Книга: Тайны соборов и пророчество великого Андайского креста
Назад: ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ КАТАСТРОФА И УБЕЖИЩЕ
Дальше: ЭПИЛОГ РАЗОБЛАЧЕНИЕ ФУЛКАНЕЛЛИ
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
ВЕЛИКАЯ ТАЙНА:
ПРОСВЕЩЕННЫЕ МАСТЕРА,
АПОКАЛИПСИЧЕСКИЕ УБЕЖИЩА
И МИФИЧЕСКОЕ ВРЕМЯ
_____________________________________
«Я познал, что богиня Исида — матерь всего сущего… и что одна она может даровать Откровение и Посвящение».«Тайна соборов»
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
ОТ АТЛАНТИДЫ ДО ШАМБАЛЫ
_____________________________________
Крест и миф о времени
Промозглым весенним утром, стоя прямо напротив Креста в гуще толпы — в Андае как раз был базарный день — и начиная свои поиски, мы не имели ни малейшего представления о тех странных путях, по которым нам придется пройти. Мы начали с целого ряда тайн — тайны Фулканелли, тайны соборов, тайны алхимии и ее связей с хилиазмом и эсхатологией, тайны Андайского Креста и запечатленной на нем вести о приближающейся катастрофе — и чем ближе мы подходили к разгадке каждой из этих тайн, тем величественнее вырисовывалась картина некой всеобъемлющей, универсальной тайны.
Краеугольным камнем этой великой тайны является Андайский Крест — этот подлинный монумент конца времен. Разгадав секреты этого простого, не слишком изысканного и мрачного монумента, Фулканелли сумел понять запечатленное на нем предостережение о том, что наше полушарие вскоре будет подвергнуто испытанию огнем, а также весть надежды — надежды на то, что место убежища от катастрофы реально существует. Проведенная нами дешифровка символов и текстов на Кресте показывает, что монумент реально указывает на механизм двойной катастрофы, а также демонстрирует, что древняя просвещенная наука — астроалхимия — была способна построить астрономически корректный Куб Пространства в рамках проекции Древа Жизни. Эта просвещенная астрономия использовала знания о сложных соотношениях между ориентациями ядра галактики и угловым смещением Солнечной системы, что позволяло определить радиально направленный поток энергии. Она также дает нам картину мира, которая может быть использована для точного определения местоположения нашей Солнечной системы в межгалактическом пространстве. Размышления об источнике этих передовых космологических знаний позволяют нам прикоснуться к великой тайне. Андайский Крест использует эту древнюю просвещенную астрономию для прогнозирования времени двойной катастрофы. Символика Креста указывает, что период разрушения будет продолжаться со дня летнего солнцестояния до дня зимнего солнцестояния на протяжении двадцатилетнего цикла, отмечает центральную точку этого периода — день осеннего равноденствия 2002 г., когда расположение плоскостей орбит планет и Солнца образует прямой крест между угловым смещением нашей Солнечной системы и центром галактики. Как мы уже знаем, эту точку равноденствия как бы обрамляют дни солнцестояния и другие небесные явления, наиболее значительным из которых можно считать гелиакальное восхождение Солнца и совмещение его с центром галактики в точке зимнего солнцестояния 2012 г. Эта дата является конечной точкой календаря майя и весьма важной датой в древнетибетской Калачакре, и тем не менее именно Крест как символ и универсальная метафора неизменно привлекал и привлекает к себе наше внимание.
Надпись INRI над звездой на восточной стороне Креста демонстрирует, сколь близко связано христианство с тайной Страшного Суда. Однако, возможно, приняв прочтение INRI как «Isis Naturae Regina Ineffabilis», что означает «Исида, Несказанная Царица Природы», мы несколько скорректируем свое понимание христианства с учетом его египетских корней.
Видимо, истории о рождении Спасителя — это символические парафразы времени преображения. Гор родился во имя того, чтобы отомстить за гибель своего отца Осириса от рук собственного дяди Сета. Этот странно знакомый мотив получил отражение в литературе и легендах, таких, как «Гамлет» Шекспира, древнегреческие трагедии об Эдипе, мифы о Ясоне, и множестве других. Что, если эти мифы отражают реальное расположение светил на небе многие тысячи лет назад, во времена последней катастрофы? И что, если эти мифы-звезды вновь появятся на небе уже в наше время?
Мы сможем более ясно понять это, размышляя над одним из основных источников идей хилиазма — Новым Иерусалимом книги Откровения. В главе 21, стих 10, Иоанн Богослов говорит нам, что ангел «вознес меня в духе на великую и высокую гору, и показал мне великий город, святый Иерусалим, который нисходил с неба от Бога» (Откр. 21, 10). Это свидетельствует, что святой город первоначально имел некий прообраз на небесах, прежде чем снизойти в земную реальность. Поскольку святой город, как повествует ангел в Откр. 21, 16, представляет собой огромный прямоугольник, мы можем легко узнать в нем Куб Пространства. Это момент миллениума, кульминация и одновременно конец времен, тот самый момент, когда Куб Пространства становится святым городом — Новым Иерусалимом.
Это, разумеется, произойдет тогда, когда многие галактические «маркеры» — Солнце, Луна, планеты, а также граница и центр галактики — займут соответствующие мифологические позиции, что происходит один раз в 13 тысяч лет. В этот момент Куб Пространства наполнится жизнью и небесный город снизойдет на землю. Андайский Крест говорит нам, что сейчас мы переживаем именно такой момент. Только в этой точке времени, двадцатилетием цикле, серединой которого является точка осеннего равноденствия 2002 г., ориентация Куба Пространства и Древа Жизни совместятся с положением светил на небесах.
Джон Мичелл в своем замечательном труде «Град Откровения» убедительно показывает, что священная геометрия Нового Иерусалима служит связующим звеном между пропорциями различных сакральных сооружений, таких, как Стоунхендж и Большая Пирамида, и базовым коэффициентом орбиты Луны вокруг Земли. Используя это как ключ, мы можем представить, что куб Нового Иерусалима образуется внутри сферы, определяемой орбитой Луны. Таким образом, этот куб будет соотносится с более крупным Кубом Пространства, определяемым разного рода небесными явлениями. Этот куб внутри Куба представляет собой трехмерное отражение так называемого гиперкуба, четырехмерной структуры, созданной на основе Куба Пространства путем проецирования Древа Жизни на его поверхность.
Различные этапы мифологической драмы — смерть Осириса, рождение Гора и его торжество, как и этапы алхимической трансформации, служат выражением различных небесных явлений, образующих Куб Нового Иерусалима, и духовных последствий этих явлений для человеческой души.
Если допустить, что создание Святого Града будет завершено в период между 1932 и 2012 гг., создается впечатление, что книга Откровения описывает события XX и XXI вв. Не исключено, что все ужасы нашего времени являются результатом космологической алхимии, в которой преображение времени влечет за собой целый ряд других преобразований. Вполне возможно, что некие явления космологического плана подталкивают нас как вид к исчезновению и вымиранию или же преображающему просветлению.
Работа Поля ЛаВиолетта свидетельствует о том, что механизмом двойного катаклизма вполне может стать прибытие сверхмощной волны из галактического ядра, которая принесет с собой массу космической пыли и обрушит ее на Солнце, что вызовет мощное негативное воздействие на его корону. Эта двойная катастрофа тесно связана с прецессионными циклами — то есть точками расположения галактического ядра, измерениями которых занималась древняя передовая астрономия. Не исключено, что особая ориентация этих точек, аналогичная той, что указана на Андайском Кресте, могла иметь место до прибытия сверхмощной волны и ее грозных разрушительных эффектов, будучи своего рода предупреждением, теми самыми знаками и знамениями на небе, которые обещаны в книге Откровения Иоанна Богослова. Вполне возможно, что это будет своего рода паузой, указывающей на грядущие изменения, возможно даже — точкой восхождения, или приближением так называемого Алмазного Тела, особого выброса бессмертного света, описанного в учении тибетского буддизма.
Как бы ни интерпретировали космическую мифологию, одно остается неизменным: странное деление латинской надписи на Андайском Кресте, дающее нам важные ключи к тайне. Эта надпись указывает и время катастрофы, и, что еще более важно, местонахождение возможного убежища. Если мы последуем совету Фулканелли и согласимся вставить недостающую букву S в середине надписи, мы сможем получить точные координаты убежища «Куско, Перу, инки», что условно можно считать центром галактики у древних, их «пупом Земли». Благодаря этому ясному указанию мы нашли истинное местоположение Атлантиды, центра нашей глобальной цивилизации, уничтоженной катастрофой, и, воспользовавшись крупицами мудрости ее потомков, включая инков, выяснили особую важность небесного креста над Южным полушарием.
