31
Как на воде круги из середины,
Так от любви проистекают сферы,
Одна в другой, они же — небо веры,
И все в тебе, а посему — едины.
Джон Донн (1572–1631). Возрастание любви
Была поздняя ночь, когда Нед добрался до тюрьмы на Вуд-стрит. Он подошел к зарешеченному окну, через которое выглянул ночной стражник, и когда тюремщик спросил его имя, Нед спрятал лицо в тень и вместо этого сунул ему денег. Его отвели на Господскую половину, в комнату наверху; всю обстановку комнаты составляли только кровать и стул, на котором сидела Кейт; ее темная голова склонилась над какой-то измятой вышивкой, в которую она упрямо тыкала иглой. Она не подняла голову, когда открылась дверь, но ее служанка, которая клала дрова в камин, встала, когда вошел Нед, посмотрела на свою госпожу и вышла. Тюремщик тоже вышел, заперев за собой дверь.
Нед сказал:
— Кейт.
Она все еще работала иглой, почти неистово. Поначалу ему показалось, что Кейт не слышала, как он вошел.
Но потом она подняла голову. Ее мягкие каштановые волосы падали в беспорядке на плечи. Платье было из бледно-серого шелка, без всяких украшений, кроме узкого кружевного воротничка. У него перехватило дыхание, потому что она была так красива. Кейт медленно встала, вышиванье соскользнуло с колен и упало на пол. Ее ясные глаза встретились с его глазами, и ее глаза были равнодушны.
— Кейт, — тихо сказал он. — Вы же терпеть не можете вышивать.
— Я спросила, — сказала она, — что мне делать здесь, по их мнению. Молиться, размышлять или шить, ответили они. Последнее показалось мне менее бесполезной тратой времени, чем все прочее.
Она посмотрела на него, и он увидел свежий синяк на щеке.
— Я не понимаю, зачем вы пришли.
Ему захотелось убить того, кто это сделал.
— А что же мне было делать? Мы когда-то были друзьями, — сказал он.
— Да. Когда-то.
Ее холодность убивала его.
— Мне следовало прийти раньше, — сказал он. — Но я пытался узнать, почему вас сюда посадили. Вас подозревают в заговоре вместе с Рейли, но я знаю, что этого не может быть, я знаю, что он просто очень близкий ваш друг. Прошу вас, расскажите обо всем, что случилось. Я, возможно, смогу вам помочь.
— Вы сможете мне помочь? Вы — или ваш хозяин Нортхэмптон?
Он сказал спокойно:
— Вот почему вы не хотите видеть меня?
Она опять села и взяла в руки свое вышивание. Потом подняла на него глаза.
— Я слышала, что вы снова разделяете с ним ложе. Он хорошо вам платит?
— Нортхэмптон вообще ничего не знает об этом.
Он быстро огляделся, схватил стул и поставил его поближе.
— Слушайте. Я узнал, что вы несли письмо от Рейли и что из-за этого письма вы попали в опасное положение. Кейт, Кейт, вы подошли очень близко к очень пагубным вещам.
Она слегка вздрогнула.
— Я решила, — сказала она, — что это просто письмо к старому другу.
— Вы так не думали, — возразил он. — Вы не могли не знать, что все не так просто. Что вы сказали судьям?
— Сначала я сказала, что письмо написала сама. Но это была ошибка, потому что Рейли уже признался людям Сесила, что дал мне письмо. Наверное, он пытался помочь мне.
— Что сталось с письмом?
— Это будет передано непосредственно Нортхэмптону?
У Неда перехватило дыхание.
— Нет. Я с ним не веду беседы. Я только сплю с ним. У нас общие девки. Если вы предпочитаете верить в это. Что сталось с письмом?
Она молчала, и он сказал:
— Ах, Кейт. Как вы думаете, кто же еще станет вам помогать?
— В какое грустное положение я попала, — тихо сказала она.
