ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ЯХВЕ
=============================================================================================
Глава восемнадцатая
В ПОИСКАХ ЯХВЕ
=============================================================================================
Углубившись на территорию Судана, то есть древнего Нубийского царства, Аменхотеп III, отец Эхнатона и Тутанхамона, воздвиг в Солебе два храма: один — для себя самого, а другой — для своей Великой супруги-царицы Тийе. В его храме, посвященном богу солнца Амону, находятся ряды колонн, на которых приведен перечень названий различных топонимов в Африке и Азии1. Среди них названы и три места в «земле Шасу»2, название одного из которых условно читается как t3 ssw yhw, то есть «Яхве в земле Шасу»3. Яхве — это тетраграмматон, непроизносимое имя израильского бога, которое в данном случае связано с кочевым народом, называемым шасу, родина которого находилась в южной Трансиордании и именовалась Сеир4 или Едом5. Это был холмистый регион, простиравшийся между Акабским заливом на юге и Мертвым морем на севере, и в египетских текстах именуется «земля Шасу»6.
Вышеприведенная ссылка на Яхве — древнейшая из известных, и попытки понять взаимосвязь между племенами шасу и богом израильтян становятся вполне естественными, если мы пытаемся установить корни народа израильского. Как мы говорили в главе 15, шасу (название происходит от египетского s'sw — «кочевать»)7 упоминается на Стеле Мернептаха, датируемой ок. 1220 г. до н. э. На ней мы читаем: «Шасу из Едома» вышли из «крепости Мернептаха… к водным колодцам Дома Атона» в пограничном городе Тжекку, библейском г. Суккот, на границе восточной части Дельты, «как для удовлетворения их собственных нужд, так и нужд их скота»8.
Ежегодные передвижения шасу были обусловлены точным знанием сезонных изменений климата. Во время дождливого зимнего сезона они разбивали свои стоянки на богатых пастбищах в степях и на плодородных землях Трансиордании. Затем, в засушливый летний сезон, когда засуха была обычным явлением, они перегоняли свои стада на прибрежные низменности Палестины и, как мы знаем, даже на земли Восточной Дельты, где их передвижения, видимо, строго контролировались9. Однако шасу были не просто смиренными пастухами, каждый год перегонявшими стада на тысячи километров по пустыням; когда их численность резко возросла, они стали серьезной угрозой для египетских фараонов XVIII и XIX династий.
Египет в Ханаане
Даже в правления Аменхотепа III и Эхнатона (XIV в. до н. э.) египетские власти опасались, что палестинские холмы могут быть использованы деструктивными элементами, планировавшими вооруженные восстания. Как следствие этого египтяне стремились посадить своих вассалов-царей на престолы в Иерусалиме на юге и Сихеме на севере, чтобы держать под контролем эти неспокойные районы. Действительно, письма Амарнского периода ясно показывают, что египетские власти позаботились о том, чтобы возвести на престол в Иерусалиме правителя по имени «Абди-Хеба, который раньше прошел военную подготовку в Египте»10. Так Иерусалим стал важным стратегическим городом с подчеркнуто египетским влиянием. В городе был и храм, некогда находившийся на месте, сегодня занимаемом французским доминиканским монастырем Сент-Этьена (Св. Стефана). В ходе археологических раскопок с целью выявления масштабов и происхождения храма были найдены фрагменты колонн с капителями в виде лотоса и два алебастровых сосуда, а также осколки жертвенного столика, статуэтка из змеевика и стела, датируемая временем правления Мернептаха (ок. 1224–1214 гг. до н. э.)11.
Одним из наиболее неприятных врагов для египетских властей были хабиру, упоминаемые в письмах Амарнского периода, или «апиру древнеегипетских надписей. Как мы уже говорили в главе 16, они были вытеснены народами, говорившими на семитских языках, которые кочевали из одного соседнего города-государства в другой в надежде поступить на службу к богатым землевладельцам. Но, что еще более существенно, они создавали крупные военизированные отряды, готовые сражаться за любого местного князька, который предложит им большее жалованье. Они жили по своим законам и, как при поддержке местных правителей, так и без оной, терроризировали города-государства Ханаана, в том числе и те, которые были вассалами Египта. Документы Амарнского периода полны сообщениями о нападениях военизированных банд хабиру/апиру, и в одном из писем «Абди-Хеба, царь Иерусалима, рассказывает о своем возмущении тем фактом, что хабиру/апиру захватили города Аскалон, Гезер и Лахис и разграбили в них запасы продовольствия»12.
Шасу-враги
Однако помимо хабиру/апиру, которые были сосредоточены главным образом на севере страны, одной из главных забот египетской администрации были обитавшие южнее племена шасу, особенно в правление Хоремхеба, который ок. 1320 г. до н. э. предпринял крупные наступательные операции против азиатских врагов Египта13. Сделавшись настоящей бедой Трансиордании, кланы шасу начали проникать дальше на запад через Арабах в Негев, что на северном Синае. Оттуда они нападали на главные города на прибрежной равнине, что делало шасу потенциальной угрозой для восточной части Дельты, находившейся в руках Египта14. Кроме этих областей, шасу часто упоминались в таких центральных областях, как Мегиддо, Изреельская долина и Беф-Сан (Бет-Шеан)15.
Рис. 13. Воин шасу. С рельефа в скальном храме в Бейт эль-Вади в Судане. Обратите внимание на характерную головную повязку и шапку.
О взглядах египтян того периода на шасу можно составить представление на основе египетских текстов, которые практически всегда упоминают шасу в контексте военных действий. Эти кочевники либо сражаются против египетских войск в Сирии и Палестине, либо предстают в виде банд грабителей, действующих на свой страх и риск В одном папирусном тексте рассказывается о злодеях шасу, которые кишели на горных перевалах и проходах земли Ханаанской, «прячась в кустарниках», и «сочетали в себе свирепый вид с безжалостным сердцем, не слушая никаких доводов»16. Действительно, по данным британского египтолога Уильяма Уорда,
«вероятно, египтяне видели в шасу врагов, которые представляли собой группу грабителей-бродяг, приходивших из Трансиордании и которые выступали в двойной роли — торговцев и разбойничьих банд, нанимавшихся на службу или грабивших города или торговые маршруты Ханаана»17.
Кроме того, не следует забывать, что они также были скотоводами, которые использовали те же самые маршруты из Едома в Египет, чтобы пасти свои стада и табуны на хороших пастбищах. Более того, существует большая вероятность того, что у них были собственные города18 и что эти люди привлекались к работам по добыче медной руды в медных копях в округе Тимна, находившемся в двадцати семи километрах к северу от Акабского залива, восточного отрога Мертвого моря19. Однако имела место эскалация напряженности, поскольку надпись, датируемая 1-м годом правления Сети (ок. 1309–1291 гг. до н. э.), говорит о восстаниях среди кочевых народов:
«Шасу-враги подняли бунт. Их племенные вожди собрались в одном месте, у подножия Хора [или Хурру, на языке обитателей Великой Палестины], и начали мятеж и волнения. Каждый из них старался убить своего коллегу. Они не считались с законами, [принятыми] во дворце»20.
Что именно произошло, осталось неизвестным. Однако восстание вынудило Сети I предпринять военную кампанию, начавшуюся с захвата города Па-Канаан, современная Газа. Оттуда он двинулся вдоль прибрежной равнины, до тех пор, пока не вышел к берегам Галилейского моря, по-видимому, преследуя хабиру/апиру и шасу, которые часто были для египтян синонимами. Перед ним пали такие города, как Йаноам (упоминаемый на Стеле Победы эпохи правления Мернептаха), Беф-Сан и Хаммат, он постучал во врата твердынь хеттов в Северной Сирии. Это была впечатляющая череда побед, увековеченная в рельефах и надписях на внутренней стороне стен храма Амона в Карнаке.
Несмотря на несомненный разгром войсками Сети I, кланы шасу увеличились в силе и численности и начали представлять серьезную угрозу для холмистой земли, лежавшей к северу от Сихема. Они также начали просачиваться и в другие районы Ханаана на пути к побережью Сирии.
В правление сына Сети, Рамсеса II (ок. 1290–1224 гг. до н. э.), был предпринят целый ряд военных кампаний, наиболее известной из которых является битва с хеттами возле Кадеша в Сирии. Известно, что Рамсес вступил в южную Трансиорданию — землю Едом, и там разгромил плохо управляемых врагов Египта, в том числе и племена шасу. Настенные рельефы в Карнаке запечатлели атаки Рамсеса на прибрежные города, например, Аскалон; на этих рельефах изображены шасу, угоняемые в плен.