Сохранившиеся в Андах предания повествуют о великом культурном герое по имени Виракоча, который явился из центра мира и собрал уцелевшие остатки погибшей цивилизации вокруг Тиагуанако, одного из разрушенных городов Атлантиды. Возможно, в этих преданиях отражена память людей, переживших последнюю катастрофу, и их решимость восстановить свою культуру. Таинственная стела Раймонди, обнаруженная на Перуанском нагорье и датируемая по меньшей мере 1000 г. до н. э., изображает некоего шамана, напоминающего Виракочу. На стеле шаман-Виракоча (ил. 13.1) изображен так, что центр его туловища совпадает с осью его планетарного аналога, что подчеркивают парные завитки по сторонам изображения, напоминающие змей.
Если обратиться к рассмотрению обширной панорамы связей и контактов между древними цивилизациями, в глаза сразу же бросаются весьма странные на первый взгляд вещи. Около 15 000 г. до н. э. в Андах существовала высокоразвитая цивилизация. Не исключено, что она превосходила даже уровень развития нашей цивилизации. Затем страшная катастрофа уничтожила эту культуру, так что выжить удалось лишь крайне немногочисленным группам. Возможно, что некоторые из этих «выживших» на самом деле были бессмертными существами, достигшими состояния «просветления», то есть преображения плоти, еще до удара разрушительной волны. Если так оно и было, то эти существа на протяжении многих тысячелетий трудились над воссозданием погибшей цивилизации, что называется, с нуля.
Ил. 13.1. Стела Раймонди (слева) и ее перевернутое изображение (справа).
На стеле изображена человеческая фигура в очень странном головном уборе.
Если рассматривать перевернутое изображение (справа), фигура напоминает дракона с разинутой пастью.
Правитель Виракоча и его окружение свидетельствуют о том, что часть выживших была вынуждена приступить к воссозданию своего рода геомантического комплекса, ориентированного по звездам, планетам и другим галактическим факторам, целью которого было пробуждение жизни и разума. Поскольку геометрические параметры Стоунхенджа и Большой Пирамиды прямо соотносятся с Кубом Пространства Нового Иерусалима, который сформирован на небесах, мы вправе ожидать, что обоснованием этой грандиозной структуры будет идея земной системы координат, платоновского сферического икосадодека-эдрона, составленного из треугольников.
И действительно, так оно и есть. Зеркальное отображение плана хоров и апсиды собора Нотр-Дам в Париже (ил. 13-2) образует идеальную систему координат икосадодекаэдрона, что свидетельствует об особой мистической связи между зданием собора и земной системой координат. Еще более интригующим представляется тот факт, что линия абсолютного геометрического центра Англии, проходящая через Стоунхендж и Эйвбери — два архаических храма неба, причем храм в Эйвбери дополняют изображения змей, — проходит и через Тиагуанако. И, что еще более поразительно, точно по этой же линии через всю Англию проходит полоса таинственных кругов на полях.
Ил. 13.2. Зеркальная симметрия в апсиде собора Нотр-Дам в Париже образует в плане икосадодекаэдрон.
На протяжении многих тысячелетий «духи» устраивали многочисленные простые круги на полях Южной Англии. Дети любили играть в этих волшебных кругах фей, и крестьяне преспокойно оставляли их там одних, считая, что это маленькие существа забирают себе свою долю урожая. Ситуация изменилась в 1970-е гг., когда на этот феномен обратили внимание охотники за аномалиями и средства массовой информации. Когда этим феноменом заинтересовалось большое количество людей, которые начали устраивать в полях засады и настоящие палаточные лагеря в ожидании, когда же появятся «создатели кругов», фигуры на полях стали гораздо более сложными. К началу 1990-х гг. стало совершенно очевидно, что здесь творится что-то необычное.
Уборка урожая 1999 г. показала, что среди кругов на полях были обнаружены изображения, весьма близкие к символам, раскрывающим самое ядро тайны астроалхимии (см. ил. 13.3). Одно из таких изображений представляло собой правильную геометрическую структуру, образованную четырьмя наложенными друг на друга кругами, символами Древа Жизни. В 1996 г. появилось и само Древо, а в 1999 г. возникли еще более сложные изображения, основанные на проекциях Куба Пространства. Самое поразительное изображение представляло собой некий приближающийся объект, падающий на Солнце и вызывающий его мощный взрыв.
Похоже, что это приверженцы культа Виракочи создали все эти поразительные рисунки, чтобы преподать нам урок космической геометрии и предупредить о надвигающейся опасности. Не исключено, что культ Виракочи выжил в неких иных формах. Если его носители действительно достигли бессмертия, то даже если они посвятили свои усилия созданию этих окружностей, это можно воспринимать как свидетельство того, что они находятся рядом, пытаясь помочь нам тоже достичь преображения и пережить приближающуюся катастрофу.
Ил. 13.3. Примеры различных видов кругов на полях, возникших в 1999 г., геометрические особенности которых указывают на Куб Пространства и ориентацию небесных тел.
Эти круги на полях, а также их создатели и весть, которую они стремятся поведать нам, могут представлять собой величайшую тайну. Они открывают перед нами захватывающую дух возможность паранормального преображения, с которым связано гораздо больше вопросов, чем ответов. Они как минимум предлагают нам новый виток спирали «зеленого языка» — настоящего геометрического языка, знаки которого начертаны прямо на зелени зерновых полей. Однако без учета широкой перспективы этот «langue vert» (франц. «зеленый язык») так и останется непонятым и непрочитанным. А между тем создатели кругов предлагают нам целый текст, но нам недостает адекватной мифологической подготовки, способности воспринимать мифы и стоящие за ними опыт и психические состояния, которые «объяснили бы» взаимосвязь между реальностью и сверхчувственным планом.
На первичном уровне существуют два плана — земной и небесный, и они служат основанием для нашего понимания космического пространства и, как результат этого, пространственного понимания времени. Когда же развитие цивилизации достигает определенного уровня, она обретает способность создавать собственную космогонию, то есть описание истоков возникновения космоса. Одна из наиболее ранних и в то же время очень сложных космогонических систем — это древний миф о сотворении Гелиополя, древнеегипетского города Он.
В виртуальном космическом океане, Нун, бог Атун, имя которого означает «Не быть», а также «Полный (в себе самом)», дремал в бутоне лотоса, затем волевым усилием Атун восстал из виртуального «небытия» и обрел полноту проявления, превратившись в процесс «Ра», или «Полноту бытия», символом которой служит Солнце. Иероглифом, обозначающим «Ра», является мандорла, то есть вибрирующий ореол, символизирующий постоянное волновое излучение вокруг тела при преображении, посредством которого сотворено все сущее. Этот образ является «солнцем» в том смысле, что он служит первичным источником света и энергии (см. ил. 13 4).
Ил. 13.4. Египетский иероглиф, обозначающий имя Ра, и упрощенное значение его составляющих.
Атун-Ра, полнота бытия, породил два первых противоположных свойства, или атрибута: тепло, или Тефнут, и влагу, то есть Шу. Они, в свою очередь, породили Геб (землю) и Нут (небо). Затем Атун-Ра заметил, что небо и земля предаются сексуальным усладам, и послал Шу разделить их. Нут взлетела вверх и изогнулась в виде высокой арки, став звездным небом, а ее руки и ноги превратились в четыре столпа, поддерживающих небеса. Геб, распростершись внизу, взметнул ввысь пики высоких гор, стремясь дотянуться до неба. Чтобы не допустить подобного кощунства, Атун-Ра повелел, что богиня небес не будет зачинать и рожать в определенные месяцы солнечного года.
Однако бог времени, Техути, или Тот (см. ил. 13.5), вынашивал иной план. В то время как Атун-Ра представляет собой солярный образ пространства и связанного с ним времени, Тот — это отражение лунной, или биологической, концепции времени, заполняющего собой пространство. Поняв, что первозданная вселенная, эта квинтэссенция упорядоченности, была в то же время статичной и неизменной, Тот затеял странную игру в некое подобие световых шахмат или шашек. По легенде, Тот изобрел шахматную доску форматом 8x8, которая, кстати сказать, представляет собой магический квадрат Меркурия, решил сыграть с Луной — то есть аспектом самого себя — и выиграл семьдесят вторую часть ее света. Из этого «искусственного света» Тот сотворил пять дней, которые не относились ни к одному месяцу солярного года Атун-Pa, в котором насчитывалось 360 дней. В эти пять дней Геб и Нут дали волю своим пылким чувствам, произведя на свет пять новых сущностей, метафорических «Нетер», или сил: Осириса, Исиду, Гора (старшего), Сета и Нефтиду.
