Книга: Врата Рима
Назад: ГЛАВА 13
Дальше: ГЛАВА 15

ГЛАВА 14

Марий буквально светился от удовольствия и ходил среди своих людей, со всей силы хлопая их по плечам и смеясь. Те в ответ криво улыбались, словно ученики, которых поздравляет с успехом наставник.
— Мы победили, ребята! — объявил Марий. — Ровно через месяц мы покажем этому городу такое, что нас запомнят надолго!
Солдаты разразились одобрительными криками. Марий созвал всех своих рабов, приказал принести вина и закусок и ухаживать за легионерами как за царями.
— Дайте им все, что они пожелают! — проревел он.
В загрубелые руки каждого солдата, вошедшего в ворота, почти насильно вкладывали золотые и серебряные винные кубки; не обходили вниманием и Марка с Гаем. В кубки с бульканьем лилось темно-малиновое вино из глиняных кувшинов. Александрия, которая пришла с другими рабами, улыбнулась Марку и Гаю, и Гай ей кивнул, а Марк — подмигнул.
Тубрук понюхал вино и усмехнулся:
— Самое лучшее!
Марий высоко поднял свой кубок, лицо его было мрачным. Через несколько секунд настала тишина.
— За тех, кто сюда не дошел, кто сегодня за нас погиб. Тагон, Лука и Вег. Славные были ребята!
— Славные были ребята! — повторил гортанный хор голосов, кубки опрокинулись в глотки и снова наполнились вином.
— Он знал их по именам! — прошептал Гай Тубруку.
Тот приблизил голову к нему и ответил:
— Он всех знает по именам! Вот почему он хороший полководец. Вот за что его любят. Он мог бы тебе рассказать о каждом солдате в доме и доброй части легиона, который остался за стенами Рима. Конечно, если хочешь, можешь назвать это дешевым трюком, уловкой, чтобы произвести впечатление. Я знаю, если ты его спросишь, он так и скажет.
Тубрук замолчал и посмотрел на Мария. Тот как раз зажал локтем голову огромного здоровяка и потащил его через толпу. Здоровяк орал благим матом, но не сопротивлялся, а терпел, как полагается.
— Я думаю, они ему как дети. Видно, как он их любит. Да этот детина при желании оторвал бы Марию руки! Или средь бела дня проткнул бы кинжалом любого, кто хмуро на него посмотрит. А Марий таскает его за голову, а он только хохочет! Сомневаюсь, что это все специально. Умение вызвать к себе любовь дается от рождения — или не дается. Быть хорошим полководцем можно и без этого.
Эти же самые люди пошли бы за Суллой, попади они в его легион. Они бы дрались за него, держали строй и отдавали жизни. А Мария они любят. Значит, их нельзя подкупить, и в битве ни один не побежит. Во всяком случае не тогда, когда Марий на них смотрит. Раньше для того, чтобы вступить в легион, был нужен земельный ценз, но Марий отменил его. Теперь любой может сделать карьеру, воюя за Рим, ну или за Мария. Половина его солдат не попала бы в армию, не заставь Марий сенаторов принять этот закон. Они многим ему обязаны.
Самые красивые рабыни дома уводили солдат, чтобы искупать их и сделать массаж. Несколько красавиц уже взяли кого-то под руки и ахали, слушая рассказы о военной удали. Выпустив из рук голову могучего легионера, Марий тут же подозвал к нему девушку, стройную брюнетку с угольно-черными глазами. Детина только глянул на нее и расплылся в волчьей усмешке, моментально схватил в охапку и рысью кинулся в дом; смех девушки эхом отразился от кирпичных стен.
Какой-то молодой солдат опустил мощную руку на плечо Александрии и что-то ей сказал. Марк быстро подошел сзади:
— Бери другую девушку, друг. Она не из этого дома.
