Море и земля Куш — Энмеркар/Нимрод — Раздоры между Уруком и Араттой — Думузи/Ашшур/Осирис — Сильный зверолов — Инанна/Иштар/Исида — Нину рта, бог охотников — Вавилонская башня.

За столетие после Потопа в мире произошли огромные перемены. Будущие поколения рассматривали эту эпоху как возрождение человечества — вторую эру творения, увидевшую расцвет Древнего Шумера. Гибель и разрушения, принесенные Потопом, как будто пробудили в людях решимость создать более прочное и жизнеспособное общество, способное лучше защищаться от грозных сил природы.

Первоначальные города Шумера были отстроены заново с еще большим размахом. На высоких помостах из глиняного кирпича сооружались роскошные храмы — настоящие рукотворные горы, призванные также служить убежищами в случае будущих наводнений на месопотамской равнине. Роды могучих воинов-правителей вырастали из правящей элиты главных населенных пунктов; то были цари, которым предстояло стать легендарными правителями золотого века. В книге Бытия их называют Нефелим — «исполины», или «могучие», — отпрыски неких богов, деливших ложе с дочерями человеческими. Величайшей из этих династий была династия Урука, основанная Мескиагкашером в 3000 г. до н. э. В книге Бытия он отождествляется с Хушем, «сыном» Хама и «внуком» Ноя.

После нескольких десятилетий правления, когда в Северной Месопотамии вдоль берегов Верхнего Евфрата был основан ряд торговых колоний, Хуш и его торговцы вышли в океан за пределы Нижнего моря (Персидского залива) в поисках новых богатств в отдаленных странах. Большие тростниковые ладьи, использовавшиеся для речной торговли вверх и вниз по течению Евфрата (они возили зерно из Шумера на север и возвращались с медью и шерстью из Северной Месопотамии), выходили в спокойные воды залива и приставали к островам Бахрейна (древний исторический Дилмун), где запасались финиками, и к полуострову Оман (древний Маган) за медной рудой. Были установлены более отдаленные контакты с народом мелухха в долине Инда, поэтому в города Южной Месопотамии попадали экзотические виды древесины и редкие камни (такие как ляпис-лазурь), использовавшиеся для украшения культовых центров. Далекие плавания на тростниковых шумерских ладьях вселили в моряков-торговцев Урука вкус к приключениям, стремление увидеть новые чудеса Земли-Матери и расширить свой горизонт знаний.

Царь Урука во многом был человеком своего времени и тоже испытывал желание проникнуть в неведомое. В конце концов наступила первая эпоха дальнего мореплавания в человеческой истории. Поэтому точно так же, как финикийцы и греки в Средиземном море две тысячи лет спустя, Куш отправился из Эриду в Нижнее море, возглавив свой флот из черных судов в эпическом путешествии вокруг Аравийского полуострова для колонизации Африканского континента. Мы больше узнаем об этом замечательном плавании в следующей главе… а пока что наша история продолжается здесь, в долине Двуречья, и спустя сто лет мы знакомимся с одним из великих преемников Хуша.

«Хуш родил также Нимрода: сей начал быть силен на земле. Он был сильный зверолов пред Господом; потому и говорится: сильный зверолов, как Нимрод, пред Господом» [Быт., 10: 8–9].

Энмеркар («Энмер-охотник»), исторический персонаж, стоящий за легендарным героем Нимродом, «могучим звероловом» (впоследствии обожествленным в образе месопотамского бога-охотника Нинурты), был первым покорителем земель. В Библии говорится, что «сей начал быть силен на земле» [Быт., 10: 8]. Царь Энмер/Нимрод происходил от людей, прибывших в Южную Месопотамию из гор Загрос, так как он был потомком Ноя, чей клан вернулся на равнины с гор Арарата (Урарту) после отступления вод Потопа. После прихода к власти в Уруке одним из первых поступков Нимрода было принятие богини Инанны в качестве божественной покровительницы огромного священного комплекса, построенного в городе и получившего название Эанна, или «дом небес». Это произошло в 2852 г. до н. э., через 2523 года после того, как великий предок Энмера по имени Адам вступил в земли Эдемского сада.