Позже, в начале XII в. до н. э., рейды против «палаточных лагерей» шасу, устроенных в южном Ханаане, были предприняты фараоном Рамсесом III (ок. 1182–1151 гг.). Кочевники вновь сделались непокорными и взбунтовались, что потребовало военной экспедиции для прекращения их бесчинств21.
Рис. 14. Рельеф из храма Амона в Карнаке с изображением воинов шасу, сражающихся в битве против армии Сети I (копия Рафаэля Гивеона).
Из этих записей видно, что примерно с 1320 г. до н. э. и до конца первой четверти XII в. численность шасу постоянно увеличивалась, став источником головной боли для египетских властей. Но можно ли отождествлять шасу с племенным союзом Израиль, «разгромленным», как гласит Стела Победы, фараоном Мернептахом?
Яхве в земле Шасу
Топоним Шасу, обнаруженный в храме в Солебе и соседствующий с именем Яхве, означает, что этот племенной союз был почитателем израильского бога. Более того, поскольку упоминание Яхве закрепилось за городом или местностью, это позволяет предположить, что там может быть найден жертвенник или святилище этого бога. Эту гипотезу впервые высказал в 1971 г. Рафаэль Гивеон, крупнейший в мире специалист по изучению шасу22. Он предположил, что формула «Яхве в земле Шасу» вполне могла быть истоком и прообразом библейского термина Бет Яхве, «дом Яхве», или Бет-эль, «дом Бога»23. Более того, Гивеон предположил, что в этой связи локализация родного дома шасу могла быть весьма важной для истории развития израильской религии и, в частности, ее связи с культом священных гор24. Аналогичные идеи озвучил в 1947 г. видный египтолог Бернхард Грдшелов25, который догадался, что топоним Яхве-Шасу — это, возможно, самое раннее внебиблейское упоминание как израильского бога, так и почитателей этого божества26. Действительно, как писал египтолог Дональд Редфорд в связи с особой важностью топонима Яхве-Шасу,
«на протяжении полувека считалось, что мы имеем здесь тетраграмматон, то есть имя израильского бога, Яхве, и если бы так оно и было, этот фрагмент оказался бы самым ценным свидетельством конца XV в. до н. э. о местонахождении анклава, где почитали этого бога»27.
Более того, храм в Солебе, датируемый эпохой правления Аменхотепа III — это далеко не единственное место, где мы находим упоминания о «Яхве в земле Шасу». Это имя присутствует в перечне 104 африканских и азиатских топонимов, многие из которых повреждены. Этот перечень найден в храме, датируемом правлением Рамсеса II и находившемся в нубийском городе Западная Амара. В этом перечне присутствуют шесть названий мест в «земле Шасу», включая опять-таки «Яхве в земле Шасу»28. Таким образом, мы можем сказать, что запись в храме в Солебе — это не просто ошибочное прочтение какого-то другого названия или имени, ибо мы видим, что оно присутствует в двух разных нубийских храмах, возведенных с интервалом в 150 лет (хотя надписи в Амаре в принципе могли быть скопированы с более ранних текстов в Солебе).
Итак, если предположить, что шасу почитали Яхве, какое отношение это может иметь к библейскому Израилю? Как мы можем интерпретировать эту новую версию происхождения еврейского бога, зная, что наиболее ранние упоминания о Яхве датируются правлением Аменхотепа III (ок. 1405–1367 гг. до н. э.)?
Израиль, как мы помним, было имя, данное патриарху Иакову самим Богом (Быт. 32:28)29, и впоследствии применявшееся ко всем его потомкам, которые стали именоваться «сынами Израилевыми», или израильтянами. Как сказано в главе 15 нашей книги, упоминание об Израиле на стеле Победы относится не к топониму, а к народу, возможно, кочевому или полукочевому племенному союзу. Поэтому мы должны задать себе вопрос: почему это имя-название встречается в перечне азиатских народов и мест, составленном в правление фараона Мернептаха, несмотря на то, что Израиль не встречается в списке топонимов из Амары, датируемом правлением его отца, Рамсеса II? Безусловно, многие названия мест сильно повреждены и сегодня не читаются; однако это имя отсутствует и в раннем списке из Солеба, относимом ко времени Аменхотепа III. Нигде нет упоминания о «земле Израиля».
Что присутствует в перечнях из Солеба и Амары и в то же время отсутствует на Стеле Победы Мернептаха — это ссылки на асу, которых Рамсес II разгромил во время своей победоносной военной кампании в Едоме. Поскольку как минимум часть шасу были почитателями Яхве, не резонно ли предположить, что Израиль — это название одного из их кланов («колен») или племен? Итак, Израиль мог быть одним из колен шасу и, вполне возможно, наиболее крупным и влиятельным среди них, ибо его значение настолько возросло в правление Мернептаха, что он оказался включенным в список азиатских врагов Египта, перечисленных на Стеле Победы. Более того, хотя эти шасу были разгромлены и «даже семени их не осталось», их вождь (или вожди) представляли серьезную угрозу для северной части египетской державы. Как мы видели, после смерти Мернептаха в 1204 г. до н. э. они вновь подняли мятеж, для усмирения которого потребовалась военная кампания против «палаточных лагерей» шасу в правление Рамсеса III, примерно лет тридцать или пятьдесят назад.
Попытки связать евреев с другими азиатским врагами Египта, упоминаемыми в древнеегипетских надписях, неизменно заканчивались неудачей. Как мы уже видели, ученые всегда подозревали наличие связи между хабиру/апиру и евреями, хотя между этими семитскоязычными народами не было бесспорной этнической, общественной или географической близости. Более того, сегодня принято считать, что термин «евреи», происходящий от названия «хабиру» и имеющий негативную окраску, использовался египтянами и филистимлянами для обозначения определенной группировки азиатских врагов и не имел ничего общего с их истинным этническим происхождением30. Только шасу подходят под описание сынов Израилевых, приводимое в Библии. Таким образом, если шасу — это потенциальный синоним Израиля на Стеле Победы как народ, бывший в числе первых почитателей бога Яхве, то как нам быть с библейским рассказом об установлении религии израильтян?
Я — Яхве
Яхве, тетраграмматон, или непроизносимое имя бога, впервые было открыто Моисею в Мидии, земле мидян, длительное время считавшейся Западной Аравией. Однажды, пася стада своего тестя Иофора, Моисей заблудился и «провел он стадо далеко в пустыню и пришел к горе Божией, Хориву» (Исх. 3:1)31, что означает «гора в пустыне»32. Здесь, в пустыне, «явился ему Ангел Господень в пламени огня из среды тернового куста. И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает» (Исх. 3:2). Моисей спросил Бога, как его имя, на что тот отвечал: «Я есмь Сущий. И сказал: так скажи сынам Израилевым: Сущий [Иегова] послал меня к вам» (Исх. 3:14)33. Затем Бог поведал Моисею, что тот должен сказать «сынам Израилевым»: Господь, Бог отцов ваших, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова послал меня к вам» (Исх. 3:15)34. Это место из книги Исхода — первый случай публичного оглашения имени Яхве [Иегова]35, прямо связывающий его с горой Божьей.
Во время разговора с Богом Моисей получает повеление возвратиться в Египет, где ему предстоит упросить фараона отпустить народ израильский. Однако когда Моисей возражает, что царь Египта подвергнет евреев еще более тяжким мучениям, Яхве заявляет:
«Являлся Я Аврааму, Исааку и Иакову с именем «Бог Всемогущий» [Эль Шаддай], а с именем Моим «Господь» [Яхве] не открылся им» (Исх. 6:3)36.
Это заявление очень важно, поскольку оно указывает нам, что до первого восхождения Моисея на «гору Божию, Хорив» истинное имя Бога было для него неведомо. Прежде Бог Израиля был известен только под эпитетами: Адонай, «Господь», или различными вариантами Эль, ханаанского имени бога, например, Эль Шаддай, «Бог всемогущий», или Элъ-Элохи-Израилъ — «Господь Бог Израилев». (Быт. 33:20)37. То, что почитание израильтянами своего Бога было неразрывно связано с горой Божьей, показывает так называемая «Песнь моря», гимн из Книги Исхода, в котором воспевается спасение Израиля от преследования войском Фараона. В этом гимне мы читаем:
«Введи его и насади его на горе достояния Твоего, на месте, которое Ты соделал жилищем Себе, Господи, во святилище, которое создали руки Твои, Владыка!» (Исх. 15:17)38.
