Глава 18. Тегеранская конференция: сомнения. Депортация крымских татар.
Вспомним интервью М. Н. Полторанина. Он прямо сказал следующее: «В 1943 г. Сталин жаловался Иосипу Броз Тито, как раз есть свидетельство, а при этой встрече был Джилас и записал это. Сталин сказал, что “в Тегеране Рузвельт мне сказал, что не может уже продолжать поставки нам по ленд-лизу. Еврейское лобби очень сильное в Америке, и они требуют продолжения проекта ‹Крымская Калифорния›. Американцы не могут открыть второй фронт, если на конференции не будет принято какое-нибудь решение по Крыму”. И Сталин дал указание готовить депортацию крымских татар. Это финансовые олигархи Америки, им нужен был Крым… Когда хотели создать свое еврейское “государство” (в Крыму. – В.Е.), то рекомендовали главой “государства” поставить Михоэлса – так говорил Рузвельт в беседе со Сталиным. А Сталин предлагал Л. М. Кагановича, но американцы тем не менее настаивали на Михоэлсе».
Не берусь утверждать, что Джилас не рассказывал нечто подобное. Со Сталиным он встречался неоднократно, поскольку трижды прилетал в Советский Союз – в 1944, 1945 и 1948 г. – и всякий прилет был приглашен к вождю по несколько раз. В Москве в обществе Броз Тито Джилас был только единожды – в 1945 г. Ни в «Беседах со Сталиным», ни в иных мемуарных публикациях Джиласа, посвященных событиям середины XX столетия, сведения о депортации крымских татар не найдены. Быть может где-то в многочисленных газетных интервью он и поведал нечто подобное. В литературе иногда ссылаются именно на газетный источник, но конкретно где, когда, с кем беседовал Джилас и что именно сказал – широкой аудитории не ведомо. С другой стороны, и Полторанину всенародно лгать в таком вопросе не резон.
Крымскую историю из уст Джиласа рьяно подхватили «обличители еврейства» и «жалетели народа» всех мастей. Остается сказать одно: когда не оговорен источник столь важной информации, необходима разумная осторожность в ее использовании, иначе можно напрочь скомпрометировать любую, тем более особо исторически значимую версию событий.
Если придираться по мелочам, то Тегеранская конференция проходила 28 ноября –1 декабря 1943 г. В декабре этого года Сталин и Броз Тито точно не встречались. Так что речь может идти только об их беседе в 1945 г. Но если судить по воспоминаниям того же Джиласа, не в столь близких дружеских отношениях были Сталин и Броз Тито, и не такой значительной политической фигурой был на то время Броз Тито (о Джиласе вообще умолчим), чтобы советский руководитель вдруг стал выбалтывать ему межгосударственные тайны, которые они с Рузвельтом тщательно хранили. А как можно предположить иначе, если не только в документах и стенограммах Тегеранской конференции нет ни слова о Крыме, но даже в воспоминаниях о ней никто ни разу не проговаривается по этому вопросу? Если проблема Крыма там поднималась, то уж точно ее обсуждение оказалось сверхзасекреченным. И еще один момент вызывает большие сомнения. Из «рассказа» Джиласа получается, что Броз Тито был в курсе проекта «Крымская Калифорния» и связанных с ним перипетий, и что они со Сталиным уже не раз их обсуждали. Очень странно, если не сказать больше. Конечно, до войны Броз Тито работал около года в Москве в Коминтерне, но вряд ли его подключали к решению крымских проблем.
Еще одно странное свидетельство, на которое часто ссылаются доморощенные конспирологи, было подарено любопытствующим П. А. Судоплатовым. В его книгах вообще сделано такое большое число подобных сомнительных заявлений, что воспоминания генерала давно потеряли ценность первоисточника. Критический анализ этого «свидетельства» весьма убедительно сделал Г. В. Костырченко. Вот он:
«Не менее сомнительно и придание Судоплатовым “крымской инициативе” статуса некоего крупного международного проекта, отмеченного участием самых влиятельных политических сил послевоенного мира и ставшего чуть ли не ключевым в послевоенных советско-американских политических отношениях.