В течение Урукского периода статуи, барельефы и глиптика (цилиндрические печати) изображают фигуру мужчины-царя, который стал известен как «царь-жрец Урука». Он изображается при совершении благочестивых поступков или в молитве, обычно перед алтарем или образом Инанны, урукской богини плодородия. Царь носит длинную бороду и наголовную повязку. Верхняя часть тела обычно обнажена, а нижняя завернута в длинную тунику, опускающуюся ниже коленей. Эта характерная фигура изображена на рукояти ножа из Гебель-эль-Арак (Египет), где он, в образе «владыки зверей», укрощает двух больших львов. На «Стеле Охотника» из Урука (Южная Месопотамия) царь убивает львов, вооруженный луком и копьем. Возможно ли, что все это изображения одного и того же человека? Является ли царь-жрец из Урука не кем иным, как царем Энмером/Нимродом, библейским «сильным звероловом»?

Горная богиня Инанна вскоре стала одним из наиболее почитаемых шумерских божеств, поскольку она олицетворяла плодородие — в том числе плодовитость домашних животных, урожайность полей и продолжение человеческого рода — ключевые факторы успешной оседлой жизни. Эти качества позволяют предположить, что Инанна в действительности была великой богиней Нинхурсаг, Землей-Матерью в новом облике.

Во времена Нимрода и первой династии Урука за горами Загрос существовала сказочная страна. Шумеры знали ее как царство Аратта — название, которое дошло до нас из Библии в виде «гор Араратских» [Быт., 8:4], а в царских анналах Ассирии I тысячелетия до н. э. она называлась землей Урарту. Центральная область Аратты располагалась на Маннеанской равнине (шумерск. edin) к югу от озера Урмия; туда можно было попасть через горный перевал, который был южным входом в Эдем. По этой плодородной возвышенной равнине протекала река Аратта, ныне известная как Симинех-Руд, или Серебряная река. Мы знаем об этом по восьмому году военной кампании ассирийского царя Саргона II, который, преодолев семь горных хребтов, пересек реку Аратта и вошел в округ Сурикеш в земле Маннеа. Древний Сурикеш захоронен под современным курдским городом Саккез.

«Вулканический» конус Зендан-и-Сулейман, на склонах которого обнаружены неолитические стоянки.

Равнина Аратта была окружена горами, богатыми золотом, серебром, малахитом (медной рудой) и полудрагоценными камнями, включая жилы ляпис-лазури. Склоны гор были покрыты сосновыми лесами, а на равнине росли высокие тополя, идеально подходившие для строительства. Столица этого древнего «Эльдорадо» (как один ученый окрестил Аратту) стояла на холме, и выкрашенные в красный цвет городские стены господствовали над равниной. Недалеко на востоке Красная гора (где добывали охру, использовавшуюся для окраски домов и крепостных стен) защищала маленькое плато, где находилась главная святыня Аратты. В центре кольца вулканических гор находилась высокая конусообразная структура, но это был не вулкан, а результат деятельности мощного подземного источника, столь насыщенного минеральными веществами, что за тысячелетия они постепенно выпадали из раствора по краям бассейна и наращивали его борта, пока не образовался конус стометровой высоты. По сути дела, это был водный вулкан — возможно, наиболее живописный из всех абзу в Эдеме (аб = вода; зу = излияние).

В наши дни Зендан-и-Сулейман, как его назвали арабы, вторгшиеся сюда в VII веке н. э., все еще представляет собой впечатляющее зрелище. Когда вы огибаете Красную гору по пути к зороастрийскому храму Огня в Тахт-и-Сулейман, перед вами встает конус совершенной формы. Хотя источник давно иссяк, оставив глубокий кратер с изрезанными краями, масштаб этой величественной работы матери-природы не может не вызывать благоговения. Должно быть, это было потрясающее место, когда из кратера изливалась ледяная вода, со всех сторон стекавшая по склонам конуса. Этот ключ был одним из истоков Золотой реки (Заринех-Руд), которая протекает по равнине Аратта наряду с Серебряной рекой и вместе с ней впадает в большое соленое озеро Урмия. Ручьи, стекающие с плато Тахт-и-Сулейман во всех направлениях, несут с собой частицы золота. Самым знаменитым из них является библейский Фисон, изгибающийся отсюда в восточном направлении и впадающий в Каспийское море, где находится библейская земля Хавила, «богатая золотом».