Рис. 15. Моисей созерцает ангела Божьего в образе пылающего куста на горе Хорив. Другое ее имя — гора Синай, гора Яхве.
Таким образом, Яхве считается Богом, обитающим на горе или, по крайней мере, в жертвеннике или святилище, которое было сооружено специально для него (утверждение, что никому не известно его истинное происхождение, подчеркивает, что оно имело божественный характер). Более точный перевод оригинального еврейского текста гласит:
«Введи их и насади их на горе удела Твоего, прочном месте для седалища [престола] обиталища Твоего, которое воздвиг Ты, Яхве, святилища, о Господь мой, кое основали руки Твои»39.
Из этих строк следует, что упомянутая гора считалась обиталищем Яхве и имела некий жертвенник или святилище. Мы знаем, что она уже прежде считалась святой, поскольку Моисей получил от гласа Господня повеление: «не подходи сюда; сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая» (Исх. 3:5)40. Помимо этого автор «Песни моря» сообщает, что богоустановленным правом сынов Израиля, полученным благодаря ходатайству Моисея, было восходить на место обитания Яхве, который в данном случае выступает в качестве genius loci, или духа-хранителя данного места.
Гора Синай
После Исхода из Египта Книга Исхода повествует о том, что Моисей возвратился на гору Яхве в сопровождении «сынов Израилевых». На этот раз место указано вначале как «гора Синай» (Исх. 19:11, 18, 20, 23)41, хотя несколько позже в том же рассказе использовано название «гора Хорив», указывая, что это — одно и то же место (Исх. 33:6)42. Здесь Бог возвестил Моисею священные законы, которые были начертаны на «двух скрижалях откровения, на которых написано было с обеих сторон: и на той и на другой стороне написано было» (Исх. 32, 15)43. Но где именно произошло это ключевое событие в формировании еврейской религиозной традиции?
Поиски горы Хорив, или Синай, ведутся с глубокой древности. Поведав, что народ Израиля простоял лагерем у подножия этой горы примерно год перед началом сорокалетних скитаний в пустыне, Библия умалчивает о том, где же находилась гора Яхве. Действительно, израильтяне в дальнейшем полностью игнорировали эти места, что выглядит весьма странно, учитывая тот факт, что именно здесь Моисею самим Господом были возвещены богооткровенные законы. Единственным человеком, который, как гласит Библия, «шел сорок дней и сорок ночей до горы Божией Хорива» (3 Цар. 19:8)44, был пророк Илия, бежавший в пустыню после того как Иезавель, жена Ахава, царя Израильского, правившего в 918–900 гг. до н. э., пригрозила убить Илию за то, что он предал смерти жрецов языческого бога Ваала. Там пророк оставался в пещере сорок дней и сорок ночей, пока Сам Яхве не явился ему и не вопросил: «Что ты здесь, Илия?» (3 Цар. 19:9)45.
К сожалению, Библия ничего не говорит о том, где мог находиться Илия, кроме того, что он «пришел в Вирсавию» непосредственно перед тем, как отправиться в пустыню, за которой предположительно находилась «гора Божья» (3 Цар. 19:3)46. Таким образом, местонахождение горы было забыто, и с началом новой, христианской эры ее поиски начались вновь.
Джебель Муса
Дионисий Александрийский, поселившийся на Синае ок. 250 г. н. э., записал, что Синайский полуостров сделался убежищем для христиан, спасавшихся бегством от преследований в Египте47. По преданию, святая Екатерина Александрийская также поначалу бежала на Синай, но затем возвратилась в Египет. Согласно христианскому преданию, в 307 г. она была колесована (распята на колесе с острыми зубьями), а затем обезглавлена. Ангелы подняли ее тело и понесли по воздуху на одну из самых высоких гор Синая — Джебель Муса (2286 м) или на южную, чуть более высокую (2637 м) вершину Джебель Катерина. Оба пика относятся к одному и тому же горному массиву и разделяет их лишь углубление в виде седловины. Первая церковь в этих местах была построена царицей Еленой (ок. 255–330 гг.), матерью римского императора Константина Великого, которая решила отождествить гору Джебель Муса с горой Синай, несмотря на то, что в еврейской традиции подобного отождествления не существовало48. После обращения ее сына в христианство и победоносной битвы у Мильвиева моста в 312 г. царица Елена посвятила остаток своих дней путешествиям по Святой Земле, основывая церкви на месте священных мест язычников и без устали собирая всевозможные святыни. Почему она решила признать гору Джебель Муса горой Синай, вряд ли удастся узнать. Впрочем, существует гипотеза, согласно которой знание об этом могло быть возвещено Константину в видении.
В 373 г. монах из Канопа по имени Аммоний оставил описание своего посещения святых мест в Палестине. На обратном пути он вернулся через «гору Синай», предположительно — Джебель Муса, в компании группы паломников49. Затем в 420 г., по слухам, примерно сорок монахов были убиты после того, как арабы или сарацины напали на «монастырь Неопалимой купины», расположенный на склоне горы50. Через несколько десятилетий Юстиниан (483–565 гг.), император Восточной Римской империи, основал новый монастырь на месте церкви, построенной святой Еленой. В IX в. он был освящен во имя святой Екатерины. К тому времени в монастыре насчитывалось шесть или семь тысяч монахов и отшельников, живших в южном Синае под постоянной угрозой нападения со стороны арабов или сарацин51.
Только в XIV в., после эпохи христианских Крестовых походов, паломники получили возможность посещать Дже-бель Муса, которую теперь официально отождествили с горой Синай спустя более тысячи лет после начала паломничества на нее христиан. Любопытно, что высящуюся неподалеку гору Джебель Сербал (высота 2057 м) стали называть горой Хорив, то есть горой Божьей, хотя из Библии ясно следует, что это — два названия одной и той же горы. Более того, существует давняя традиция, связывающая гору Джебель Сербал с горой Синай, — традиция более древняя, чем паломничества к Джебель Муса. Но и эта традиция восходит лишь к позднеримскому периоду52. Более того, есть все основания полагать, что некоторые из легенд, связанных с горой Джебель Муса, первоначально повествовали о Джебель Сербал, которая была истинным местом паломничества в раннехристианские времена53.
Несмотря на поздний характер этих традиций христиане и мусульмане приезжают со всех концов мира, чтобы посетить гору Джебель Муса и помолиться на месте, где Моисей получил от Бога скрижали закона, а конь Мохаммеда, Борак, вознес пророка на небеса. Греческие православные монахи монастыря Св. Екатерины провожают гостя в маленькую часовню, где горит неугасимая лампада и где, по их словам, произошло чудо с Неопалимой купиной. Кроме того, они показывают раку Екатерины, в которой хранятся мощи святой. Особый интерес представляет также монастырская библиотека, в которой хранятся свыше пятисот бесценных манускриптов, написанных на греческом, арабском, сирийском и эфиопском языках. Но наиболее ценной реликвией монастыря некогда был Синайский кодекс, рукопись Библии, написанная в IV в.
Все это так, но истинная гора Синай вряд ли находится на южном склоне Синая, что объясняется целым рядом причин. И если мы хотим установить его истинное местонахождение, для начала мы должны помнить, что у рассказа Книги Исхода и описания странствований израильтян существует конкретная историческая основа. Даже если на самом деле Египет покинула лишь небольшая группа египетских ренегатов и/или иноземцев, нашим единственным достоверным путеводителем по пустыне все равно остается Библия.
Бегство из Египта
Итак, нам придется признать, что отправной точкой Исхода, как свидетельствует Ветхий Завет, был Рамес, древний Пи-Рамесс, современный город Тель эль-Даб» а и его окрестности, первоначальная резиденция царей-Рамессидов в Восточной Дельте. Здесь же находились земля Гесем и город Цоан, где евреи, по преданию, поселились еще со времен Иосифа и Иакова. Кроме того, мы знаем, что Тель эль-Даб» а — это Аварис, древняя столица гиксосов, предположительно ставшая домом для «прокаженных» и «нечистых» во главе с Осарсифом-Моисеем и «пастухами» до их окончательного Исхода из Египта.
В Книге Исхода сказано, что израильтяне отравились из Рамесса в Суккот, египетский Тжекку, современный Тель эль-Машкута, лежащий возле озера Тимсан у восточного Вади Тумилат, высохшего речного русла, идущего с востока на запад, которое им пришлось пересечь, чтобы попасть в эти места. Это имеет смысл в свете свидетельства Библии, где сказано, что после того, как «фараон отпустил народ»,
«…Бог не повел его по дороге земли Филистимской, потому что она близка; ибо сказал Бог: чтобы не раскаялся народ, увидев войну, и не возвратился в Египет» (Исх 13:17)54.
