Глава XVII
КУТЕЖ
Поздно ночью они покинули келью, оставив фракийцев спокойно похрапывать на своих тюфяках. Следом за Бренном Ромул выбрался в темный тренировочный двор и бесшумно притворил за собой дверь. В школе было тихо. Гладиаторы поднимались рано, а потому ложились до захода солнца.
Небо закрывали облака, но сквозь них все же проблескивали звезды. В их призрачном свете друзья прокрались к массивным железным воротам, отделявшим школу от улиц Рима.
— Кто тут? — раздался явно испуганный голос. — Не положено!
— Тихо, Север! Это мы.
— Бренн? — Из мрака показался изрядно располневший немолодой привратник, его правая рука лежала на рукояти меча. — Что тебе надо в этот час?
— Мы с Ромулом решили пойти выпить.
— Так поздно?
— Север, чтобы выпить вина, поздно не бывает.
— Если Мемор узнает, что я вас выпустил, он мне глотку перережет.
— За тобой должок…
Лысый толстяк смутился.
— Ну что? — Бренн усмехнулся. — Тебе нужны три тысячи сестерциев?
У Севера сделался совсем затравленный вид.
— Вы надолго?
— На несколько часов. Ты и глазом моргнуть не успеешь, как мы вернемся.
Север продолжал переминаться с ноги на ногу.
Тогда Бренн добил его окончательно:
— Ростовщики… они же не знают жалости, — вкрадчиво заметил он. — Ты ведь не хочешь с ними ссориться?
Страж решительно отцепил от пояса тяжелую связку ключей и направился к воротам. Выбрав один, он вложил его в скважину и привычным движением повернул. Дверь беззвучно отворилась, Ромул понял, что ее часто и тщательно смазывают.
— Завтра утром деньги будут у тебя, — прошептал Бренн, когда они выскользнули наружу.
— Ты, главное, не забудь вернуться до рассвета, — ответил Север. — А то окажется, что я вообще зря на свет родился!
Когда дверь закрылась, у Ромула пробежал по спине холодок от бесповоротности содеянного. Всей душой надеясь на то, что Мемор крепко спит, он устремился за своим уверенно шагавшим другом. Оба были одеты в темные лацерны и вооружены мечами.
Узенький серпик месяца почти не добавлял света к блеску немногочисленных звезд. А из-за возвышавшихся по сторонам трех- и четырехэтажных домов делалось еще темнее. Однако Бренн, казалось, руководствовался каким-то шестым чувством в этом стигийском мраке.
— Как тихо!
— Все порядочные люди отсиживаются за запертыми дверями.
Они шли по грязным узеньким улочкам, тишину которых время от времени нарушали приглушенные раскаты хохота, доносившиеся из-за стен домов или харчевен. Окна лавок были забраны ставнями, двери домов закрыты на засовы, в храмах было темно и безлюдно. Зато попадались бродячие псы, подбиравшие отбросы. Редкие прохожие жались к стенам и отводили глаза. Даже костоломы из коллегий, дежурившие на каждом перекрестке, не решались задевать галла и его спутника, двух крупных вооруженных мужчин.
— Если какой-нибудь гад подойдет близко, смотри ему в глаза, — посоветовал Бренн. — В это время добрые люди на улицу не выйдут.
— И мы с тобою тоже?
Галл громко хмыкнул.
— Просто, если придется драться, долго не раздумывай. Ромул проверил, хорошо ли ходит в ножнах меч.
— А почему стражников нет?
— Сенаторы талдычат об этом уже много лет, но никак не могут сговориться.
Вскоре Бренн свернул в узкий переулок.
— Смотри под ноги, — бросил он, полуобернувшись.
Ромул с отвращением принюхался. Воняло человеческой мочой и фекалиями. Но деваться было некуда, и он последовал за Бренном, стараясь не наступать туда, откуда слишком уж мерзко смердело.
Но тут они оказались перед деревянной дверью, окованной толстыми железными полосами. Из-за нее доносились звуки музыки и гул голосов.
— Макро! Отворяй! — Бренн принялся барабанить по двери кулачищем. — Мы умираем от жажды!
Шум внутри вдруг ослаб. Бренн размахнулся, чтобы еще раз стукнуть, но тут дверь приоткрылась. Оттуда высунул наголо обритую голову такой громадный мужчина, какого Ромулу еще не доводилось видеть.
— Бренн, болван ты этакий, сколько раз тебе говорить? Три раза тихонечко стукнуть.
— Макро, у меня в горле пересохло.
— А что, это единственная таверна в Риме? — Привратник, вернее вышибала, жестом пригласил их войти. — В следующий раз постарайся свою жажду обуздать.
— Я запомню.
Макро опустился на табурет, продолжая что-то ворчать себе под нос.
— Слава богам, что этого великана не продали в лудус, — негромко проворчал Бренн. — Представляешь, каково было бы с ним драться?
Ромул покачал головой. Сама мысль о том, чтобы столкнуться с Макро на арене была устрашающей.
Пока они пробирались между маленькими деревянными столиками, Ромул присматривался к незнакомой обстановке. Он впервые в жизни попал в таверну. В равномерно приделанных к стенам креплениях горели тусклые тростниковые факелы. Под ногами, на грубых каменных плитах пола, залитых пролитым вином, хрустели черепки посуды и полуобглоданные кости. Голоса сливались в невнятный гул.
Часть сидевших в дымном помещении составляли легионеры-отпускники, одетые в длинные, почти до колен, коричневые туники, подпоясанные по талии. Из-под всех столов и скамеек высовывались ноги в тяжелых подкованных солдатских сандалиях. Остальные посетители представляли собою смесь из простых горожан, торговцев и всяких проходимцев. Кое-кто с любопытством поглядывал на вновь прибывших, но большинство как ни в чем не бывало продолжало пить, разговаривать и смеяться. Несколько человек нестройно пели хором, другая группа увлеченно играла в кости-тессере. В одном углу, на небольшом возвышении, несколько мужчин не особенно искусно играли на музыкальных инструментах. Тонкие наручники у каждого позволяли безошибочно узнать в них рабов.