Вокруг конуса и священного источника жрецы построили небольшое святилище, посвященное Инанне, великой богине Аратты. Впоследствии вавилоняне знали ее под именем Иштар, а ханааниты под именем Астарты. Она является прообразом библейского Астарота и египетской Исет, лучше известной под греческим именем Исида. Здесь, в горах Эдема и Хавилы, ее почитали в древнем воплощении «владычицы небосвода»… но все изменилось, когда царь Энмер возвел для богини ее новое священное жилище в Уруке.

Желая подарить своей божественной покровительнице самый красивый культовый центр в Шумере, Энмер распорядился отделать дворы и святилища храмового комплекса Эанны лучшей древесиной, драгоценными металлами и камнями, привезенными из горного царства Аратта. В эпосе под названием «Энмеркар и правитель Аратты» говорится о том, что царь Урука уделил такое же внимание гораздо более древнему святилищу Абзу в Эриду.

«Пусть люди Аратты искусно обработают золото и серебро… пусть они принесут драгоценные камни, чистую ляпис-лазурь, пусть люди Аратты, которые принесут камни со своих гор, построят мне великий храм и воздвигнут для меня великое святилище богов… Воздвигните для меня Абзу, как на своих священных высотах, очистите для меня Эриду, словно гору» [Эпос «Энмеркар и правитель Аратты»].

Но для того, чтобы осуществить свои желания, Энмеру/Нимроду сначала нужно было подчинить Аратту Уруку. Так начинается первая письменная история дипломатических переговоров между независимыми государствами. Я пользуюсь словом «дипломатические» в переносном смысле, так как послания от царя Урука Энсукушсиранне, правителю Аратты, были больше похожи на угрозы, чем на торговые переговоры. Энмер явно не брезговал тактикой грубого напора для достижения своих целей. Он уже фактически украл богиню Аратты, а теперь, усугубляя нанесенное оскорбление, требовал от соседнего царства предоставить всевозможные экзотические товары для обстановки ее нового дома на аллювиальной равнине. Неудивительно, что правитель Аратты сопротивлялся этому так долго, как только мог.

В течение нескольких лет терпеливый гонец Энмера совершал путешествия в горы с посланиями от своего царя, настаивая на том, чтобы правитель Аратты подчинился желаниям его хозяина или же поставил свое царство перед угрозой вторжения. В конце концов послания стали такими длинными и запутанными, что Энмер начал записывать свои требования на глиняной табличке, которую гонец доставлял удивленному получателю. По преданию это были первые слова, записанные на глиняных табличках, отмечавшие начало письменности в Месопотамии.

В результате гонец Энмера, по-видимому, был первым почтальоном в истории и к тому же одним из рекордсменов по дальности доставки почтовой корреспонденции (четырехмесячное путешествие через «семь врат», или горных проходов, после весеннего половодья и четырехмесячный путь обратно до наступления зимы, когда закрывались горные перевалы).

Наконец, после десятилетий ожесточенных споров, у Энмера кончилось терпение, и он вторгся в Аратту, стремясь захватить все необходимое для украшения храмового комплекса Инанны в Уруке и храма Энки в Эриду. Царь лично возглавил поход в сопровождении отборных товарищей по оружию, включая своего сына и будущего преемника на троне Урука Лугалбанду. В эпосе «Лугалбанда и гора Хуррум» мы читаем о том, что войско Энмера перешло гору Хуррум по пути в Аратту. Хуррум издавна считался регионом, откуда впоследствии произошли хурриты, — то есть горами Загрос в Курдистане. Это подтверждает, что Аратта находилась на севере от Курдистана вблизи провинции Азербайджан в Западном Иране.