«Дорога земли Филистимской» — хотя это и анахронизм, ибо филистимляне в эпоху Исхода не появлялись в Палестине, — это дорога, проходящая через города восточной части Дельты: Тель (современный Тель Абу Сефех) и Силе (Кантара) в Эль Ариш, Рафию и, наконец, в Газу. Прибрежные низменности Палестины со временем сделались оплотами филистимлян, но после 1250 г. до н. э. Несравненно более серьезную проблему для бегства «израильтян» (в дальнейшем рассказе мы будет использовать этот термин, поскольку речь идет о библейских реалиях) представляли военные гарнизоны египтян. Известно, что они располагались через определенные расстояния вдоль этой древней военной дороги, упоминаемой в текстах как «дорога Гора». Это объясняет, почему израильтяне стремились избрать другой путь: «чтобы не раскаялся народ, увидев войну, и не возвратился в Египет». Другими словами, вожди опасались, что, встретив впервые египетский форт, израильтяне повернут назад и побегут обратно в Египет. Подобный обходной маршрут имел смысл, и не случайно «Бог не повел его [народ Израильский] по дороге земли Филистимской», но «обвел Бог народ дорогою пустынною к Чермному морю. И вышли сыны Израилевы вооруженные из земли Египетской» (Исх. 13:18)55.
Маршрут Исхода
Продвигаясь на юг от озера Тимсан, мимо так называемых Горьких озер, израильтяне могли достичь устья Суэцкого залива и двигаться вдоль восточного его побережья, пока не оказались бы на Синайском полуострове. Но здесь располагались особо охраняемые египтянами медные рудники и бирюзовые копи, и поэтому весь этот район был заполнен солдатами, встречаться с которыми египтяне, естественно, желанием не горели. Куда более вероятно, что маршрут Исхода пролегал от озера Тимса на юг к Горьким озерам, библейскому Мерра, что означает «горький», а также наиболее вероятному кандидату на роль йам-суп56, или «камышовое море», где израильтянам удалось обмануть преследовавшее их войско во главе с самим Фараоном и оторваться от них. Оказавшись на восточном берегу, они могли свободно двигаться на восток, ибо «вступили в пустыню Сур» (Исх. 15:22)57 по пути, известному сегодня как «путь Сур» (откуда можно было попасть в Вирсавию и Хеврон и который начинается вблизи озера Тимса. Это — менее вероятный маршрут см. рис. 22). К юго-западу отсюда они могли попасть на древнюю дорогу, использовавшуюся с незапамятных времен купцами — владельцами караванов и кочевниками-скотоводами типа племен шасу, кочевавшими между Египтом и Аравией58. Следуя по этому пути в юго-восточном направлении, израильтяне могли беспрепятственно передвигаться вплоть до территории современных городов Накхель и Эт-Тамад, пока, согласно библейскому рассказу, не «пришли в Елим; там было двенадцать источников воды и семьдесят финиковых дерев, и расположились там станом при водах» (Исх. 15:27)59.
Хотя некоторые ученые-библеисты помещают Элим на берегах Суэцкого залива, все указывает на то, что он располагался на берегу Акабского залива, там, где сегодня находится Эйлат, курорт на Красном море60. Слово Элим — это множественное число от Эль, которое могло писаться как Элат или Элот60. Местоположение его, как указывает библейская 3 Книга Царств, было в «Ецион-Гавере, что при Елафе, на берегу Чермного моря, в земле Идумейской» (3 Цар. 9:26)61. Таким образом, Элот и Элим — это почти наверняка одно и то же. Это наиболее вероятный маршрут, который избрали Моисей и его спутники, поскольку это тот самый путь, по которому Моисей прошел в землю мадиамнитян (мидийцев) и обратно, то есть в страну у восточных берегов Акабского залива, на границе которой высилась гора Яхве.
Став лагерем у берегов Элима, израильтяне, как рассказывает Книга Исхода, после отдыха продолжили свой путь и на пятнадцатый день второго месяца после своего Исхода из Египта вступили в «пустыню Син, что между Елимом и Синаем» (Исх. 1б:1)62. Раскинув свои палатки в месте Ре-фидим, израильтяне стали сетовать на нехватку воды. Тогда Моисей, по преданию, ударил жезлом по «скале в Хо-риве» (Исх. 17:1–6)63, и из скалы тотчас хлынула вода. Так израильтяне достигли горы Хорив — горы Яхве. Этот факт получит подтверждение ниже, когда мы прочтем, что после ухода из Рефидима беглецы вошли в пустыню Синайскую, где в третий месяц «Исхода сынов Израиля из земли Египетской, в самый день новолуния, пришли они в пустыню Синайскую. И двинулись они из Рефидима, и пришли в пустыню Синайскую, и расположились там станом в пустыне; и расположился там Израиль станом против горы» (Исх. 19:1–2)64.
Итак, «пустыня Син» — это то же, что «пустыня Синайская». Ради чего же израильтяне подошли к горе Хорив, а затем ушли и возвратились к ней во второй раз? С географической точки зрения ответ будет очевиден, но опять-таки важно помнить, что в Пятикнижии имеется множество несоответствий, анахронизмов и противоречий, указывающих, что оно было написано разными авторами по разным мотивам и в различные эпохи. Так, большинство событий, изображенных в Книге Исхода и Книге Чисел — двух ключевых источниках по теме странствий Израиля, — бесспорно, основаны на устных преданиях. Эти предания просуществовали несколько столетий, прежде чем облечься в письменную форму. Поэтому появилось дублирование — вторичное описание одних и тех же событий, смешанное к тому же с местными фольклорными историями туземцев Синая. Эти данные следует отделять от ядра источников, несущих в себе историческую правду, чтобы определить истинное местоположение горы Яхве.
Ни Книга Исхода, ни Книга Чисел не указывают, где именно находилась «пустыня Син», или «пустыня Синайская». Как мы отмечали выше, связь между Синаем Библии и территорией, которую мы сегодня называем Синайским полуостровом, была постулирована лишь в христианскую эпоху. Более вероятно, что гора Синай, или Хорив, находилась где-то за Эйлатом, в устье Акабского залива, где высится горная гряда Сеир, простирающаяся в направлении Мертвого моря. Но есть ли аргументы в поддержку этого смелого утверждения?
Где находилась гора Сеир?
Мы встречаем весьма любопытное утверждение в главе 33 Книги Второзакония, заключительной книги Пятикнижия, созданной, как считается, в конце VII в. до н. э.65. Там сказано, что перед своей кончиной Моисей дал благословение сынам Израилевым, начинающееся так:
«Он сказал: Господь пришел от Синая,Открылся им [т. е. израильтянам] от Сеира,Воссиял от горы Фарана и шел со тьмами святых;Одесную Его огнь закона».(Втор. 33-2)66
Эти слова означают, что, помимо связи с Синаем, Яхве, оказывается, пришел с Сеира. Еще более любопытное утверждение фигурирует в воинской песне, известной как «Песнь Деворы» и приведенной в Книге Судей. Песнь эта гласит:
«Слушайте, цари, внимайте, вельможи:Я Господу, я пою, бряцаю Господу Богу Израилеву.Когда выходил Ты, Господи, от Сеира,Когда шел с поля Едомского,Тогда земля тряслась, и небо капало, и облака проливали воду,Горы таяли от лица Господа,Даже этот Синай от лица Господа Бога Израилева».(Суд. 5.-3-5)67
Если эти строки не просто связаны с окончательным изгнанием хананеев израильтянами из Сеира, то именно Сеир оказывается местом, связанным с могуществом Яхве. Более того, это показывает, что Сеир — это всего лишь другое название Синая. Так что же конкретно мы знаем о Сеире, или Едоме, в земле Шасу?