Солдат посмотрел на него и заметил, как уверенно юноша держится и какое у него решительное лицо. Он пожал плечами и подозвал другую рабыню, которая проходила мимо. Гай застыл, глядя на все это. Когда Александрия встретилась с ним взглядом, то вспыхнула от гнева, повернулась к Марку спиной и ушла.
Заметив ее выражение лица, Марк задумчиво посмотрел на приятеля.
— Почему она так разозлилась? — в отчаянии спросил Гай. — Я не думал, что она хотела пойти с этим быком! Ты же спас ее!
Марк кивнул.
— В этом, наверно, и дело. Может, она не хотела, чтобы ее спасал я. Может, она хотела, чтобы это сделал ты.
— Да ну! — Лицо Гая засветилось. — Правда?
Марий подошел к Гаю и его друзьям, все еще смеясь. Мокрые от вина волосы прилипли ко лбу, а глаза горели весельем. Он обнял Гая за плечи.
— Ну как, парень? Посмотрел, что такое Рим?
Гай в ответ широко улыбнулся. Не улыбнуться было невозможно: чувства этого человека были заразительны. Когда он хмурился, над ним и над всеми вокруг темными тучами нависали страх и гнев. Когда улыбался, хотелось улыбаться всем остальным. Хотелось ему служить. Гай ощутил обаяние этого человека и впервые задумался: а смог бы он сам пробуждать в людях такую же преданность?
— Было страшно, но очень интересно, — ответил он.
— Хорошо! Знаешь, некоторым этого не понять. Они умеют посчитать запасы продовольствия и боевые единицы, которые нужны, чтобы удержать ущелье, а этого просто не чувствуют.
Он посмотрел на Марка, Тубрука и Каберу.
— Напейтесь допьяна, найдите себе женщину, если успеете. Сегодня мы не будем работать, а после сегодняшних неприятностей никому нельзя уходить до темноты. Завтра мы начнем думать, как провести сюда пять тысяч человек за пятьдесят миль, а потом через весь город. Вы разбираетесь в снабжении?
Марк и Гай покачали головами.
— Научитесь. Самая лучшая армия в мире без еды и питья ничто, ребята. Запомните это, а остальное станет само на места. Мой дом — ваш дом. А я пойду посижу в фонтане и напьюсь.
Он забрал у рабов три запечатанных кувшина с вином и ушел, как человек, у которого есть серьезная цель в жизни.
Тубрук проводил его кривой усмешкой.
— Говорят, однажды в Северной Африке накануне битвы с варварским племенем Марий в одиночку зашел во вражеский лагерь, держа в каждой руке по кувшину вина. Между прочим, в лагере было семь тысяч чуть ли не самых злобных воинов, каких только встречал легион. Он выпил все вино с вождем племени, несмотря на то что они не понимали ни слова из языка другого. Они пили за жизнь, за будущее и за храбрость. А на следующее утро он кое-как добрался обратно к своим.
— И что было потом? — спросил Марк.
— Римляне вырезали все племя, до последнего человека. А ты что думал? — рассмеялся Тубрук.
— А почему вождь его не убил? — все еще недоумевал Марк.
— Наверное, он ему понравился. Он многим нравится.
На двор вышла Метелла и с улыбкой протянула руки Гаю и Марку.
— Я рада, что вы не пострадали. Теперь в этом доме вы всегда найдете приют и убежище.
Она ласково посмотрела в глаза Марку, и он спокойно встретил ее взгляд.
— Это верно, что ты вырос без матери?
Он немного покраснел — что рассказал ей Марий? — и кивнул.
Метелла тихо ахнула:
— Бедный мальчик! Я бы взяла тебя к себе раньше, если бы знала!
Марк подумал, а знает ли она, чем легионеры сейчас будут заниматься с ее рабынями. В грубом мире Мария и его легиона Метелла была не к месту. Интересно, как выглядит его родная мать? Марку впервые захотелось найти ее. Марий, наверное, знал, как это сделать, но Марк не хотел говорить с ним об этом. Может, удастся перед отъездом спросить Тубрука.