Ромул возбужденно улыбался. Тут было куда лучше, чем сидеть взаперти в лудус.
— Давай-ка выпьем здесь. Если начнется заварушка, будет лучше стоять. — Бренн хлопнул ладонью по деревянной стойке, тянувшейся вдоль одной стены. — Юлия! Принеси вашего лучшего красного вина!
— Я целую вечность не видела моего любимого гладиатора, — отозвалась из-за стойки хорошенькая темноволосая девушка. — Уже подумала было, что ты ранен.
Бренн рассмеялся:
— Боги все еще благоволят мне.
Она затрепетала длинными ресницами.
— А кто этот красавец с тобой? — Ромул, сообразив, что разглядывает грудь Юлии, поспешно упер взгляд в пол.
— Это Ромул.
Юлия заулыбалась еще шире.
— Тот самый, о котором ты мне говорил?
Бренн кивнул и потрепал юношу по плечу.
— Добрый мой друг. Со временем он тоже станет славным бойцом. — И он хлопнул Ромула по спине, чуть не повалив его на пол.
— Рада познакомиться с тобой. Все друзья Бренна — мои друзья.
Ромул густо покраснел и почувствовал, что у него вдруг отнялся язык. Помимо Астории, чуть не все женщины, которых ему доводилось видеть после того, как он попал в лудус, были проститутками.
— Что, так и будешь нас тут держать? — осведомился Бренн, почувствовав состояние друга. — У нас во рту совсем пересохло.
— Сейчас-сейчас. — Юлия поспешно подала им две деревянные чаши. А потом с комическим поклоном поставила небольшую амфору:
— Фалернское! Берегла специально для тебя.
— Клянусь Беленусом! — Бренн чуть не светился от удовольствия. — Дева, ты чудо. — Он кинул на стойку аурей. — Скажешь, когда нужно будет заплатить еще. И возьми себе хоть десяток сестерциев.
— Да благословят тебя боги. — Золотой молниеносно исчез, Ромул и моргнуть не успел. — Когда захотите еще, позовите меня. — Девушка, пригнувшись, проскочила в невысокую дверь кладовой и исчезла.
— Какая красивая! — У Ромула кровь прихлынула к чреслам, он тщетно напрягал мозг, пытаясь найти какие-нибудь умные слова, чтобы произнести их, когда Юлия появится вновь.
— Даже и не думай. — Бренн с характерным звуком вырвал залитую воском затычку и от души налил в обе чаши. — Она принадлежит хозяину. А тот специально доплачивает Макро за то, чтобы к ней никто не прикасался.
— А кто же тут хозяин?
— Публий, сын Марка Лициния Красса. Богатейшего из всех римлян. С этим лучше не связываться.
Ромул навострил уши.
— Красса? — Воспоминание о прошлой жизни оказалось неожиданно острым. Жизнь в лудус не оставляла времени на раздумия о былом. — Я был у него в доме.
— Правда? — Бренн, не скрывая удовольствия, прополоскал рот вином и проглотил. — Когда?
— Гемелл послал меня туда раз. Прямо перед тем как продать.
— Что же ты видел?
— Только передний зал. Такая роскошь — мраморный пол, прекрасные статуи… Только представить себе… И аристократа я там тоже видал — примерно твой ровесник.
— Крассу самое меньшее шестьдесят, — задумчиво произнес Бренн. — Так что видел ты, скорее всего, Публия.
— Привратник сказал мне, что участвовал в восстании рабов.
— Мятежный раб под одной крышей с победителем Спартака? — Галл удивленно вскинул густые брови. — Что-то непохоже.
— Мне показалось, он говорил правду.
— Умелые лжецы всегда кажутся честными.
— Но ведь он знал, с чего все началось, — запротестовал Ромул. — И он так переживал, когда рассказывал. Не мог он лгать.
Бренн явно заинтересовался, и Ромул пересказал ему рассказ Пертинакса. Сам он с каждым словом разгорался все сильнее.
— Действительно, захватывающая история. — Галл поднял чашу в безмолвном тосте. — Но видишь же, как все кончилось. Шесть тысяч распятых на Аппиевой дороге. Этот бедолага прислуживает Крассу. И мы. В Лудус магнус.
— Но ведь так быть не должно! За тобой и Секстом люди пойдут против римлян, — возбужденно говорил Ромул. — У Спартака под конец была восьмидесятитысячная армия. Все бывшие рабы. Должно получиться.
Глаза галла заблестели.
— Мемор настроен против нас, так что жизнь будет меняться только к худшему, — согласился он. — Но мы должны очень хорошо подумать. Поговорим с Секстом, посмотрим, куда ветер дует. И решим, к кому еще обратиться.
— Времени мало, — напомнил Ромул.
— Я знаю, — твердо сказал Бренн и осушил чашу. — Так что нынче будем радоваться.
Ромул радостно кивнул. Было ясно, что дальше уговаривать друга не требуется. Его слова крепко запали Бренну в душу.
Могучий гладиатор настороженно оглядел помещение.
— Ожидаешь заварушки?
— Считай это богатым опытом. — Галл хрустнул костяшками пальцев. — Отсюда хоть раз за ночь, но обязательно кого-нибудь выкидывают.
— Не забывай, никаких драк!
— Знаю я. Но посмотреть-то мы можем.
Ромул, подражая Бренну, неторопливо повернулся к стойке.
Прошло не так уж много времени, и действительно, у стоявшего неподалеку столика, за которым играли в петтею, послышались громкие раздраженные возгласы. Кого-то не устроил ход игры. Резная деревянная доска взлетела в воздух, в разные стороны разлетелись белые и черные камешки. Разговоры сразу стихли. Шестеро легионеров с раскрасневшимися от вина лицами принялись толкать и дергать друг друга через стол. Посыпались оскорбления, кто-то даже успел стукнуть кого-то, прежде чем вмешался Макро.