Древнеегипетские тексты и надписи связывают землю Шасу с горой Сеир68, главным пиком гряды Сеир, а также с Едомом69. Библия повествует, что поначалу Сеир был родиной эмимов: «прежде жили там Эмимы, народ великий, многочисленный и высокий, как сыны Енаковы» (Втор. 2:10)70, «и они считались между Рефаимами, как сыны Енаковы; Моавитяне же называют их Эмимами»71. (Втор. 2, 11). Это якобы были потомки нефилимов (исполинов) — погибшей расы, уничтоженной в допотопные времена72. Впоследствии Сеир стал землей хореев73, первобытного народа, обитавшего «в горе Сеире» (Быт. 14:6)74. Они были изгнаны войском Едома75, который впоследствии «…поселился… на горе Сеир, Исав, он же Едом» (Быт. 36:8)76. Сеир получил свое название от предка народа хорреев, названного в Книге Бытия «Сеиром Хорреянином», потомки которого получили имя «сыновей Сеира Хорреянина», или хореев (Быт. Зб:20)77. Ученые-библеисты предполагают, что хорреяне — это синоним упоминаемого в египетских текстах народа хурру, или хурритов78, обитателей «Великой Палестины»79. И это несмотря на тот факт, что Библия поселяет хорреев лишь в непосредственной близости от горной гряды Сеир, и потому маловероятно, чтобы это были египетские хурру.
Козел отпущения для Азазеля
На древнееврейском (иврите) се» р означает «грубый» или «волосатый», то есть тот, кто носит шкуры горных козлов80. Сеир также был землей Исава81 («поселился Исав на горе Сеир, Исав, он же Едом»), старшего брата-близнеца Иакова и сына Исаака, отцом которого был патриарх Исаак. Исав, или Едом82, был известен как человек «волосатый» (иш ce'p)83. Он также отождествлялся с «козлом» (са» ир)84 точнее, козлом отпущения. Это жертвенное животное, по свидетельству Книги Левита, израильтяне изгоняли в пустыню, обрекая на смерть за грехи всех, чтобы благодаря этому израильтяне могли очиститься от грехов85:
«И приведет Аарон козла, на которого вышел жребий для Господа, и принесет его в жертву за грех, а козла, на которого вышел жребий для отпущения, поставит живого пред Господом, чтобы совершить над ним очищение и отослать его в пустыню для отпущения [и чтоб он понес на себе их беззакония в землю непроходимую]» (Лев. 16: 9—10)86.
Азазель — это падший ангел, имя которого в переводах Библии ассоциируют со словами «козел отпущения». Однако на самом деле они, вероятно, восходят к аккадскому слову уз, означающему «козел»87. Другие источники указывают, что ритуал отпущения козла совершался, чтобы задобрить Самаэля, другого верховного демона и падшего ангела в иудейской традиции, имя которого означает «яд Божий»88. И все же в связи с Сеиром был выбран именно Азазель, ибо о нем сказано: «Его часть среди людей — Исав, это — люди, живущие мечом; его часть среди животных — козел. Демоны [шедим] — часть его удела; они именуются в Библии сеирим. Он и его люди именуются Сеир»89. Упомянутые здесь сеирим — это, разумеется, не демоны, а коренные жители Сеира, потомки Исава, или Едома.
Гора Сеир — это, вероятно, первоначальное место проведения ритуала отпущения козла, совершенного Аароном и впоследствии продолжавшегося каждый год во время еврейского праздника Йом-Кипур, или День Искупления. Более того, имеется свидетельство того, что раввинистическая наука в Средние века пыталась отмежевать эту архаическую практику от любых жертвоприношений, приносимых богу горы Сеир. Это подтверждается словами одного еврейского раввина, который доказал, что «козел отпущения — это отнюдь (сохрани нас небо!) не жертва от нас ему [т. е. богу горы Сеир], а акт послушания Богу»90.
Рис. 16. Исав, сын Исаака, продающий право первородства своему младшему брату Иакову за миску чечевичной похлебки.
Так кем же конкретно был бог Сеира? Он ассоциируется с Исавом и Эдомом, имя которого означает всего-навсего «красный». Эта цветовая апелляция, по-видимому, происходит от общеизвестной библейской истории, в которой Исав оказался обманутым в вопросе о первородстве своим младшим братом Иаковом, который предложил ему красную чечевичную похлебку в обмен на право первородства, когда Исав однажды вернулся с охоты, изнемогая от голода91. Однако истинная цель этой притчи — найти оправдание той враждебности, которая существовала между двумя ветвями семейства Исаака, бывшими, по свидетельству Библии, заклятыми врагами. Так, например, в пустыне израильтяне подверглись нападению амаликитян, потомков Амалика, внука Исава и «князя» Едомского92. Считается, что амаликитяне населяли территории к западу от Едома93. Более того, когда сыны Израилевы вознамерились вступить в Ханаан, царь Едомский отказал в позволении Моисею и его израильтянам пройти «дорогою царскою» к северу от Иерихона, вынудив их идти обходным путем: «Итак не согласился Едом позволить Израилю пройти чрез его пределы, и Израиль пошел в сторону от него» (Чис. 20:21)94.
Тот факт, что Аарон, брат Моисея и первосвященник колена Левиина, принес в жертву козла отпущения на горе Сеир в земле Едомской, где, согласно египетским хроникам, находилось место, именуемое «Яхве в земле Шасу», весьма интересен. Именно здесь следует искать корни возникновения почитания Яхве. Но где именно находилась гора Сеир? Существовала ли гора с таким названием? Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны сперва спросить себя, могла ли гора Яхве быть, с одной стороны, обиталищем, престолом или святилищем израильского божества, а с другой — прибежищем языческого бога горы Сеир? Эту загадку необходимо решить, прежде чем станет возможно приподнять завесу тайны над местонахождением горы Синай.
Глава девятнадцатая
ЛУННАЯ ГОРА
=============================================================================================
После завоевания Иисусом Навином Ханаана земли от горы Ермон на севере до Газы на юге и долины Иордана на востоке были поделены между двенадцатью коленами Израиля. Впоследствии израильтяне подпали под власть местных правителей, или князьков, известных как судьи. Их влияние, по традиционным представлениям, продолжалось примерно 300 лет. Первым царем Израильским был Саул из колена Вениаминова, занявший израильский трон ок. 1091 г. до н. э. Его сменил Давид, ставший царем-помазанником колена Иудина в Хевроне ок. 1048 г. до н. э., а спустя семь с половиной лет — царем всего Израиля, сделав своей столицей и резиденцией Иерусалим.
В правление сына Давида, царя Соломона, был возведен первый Храм, в результате чего Иерусалим стал средоточием царской власти и общенациональным местом почитания израильского бога. Там, в Храме, в святая святых, хранился ковчег Завета, особый ящик, в котором божество, как считалось, перевозили с одного места на другое. Над царями Израиля совершалось миропомазание — особый религиозный обряд, устанавливавший особые отношения между ними и Богом, в результате чего они становились «помазанниками Яхве»1. Во время церемонии дух Яхве вселялся в кандидата, делая царя неуязвимым для любых опасностей.
После сорокалетнего правления Соломона среди лидеров разных колен разгорелась борьба за власть, и в результате раскола главы десяти колен откололись от следующего царя — Ровоама, царя Иудеи, который правил в Иерусалиме. Остальная часть страны осталась в руках Иеровоама, царя-помазанника нового Израиля, ставшего известным как Самария и состоявшего из уделов отделившихся десяти колен.
Только колено Вениаминово и жреческая каста, известная как левиты, решили поддержать Иудейское царство после трагического раскола народа. После этого Иудея и Израиль пошли своими собственными историческими путями, до тех пор, пока Израиль не был завоеван в 721 г. до н. э. Ассирийской державой и десять колен не были уведены в изгнание — событие, положившее конец бытию единого Израиля. Ок. 640 г. до н. э. царем-помазанником Иудеи стал Иосия. В отличие от целого ряда своих предшественников, впадавших в идолопоклонство, он был фанатичным почитателем культа Яхве, и о нем сказано, что «делал он угодное в очах Господних, и ходил во всем путем Давида, отца своего, и не уклонялся ни направо, ни налево» (2 Цар. 22:2)2.
Иосия возродил почитание Яхве как национальную религию и попытался искоренить любые формы идолопоклонства, осквернявшие страну из поколения в поколение. Любые иные религиозные практики или направления, отклонявшиеся от Ветхого Завета, намекавшие, что бог Израилев некогда был привязан к стране эдомитов, злейших врагов Израиля, подверглись гонению. Действительно, предпринимая эти акции, Иосия помнил безрассудные деяния своего предка, Амасии, царя Иудеи (правил в 838–809 гг. до н. э.), который за 200 лет до того выступил в поход против «сынов Сеира» (2 Пар. 25:1)3. Предав смерти многих врагов и тяжко ранив еще больше сынов Сеира (см. главу 20),
«Амасия, придя после поражения Идумеян, принес богов сынов Сеира и поставил их у себя богами, и пред ними кланялся, и им кадил» (2 Пар. 25:14)4.