Завоевание Аратты, богатой природными ресурсами, было кульминацией экспансионистской политики Энмера. К концу своего долгого правления царь Урука утвердил свою власть на большей части Месопотамии и невероятно обогатил культовые центры Шумера. Он также контролировал торговые маршруты ослиных караванов через горы Загрос и морскую торговлю в Персидском заливе. На севере, рядом с главными водными артериями, были возведены крупные, мощно укрепленные колонии, связанные с центром империи посредством быстроходных судов. Экзотические товары и металлы непрерывной рекой поступали в столичный город Урук и, разумеется, в сокровищницу во дворце Энмера. Он действительно «начал быть силен на земле», как гласит библейское предание. В образе героя-воина Энмер/Нимрод остался в человеческой памяти как основатель могущественных городов в Ассирии и Вавилоне, а также как великий строитель древних религиозных центров Шумера.

Неудивительно, что впоследствии его почитали и как полубожественного героя, и как бога. Вавилоняне знали его под именем Нинурты, бога-охотника, вооруженного луком, и связывали его с воинственным богом Мардуком, повелителем растений. Шумеры из Эриду возвысили смертного царя Энмер-кара («Энмер-охотник») до божественного статуса под именем Асара, «сына» Энки. Шумеры раннего династического периода называли его Нингирсу, богом войны и сельского хозяйства. В городе Лагаш они построили Дом Нинну — Э-Нинну в качестве храма Нингирсу и дали ему прозвище Энмерси в честь его древнего первоначального имени. Ассирийцы почитали Энмера/Асара как бога — покровителя своего государства Ашшура. Когда автор книги Бытия называет его Нимродом, это игра слов, в которой имя Энмер превращается в еврейское Nmrd («мы восстанем»), потому что этот царь восстал против Яхве, построив Вавилонскую башню.

Для всех этих народов правитель, известный под именами Энмеркар, Нинурта, Нимрод и Асар, был основателем могучего царства.

Впоследствии он был известен в западном мире как герой Нинус (от Нинурта — «повелитель плуга») греческой легенды, муж «царицы небес» Семирамиды (иными словами, Инанны) и основатель Ассирийской империи. Финикийцы и сирийцы почитали его под именем Рашапа, бога войны. В Египте эпохи Нового Царства он тоже был принят в этом ханаанитском облике как бог-воин Решпу, носивший белую корону Верхнего Египта, державший щит и копье в левой руке и палицу в правой. Его каждую ночь можно видеть странствующим по небу с поднятой рукой, словно для того, чтобы сокрушить врага или отпустить тетиву своего могучего лука. Его образ запечатлен в созвездии Ориона.

Царь Энмер из Урука также печально знаменит как правитель, распорядившийся о постройке Вавилонской башни, что было прямым вызовом и оскорблением для Эа/Энки, властителя Эриду. Огромный ступенчатый храм, построенный в том месте, которое в Библии называется Вавилоном, на самом деле был сооружен не в культовом центре Вавилона (альтернативное шумерское название которого пишется как Nun. ki), а на священном острове Эриду (первоначальный шумерский Nun. ki). За прошедшее столетие крошечное святилище, посвященное Эа/Энки царем Енохом-Уанной (о котором упоминалось в главе 2), надстраивалось все более величественными храмами из глиняных кирпичей. Во времена Энмера семнадцатое храмовое здание возвышалось на несколько метров прямо над маленьким святилищем, сделанным руками Еноха, а все промежуточные храмы служили фундаментом для последнего сооружения. Таков был священный культовый центр Абзу, который Энмер из Урука хотел перестроить и украсить драгоценными камнями и редкими породами дерева из Аратты.

«Пусть люди Аратты искусно украсят его золотом и серебром… Пусть они принесут драгоценные камни и чистую ляпис-лазурь. Пусть люди Аратты… возведут для меня великий храм, и поставят для меня высокий алтарь богов. … Сотворите для меня Абзу, как священную возвышенность. Очистите для меня Эриду, словно гору» [Эпос «Энмеркар и правитель Аратты»].

Но Энмер собирался не просто обновить древнее святилище божества-покровителя Эриду, как это много раз делалось раньше. Он пожелал построить «великий храм… высокий алтарь богов». По его повелению люди Шумера стали воздвигать гигантский помост из глиняных кирпичей, поднимавшийся над окружающими болотами, словно могучая башня. Это был первый зиккурат в Месопотамии — «горный дом» для всех богов, воздвигнутый на плоской аллювиальной равнине. Но, согласно книге Бытия (11:1–9) и шумерскому мифу, известному под названием «Гордыня и наказание Нинурты», Яхве/Эйя/Энки умерил амбиции Нимрода/Нинурты/Энмера и смирил гордого героя. Обширное строительство закончилось внезапно и преждевременно. Энки увидел замысел «честолюбивого бога, строившего тайные и враждебные планы против него». Он знал, что «герой Нинурта хочет возвысить свое лицо над всем миром» и что его следует наказать за высокомерный вызов власти бога бездны. Это был священный город Энки, и поклонение другим богам не дозволялось в «месте могущества» (шумерск. Nun. ki), где зародился месопотамский миф Творения.

