ГЛАВА 13
Сидя за столом в полутемной харчевне, Юлий впервые за год взял в руки чашу вина. Снаружи доносился шум римского порта, гул голосов навевал воспоминания о родном доме – особенно если закрыть глаза.
Пелита без церемоний осушил чашу и, перевернув ее вверх дном, высоко поднял и подержал над широко открытым ртом, чтобы последняя капля упала в глотку, затем поставил на стол и с сожалением вздохнул.
– Если б я был тут один и сам по себе, то продал бы доспехи и пил до посинения, – сообщил он. – Давненько не пробовал винца…
Остальные закивали, отхлебывая из чаш или выпивая их залпом. Вино они купили на последние деньги.
За столом сидело всего пятеро из отряда Цезаря. Остальные – и новобранцы, и офицеры с «Ястреба» – скрывались в нескольких милях от берега, хоронясь от патрулей. Пятеро, пришедшие в порт, должны были решить, куда двигаться дальше.
У первых же складов в порту их окружили легионеры, которые потребовали назвать себя и объяснить цель прибытия. Это было странно и неожиданно – за долгие месяцы плена и скитаний бывшие пленники начисто забыли о принятых в римских городах порядках. Но строгий приказ назвать имя и чин, произнесенный на латыни, быстро привел их в чувство, напомнив, что они достигли цели похода, то есть вернулись к цивилизации.
Рассказ о плене у пиратов вызвал недоверчивые взгляды – солдаты удивленно рассматривали начищенные доспехи и вполне приличные мечи вновь прибывших. Цезарь и его товарищи гордились тем, что сумели добраться до римского города в обличье воинов, а не грязных оборванцев.
– Когда появится квестор? – спросил Пракс у Гадитика.
Последний, как центурион, встречался с начальником римского порта и договорился, что тот придет позже в гостиницу у доков. Этот эпизод вызвал у товарищей Юлия некоторую неловкость. Все привыкли, что командует он, а здесь пришлось вспомнить о субординации. Светоний с трудом сдерживал довольную улыбку.
Гадитик отпил вина и поморщился – от терпкого напитка пощипывало воспаленные десны.
– Обещал быть к четвертому часу, так что время есть. Ему нужно послать доклад в Рим о том, что мы живы и здоровы. Уверен, он предложит нам места на одном из купеческих кораблей, плывущих в Италию.
Видно было, что Гадитик, как и остальные, погружен в раздумья и переваривает факт возвращения в цивилизованную среду обитания. На улице кто-то толкнул его в спину, и центурион едва не выхватил меч из ножен. Они слишком долго не были в городской толчее.
– Если хотите, плывите домой, – посмотрев на товарищей, спокойно сказал Цезарь. – Я же собираюсь продолжить.
Повисла тишина. Наконец Пракс задумчиво произнес:
– Вместе с нами в отряде тридцать восемь человек. Сколько умеют воевать и знают, что такое дисциплина, Юлий?
– Если считать офицеров с «Ястреба», то наберется человек двадцать. Остальные пока просто крестьяне с мечами.
– Значит, дело обречено на провал, – заключил Пелита хмуро. – Даже если найдем Цельса – а это, видят боги, будет нелегко, – у нас не хватит людей, чтобы справиться с ним.
Юлий недовольно хмыкнул.
– Вы думаете, я брошу все после того, что мы вынесли и чего добились? Там, в лесу, наши люди, они ждут приказа действовать. Вы предлагаете забыть их, сесть на корабль и уплыть в Рим? Чести в том, Пелита, нет никакой. Плыви домой, если хочешь. Я никого не держу, но если вы уйдете, я разделю ваши деньги среди оставшихся, когда найду и убью Цельса.
Сердито крякнув, Пелита посмотрел на молодого офицера.
– Ты веришь, что мы способны добиться своего? Честно?.. Ты привел нас сюда, набрал рекрутов, и я никогда не поверил бы, что это возможно, если бы собственными глазами не видел, как ты действовал. Если скажешь, что мы победим, я пойду за тобой.
– Я иду до конца, – вмешался Пракс. – Мне нужны деньги, чтобы после отставки жить как человек.
Гадитик, поглощенный своими мыслями, только молча кивнул. Юлий повернулся к самому молодому из офицеров, которого он знал дольше остальных.
– Ну а ты, Светоний? Домой?