В этой легенде мы можем видеть и другую пару противоположностей, а именно: статическое солярное (солнечное) время и подвижное время прецессии, которое древние египтяне измеряли посредством четырех циклов лунных затмений, охватывающих примерно семьдесят два года. Видимо, к этому сводились «игры» Тота с Луной в мистические шахматы — игры, в которых он одерживал победу, предсказывая очередное лунное затмение. На основе этой архаической космогонии мы можем определить, что само время и стремление измерять его выходили далеко за рамки простых наблюдений за изменениями солнечных и лунных фаз. На самом деле они рассчитывались на основании крупномасштабных небесных смещений — прецессий. Эти изменения в мистическом аспекте неба древних мифов имели огромную практическую и ритуальную важность для древних обществ, которые включали эти явления в свои мифологические структуры.
Ил. 13.5. Бог Тот, хранитель времени.
Пожалуй, наиболее претенциозным заявлением с момента появления едва ли не самого обширного труда по этой теме — обзора звездных мифов в книге Хьюитта «История и хронология» — можно считать опубликованную в 1969 г. книгу «Мельница Гамлета: эссе о мифе и о координатах времени» Джорджио де Сантильяны и Берты фон Дехенд. В этой книге они утверждают, что география мифа, по сути, представляет собой отражение неба и что мир мифического воображения охватывает весь космос. Согласно этой точке зрения, прецессия — это причина целого ряда следующих одна за одной катастроф, происходящих тогда, когда группа созвездий, являющихся символом данной эпохи, отклоняется от установленной для нее точки солнцестояния или равноденствия, и, таким образом, эти катастрофы вписываются в систему координат явлений мифического плана, которые наполняются тем или иным смыслом в рамках разных культур.
Сантильяно и фон Дехенд провели идентификацию мифологической географии, со всеми ее дорогами, океанами и реками и, что еще более важно, деревьями и полюсами, которые интерпретируются как составные компоненты неба, Млечного Пути и небесных осей. Мы уже знаем, как христианизированные инки народности мисминай до сих пор используют метафоры дорог и рек как зеркальное отражение расположения небесных объектов, а в главе 8 мы подробно рассматривали концепцию Мирового Древа. «Мельница Гамлета» привносит несколько иной аспект — космологический мотив некоего таинственного места, в котором сходятся, или соприкасаются, земля и небо, и рождаются небесные светила — звезды. В большинстве мифов подобная связь земли и неба обеспечивается Мировым Древом — некой неподвижной осью, вокруг которой вращается весь тварный мир. С этой осью связаны двое «врат», или ориентаций осей, пересечение которых образует галактический Большой Крест. Чаще всего эта мифическая точка контактов находится на пересечении, или скрещении, плоскостей галактики и эклиптики.
Река или дорога практически повсюду служили символами Млечного Пути — самого крупного и наиболее величественного объекта на ночном небе. Иногда, как это имело место у мисминаев, отражением этой небесной реки служила вполне реальная земная река. В Древнем Египте, естественно, земным аналогом этой небесной реки служил Великий Нил. В Индии ту же самую роль выполнял Ганг. Эта река или дорога воспринимались как путь душ, входящих в этот план бытия и покидающих его через «врата», роль которых выполняли точки пересечения плоскостей галактики и эклиптики. Такое же верование сохранилось и в Европе, где существует традиционная взаимосвязь между путем пилигримов и Млечным Путем. Этот путь, идущий из различных местностей Франции, служащих как бы ответвлениями и границами галактики, проходит через центр галактики, символом которого служат горные перевалы к востоку от Андая, продолжается по другую сторону гор, следуя как бы противоположной ветви галактики и направляясь в Сантьяго-де-Компостелла в северо-западной Испании.
В центре, где сходятся дороги, соединяющие крест с небом, высится символическое Мировое Древо, простирающееся до точки пересечения плоскостей галактики и эклиптики. Внизу, на земле, в точке основания этого Древа, обычно находится перекресток дорог, часовня, церковь или большой собор. Подобно самооплодотворяющемуся египетскому Атуму, эта точка является одновременно и лоном, и фаллосом, и у греков подобного рода места носили название амфалос, что буквально означает «материнский пенис», или «пуп». Камень в центре Куско, знаменующий собой один из таких «омфалосов», выполнял ту же функцию, разграничивая четверти (стороны света) неба и земли, а также основную ориентацию небесных объектов. Такой камень-индикатор по своей идее весьма близок к резному камню-лингаму, о котором упоминает Хьюитт, к Андайскому Кресту и разного рода интеллектуальным идеалистическим спекуляциям о философском камне, или Камне Грааля — «lapsit exillis». Это указывает также на знаменитый кубический камень Кибелы, перевозка которого с древнего Анатолийского нагорья (Малая Азия) в Рим превратила последний в центр мира.
Для финноугорских племен, обитавших некогда на обширной территории от Финляндии и Лапландии до Западной Сибири, этот талисман «древо-камень-звезда» носил название сампо, представляя собой мистическую модель Вселенной, которую сотворил Ильмаринен, финский вариант кузнеца Вулкана. Корень этого слова, см, очень близок к египетскому слову сма, которое выражает концепцию баланса двух сил, уравновешивающих стержневой столб творения. На санскрите слово «столб», или «столп», звучит как схамбла. Эти лингвистические аналогии, наблюдаемые у весьма далеких друг от друга культур, свидетельствуют о том, что в древности между ними существовали связи, по крайней мере — на уровне их символической функции в роли метафоры неподвижной оси творенья.
Воплотить осмысление этих метафор, как мы уже знаем, у инков означало сделаться Сапа Инка, божественным человеком-героем. У египтян — фараоном, сыном Гора и воплощением царя-Солнца. Или спасителем Виракочей у древнейших жителей Анд, напоминающим и предваряющим Христа Спасителя. Эти метафоры указывают на успешное завершение поисков великого героя-воина-святого. Все эти качества сходятся в образе Адама Кадмона, универсального всечеловека, носителя вселенского разума, а дорога, или путь к достижению героем своей цели — это внешние и внутренние поиски Святого Грааля.
Альберто Вильольдо в своих исследованиях шаманов народа кечуа в Перу пришел к выводу, что современный период «Пачакути», время, когда все меняется коренным образом и реальность претерпевает изменения, является в то же время эпохой, когда начинает формироваться новое человечество и новый вид — Homo luminous. Эта предложенная Вильольдо идея о Homo luminous во многом напоминает тибетскую концепцию об Алмазном Бессмертном теле, упоминаемом в главе 12. Можно ли эту концепцию считать выражением идеи о Сапа Инка, Атуне-Ра или Всечеловеке? Действительно, если мы обратимся к самому яркому на Тибете и в Индии примеру достижения Алмазного Тела — Падмасамбхаве, — мы найдем здесь не только лингвистические отзвуки наших древнейших мифов (падма на санскрите означает «лотос»; здесь же можно вспомнить о бутоне лотоса Атуна, а самбхава означает «создавший себя самого». Это слово происходит от того же корня, что и схамбла, то есть «столб» или «колонна» неподвижной оси), но и мифические координаты, которые сохраняют физическую активность и включают в себя все те мотивы, знакомые нам благодаря Фулканелли и Андайскому Кресту, — начиная от места убежища в эпоху следующей катастрофы и кончая символами алхимии и бессмертия.
Таким образом, найдя в Андах Атлантиду и место убежища во время последней катастрофы, давайте теперь обратим взор на Восток, в сторону Шамбалы и надвигающегося апокалипсиса.
Взгляд на Восток: убежище в Гималаях
Пол Меврил в своей книге «Эпилог в камне» отсылает нас к фронтиспису «Тайны соборов» работы Жан-Жюльена Шампаня, на котором «изображен алхимик, стоящий под защитой лап Сфинкса, глядя на Восток в сторону восходящего солнца». Как мы уже знаем из главы 11, это место — одна из подсказок для разгадки астрономической тайны большого Андайского Креста. Меврил прекрасно понимает эту символику; он подчеркивает, что человек и Сфинкс «вместе ожидают возвращения Гора над горизонтом», что можно считать прямым указанием на точку восхождения Льва в день осеннего равноденствия 2002 г., когда спустя 13 000 лет действительно имело место возвращение Гора над горизонтом в точке равноденствия. Но можно ли считать этот рисунок указанием на иное место убежища, как считает Меврил?