Вышибала поступил очень просто. Он поднял со скамьи двоих солдат и стукнул их лбами. Потом, отбросив бесчувственные тела, как мешки с зерном, Макро обернулся к их товарищам. Те поспешили сесть, не дожидаясь, пока их постигнет та же участь. Скандал закончился, едва успев начаться, а посетители, как один, вдруг заинтересовались содержимым своих деревянных чаш. Макро погрозил оставшейся четверке кулаком и побрел обратно к двери.
Вскоре таверна гудела как и прежде.
Ромул хихикнул: на него произвели немалое впечатление и действия, прекратившие драку, и тот эффект, который они оказали на всех собравшихся пьяниц. Он уже выпил три чаши, и доброе фалернское вино обрело для него вкус нектара. Он был изрядно удивлен, что Бренн перехватил его руку, когда он вновь потянулся к амфоре.
— Хватит.
— Почему? — строптиво осведомился Ромул.
— Ты пьян. А ведь мы договорились избегать неприятностей.
— Я знаю свою меру. — Ромул совершенно не чувствовал, что язык у него заплетается.
— Правда? — ехидно осведомился галл. — Когда это ты научился?
На этот укор ответить было нечего, и Ромул обиженно замолчал.
Гладиаторам выдавали только по несколько глотков вина к еде, к тому же оно, по обычаю римлян, было сильно разбавлено водой. Бренн привык к хмельному и мог выпить много, а вот Ромулу вино ударило в голову.
Некоторое время они стояли молча. Бренн потягивал вино, не забывая следить за тем, что делалось в таверне. Ромул же рискнул бросить взгляд на Юлию. К его великой радости, оказалось, что красавица рабыня тоже посматривала на него.
Девушка вновь подошла.
Ромул растерянно смотрел на нее, пытаясь найти в себе смелость заговорить.
— Сколько тебе лет? — первой спросила Юлия.
— Семнадцать. — Краем глаза он заметил косой взгляд Бренна, но, к счастью, галл не стал его выдавать. — Скоро будет.
— Слишком ты молод для гладиатора. Всего на год старше меня. — Юлия вздохнула. — Как же ты угодил в Лудус магнус?
— Хозяин продал меня, когда узнал, что я упражняюсь с мечом. — Гнев пополам с досадой нахлынули на Ромула, и он стиснул зубы. — Это вовсе не так плохо. Я всегда хотел научиться сражаться. Только этот ублюдок сказал, что Фабиолу тоже продаст. В публичный дом. — Последние слова он выговорил так, будто сплюнул.
— Фабиолу?
— Это моя сестра-близнец.
— И только за то, что ты учился владеть оружием? — Юлия сочувственно прищелкнула языком. — Слишком сурово.
Ромул неожиданно вспомнил припадки гнева, то и дело накатывавшие на Гемелла в тот день после того, как он прочел ответ Красса. После этого он и продал его. Может, Юлия была права? Тогда не он один виноват в случившемся. От сердца у него немного отлегло, и он улыбнулся.
— А ты?
— Я? — Вопрос, казалось, удивил Юлию. — Я родилась рабыней. В двенадцать меня продали — за красоту. — Она пожала плечами. — Надо радоваться, что не в публичный дом, как твою сестру.
— Я очень рад, — выдавил из себя Ромул.
— Очень мило. — Юлия улыбнулась. — Большинство мужчин, которые сюда приходят, думают только об одном.
Ромул с трудом сглотнул и попытался выкинуть из головы обуревавшие его нескромные мысли.
— И где она сейчас? — спросила Юлия.
— Не знаю. Я с тех пор не видел ни ее, ни мать.
— Я тоже ничего не знаю о своей семье. — Юлия на мгновение погрустнела. — Может, когда-нибудь Публий даст мне вольную и я смогу их разыскать.
— Ты говоришь так, будто сама в это не веришь.
— Не верю, — созналась она. — Публий щедростью не отличается. Столько денег, сколько надо, мне никогда не собрать. Такие щедрые посетители, как Бренн, нечасто попадаются.
— Я должен выкупить тебя! — вдруг заявил Ромул. — Нам в лудус хорошо платят. Бренн уже целое состояние собрал!
— Зачем тебе это?
Ромул пропустил вопрос мимо ушей.
— Ты не должна быть рабыней!
— Как тысячи и тысячи во всех домах и лавках Рима.
— Ты мне нравишься, — набравшись храбрости, объявил Ромул.
— Спасибо. — Юлия протянула руку и погладила его по щеке. — Но деньги ты лучше копи на свою собственную свободу.
Очень осторожно Ромул поднял руку и дотронулся до ее ладони. Она оказалась мягкой. К его великой радости, Юлия не остановила его. Тогда он осторожно опустил ее ладонь на стойку и пожал пальцы девушки. Они стояли глаза в глаза, их внезапно резко и сильно потянуло друг к дружке.
— Не хотелось бы вам мешать, — негромко произнес Бренн, — но Макро сильно заинтересовался вашим поведением.
Ромул отдернул руку и, обернувшись, увидел, что гигант быстро приближается к ним. Юлия, которую очень вовремя позвал кто-то из посетителей, исчезла, оставив лишь легкий запах духов.
— К рабыне не прикасаться! — Это было не предупреждение — откровенная угроза. А вышибала еще и взялся за рукоять кинжала. — Попробуй только повтори, и Бренну придется тащить тебя домой по кускам. Понял?
Ромул молча и очень спокойно кивнул. Его слишком обрадовала реакция Юлии, чтобы он мог на что-то сердиться.
— Она неприкосновенна! — Для убедительности Макро ткнул Ромула толстым пальцем в грудь. — Запомни это, мальчик.
— Что тут делают все эти солдаты? — непривычным для Ромула, почти заискивающим тоном осведомился галл. — Вроде бы обычно их в городе столько не бывает.
— Это люди Красса.
— Они ведь, кажется, должны быть в лагерях за стенами, Разве нет? — Из опасения попытки переворота легионеров не допускали в город большими группами.
— Сенат дал специальное разрешение. Красс набирает армию. Завтра они должны отправиться в поход, и Публий велел поить их тут задешево. — Макро указал пальцем на ближайшую группу. — Завтра они оправятся в Брундизий, а оттуда поплывут в Малую Азию.
