Три года мятежей, в результате которых пала династия Цинь, вылились в жестокую гражданскую войну, длившуюся почти пять лет. Война закончилась в 202 году, когда армия под командованием бывшего старосты Лю Бана окружила войска его главного соперника, который покончил жизнь самоубийством. Лю Бан был провозглашен императором и стал родоначальником династии, получившей имя Хань. Это имя на протяжении четырех столетий было синонимом невиданного могущества и выдающихся достижений империи и в конечном счете превратилось в самоназвание этнических китайцев. Династия прерывалась периодом междуцарствия, и предшествовавшая ему эпоха получила название Ранняя, или Западная, Хань, а последующая — Поздняя, или Восточная, Хань.

Император взял имя Гао-цзу. Он сделал своей столицей Чаньань, где располагался императорский дворец Цинь, рядом с разрушенной циньской столицей Сяньян, к северо-востоку от современного города Сиань. По плодородной равнине, защищенной горами, неподалеку от столицы протекали реки Хуанхэ, Вэй и Цзин. Началось строительство величественных дворцов и городских стен. Отец Гао-цзу отказался жить в роскоши нового императорского дворца, и поэтому император построил точную копию родной деревни, куда переселил не только отца, но и его друзей — а также скот и птицу, которые жили точно в таких же загонах, как и прежде.

Несмотря на то что основная часть циньских законов и государственных структур сохранилась, в стране появилось много новшеств. Самое главное — был усвоен урок последних неспокойных лет, и стальная хватка школы законников стала постепенно ослабевать. Медленно, но неуклонно утверждалось конфуцианство с его опорой на этическое поведение; первый же указ Гао-цзу обязывал чиновников использовать закон для объяснений и наставлений, а не как инструмент наказания. Император смягчил некоторые законы легистов, а после демобилизации армии объявил всеобщую амнистию. Он облегчил тяготы разоренного войной населения и объявил, что вынужденные бежать из родных мест люди могут возвратиться к родным очагам и вернуть потерянные земельные наделы. Мудрецов из когда-то существовавшего конфуцианского царства Лю пригласили соединить конфуцианские традиции с церемониалом императорских дворов Цинь и Хань. Тем не менее официальные религиозные обряды империи Цинь были продолжены поклонением пяти элементам, или силам, причем к первоэлементу воде и черному цвету вернулось былое уважение.

Главными советниками Гао-цзу были имперский канцлер — а иногда два канцлера, правой руки и левой руки, — имперский секретарь и верховный военачальник. На ступень ниже так называемых «трех владык» располагались девять министров, отвечавших за различные государственные функции, а именно:

• Начальник обрядового приказа (тайчан) — ритуалы, медицина, школы.

• Начальник посольского приказа (да хунлу) — отношения с царями (см. ниже) и варварами.

• Дворцовый советник (гуанлу) — полиция и тюрьмы.

• Великий управитель сельским хозяйством (да сынун) — натуральные налоги и государственные финансы.

• Смотритель императорских кладовых (гиаофу) — налоги для личной казны императора, дворцовый персонал, библиотека и архивы; дворцовые секретари и евнухи.

• Начальник охранной стражи дворца (вэйвэй) — дворцовая стража.

• Начальник судебного приказа (тинвэй).

• Главный конюший (тайпу) — конные заводы, арсеналы, дворцовые лошади и экипажи.

• Старший чиновник, ведающий делами императорского рода (цзунчжэн) — выбирался из правящего дома Лю — обслуживание императорской недвижимости.

Этим министрам во II веке до н. э. подчинялся целый сонм чиновников различных рангов, обладавших разными полномочиями. Несмотря на то что возможность занятия государственной должности по-прежнему определялась семейными связями, высоким покровительством и богатством, влияние конфуцианства привело к тому, что все большее значение стали приобретать моральные качества и способности человека. За год до смерти Гао-цзу приказал чиновникам из провинции присылать всех достойных и талантливых людей к канцлеру, чтобы они могли получить должности, на которых их способности использовались бы в полной мере.

