Книга: Не сердитесь, Иможен! Возвращение Иможен
Назад: ГЛАВА V
Дальше: ГЛАВА VII

ГЛАВА VI

Наутро Иможен проснулась в полной боевой готовности. Ее немного огорчало, что сэр Генри Уордлоу не подает никаких признаков жизни, но он ведь сам предупреждал: мисс Мак–Картри должна рассчитывать только на себя, а он будет спокойно ждать, пока она доведет миссию до успешного завершения.
Выходя из дому, Иможен решила сначала хорошенько прогуляться. Это прояснит мысли и поможет решить, с чего и как начать контрнаступление.
Погода стояла восхитительная. И шотландка наслаждалась пешей ходьбой, полной грудью вдыхая легкий ветерок, пронизанный целебным ароматом вересковых пустошей. Природа как будто решила смягчить сердце крепкой дочери гор, и свежесть утра настраивала ее на романтический лад. Она решила добраться до озера Веннахар и немного посидеть под сенью деревьев там, где из озера вытекает река Тейт. Возможно, мисс Мак–Картри надеялась встретить там Эндрю Линдсея и услышать наконец признание в любви. Матримониальные грезы напомнили Иможен обо всех упущенных в юности случаях выйти замуж. Она вспомнила Гарри Кремпкета, лейтенанта Колдстримской гвардии, который ухаживал за ней два года, пока капитан Мак–Картри не приказал дочери выбирать между ним и поклонником. Иможен горько плакала, но она так привыкла считать отца единственным светилом своего небосвода, что прогнала Гарри. А теперь он полковник и отец пятерых детей. Двум другим претендентам — Джеймсу и Филиппу, один из которых был мелким землевладельцем, а другой преподавателем, тоже пришлось отступить перед отцовским эгоизмом мистера Мак–Картри.
Став сиротой, Иможен едва не вышла замуж за Гарри Боуленда, клерка одного лондонского нотариуса. Они познакомились на концерте в «Альберт Холле», когда дирижировал сэр Томас Бичем, а потом часто гуляли вместе и обнаружили, что их вкусы сходятся во всем, кроме одного: Боуленд был столь же страстным патриотом Англии, как Иможен — Шотландии. Разрыв произошел на поле в Твикенхеме, куда они вместе приехали смотреть матч по регби между командами Англии и Шотландии во время ежегодного турнира Пяти наций. В тот день Боуленд вдел в бутоньерку розу, а Иможен приколола к лацкану пиджака репейник. В первом полутайме оба еще сохраняли беспристрастие, но положение сильно осложнилось после того, как одного из нападающих шотландской команды оштрафовали за грубость. Судья назначил пенальти, и форварду «Розы» удалось забить гол. Мисс Мак–Картри едко заметила, что судью–валлийца наверняка подкупили англичане. Боуленд ответствовал, что грубияны шотландцы пытаются хамством возместить убожество техники. С тех пор они не обменялись ни словом. Шотландская команда проиграла, и мисс Мак–Картри вернулась в Челси одна. Скверные характеры Иможен и Боуленда помешали примирению — никто из них не желал уступить, и больше они не виделись.
Мисс Мак–Картри обошла весь берег озера, но так и не встретила Эндрю Линдсея. Она миновала заросли кустарника и подошла к самой воде, прозрачность которой вполне соответствовала душевному настрою Иможен. Подобно влюбленной деве лорда Байрона, она присела на берегу и ради собственного удовольствия стала вслух читать одну из поэм Роберта Бернса, которого считала единственным настоящим поэтом во всей истории западной цивилизации. Споткнувшись на каком–то стихе и мучительно вспоминая ускользнувшее из памяти слово, мисс Мак–Картри вдруг почувствовала, что за ней наблюдают. Резко оглянувшись, она успела заметить, как за дерево скользнула какая–то тень. Довольно поэзии! Хватит лирики! Подобно Роберту Брюсу перед решительной схваткой с англичанами при Баннокберне, мисс Мак–Картри сказала себе, что время песен прошло — настало время сражаться, и сражаться хорошо! Иможен бесшумно выпрямилась. Страха она не испытывала, а, напротив, благодарила Небо за то, что оно предает в ее руки врага — как ни мимолетно было движение, мисс Мак–Картри успела узнать котелок валлийского шпиона Флутипола. Шотландка решила, что противопоставит его коварству тонкий интеллект. Проклиная свою беспечность, из–за которой опять забыла прихватить с собой револьвер, Иможен подняла здоровенную палку и двинулась в противоположном направлении, чтобы обойти врага и напасть на него с тылу.