Метелла разжала руку и погладила его по щеке.
— Тебе было трудно, но теперь все будет по-другому. Он медленно коснулся ее руки, и между ними возникло некое понимание. Внезапно в глазах Метеллы заблестели слезы, она отвернулась и ушла по крытой галерее. Марк посмотрел на Гая и пожал плечами.
— У тебя есть новый друг, — сказал Тубрук, глядя, как она уходит. — Ты ей понравился.
— Я уже не так молод, чтобы нуждаться в матери, — пробормотал Марк.
— Возможно. Зато она не так стара, чтобы не нуждаться в сыне.

 

В полдень у ворот началась какая-то суматоха. Часть легионеров бросилась на шум с мечами наготове, на случай, если противник решил нанести ответный удар. Гай и Марк поспешили во двор с остальными и остановились как вкопанные, разинув рты.
Перед ними стоял Рений. Он просунул голову через металлические прутья, а руками держался за поперечную балку. Рений выводил пьяную печальную песню; его туника была забрызгана вином и рвотой. Когда Гай, Марк, а за ними и Тубрук приблизились, с Рением как раз заговорил охранник.
Вдруг Рений схватил того за волосы и резко потянул к себе, так что решетка зазвенела. Солдат упал без сознания, остальные сердито зашумели.
— Впустите его и убейте! — закричал один.
Второй оборвал его: мол, это может быть уловкой Суллы, который хочет, чтобы они открыли ворота. Пока все озадаченно молчали, к воротам подошли Гай с Марком.
— Чем мы вам можем помочь? — сказал Марк, вежливо приподнимая брови.
Рений злобно прошипел:
— Я насажу тебя на меч, сучье отродье!
Марк рассмеялся.
— Откройте ворота! — крикнул Гай второму охраннику. — Это Рений, он со мной!
Охранник проигнорировал его, словно Гай не произнес и слова; правда, весь его вид говорил, что мальчишка не может отдавать в этом доме приказы. Когда Гай сделал шаг к воротам, другой легионер заступил ему дорогу, медленно качая головой.
Марк боком придвинулся к воротам и тихо обратился к стоявшему там охраннику.
Тот еще отвечал, а Марк сильно ударил его головой и повалил на землю. Больше не обращая внимания на охранника, мотавшего руками и ногами в попытках встать, Марк подбежал к большим засовам, прочно запиравшим ворота, и отодвинул их.
Рений упал прямо во двор и так и остался лежать; его здоровая рука подрагивала. Марк, посмеиваясь, начал закрывать ворота, как вдруг услышал металлический скрежет ножа, который достают из ножен. Он повернулся как раз вовремя, чтобы блокировать предплечьем выпад озлобленного охранника. Левой рукой Марк ударил его в губы и снова повалил, а потом закрыл ворота.
На Марка бросилось еще двое, но тут раздался голос: «Стоять!» — и все вмиг замерли. Во двор вышел Марий. По нему не было заметно, что он часа два кряду поглощал вино. Двое легионеров не сводили глаз с Марка, а тот спокойно смотрел на них.
— Боги! Что за шум в моем доме? — Марий подошел и положил тяжелую руку на плечо одному из мужчин, стоявших перед Марком.
— Тут Рений, — объяснил Гай. — Он приехал вместе с нами из поместья.
Марий посмотрел на фигуру, распростершуюся на земле и спящую блаженным сном.
— Он никогда не пил, пока был гладиатором. Теперь понятно почему. Что с тобой случилось?
Последний вопрос был адресован охраннику, который успел вернуться на пост. Рот и нос солдата были в крови, глаза негодующе горели, однако он не собирался жаловаться Марию.
— Ударил себя по лицу воротами, когда их открывал, — медленно ответил он.
— Чертовски небрежно с твоей стороны, Фульвион. Попросил бы моего племянника, он бы помог.