Не утруждая себя какими-либо документальными доказательствами на сей счет, автор заявляет, будто перспектива заселения Крыма евреями обсуждалась Сталиным сначала, в июне 1944 года, с президентом американской торговой палаты Э. Джонстоном и послом США в СССР А. Гарриманом, а потом, “сразу же после войны”, – с делегацией американских сенаторов. Однако после наступления «холодной войны», как уверяет далее Судоплатов, “наши надежды на получение еврейских капиталов рухнули… и первой жертвой смены курса стал Михоэлс, находившийся в самом центре дискуссии по созданию еврейской республики в Крыму”. Что касается упомянутых встреч, то они действительно имели место. Однако документально зафиксированное содержание состоявшихся при этом бесед, разумеется, не имеет ничего общего с тем, что утверждается Судоплатовым. Скажем, из множества объективных свидетельств известно, что 26 июня 1944 года Сталин в обществе Молотова, Маленкова, Берии и Щербакова принимал в Кремле тех же Джонстона и Гарримана. Сохранилась и запись состоявшегося тогда разговора, которая была опубликована потом в официальном издании МИДа. Судя по этой записи, в течение почти трехчасового общения в центре обоюдного внимания были главным образом проблемы возрождения советской промышленности после войны и налаживания торговли между двумя государствами в мирное время. При этом Джонстон выказал заинтересованность в крупномасштабном приобретении в СССР различного сырья, а Сталин даже пообещал разместить в США миллиардные заказы. Обсуждались также шансы Ф. Рузвельта и его соперников на предстоявших президентских выборах и некоторые другие вопросы. Но в этой записи нет и намека на то, о чем пишет Судоплатов (кстати, в этой встрече не участвовавший и не располагавший никакой информацией о ней): Джонстон якобы был принят Сталиным “для обсуждения проблем возрождения областей, бывших главными еврейскими поселениями в Белоруссии, и переселения евреев в Крым”. О том же самом Сталин будто бы беседовал после войны и с американскими сенаторами, о чем Судоплатову стало известно, как он утверждает, из некоего сообщения, правда, им не уточняется, из какого именно. Между тем в официальной записи зафиксирована немаловажная реплика Джонстона о том, что тот считал себя специалистом по промышленности и профаном в сельском хозяйстве. Вот почему Джонстон после встречи со Сталиным направился из Москвы отнюдь не в освобожденный Красной Армией Крым, что было бы логично в свете утверждений Судоплатова, а предпринял поездку по промышленным предприятиям Урала. И еще. По поводу самой официальной записи кремлевской беседы от 26 июня 1944 года может возникнуть резонное предположение: не изымались ли из нее в ходе подготовки публикации “неудобные” для советской власти сюжеты, среди которых, чем черт не шутит, мог быть и “крымский”? Конечно, в 1984 году, когда была осуществлена данная публикация и когда свирепствовала цензура, все было возможно. Однако не похоже, что подобное имело место в данном конкретном случае. Ведь все изъятия из оригинальных архивных документов, составивших основу сборника, в обязательном порядке обозначались публикаторами во главе с академиком Г. А. Арбатовым отточием, а таковой знак в напечатанном тексте интересующей нас беседы вообще отсутствует».
Слабость данного анализа определяется слабостью нашей эпохи – люди окончательно осознали, что документ является важнейшим доказательством действия, и при сокрытии чего-либо прежде всего прочего стараются по возможности или уничтожать документы, или вообще не оформлять свои действия документально. Если быть последовательными и поддерживать претензии Костырченко к заявлениям Судоплатова в связи с отсутствием документальных подтверждений, то мы обязаны будем на тех же основаниях отрицать холокост галутных евреев Европы, поскольку не сохранилось ни одного официального документа по его развязыванию (в отличие от холокоста советского народа), а Протоколы Ванзейской конференции по истории своего появления оказываются менее убедительными, чем Протоколы сионских мудрецов. И т. д. Таков только один из многочисленных тупиков человечества, в который мы закономерно забрели и никогда уже не найдем выхода: документы перестают быть свидетельством, а уж тем более доказательством – их либо нет, либо они сфальсифицированы (что бывает гораздо чаще).
Вышеприведенные материалы Полторанина – Джиласа и П. А. Судоплатова очень интересны и подпадают под логику крымской истории, но вопиюще бездоказательны. Я познакомил с ними читателя, а там уж каждый сам волен решать: верить или не верить. Свое мнение навязывать не буду. От выбора данного решения во многом зависит восприятие читателем проблемы депортации крымских татар и близости дат, которые обычно предъявляются в качестве косвенного подтверждения возможности тегеранских договоренностей по Крыму.
* * *
«Сталин получил диктаторскую власть в России при продаже Крыма жидам», – так в 1943 г. вещала газета «Азат Кърым», выходившая в Симферополе во время немецкой оккупации. Вся пропаганда на оккупированном полуострове была направлена против евреев-большевиков и стремилась «открыть глаза» обманутым русским: «Будущее у русского народа, который “у большевиков был самым последним народом, наиболее гонимым и преследуемым”, безысходное, убийственное. В случае победы над Германией “жиды русскими руками приобретут новую Палестину – Россию”». Это уже из газеты «Голос Крыма» того же 1943 г. Как видим, понятия «большевик» и «еврей» для прогерманской агитации были неразделимы, поскольку они были не разделимы в умах антисоветски настроенного и даже нейтрального населения. Такая же ситуация складывалась и на всей оккупированной фашистами территории СССР.