Как некогда в детских играх, мисс Мак–Картри шла с величайшими предосторожностями, старательно обходя сухие ветки и приглушая звук шагов. Она толком не знала, насколько это серьезно, но в любом случае маневр доставлял ей большое удовольствие. Таким образом Иможен в конце концов вышла к небольшой косе, окруженной водой. Идти дальше было невозможно, и, чтобы преодолеть препятствие, Иможен пришлось встать на цыпочки и ухватиться за нависшие над потоком ветки. Потом она резко оттолкнулась, и сухая ветка треснула. Прежде чем упасть в воду, мисс Мак–Картри успела испуганно вскрикнуть, и ее тут же унесло течением. В тот же миг заросли кустарника раздвинулись под чьим–то мощным натиском, и на косу выскочил Флутипол. Чтобы лучше видеть, он приподнялся на цыпочки и имел неосторожность ухватиться за то, что осталось от ветки, сломанной Иможен. В результате валлиец немедленно полетел в озеро следом за шотландкой.
В тот день у констебля Сэмюеля Тайлера был выходной. И, как всегда, он решил пойти на рыбалку. Для констебля этот вид спорта значил не меньше, чем для его начальника — шахматы. Благодаря этому обстоятельству Тайлер слыл одной из лучших удочек всей округи, и не только юнцы, но и старики не стыдились спрашивать у него совета (чем полицейский гордился сверх всякой меры). Все знали, что у Сэмюеля — особая наживка и что червяки, трепещущие на крючке, подвергаются особой обработке, но какой именно — оставалось загадкой, ибо констебль ревниво охранял свою тайну. Остряки утверждали, будто Тайлер маринует наживку в виски и от нее исходит такой запах, против которого шотландские рыбы просто не могут устоять.
Пускай новички и курортники катаются по всему озеру на лодках, полагая, что самая крупная добыча ждет их на глубине, а Сэмюель Тайлер устраивался недалеко от истоков реки Тейт, зная, что рыба любит эту неспокойную воду.
Добравшись до места, констебль приступал к раз и навсегда установленному ритуалу. Сначала он устанавливал раскладной стульчик и готовил наживку. После этого Тайлер позволял себе выкурить сигарету и, распечатав бутылку виски, отпивал добрый глоток. Теперь можно было переходить к серьезным вещам — подготовке крючков, и уж тогда соревнование между рыбами озера Веннахар и Сэмюелем Тайлером начиналось. Рыбак снимал куртку, осторожно складывал в нескольких шагах у себя за спиной, чтобы не забрызгать, и наконец устраивался на стуле, где ему предстояло сохранять каменную неподвижность на протяжении многих часов.
В то утро, едва опустив леску в воду, Тайлер испугался, уж не начались ли у него галлюцинации. Он прикрыл глаза левой рукой и, просидев так несколько секунд, снова посмотрел на озеро: взору предстала та же картина. Значит, это не плод воображения и над поверхностью воды действительно проплывает голова рыжей шотландки? Констебль вскочил, тихонько выругался и с тревогой поглядел на бутылку виски — уж не осушил ли он ее по рассеянности одним махом? Сэмюель еще раз взглянул на озеро и с ужасом обнаружил, что голова шотландки исчезла под водой, зато на ее месте появилась голова валлийца, по–прежнему увенчанная шляпой–котелком, усы джентльмена повисли самым жалким образом… Решив, что он, по–видимому, вдруг лишился рассудка, Тайлер чуть не взвыл от ужаса. Но в тот же миг вновь появилась мисс Мак–Картри. Похоже, эти двое еще и дерутся в воде!