— Куда же они направляются?
— Тебе-то какое дело? — Впрочем, великан, похоже, успел успокоиться. Он потер ладонью бритый череп и обвел помещение взглядом: нет ли где беспорядка. Убедившись, что все спокойно, Макро вновь повернулся к галлу. — Слышал, кое-кто болтал, что для начала возьмут Иерусалим.
— Иерусалим? — Глаза Бренна сверкнули. — Там двери в храмах из чистого золота. — В лудус был иудей-ретиарий, который рассказывал о своей родине множество неправдоподобных историй.
Ромул не прислушивался к разговору. Он нашел взглядом Юлию, которая ответила ему теплой улыбкой. У него сразу пересохло во рту от волнения.
— Точно, Ромул?
— Что? — Он виновато взглянул на Бренна. — Что ты сказал?
— Не такая уж плохая мысль — разграбить Иерусалим. — Галл без всякой деликатности ткнул Ромула локтем в ребра.
— Уже набрался! — Макро, к счастью, не заметил короткой сценки. — Присматривай за ним, Бренн. — Он расхохотался, тряся громадным животом, и направился обратно к двери.
— Что ты творишь? — прошипел Бренн, как только вышибала удалился на несколько шагов и больше не мог их слышать. — Так смотреть на нее! Если этот бык заметит, что ты еще раз с нею переглянулся, ты точно пожалеешь об этом.
— Я хочу познакомиться с нею поближе, — запротестовал Ромул. — Она такая милая.
— Тех, кто его не слушается, Макро убивает.
Но Ромул не желал уступать.
— Что бы ты сделал, если бы Мемор овладел Асторией?
— Это разные вещи, — не задумавшись ни на миг, ответил Бренн.
— Почему? — продолжал наступать Ромул. — Что, если она, до того как ты ее увидел, была в постели у Мемора?
— Она там не была. Впрочем, я понял, куда ты клонишь. — Бренн ухмыльнулся. — Говори: что ты затеял?
— Мне нужно с нею поговорить. — При мысли о прекрасной подавальщице сердце Ромула начинало бешено колотиться.
— Ты не забыл об одном мелком препятствии? О Макро?
— А вот тут придется поработать тебе.
Галл недоуменно вскинул брови.
— Просто отвлеки его совсем ненадолго, — молящим голосом попросил Ромул, начисто забыв о том, что они твердо решили этой ночью не ввязываться в неприятности.
— С этим чудищем я драться не стану, — хохотнул Бренн. — Мне еще зубы дороги.
— Так подерись с кем-нибудь другим. — Ромул, словно невзначай, описал рукой круг, указывая на сидевших повсюду легионеров. — Я совсем быстро управлюсь.
— Первый раз?
Ромул ткнул галла в бок:
— Так ты можешь это сделать или нет?
Бренн улыбнулся:
— Я никогда не отказывался от хорошей драки. Для разнообразия поколотить людей, а не убивать. Только не тяни. Сам же видел, на что способен Макро.
— Спасибо.
Ромул как зачарованный смотрел на Бренна, который решал, с кем бы поскандалить. Впрочем, великан гладиатор думал недолго. Он подмигнул Ромулу и не торопясь подошел к кучке солдат, которые громко спорили об игре в бабки.
— Что, парни, никак не сговоритесь? — Бренн с деланным дружелюбием указал на лежавшие кучкой на столе выщербленные хвостовые позвонки овцы.
— Пошел вон, варвар!
— Тебя спросить забыли!
Все четверо легионеров вызывающе уставились на него.
— Вот же два пятых, третий и первый.
— Ты что, оглох, дрянь этакая?
— Не надо так говорить, — кротко сказал Бренн. — Давай-те будем друзьями.
— Не нужны нам никакие друзья. — Самый крупный на солдат с бочкообразным торсом и сломанным носом встал, с грохотом свалив табурет на каменный пол. — Грязная галльская свинья!
— Не очень-то ты любезен.
— Ах не очень? — взревел легионер.
Его спутники начали подниматься с мест.
— Нет. — Бренн резко дернул один конец стола так, что все, находившееся на нем, разлетелось в разные стороны. Игральные кости, деревянные чаши, амфора с вином, а заодно и двое солдат полетели на пол.
Ромул не стал ожидать продолжения. Макро заметил начавшуюся свару, и в ближайшее время он будет занят наведением порядка. Так что Ромул стремглав кинулся туда, где, поджав губы, сложив руки на груди и всем своим видом выражая неодобрение, стояла Юлия.
— Бренн устроил это только для того, чтобы мы могли поговорить.
— Что? — Она вскинула на него изумленный взгляд. — Зачем?
— Ты мне нравишься. Я хочу еще немного поговорить с тобой.
— Ромул, но ведь ты даже не знаешь меня, — ответила она, залившись краской и став от этого еще привлекательнее. — Я вовсе этого не стою.
— Не говори так. Ты красивая.
— После того, что сделал Публий, никто меня не захочет. — Подбородок Юлии задрожал, она ткнула пальцем в алое пятно на шее. Оно больше всего походило на давний ожог.
На Ромула накатила волна гнева, еще сильнее подстегнувшая его решительность.
— Я захочу, — твердо сказал он.
— Уходи, пока Бренну не пришлось плохо.
Ромул рискнул оглянуться через плечо. Драка была в самом разгаре. Двое солдат лежали без чувств на полу, а Бренн отмахивался от второй пары, ухитряясь заслоняться ими от угрожающе размахивавшего руками вышибалы.
— С ним все в порядке, — уверенно заявил Ромул. — Когда я смогу тебя увидеть?
Наконец-то она смущенно улыбнулась ему.
— Когда Макро будет крепко спать.
— И когда это бывает?
— Таверна закрывается на рассвете. После того как Макро вышвыривает последнего пьянчугу и мы все тут прибираем, он уходит наверх, чтобы поспать несколько часов. Тогда можно выскользнуть наружу.
— Как насчет сегодняшнего утра? — У гладиаторов лудус оставался еще один свободный день. Ромул не сомневался, что, не увидев его, ланиста сочтет, будто он забился в келью и не показывается. — Я покормлю тебя завтраком на рынке.