Люди были рассеяны, а огромный храм оставлен на волю зыбучих песков. Мы больше ничего не слышим о Нимроде, восставшем против бога. Храм Абзу — древняя святая святых Шумера — стоял заброшенным в течение тысячи лет, прежде чем произошла его реконструкция в эпоху шумерского возрождения при Третьей династии Ура.

«Двинувшись с востока, они нашли в земле Сеннаар равнину и поселились там. И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжем огнем. И стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола вместо извести. И сказали они: построим себе город и башню высотою до небес; и сделаем себе имя прежде, нежели рассеемся по лицу всей Земли» [Быт., 11: 2–4].

Писцы Старовавилонского периода были высокообразованными людьми, говорившими и читавшими по меньшей мере на двух языках: аккадском и шумерском. У них существовал обычай записывать определенные имена и слова по-шумерски в текстах, составленных преимущественно на аккадском языке. В этом они были схожи с образованными монахами и государственными чиновниками, смешивавшими английский язык и латынь в средневековой Британии (или, кстати говоря, с адвокатами в современных судах). Поэтому, когда ученый читает табличку Старовавилонского периода, написанную аккадской клинописью, он встречает ряд шумерских «словоформ», которые должен транскрибировать на аккадский язык до перевода на английский. Мы уже видели это в таких словах, как кар (шумерск.) = хабилум (аккадск.) в смысле «охотник» и нун (шумерск.) =рубум (аккадск.) в смысле «могучий». Многие места сохранили свои древние шумерские названия наряду с современными аккадскими названиями. Так, например, священный квартал города Вавилон Баб-Илу по-аккадски также имеет шумерское название Нун. ки.

Теперь представьте, что автор или редактор книги Бытия пытается включить предание о Вавилонской башне в свою историю о происхождении цивилизации. Перед ним находится аккадская клинописная табличка с эпическим повествованием о строительстве огромной храмовой башни. Он читает название места, где была построена башня, в его шумерском написании (Нун. ки) и естественным образом интерпретирует это как священный квартал знакомого ему города, Баб-Илу (Вавилон). Таким образом, эпизод с восстанием Нимрода против его бога, описанный в книге Бытия, доходит до нас в виде саги о строительстве «Вавилонской башни».

Автор книги Бытия явно не знал, что в Вавилоне не было зиккурата или храмовой башни до начала Старовавилонского периода, когда аморритская столица Хаммурапи впервые стала великим городом. Первое упоминание о Вавилоне появляется во времена правления Шаркалишарри, потомка Саргона Великого, основателя династии Агаде. Однако история о Вавилонской башне возникла на основе гораздо более раннего инцидента, который произошел вскоре после Потопа и за тысячу лет до первого упоминания о Вавилоне.

По-видимому, автор книги Бытия не подозревал о существовании значительно более древнего шумерского города, первоначально носившего название Нун. ки, или «место могущества». Этот город известен под другим названием — Эриду и был первой царской столицей Шумера и резиденцией бога бездны Энки. Судя по всему, священный квартал в Вавилоне был назван в честь этого первоначального Нун. ки, и вавилоняне даже назвали храм, посвященный Мардуку, — Э-Сагила, или «высокий дом», также известный под названием «причал неба и земли», — в честь первой храмовой башни в Эриду. Итак, библейская «Вавилонская башня» являлась не зиккуратом II тысячелетия до н. э. в Вавилоне, а скорее прототипом зиккурата III тысячелетия до н. э., построенным в Эриду/Нун. ки в позднем Урукском периоде. Иосиф Флавий сообщает нам, что строителем Вавилонской башни был именно легендарный Нимрод.