— На помощь! На помощь! На помощь! — в полной панике завопил констебль.
И тут внезапно свершившееся чудо вернуло Тайлера к действительности. Иможен в очередной раз вынырнула и, отплевываясь, заорала на констебля:
— Кретин несчастный! Это мне надо звать на помощь, а не вам!
Сэмюель не мог не признать, что она правда, и устыдился.
— Не сердитесь, Иможен… — сконфуженно пробормотал он.
Голова мисс Мак–Картри и вторая, в шляпе–котелке, уже проплывали мимо.
— Да решитесь вы наконец мне помочь, Сэмюель Тайлер? Или будете невозмутимо наблюдать, как я тону?
Услышав столь энергичное напоминание о его обязанностях, констебль вздрогнул. Само собой, ему уже скоро шестьдесят, а в таком возрасте нырнуть в озеро Веннахар — вовсе не предел мечтаний, но закон велел полицейскому спасать тех, кто оказался в опасности. Под двойным напором закона, чьим безупречным служителем считал себя Тайлер, и религии, верным адептом которой он был, полицейскому пришлось сделать то, к чему он не испытывал ни малейшего желания. И вот только потому, что он носил форму полицейского Ее Величества, Сэмюель, невзирая на преклонный возраст и отчаянный страх подцепить ревматизм, бросился в воду во имя Бога, Англии и этой проклятой шотландки с огненной шевелюрой!
Арчибальду Мак–Клостоу никак не удавалось сокрушить «черных». Самая хитроумная тактика не помогала прорвать линию их обороны, и сержант раздумывал, не атаковать ли пешками, ибо они одни способны произвести смятение во вражеском лагере и толкнуть противника на неосторожный шаг. Двинув вперед двух первых представителей «белой» пехоты, Арчи прикидывал, не стоит ли «черным» контратаковать кавалерией, как вдруг дверь кабинета распахнулась и глазам Мак–Клостоу предстало самое жуткое зрелище, которое когда–либо приходилось созерцать сержанту полиции Каллендера.
Ужасная мисс Мак–Картри вошла в совершенно мокром платье, с которого потоками струилась вода, образуя на полу огромные лужи, рядом — ее враг валлиец, сейчас похожий на только что побывавшего в ванне пуделя, а за ними Сэмюель Тайлер, одетый в штатское, но в не менее плачевном виде, чем прочие. Удивительное трио сопровождал фермер Овид Алланби, но тот хотя бы не счел нужным искупаться в одежде, прежде чем явиться пред очи Мак–Клостоу. Сержант так обалдел, что не мог выдавить из себя ни единого вопроса. Впрочем, его все равно никто бы не услышал, поскольку каждый вопил что было мочи. Сэмюель пытался объяснить, что случилось, Иможен орала, что ее хотели убить, валлиец кричал, что больше не позволит делать из себя мальчика для битья, но шляпа–котелок, похожая на крышу после дождя, придавала ему комичный вид и мешала воспринимать его всерьез. Что до Овида Алланби, тот громко интересовался, кто теперь почистит его чертову машину, после того как чертов Тайлер силой усадил в нее чертовых утопленников, заляпавших чертовы сиденья.
Чувствуя, что его авторитет под угрозой, Арчибальд Мак–Клостоу рявкнул:
— Всем молчать!
От удивления странная компания притихла, да и надо ж было хотя бы перевести дух.
— Не знаю, что вы еще придумали и каким образом устроили этот новый скандал, но предупреждаю вас, мисс Мак–Картри, мое терпение уже на пределе! — сурово предупредил Арчи.
— Выходит, вам совершенно безразлично, что меня в очередной раз пытались убить? — возмутилась Иможен.