Смысл ответа был ясен. Солдат кивнул и утерся рукой.
— Рад, что мы со всем разобрались. А теперь ты и ты, — он указал негнущимся пальцем на Гая и Марка, — ко мне в кабинет. Нам нужно кое-что обсудить.
Он пропустил Гая и Марка вперед и пошел следом, бросив через плечо:
— Отведите старика куда-нибудь проспаться и не открывайте больше ворота, черт возьми!
Марк бросил взгляд на стоявших вокруг легионеров и заметил ухмылки. Правда, было не совсем ясно, разозлил он их или рассмешил.

 

Марий завел их в комнату, где стены были увешаны картами Африки, Римской империи и самого Рима. Он тихо закрыл дверь и повернулся к ним. Глаза его были холодны, и Гай почувствовал мимолетный укол страха, когда консул сосредоточил на нем мрачный взгляд.
— И что ты себе думал? — выплюнул Марий сквозь сжатые зубы.
Гай открыл рот, чтобы объяснить, что хотел впустить Рения, но передумал.
— Прости меня. Я должен был подождать тебя.
Марий стукнул тяжелым кулаком по столу.
— Я полагаю, ты понимаешь, что если бы двадцать отборных людей Суллы снаружи ждали как раз такой возможности, сейчас мы все уже были бы мертвы?
Гай мучительно покраснел.
Марий развернулся к Марку.
— И ты! Зачем ты напал на Фульвиона?
— Гай отдал приказ открыть ворота. Этот человек его не выполнил. Я добился выполнения, — твердо ответил Марк и, не дрогнув, встретился с взглядом старшего.
Консул в изумлении поднял брови:
— Ты ожидал, что он, ветеран тридцати сражений, будет слушаться безбородого четырнадцатилетки?
— Я… об этом не подумал.
Марк немного растерялся, и Марий снова повернулся к Гаю.
— Если я вас поддержу, то в какой-то мере лишусь уважения своих людей. Они все понимают, что ты поступил неверно, и ждут моего решения.
Сердце Гая упало.
— Из положения есть выход, но он обойдется дорого вам обоим. Фульвион — лучший кулачный боец центурии. Сегодня, когда ты, Марк, его ударил, он потерял лицо. Думаю, он с готовностью пойдет на товарищеский поединок, просто чтобы выяснить отношения. В противном случае он вполне может проткнуть тебя ножом, когда меня не будет поблизости.
— Он меня убьет, — тихо сказал Марк.
— В товарищеском поединке — нет. Ввиду твоего юного возраста мы дадим вам не латные перчатки, а простые, из козьей шкуры, для защиты рук. Вы вообще обучены?
Мальчики вспомнили о Рении и согласно пробормотали что-то.
Марий снова повернулся к Гаю.
— Конечно, если твой приятель покажет себя смелым воином, люди его полюбят, и неважно, победит он или проиграет. А я не могу допустить, чтобы мой племянник оставался в тени, понятно?
Гай кивнул, догадываясь, что сейчас услышит.
— Я поставлю тебя против другого легионера. Все они — чемпионы в каком-то виде спорта, потому я и выбрал их для сегодняшнего дела. Вы проиграете, но, если хорошо себя покажете, инцидент будет забыт и вы даже вызовете в моих людях уважение. Почти все они — уличные отбросы. Они ничего не боятся и уважают только силу. Другой выход — я прикажу им вернуться к своим обязанностям, не стану ничего делать, а вы спрячетесь в тени моего авторитета. Только так не пойдет, ясно?
Глядя на их мрачные лица, Марий неожиданно фыркнул:
— А ну-ка улыбнитесь! Почему бы нет? Другого выхода нет, так почему бы не плюнуть старому Юпитеру в глаз?
Они переглянулись и заухмылялись.
Марий снова рассмеялся.
— Вот это другое дело! Начнем через два часа. Я сообщу людям и объявлю состав. Рений как раз успеет немного протрезветь. Думаю, он захочет взглянуть. Клянусь всеми богами, я тоже! Свободны!