В целом процессы, происходившие в оккупированном Крыму, кратко, но четко охарактеризовал профессор Олег Валентинович Романько в книге «Крым под пятой Гитлера. Немецкая оккупационная политика в Крыму 1941–1944 гг.». К его точке зрения можно только присоединиться: «Долгое время считалось, что все население оккупированных советских территорий было негативно настроено к захватчикам. Наиболее активная его часть ушла в партизанские отряды, остальные вредили немцам по мере своих сил и возможностей. Были, конечно, и те, кто служил оккупантам. Но их было немного, и все они были “либо отщепенцами и деградировавшими личностями, либо уголовниками”. Это черно-белое утверждение верно только отчасти. Действительно, значительная часть населения оккупированных территорий положительно относилась к советской власти, считая ее своей, и, действительно, некоторая его часть вступила в созданные этой властью партизанские отряды. Правда и то, что на другом полюсе стояли противники советской власти, однако ситуация с ними не была такой простой, как представлялось официальной точкой зрения. Теперь уже не является секретом, что перед началом войны в СССР существовало огромное количество недовольных режимом, чьи настроения не мог не использовать такой осмотрительный враг, каким являлись немцы. А если прибавить еще и социальное недовольство, и нерешенный национальный вопрос, то ситуация приобретала просто угрожающие размеры. Среди тех, кто пошел на сотрудничество с немцами, были, конечно, и идейные противники коммунистической власти. Но, как и в случае с ее сторонниками, они представляли собой, хоть и активное, но меньшинство. Тем не менее это были только два полюса, и своими, пусть и активными, позициями мировоззрение всего населения они не выражали. Основная же масса последнего (и этому есть много свидетельств как с той, так и с другой стороны) занимала выжидательную позицию. И история оккупации во многом это борьба, как идейная, так и вооруженная, за эту нейтральную часть населения…
Естественно, главными силами в этой борьбе были СССР и Германия, которые действовали непосредственно друг против друга на линии фронта. На оккупированных территориях основным противником нацистов была просоветская часть населения, наиболее активными из которой были партизаны. Противниками же последних были не только немцы, но и те, кто в силу различных причин встал на их сторону. Или только сделал вид, что встал, но на самом деле преследовал свои цели. А таких было тоже немало, так как туманные немецкие концепции по будущему устройству “восточного пространства” не оставляли им иного выбора.
Марксисты утверждали, что “гражданская война – это наиболее острая форма классовой борьбы за государственную власть между классами и социальными группами внутри страны”. Однако это также один из примеров упрощения проблемы, когда в качестве единственной причины такого сложного явления, каким, безусловно, является гражданская война, берется только один социальный фактор. Тогда как вся мировая история свидетельствует о том, что причины гражданского противостояния лежат гораздо глубже – в сфере ценностей. Гражданские войны возникают там и тогда, когда одна часть общества перестает разделять те ценности, которые являются базовыми для другой части. И они не обязательно классовые или социальные.
Все это и дает нам основания утверждать, что некоторые события истории Второй мировой войны нельзя объяснить только немецко-советским противостоянием. По своим причинам они намного сложнее и имеют характер типичной гражданской войны, со всеми присущими ей основными особенностями. Этих причин, мелких и значительных, было много. Однако зачастую гражданская война на оккупированных советских территориях проходила в трех “измерениях”: политическом, национальном и военном. Обычно имело место сочетание не более двух таких “измерений”, характерных для каждого из оккупированных регионов и вытекающих из особенностей его исторического развития. Но только один из них является на этом фоне действительно уникальным. Это – Крым, где гражданская война в период немецкой оккупации протекала во всех трех “измерениях”, которые к тому же настолько переплелись между собой, что понять причины одного невозможно без изучения другого».
Фашисты, еще только готовясь к нападению на СССР, разрабатывали планы по развязыванию в нашей стране новой гражданской войны и смуты в местном населении на социальной и этнической почве. Так что в Крыму не произошло ничего особенного по сравнению с тем, что происходило в Прибалтике или на Западной Украине. Как и прибалтийские или галицийские националисты, «татары сразу же встали на нашу сторону. Они видели в нас своих освободителей от большевистского ига, тем более что мы уважали их религиозные обычаи…» Слова эти сказаны в послевоенных воспоминаниях осужденного за военные преступления на территории СССР фельдмаршала Эриха фон Манштейна.
Немцы даже установили своеобразную национальную иерархию: выше всех в ней стояли татары – «хозяева» Крыма, немного ниже греки, болгары и армяне, в самом низу – «пришлые» русские. На полуострове были открыты специальные магазины, где могли отовариваться только татары. Там по льготным ценам продавались лучшие продукты питания и промышленные товары. Особым уважением пользовались бывшие раскулаченные – за счет разоренных колхозов им не только вернули ранее утраченное, но и компенсировали рассчитанную немцами упущенную за годы советской власти выгоду. Отношение оккупационных войск к местному населению соответствовало национальному ранжиру. Как результат, в Крыму в считанные недели раскрутилось (поначалу на бытовой почве) национальное противостояние, в котором особо неблаговидную роль сыграли крымскотатарские националисты. Как и всегда и везде, обывательские мерзости, тем более спровоцированные властью, восторжествовали над разумом.
Повсеместно были созданы т. н. крымскотатарские мусульманские комитеты. Занимались они борьбой с бандитами (советскими партизанами), набором добровольцев в армию, пропагандой и агитацией, а также открытием мечетей и обучением мулл. Комитеты были подотчетны фашистским военным и полицейским структурам. Объединиться под общим руководством немцы комитетам не позволили, поскольку создавать новое Крымское ханство никто не собирался. «Милли Фирка», поначалу приветствовавшая оккупантов, осталась под запретом. Самым авторитетным, претендовавшим на власть во всем Крыме, стал Симферопольский комитет во главе с Джемилем Абдурешидовым. Но затем он был скомпрометирован жульничеством руководства и утерял свое лидерство. В этом комитете был разработан миллифирковский меморандум, в котором рассматривались варианты действий крымскотатарских националистов в случае победы одной из сторон в войне. Любопытно, что возможность победы СССР или США даже не рассматривалась. Победителями, по мнению авторов меморандума, могли стать либо Германия, либо Англия, либо Англия в союзе с Турцией. В случаях победы Англии предполагалось добиваться независимости или независимости под протекторатом Турции. Уровень этих доморощенных аналитиков очевиден, но их писания оказали пагубное влияние на судьбу крымскотатарского народа.