— Нет, не безразлично! Но мне было бы гораздо спокойнее, если бы вас и в самом деле прикончили раз и навсегда! Докладывайте, Тайлер!
Констебль рассказал о происшествии, в котором, по просьбе присутствующей здесь мисс Мак–Картри, ему пришлось принять участие. Арчи недоуменно воззрился на Иможен.
— Может, расскажете, какого черта женщину вашего возраста, да еще уверяющую, будто она в здравом уме, могло с утра пораньше занести в озеро Веннахар?
— Не будь вы такой тупой скотиной, сообразили бы, что меня хотели утопить!
— Кто?
— Он!
И мисс Мак–Картри мстительно ткнула пальцем в сторону несчастного Герберта Флутипола. Сержант тут же накинулся на него:
— Ну, что вы можете возразить?
— Я нисколько не виноват в несчастном случае с мисс Мак–Картри.
— Тогда что вам понадобилось в воде?
— Я упал в озеро, пытаясь помочь!
— Лицемерный убийца!
— Замолчите, мисс! Так вы уверяете, будто он на вас напал?
— Не совсем…
— Тогда, значит, толкнул в воду?
— Тоже нет.
— Но тогда скажите, ради всего святого, что вы имели в виду!
— Он меня преследовал!
— А поточнее нельзя?
— Я сидела на берегу и вдруг заметила, как он за мной следит.
— И, чтобы удрать от преследования, прыгнули в воду?
— Нет, я упала в озеро, потому что подо мной подломилась ветка.
— И вы пытаетесь изобразить обыкновенный несчастный случай, как покушение?
— Господи Боже! Вы что, совсем ничего не соображаете?
— Довольно, мисс Мак–Картри! Мои умственные способности вас не касаются! С меня хватит и вас, и ваших выкрутасов! Слышите? Доктор Джонатан Элскотт уже прислал мне заключение! И предупреждаю: еще одна, пусть самая пустяковая выходка — и я вас на несколько недель отправлю к психам! Ясно? А теперь убирайтесь из моего кабинета, да поживее!
Тут Овид Алланби снова решил напомнить о чертовых сиденьях, на которые чертов констебль посадил чертовых утопленников. Но Арчи был уже не в том настроении, чтобы слушать что бы то ни было и кого бы то ни было.
— Овид Алланби! — прогремел он. — Вы чертов дурак и доставите мне чертовское удовольствие, если заткнетесь, сядете в свою чертову машину и как можно скорее самой короткой дорогой доставите эту чертову мисс Мак–Картри в ее чертов дом, иначе я запру вашу чертову персону в свою чертову камеру за нарушение закона! Усекли?
Овид развернулся на каблуках и вышел. Иможен колебалась, не зная, как поступить, как вдруг Флутипол кротко заметил:
— Прошу прощения, мисс Мак–Картри, но позволю себе обратить ваше внимание на то, что вы совершаете ошибку, принимая друзей за врагов, а врагов — за друзей…
— А я позволю себе заявить, что считаю валлийцев самым гнусным вкладом, который Соединенное Королевство внесло в население этой планеты! Тоже мне советчик нашелся! Да плевать мне и на ваши рекомендации, и на попытки меня убить! Правое дело победит, и в один прекрасный день я еще дождусь у двери тюрьмы сообщения, что правосудие свершилось и вас вздернули!
С этими словами шотландка ушла, ни с кем не простившись. Полицейские и валлиец, оставшись втроем, обменялись слегка растерянными взглядами, и Мак–Клостоу подвел итог:
— Не расстраивайтесь, мистер Флутипол, я составлю вам компанию, ибо мисс Мак–Картри и мне тоже пообещала пеньковый галстук. Надо будет поинтересоваться у доктора Элскотта, что может означать столь навязчивое желание отправить всех и каждого на виселицу…
Миссис Розмери Элрой не ответила на приветствие Иможен и, не ожидая вопроса, тут же перешла в наступление:
— Вчера, мисс Иможен, вас привел Тайлер. А сегодня вы являетесь домой в сопровождении этого паршивца Овида Олланби, да еще в каком виде!