«Он [алхимик] и Ху [Сфинкс], его хранитель, молча взирали на восточную окраину горизонта, в направлении древней Петры, в открывшейся перед ними узкой полосе видения предстала маленькая Иудея, простиравшаяся к северу от них, и Ха’иль к югу. А между этими точками, далеко-далеко на востоке, находятся Анды Азии — величественные Гималаи. Человек и Сфинкс вместе ждали возвращения Гора над горизонтом. Ибо теперь, в этом Веке, Гор явится перед ними, а не позади них, как прежде. Но Человек и Сфинкс глядели только в будущее, а не в прошлое.Защита, которую дарует Ху (Сфинкс), является двоякой. Во-первых, Он символизирует состояние просветления. Во-вторых, Его взгляд привлекает наше внимание к одному из самых величественных убежищ, которыми человек, вне всякого сомнения, воспользовался во время катастрофы, уничтожившей Атлантиду. Быть может, это убежище наряду с прочими может вновь потребоваться людям? Учитывая все это, мы обратили внимание на созвучие слов Кат-Ман-Ху (Кот-Человек-Ху) и Катманду, и нам сразу вспомнились многочисленные легенды о замурованных входах в горные пещеры, ассоциирующиеся с этими местами».
По мнению Меврила, место убежища явно находилось в Гималаях, даже несмотря на то, что надпись на Андайском Кресте, прочитанная с помощью анаграмм, которые мы разбирали в главе 11, явно говорит о Перу. Меврил, применяя свою собственную и несколько натянутую анаграмму, считает, что в надписи имеется в виду Ха’иль в Саудовской Аравии и, за исключением разве что странного упоминания об Андах в связи с Гималаями, в дальнейшем избегает каких бы то ни было упоминаний о Южной Америке. Во-первых, мы вынуждены признать, что склонны видеть в этом прочтении Меврила типичный пример натяжки, но после того, как мы приняли интерпретацию, указывающую на Перу, и фактически обнаружили Атлантиду в Андах, мы взглянули на версию Меврила, что называется, другими глазами.
Так, его настойчивое утверждение о том, что мы должны обратить взор на Восток и продолжать поиски вдоль линии 30° северной широты, приведет нас прямо к «Андам Азии — величественным Гималаям», причем не ко всем именно, а к одной-единственной вершине — горе Кайлас, высящейся чуть к северу от линии 30-й широты. Эта одиноко стоящая и имеющая форму буквы А гора, которая почитается священной как для индуистов, так и для буддистов, возвышается как своего рода планетарный омфалос примерно на 26 000 футов на самом высокогорном плато на земле. На склонах этой горы находятся истоки четырех великих рек Азии: Сатледжа, Брахмапутры, Инда и Ганга. Если смотреть сверху, истоки этих рек расходятся от горы, образуя слегка искаженное солнечное колесо — свастику, обращенную влево. А сразу за горой Кайлас, чуть ниже линии 30-й широты, находится столица Тибета Лхаса, расположенная в точке 90° восточной долготы, на расстоянии ровно 60° к востоку от Большого Сфинкса в Гизе.
А теперь, без всяких лингвистических изысков в стиле зеленого языка, сближающих Кат-Ман-Ху и Катманду, можно сказать, что Катманду — это всего лишь древнее непальское слово, означающее «место убежища». Таким образом, Меврил стремится обратить наши взоры в Непал и на Тибет. И, последовав его совету, мы обнаружили полуисторическую фигуру великого посвященного и просвещенного — Падмасамбхаву, который надежно спрятал тексты священных писаний и несметные сокровища в толще огромных статуй, в недрах скальных утесов и на дне священных озер, расположив тайные места убежища так, чтобы они находились в разных концах Гималаев. За этими легендами угадывается память о погибшей великой цивилизации, соперничавшей в глубокой древности с самой Атлантидой. Однако, в отличие от Атлантиды, эта цивилизация, как считается, продолжает существовать до сих пор в некоем месте, где, если вновь обратиться к книге Фулканелли, «смерть не сможет коснуться человека во время двойной катастрофы».
Некогда, в незапамятные времена, согласно древним непальским хроникам Неварри, эта долина представляла собой грандиозное озеро, носившее название Наг Храд, что означает Вместилище Змей. Упоминаемые в этом названии нага представляли собой драконов-змеев, которые охраняли некое сокровище, спрятанное глубоко на дне озера. Будда прежней эпохи бросил семя лотоса в спокойные воды этого озера, и из этого семени вырос удивительно красивый лотос с тысячью лепестков, так и сиявший голубым светом трансцендентальной мудрости.
Эоны сменяли друг друга. И тогда, в один прекрасный день, бодхисаттва Манджушри, этот центральноазиатский аналог Аполлона, пришел к берегам лотосовогсг озера, чтобы полюбоваться его великолепием. Он остановился у самого края воды и, увидев страшных змеев, понял, что он не сможет добраться до лотоса. Однако, после совета с ваджра-йогини, эманацией Богини-Матери Долма-Тара, у него возник радикальный план. Он решил осушить озеро, связать силу змеев и тем самым даровать сияние лотоса всему живому.
Взмахнув огромным Мечом Разящей Мудрости, Манджушри одним ударом срубил гористый край долины, создав огромное зияющее устье, в которое хлынули воды озера со всеми змеями. Когда воды окончательно схлынули, Манджушри без труда переловил змеев в бездонной яме, где они пребывают вместе с загадочным сокровищем вплоть до сего дня. Лотос же превратился в небольшой холм в самом центре образовавшейся долины, а впоследствии стал ступой Свайамбунат.
А теперь приведем любопытный факт: оказывается, данные геологии подтверждают достоверность этого мифа. Примерно 15 000 лет тому назад здесь произошло мощное землетрясение, унесшее с собой воды огромного озера, плескавшегося в Непальской долине, словно мечом срезав гористый край вокруг нее. Дело в том, что это озеро возникло здесь как минимум на миллион лет раньше, чем вознеслись в небо Гималаи. Таким образом, здесь на протяжении многих и многих тысячелетий расстилалось большое и глубокое озеро, чьи голубоватые воды, излучавшие сияние, были окружены грядой высоких гор с заснеженными белыми вершинами. Словом, все, как говорится в преданиях. Не хватает только гигантского лотоса, излучающего небесно-голубой свет.
Хроники Неварри продолжают в том же духе, рассказывая легенды о богах в человеческом облике, о царях, могущественных, словно боги, и о постоянных контактах между ними. В ту магическую эпоху один царь мог править более тысячи лет, а храмы были наполнены изображениями богов — изображениями, которые выделяли пот и кровь и даже говорили, когда хотели поведать людям свои желания. И, надо признать, это чувство магической реальности в этом поистине мифологическом пейзаже очень сильно ощущается в Непале и в наши дни.
Буддизм проник в эту долину очень рано, настолько давно, что его учение и представления красочными нитями вплелись в канву мифологического прошлого этих мест. В эпоху полулегендарного Кирати, основатель которого, Джаламбар, сражался и погиб в эпической битве, которой посвящена великая «Махабхарата», в этой долине побывали сам Будда и его ученик Ананда. Они основали некую школу в Патане, где Будда возвысил семью простого кузнеца в ранг златокузнеца (золотых дел мастера) и дал этому семейству свое собственное родовое имя — Шакья.
Спустя несколько веков великий император Индии Ашока, принявший буддизм и сделавший его государственной религией, совершил паломничество на юг, на родину Будды, в Лумбини, находящейся в тераи, то есть на равнине, а затем направился в долину Катманду. Здесь он построил и расширил ступы в Патане и Свайамбунате, а его дочь вышла замуж за местного принца по имени Девапала. Эта связь с местной индуистской традицией позволила буддизму сохраниться в Непале много веков после того, как он практически полностью исчез в Индии.
На рубеже IV в. н. э. Гасти, последний царь Кирати, был свергнут в результате вторжения князей (раджапутов) из соседних районов Индии — Бихара и Уттар-Прадеша. Принцы династии Личави принялись активно насаждать индуизм в борьбе с укоренившимся здесь буддизмом, в результате чего возникло уникальное смешение практики архаического шаманизма и высокоразвитой философии. Этот непальский вариант буддизма обязан так называемой Раджапут-тантре не в меньшей степени, чем учению самого Сиддхартхи.