Пальцы Светония забарабанили по поверхности стола. Он с самого начала разговора знал, что этот момент наступит, и клялся себе, что немедленно уплывет в Рим. Из присутствующих здесь Светоний был самым обеспеченным человеком; его семья никак не пострадала от выплаты выкупа за сына, но возвращаться домой, потерпев поражение, он тоже стыдился. В Риме много молодых офицеров, и неудачника моментально обойдут по службе. Отец Светония ожидал, что его сын быстро сделает карьеру военного, но этого не случилось, и сенатор перестал интересоваться успехами отпрыска. Если он вернется в родное поместье, имея в послужном списке лишь плен у пиратов, на семью ляжет печать позора.
Пока товарищи смотрели на Светония, у того в голове созрел план, но усилием воли он постарался не выдать своих чувств. Есть способ вернуться в город победителем – если быть осторожным, конечно. Вся прелесть плана в том, что он предусматривает, среди прочего, уничтожение Юлия.
– Так что же, Светоний? – снова спросил Юлий.
– Я с вами, – твердо ответил молодой человек, будто принял трудное, но окончательное решение.
– Прекрасно. Ты нам нужен, – одобрил Цезарь.
Лицо Светония оставалось спокойным, хотя внутри у него все кипело. Он знал, что товарищи невысоко его ценят. Что ж, отец одобрит то, что он собирается сделать. Для блага Рима.
– К делу, друзья, – произнес Цезарь тихо, чтобы слова не долетали до соседних столиков. – Один из вас вернется к людям с приказом направляться в порт. Если кого-то задержит стража, можно использовать историю о плене у пиратов и выкупе – здешние солдаты должны поверить в нее. Следует соблюдать максимальную осторожность. Весь план может провалиться, если хотя бы одного из наших новобранцев поведут на допрос к квестору. На рассвете я хочу выйти в море, и чтобы на борту был весь отряд до последнего человека.
– Не лучше ли им прибыть в порт ночью?
– Можно миновать несколько римских постов, но если большая группа воинов начнет ночью грузиться на купеческий корабль, об этом сообщат пиратам. Не сомневаюсь, здесь полно их шпионов – они высматривают, какие грузы везут корабли, есть ли золото. Вспомните, до того, как на «Ястреб» напали, мы заходили в этот порт. У пиратов хватает денег, чтобы подкупить кого угодно. Вся проблема в том, чтобы незаметно переправить сорок человек на борт. Следует сделать это небольшими группами по два-три человека с позднего вечера до рассвета.
– Ты прав, в доках у них есть свои люди, – так же тихо согласился с Юлием Гадитик.
Цезарь немного подумал.
– Давайте разделимся. Узнайте, кто умеет хорошо плавать – мы подберем их с воды и поднимем на веревках. Доспехи и оружие пронесем на корабль под видом товаров, спрячем в тюках и поклаже. Займись этим, Пелита. Ты ведь плаваешь как рыба. Можешь собрать груз у отмели, как только стемнеет?
– Плыть придется долго, но без доспехов и оружия – возможно. В конце концов эти парни выросли на побережье, – уверенно ответил Пелита.
Юлий опустил руку в кошель на поясе и достал две серебряные монеты.
– Я думал, у нас больше нет денег! – весело воскликнул Пракс. – Я бы выпил еще вина, если не возражаешь.
Оставшись серьезным, Юлий отрицательно покачал головой.
– Может быть, позже. Я сберег их, чтобы двое из вас пришли сюда вечером и купили вина. Надо сыграть роль охранников на корабле с ценным грузом, которые зашли выпить накануне отплытия. Пусть об этом узнают шпионы пиратов и сообщат своим хозяевам. Только нельзя опьянеть и позволить убить себя; требуется кто-то крепкий и рассудительный, лучше всего постарше годами.
– Ладно, не разжевывай, как ребенку, – произнес Пракс, усмехнувшись. – Мне такая работенка по душе. Пойдешь со мной, Гадитик?
Центурион посмотрел на Юлия и покачал головой.
– Надо присмотреть за людьми – вдруг что-то пойдет не так.
– Я пойду, – неожиданно вступил в разговор Светоний.
Пракс поднял брови, потом пожал плечами.
– Если больше некому, – пояснил молодой офицер, стараясь показать, что ему не очень-то и хочется.
У Светония появилась возможность на какое-то время оказаться вне поля зрения товарищей, что и требовалось. Пракс неохотно кивнул, и Светоний облегченно выпрямился.