Административные уезды эпохи Цинь были заменены на супрефектуры, но в западной части страны сохранилась система объединения уездов в области, управляемые центральным правительством. Теперь областью управлял не триумвират, а губернатор, а во главе супрефектур стояли префекты. Губернаторы управляли вверенной им территорией, следили за состоянием сельского хозяйства, выносили судебные решения, собирали налоги, в том числе в центральную казну, исполняли необходимые религиозные церемонии, как того требовала государственная религия, формировали войска и возглавляли командование, а также руководили школами, находившимися на содержании самых крупных городов. Супрефектуры были поделены на районы примерно по пять тысяч семей в каждом; они были обязаны содержать почтовые станции и полицейские посты вдоль главных дорог империи. Районы, в свою очередь, состояли из деревень, или общин, численностью от пятидесяти до ста семей. Представитель местных землевладельцев отвечал за сбор подушного и земельного налога в общине, за набор в армию, перепись населения, распределение земельных наделов, регистрацию всех сделок и общественный порядок. Старейшина следил за нравственностью и обращал внимание начальства на благочестивых сыновей, добродетельных жен и щедрых граждан. Еще один представитель знати исполнял обязанности почтмейстера, отвечая за состояние и безопасность своего участка дороги и обеспечивая беспрепятственную доставку почты и пассажиров; кроме того, в его обязанности входило заботиться о конюшнях, лошадях для повозок и постоялых дворах для путников. Со временем в правительстве была сформирована специальная инспекция из двенадцати человек, каждый из которых в восьмом месяце года должен был посетить группу областей империи, чтобы проверить бюджет, работу местной администрации и судов, и в первый день нового года отчет о проверке представлялся в столицу. Жалованье всем чиновникам, начиная с «трех владык», частично выдавалось зерном, а частично деньгами.

В восточной части страны картина была несколько иной — даже несмотря на формальное существование областей. В некоторых бывших провинциях во время гражданской войны губернаторы, а также остатки старой аристократии объявили о создании княжеств. Эти правители — сначала их насчитывалось десять — формально признавали Гао-цзу в качестве сюзерена: они должны были перечислять в имперскую казну часть налогов, собираемых на их территории, и ежегодно приносить присягу верности императору. Чтобы исключить опасность возврата к эпохе Борющихся Царств, когда княжества воевали друг с другом, центральное правительство распорядилось переселить в окрестности столицы около 100 тысяч членов влиятельных семей, а также предпринимало различные меры по контролю над царствами. Так, например, при первой же возможности — будь то смерть либо другие обстоятельства, например мятеж, — правителем становился один из родственников императора. В каждом из княжеств был полноценный государственный аппарат, но глава его назначался центральным правительством. Более того, из двух аристократических рангов, «князей» и «маркизов» (стоящих над восемнадцатью сословиями, установленными в эпоху Шан), возвышенные императором за заслуги «маркизы» получали во владение часть земель княжеств. Со временем княжества все больше и больше дробились или переходили в прямое подчинение центральной власти, превращаясь в области империи.

Гражданская война, а затем процесс объединения ослабили страну и сделали ее уязвимой перед никогда не исчезавшей угрозой агрессии со стоны северных варваров. Племена гуннов, которых китайцы называли сюнну и которые кочевали в соседних с мелкими княжествами землях, объединились в мощный племенной союз. Орды всадников, отлично стрелявших из лука на полном скаку, совершали жестокие набеги на приграничные районы. В 200 году до н. э. предводитель сюнну, имевший в своем распоряжении отборную кавалерию численностью 400 тысяч воинов, сумел заманить в ловушку Гао-цзу и отрезать его 300-тысячную армию, лишив провианта и резервов; выбраться из западни императору удалось лишь через семь дней. Не имея средств, чтобы поддерживать в должном состоянии Великую Китайскую стену и ее оборонительные сооружения, император пришел к выводу, что у него недостаточно сил и для наступления, поскольку он испытывал недостаток в лошадях для конницы, главной боевой силой которой считались колесницы. Поэтому Гао-цзу начал проводить политику умиротворения. Он выдал одну из принцесс замуж за вождя сюнну и согласился ежегодно преподносить зятю богатые дары. Но мир не был прочным, и военные действия периодически вспыхивали с новой силой. Гао-цзу лично участвовал в сражениях, и в 195 году до н. э. был смертельно ранен вражеской стрелой.