Ромул лишь раз-другой бывал на Овощном форуме, но воспоминания о жареном мясе и диковинных фруктах были все еще живы в его памяти. С тем, что он получил в награду за победу, он сможет угостить Юлию всем, что она пожелает. Ромул больше всего на свете хотел доказать девушке, что он не из тех тупоголовых болванов, которые постоянно толкутся в таверне.
В первый момент Юлия, казалось, испугалась. А потом ее лицо просветлело.
— А почему бы и нет? — решительно сказала она. — По-моему, очень даже неплохая мысль!
— Увидимся в переулке на рассвете! — Ромул перегнулся через стойку и поцеловал ее. Вместо того чтобы испуганно отодвинуться, Юлия подалась к нему навстречу, доверчиво разомкнув мягкие губы. Закрыв глаза, они слились в поцелуе и на мгновение забыли обо всем на свете.
К реальности их вернул треск ломаемой мебели.
Ромул неохотно отстранился от девушки.
— Все солдаты лежат. Уходите, пока Макро не разорвал Бренна на части!
— До рассвета! — Ромул, как на крыльях, скользнул от стойки. Четверо легионеров валялись без чувств среди обломков стола и табуретов. Галл отбивался деревянной скамейкой длиной в руку от своего громадного противника, который тщетно наскакивал на него с шиповатой дубиной. Дерущихся кольцом окружили завсегдатаи, подбадривавшие их громкими возгласами.
— Макро, задай ему!
— Прибей этого толстого наглеца!
— Покажи галлу, кто здесь хозяин!
Ромул кинулся туда. Он сразу заметил, что его друг от души забавляется происходящим.
— Надо удирать!
Бренн сразу пришел в себя. Швырнув в вышибалу скамейкой, он метнулся к выходу, бросив на бегу:
— Макро, до новых встреч!
Ромул благополучно пробился сквозь стопившихся зевак и уже отодвигал железные засовы на двери. Он бросил последний взгляд на Юлию, которая смотрела на него с искренней тревогой. И в следующий миг оказался на улице, сразу следом за ним выскочил галл.
— Клянусь Беленусом, неплохо разогнал кровь! — возбужденно воскликнул Бренн. — Ну, а у тебя как успехи?
— Мы поцеловались! — Ромул улыбнулся в темноте, его ноздри еще ощущали запах духов Юлии. — И договорились встретиться завтра.
— Рад за тебя. — Бренн оглянулся через плечо. — Давай-ка прибавим шагу. Макро, к счастью, не силен в беге.
— Слава богам! — отозвался Ромул. — Я уже вляпался в дерьмо.
— Чую! — Галл громко хохотнул и через некоторое время остановился в кругу света от факела, закрепленного на стене. — Ну, отбежали почти на полмили. Этого точно хватит.
— Тебе уже приходилось убегать от Макро? — изумленно спросил Ромул.
— И не раз!
Мотнув головой, Ромул взял Бренна за плечо.
— Так почему же он продолжает тебя впускать? — осведомился он, внимательно разглядывая подошвы сандалий.
— Я почти каждый раз подбрасываю ему по несколько сестерциев. И обычно сам драк не затеваю. Я хороший посетитель! — обиженно добавил Бренн.
Оба расхохотались, довольные, что улизнули невредимыми. Когда огонь в крови немного утих, Ромул обратил внимание на арочный портал близлежащего дома. Факелы освещали огромные раскрашенные пенисы, торчавшие из стены по обе стороны от двери и недвусмысленно указывавшие на то, какие услуги предлагались посетителям в этом здании. В нескольких шагах от входа скорчился возле стены казавшийся очень маленьким человек, закутанный с головой в плащ. Ромул решил, что это нищий, дожидавшийся милостыни.
— Это публичный дом?
— Лупанарий, — ответил Бренн. — Один из лучших в Риме.
— Бывал тут?
— Когда был при деньжищах.
У Ромула холодок пробежал по спине — он вспомнил о Фабиоле.
— Не встречал тут девушку, похожую на меня?
— Вроде нет. — Бренн пожал плечами. — Правда, оба раза я был пьян. Хочешь попробовать?
— Нет! — Ромулу чуть не сделалось дурно. — Там же может быть моя сестра!
— Нет ее там, — уверенно заявил Бренн. — Девушку, похожую на тебя, я запомнил бы.
— Хватит с меня, — нерешительно пробормотал Ромул. — Пойдем домой…
— Перестань! — Бренн хлопнул рукой по зазвеневшему в ответ кошелю. — Здесь хватит, чтобы приятно провести время.
Ромул замер в раздумье, вспомнив о полуодетых проститутках, которых он видел в лудус.
— Мы только войдем и посмотрим. — Галл указал на вход. — Девушки там восхитительные!
У Ромула опять запульсировало под набедренной повязкой. В таком дорогом борделе обязательно будет отдельная комната, ну а шанс на встречу с Фабиолой все равно ничтожный.
Почувствовав нерешительность друга, Бренн подтолкнул его к двери. Они уже приблизились к входу, когда на улице появилась группа громко переговаривавшихся аристократов в роскошных тогах. Гладиаторы рефлекторно отступили в сторону, давая дорогу представителям знати.
Гуляки их попросту не заметили.
Компания уже прошла мимо, но последний, рыжеволосый толстяк с грубым лицом, налетел на Ромула.
— Болван неуклюжий! Смотри, куда прешь! — Немолодой всадник нетвердо держался на ногах, от него сильно пахло вином. — У меня в латифундии людей распинали за меньшие провинности!
— Прости, господин, — пробормотал Ромул и мысленно обругал себя за невольную оплошность.
Галл напрягся, почувствовав инстинктивно, что этот человек может оказаться куда опаснее, чем большинство его соперников на арене.
— Ты раб?
Ромул кивнул, чувствуя, что лицо у него побелело.
— Целий, поживее! — крикнул один из спутников рыжего. — Ночь только начинается!
— Погоди немного. — Тот, кого назвали Целием, оправил тогу. — Стража! Сюда!