— Но я упала в воду!
— Разве, по–вашему, порядочные женщины падают в воду, мисс Иможен? Во всяком случае, предупреждаю: если вы намерены продолжать в том же духе, можете на меня не рассчитывать! Мне надо заботиться о своей репутации. Обидно, конечно, за ваших маму и папу, но, я уверена, они бы меня одобрили.
Иможен чуть не ответила, что старуха может, коли угодно, убираться хоть сию секунду, но Розмери была ей нужна, а потому она прикусила язык и молча ушла в свою комнату.
Переодеваясь, мисс Мак–Картри обдумывала утреннее происшествие, и неожиданно в ее памяти всплыл совет–предупреждение валлийца. Иможен хмыкнула. Если он надеялся запудрить ей мозги такой неслыханной глупостью — значит, считает совсем дурой. Не на такую напал! Иможен начала причесываться, да так и застыла, воздев руки к огненным волосам. А что, если Герберт Флутипол сказал правду? Что, если она ошибается с самого начала? И мисс Мак–Картри припомнила, как она нашла пакет в комнате Эндрю Линдсея. Как она могла, даже не проверив, принять невероятное объяснение Эндрю? Но тогда придется допустить, что Линдсей — шпион… Так, значит, не он написал столь взволновавшее ее признание? Но кто тогда? Гован Росс или… или Аллан? Сердце Иможен учащенно забилось. Но если Линдсей — преступник, то кто Гован и Аллан? Сообщники? Или оба они так же обмануты, как и она? Мисс Мак–Картри интуитивно склонялась ко второму предположению. В любом случае необходимо выяснить правду, и Иможен решила сразу после обеда отправиться в Килмахог. А дабы и на сей раз не забыть о мерах предосторожности, она положила в сумочку револьвер и только потом отозвалась на приглашение миссис Элрой к столу.
Увидев, что к «Черному лебедю» приближается мисс Мак–Картри, Джефферсон Мак–Пантиш нахмурился. Хозяин гостиницы весьма заботился о том, чтобы к его особе относились с должным почтением, а Иможен, по–видимому, имела наглость считать его чуть ли не слугой. Поэтому на вопрос мисс Мак–Картри дома ли мистер Линдсей, Джефферсон сухо ответил, что его клиент ушел немного прогуляться. Иможен, не дожидаясь приглашения, заявила, что подождет в гостиной. Там она сделала вид, будто увлеченно разглядывает журналы. На самом деле шотландка наблюдала за Джефферсоном Мак–Пантишем, а тот в свою очередь, краем глаза следил за Иможен, считая ее весьма подозрительной личностью. Так прошло минут пятнадцать. Оба хранили полное молчание, но бдительности не теряли. Наконец Джефферсона позвали, и он исчез в недрах гостиницы. Мисс Мак–Картри тут же вскочила и бросилась на лестницу. Опыт прочитанных детективных романов подсказывал, что комнату подозреваемого лучше всего обыскать в его отсутствие. На всякий случай Иможен постучала. Никто не ответил. Не сомневаясь, что в комнате пусто, она повернула ручку, но дверь была заперта на ключ. Глубоко разочарованная мисс Мак–Картри снова спустилась в холл, решив играть ва–банк, но с радостью обнаружила, что Мак–Пантиш еще не вернулся. Замирая от страха, шотландка схватила висевший на крючке ключ Линдсея и быстро, хотя и с величайшими предосторожностями, снова поднялась на второй этаж. Мысль о том, что в любую минуту может появиться слуга или кто–то из жильцов, внушала ей трепет. Однако до комнаты Линдсея она добралась без всяких приключений и, сунув ключ в скважину, медленно повернула, потом, придерживая дверь, чтобы та не скрипнула, тихонько проскользнула в номер. Закрывая за собой дверь, Иможен чуть не закричала от страха — за спиной у нее раздался грубый мужской голос.