Впоследствии потомки династии Личави, Такури, принялись настойчиво распространять буддизм на Тибете. Так, царевна Брикути, вышедшая замуж за царя Тибета Сронцзангампо и впоследствии обратившая мужа в буддизм, принесла с собой в качестве приданого некоторые реликвии, связанные с личностью самого Будды. Впоследствии по ее настоянию царица была отождествлена с богиней по имени Тара — тибетской Богиней-Матерью.
Вскоре после этого потомки династии Такури пережили своего рода полумифические Темные века. Пример этого — история царя Гунакамадева. Считается, что бог Индра, проявлявший интерес к этой долине еще со времен первобытной эры голубого лотоса, принял человеческий облик, чтобы присутствовать на празднике Индраджатра, устроенном в его честь. В этот момент группа тантрических магов принялась насмехаться над ним и даже попыталась заклясть его, пока он не отделался от них, дав им особый дар. Дар Индры представлял собой кусок древесины от Небесного Древа, которую местный царь использовал для строительства огромной семиэтажной пагоды — так называемой Кастмандапы, или Деревянного Дома-Убежища. От этого названия со временем отпали лишние слоги, и в итоге получилось теперешнее название столицы — Катманду.
В этих легендах мы вправе видеть отклик нашей основной темы. Голубой Лотос, излучавший небесный свет, — это древний пространственный центр, уничтоженный в результате катастрофы, которую устроил Манджушри — тибетский бог Солнца. Впоследствии этот центр был помечен на том же самом месте возведением ступы — сооружения крайне архаической формы, символизировавшего собой камень и дерево и выполняющего функции омфалоса. Эта же конструктивная схема ступы-пагоды, впервые появившаяся в архитектуре древнего Кастамандапы, распространена на всем ареале буддизма в Азии, от Китая до Бирмы. Несомненно, что в первоначально потаенной долине Непала, этого места убежища, подобное сооружение символизировало магическую модель Мирового Древа.
Однако Непал служил местом паломничества задолго до строительства Кастамандапы. Дело в том, что пещеры, расположенные по южной окраине долины, имели давнюю историю в качестве сакральных мест и использовались путешествующими святыми и йогами как залы для медитации. Возраст этих пещер, согласно легенде, восходит ко временам задолго до тех пор, когда воды ушли из священного озера. Считается, что сам Индра провел несколько кальп, созерцая голубоватый свет, исходивший из пещеры, которая находилась высоко в скальной стене на южной окраине долины. Через некоторое время после исчезновения гигантского лотоса в пещере поселился демон — один из асуров. Согласно местному преданию, этот демон находился в ней вплоть до прибытия гуру Падмасамбхавы, который сумел обратить его в буддизм, после чего сам поселился в пещере, где и достиг состояния Алмазного Тела.
Реальный исторический фон, стоящий за этими событиями, представляется весьма туманным. Датировка, указанная в хрониках Неварри, свидетельствует, что появление Падмасамбхавы в этом убежище относится ко времени правления последнего царя Кирати, Гасти, то есть к концу III в. н. э. Однако другие тибетские источники, например, жизнеописание Падмасамбхавы, написанное Йеше Цогьял, указывает еще более раннюю дату — время накануне правления царя Ашоки, то есть И в. до н. э. Свидетельства о проповеди учения Падмасамбхавы, приводимые Йеше и другими тибетскими авторами, показывают, что он испытал заметное влияние Раджа пут-тантризма, и, таким образом, исследователи буддизма смогли высказать предположения, что Падмасамбхава выступил со своей проповедью тантрического буддизма в Непале в период между V и VII вв. н. э. Это гораздо ближе к времени его реального появления на Тибете (VIII в. н. э.) и избавляет ученых от бремени поисков доказательств существования личности, считавшейся на тысячу лет старше своего реального исторического бытия.
Какова бы ни была точная дата того дня, когда Падмасамбхава поселился в пещере асура, вряд ли можно сомневаться в том, что результатом его медитативной практики стало какое-то величественное событие. Так, на полу пещеры до сих пор можно видеть вплавленный в камень отпечаток руки Падмасамбхавы, оставленный им как символ перехода в Алмазное Тело (см. ил. 13.6). На всем обширном склоне горы — от храма на берегу реки до Кали и Дурги в крошечной деревушке Парпинь, до ступеней древней лестницы, ведущей к жертвеннику ваджра-йогини и далее вверх, по склону, до алтаря Ганеши, где находится «чудотворный» образ Тары, медленно вырастающий из толщи скалы, и до деревушки и тибетского монастыря, расположенных на перекрестке дорог, — повсюду чувствуется особое сияние и некая преобразующая сила, столь же явно ощутимая, как и запах ладана и свет от светильников, в которых горит масло яков.
Прямо напротив пещеры находится большое свободное пространство, где паломники могут сидеть и медитировать, созерцая белые вершины Гималаев, над которыми высится пик Джомолунгма, или «Матерь Богов», более известный людям Запада как пик Эверест. К востоку от Джомолунгмы вздымается в небо Махерма Ри — Белая Гора, а чуть позади нее виднеется вершина горы Кангрера. И где-то там, между этими двумя вершинами, расположено то самое место убежища, на которое, по мнению Меврила, указывает взгляд Сфинкса. Это — сокровенная долина Хембалунг (Шамбала).
Падмасамбхава и Храм Космоса
Вскоре после 760 г. н. э. правитель Тибета царь Тисрондэцзан, сын знаменитого царя Сронцзангампо, пригласил самого знаменитого буддиста и тантрика той эпохи гуру Падмасамбхаву помочь ему преодолеть магическое сопротивление древней шаманской веры — бон-по. Буддизм был совсем недавно занесен на Тибет матерью царя, знаменитой непальской принцессой Брикути, и царь был преисполнен решимости укрепить его позиции. Однако влияние архаической веры бон-по казалось почти непреодолимым, так что новая вера распространялась слишком медленными темпами. И тогда Шантаракшита, адепт буддизма и советник царя, обещал привести на помощь по-настоящему великого мага, легендарного Рожденного в Лотосе, как его называли, и его призыв был услышан.
Ил. 13.6. Отпечаток ладони Падмасамбхавы, вплавленный в камень у входа в пещеру асура. (Фото Винсента Бриджеса.)
Посланники царя нашли гуру Падмасамбхаву в его уединенном убежище неподалеку от одного из великих городов в долине Ганга. Гуру, заинтригованный приглашением царя, дал согласие прийти на Тибет. «В год Земляного Тигра, в пятнадцатый день средней луны зимы, под знаком Плеяд, гуру отправился в путь», — сообщает нам жизнеописание Падмасамбхавы пера Йеше Цогьял. Гуру провел в Непале три месяца, посещая древние святилища для медитации и пряча в пещерах и храмах некие термы, которые предстояло использовать в будущем. И, наконец, в первый день первой летней луны гуру приснился сон, в котором все деревья Индии и Непала указывали своими кронами в сторону Тибета и все цветы распустили свои бутоны. В тот момент, гласит легенда, всем мудрецам Азии было явлено видение: солнце и луна вместе взошли над Тибетом, которому было суждено стать новым убежищем во мраке калиюги.
Шествуя во главе свиты своих последователей и учеников, гуру Падмасамбхава спускался с высокой горы прославленного Тибета. Поодаль от Тибета, у монастыря Теньбодж, что в тени Джомолунгмы, его встретил верховный глава последователей веры бон-по и вызвал на волшебное соревнование, победителем которого и величайшим среди живущих будет признан тот, кто первым доберется до вершины Джомолунгмы. Падмасамбхава принял вызов, а затем вернулся в свой шатер и сладко проспал всю ночь. Однако у ламы бон-по был волшебный летающий барабан, с помощью которого под прикрытием ночи он намеревался долететь до вершины и оказаться на самом верху горы в те ранние утренние часы, когда Падмасабхава только начнет восхождение на гору.
Однако его ученики заприметили в лунном свете силуэт ламы бон-по, который летел на своем барабане, и поспешили разбудить гуру. Но тот отвечал, что он не видит причин для тревоги даже в том случае, если у его соперника за плечами осталось уже полпути, и велел ученикам спать, пока им разрешено. Перед самым рассветом гуру встал, принял позу для медитации, сосредоточившись на восходящем солнце, и, погрузившись в глубокий транс, — ждал. В то самое время, когда лама бон-по, обессилевший за часы ночного полета на барабане, медленно сужал свои круги вокруг вершины, первый солнечный луч прорезал предрассветную мглу. Гуру Падмасамбхава оседлал солнечный луч и тотчас взлетел на высочайший из пиков, где и воссел на Троне из Золота и Гранатов. Сконфуженный, лама бон-по исчез, а его волшебный барабан упал на гору.