Иосия воспринимал эти деяния как мерзость против имени Яхве, особенно в связи с тем, что эти «боги сынов Сеира», вероятно, были установлены внутри храма Соломона — поступок, вызвавший еще большую неприязнь к Едому. Кроме того, вполне возможно, что Иосия повелел переписчикам Пятикнижия отделить упоминания о почитании Яхве от ссылок на культ языческого бога горы Сеир, который с тех пор был низведен до ранга демона по имени Азазель, или Едом. Более того, вполне вероятно, что Иосия убрал всякие географические ассоциации между Сеиром и горой Яхве в надежде, что это позволит воскресить память о завете между Моисеем и Яхве, заключенном на горе Синай/Хорив. Если так, данный факт может служить объяснением того, почему в более позднем поколении пророк Иезекииль, изрекая «слово Господне», гневно выступал против культа горы Сеир:
«так говорит Господь Бог: вот, Я — на тебя, гора Сеир! и простру на тебя руку Мою и сделаю тебя пустою и необитаемою. Города твои превращу в развалины, и ты сама опустеешь и узнаешь, что Я Господь» (Иез. 35:3–5)5.
Может быть, столь бурная ненависть против Едома — результат отказа ее царя позволить Моисею и его людям пройти через Едомское царство во время Исхода? Очевидно, нет. Куда более убедителен тот факт, что позднейшие поколения евреев стремились дистанцироваться от любых форм религиозного почитания, практиковавшихся эдомитами, потомками Исава. Поскольку на них был направлен столь мощный поток гнева, причиной этому была не просто языческая религия, а изменение восприятия культа Яхве в сознании самих израильтян. Другими словами, бог горы Сеир вообще не был языческим божеством. Он был просто ранней формой и ипостасью Яхве, но такой, которую израильтяне и евреи воспринимали как кощунство. Так что же побудило их столь резко сторониться домоисеевой версии еврейской религии? Ответом на этот вопрос была тесная связь культа Яхве с Луной.
В поисках Сина
В древние времена Луна считалась старейшим из светил, предшествующим Солнцу, подобно тому, как день предшествует ночи. Считалось, что Луна управляет циклами природы, заставляющими расти траву, деревья и посевы. Луна увеличивает численность поголовья скота и способствует рождению детей у людей6. В древней Месопотамии Луна почиталась под именем Син, производного от шумерского ин-зу, или зу-ин, что означает «владыка знаний»7. Главный храм этого «владыки» находился в г. Уре, крупном городе, расположенном в устье реки Евфрат. Другой крупный храм Сина находился в Харране, древнем городе на границах нынешней Северной Сирии и Юго-Восточной Турции.
Однако наиболее древними поклонниками культа Луны были не земледельцы, мирно пахавшие землю, а арамейские и протоарамейские кочевые скотоводческие племена, говорившие на семитских языках и скитавшиеся по степям и пустыням Сирии и Аравии. Это были предшественники мидян и доисламских арабов. В Ветхом Завете арамеи считались потомками Арама, сына Сима и внука Авраама8, старшие братья которого носили имена Нахора и Арана: «Фарра жил семьдесят лет и родил Аврама, Нахора и Арана» (Быт. 11:26)9. Мадиам, предок мадиамнитян, был четвертым сыном Авраама от наложницы Хеттуры: «Сыновья Хеттуры, наложницы Авраамовой: она родила Зимрана, Иокшана, Медана, Мадиана, Ишбака и Шуаха» (1 Пар. 1:32)10. Благодаря этому Авраам и сделался отцом многих народов.
Считается, что Авраам жил ок. 2000–1800 гг. до н. э., а родился в «Уре Халдейском»11, расположенном в библейской земле Шинар12, то есть Древнем Шумере. В 1854 г. этот город был отождествлен Д. Тэйлором из Британского музея с холмом-зиккуратом в южной Месопотамии под названием Тель аль-Мукайар13. Холм был успешно раскопан в 1920-е гг. английским археологом Леонардом Вули, написавшим ряд книг по этой теме, в том числе «Ур Халдейский», вышедший в свет в 1929 г.14 Однако библейский Ур, по всей вероятности, следует идентифицировать с городом Урфой, древней Эдессой, в Юго-Восточной Турции. Именно ее следует считать местоположением древнего города, который в текстах на аккадском, шумерском и хеттском именуется Урсу15. Более того, местные предания утверждают, что Авраам родился именно в Урфе в пещере, расположенной у подножья крепости, в наши дни остающейся крупным центром паломничества для мусульман, которые стекаются в этот город со всего Ближнего Востока16. Примечательно, что в Урфе имеется древний храм в честь бога луны Сина17, а термин «халдеи» — просто другое название звездопоклонников Харрана и Урфы, известных начиная с VIII в. как сабеи18.
Из Ура Халдейского Авраам переселился вместе со своей женой по имени Сараи (позже — Сара), сыном своего брата Лотом и своим отцом Фаррой в Харран, находившийся на расстоянии примерно тридцать пять километров. После того как они пробыли там некоторое время, Бог повелел ему покинуть отцовский дом (его отец к тому времени уже умер) и отправиться в путь вместе с семейством и слугами19. Итак, из Харрана они отправились в Ханаан и разбили шатры сперва в Сихеме, в северной части нагорья20, а затем направились в центральную Палестину, где Авраам поставил свои шатры возле местечка Вефиль, «дом Божий»21, находившегося предположительно на пути между Иерусалимом и Сихемом22. Затем Авраам продолжил свой путь на юг до тех пор, пока голод не вынудил его вместе с семейством отправиться в Египет. Его первый сын, Измаил, рожденный от египтянки-служанки по имени Агарь, по преданию стал предком измаильтян, или арабов. Второй сын Авраама, Исаак, рожденный его женой Сарой, стал отцом Иакова, предка израильтян, и Исава, родоначальника эдомитов.
Тот факт, что Авраам родился в Уре Халдейском и провел юность в Харране, двух крупных культовых центрах бога Луны Сина, постоянно интриговал ученых-библеи-стов. Так как Авраама называют первым великим патриархом, возможность прямой связи между богом Авраама и богом луны Сином выглядит весьма заманчивой. Это представляется особенно важным в связи с тем фактом, что гора Яхве, на которой Моисей получил скрижали закона, называется Синай, то есть буквально «гора Сина» или «гора Луны»23.
Предки израильтян несомненно были кочевниками и полукочевыми скотоводами, подобно своим двоюродным братьям — арамеям, временно поселившимся в пустынях Сирии и Палестины, и дважды приходили в Египет во время сильного голода: один раз — в эпоху Авраама, а затем во времена Иосифа Прекрасного и Иакова. Но могли ли они при этом быть поклонниками культа Луны, древнейшего светила и отца Солнца, и была ли их религиозная традиция передана Исавом, старшим сыном Исаака? Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны вернуться на родину Авраама.
Город Луны
Как мы знаем, древние обитатели Харрана и соседнего Ур-фа поклонялись звездам и планетам, в частности, Луне, Си-ну, которого они почитали «Богом Богов» или «Господом Богов»24. Действительно, Харран часто называли «городом Сина»25. Мифы и легенды о харранитах, известных под именем халдеев или сабеев, представляют собой странную амальгаму библейских историй и их собственных языческих религиозных традиций. Однако некоторые из них демонстрируют четкую связь между поклонением богу Луны и корнями происхождения еврейской веры. Например, харраниты верили, что Адам, первый человек, «был пророк, провозвестник Луны, который призывал людей поклоняться Луне»26. Однако они порицали Сифа, сына Адама, поскольку тот расходился с отцом во взглядах на поклонение Луне27.
Естественно, харраниты могли многое рассказать о своем предке Аврааме, о коем они всегда отзывались в уничижительной манере. Как писал арабский ученый Абу Мухаммад ибн Ахмад ибн Хазм аль-Куртуби (994—1063), харраниты считали, что Авраам первоначально побывал в обеих их сектах — идолопоклонников и звездопоклонников — а затем перешел в секту хунафа, т. е. противников всякой веры28. Однако он писал также, что в его дни еще существовали сабеи, остававшиеся приверженцами веры Авраама29.