— По какому праву вы сюда вошли? — с сильным иностранным акцентом спросил он.
Мисс Мак–Картри всерьез решила, что сердце у нее сейчас остановится. За долю секунды в потрясенном сознании Иможен промелькнуло множество самых разнообразных предположений, и в то же время она пыталась определить, что за акцент у незнакомца. Однако, поскольку для шотландки заграница начиналась сразу за пределами Глазго, составить определенное мнение ей так и не удалось. Обернувшись, Иможен увидела, что у окна сидит мужчина. Поскольку лицо этого типа было ей совершенно незнакомо, мисс Мак–Картри сперва подумала, что ошиблась комнатой, и уже хотела извиниться, как вдруг узнала чемодан Линдсея и брошенное на кровать пальто. Незнакомец меж тем продолжал настаивать:
— Ну? Собираетесь вы отвечать или нет?
Иможен ненавидела, когда с ней разговаривали подобным тоном, а потому мигом пришла в себя.
— А вы что тут делаете?
Неожиданное контрнападение, кажется, удивило незнакомца.
— Я? Но я друг Эндрю Линдсея!
— Я тоже.
— Он не сказал мне, что пригласил вас в гости.
— Я полагаю, он не обязан докладывать вам о своей личной жизни? Впрочем, я готова уступить вам место…
И вполне довольная собой, мисс Мак–Картри собиралась выйти из номера, но иностранец вдруг вскочил и преградил ей дорогу.
— Спокойно… Раз уж вы сюда забрались, придется подождать, пока я не уйду…
— Почему это?
— У меня на то есть причины, которые вас совершенно не касаются!
Слегка встревоженная, Иможен отступила на середину комнаты.
— Мне не нравятся ваши манеры…
Незнакомец хмыкнул.
— А мне — ваши, особенно привычка залезать в чужие комнаты, когда хозяина нет дома!
Мужчина запер дверь и вернулся к столу. Мисс Мак–Картри показалось, что этот высокий тощий тип с каким–то странным, угловатым лицом слегка прихрамывает.
— Сидите тихо и не рыпайтесь, пока я не уйду, если не хотите очень крупных неприятностей, — предупредил он.
— Так вы не подождете мистера Линдсея?
— Лучше не стоит.
— Вы меня обманули, верно? Вы ведь не знакомы с Эндрю!
— И что с того?
— Вы вошли в эту комнату без ведома владельца! Я прикажу вас арестовать!
— Не думаю!
Мужчина выхватил из кармана нож.
— Может, вы и успеете крикнуть, мисс, но всего один раз! Однако мне незачем вас убивать, и, если вы обещаете вести себя разумно…
— Вы не джентльмен!
— Естественно. В моей стране таковые не водятся… Сейчас я привяжу вас к стулу и заткну рот. А милейший мистер Линдсей с радостью вас освободит, и вы сможете выразить ему благодарность в какой угодно форме…
— Хам!
Незнакомец вдруг резко изменил тон:
— Прекрати валять дурака, паршивая англичанка, или пеняй на себя!
Иможен оскорбило это презрительное «тыканье», а уж то, что ее назвали англичанкой, обожгло, как каленым железом. И шотландка решила не сдаваться без боя. Ни Роберт Брюс, ни Вальтер Скотт, ни ее отец не поняли бы позорной капитуляции. Мисс Мак–Картри вытащила из сумочки гигантский револьвер и, держа его обеими руками, навела на противника. При виде такого странного оружия мужчина на миг остолбенел, но тут же расхохотался.
— Где, черт возьми, вы откопали такое чудовище? Надеюсь, вы не настолько наивны, чтобы вообразить, будто сумеете запустить эту боевую машину? А ну–ка, давайте сюда…
— Не подходите, или я выстрелю!