— Подумайте о своем сыне. О нашем сыне.
В первый раз на лице ее выразилась мука.
— Вы считаете, что бывают мгновения, когда я не думаю о нем?
Он ждал, и она в конце концов продолжала:
— Ладно. Письмо. Поскольку я подозревала, что оно опасно, я отдала его своей служанке Бесс, когда мы отправились с этим поручением. Я сказала ей, что если меня схватят — что и произошло, — ей нужно быстро уходить и уничтожить его. Она так и хотела поступить, но ее схватили с письмом. Так что теперь Уад уже прочел его, и Сесил, и все враги бедного Рейли…
— Вы знаете, что было в письме?
Она глубоко вздохнула.
— Да. Вы правы. Оно опасно. Существует заговор с целью освободить Рейли.
— Рассказывайте, — попросил он. — Быстро. Тюремщик может войти в любую минуту.
И он бросил взгляд на дверь.
— Оно написано так, как полагается писать тайные письма. Сэр Уолтер сказал мне, что Джон Ди написал ему в конце прошлого года, обещая, что пришлет ему тайну получения золота, а также сообщил, что существует план освободить его.
— Джон Ди писал к Рейли? О золоте, о каком-то плане освобождения? Вы вполне уверены?
— Совершенно. Разве у меня не была всегда хорошая память?
— Да, — тихо сказал он. — Расскажите, что помните, об этом письме насчет освобождения.
— Рейли показал его мне, — сказала Кейт. — Я помню его почти целиком. «Можно ли возродить славу былого? Может ли золото вырасти из холодной земли? Скоро я напишу опять, сообщу о сокровище столь ценном, о надеждах столь золотых — воистину это будет чудодейственным эликсиром…» Оно было адресовано Ариелю.
Нед тихо вскрикнул.
— Ариелю?
— Да. Разве я не объяснила? Ариель — это тайное имя, которым Ди называл Рейли. Оба они знали, что везде полно соглядатаев.
Нед встал. Прижал ладонь ко лбу.
— Ариель — это Рейли. О господи, как же я не понял. Если бы я только знал…
Кейт смотрела на него. Потом сказала спокойно:
— Я поступила глупо, да, Нед? Вероятно, это означает, что мне тоже грозит опасность.
— Я вам помогу, — сказал он, поворачиваясь к ней. — Я вас защищу. Потому что теперь я, по крайней мере, начинаю понимать, что все это означает. Но я мог бы предположить! Это что-то вроде заговора, Кейт. Не только с целью освободить Рейли, но поднять мятеж, в результате которого, возможно, будет низвергнут король.
Она тоже встала.
— Наподобие Порохового заговора?
Она была очень бледна.
— Наподобие Порохового заговора. Только вместо пороха они говорят о тутовых деревьях, львах и благородных принцах. И воруют из доков.
Кент резко взглянула на него. Он продолжал:
— Повторите еще раз, что вы помните из первого письма от Ди к Рейли. «Можно ли возродить славу былого…»
Она повторила еще раз, сосредоточившись и хмурясь.
— Очевидно, Ди обещал снова написать к Рейли. Но письмо так и не пришло. А потом Ди умер. Рейли был напуган, потому что к тому времени до него дошли слухи, что первое письмо было перехвачено и скопировано людьми коменданта Уада, прежде чем оно дошло до него, — а в таких случаях содержание сразу же передается Сесилу. И если второе письмо вообще было отослано, Сесил будет его искать. Рейли беспокоился, что если в нем излагается план его освобождения, враги могут воспользоваться им как поводом для его казни.
Нед положил руку ей на плечи.
— Кейт, Сесил не получил второго письма.
— Почему вы так уверены? Это Нортхэмптон вам сказал?
Нед покачал головой.
— Нет. Я знаю. Оно у меня.
Она снова села.
— Боже мой, Нед. Вы уверены?