Лишенные Луны
Немалый интерес представляют также мифы и легенды мандеев, народа, сформировавшегося в Харране и в последующие 1500 лет распространившегося в Нижнем Иране и Ираке, ведя полукочевой образ жизни. Сегодня их потомками являются так называемые болотные арабы, которые живут компактными группами, противясь геноциду и преследованиям со стороны нынешнего правителя Ирака Саддама Хусейна. Согласно преданию мандеев, Бахрам (как они называют Авраама) первоначально был мандеем из Харрана. Но затем он принял обрезание, что сделало его «нечистым». Бахрам начал поклоняться некоему Юрбе, духу солнца, отождествляемому с еврейским Адонаем, находившимся под властью Рухи — царицы тьмы30. После этого он разбил всех идолов в большом храме и направился в пустыню. За ним последовали все нечистые, прокаженные и лишенные милости, и у этих басран Сира (лишенных Луны) потомки будут нечисты и лишены милости вплоть до седьмого колена31.
Племя Бахрама становилось все более и более могущественным, и Юрба даровал им великую силу в мире, а также «такую магическую силу, которая не позволяла никому сжечь их»32. Бахрам встал на сторону сил тьмы и начал воевать с мандеями, которых он брал в плен и насильно обрезал, делая такими же нечистыми, как и он сам. Однако впоследствии он решил покаяться, и планета Сатурн повелела ему принести в жертву своего сына (Исаака), но когда он уже был готов совершить это жертвоприношение, ему было позволено развязать сына и зарезать вместо него овна33.
Такова история, которую мандеи рассказывали об Аврааме. Она отчасти перекликается с пересказом Книги Исхода у Манефона и других античных авторов. Еще более знаменателен тот факт, что последователи Авраама были известны как басран Сира (лишенные Луны), где Сира или Сера — мандейское название Луны34. Если мы проигнорируем утверждение, что эти люди действительно были нечистыми и «прокаженными», это означает, что они были ренегатами и отступниками лунного культа, поскольку бог Син воспринимался мандеями как нечистая и зловещая сила, описываемая как «ниспровергатель», «разрушитель» и «тот, кто приносит лишения»35. Тот факт, что Юрба, по всей видимости — Яхве, отождествляется с духом Солнца, не должен приуменьшать этот вывод, поскольку это — всего лишь образ, каким он впоследствии воспринимался в глазах мандеев в гораздо более поздние времена, отнюдь не отражающий первоначальную религию Авраама.
Праздники в честь Луны
Но существуют ли свидетельства того, что почитание Яхве у израильтян некогда возникло под влиянием лунного культа? Хотя божество Луны занимает важное место во многих архаических культах Среднего Востока, особым почитанием Луна пользовалась у кочевников-скотоводов, говоривших на семитских языках. Очевидно, Солнце играло важную роль в сельскохозяйственных циклах, но для народов, ведших кочевой образ жизни, куда более важное значение имела Луна, поскольку кочевники перегоняли свои стада и табуны по ночам, избегая палящего дневного зноя. Как мы уже упоминали, бог Луны Син стал верховным божеством у арабов Сирии и Аравии доисламской эпохи, среди которых были племена с такими названиями, как бану хгллаль («сыны полумесяца») и бону бадр («сыны полной Луны»), поклонявшиеся лунному божеству36. Поскольку луна восходила посреди ночной тьмы, ее приветствовали криками радости, сохраненными в арабском слове осилалъ, которое означает одновременно и «новая луна», и ликующий возглас37.
С древнейших времен арабы устраивали праздники, приуроченные к дням новолуния. Наиболее важные из них проводились весной, во время месяца раджаб, эквивалента древнееврейского месяца авив, соответствовавшего ежегодному появлению первенцев у животных в их стадах38.
Праздник Пасхи
Помня о происхождении и природе этих арабских праздников, мы видим, что евреи, которые первоначально также были кочевниками-скотоводами, положили в основу своего двенадцатимесячного лунного года (в каждом третьем году у них по тринадцать месяцев) первое появление новой луны и устраивали все важнейшие празднества в соответствии с лунным календарем. Как и арабы, они начинали свой первый месяц, авив (современный нисан), с праздника весны, совпадавшего с появлением детенышей у важнейших животных. Мы имеем в виду праздник Пасхи (Лесах) — один из трех важнейших праздников еврейского календаря. Он начинается в ночь на 14 нисана с заклания пасхального животного и продолжается вплоть до следующей ночи — момента полнолуния, когда жертвенное животное полностью съедается одним или несколькими семействами. Согласно Книге Исхода, в Песах, или Пасху, празднуется память той ночи, когда Яхве «прошел мимо» домов евреев, когда искал и истреблял египетских первенцев. Ангел смерти не тронул дома евреев потому, что Господь повелел евреям окропить кровью пасхального животного (обычно — агнца) перекрытия и створки дверей в своих домах39. По преданию, это библейское событие совершилось 14 авива, но согласно современной раввинистической традиции Пасха празднуется на день позже, 15 нисана, учитывая, что праздник должен совпадать с новолунием, ближайшим к дню весеннего равноденствия40. Этот праздник открывает неделю торжеств, включая праздник опресноков, отмечаемый 16 нисана.
Согласно описанию Книги Исхода, происхождение праздника Песах явно восходит к гораздо более архаической семитской религиозной практике, приверженцами которой были евреи в эпоху до Моисея. Животные, приносимые в жертву, обычно ягнята (агнцы) на первом году жизни, но первоначально и маленькие козлята41, специально отбирались из стад. В Книге Исхода содержатся также наставления относительно того, как надлежит готовить животное: «не ешьте от него недопеченного, или сваренного в воде, но ешьте испеченное на огне, голову с ногами и внутренностями» (Исх. 12:9)42, но при этом «костей его не сокрушайте» (Исх. 12:4б)43. Это весьма курьезные наставления, и они навели некоторых еврейских книжников на мысль о том, что первоначально жертвенные животные поедались сырыми, а их кости растирались в муку и также съедались44. Это объясняется архаической верой раннесемитских народов в то, что жизненная сила заключена в крови и костях животного.
Так как Песах был праздником, совершавшимся в ночное время и начинавшимся на закате солнца, достигая своей кульминации на восходе и происходя как бы в присутствии божества, он мог быть отождествлен лишь с одним полнолунием в году. Любопытно, что «лице Яхве» и «слава Яхве» — это архаические метонимические названия полнолуния, наступавшего в пятнадцатый день месяца как видимый знак присутствия божества45. Кроме того, оказывается, «арабские, еврейские и самаритянские религиозные празднества не начинаются до захода солнца и восхождения новой молодой луны»46.
Так каково же истинное значение слова Песах, названия этого праздника, который обычно транслитерируется на многие языки в виде прилагательного пасхальный в словосочетании «пасхальный агнец», символ Страстей Христовых в рамках празднования христианской Пасхи, которая совпадает по времени с самим актом «прохождения»47? Собственно, хотя на древнееврейском слово пасах означает «прохождение мимо», а песах — «защита», не следует думать, что именно в этом — источник происхождения этого названия. Более вероятно, что происходит оно либо от пашаху, что на аккадском (языке из группы восточно-семитских языков) означает «быть умиротворенным» (с прилагательным пагиху, означающим «умиротворенный, утешенный»)48, или от сирийского корня псх, означающего «радоваться, праздновать». Бесспорно, это более уместные названия для праздника, в ходе которого верующие умиротворяют лунное божество жертвоприношениями новорожденных детенышей животных.
Главным животным, приносившимся в жертву богу Луны в доисламской Аравии, был бык (телец), считавшийся олицетворением бога Сина, ибо дуга, образуемая бычьими рогами, напоминает сверкающие рожки новорожденного полумесяца. Эта связь между луной и культом тельца нашла свое выражение и в древнееврейской религии, ибо в Книге Чисел говорится, что в пятнадцатый день седьмого месяца (когда полнолуние совпадает с точкой осеннего равноденствия) в качестве жертвы всесожжения Яхве49 следует принести тринадцать тельцов, во второй день после этого — двенадцать тельцов50, на третий — одиннадцать тельцов51, и т. д., и так вплоть до седьмого дня, когда следует принести в жертву семь тельцов52. Таким образом, наибольшее число закланных тельцов совпадало с точкой полнолуния и шло на убыль вместе с луной — явное свидетельство особой формы архаического лунного культа, лежащего в основе этой практики. Кроме того, тринадцать — это число лунных месяцев в году, семь дней — четверть лунного цикла, а общее число тельцов, приносимых в жертву, составляет семьдесят — число старейшин, которым Моисей позволил взойти на гору Яхве (см. главу 20).