— Дура! Неужто, по–вашему, я послушаюсь какой–то старой клячи только потому, что она возомнила себя артиллеристом?
Незнакомец начал приближаться.
— Тем хуже для вас! Я стреляю!
— Я участвовал в семидесяти пяти воздушных боях, и меня четыре раза сбивали… Стало быть, на этой земле мало что может меня напугать…
Все мускулы Иможен напряглись, но у нее все же не хватало духу спустить курок. И, прежде чем мисс Мак–Картри решилась, на нее налетел иностранец.
— Дайте–ка сюда револьвер!
— Нет!
Он наотмашь ударил ее по лицу. Иможен отлетела и шлепнулась на пол, но оружие не выпустила. Падая, она искала точку опоры и нечаяно нажала на курок. Грохнул выстрел, и шотландка с ужасом увидела, как верхняя часть головы склонившегося над ней мужчины исчезла — Иможен стреляла почти в упор, а такая пуля могла бы уложить и слона. От выстрела содрогнулась вся гостиница, и в одной из соседних комнат какой–то пастор вместе со всей семьей упал на колени в полной уверенности, что русские сбросили первую атомную бомбу на Горную Шотландию. Хозяин «Черного лебедя», сидевший в это время в погребе, подумал, что обвалилась крыша. А какой–то рыбак на берегу озера Веннахар, сочтя, что такой удар грома, несмотря на полное отсутствие туч на небе, предвещает редкой силы грозу, быстренько собрал всю рыболовную снасть.
Что до Иможен, то, увидев, что натворил ее револьвер, услышав глухой стук падающего тела и жуткое бульканье кровавой магмы там, где всего секунду назад было человеческое лицо, она в ужасе завопила. Очень скоро дверь вышибли, и, теряя сознание, мисс Мак–Картри успела узнать перекошенные от страха лица Джефферсона Мак–Пантиша и Эндрю Линдсея и лицемерную физиономию Герберта Флутипола.
Несмотря на грядущие осложнения, Арчибальд Мак–Клостоу ликовал. На сей раз проклятая рыжая стерва за все заплатит! Он торжествующе смотрел на Иможен, поникшую в кресле, куда Тайлер усадил ее два часа назад, сразу после того как привез из «Черного лебедя». Расследование убийства не представляло ни малейших сложностей, поскольку и жертва, и убийца, и орудие преступления оказались на месте. Впрочем, Иможен и не пыталась отрицать вину. А в свое оправдание рассказывала совершенно дикую историю. Показания Мак–Пантиша вполне подтверждали виновность шотландки. Судя по всему, мисс Мак–Картри воспользовалась его отсутствием, стащила ключ от номера мистера Линдсея и без разрешения проникла в комнату последнего. Преднамеренность убийства не вызывала сомнений. Неприятно только, что решительно никто не знал покойника. Джефферсон даже не подозревал о его присутствии в гостинице, никогда в жизни не видел и тщетно ломал голову, пытаясь сообразить, что этому типу понадобилось у Линдсея. Помимо всего прочего, обыскивая тело, не нашли ни единого документа. Выслушать показания Герберта Флутипола тоже не удалось, поскольку валлиец как сквозь землю провалился.
Арчи продолжал допрос.
— Мисс Мак–Картри, как зовут человека, которого вы убили?
— Не знаю.
— Стало быть, вы отстреливаете незнакомых людей? Своеобразное времяпрепровождение!
— Повторяю вам, он угрожал мне ножом!
— Короче, насколько я понимаю, вы настаиваете, что это была только самозащита?
— Да, законная самозащита.
— Что ж, побеседуйте со своим адвокатом и желаю вам обоим убедить судью. Но в любом случае вам придется объяснять, откуда у вас револьвер.
— Он принадлежал моему отцу.
— У вас есть разрешение носить оружие?
— Нет.
— Отлично… Это еще одно обвинение против вас.
— А вы и рады, правда?