– Я видел, как ты рассматривал корабли по пути сюда, – заметил Гадитик, обращаясь к Юлию.
Цезарь подался вперед, и все вытянули шеи, чтобы не пропустить ни единого слова.
– Один сейчас грузится, – прошептал Юлий. – «Вентул», трирема с парусом. Команда небольшая, справимся без труда.
– Ты сознаешь, что если мы уведем корабль из римского порта, то сами станем пиратами? – спросил Светоний.
Еще не договорив, он понял, что совершает ошибку, предупреждая Юлия, однако не смог удержаться от замечания в адрес соперника. Потом они вспомнят, кто предупреждал их и пытался отговорить от преступного замысла Цезаря.
Все замерли, обдумывая его слова, а Цезарь пристально посмотрел на Светония.
– Только в том случае, если нас заметят. Но можешь заплатить капитану из своей доли, коль для тебя это важно, – ответил он.
Гадитик помрачнел.
– Нет. Он прав. Хочу, чтобы все поняли: ни один человек из команды не должен погибнуть, самому кораблю нельзя причинять никакого вреда. Если добьемся успеха, заплатим капитану за потерянное время и понесенные убытки.
Он посмотрел Юлию в глаза, и за столом наступило напряженное молчание. Вопрос о том, кто в отряде главный, не поднимался так давно, что они почти забыли о нем. Но этот вопрос существовал; Гадитик когда-то командовал «Ястребом».
Светоний молча радовался – он сумел сделать первый шаг в разобщении Цезаря и центуриона.
Наконец Юлий кивнул, и напряжение разом исчезло.
– Правильно, – согласился Цезарь. – Так или иначе, ночью судно должно перейти в наше распоряжение.
Рядом с их столом неожиданно прозвучал незнакомый голос, все выпрямились.
– Кто здесь старший офицер? – произнес голос, невольно повторив тайные мысли присутствующих.
Юлий внимательно посмотрел в свою чашу.
– Я командовал «Ястребом», – ответил Гадитик, поднимаясь, чтобы приветствовать вошедшего.
Незнакомец служил напоминанием о далеком Риме даже в большей степени, чем охранявшие порт легионеры. Белая тога, серебряная фибула с чеканным изображением орла, коротко подстриженные волосы. На безымянном пальце правой руки, протянутой Гадитику, блестел тяжелый золотой перстень.
– Вы смотритесь лучше большинства бывших пленников, добравшихся до нашего порта. Мое имя Правитас, я здешний квестор. Вижу, ваши чаши пусты. У меня тоже в горле пересохло.
Он дал знак рабу, и тот быстро наполнил чаши гораздо лучшим вином, чем прежде. Очевидно, квестора в порту хорошо знали. Юлий заметил, что тот явился без стражи – еще один признак того, что римские законы здесь соблюдаются. И все же на поясе у представителя власти висел длинный кинжал, который он слегка придержал рукой, усаживаясь на скамью рядом с ними.
Взяв чашу, квестор поднял тост за Рим.
– За Рим! – воскликнули все и пригубили вино, не желая залпом выпивать столь чудесный напиток. Неизвестно, расщедрится ли Правитас еще раз.
– Сколько они вас держали? – спросил квестор, выпив свое вино.
– Думаю, около полугода, хотя трудно сказать наверняка. Какой сейчас месяц? – поинтересовался Гадитик.
Правитас удивленно поднял брови.
– Долго же вы были в плену. Только что миновали октябрьские календы.
Посчитав в уме, Гадитик заключил:
– Значит, шесть месяцев. И еще три мы добирались до порта.
– Следовательно, вас высадили очень далеко отсюда, – с интересом заметил квестор.
Гадитик не мог объяснять, что им потребовалось время на обучение рекрутов основам солдатского ремесла, поэтому он только пожал плечами.
– Некоторые из нас были ранены. Пришлось двигаться медленно.
– А мечи и доспехи? Удивительно, что пираты их не забрали, – продолжал допрос Правитас.
Центуриону хотелось скрыть правду, но квестор легко может арестовать пятерых воинов, если уличит их во лжи. Правитас что-то подозревал, хотя говорил приветливо, поэтому Гадитик решил держаться поближе к истине.
– Мы получили их в римском поселении, из старого арсенала. Пришлось отработать… Ничего, это пошло нам на пользу – надо было восстанавливать форму.