Именно в этот период на исторической сцене появилась первая из череды женщин, игравших видную роль в китайской истории. Еще в молодости Гао-цзу женился на женщине из рода Люй, происходившей из провинции, которая теперь называется Шаньдун. Императрица Люй родила императору сына, и хотя любимцем Гао-цзу был один из семи сыновей от других жен, Люй добилась того, чтобы трон унаследовал именно ее сын. Документы этого периода обычно рисуют ее развратной и жестокой женщиной: она приказала отравить любимого сына императора и убить его мать, не поверив в страшное предзнаменование относительно судьбы собственного сына, а затем по ее приказу умертвили трех других сыновей Гао-цзу, которые пытались ей помешать.

Нового императора, которому было всего пятнадцать лет, звали Хуэй-ди. Он умер через восемь лет пребывания на троне. Его правление запомнилось, во-первых, установкой по всей стране алтарей в честь Гао-цзу, а во-вторых, укреплением столицы Чаньани и возведением вокруг города мощной стены. Трудовую повинность на строительстве этого сооружения отбывали тысячи мужчин и женщин. В конечном счете город опоясался стеной, ширина которой у основания составляла пятьдесят футов, а на высоте двадцати шести футов — сорок, а длина доходила до трех с половиной миль. Кроме того, его правление отмечено дальнейшим смягчением драконовских легистских законов и снятием запрета на книги, которые входили в циньский список литературы, предназначенной для сожжения.

После смерти Хуэй-ди трон занимали два малолетних императора-марионетки — один сменил другого через три года, — что позволило Люй стать регентом империи. Она издавала указы и скрепляла их императорской печатью, нефритовым символом верховной власти с выгравированным девизом императора, и энергично отстаивала интересы своей семьи. Четыре родственника Люй стали «князьями», шесть — «маркизами», а остальные получили «генеральские» звания. Тем не менее ей не удалось остановить разорительные набеги сюнну, которые только в одном рейде увели до двух тысяч пленных.

Люй умерла в 180 году до н. э., успев перед смертью назначить одного из своих родственников канцлером, а другого — верховным военачальником. Семья Люй отважилась на попытку уничтожения императорского дома Лю, но сама пала под ударами союза князей, которые были потомками Гао-цзу. Старший из его оставшихся в живых сыновей был избран императором и взял себе имя Вэнь-ди. Выбор определили такие качества нового правителя, как обостренное чувство долга и благородство характера, унаследованное от матери, — последняя никак не могла превратиться во вторую императрицу Люй.

Правление Вэнь-ди отмечено экономностью, что резко контрастировало с расточительностью его предшественника. После смерти Вэнь-ди в 157 году до н. э. трон унаследовал его сын Цзин-ди (157–141 гг. до н. э.), который тоже жестко ограничивал расходы. Это был период стабильности, когда соблюдение этических и гуманистических принципов конфуцианства сочеталось с почти даосским минимальным вмешательством империи в управление. Этот баланс стал возможным благодаря двум выдающимся министрам, Чи Ай и Чжао Цзы.

Легенды сделали из Чи Ая образец государственного деятеля, недооцененного современниками. Его стихи и проза, в том числе знаменитый трактат, в котором неудачи легистов объяснялись отступлением от принципов конфуцианства, получили широкое признание. Однако, сумев подняться лишь до должности старшего советника при дворе, он считал себя неудачником и в возрасте тридцати трех лет покончил жизнь самоубийством. Жизнь Чжао Цзы, который стал одним из «трех владык» и занял должность имперского секретаря, закончилась не менее печально — его казнили по доносу завистливых соперников.