— Мисс Мак–Картри, рад я или нет, это не имеет отношения к делу, я лишь выполняю обязанности сержанта полиции. Но, если вам так интересно, могу признаться, что и вправду очень доволен, более того, счастлив, что вы отправитесь за решетку, прежде чем свели меня с ума или начали планомерно уничтожать всех иностранцев, приезжающих в Каллендер! Тайлер сходит к вам домой и принесет все необходимое, а я запру вас в камере, мисс Мак–Картри. Тайлер!
Констебль, охранявший участок от наплыва любопытных, бросился к шефу.
— Тайлер, мисс Мак–Картри назовет вам предметы первой необходимости, и вы прогуляетесь к ней домой вместе с миссис Элрой…
Телефонный звонок помешал Арчибальду договорить. Сэмюель, стоявший ближе к столу, снял трубку.
— Полицейский участок Каллендера! — Немного послушав, он добавил: — Пожалуйста, не вешайте трубку, сейчас я его позову.
Прикрыв рукой микрофон, он повернулся к шефу.
— Это вас! Полицейское управление Эдинбурга!
Арчи тяжело вздохнул — неприятности начались!
— У телефона Арчибальд Мак–Клостоу, сержант полиции Каллендера… Мое почтение, сэр… Да, она здесь… И я как раз собирался запереть ее в камере… Что?.. Но… она же призналась!.. Что?.. Шпион?.. У нее нет разрешения на оружие… А?! Но она сама сказала, что… Хорошо… хорошо, я вас понял! Так точно, готов выполнять!..
Арчи повесил трубку и помутившимся взором окинул кабинет.
— Представьте себе, Сэмюель Тайлер, — обратился он к подчиненному, — оказывается, мы с вами полные идиоты… Во всяком случае, так считают в Эдинбурге… Мы должны немедленно выпустить мисс Мак–Картри, поскольку она убила человека без документов, которого вообще в природе не существует, а убийство призраков ненаказуемо по закону. Добавлю также, что, сама о том не ведая, мисс Марк–Картри имеет разрешение носить оружие. Стало быть, Сэмюель Тайлер, согласно приказу из Эдинбурга, вы можете вернуть мисс Мак–Картри ее артиллерию и проводить до дома со всеми почестями, полагающимися особе, которую несправедливо заподозрили в преступлении. Что до меня, мисс Мак–Картри, то позвольте принести вам глубочайшие извинения. Уж простите, что я имел глупость поверить своим собственным глазам и ушам!
Иможен встала, совершенно преобразившись от столь неожиданного поворота событий.
— На сей раз — ладно, Арчибальд Мак–Клостоу, но не вздумайте продолжать в том же духе!
И она вышла, окруженная ореолом величия, подобающим героине, испытавшей преследования и вновь вознесенной на вершину славы. А следом брел Тайлер, не зная толком, грезит ли он наяву или все это происходит на самом деле.
По доброте душевной Тайлер с большой симпатией относился к своему шефу. Догадываясь, в какой он сейчас растерянности, констебль на обратном пути купил две двойных порции виски. Мак–Клостоу и впрямь сидел в кабинете с самым пришибленным видом и тщетно пытался сообразить, что произошло.
— Вот, шеф, выпейте и взбодритесь! — жизнерадостно крикнул с порога Тайлер.
При виде выпивки глаза Арчи сверкнули. Дрожащей рукой сержант схватил стаканчик и поднес к губам. К несчастью, констебль решил еще больше обрадовать шефа.
— И знаете, я заплатил своими кровными!
Это было уж слишком! Мир, в котором убийц приходится отпускать на свободу да еще приносить извинения, а Тайлер из своего кармана оплачивает виски начальнику, этот мир больше ничуть не походил на тот, который знал Арчибальд Мак–Клостоу. И, выронив стаканчик, сержант потерял сознание. А бедняге Тайлеру, дабы привести его в чувство, пришлось, скрепя сердце, пожертвовать собственным виски…
Назад: ГЛАВА V
Дальше: ГЛАВА VII