Гай и Марк медленно направились к себе. Легкомысленное настроение быстро испарилось, и у них начало крутить в животах от волнения.
— Слушай! Ты представляешь, я положил на обе лопатки кулачного чемпиона центурии? Эх, вот бы его побить! Если удастся ударить его хоть раз, я его вырублю. Нужен всего один хороший удар!
— Только на сей раз он будет его ожидать, — угрюмо отозвался Гай. — Ну а мне, скорее всего, достанется орангутанг, которого Марий недавно таскал за голову. Шутка как раз в его вкусе.
— Большие люди медлительны. У тебя быстрый удар по косой, но ты должен держаться вне зоны досягаемости. Все эти солдаты тяжелые, а значит, удар у них сильнее нашего. Просто больше двигайся, чтобы его утомить.
— Нас убьют, — ответил Гай.
— Да, пожалуй.
Услышав новость, Тубрук воспринял ее спокойно.
— Я ожидал чего-то подобного. Марий обожает состязания и часто устраивает их между своими и чужими легионами. Такой у него стиль — немного эмоций, чуть-чуть крови, и все всё забыли и простили. К счастью, вы выпили всего пару кубков. А теперь идите. Два часа — не так уж много, чтобы размяться и подготовиться. Лучше попрактикуйтесь друг с другом в каком-нибудь тренировочном зале. Прикажите какому-нибудь рабу вас проводить. А я найду вас, как только раздобуду перчатки. Главное, не подведите Мария! Особенно ты, Гай. Ты его родственник и должен устроить хорошее представление.
— Я понимаю, — хмуро ответил Гай.
— Тогда за дело. Я скажу рабам облить Рения ледяной водой — только пусть отойдут подальше, а то он впадет в боевое безумие.
— Что с ним стряслось? С чего он с утра так напился? — полюбопытствовал Гай.
— Понятия не имею. А ты не отвлекайся, и у тебя будет возможность поговорить с ним сегодня вечером. Да идите же!

 

Жарким днем, пока весь Рим еще спал, солдаты из легиона Перворожденных подпирали стены самого большого тренировочного зала Мария. Они смеялись, разговаривали и потягивали холодное пиво и фруктовые соки. После поединка Марий обещал пир из десяти изысканных блюд с вином, так что настроение у всех было расслабленное и благодушное. Тубрук стоял рядом с Марком и Гаем, массируя плечи то одному, то другому. Кабера с непроницаемым лицом сидел на табурете.
— Оба правши, — тихо сказал Тубрук. — Фульвиона вы уже видели. Второй — Децид, чемпион по копьеметанию. У него сильные плечи, хотя быстрым он не кажется. Держитесь от них подальше, пусть они сами к вам подходят.
Марк и Гай кивнули. Под их загорелой кожей угадывалась бледность.
— Помните, главное — как можно дольше оставаться на ногах, чтобы доказать свое мужество. Сразу упадете — вставайте. Я остановлю бой, если ваша жизнь будет в опасности, но Марию это не понравится, так что я не буду спешить. — Он положил руки юношам на плечи. — У вас есть умение, храбрость и правильное дыхание. Рений на вас смотрит. Не подведите.
Мальчики посмотрели туда, где сидел Рений с бесполезной рукой, привязанной к поясу. Его волосы все еще блестели от воды, а на лице было написано желание кого-нибудь убить.
Вошел Марий, и его встретили приветственными криками. Он поднял руки, и тишина установилась почти мгновенно.
— Я ожидаю, что все участники покажут лучшее, на что способны. Но знайте: я ставлю на своего племянника и его друга. Два пари, на каждого по двадцать пять золотых. Кто покроет?