— Что ты делаешь, господин? — осторожно спросил Ромул.
— Он тебя на части разорвет, раб. Чтобы ты научился уважать тех, кто лучше тебя.
Бренн вдруг расправил плечи и выпрямился во весь свой огромный рост перед рыжим. В тусклом свете его глаза холодно блестели, на виске билась жилка.
— Не делай этого, — произнес он.
Напряжение сделалось прямо-таки ощутимым.
— Еще один раб? — Целий оглянулся, рассчитывая увидеть привратника. — Тебе чего надо?
— Я не раб.
Ромул просто ошалел, услышав слова своего друга. Они означали немедленную смерть. Усилия, которые он положил на то, чтобы привлечь галла на свою сторону, дали плоды. Но время сейчас было совершенно неподходящим. Лучше уж принять побои.
— Что ты сказал? — рявкнул Целий.
Ромул открыл было рот, но не успел вымолвить ни слова. Бренн сильно ударил разъяренного аристократа в живот. Целий, раскрыв от боли и неожиданности рот, упал, словно тяжелый мешок.
У Ромула отчаянно забилось сердце. Он подвинулся ближе к другу.
— Пошли отсюда! — чуть слышно прошипел он.
— Во имя Юпитера, что здесь происходит? Из дверей показался раб, размерами почти не уступавший Макро. — Кто кричал?
Целий попытался что-то сказать, но Бренн сильным пинком швырнул его в канаву.
— Этот парень наткнулся на меня, только и всего. Похоже, выпил лишнего, — сказал Бренн, оправляя тунику. — А мы как раз шли навестить ваших прекрасных дам.
Привратник растерянно посмотрел на Бренна, потом на Целия. Что-то тут не сходилось.
— Постой, постой… — рыкнул он. И тут до него дошло. — Ты же гладиатор! Знаменитый галл!
— Бежим, — повторил Ромул. У них еще оставалась надежна на спасение.
— Целий! Целий! — Друзья рыжего грубияна наконец-то заметили, что происходит, и теперь бежали к нему на помощь.
— В тюрьму негодяев! — завопил один.
У Бренна кровь вскипела в жилах.
— Вы знаете, кто я такой! — взревел он. — Только попробуйте меня тронуть.
Охранник Лупанария на мгновение смутился, но растерянность тут же прошла.
— Игра окончена, — сказал он и взялся за привешенную к поясу дубинку. — Ты такой же раб, как и я.
— Хватай его! — истошно закричал один из всадников.
— Плюнь на них. Отпусти нас, — обратился к охраннику Ромул.
— А? — неуверенно отозвался тот. — Но…
— Что тебе за дело до этих проклятых патрициев?
— Я должен повиноваться.
— Кто тебе сказал? — воскликнул Ромул. — Решай сам, своей головой!
— Ну же, — подхватил Бренн. — Пошли с нами!
— Бежим вместе!
— Меня убьют, — испуганно пробормотал великан-раб и взмахнул дубинкой. — Лучше сдайтесь. Может быть, вас только выпорют.
У Ромула сердце екнуло. Всадники были совсем рядом, шансов сбежать уже не оставалось. Их ночная прогулка закончилась.
— Клянусь Беленусом, никто ко мне не прикоснется! — прогремел не протрезвевший еще до конца Бренн. — Я свободный человек!
— А что еще делать? — Ромул рассчитывал удрать с места скандала, но совершенно не намеревался драться. — Это же аристократы.
— Убить нескольких!
— Нет, дурень! — Совсем не так ему все это представлялось. Площадка перед входом в бордель была неподходящим местом для начала восстания.
Но было уже поздно. Бренн сграбастал привратника за грудки и нанес ему сокрушительный удар головой в лицо. Из сломанного носа хлынула кровь, гигант попятился и схватился обеими руками за лицо. Он ничего не соображал от резкой боли. Галл схватил его одной рукой за плечо, другой за кожаный пояс, напряг все силы и швырнул головой вперед в те двери, из которых привратник только что появился.
— Обернись, раб!
Ромул молниеносно обернулся.
Целий, с ног до головы перемазанный грязью, был всего в пяти шагах от него. В руках он держал кинжал. Рядом шли его приятели, вооруженные так же, как и забияка.
— А я думал, патриции не носят оружия! — отозвался Ромул, в котором наконец-то разгорелся гнев. Его гладиус привычно выскользнул из ножен.
— А чем еще убивать всяких крыс? — зарычал Целий и кинулся на него.
Ромул легко увернулся от пьяного, а Бренн, стоявший слева, нанес всаднику третий могучий удар.
— Ты прав, — широко улыбаясь, сказал галл Ромулу. — Надо постараться никого не убить, а то нас точно распнут.
Ромул порадовался сдержанности Бренна, но едва успел кивнуть в ответ. Спутники Целия в развевающихся тогах накинулись на него, отчаянно размахивая ножами. Но Ромул был куда трезвее, чем они. И без труда отбивал их удары, успевая попадать рукоятью меча в пляшущие перед ним озверелые лица. Тех, кто подходил слишком близко, он лупил мечом плашмя, и они поспешно отступали, страшась острия. Отбиваясь от шести вооруженных людей, Ромул почувствовал, что на место страха приходит почти веселое возбуждение.
Тут его кто-то дернул за тунику. Это оказался Целий. Юноша рефлекторно стукнул патриция по голове и краем глаза увидел, что тот, лишившись чувств, в очередной раз шлепнулся в грязь.
Они с Бренном уже довольно долго возились с этой компанией, легко отбивали все удары и даже смеялись тому, насколько это просто. Их враги ругались, плевались от злости, но никому из них не удалось подойти достаточно близко, чтобы ударить ножом.
Но вскоре их положение изменилось к худшему. На шум прибежали пятеро рабов, вооруженных мечами и дубинками. Один был тоже привратником, а остальные больше походили на непривычных к драке кухонных рабов. Видимо, публичному дому вполне хватало пары охранников.