Оба государственных мужа давали императору схожие советы. Так, например, они выступали противниками чрезмерного гнета со стороны государства. Поэтому при двух императорах были проведены восемь амнистий для осужденных за различные преступления граждан, а также запрещены связанные с увечьями наказания, такие как кастрация или отрубание ног. Учредили также шесть орденов, которыми отмечали заслуги перед империей. Земельный налог был уменьшен вдвое, а в некоторые годы отменялся совсем — и тем не менее императоры Вэнь-ди и Цзин-ди оставили после себя полные закрома зерна и богатую казну. Монеты представляли собой кружок стандартного размера с отверстием посередине, весом чуть больше пяти граммов, и изготавливались из сплава меди и олова; связка состояла из тысячи таких монет, а десять связок по своей стоимости были эквивалентны золотому слитку весом 244 грамма. Государственная монополия на чеканку монет, введенная при империи Цинь, была отменена, и это привело к появлению ряда проблем, таких как изготовление фальшивых монет, а также переплавка с целью продажи металла, применявшегося для чеканки.

Сосредоточение огромных богатств в руках императора проходило незаметно, чего нельзя было сказать о многих торговцах, хотя еще со времен династии Цинь, когда зародился этот класс общества, торговцы не пользовались особой любовью. Это были лавочники, владельцы рудников, где добывали железо и киноварь, торговцы солью, скотоводы, землевладельцы и ростовщики. Они торговали бамбуком, лесом, зерном, драгоценными камнями и металлами, кожей, скотом, гвоздикой, шелком и множеством других товаров. Некоторые их них были необычайно богаты и владели тысячами рабов. Законы, призванные ограничить их влияние посредством повышения налогов или запрета их детям занимать государственные должности, были гораздо эффективнее, чем запрет носить одежду из шелка или ездить верхом; тем не менее в докладе императору Чжао Цзы отмечал, что торговцы покупают земли, одеваются в шелка, едят только мясо и отборный рис, владеют лучшими лошадьми и экипажами, вступают в брак с отпрысками аристократических родов. Они представляли угрозу для мелкого землевладельца, которого обманывали, когда тот продавал свою продукцию, и заставляли переплачивать за товары первой необходимости, такие как железо и соль. Во время засухи или наводнения крестьянин попадал в кабалу и нередко был вынужден продавать свой надел за полцены, превращаясь в арендатора, а иногда даже отдавал в рабство детей и внуков. Однако все меры, предпринимаемые для обуздания класса торговцев, по-прежнему не давали результата.

Железный плуг, в который впрягали животных, значительно повысил производительность сельского хозяйства еще в эпоху Борющихся Царств. Более того, масштабные работы по ирригации и защите от наводнений, в том числе первые попытки регулировать разлив Хуанхэ, привели к существенному увеличению площади возделываемой земли. Однако несмотря на появление тысяч и тысяч акров новых, пригодных к обработке земель большая их часть попадала в руки богатых торговцев, и жизнь крестьян, составлявших подавляющее большинство населения, нисколько не улучшалась. Они обрабатывали свои небольшие наделы (как правило, среднюю семью кормил участок площадью от пяти до одиннадцати акров), и, как указывал в своей записке Чжао Цзы,