Секунду все продолжали молчать. Пятьдесят золотых — огромная ставка для простого поединка. Однако кто мог устоять? Собравшиеся вывернули карманы, некоторые пошли в свои комнаты за деньгами. Через какое-то время деньги собрали, и вместе с его собственными деньгами в большой руке Мария оказалось сто золотых — достаточно, чтобы купить ферму или военного коня со сбруей и полным вооружением.
— Рений, ты подержишь нам мешок? — спросил Марий.
— Да, подержу, — серьезным, даже официальным тоном ответил тот.
Рений заметно протрезвел, но Гай заметил, что он даже не пытается встать, а ждет, пока деньги ему принесут.
В зал вошли Фульвион и Децид. Их встретили еще более громкие овации. Теперь было ясно, за кого болеют легионеры.
На обоих были только плотно прилегающие повязки, обернутые вокруг паха и бедер и закрепленные широким поясом. Плечами и всей фигурой Децид напоминал статуи на Форуме. Гай внимательно наблюдал за ним, но очевидных слабостей не заметил. Фульвион не махал собравшимся. Его нос был перебинтован полосой ткани, охватывающей голову, губы покраснели и распухли.
Гай пихнул Марка локтем.
— А ты ему, кажется, нос разбил. Он наверняка боится, что ты опять будешь бить туда. Улучи хорошую возможность.
Марк кивнул, внимательно, как Гай до него, изучая противника и его движения.
Марий снова поднял руки, чтобы оживление в зале затихло.
— Марк и Фульвион бьются первыми. Временного ограничения нет, но заход кончается, если кто-то коснется пола хотя бы коленом. Когда один из противников не сможет подняться, бой закончится и начнется следующий. Займите позиции!
Фульвион и Марк вышли и встали по правую и левую руку консула.
— Начало боя по сигналу рога. Удачи!
Марий степенно отошел к краю и встал рядом со зрителями. Потом подал знак протрубить в рог, который обычно использовали в сражениях. Все замолкли, прислушиваясь к чистому вибрирующему звуку.
Марк расслабил плечи, помотал головой и ступил вперед. Он держал руки высоко, как учил Рений, а Фульвион лишь немного согнул руки в локтях, а кулаки не сжимал. Когда Марк сделал резкий выпад левой, он отклонился в сторону и удары не причинили ему вреда. В ответ кулак Фульвиона рванулся вперед и с глухим стуком ударил Марка в грудь, прямо над сердцем. Тот охнул от боли и попятился, но тут же сжал зубы и опять пошел вперед. Марк сделал еще один быстрый выпад, за ним — прямой правый удар, от которого Фульвион уклонился всего одним шагом, а потом правой рукой ударил Марка в то же место. Марку стало больно дышать.
Легионеры одобрительно закричали, и только Гай, Тубрук и Кабера болели за младшего бойца. Фульвион уже улыбался, и Марк начал лихорадочно прикидывать: он быстрый, его трудно ударить. Пока двигался только Марк, и ничего этим не добился. Марк сердито взревел и кинулся вперед, задрав вверх правую руку. Он заметил, как Фульвион становится в более удобную стойку, и резко остановился. Удар, который должен был лишить его сознания, просвистел мимо подбородка. Марк тут же со всей силы ударил противника в нос и порадовался хрусту костей. В то же мгновение боковой удар в голову свалил его на деревянный пол.
Оглушенный и задыхающийся, Марк приподнялся на одно колено, глядя на Фульвиона, стоявшего в нескольких шагах. Из носа легионера снова текла кровь, и, судя по его лицу, он собирался убить Марка.
Марк встал, и на него обрушился вихрь ударов. Он попытался отклониться или отразить самые жестокие, но Фульвион безжалостно насел на него и молотил кулаками по почкам и животу. Он буквально рубил Марка на куски, а когда тот от боли сгибался, разгибал его быстрыми ударами снизу в подбородок. Марк опять упал и остался лежать; грудная клетка болела при каждом вдохе и выдохе. Во рту был привкус крови, левый глаз после прямого удара правой начал заплывать.