Восседая на троне, гуру Падмасамбхава всматривался в заснеженные просторы Хумбу на северо-востоке. Взглянув еще внимательнее, он увидел простершуюся внизу долину, она была искусно спрятана и сокрыта за окружавшими ее пиками и снежными равнинами. Наделенный даром провидеть будущее, Падмасамбхава призвал будд пяти направлений, дхьяни-будд, и попросил их скрыть эту долину от мира и наделить ее всем, что необходимо для жизни. Он объявил, что эта сокровенная равнина, Хембалунг, в будущем, когда варвары «Гора» вторгнутся на Центральное Азиатское плато, выполнит роль укрытия. На Тибете существует предание, что гуру предсказал даже имена тех, кому предстоит открыть ее вновь, и время, когда ее обнаружат, а также спрятал в качестве термы (реликвии) путеводитель, указывающий путь к этой долине.
В XV в. лама Падма Луньба нашел эту терму, указывающую на сокровенную долину, и, опираясь на это свидетельство, изрек еще одно пророчество, касающееся места будущего укрытия. В 1978 г. Эдвин Бернбаум, американский альпинист и специалист в области изучения Тибета, последовал по пути, указанному Падмой Луньба. Ему действительно удалось найти долину Хембалунг и даже проникнуть в нее при помощи нескольких местных лам и проводников из племени шерпа.
«Следующим утром, когда мы отправились исследовать местность, мы обнаружили неведомую местность, покрытую прекрасным лесом и рододендронами, которые наполняли долину, — поясняет Бернбаум, обретший дар поэтического видения мира. — Мы слышали звонкие голоса птиц, напевающих что-то друг другу, видели золотистый туман, курящийся струйками дыма и восходящий ввысь от вершин деревьев. В окружавших нас лесах мерцали, как алмазы в ожерелье из нависших мхов, капли голубоватой воды. Миновав коридоры деревьев, мы вышли на залитые солнцем поляны, увешанные гобеленами, сотканными из густо-коричневых теней и алмазной листвы. Чем глубже мы уходили в лесную чащу, тем яснее мы видели сквозь разрывы в листве и ощущали присутствие величественного заснеженного пика, который, казалось, правит долиной, как царь Хембалунг».
Будды) и сангха (буддийская община), в мандале ему соответствует юг), Амитабху (букв, «неизмеримый Свет», этот будда сам создал рай — Сукхавати, где возрождаются все страдающие, но уверовавшие в него существа; в мандале ему соответствуют запад, красный цвет, он сидит на павлиньем троне в позе созерцания с чашей подаяния в руках) и Амогхасиддхи (букв, «безошибочно удачливый»), в мандале ему соответствует север, зеленый цвет, его поднятая до уровня груди рука символизирует бесстрашие, его земным проявлением считается будда грядущего мирового порядка — Майтрейя, который родится, когда продолжительность жизни людей достигнет 84 000 лет, а мир объединится одним справедливым буддийским правителем). Дхьяни-будды образуют мандалу (т. е. земную сферу, или карту космоса, состоящую из круга (знак Вселенной, круг времени, колесо сансары) с вписанным в него квадратом (модель направлений во Вселенной, точки входа которых в обитаемый мир особо охраняются Т-образными вратами и дхьяни-буддами), внутри которого — круг в виде восьмилепесткового лотоса, символизирующего детородное лоно, часто с ваджрой (знаком мужского начала внутри).
В мифологии, распространенной на Тибете, Ваджраяны дхьяни-будды — не реальные существа, а возникающие из пустоты антропоморфные символы, соответствующие переоформлению психики созерцающего и имеющие каждый свое особое направление в мандале, цвет, сиденье, женское соответствие (праджню), бодхисаттву, элемент, функцию… (Прим. пер.)
Закрыв доступ к месту укрытия, Гуру Падмасамбхава спустился с Джомолунгмы и отправился в центральные области Тибета. На пути его встретил посланник царя, которому тот внушил чувство благоговения тем, что бросил предложенное ему золото на ветер, на все четыре стороны. Затем, зачерпнув пригоршню грязи, необходимую в качестве «prima materia» (первичной материи), гуру Падмасамбхава превратил ее в золото. Этим триумфальным чудом Падмасамбхава обратил в свою веру даже последователей бон-по и продолжил путь в местность Самье, где намечалось строительство монастыря в форме мандалы. По приказу Падмасамбхавы, использовавшего свою власть над миром духов, в Самье — при помощи «чокор» (колеса), или Дхармачакры, — был выстроен величественный круг индийской вихары, которая стала служить моделью космоса.
К востоку от Самье находится покрытая колючками скала, на которой некогда стоял монастырь бон-по, здесь все время, пока в Самье шло строительство, сидел Падмасамбхава, погруженный в медитацию, — с этой скалы до сих пор виден вписанный в эллипс комплекс величественных храмов и молелен, которые прекрасно сохранились, несмотря на двенадцать веков бережного и небрежного использования и обращения. По ночам, как и на плоскогорьях Перу в Андах, в небе отчетливо видна галактическая река, простершаяся в дни летнего солнцестояния с северо-запада на юго-восток и прямо над нашими головами расширяющаяся в центре. Как и у мисминаев, форма «чокор» в Самье, со всеми дополнительными молельнями, или линга вторит очертаниям галактического Млечного Пути, в то время как важнейшие строения, с Утсе Ригсум в центре, образуют центральный крест, сориентированный по сторонам света. Утсе Ригсум выполняют роль центрального омфалоса и Мирового Древа. На монастырских стенах с наружной стороны до сих пор сохранились огромные космогонические панорамы и изображения Самье в славе. На северо-запад от Самье уходит божественный галактический путь, на котором встает святой город — Лхаса. Если представить себе, как земные оси отражают оси галактики, то Самье окажется на периферии галактики, а Лхаса — в ее центре. Некогда здесь, на вершине остроконечной скалы Марпо Ри, располагался царский дворец, а рядом с ним стоял храм Джокханг — древнейший центр тибетской цивилизации. Со временем на Марпо Ри выстроился дворец Потала и целый город — Лхаса, — ставший для жителей Тибета абсолютным центром, и политическим, и духовным.
Стоя на крыше храма Джокань и глядя на запад, назад, в сторону горы Кайлас, и далее в сторону Сфинкса Меврила, в направлении 60° широты, увлекающей взор в сторону Египта, мы тут же заметили два больших холма, Чакпо Ри и Бомпо Ри, которые встали вдоль условной линии, ведущей строго на запад (ил. 13.7). Современные китайские коммунисты заново проложили широкую трассу, которая идет прямо к храму Джокань по проложенному еще в глубокой древности пути. В Змеиной Пещере, на северо-восточном склоне Чакпо Ри, находится модель храмового комплекса в Самье, соседствующая, в дополнение ко всему прочему, с каменными статуями, о которых говорят, что это самозародившиеся изваяния пяти будд. Эта модель полностью повторяет свой оригинал и показывает, как устроен космос, как возникает в нем время и знамения времен, а также указывает на центр центра — на точку, от которой во все стороны света расходится дхарма.
Среди пророчеств было указание, как найти термы, заранее спрятанные им, а также предсказание времени грядущих разрушений, ибо это время — «когда летают железные птицы, дома бегают на колесах, Дхарма приходит на земли Красного человека. Знай, по этим символам, что близится век мрака». Он также оставил описание того, как открыть сокровенные долины, например Хембалунг, и предсказал, что необходимость в них возникнет, когда демоны вернутся на землю по воле варваров и Тибет падет под натиском не исповедующих дхарму.
Это время, видимо, уже наступило. Дхарма угасает на Тибете, но удивительным образом она пускает корни на Западе. Многие эмигранты с Тибета уже укрылись в безопасных долинах, например в Непале, на окраинах Гималаев. Но Падмасамбхава не оставил нам никаких более точных указаний, позволяющих обнаружить сокровенные долины или предугадать конкретные времена и сроки катастрофы. Хотя Падмасамбхава ясно осознавал необходимость убежища, однако наука о временах и сроках и о преображении не появлялась на Тибете еще целых двести пятьдесят лет. Калачакра, или «Колесо Времени», Тантра, пришла сюда лишь в 1027 г. н. э. и принесла с собой тайну о сокровенном царстве Шамбалы.