Крестьяне страдали не только от грабивших их торговцев и частых стихийных бедствий, таких как засухи и наводнения, но и от обязательной государственной службы. Все мужчины в возрасте от двадцати трех до пятидесяти шести лет были обязаны два года отслужить в армии, а в случае военной опасности подлежали повторному призыву; кроме того, один месяц в году им предписывалось провести на общественных работах, на которые направляли местные власти. Они могли перевозить урожай с полей в государственные зернохранилища, а затем с зернохранилищ на центральные склады, где хранились запасы на случай засухи, строить дороги и мосты или ремонтировать каналы, а также обслуживать императорские дворцы и усыпальницы. В некоторых случаях — не для рядового крестьянина — можно было избежать барщины либо заплатив другим членам общины, либо воспользовавшись преимуществом высокого ранга. Ранг человека имел огромное значение, причем не только гарантировал уважение и почет, но и помогал во многих других случаях; так, например, хитросплетения законодательства позволяли смягчить наказание представителям высших слоев общества. Выходец из высших классов, обвиненный в серьезном преступлении, мог отделаться лишь увольнением и лишением должности, а в некоторых случаях ссылкой, куда за ним должны были последовать родственники и друзья; иногда и этого наказания можно было избежать, уплатив выкуп в казну. Однако для большинства людей нарушение закона имело куда более серьезные последствия.

В 200 году до н. э. циньский свод законов был дополнен новым уголовным кодексом. Некоторые преступления карались смертью — убийство близкого родственника, инцест, мятеж, неповиновение императору, клевета на императора или использование против него магии, а также обман при подсчете захваченных в сражении врагов. Для гармонизации с природными циклами, которым, как считалось, подчиняется и человек, смертные приговоры должны были приводиться в исполнение осенью и зимой, в сезоны угасания и смерти, поскольку казнь, совершенная весной или летом — в сезоны прощения и милосердия, — могла стать причиной природной катастрофы. Приговоренному к смерти преступнику либо отрубали голову, либо его разрубали пополам на уровне талии при помощи установленного на шарнирах лезвия; казнь обычно проводилась на рыночной площади или у городских ворот, а тело казненного выставлялось на всеобщее обозрение. Самое суровое наказание предусматривало уничтожение всей семьи преступника — родителей, родителей отца, жены, детей и внуков, — но иногда смерть заменялась продажей в рабство, вторым по строгости наказанием после смертной казни.

В большинстве случаев такое наказание, как увечье, заменялось палочными ударами. Нередко палочные удары сочетались с принудительными работами, которые были самым распространенным наказанием, — его мог заменить значительный штраф, но западная идея содержания преступников в непродуктивных и дорогостоящих тюрьмах здесь была неизвестна, и под замком держали только обвиняемых в ожидании суда. Срок принудительных работ мог составлять до пяти лет, и все это время осужденный был обязан брить голову, а в некоторых случаях — носить ножные кандалы и железный ошейник. Осужденные женщины мололи и просеивали зерно, тогда как мужчины строили укрепления или плотины на реке Хуанхэ, а также служили в армии. Вместе с рабами они составляли основную часть рабочей силы, использовавшейся для реализации крупных государственных проектов, и поэтому играли важную роль в экономике империи Хань.

Правосудие отправлялось на местах супрефектом и его чиновниками. Обвиненного в преступлении человека арестовывали, сажали в тюрьму (нередко заковывая в цепи) и допрашивали с применением пыток — обычно это были удары по пяткам, ягодицам или бедрам. Свидетелей тоже арестовывали. Все вопросы и ответы заносились в официальный протокол, который затем зачитывался обвиняемому. Сложные с юридической точки зрения случаи направлялись на рассмотрение в столицу, в цензорат, и в это же ведомство поступали ежегодные доклады инспекторов обо всех беспорядках в областях империи. Обвиняемый практически не мог подать апелляцию, а все его надежды на освобождение или смягчение наказания связывались с рангом или с объявленной императором амнистией.

Классовая структура общества оставалась неизменной, разве что границы между сословиями стали более подвижными. На самом верху располагался правящий класс, к которому относились ученые и деятели искусства, затем шло крестьянское сословие, потом торговцы, ремесленники и рабы. Многие ремесленники на деле приравнивались к рабам, и в любом случае они не пользовались уважением в обществе. Тем не менее именно они являлись хранителями традиций искусства, которое началось с бронзовых изделий эпохи Шан и во все времена служило блестящим проявлением китайского гения. Нефрит, поделочный камень, бронза, лаковые миниатюры и текстиль украшали дворцы и мавзолеи правителей. Ремесленники также достигли необычайных высот в искусстве изготовления железных инструментов, оружия и предметов домашнего обихода.