Он вынул из куртки письмо к Ариелю. Сел рядом с Кейт, показал ей две смятые странички и объяснил, понизив голос, что понял из него. Он прочел ей те части, которые не понимал, где упоминались скорбные planities, attramentum и Меркатор.
Она смотрела на него, молча вникая.
— Я думаю, — продолжал он, — что Лев относится к королю. Благородный Принц — это, должно быть, Генрих. Скорпион, конечно же, Испания — у Вальсингама это было кодовое слово для испанцев, и у Сесила тоже. Ариель, как я теперь понял, это Рейли — он должен подняться, другими словами — выйти на свободу. Но Меркатор — это, конечно, означает «купец», по-латыни, и есть картограф с таким именем, но я не могу нигде узнать, что это значит в этом контексте. «Берегись, Меркатор растет до полного размера под громкие фанфары и взрывы…»
— Нед, — спросила она, — как попало к вам это письмо?
Она слушала, а он вкратце рассказал ей о том, как выиграл его в кости в «Трех песенках». Теперь казалось, что это было очень давно. Еще он рассказал ей, как заподозрил, что все, кто рассказывал об этом письме, были убиты.
Она прижала руку к виску — этот тревожный жест он помнил с детства, — но ее красивый голос прозвучал совершенно ровно:
— Да, — сказала она, — некоторые не пожалеют сил, чтобы заполучить его, да? И люди Сесила, и заговорщики.
Он кивнул.
— Мне бы нужно побольше узнать о письме, которое Рейли просил вас отнести. Кому оно было адресовано?
— Оно было адресовано человеку по имени Черная Птица, старому другу Рейли, моряку. Его настоящее имя Алварик Джонсон; Рейли сказал, что он еще время от время плавает по ирландским морям как капер, а его лондонская база находится на Беруорд-лейн.
— Что было сказано в письме Джонсон}'?
— Я не читала его. Оно было запечатано. Но, по словам Рейли, он хотел сообщить Джонсону — Черной Птице, — что золотое вино все еще ждет, чтобы его выпили.
— Значит, Рейли, — медленно проговорил Нед, — должен был предположить, что его друг Джонсон будет замешан в заговоре, цель которого — спасти его из Тауэра. И он спрашивал, получил ли уже Джонсон указания. Рейли должен был знать, что все это опасно. Он не имел никакого права просить вас отнести это письмо.
Кейт покачала головой.
— Рейли был очень добр ко мне, Нед. Если бы я выполнила все в точности и пошла бы туда засветло, со мной ничего не случилось бы. Но я пришла поздно, и там были люди, какие-то чиновники, которые расспрашивали меня и, кажется, знали, что я там делаю…
Она осеклась, посмотрела на Неда и вдруг поняла:
— Они знали, да? Они знали, что я там буду. И что я несу.
Он вспомнил, как Элис говорила ему о людях, следящих за Кейт. Без сомнения, за ней следили уже некоторое время.
Нед сказал:
— Может быть, вас подслушали в Тауэре. Там везде смотровые отверстия и решетки для подслушивания. Они постоянно наблюдали за Рейли и его посетителями, равно как перехватывали его письма. В обществе по-прежнему почитают его. Как вероятная главная фигура любого мятежа, Рейли — самый опасный человек в королевстве для короля Якова и для Сесила.
— Не говоря о принце Генрихе, — сказала она.
Он быстро посмотрел на нее.
— Да. Не говоря о принце.
— Бедный сэр Уолтер.
Она сжала руки и медленно склонила к ним голову — это движение он тоже хорошо помнил.
— Если это заговор, значит, я попала в неприятное положение, да?
— Нет, — сказал он. — Нет! Вы всего лишь друг Рейли, ни о чем не осведомленный. Он попросил вас отнести письмо старому товарищу, вот и все. Вам не нужно бояться. Вы скоро будете свободны.
Она откинула волосы со лба и сказала:
— Откуда вы знаете? Когда вы сегодня ночью расскажете все Нортхэмптону, предложит ли он защитить меня? В знак расположения к вам?