Шамбала и Колесо Времени
Легенда о сокровенной цивилизации, расположенной где-то в Центральной Азии, имеет долгую историю, и еще совсем недавно — в XX столетии — история этой страны могла оказывать влияние на мировую политику. Произошедшее в 1904 г. вторжение британских войск на Тибет было спровоцировано одним недоразумением, а именно: распространившимся среди части тибетцев мнением, что русский царь является одновременно и правителем Шамбалы. В 1930-х годах мысль о затерянной в Гималаях долине произвела в массовом сознании эффект разорвавшейся бомбы, интерес к этой тематике был подогрет бестселлером Джеймса Хилтона «Затерянный Горизонт», частично основанным на реальных событиях и фактах, связанных с именем одного христианского монаха, принявшего в XVII в. буддизм. Шангри-ла, так в книге Хилтона назывался сокровенный монастырь, стал своего рода синонимом «сокровенных долин» и «мест убежища». Франклин Делано Рузвельт на вопрос о том, что побудило его весной 1942 г. бомбить Токио, отвечал просто: «Шангрила». У Рузвельта была собственная Шангрила — укромное местечко на Мэриленд Хиллз, получившее в наше время новое название — Кэмп-Дэвид.
Когда большинство людей на Западе обратили свой умственный взор на Тибет, надеясь найти на нем сокровенное царство, жители Тибета всматривались в другие, еще более сокровенные дали, ища в них источник мудрости и вдохновения. Туда, где пребывает путь просвещенной дхармы — Калачакра-тантра, которую цари охраняют как самую таинственную составляющую учения Будды. В конце времен, когда над дхармой нависнет угроза полного уничтожения со стороны варваров, которые нагрянут в век тьмы, в век калиюги, — тогда царь Шамбалы покинет сокровенную землю, разгромит силы зла и объявит, что наступило тысячелетие мира и благоденствия.
О возможности этого говорится в легендах и древних текстах Если, несмотря на все трудности и опасности, предпринять путешествие в сокровенное царство, можно непосредственно познакомиться с Калачакрой. Любопытный факт: сколь бы различны ни были трассы маршрутов, ведущих в сокровенное царство, все они начинаются от планетарного омафалоса — горы Кайлас, расположенной на том же меридиане Меврила, на котором находится Сфинкс.
Самые ранние наши представления о сокровенном рае на севере, населенном великими мудрецами, восходят к «Махабхарате» — огромной эпической поэме, созданной в Индии в эпоху Вед. Главный герой этого эпоса — Брджуна, двоюродный брат царя Непала Яламбара, основавшего династию Карати, отправляется к границе таинственной земли Уттаракуру, но его попытки проникнуть туда оказались тщетными. Его путь привел его к горе Кайлас, а затем продолжился дальше на северо-запад и проходил вдоль оси галактики и далее — к сокровенному раю. Для адептов бон-по Уттаракуту была известна под названием Олмо-лунгринг, и она также располагалась к северо-западу от горы Кайлас. В одном из многих путеводителей по Тибету, указывающих путь к Шамбале, также говорится, что путь к ней пролегает к северо-западу от горы Кайлас, в район Кашмира, а затем уходит далее на север.
Вполне возможно, что это сокровенное царство некогда было реальной страной, находившейся где-то в районе бассейна Тарима, к северу от Кашмира. Известно, что многие древние царства в этом регионе, в некоторых из которых буддизм был государственной религией, процветали, а затем внезапно угасали вдоль древнего Шелкового Пути, который вел из Китая на Запад, так что в основе легенды о Шамбале могло лежать некое вполне реальное царство, составившее впоследствии ядро мифологемы. Однако идея о сокровенном царстве просвещенных мудрецов уходит корнями гораздо глубже, чем к эпохе основания древнего города-государства, независимо от того, сколь бы высокоразвитой и прогрессивной ни была его цивилизация. Как и легенда об Атлантиде, миф о Шамбале указывает на архаическое космическое единство земли и неба.
Это становится особенно явным, если мы рассмотрим основополагающую символическую структуру Шамбалы — ее восьмилепестковый лотосообразный план. Лотос как символ совершенства и законченности восходит к мифу об Атуне и космическом океане. В этом контексте Шамбала — это всего лишь вариант вихары, или космической схемы, а Дхармачакра представлена в Самье чокор. Наложение косого креста св. Андрея, символизирующего солнцестояние, и креста св. Георгия, символизирующего равноденствие, представляет собой полную схему Куба Пространства, как это имеет место на Андайском Кресте, в чем мы уже убедились в главе 11. Как показано на ил. 13.7, восьмилепестковый лотос, согласно учению некоторых тибетских учителей, символизирует восемь каналов нервов, расходящихся из центра человеческого сердца.
В материальном плане Шамбала изображается как кольцо из 108 заснеженных горных вершин. В их числе — 96 «княжеств», или местных областей, разделенных на восемь «стран» (см. ил. 13.8) по 12 «княжеств» в каждом. Центральный район состоит из центральной пятиярусной горы, или ступы, окруженной четырьмя меньшими холмами, которые отмечают собой стороны света. По преданию, в каждом из этих княжеств пребывают по семьдесят два дэва, или богоподобных мудреца. А в самом центре страны находится трон царя Шамбалы. Все эти числа выбраны не случайно, ибо они связаны с прецессией: 96 х 270 = 108 х 240 = (5 х 72) х 72 = 25 920. Как мы уже видели на плане Атлантиды, эта мандала обладает внутренней и внешней системами и связывает их воедино, причем здесь присутствует уровень понимания космологии, достойный удивления для любой эпохи.
Ил. 13.7. Соответствие между формой лепестков лотоса и нервами, расходящимися из центра сердца, согласно древней тибетской традиции.
Ил. из книги Бернбаума. Ср. это соответствие с планом Шамбалы, показанным на ил. 13 8.
Как и Атлантида, Шамбала связана с последней планетарной катастрофой. Более древние, добуддистские варианты этой легенды указывают, что Шамбала была основана примерно 13 000 лет тому назад. Адепты бон-по утверждают, что Олмолунгринг был основан после последней катастрофы и что через каждые 13 000 лет в мир посылается новый вариант священных текстов бон-по, чтобы обновить и вдохнуть новую жизнь в устаревшие формы учения. Существующие в наши дни секты бон-по с нетерпением ожидают появления нового свода священных писаний. Великая «Махабхарата» также относит дату основания Уттаракуру к рубежу последнего Золотого века, то есть примерно 13 000 лет тому назад, как мы уже говорили в главе 10.
Для буддистов история Шамбалы началась с того момента, когда царь Сучандра в конце VI в. до н. э. выделил Калачакру из всех прочих главных направлений учения Будды. Как считается, он унес эту высшую мудрость в Шамбалу, где она процветала и развивалась вплоть до середины X в. н. э. В ту пору молодой индийский йог по имени Цилупа путешествовал как Арджуна и подошел вплотную к границам северного рая, где встретился с Манджушри, который познакомил его с учением Калачакры и отправил обратно в Индию.
Ил. 13.9. Карта-схема царства Шамбалы, окруженного 108 заснеженными горными вершинами и поделенного на 8 «стран». (Стилизованная иллюстрация из книги Бернбаума.)
Действительно ли Цилупа встретил Манджушри на пути в Шамбалу, сказать трудно, однако ученые установили, что ок 960 г. учение Калачакры активно распространялось и изучалось в Кашмире. В этой связи необходимо отметить интересную деталь. Дело в том, что и в самом Кашмире, и в поселениях в самом конце северной ветви Шелкового Пути в IX и X вв. существовали крупные еврейские общины. Не могла ли легенда о Шамбале оказаться своего рода «прививкой» к ранней версии каббалистической книги «Бахир»? Не в этом ли кроется причина необычайной сложности и астрономической ориентации, присутствующих во внешнем учении Калачакры? Быть может, Кала-чакра — это своего рода буддийская версия «просвещенной» древнееврейской астрономии?