Последние лучше всего представлены находками, сделанными в трех гробницах представителей знати, обнаруженных в 1970-х годах в районе города Чанша к югу от Янцзы. Могилы, располагавшиеся на дне колодцев на глубине пятидесяти футов под курганами до двухсот футов высотой, позволили познакомиться с различными аспектами жизни Китая во II веке до Рождества Христова.

В одном из склепов обнаружили более тысячи предметов домашнего обихода. В те времена люди верили, что после смерти одна из их душ, которую называли хунь, начинает опасное путешествие в обитель бессмертных на горе Куньлунь на северо-западе Китая, тогда как другая душа, по, спускается в недра земли; для того, чтобы она оставалась с телом как можно дольше и не пугала потомков усопшего, являясь им в образе привидения, ее нужно ублажать при помощи жертвоприношений и погребальных предметов. Считалось, что после смерти человеку требуется все, чем он пользовался при жизни, и поэтому в могилу клали огромное количество вещей.

Среди этих предметов была одежда и глиняные копии монет, бронзовые, лаковые и фаянсовые вазы и корзины, золото и драгоценные камни, покрытые лаком шкатулки с гребнями, заколками для волос, головными украшениями, зеркалами, настольными играми и оружием, фигурки музыкантов и настоящие музыкальные инструменты, такие как бамбуковые губные гармоники длиной более двух метров и семиструнные цитры. Разнообразные ткани дали представление о технике ткачества и крашения в эпоху империи

Хань — шелковая тафта, украшенный вышивкой шелк и газ всех цветов и оттенков, яркие рисунки с криволинейными геометрическими узорами, драконами или птицами. Принадлежности для письма и книги на шелке или дереве рассказали о библиотеке образованного человека того времени — классические произведения китайской литературы, философские труды, работы по медицине, астрономии и даже таким предметам, как физиогномика лошадей, юриспруденция, метеорология и картография (с топографическими и военными картами, а также планами городов). Самым ценным украшением каждой могилы являлось шелковое знамя — его несли во время похоронной процессии, а затем накрывали им гроб. Традиция изготовления знамени с именем усопшего сохранилась до наших дней, но знамена, извлеченные из могил, представляют собой непревзойденные образцы древней китайской живописи и являются настоящими шедеврами. Их сюжеты имеют религиозную тематику — путешествие усопшего в следующий мир, достижение бессмертия и так далее.

Не забывали древние жители Поднебесной и о мебели. В гробницах имелись циновки, помосты, подлокотники, сундуки, столы и ширмы. Китайцы не пользовались стульями, а просто садились на циновки — эта манера впоследствии через Корею добралась до Японии, — хотя в домах представителей высшего класса имелись передвижные деревянные кушетки, которые могли играть роль сиденья или кровати. Кроватью же для большинства населения служило земляное возвышение, облицованное кирпичом и покрытое циновками, одеялами или шкурами животных и подогреваемое при помощи труб, проложенных от очага, горевшего либо в доме, либо на улице. Низкие ширмы из раскрашенного дерева защищали от сквозняков и обеспечивали некоторое уединение. В богатых домах стены были украшены гобеленами и картинами на шелке. Столы были маленькие, круглой или прямоугольной формы, и во время трапезы их обычно приносили из кухни уже с тарелками, палочками для еды, ложкой, чашкой для крепких напитков, у которой имелась ручка, и кубком для воды.