Из эпической истории «Энмеркар и правитель Аратты» мы также узнаем, что перестройка храма Абзу в Эриду была для Энмеркара главной причиной, по которой он домогался богатства Аратты. Выходит, что Энмер-«охотник» (которого мы отождествили с библейским Нимродом) был тем царем, который начал последний великий этап строительства платформенного храма на острове Нун. ки. Позвольте мне напомнить вам его распоряжения.

«Пусть люди Аратты… возведут для меня великий храм, и поставят для меня высокий алтарь богов. … Сотворите для меня Абзу, как священнуювозвышенность. Очистите для меня Эриду, словно гору» [Эпос «Энмеркар и правитель Аратты»]

Храм I в Эриду (последний из 17 строений, возведенных на этом месте), раскопанный в 1940-х годах иракскими археологами под руководством Фуада Сафара, был постройкой впечатляющих размеров. Он состоял из огромной платформы с крутыми скатами, выложенной из глиняных кирпичей, на которой строители намеревались воздвигнуть главное здание храма.

Храм Эриду I, построенный в конце Урукского периода (во времена Нимрода/Энмеркара).

На южной стороне платформы был построен храм меньших размеров, колонны которого были обильно украшены разноцветной мозаикой из обожженной глины. Этот вид украшений также встречается в храмовом комплексе Урука. Насколько можно видеть по археологической реконструкции (см. вверху), здание храма Энки было впечатляющим сооружением. Можно только представить себе, как выглядел бы главный храм на большой платформе, если бы его удалось закончить.

Однако, в соответствии с библейским повествованием, раскопки в Эриду свидетельствуют о том, что строительство храмовой башни было прекращено вскоре после закладки фундамента и весь комплекс вскоре был занесен песком.

До этого события огромная платформа в Эриду величественно возвышалась над «водами бездны», окружавшими ее, и, как отмечает Иосиф Флавий, это было поразительное зрелище. Раньше строительство таких масштабов никогда не предпринималось. Это была в буквальном смысле первая попытка человечества воздвигнуть искусственную гору и воссоздать высокий престол богов на шумерских болотах. Боги возвышенностей (небес) были принесены на низменности (на землю) ануннаками — древним горным народом, который поклонялся им, поэтому вполне понятно, что с появлением соответствующих ресурсов и технологий у наследников этих первопоселенцев возникло желание заменить природную горную обитель своих божеств рукотворным сооружением, на котором был бы построен новый дом для небожителей. Это и была Вавилонская башня / башня Нун. ки.

Из этой цитаты становится ясно, что Вавилонская башня получила такое название из-за смешения языков, которое произошло вследствие ее строительства и божьего наказания за человеческую самонадеянность. Здесь мы видим игру слов между первоначальным аккадским термином Баб-Илу и еврейским глаголом балал, означающим «смешивать, перепутывать». Этот аспект истории о Вавилонской башне также является частью шумерского предания о городе Эриду и его главном божестве.

После того как нам удалось отождествить Нимрода с Энмеркаром и первоначальной башней Нун. ки, мы можем гораздо лучше понять его строительную деятельность.

Как я уже говорил, по данным современной науки Вавилон был основан лишь через тысячу лет после правления Нимрода и эпохи, непосредственно последовавшей за Потопом. Его зиккурат был построен в период правления Хаммурапи (Старовавилонский период). Вавилон просто не вписывается в нашу историю. Однако с признанием того, что «врата Бога» были первым городом шумерской цивилизации, главным входом в царство Нижнего мира, где правил Энки, и конечным пунктом путешествия ануннаков (земных божеств), прибывших с востока на своих тростниковых ладьях, библейский текст можно поправить следующим образом:

Слепок печати с изображением царя-жреца Урука, путешествующего под паланкином в повозке на полозьях.

Эпос «Энмеркар и правитель Аратты» подтверждает деятельность «Энмера-охотника» в Эриду и в Уруке, а шумерские руины были обнаружены в нижних культурных слоях нескольких городов Северной Месопотамии, датируемых Урукским периодом правления Энмеркара. Едва ли можно сомневаться в том, что этот царь, который «начал быть силен на земле», согласно книге Бытия (10:8), оставил по себе долгую память у потомков.