Пока миллифирковская интеллигенция сочиняла проекты образования независимого крымскотатарского государства, на полуострове сформировались боевые националистические татарские отряды. Начало им в октябре 1941 г положил добровольческий отряд, организованный жителями деревни Коуш близ Бахчисарая. Командование поставило перед ними задачу «частыми нападениями и диверсиями держать в постоянном напряжении бандитов (партизан. – В.Е.), истреблять их живую силу, грабить продовольственные базы». Опыт этого отряда оказался столь удачным, что командующий 11-ой армией генерал-полковник фон Манштейн приказал распространить его на весь Крым.
С начала 1942 г. с согласия Гитлера в Крыму стали формировать татарские добровольческие роты в составе 11-ой армии вермахта. Всего было сформировано четырнадцать таких рот. К ним добавились то ли шесть, то ли восемь батальонов «Шума» (идет спор, и у каждой стороны свои документы из фашистских архивов). «Шумой» назывались особые охранные отряды, которые формировались из местных добровольцев на территории Украины и подчинялись полиции или жандармерии. «Татарские добровольцы присягали на Коране на верность фюреру и клялись в том, что до последней капли крови будут бороться вместе с германским народом против большевиков». Всего таких добровольцев было от 15 до 20 тыс. человек. Но следует учитывать и то, что в т. н. татарских ротах и батальонах было достаточно и русских, и украинцев, и армян, и крымских немцев, и болгар. О точном числе татар ведется спор. В любом случае, при общей численности крымских татар в 218 тыс. человек (при исключении женщин, стариков и детей) из ныне публикуемой статистики получается, что на сторону фашистов открыто перешел примерно каждый третий мужчина-татарин призывного возраста (от 18 до 45 лет). В Красной Армии с 1941 г. воевало около 10 тыс. крымских татар и немногим более 1 тыс. человек боролись с врагом в партизанских отрядах. Правда, по данным НКВД 1944 г. «… все призванные в Красную Армию составляли 90 тыс. чел., в том числе 20 тыс. крымских татар… 20 тыс. крымских татар дезертировали в 1941 году из 51-й армии при отступлении её из Крыма…».показательны данные по конкретным деревням: в деревне Коуш в Красную Армию было призвано 130 человек, из них 122 после прихода немцев вернулись домой; в деревне Бешуй из 98 призванных вернулось 92 человека и т. д.
Впрочем, все это антураж. В гораздо большей мере нас интересуют в данном случае следующие выводы О. В. Романенко – признанного авторитета в вопросах фашистской оккупации Крыма:
«Исследуя проблему использования крымско-татарских добровольческих формирований, нельзя пройти мимо еще одной ее стороны: зверств по отношению к партизанам, и прежде всего к мирным жителям. Вопрос этот очень неоднозначен и крайне сложен для объективного понимания, так как в нем отчетливо выделяется два контекста: идеологический и национально-религиозный. То есть, с одной стороны, татарские добровольцы могли воевать с партизанами и участвовать в акциях против мирных жителей, как против поддерживающих советскую власть идеологических оппонентов. В этом случае репрессий не могли избежать даже их соплеменники. С другой же стороны, многие участники татарских формирований видели в своих противниках не просто, скажем, коммунистов, а заклятых врагов, к которым у них были исторические, национальные или религиозные претензии. Часто эти контексты могли переплетаться между собой. Однако если верх брал второй, “обычная” карательная акция превращалась в чудовищную резню со средневековыми пытками.
Как правило, зверства крымско-татарских добровольцев против мирных жителей могли происходить в трех случаях:
– если они участвовали в специальных карательных акциях против поддерживающих партизан сел;
– если участвовали в акциях ликвидаций мирного населения или советских военнопленных;
– и если служили в охране концентрационных лагерей или других подобных учреждений».
Описывать жестокости, которым подвергали жителей полуострова крымскотатарские националисты, я не стану. Одни кошмары в концлагере при совхозе «Красный» чего стоят. Причем палачи измывались над и сжигали заживо, живьем бросали в колодцы или зарывали живыми в землю людей всех национальностей, в том числе и своих же татар. Об этом много рассказано в открытой печати, отсылаю интересующихся к таким публикациям. С горечью приходится признать, что подобные жестокости вообще характерны для оккупированных фашистами Европы советских территорий. И совершали их немногочисленные группы озверелых больных националистов малых народов. Следует признать другое: в сравнении с тем, что творили литовские, эстонские, латышские, галицийские националисты, как измывались над безоружными пленниками румынские, венгерские, особенно финские националисты, преступления крымскотатарских националистов смотрятся детскими игрушками.
Однако нельзя отрицать и тот факт, что в 1941–1942 гг. крымскотатарские националисты тайком от немцев попытались провести на полуострове этническую чистку и вырезать русских. «Так, уже в ноябре 1941 года после организации первых отрядов самообороны ходили слухи, что татары собираются вырезать русские деревни, и даже кое-где уже режут русское население… зимой 1942 года руководители Бахчисарайского и Алуштинского мусульманских комитетов обратились к немецким властям с предложением уничтожить всех русских. Известно, что немцы никак не отреагировали на это. Тем не менее, сам факт обращения стал достоянием местного татарского населения, которое на свой страх и риск начало расправляться с русскими. Например, такие этнические чистки имели место в Бахчисарайском районе, а именно: в деревнях Верхний Керменчик и Бия-Сала».
