущаешься? – недоумевал Брендан. Он и на самом деле не понимал, что это вдруг нашло на Аморе. Выходит, он виноват в том, что она была ему неверна. Да, женщинам надо отдать должное – они большие мастера повернуть все так, что они всегда правы, как бы ни поступали.
Рассердившись, Брендан поднялся, взял шляпу и сказал:
– Наверное, мне вовсе не следовало приходить!
Быстро прошагав к двери, он покинул покои леди Сен-Клер.
Аморе разрыдалась. Она понимала, что упреки ее ничего не стоили, были глупы и надуманны, но была до глубины души оскорблена, что он стал рассказывать о своей жизни первой попавшейся особе, делиться с ней тем, чем не счел нужным с ней, Аморе. Ее сжигала ревность, отдававшаяся мучительной болью в сердце.
Какое-то время она проплакала. Успокоившись, решилась еще раз встретиться и поговорить с Бренданом. Прикрыв следы расстройства пудрой, леди Сен-Клер покинула покои и отправилась на поиски ирландца. Но тут на беду ей попалась леди Каслмейн.
– Дорогая, у вас заплаканный вид. Что вас так расстроило? – поспешила узнать Барбара. Отношения двух фавориток короля в последнее время заметно охладились. По мнению Барбары, король слишком много внимания уделял ее сопернице, хоть их встречи отнюдь не всегда носили чисто интимный характер. – Уж не рассорились ли вы с Карлом? – осведомилась леди Каслмейн с надеждой в голосе.
– Нет, – отрезала Аморе и уже собралась уйти, но Барбара удержала ее.
– Вы слышали об ужасном преступлении, о котором говорит весь город? Муж убил свою беременную супругу, причем убил зверски. Разрезал ей живот и выпотрошил внутренности.
Аморе невольно вздрогнула.
– Какой ужас!
– Это одни лекарь с Патерностер-роу, как я слышала, – с наслаждением уточнила Барбара.
Аморе побелела как полотно, у нее закружилась голова, и она была вынуждена опереться о стенку, чтобы не упасть в обморок.
– Прошу простить меня, но мне пора, – с трудом выдавила она и удалилась в направлении конюшен.
Лекарь с Патерностер-роу? Совпадением это быть не могло. Но мастер Риджуэй не способен на подобное! Нет, надо все точно выяснить, иначе ей покоя не обрести.
В конюшнях она отыскала кучера и велела ему заложить карету. Вскоре она уже неслась во весь опор в центр Лондона.
Ставни на окнах дома мастера Риджуэя были закрыты, а двери на запоре. Аморе постучала, но никто не отозвался. Из окна соседнего дома высунулся жилец и сообщил ей, что мастер Риджуэй арестован.
– Где он находится?
– В тюрьме Ньюгейт.
Аморе в отчаянии закрыла лицо ладонями.
– Нет, нет, этого не может быть!
Не раздумывая, она велела кучеру отвезти ее на мост. В мастерской Хаббарта спросила доктора Фоконе. Поднявшись к нему, леди Сен-Клер, осторожно постучала. Иезуит был весьма удивлен визитом Аморе.
– Как такое могло произойти! – вместо приветствия воскликнула она. – Это правда, что мастер Риджуэй арестован и находится в Ньюгейтской тюрьме?
Иеремия предложил ей сесть.
– Успокойтесь, миледи! И выслушайте все по порядку.
Иеремия рассказал ей о недавних трагических событиях.
– Но это ужасно! Что я могу сделать для него? Я хочу помочь мастеру Риджуэю! Возможно, ему нужны деньги?
– Судья Трелони уже дал некоторую сумму, и она позволила Алену оплатить лучшие условия пребывания там. Пожалуй, сейчас вы ничем не сможете ему помочь, миледи. Но я непременно дам вам знать, если понадобится помощь. Так что возвращайтесь в Уайтхолл. У меня есть наметки, которые могут навести на след настоящего убийцы. И если нам повезет, Ален скоро вернется домой. Молитесь за него, дорогая.
Кивнув, Аморе повернулась, собираясь уйти.
– Я желаю вам успеха, святой отец. И прошу вас, держите меня в курсе событий.
Подавленная, леди Сен-Клер спустилась к экипажу и приказала ехать в Уайтхолл. Она, полная раздумий, шла по коридору, когда перед ней неожиданно возник Брендан.
– Что-нибудь случилось? – спросил он, видя озабоченность на лице леди Сен-Клер.
Она с расстроенным видом посмотрела на него.
– Мастер Риджуэй арестован. Его обвиняют в убийстве жены.
– Но это просто абсурд! – вырвалось у Брендана. – Мастер Риджуэй и мухи не обидит.
– Они бросили его в Ньюгейт.
Что-что, а условия пребывания заключенных в Ньюгейтской тюрьме были ему хорошо знакомы, причем не понаслышке – самому пришлось испытать их.
– Я весьма сожалею, – с сочувствием признался он. – Вот почему его дом был заперт.
– Ты заходил к нему?
– Да, а заодно и пастора Блэкшо повидать.
– Пастор Блэкшо больше там не живет. Теперь он проживает в доме мастера Хаббарта, того, который изготовляет разные медицинские инструменты на Лондонском мосту.
– Непременно разыщу его завтра же. Может, он что-нибудь знает о мастере Риджуэе, и я смогу хоть чем-то помочь.
Аморе отвела взор, словно опасаясь, что Брендан догадается обо всем, что произошло между нею и Аленом. Нет уж, вот об этом ему знать совершенно ни к чему.
Желая утешить леди Сен-Клер, Брендан обнял ее. Аморе, положив голову ему на плечо, облегченно вздохнула, втайне радуясь, что так не придется встречаться с ним взглядом.