Немного придя в себя, Марк поднялся и быстро сделал три шага назад, чтобы выиграть время и собраться с силами. Фульвион же безжалостно кинулся к нему. Он мотал головой и телом из стороны в сторону, выбирая, куда лучше ударить, напоминая змею, которая вот-вот ужалит. Марк понимал, что в следующий раз ему вряд ли удастся подняться. Вне себя от злости, он уклонился от первого удара только благодаря прекрасной реакции, а следующий удар отбил рукой. Предплечье Фульвиона проскользнуло под его пальцами, и вдруг Марк успел схватить его за запястье. Он немедленно со всей силой погрузил правый кулак в живот противника. Тот даже охнул от боли.
Не отпуская запястья Фульвиона, Марк попробовал повторить удар, но получил левой рукой в челюсть. Все вокруг почернело, Марк упал, едва чувствуя под собой твердые доски. Его ноги ослабели, и он поднялся на четвереньки, тяжело дыша, как загнанный зверь.
Фульвиону этого было мало, и он подал ему знак вставать. Марк смотрел в пол и думал, стоит ли. Кровь струйкой стекала с губ и собиралась в маленькую лужицу.
«А, ладно! — подумал он. — Последняя попытка!»
На сей раз Фульвион никуда не торопился. С ухмылкой он манил к себе Марка. Мальчик стиснул челюсти: он положит его на лопатки еще раз, даже ценой собственной жизни. Он представил, что в каждом кулаке Фульвиона кинжал и любой удар означает смерть. Это его приободрило. Марк умел драться с вооруженным противником, так какая здесь разница? Он немного покачнулся, подманивая Фульвиона ближе. В основном в таких случаях его учили наносить контрудары, и он ждал, чтобы тот еще раз попытался его ударить. Фульвион быстро потерял терпение и подскочил к нему, тряся кулаками.
Марк не сводил с этих кулаков глаз. Не успел один из кулаков метнуться в его сторону, как Марк блокировал удар, отбив руку предплечьем, и нанес ответный в низ живота. Фульвион крякнул и рефлекторно двинул сверху левой. В этот раз Марк наклонил голову и удар пролетел мимо. На долю секунды Фульвион раскрылся. Марк вложил все силы в мощнейший прямой удар левой, жалея только, что не правой. Голова Фульвиона откинулась назад, а в это время Марк занес правый кулак и со всей силы расквасил уже сломанный нос. Фульвион неожиданно сел, из разбитого носа хлынула свежая кровь.
Не успел Марк порадоваться своему достижению, как противник вскочил и осыпал его градом ударов, причем в два раза быстрее, чем раньше. После первых же двух Марк свалился на пол и на лету получил еще два. На сей раз он не поднялся и даже не услышал ни криков зрителей, ни сигнала рога по кивку Мария.
Фульвион торжествующе поднял руки, а Марий с грустью приказал раздать людям половину из ста золотых. Солдаты собрались в кучку и пошептались, а потом один из них снова предложил мешок Марию.
— Если ты не против, господин, мы поставим выигрыш на следующий бой.
Марий скорчил гримасу ужаса, однако кивнул и сказал, что покроет ставку. Легионеры разразились радостными криками.
Марк очнулся, когда Тубрук выплеснул ему в лицо чашу вина.
— Я победил? — проговорил он разбитыми губами.
Тубрук хмыкнул и вытер с его лица вино, смешанное с кровью.
— Где там! И все равно все очень удивились. Никто не думал, что тебе удастся до него даже дотронуться.
— А я дотронулся, и очень неплохо, — пробормотал Марк. Он улыбнулся треснувшими губами и сразу же поморщился от боли. — Посадил его на задницу.
Марк огляделся, куда бы сплюнуть клейкую слизь с кровью, и, не увидев ничего подходящего, был вынужден ее проглотить.