И сколько бы современные апологеты крымскотатарского народа не заявляли, что это делали темные массы, а крымскотатарская интеллигенция к таким преступлениям отношения не имеет, как показывает исторический опыт, вдохновляет националистов на геноцид других народов исключительно интеллигенция. Пусть не впрямую, пусть всего лишь жалуясь на страдания собственного народа и т. д. (подобная болтовня широко известна), но ответственность за преступления такого рода всегда несла и будет нести исключительно национальная интеллигенция. В годы Крымской войны татары зверски грабили русское население, избивали, но этнических чисток не было. В дни революции 1917 г. на полуострове со стороны крымского народа не было ни одной попытки этнической чистки русских. Всего за двадцать лет людей накрутили до состояния животной ненависти, и сделать подобное могла только национальная интеллигенция.
И все-таки не жестокость националистов важна в данном случае. Гораздо важнее следующий факт: «…не проходило ни одного месяца, чтобы немцы или татары не производили нападения на партизанские отряды. В нападении на партизанские отряды большую роль играли всегда местные татары, которые, хорошо зная лес, дороги и тропы, являлись проводниками и всегда приводили с той стороны, откуда их меньше всего ожидали. И если бы не предательство со стороны татар, фашистским войскам трудно было бы вести борьбу с партизанами».
* * *
Красная Армия освободила полуостров в ходе Крымской наступательной операции, которая проходила с 8 апреля по 12 мая 1944 г. Далее события развивались с молниеносной быстротой. Еще только был отбит у фашистов Севастополь (9 мая), но продолжались бои за Херсонес, а 10 мая Л. П. Берия уже подал на имя И. В. Сталина официальное письмо следующего содержания:
«10 мая 1944 [года]
№ 424/6
Государственный Комитет Обороны товарищу Сталину И. В.
Органами НКВД и НКГБ проводится в Крыму работа по выявлению и изъятию агентуры противника, изменников Родине, пособников немецко-фашистских оккупантов и другого антисоветского элемента.
По состоянию на 7 мая с.г. арестовано таких лиц 5 381 человек.
Изъято незаконно хранящегося населением оружия: 5 395 винтовок, 337 пулеметов, 250 автоматов, 31 миномет и большое количество гранат и винтовочных патронов.
Кроме того, оперативно-войсковыми группами НКВД собрано и сдано в трофейные части значительное количество брошенного оружия и боеприпасов.
Следственным и агентурным путем, а также заявлениями местных жителей установлено, что значительная часть татарского населения Крыма активно сотрудничала с немецко-фашистскими оккупантами и вела борьбу против Советской власти. Из частей Красной Армии в 1941 году дезертировало свыше 20 тысяч татар, которые изменили Родине, перешли на службу к немцам и с оружием в руках боролись против Красной Армии.
Немецко-фашистские оккупанты, при помощи прибывших из Германии и Турции белогвардейско-мусульманских эмигрантов, создали разветвлённую сеть так называемых “татарских национальных комитетов”, филиалы которых существовали во всех татарских районах Крыма.
“Татарские национальные комитеты” широко содействовали немцам в организации и сколачивании из числа дезертиров и татарской молодежи татарских воинских частей, карательных и полицейских отрядов для действий против частей Красной Армии и советских партизан. В качестве карателей и полицейских татары отличались особой жестокостью.
На территории Крыма немецкие разведывательные органы, при активном участии татар, проводили большую работу по подготовке и заброске в тыл Красной Армии шпионов и диверсантов.
“Татарские национальные комитеты” принимали активное участие вместе с немецкой полицией в организации угона в Германию свыше 50 тысяч советских граждан: проводили сбор средств и вещей среди населения для германской армии и проводили в большом масштабе предательскую работу против местного нетатарского населения, всячески притесняя его.
Деятельность “татарских национальных комитетов” поддерживалась татарским населением, которому немецкие оккупационные власти предоставляли всяческие льготы и поощрения.
Учитывая предательские действия крымских татар против советского народа и исходя из нежелательности дальнейшего проживания крымских татар на пограничной окраине Советского Союза, НКВД СССР вносит на Ваше рассмотрение проект решения Государственного Комитета Обороны о выселении всех татар с территории Крыма.
Считаем целесообразным расселить крымских татар в качестве спецпоселенцев в районах Узбекской ССР для использования на работах как в сельском хозяйстве – колхозах и совхозах, так и в промышленности и на строительстве.
Вопрос о расселении татар в Узбекской ССР согласован с секретарем ЦК КП (б) Узбекистана т. Юсуповым.
По предварительным данным, в настоящее время в Крыму насчитывается 140–160 тысяч татарского населения.
Операция по выселению будет начата 20–21 мая и закончена 1-го июня.
Представляю при этом проект постановления Государственного Комитета Обороны, прошу Вашего решения.
Народный комиссар внутренних дел Союза ССР
Л. Берия».
Официальные документы такого содержания без предварительного согласования с вышестоящими работниками не пишутся и не подаются. Следовательно, письмо было заранее согласовано с Председателем Совета народных комиссаров СССР, т. е. со Сталиным.