В 1020-е гг. другой индийский йог, Соманатха, принес учение Калачакры в Тибет и заложил основы официальной хронологии истории Тибета. Астрономический календарь Калачакры начал быстро распространяться по всему Китаю и в конце концов наполнился символами животных, которые сегодня можно видеть в меню китайских ресторанов. В Тибете это учение образовало множество направлений, включая пророчество о том, что спустя 960 лет (по 10 лет на каждое из 96 «княжеств» в Шамбале) после появления Калачакры на Тибете будут найдены ключи к Шамбале или ключи к ее повторному возникновению. Учение первого кармапы, одного из основателей школы карма-кагью, утверждает, что по прошествии 960 лет наступит период продолжительностью в 25 лет (по 5 лет на каждые из пяти элементов), в течение которого цикл времени подойдет к концу, и царь-мудрец Шамбалы возвратится в этот мир в образе самки водяного дракона. Произведя подсчеты по указанной схеме: 960 + 1027 = 1987 + 25 = 2012, опять-таки мы получим эту роковую дату — время вселенской катастрофы. Обратите внимание, как близка эта дата времени разрушения у Фулканелли.
Даже наиболее ортодоксальные тибетские секты, такие, как гелугпа, главой которой является Далай-лама, считают, что двадцать пять веков спустя после того, как дхарма проникла в Шамбалу, что произошло примерно в VI в. до н. э., двадцать пятый царь по имени Рудра Калкин явится и сокрушит варваров, после чего установит новый Золотой век. Даже несмотря на некоторые «нестыковки», это весьма близко к периоду в двадцать пять веков, истекших со времени Будды. И хотя эта идея пока что не проповедуется открыто, ее можно считать главной движущей силой, стоящей за развернутой Далай-ламой кампанией, цель которой — обратить в остающееся до конца света время как можно больше людей в учение Калачакра-тантры.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
АЛХИМИЯ И ТРАНСЦЕНДЕНТНОСТЬ
_____________________________________
Наши поиски начались в Египте, провели нас по всей Европе, затем позвали в Перу, к месту предполагаемой Атлантиды. Оттуда мы оправились в Тибет, Индию и Непал и наконец возвратились туда же, откуда начали свои изыскания, — в Египет. В этом долгом пути мы очень быстро поняли, что «алхимия» (в смысле науки превращения грубых металлов в золото) была всего лишь побочным продуктом куда более серьезных усилий. Тот факт, что трансмутация металлов возможна и реальна и, более того, подтверждается историческими свидетельствами начиная с XIV в. и вплоть до XX в. — разумеется, если верить легендам, окружавшим имя Фулканелли, — представляется куда менее значительным, чем то, что такая трансмутация говорит о природе самой реальности и значимости духовного просвещения.
В результате мы установили, что алхимия — это на самом деле трансцендентность, то есть цель и метод, объединенные в рамках единого «процесса», у которого нет и не может быть конца. Природа этой трансцендентности, по всей видимости, представляет собой гнозис, то есть знание об истинной природе космоса, ориентации внутренних центров — чакр или сефирот — относительно главной структуры: Куба Пространства и Времени. Внутренний «золотой век» во внутренней структуре чьего-либо микрокосма совпадает с золотым веком на небесах, результатом чего является личный апокалипсис, то есть откровение тайн. Когда это происходит, сознание и физическое тело человека преображаются. И если такой человек сознательно пользуется «научными средствами», разработанными другими посвященными, обладающими таким же опытом, он трансформируется в личность, которую Альберт Вильольдо назвал Homo Luminous, то есть Алмазное Тело. Если же это не удается, результаты оказываются незавершенными, а иной раз и трагическими.
В истории о Джеде и Фараоне Хуфу (Хеопсе), в легенде о гуру Падмасамбхаве и царе Тибета Тисрондэцзане, о которой рассказано в главе 13, мы видим в принципе одну и ту же картину. Оба «мага» бессмертны или хотя бы считаются таковыми и могут управлять жизненной силой самыми необычайными способами. Их имена, или титулы, имеют одинаковое значение: «Устойчивый» Джед имеет ту же импликацию, что и «Лотосорожденный» шамба, или космическая ось; они оба обладают знанием тайны модели пространства и времени. Что касается Джеда, то существовали величественные монументы в Гизе и таинственный текст, скрытый в Гелиополисе. Если же говорить о Падмасамбхаве, то это — план Дхармачакры Самье чокор и, кроме того, текст самой Калачакры. В обоих культурах мы находим легенды о погибшей или скрытой высокоразвитой цивилизации: в Древнем Египте, а впоследствии и в Греции это Атлантида, а на Тибете — легендарная Шамбала.
Эти аналогии весьма и весьма помогают нам понять Фулканелли и его книгу «Тайна соборов». И если мы внимательно последуем всем его ключам, не пропустим ни одного намека и подсказки, мы сможем прийти к принципиально важным выводам.
Фулканелли отсылает нас к вполне конкретной эпохе — XII и XIII вв., когда обширные сообщества посвященных стремились создать символические тексты, раскрывающие тайну, начертав их на огромных архитектурных сооружениях, воздвигнутых ради того, чтобы поведать древние знания (гнозис) тем, кто был способен прочесть тайные знания на страницах каменной книги, роль которой выполняли великие готические соборы. В этом заключалось их главное практическое назначение. В этом смысле собор Нотр-Дам в Париже и Самье чокор представляют собой одну и ту же концепцию, видоизмененную лишь ради соответствия конкретным особенностям той культуры, в которой они были созданы. Что же касается функций, связей между внешними и внутренними аспектами пространства и времени, то они практически одинаковы.
Наше второе заключение касается Андайского Креста. Он также представляет собой модель оптимального, характерного для Золотого века соотношения внешней и внутренней реальностей, а также является индикатором данного, переживаемого нами сейчас, периода времени, который может продолжаться еще десятилетие или несколько больше. Это период, в котором на небесах будут явлены и, так сказать, «разыграны в лицах» все вышеупомянутые космологические мифы, в датах мифического времени. Поэтому Андайский Крест — это в полном смысле слова философский камень, поскольку для того, кто сможет понять все эти символические отображения ориентаций небесных объектов, представленные на Кресте, то есть получит исчерпывающий ключ к тайне, — для него даже самые величественные из монументов о конце времен, от собора Нотр-Дам до пирамид в Гизе и монастыря Самье, — это всего лишь безмолвные чудеса, созданные по загадочным причинам людьми, жившими в отдаленном прошлом.
Что касается нашего третьего вывода, то он несколько более сложен. Он касается роли света в акте просветления. Тексты Пирамид говорят о том, что после смерти фараон рождается заново вместе с Осирисом в звездных полях Ориона, которые находятся от нас на расстоянии около семидесяти световых лет и представляют собой ближайший к нашей системе очаг возникновения новых звезд. На этих звездных полях фараон обретает бессмертие, пройдя в акте смерти по пути Нун. Это слово на древнеегипетском означало первозданную эфирную субстанцию, из которой возникли все творения. Путь Нун пролегает через очаг возникновения новых звезд внутри самого Ориона. Таким образом, возродившись в качестве звезды в компании Осириса, фараон как бы «включает» на локальном уровне первозданное творение Вселенной.
Но для того чтобы достичь этого рождения звезды в бардо, или переходном состоянии вещества Ориона, прежде всего необходимо, чтобы фараону было известно «точное число алтарей в тайной камере Тегути». Как мы уже видели выше, это точное число алтарей создает трон Осириса, тот самый комплекс пирамид, из которого, словно со стартовой площадки душ, фараон совершает — в световом теле — полет к Ориону, становясь в результате этого новым Осирисом. Ту же самую функцию мы можем видеть и в величественном комплексе чокор в Самье, за тем исключением, что в планы буддийского просветленного не входит стать звездным телом и тем самым полностью покинуть этот план бытия. В отличие от фараона, когда Падмасамбхава стал «новым Осирисом», достигнув состояния светового тела, сравнимого с живой звездой, он не думал переноситься на Орион. Он остался в земном плане, чтобы помочь оставшимся совершить такое же преображение.
А это вплотную подводит нас к итоговому выводу. Сущность алхимии, возможно, очень проста и сводится к следующему: преображения природы Света влекут за собой изменения Самосознания природы. И изменения космического цикла (века) как бы сигнализируют о «включении» коренных изменений в природе Сознания и Света. Это и было то самое чувство надвигающихся перемен и даже катастрофических бурь, которые вызвало в XIII в. настоящий бум строительства готических соборов и уже в начале XX в. побудило Фулканелли отправить свое «письмо в бутылке» — знаменитую «Тайну соборов».
В заключение мы просто не сможем найти ничего лучшего, чем согласиться с Фулканелли, когда он говорит: «Я не прошу ни признания, ни благодарности, а лишь хочу, чтобы вы оставили другим вопросы столь же сложные, как те, которые оставил вам я». И мы надеемся, что в этой книге, следуя наставлениям Фулканелли, мы стали вместе с ним «маяком на великом пути эзотерической традиции».