— Пора сматываться. — Бренн толкнул одного из толстяков к стене и добавил сокрушительный удар в солнечное сплетение. Тот со сдавленным стоном рухнул наземь.
— Отступаем с боем? — Галл наконец-то вытащил из ножен свой громадный меч.
— Самое время, — отозвался Ромул.
Держась плечом к плечу, угрожающе выставив мечи, они попятились на середину улицы.
— Стойте где стоите, — пригрозил Бренн. — Первому, кто подойдет, кишки выпущу.
Рабы попятились. Никто из них не желал погибнуть или остаться калекой в драке, которая их нисколько не касалась. Три человека неподвижно лежали в грязи. Аристократы, понимавшие, что бой закончился не в их пользу, стояли на месте, ограничиваясь непристойными жестами в адрес двух своих противников.
— А теперь бежим! — Бренн вложил меч в ножны. — Возвращаемся в лудус, и как можно скорее.
Наступившую тишину прорезал истошный крик от стены борделя.
— Убийство! — Дородный патриций склонился над рыжеволосым. — Они убили Целия!
— Всадника убили!
— Это мальчишка! Я сам видел! — крикнул другой. — Скорее, зовите ликторов! Стражу!
— Да смилуются над нами боги! — тяжело дыша, проговорил Бренн. — Что ты наделал?
— Я? Ничего, — выкрикнул на бегу Ромул. — Надо было Тебе идти. Пусть бы меня поколотили.
— Как я мог? Я же твой должник, ты забыл?
— Благодарю. Но лучше бы оставить оплату долга до более подходящего времени.
— Это из-за его наглости!
Ромул понимающе хохотнул.
— И еще из-за вина, — сознался галл. — Впрочем, ты же сам внушил мне эту мысль.
— Бренн, это не лучший способ начать восстание.
Бренн недоуменно взглянул на него:
— Тогда зачем же ты его убил?
— Я не убивал! — Ромул кинул затравленный взгляд в сторону оставшегося за спиной хаоса. — Всего раз стукнул его по голове, но не так, чтобы убить.
— А получилось, что расколол ему череп, — сказал Бренн. — Это очень легко делается.
* * *
Все, кто находился в публичном доме, слышали шум драки. Фабиола сидела, ожидая гостей, в зале позади вестибюля. Вдруг в дверь влетел Веттий. Он врезался в одну из статуй, и та с грохотом обрушилась на пол. Фабиола, испугавшись, выбежала и обнаружила привратника в полубесчувственном состоянии; из его носа обильно текла кровь. По мозаичному полу разлетелись осколки статуи. Появились напуганные посетители. Обычно Лупанарий являл собой островок спокойствия в опасном для жизни городе. Девушки, которых они только что осматривали, взволнованно жались друг к дружке.
— Бенигн! — громко позвала Фабиола. — Иди сюда скорее!
Из коридора, ведущего в глубину здания, появилась с сердито поджатыми губами Йовина.
— Что происходит? — осведомилась она.
— Не знаю, госпожа. Кто-то избил Веттия и швырнул сюда. — Фабиола отважилась глянуть в раскрытую дверь. В свете факелов она разглядела две мужские фигуры в плащах, которые мечами отбивались от посетителей, только что вошедших сюда и вновь выскочивших наружу. — Наверно, воры попытались ограбить этих патрициев.
— Бенигн! — воскликнула Йовина и громко выругалась. — Где этот чурбан?
Второй привратник появился через несколько мгновений. Судя по тому, как он оправлял тунику, тревога застала его в отхожем месте.
— Госпожа звала меня?
Йовина покраснела от гнева.
— На моих гостей напали прямо у дверей. Зови Катия и остальных!
Растерянный Бенигн только сейчас заметил распростертого на полу Веттия и стоявшую над ним на коленях Фабиолу, а также услышал шум драки за дверями. Он повернулся и побежал по коридору, во всю мощь легких сзывая остальных рабов.
— И оружие пусть захватят! — Йовина отважно бросилась к дверям, закрыла их и задвинула засовы. Потом обернулась и заискивающе улыбнулась взволнованным посетителям.
— Всего лишь маленькое недоразумение, господа, — вкрадчивым голосом пропела она. — Сегодня вы сможете взять моих девушек за половину обычной цены.
Искаженные страхом лица прояснились. И вскоре мужчины исчезли из вестибюля, похоть вытеснила из сознания все прочие мысли.
Йовина быстрыми шагами расхаживала по вестибюлю, нетерпеливо дожидаясь появления рабов.
Фабиола сложила в несколько раз орариум и поднесла его к разбитому носу Веттия, чтобы унять кровотечение. Завтра грек-лекарь сможет выправить сломанные косточки. Через некоторое время великан открыл глаза, но не сразу смог сфокусировать взгляд.
— Во имя Гадеса, что случилось?
— Два раба пытались войти к нам, — не слишком внятно произнес Веттий. — У дверей на них напали патриции.
— Рабы? — резко переспросила Фабиола. Это было крайне необычно. — Ты уверен?
Привратник кивнул:
— Один из них громадный, гад. Гладиатор-галл.
Рысцой прибежал Бенигн, за ним тянулись остальные рабы. Все вооружились мечами, ножами и дубинками. У кухонных рабов вид был испуганный. Драка, да еще с оружием, не входила в круг их обычных обязанностей.
— Чего ждете? — прикрикнула Йовина и распахнула дверь. — Вперед, живо!
Толпа поспешила наружу, каждый больше боялся своей хозяйки, чем ожидавшей снаружи опасности.
Через несколько мгновений звон оружия утих. Потом послышались крики и топот ног убегавших грабителей, и наступила тишина. А потом кто-то из всадников выкрикнул слово «убийство».
Йовина нахмурилась. Ночь выдалась неудачной. Из-за сделанной посетителям скидки денег будет меньше, чем обычно. А теперь вот убили кого-то. Дурные новости быстро расходятся по городу.
Она выглянула на улицу, убедилась, что там безопасно, и вышла.
Фабиола проследовала за нею к двери.