Подтверждается это и тем, что уже 11 мая 1944 г. (сражение за Херсонес продолжается) Государственный Комитет Обороны принял постановление № 5859сс «О крымских татарах»:
«В период Отечественной войны многие крымские татары изменили Родине, дезертировали из частей Красной Армии, обороняющих Крым, и переходили на сторону противника, вступали в сформированные немцами добровольческие татарские воинские части, боровшиеся против Красной Армии; в период оккупации Крыма немецко-фашистскими войсками, участвуя в немецких карательных отрядах, крымские татары особенно отличались своими зверскими расправами по отношению советских партизан, а также помогали немецким оккупантам в деле организации насильственного угона советских граждан в германское рабство и массового истребления советских людей.
Крымские татары активно сотрудничали с немецкими оккупационными властями, участвуя в организованных немецкой разведкой так называемых “татарских национальных комитетах” и широко использовались немцами для целей заброски в тыл Красной Армии шпионов и диверсантов. “Татарские национальные комитеты”, в которых главную роль играли белогвардейско-татарские эмигранты, при поддержке крымских татар направляли свою деятельность на преследование и притеснение нетатарского населения Крыма и вели работу по подготовке насильственного отторжения Крыма от Советского Союза при помощи германских вооружённых сил.
Учитывая вышеизложенное, Государственный Комитет Обороны
ПОСТАНОВЛЯЕТ:
1. Всех татар выселить с территории Крыма и поселить их на постоянное жительство в качестве спецпоселенцев в районах Узбекской ССР. Выселение возложить на НКВД СССР. Обязать НКВД СССР (тов. Берия) выселение крымских татар закончить к 1 июня 1944 г.
2. Установить следующий порядок и условия выселения:
а) разрешить спецпереселенцам взять с собой личные вещи, одежду, бытовой инвентарь, посуду и продовольствие в количестве до 500 килограммов на семью.
Остающиеся на месте имущество, здания, надворные постройки, мебель и приусадебные земли принимаются местными органами власти; весь продуктивный и молочный скот, а также домашняя птица принимаются Наркоммясомолпромом, вся сельхозпродукция – Наркомзагом СССР, лошади и другой рабочий скот – Наркомземом СССР, племенной скот – Наркомсовхозов СССР.
Приёмку скота, зерна, овощей и других видов сельхозпродукции производить с выпиской обменных квитанций на каждый населённый пункт и каждое хозяйство.
Поручить НКВД СССР, Наркомзему, Наркоммясомолпрому, Наркомсовхозов и Наркомзагу СССР к 1 июля с.г. представить в СНК СССР предложения о порядке возврата по обменным квитанциям спецпереселенцам принятого от них скота, домашней птицы, сельскохозяйственной продукции;
б) для организации приема от спецпереселенцев оставленного ими в местах выселения имущества, скота, зерна и сельхозпродукции командировать на место комиссию СНК СССР в составе: председателя комиссии т. Гриценко (заместителя председателя СНК РСФСР) и членов комиссии – т. Крестьянинова (члена коллегии Наркомзема СССР), т. Надьярных (члена коллегии НКМиМП), т. Пустовалова (члена коллегии Наркомзага СССР), т. Кабанова (заместителя народного комиссара совхозов СССР), т. Гусева (члена коллегии НКФина СССР).
Обязать Наркомзем СССР (т. Бенедиктова), Наркомзаг СССР (т. Субботина), НКМиМП СССР (т. Смирнова), Наркомсовхозов СССР (т. Лобанова) для обеспечения приема от спецпереселенцев скота, зерна и сельхозпродуктов командировать, по согласованию с т. ГРИЦЕНКО, в Крым необходимое количество работников;
в) обязать НКПС (т. Кагановича) организовать перевозку спецпереселенцев из Крыма в Узбекскую ССР специально сформированными эшелонами по графику, составленному совместно с НКВД СССР. Количество эшелонов, станции погрузки и станции назначения по заявке НКВД СССР. Расчеты за перевозки произвести по тарифу перевозок заключенных;
г) Наркомздраву СССР (т. Митереву) выделить на каждый эшелон со спецпереселенцами, в сроки по согласованию с НКВД СССР, одного врача и две медсестры с соответствующим запасом медикаментов и обеспечить медицинское и санитарное обслуживание спецпереселенцев в пути;
д) Наркомторгу СССР (т. Любимову) обеспечить все эшелоны со спецпереселенцами ежедневно горячим питанием и кипятком. Для организации питания спецпереселенцев в пути выделить Наркомторгу продукты в количестве, согласно приложению № 1.
3. Обязать секретаря ЦК КП (б) Узбекистана т. Юсупова, председателя СНК УзССР т. Абдурахманова и народного комиссара внутренних дел Узбекской ССР т. Кобулова до 1 июня с.г. провести следующие мероприятия по приему и расселению спецпереселенцев:
а) принять и расселить в пределах Узбекской ССР 140–160 тысяч человек спецпереселенцев-татар, направленных НКВД СССР из Крымской АССР.