– Очень великодушно со стороны поселенцев. Одни мечи стоят кругленькую сумму. А что за поселение?
– Старый солдат, который дал нам оружие, всегда помогает римлянам, попавшим в беду. Давай оставим эту тему.
Правитас сощурил глаза и выпрямил спину. Ситуация складывалась напряженная, все пятеро внимательно следили за лицом квестора. Формально все римские граждане в провинции находились под его властью, но в отношении военных она была ограниченной. Если он арестует солдат без серьезных доказательств, командир местного легиона будет вне себя от ярости.
– Прекрасно. Пусть это останется вашей тайной. Допустим, что я принял ваши объяснения по вопросу о том, откуда взялись доспехи и оружие. Полагаю, тщательного расследования мне провести не удастся, ведь вы здесь не задержитесь?
– Мы намерены отплыть на первом же корабле, – ответил Гадитик.
– Я так и думал. Договориться о проезде для вас? Или «старый солдат» и деньгами вас снабдил, чтобы заплатить за места на судне?
– Благодарю, мы договоримся сами, – сухо произнес Гадитик, едва сдерживая раздражение.
– Тогда мне остается лишь узнать ваши имена для доклада в Рим и откланяться, – весело сказал квестор.
Все пятеро назвались, Правитас несколько раз повторил имена, чтобы лучше запомнить, затем поднялся и слегка наклонил голову.
– Счастливого плавания, господа, – произнес квестор и, лавируя между столами, проследовал к выходу из харчевни.
– Бдительный малый, – проворчал Пелита.
Остальные согласно кивнули.
– Теперь надо действовать быстро. Наверняка шпионы квестора станут следить за нами, пока мы не покинем провинцию. Труднее будет осуществить наш план.
– Как будто раньше было легко, – хмыкнул Пелита. – Мы вообще любим трудности.
Все засмеялись. Так или иначе, выпавшие на их долю испытания сделали этих людей друзьями. На борту «Ястреба» такое казалось невозможным.
– Быстро возвращайся к нашим, Пелита. Если за тобой будут следить, постарайся оторваться. Не получится – хватайте шпионов и вяжите. Когда отплывем, пусть говорят что угодно.
Воин встал, осушил свою чашу, негромко рыгнул и, не говоря ни слова, направился к выходу.
Юлий посмотрел на оставшихся за столом товарищей.
– Теперь, господа, – передразнил он квестора, – мы отправимся на торговое судно.
Капитан «Вентула» Дур был доволен. За груз шкур и дерева ценных пород в Италии дадут хорошие деньги. Но лучшее приобретение – слоновая кость, десять бивней размером со взрослого человека. Никогда Дур не видел животных, поставлявших это драгоценное сырье. Он перекупил бивни прямо в порту, у торговца, который ведет дела с охотниками Африки. Капитан знал, что выручит за кость втрое больше, но целых два часа отчаянно торговался, пока продавец не выклянчил у него несколько рулонов дешевой материи, стоившей сущие гроши. Дур сделал вид, что идет на уступку, а сам чуть не прыгал от радости. Удачное плавание, даже с учетом выплаченной пошлины и расходов на питание рабов и команды. Останется достаточно монет, чтобы купить жене жемчуг, как она просила, а себе – нового коня.
Приятные мысли были прерваны появлением на пристани четырех солдат. Они подошли к месту швартовки «Вентула», и капитан подумал, что дотошный квестор снова зачем-то прислал своих людей. Украдкой вздохнув, он постарался изобразить на лице беззаботную улыбку.
– Можно подняться на борт? – крикнул один из воинов.
– Конечно! – ответил Дур, гадая, что ему предстоит: доплачивать какой-нибудь налог или давать взятку.
– Чем могу помочь? – спросил капитан, когда солдаты ступили на палубу.
Ему не понравилось, что двое военных, не обращая на него внимания, принялись тщательно осматривать судно. Почти вся команда сошла на берег, на борту с капитаном осталось всего два матроса.
– Нам надо поговорить с тобой наедине, – сказал один из визитеров.
Дур старался выглядеть спокойным. Может, они считают его контрабандистом или пиратом? Не следует принимать виноватый вид, хотя власти всегда найдут, к чему придраться. Столько правил придумали, что все и не упомнишь.
– В моей каюте найдется отличное вино. Можем там и поговорить, – предложил он, улыбаясь через силу.
Солдаты молча последовали за ним.