На улице неподвижно лежали несколько человек в густо измазанных грязью тогах. У одного на груди расплылось большое кровавое пятно. Вышедшие на улицу рабы сгрудились, Не зная, что им делать, а оставшиеся невредимыми патриции кричали и грозили кулаками вслед беглецам.
Госпожа окинула взглядом место происшествия.
— Возьми с собой еще трех балбесов, — язвительным тоном приказала она Бенигну, — поспеши на Форум и приведи сюда ликтора с его людьми. Скажешь, что убили Руфа Целия.
Услышав приказ, привратник с нескрываемым облегчением кивнул. Сложившаяся ситуация была не из тех, какие он был способен разрешать. Приподнявшись на цыпочки, он взял из крепления факел, махнул рукой другим рабам и рысцой отправился выполнять приказ.
Фабиола с широко раскрытыми глазами следила за происходившим и прислушивалась к возбужденным разговорам. О таком нападении у самых дверей борделя ей еще не доводилось слышать, и сейчас она от души злорадствовала. Всадники, как правило, были крайне высокомерны, а рыжий даже среди них выделялся наглостью. С ней он был очень груб, и однажды ей чуть не пришлось позвать на помощь. И Фабиола решила, что от утраты Целия ничего худого не будет.
Она ощутила движение за своей спиной и обернулась. В дверях, все еще слабо пошатываясь, стоял Веттий.
— Как ты? Ничего?
Тот кивнул и как-то странновато посмотрел на нее.
— Веттий, в чем дело?
— Чудеса… Второй был похож на тебя как две капли воды.
У Фабиолы перехватило дух. Ромул! Новость о том, что брат жив, наполнила все ее существо радостью. Она поспешно пробормотала благодарственную молитву Юпитеру. Понимая, однако, что ни в коем случае нельзя позволить кому бы то ни было узнать о ее родстве с ночным смутьяном, она поспешно обернулась, чтобы взглянуть, что делает хозяйка. Йовина обладала феноменальной способностью слышать даже самый тихий шепот. К счастью, сейчас она находилась за пределами слышимости и старательно успокаивала разъяренных аристократов.
— Его, значит, продали в гладиаторскую школу?
Фабиола кивнула, эмоции ярко пробудили в ней детские воспоминания.
— Похоже, крепкий парень, — добавил привратник, машинально потер нос и поморщился от боли. — Уговаривал меня присоединиться к ним.
В душе Фабиолы боролись печаль и гордость. Ее брат попал на арену больше года назад и выжил. Теперь он, наверно, уже мужчина с множеством викторий на поясе. Люди еще узнают, кто такой Ромул. А она сможет наконец-то узнать, в какой из школ гладиаторов он находится.
— Никому ни слова об этом! — прошипела она, сверкнув глазами. — И о его друге тоже.
Веттий сглотнул.
— Я-то не скажу. Но ведь другие тоже узнали галла. Ошарашенная его словами, Фабиола уставилась в темноту.
Убийство благородного римлянина гладиатором — настолько вопиющее преступление, что никому в голову не придет выяснять, кто затеял свару. Ликторы скоро вытрясут все необходимые сведения из других свидетелей. Рабам не дозволяется давать показания, зато их можно допрашивать под пыткой. Евнухи Непий и Танциний сразу заблеют, как овцы. Значит, вернувшись в школу, Ромул и его спутник вовсе не окажутся в безопасности. И даже если этой парочке удастся ускользнуть из города, они все равно останутся беглецами, которых преследует закон. Так что шанс найти брата, который и без того был крайне мал, исчез вовсе. Едва ли не впервые в жизни Фабиола совсем упала духом.
* * *
Они слышали, как разбуженные шумом любопытные горожане распахивали ставни.
— Что случилось? — раздался чей-то голос.
Не обратив внимания на окрик, они свернули за угол, и тут Ромул наконец-то понял, где они находятся.
— Можно не спешить, — тяжело дыша, произнес галл. — Пока не придет подмога, они за нами не погонятся.
Ромул никак не мог осознать того, что с ними произошло.
— Там же никто нас не знает, — с улыбкой отозвался он.
— Мы в дерьме по уши, если не глубже. — Бренн, казалось, не расслышал его слов. — Делать нечего, — негромко добавил он, — надо бежать. Немедленно.
Ромул совсем растерялся.
— Бежать?
— Если мы останемся, то еще до рассвета будем висеть на крестах. — Бренн говорил с необычной серьезностью.
— Почему?
— Этот полоумный привратник узнал меня! Как гладиатора, — объяснил Бренн. — Как по-твоему, много в Риме галлов такого роста?
Ромул почувствовал, что утратил всякий контроль над своим будущим.
— Я же только стукнул его рукоятью, — жалобно проговорил он. — Как же так?
— Что сделано, то сделано. — Глаза Бренна были печальны, но тем не менее смотрели твердо. — К рассвету воины перевернут все гладиаторские школы в городе. Найдут меня. И тебя, конечно. В Риме нам больше не жить.
Ромул понимал, что его друг прав, но не хотел верить в эту правоту. Не будет восстания рабов. Не будет встречи с Юлией.
Довольно долго Бренн молчал, а когда заговорил, его слова прозвучали особенно веско.
— Эти мерзавцы патриции будут нас убивать долго, чтобы насладиться нашими воплями о том, что мы невиновны. Я много раз уже видел такое. И дожидаться не собираюсь. — Он повернулся и зашагал в сторону лудус.
— Стой! — прошипел Ромул. — Что ты собираешься делать?
— Попрощаюсь с Асторией и соберу кое-какое оружие. — Бренн улыбнулся, сверкнув в темноте зубами. Его странствия должны были вот-вот возобновиться, и от этого его охватило возбуждение. — А потом отправлюсь в Брундизий. Там меня никто не знает, и я смогу завербоваться в армию Красса. Идешь со мной, брат?
Ромул замер в нерешительности, но лишь на короткое мгновение. Единственным для него выходом, позволявшим спастись, было остаться с Бренном. В предутреннем полумраке он последовал за галлом к воротам Лудус магнус, думая на ходу, удастся ли ему когда-нибудь вернуться сюда. И увидит ли он еще когда-нибудь Юлию.