Все тело болело еще сильнее, чем много лет назад, когда его связал Светоний. Не сделали ли его уродом? Раздумья Марка прервал Фульвион, который подошел к нему, на ходу снимая перчатки.
— Славный поединок! Я ставил три золотых сам на себя. У тебя хорошая скорость. Через пару лет с тобой будет опасно связываться.
Марк кивнул и протянул ему руку. Фульвион посмотрел на нее, крепко пожал и вернулся к друзьям, которые встретили его новыми одобрительными криками.
— Возьми тряпку и промокай кровь, — бодро сказал Тубрук. — Будут швы по всему глазу. Придется резать веко, чтобы снять опухоль.
— Не сейчас. Сначала я посмотрю на Гая.
— Конечно!
Тубрук отошел, все еще посмеиваясь. Марк, прищурясь, покосился на него здоровым глазом.
Гай стоял, сжав кулаки, и ждал Тубрука. Его противник уже вышел на середину зала и разминал мускулистые руки и ноги.
— Солидный зверь, — пробормотал он, когда Тубрук стал рядом.
— Верно, но не кулачный боец. Ты вполне можешь победить, если не подставишься под эти кулачищи. Если он тебя поймает, то задует как свечку. Держись подальше и бегай кругами.
Гай вопросительно посмотрел на него:
— А что еще?
— Если сможешь, бей в пах. Строго говоря, это не против правил.
— Тубрук, в тебе бьется неблагородное сердце.
— Во мне бьется сердце раба и гладиатора. Я поставил на тебя два золотых и хочу выиграть.
— А на Марка ты ставил?
— Конечно нет. В отличие от Мария, я не имею привычки сорить деньгами.
Марий вышел на середину и снова подал знак молчания.
— После нашего печального проигрыша ставки переходят на следующий бой. Децид и Гай, займите свои места. Правила те же. Начинайте по сигналу рога.
Марий дождался, пока оба станут лицом друг к другу, и отошел к стене, скрестив на груди могучие руки.
Как только прозвучал рог, Гай вышел вперед и сразу же ударил Децида кулаком в горло. От мучительной боли тот издал сдавленный стон и схватился за шею. Гай резко ударил его снизу в подбородок. Децид упал на колени, а потом головой вперед. Его глаза остекленели и ничего не выражали. Гай медленно отошел к своему табурету и сел, молча улыбнувшись. Рений, который смотрел на него, вспомнил такую же улыбку на лице мальчика, которого он вытащил из ледяного пруда, и резко кивнул. Его глаза сияли, хотя Гай не видел этого.
Секунду стояла оглушительная тишина. Наконец зрители перевели дух и заговорили. Правда, разговоры сводились к удивленным вопросам и отборным ругательствам, последовавшим, когда легионеры поняли, что все ставки потеряны.
Марий подошел к распростертой фигуре и пощупал шею. Все затихли. Наконец он кивнул:
— Сердце бьется. Жить будет! Нужно было опускать подбородок.
Легионеры без особой радости прокричали «ура» в честь победителя.
Марий с широкой улыбкой обратился к толпе:
— Если вы проголодались, в обеденном зале начинается пир. Будем веселиться всю ночь, потому что завтра нас ждут новые дела.
Децида привели в чувство и потащили прочь. Он мотал головой, как пьяный. Остальные потянулись следом, и Марк и Гай остались с консулом. Рений все еще сидел, любопытный Кабера тоже не двинулся с места.
— Что ж, ребята, вы заработали мне кучу денег! — пробасил Марий и расхохотался так, что ему пришлось опереться о стену. — Нет, ну какие у них были лица! Два безбородых юнца, и один сажает на задницу Фульвиона…
Марий затрясся от смеха и утер слезы, хлынувшие по покрасневшему лицу.
Рений встал, немного пошатываясь, и подошел к Марку с Гаем. Он хлопнул каждого по плечу и тихо произнес:
— Вы начали делать себе имя!
Назад: ГЛАВА 13
Дальше: ГЛАВА 15