Расселение спецпереселенцев произвести в совхозных поселках, существующих колхозах, подсобных сельских хозяйствах предприятий и заводских поселках для использования в сельском хозяйстве и промышленности;
б) в областях расселения спецпереселенцев создать комиссии в составе председателя Облисполкома, секретаря Обкома и начальника УНКВД, возложив на эти комиссии проведение всех мероприятий, связанных с приемом и размещением прибывающих спецпереселенцев;
в) в каждом районе вселения спецпереселенцев организовать районные тройки в составе председателя райисполкома, секретаря райкома и начальника РО НКВД, возложив на них подготовку к размещению и организацию приема прибывающих спецпереселенцев;
г) подготовить гуж-автотранспорт для перевозки спецпереселенцев, мобилизовав для этого транспорт любых предприятий и учреждений;
д) обеспечить наделение прибывающих спецпереселенцев приусадебными участками и оказать помощь в строительстве домов местными стройматериалами;
е) организовать в районах расселения спецпереселенцев спецкомендатуры НКВД, отнеся содержание их за счет сметы НКВД СССР;
ж) ЦК и СНК УзССР к 20 мая с.г. представить в НКВД СССР т. Берия проект расселения спецпереселенцев по областям и районам с указанием станции разгрузки эшелонов.
4. Обязать Сельхозбанк (т. Кравцова) выдавать спецпереселенцам, направляемым в Узбекскую ССР, в местах их расселения, ссуду на строительство домов и на хозяйственное обзаведение до 5000 рублей на семью, с рассрочкой до 7 лет.
5. Обязать Наркомзаг СССР (т. Субботина) выделить в распоряжение СНК Узбекской ССР муки, крупы и овощей для выдачи спецпереселенцам в течение июня-августа с.г. ежемесячно равными количествами, согласно приложению № 2. Выдачу спецпереселенцам муки, крупы и овощей в течение июня-августа с.г. производить бесплатно, в расчет за принятую у них в местах выселения сельхозпродукцию и скот.
6. Обязать НКО (т. Хрулёва) передать в течение мая-июня с.г. для усиления автотранспорта войск НКВД, размещенных гарнизонами в районах расселения спецпереселенцев – в Узбекской ССР, Казахской ССР и Киргизской ССР, автомашин “Виллис” 100 штук и грузовых 250 штук, вышедших из ремонта.
7. Обязать Главнефтеснаб (т. Широкова) выделить и отгрузить до 20 мая 1944 года в пункты по указанию НКВД СССР автобензина 400 тонн, в распоряжение СНК Узбекской ССР – 200 тонн.
Поставку автобензина произвести за счет равномерного сокращения поставок всем остальным потребителям.
8. Обязать Главснаблес при СНК СССР (т. Лопухова) за счет любых ресурсов поставить НКПС 75 000 вагонных досок по 2,75 мтр. каждая, с поставкой их до 15 мая с.г.; перевозку досок НКПСУ произвести своими средствами.
9. Наркомфину СССР (т. Звереву) отпустить НКВД СССР в мае с.г. из резервного фонда СНК СССР на проведение специальных мероприятий 30 миллионов рублей.
Председатель Государственного Комитета Обороны И. Сталин.
Приложение № 1
к постановлению ГОКО № 5859сс
от 11 мая1944 года
Ведомость выделения продуктов Наркомторгу СССР для питания спецпереселенцев в пути следования
Наименование – Количество (в тоннах) – Поставщики продуктов
1. Муки – 900 – Наркомзаг
2. Крупы – 160 – Наркомзаг
3. Мяса – 90 – НаркомМясмолпром
4. Рыбы – 90 – Наркомрыбпром
5. Жиров – 26 – НаркомПищепром
Примечание: Составлена из расчета суточной нормы на человека:
хлеба – 500 гр.
мясо-рыба – 70 гр.
крупы – 60 гр.
жиров – 10 гр.».
Депортация началась утром 18 мая 1944 г. и через три дня, в 16.00 20 мая 1944 г. была завершена. Всего выселили 191044 человека со статусом спецпереселенцев. Татар – бойцов из партизанских отрядов, подпольщиков и их семьи, так же как семьи красноармейцев никто не трогал и никуда не выселял.
Постановление о депортации было принято Государственным Комитетом Обороны и подписано его Председателем И. В. Сталиным. Нарушить его не мог ни один гражданин Советского Союза под страхом смертной казни и репрессий против его семьи. Поэтому Приложение № 1 к постановлению № 5859сс от 11 мая 1944 г. было выполнено досконально, точно по пунктам. Байки о катастрофе при транспортировке крымских татар к новым местам жительства, о голоде, об отсутствии медицинской помощи, о выбрасывании людей на мороз в Узбекистане в июне месяце при одновременных поставках строительных материалов для строительства и при наличии свободного жилья в колхозах и совхозах республики остаются на совести либеральных авторов. Отдельные эксцессы никто отрицать не будет, но ведь на этих эксцессах строятся целые легенды о массовой гибели несчастных. А вот дискуссия о причинах столь спешной депортации целого народа остается открытой.
Правда, в литературе можно встретить мнение, будто именно депортация крымских татар стала толчком к открытию союзниками второго фронта 6 июня 1944 г. Подобное мнение могут высказывать только дилетанты, не имеющие представление о войне, о планировании и организации боевых действий такого масштаба.
* * *
Кратко рассмотрим версии этих причин.
1. Садист и изверг Иосиф Сталин ненавидел крымских татар и только искал повод, чтобы погубить их всех.