Столовая посуда у состоятельных людей обычно была деревянной, черной изнутри, красной снаружи, и украшенной разнообразными рисунками. Такими же были и подносы — только для князей они изготавливались из позолоченной бронзы, серебра или золота. Большие кувшины для вина были бронзовыми, а для приготовления пищи и хранения продуктов — глиняными или фаянсовыми. Люди меньшего достатка удовлетворялись деревянными, бамбуковыми и глиняными тарелками, а лакированные изделия ценились выше бронзы.

Разнообразие формы и материалов у сосудов для хранения продуктов свидетельствует о богатстве меню в эпоху Хань, и в захоронениях действительно найдены остатки многих блюд. Продукты консервировали при помощи соли, а также вялили на солнце, коптили и мариновали в уксусе. Блюда жарили, бланшировали, варили, тушили и готовили на пару — то есть использовали те же способы обработки, что и мы с вами в XXI веке, за исключением микроволновой печи. В письменных источниках той эпохи перечисляются основные ингредиенты, доступные ханьскому повару:

• Зерновые: рис, пшеница, ячмень, просо.

• Овощи: семя конопли, соя, фасоль, горчичное семя, рапс, побеги бамбука, корни лотоса, таро, лук, имбирь, дыни, тыква, мальва, шалот, чеснок, спорыш, осот.

• Фрукты: груши, ююба, сливы, персики, плоды земляничного дерева, апельсины, хурма, водяной орех.

• Мясо: говядина, баранина, свинина, поросятина, мясо собак, конина, зайчатина, оленина, мясо кабана, куры, фазаны, дикие гуси, утки, перепела, воробьи.

• Рыба: различные виды карпа, лещ, окунь.

• Приправы и специи: соль, сахар, мед, соевый соус, дрожжи, уксус, корица, галанговый корень, имбирь.

• Напитки: спиртные напитки из риса, пшеницы и проса, фруктовые соки.

Обычно к столу подавали традиционные блюда, самым распространенным из которых было нечто вроде азу из зерновых, мяса и овощей. В северных районах предпочитали разные виды риса, а на юге отдавали предпочтение просу. Лепешки обычно делали из рисовой муки, и только позже, когда стали использовать пшеничную муку, появились лапша и хлеб. Сушеные продукты составляли основу рациона путешественников и солдат.

Таким образом, захоронения из Чанша познакомили нас с культурой китайцев той эпохи — по крайней мере, состоятельных слоев населения в районах, находившихся под властью Вэнь-ди и Цзин-ди (180–141 гг. до н. э.). Эти люди были не менее цивилизованными, чем их современники в других частях света, в том числе в Греции и Риме. Они жили в государстве, в котором были заложены основы эффективного правительства, сформировались принципы управления страной и определились прецеденты действий чиновников по отношению к гражданам. Внутри империи воцарился мир — несмотря на периодические мятежи в карликовых княжествах, что в конечном счете вело к дальнейшему раздроблению, — но угроза со стороны северных варваров сохранялась, поскольку на пространстве от северной Монголии до Кавказа существовала огромная империя кочевников, граничившая с северными областями Китая. Политика умиротворения, проводившаяся первым императором из династии Хань, оказалась успешной лишь отчасти: опустошительные набеги повторялись каждые несколько лет, и во времена правления Вэнь-ди 100 тысяч конников преодолели восточные перевалы и спустились в долину реки Вэй, меньше чем в ста милях от столицы империи Чаньани. Для того чтобы остановить кочевников, императору потребовалась мощная армия, в состав которой вошли более тысячи боевых колесниц. Заключенный мир постоянно нарушался — несмотря на то, что император отсылал кочевникам богатые дары из шелка, спиртных напитков и продуктов, а также выдал замуж за вождя кочевников одну из принцесс. Некоторое облегчение принесла система оповещения со сторожевыми постами и наблюдательными пунктами.

За девять лет до смерти император Цзин-ди назначил официальным наследником своего шести летнего сына. Таким образом, У-ди вступил на престол в пятнадцатилетием возрасте и правил пятьдесят четыре года, став одним из самых знаменитых китайских императоров.