Она подошла к огню и повернулась к Неду спиной, крепко сжав руки.
— Кейт, — сказал он, — я не горжусь своей связью с Нортхэмптоном. Но он могущественный человек. Мне нужно было его покровительство, если я хотел благополучно вернуться в Англию.
Она все еще не хотела встречаться с ним взглядом.
— Зачем было утруждать себя возвращением? Спустя столько времени?
— Потому что я услышал, что у вас родился сын.
Теперь в глазах ее появились слезы.
— Ты уехал, Нед, так неожиданно. А потом от тебя не было никаких, никаких вестей.
— Я узнал, что ты вышла замуж за Пелхэма, — сказал он.
— Мне ничего другого не оставалось.
— Наверное, как и мне оставалось только снова начать работать на Нортхэмптона. Но это не то, что ты думаешь, Кейт. Те дни давно миновали. Они миновали, когда я встретил тебя. Я хотел одного — увезти тебя и Себастьяна далеко отсюда, от Пелхэма, от Нортхэмптона…
— Не стоило тебе так рисковать. Здесь тебе грозит опасность.
— С этим я как-нибудь справлюсь, — с горечью сказал он. — Справлюсь лучше, чем с сообщением о том, что ты вышла за Пелхэма.
Она раскинула руки жестом бессилия, отчаянья.
— Когда умер отец, я осталась одна и без всякой помощи. Френсис часто навещал меня. Он всегда считал себя другом моего отца. Он предложил помочь мне с отцовскими делами. Сначала я ему отказала. Я просила его не приходить. Но когда ты оставил меня, я была слаба, я испугалась. Я никак не думала, что ты когда-нибудь вернешься.
— И к тому времени ты поняла, что беременна. Кейт, тебе следовало сообщить мне. Я бы вернулся.
— Да здесь тебя ждала тюрьма, а может быть, и смерть? Конечно, ты не мог вернуться. Но я была одна, Нед, я ждала ребенка, а Пелхэм был моей единственной надеждой, единственной защитой. Я воспользовалась им. Я.
Нед притянул ее к себе. Он коснулся синяка у нее на щеке и сказал:
— Я убью их за это, за то, что они посадили тебя сюда.
Она попыталась улыбнуться, но задрожала в его объятиях.
— Ах, Нед, Нед, ты ничуть не изменился, да? Ты только снова окажешься в изгнании. Или тебя убьют.
— Мне все равно, — сказал он. — Кто ударил тебя? Кто-то из тюремщиков? Или судьи?
Она прошептала:
— Это Френсис.
— Придется убить его, — сказал он.
— Он был взволнован; его тревожит все то, что ему приходится делать в новой должности.
— Разве это оправдание?
Она покачала головой. Он снова привлек ее к себе и стал убаюкивать, целуя в лоб.
— Я люблю тебя, — сказал он. — Я всегда любил тебя. И никого больше.
Нед услышал, что стражник стучит в дверь. Он обнял ее еще крепче.
— Когда тебя освободят, — прошептал он, — как только все это кончится, мы уедем все вместе, за море, в безопасное место. Ты, я и Себастьян.
Она улыбнулась и вытерла глаза носовым платком.
Он оставил ее, улыбнувшись в ответ. Но когда стражник вывел его в мрачный коридор и запер дверь ее темницы, на сердце у него было тяжело.
Теперь он знал, что потрепанное письмо, которое лежало в его дублете, было тем самым письмом, которое Ди написал Рейли — Ариелю, чтобы сообщить ему о некоем рискованном заговоре с целью освободить его и предположительно низвергнуть короля, подняв мятеж по всей стране. Еще до конца года.
Сегодня двадцать третье декабря. А Кейт по неразумию оказалась замешанной в дело, которое может оказаться таким же смертоносным, как Пороховой заговор, имевший место четыре года назад. И он тоже замешан в этом деле.