Сходу отметаем, как бред больных людей.
2. Месть крымским татарам за их попытки создать независимое государство с помощью Гитлера.
Больше советскому правительству делать нечего было, как ради мести националистам маленького народа тратить огромные средства, продукты и строительные материалы в разрушенной, голодной и бездомной стране, в дни, когда бои шли на нашей территории – вдоль всей западной границы. Ведь совсем недавно победоносно закончилась битва за Днепр, и Красная Армия еще только готовилась к операции «Багратион». Крымская операция была частью лишь третьего из десяти Сталинских ударов 1944 г.
3. Сталин выполнял договоренности с Рузвельтом по проекту «Крымская Калифорния» и созданию на полуострове еврейской государственности.
Выселение татар действительно освобождало жилой фонд Крыма и производственные территории. Ведь если до войны на полуострове проживало более 800 тыс. человек, то после войны и депортации татар их оставалось менее 400 тыс. Да и этническая рознь в данном случае полуострову не угрожала. При этом Сталин резонно рассчитывал получить для СССР безвозмездную ссуду в 10 млрд долларов на восстановление разрушенного войной хозяйства.
Был бы вполне возможный вариант. Однако на начало июля 1944 г. уже была назначена Бреттон-Вудская конференция, определявшая судьбы человечества на ближайшее столетие. Подготовительные документы лежали на столе у советского правительства. Они требовали единственный вариант ответа на единственный вопрос: либо СССР признает себя сателлитом транснационального капитала и США, либо не признает. В первом случае Крым был бы никому не интересен, хозяева сами решали бы где, кому и кем быть – мнение советской стороны или сионистов не имело бы тогда никакого значения. В противном случае ни на какие ссуды и кредиты СССР рассчитывать не приходилось. Как бы там ни было, но Крым почти сразу после депортации татар стали заселять крестьяне из сожженных деревень России и Украины, но не евреи.
Сталин сумел потянуть время до декабря 1945 г., но затем предпочел не ратифицировать Бреттон-Вудские соглашения, после чего СССР стал страной-изгоем. Конфликт закончился тем, что группа Горбачева-Яковлева все же навязала СССР роль сателлита США и транснационального капитала, страна была разрушена, ее природные богатства явно или через подставные лица стали собственностью в основном транснациональных банков, а ее преемница Россия теперь вновь оказалась страной-изгоем.
4. Есть вариант, что Сталин сам был евреем и всю жизнь верно служил своему народу. Эту версию оставим на откуп слабоумным.
5. Версия о том, что крымские татары были депортированы ради учреждения в Крыму еврейской республики, платой за что стало открытие второго фронта в Европе, тем более сомнительна. Ведь к лету 1944 г. советское руководство все более и более сомневалось, против кого в конечном итоге будут воевать союзники – против Германии или против СССР. Не зря столь неравнозначно и даже негативно было воспринято в Кремле покушение на Гитлера 20 июля 1944 г. В случае его успеха союзники получали блестящую причину заставить СССР отказаться от войны до капитуляции врага и от победы в целом.
Так что еврейская причина депортации крымских татар отпадает целиком и полностью.
6. Прометеизм и опасность сепаратного соглашения союзников с Германией.
Если мы откажемся от вылизанной школьной истории Второй мировой войны, то вынуждены будем обратиться к ее изнанке, сплошь покрытой узлами и стежками дипломатического противостояния воевавших держав. И самыми отвратительными из всех будут стежки, рассказывающие о возможности переговоров союзников с немцами на предмет подписания сепаратного мира и совместном выступлении против СССР. Наша страна находилась под этой угрозой всю войну, но особенно возросла такая угроза после Сталинградской победы, и в дальнейшем она только нарастала. По окончании битвы за Днепр Красной Армии оставался один бросок до государственной границы СССР с европейскими странами. Реакция союзников казалась тогда особенно непредсказуемой.
А теперь вспомним операцию «Прометей», и припомним, интеллигенты-националисты каких народов присоединились в 1920-х гг. к польскому антисоветскому центру? Архивы Экспозитуры-2 оказались в распоряжении НКВД сразу же после освобождения Западной Украины и Западной Белоруссии от польской оккупации. И в первые же годы Великой Отечественной войны народы, националисты которых были обозначены в перечне членов клуба прометеистов, продемонстрировали свою подчиненность собственной националистически настроенной интеллигенции. Наиболее рьяная молодежь этих народов нанесла удары в спину Красной Армии. Вспомним заодно меморандум Симферопольского мусульманского комитета о поддержке Англии и Турции в случае их совместной с Германией войны против СССР. Текст его наверняка уже поступил в кабинеты НКВД.
Советское правительство не могло позволить себе второй раз наступить на грабли доверия интернациональной дружбе народов СССР. Подготавливая страну к новому, еще более тяжелому нападению Европы на наше Отечество, оно вынуждено было пойти на превентивные меры. Поскольку времени и возможностей для персонального изучения настроений каждого представителя зараженных воинствующим национализмом народов не имелось, оно пошло на тяжкий акт – депортацию нескольких народов, проживающих на жизненно важных стратегических территориях страны, во имя спасения всех народов СССР.
Такова, пожалуй, наиболее убедительная причина депортации крымских татар в 1944 г.