Судя по этим примерам, мы видим, что Луна и ее культ имели огромное значение в древнееврейской религиозной практике, которая отразила обряды и ритуалы, совершавшиеся доисламскими арабами, семитскими двоюродными братьями израильтян, в честь бога Луны Сина. Ученые-гебраисты By Эстерли и Теодор Робинсон пришли к следующему заключению:
«По аналогии с арабами есть все основания полагать, что праздники в честь новолуний и жертвоприношения, совершавшиеся по этим случаям, у евреев восходят к эпохе кочевого уклада [т. е. к эпохе Авраама]… Следует отметить, что эти праздники не упоминаются ни в Книге Завета, ни в заповедях Второзакония, несомненно, по причине их связи с культом Луны; но соблюдение их слишком глубоко укоренилось в религиозной практике, а их влияние затронуло и христианскую эпоху»53.
Итак, мы можем сказать, что во времена Исхода религиозные обычаи и ритуалы древних евреев содержали элементы лунного культа, возникшие задолго до первой встречи Моисея с Яхве на горе Божией. Однако мы помним и то, что почитание этого божества под другими именами восходит к эпохе Авраама, и посему именно этот культ мог быть религией Исаака и его сыновей — Иакова и Исава.
Надо также отметить, что евреи сохраняли связи с Харраном и во времена Иакова, поскольку мы читаем, что он находился там вместе с Лаваном («белый» — характерный эпитет Луны), внуком Нахора и братом Авраама. Действительно, Харран был известен и под другим названием — «город Нахора». Однако когда Иаков ушел из Харрана, все связи между двумя ветвями семейства, по-видимому, пресеклись.
Царь Иосия попытался устранить нежелательные элементы из первоначальной религии Яхве, которой придерживались эдомиты, дети Сеира, как о том сказано в Пятикнижии. Там, где связь эдомитов с библейскими событиями было невозможно устранить, они просто объявлялись врагами Израиля и богохульниками, идолопоклонниками и прислужниками демонов и дьяволов. Однако, как мы увидим ниже, наиболее ранние эдомиты соблюдали ту самую форму еврейского культа, которая более близко отражала религиозные идеалы Авраама и его потомков — Исава и Иакова.
Лунная гора
Мандейское название Сира, или Сера, как название Луны в фонетическом отношении настолько близко к Сеиру, локальному богу, давшему свое имя долине и горной гряде к северу от Аккабского залива, что это не может быть простым совпадением. Это предположение подтверждается знанием о том, что гора Яхве и гора в пустыне, к которой совершали хождение израильтяне, носят названия, отражающие имя бога Луны Сина. Поскольку Синай — всего лишь «гора Сина», это говорит о том, что «пустыня Сина» и «пустыня Синайская» суть названия одного и того же места (мы можем назвать и третий вариант — «пустыня Цин»), Связь между именами Сира, Син и Сеир подтверждает тот факт, что харраниты и мандеи были родственно связаны с набатеями, семитоязычным народом арамейского происхождения, населявшим Сеир начиная с VI в. до н. э. и до окончания эпохи римского владычества54. Более того, существует мнение, что мандейское письмо произошло от набатейского оригинала55, что демонстрирует, что топоним Сеир может быть испорченным вариантом мандейского «сира», или «сера», и наоборот. Так появилась гора Сеир и гора Синай — «лунная гора».
В пустыне
Согласно Книге Исхода, Моисей увел израильтян в пустыню Син, где они на целый год стали лагерем у подножия горы Синай. Об их странствиях не сказано более ничего вплоть до того места в Книге Чисел, где в первой главе говорится, что они пребывали «в пустыне Синайской» (Чис. 1:1)56. То же самое сказано и в начале главы57. Однако затем «и отправились сыны Израилевы по станам своим из пустыни Синайской, и остановилось облако в пустыне Фаран» (Чис. 10:12)58. На основании этих слов ученые-библеисты делают вывод о том, что евреи вошли в землю, известную как пустыня Фаран, хотя, по мнению ряда авторов, эти места — синонимы. Более того, слова «и остановилось облако в пустыне Фаран», видимо, означают некий гористый район, который вполне мог быть грядой Сеир. Это очень скоро подтверждается, ибо мы узнаем, что израильтяне «отправились они от горы Господней на три дня пути, и ковчег завета Господня шел пред ними три дня пути, чтоб усмотреть им место, где остановиться» (Чис. 10:33, 35)59. Это явное подтверждение того, что израильтяне по-прежнему стояли лагерем вблизи горы Яхве, а также того, что пустыня Синайская и пустыня Фаран — одна и та же земля. Фаран — пустынная полоса, простиравшаяся между местностью Араба на востоке и пустыней Шур на западе, отождествляемой сегодня с Бадиет эт-Тих, хотя нам это представляется маловероятным, учитывая аргументы, изложенные на этих страницах60.
После этого «двинулся народ в Асироф» (Чис. 11:35)61 который и стал новым пристанищем израильтян. Спустя некоторое время Моисей послал двенадцать мужей-разведчиков в землю Ханаанскую. «Они пошли и высмотрели землю от пустыни Син даже до Рехова, близ Емафа» (Чис. 13:22)62 в северном Ханаане, что указывает, что пустыня Цин находилась неподалеку от горы Синай и вполне могла быть синонимом пустыни Фаран и пустыни Син. Впоследствии они вернулись к Моисею и Аврааму, «ко всему обществу сынов Израилевых в пустыню Фаран, в Кадес, и принесли им и всему обществу ответ, и показали им плоды земли» (Чис. 13:27)63.
Несмотря на запутанность, этот текст дает нам свидетельства того, что во время первых двух лет нахождения в пустыне израильтяне удалились от горы Яхве лишь на весьма небольшое расстояние. К тому же мы сталкиваемся с тем, что различные названия этой пустыни — Син, Синай, Фаран и Цин — означают одни и те же земли. Более того, эта пустыня расположена в гористом окружении, которым могла быть только гряда Сеир. Доказать это довольно просто, ибо Кадес, последний пункт, упоминаемый в повествовании, является важным ориентиром и ключом в поисках горы Божией.
Глава двадцатая
В ПОИСКАХ ВЫСОТЫ
=============================================================================================
Итак, именно в Кадес, что в пустыне Фаран, возвратились после рискованной экспедиции в землю Ханаанскую двенадцать мужей-разведчиков, посланных Моисеем. Увы, они принесли столь прискорбные вести о хананеях, что израильтяне сочли за благо отказаться от надежды войти в Землю Обетованную. В качестве кары, гласит Библия, Яхве повелел им возвратиться в пустыню и провести там еще тридцать восемь лет, пока это поколение пришельцев не вымерло полностью, за исключением близких Моисея, Аарона и выдающегося военачальника Иисуса Навина, который был в числе двенадцати посланных на разведку. Впоследствии мы видим, что Израиль вновь обосновался в Кадесе, который, как сказано в Библии, «и вот, мы в Кадесе, городе у самого предела Твоего» (Чис. 20:16)1. Здесь — явная аллюзия на мифического царя Едомского, отказавшегося позволить израильтянам пройти Царской дорогой — стратегической магистралью, пересекавшей все царство. Именно там, в Кадесе, умерла и была похоронена Мириам, сестра Моисея, а сам законодатель совершил весьма примечательное деяние.
Терпя постоянные упреки от израильтян, которые постоянно сетовали, что их мучает жажда, «поднял Моисей руку свою и ударил в скалу жезлом своим дважды, и потекло много воды, и пило общество и скот его» (Чис. 20:11)2. Моисей поступил, как велел ему Господь: «Возьми жезл и собери общество, ты и Аарон, брат твой, и скажите в глазах их скале» (Чис. 20:8)3. И хотя после этого «потекло много воды, и пило общество и скот его» (Чис. 20:11)4, Божество наложило проклятие не только на Моисея, но и на его брата Аарона, которым теперь было не суждено войти в землю обетованную5. Это место впоследствии получило название Мерива, что означает «распря» или «раздор», как сказано в Писании: «Потому что вы не послушались повеления Моего в пустыне Син, во время распри общества, чтоб явить пред глазами их святость Мою при водах. [Это воды Меривы при Кадесе в пустыне Син».] (Чис. 27:14)6, или «Мерива при Кадесе»7, как звучит более пространная версия8.
Моисеев источник
Хотя нам нет надобности принимать это чудо как историческую реальность, оно вполне типично для того, как, по преданию, чудесным образом возникают святые ключи и источники в легендах чуть ли не во всех концах света. Итак, связана ли эта история с каким-либо конкретным местом, где можно отыскать подобный источник? Если мы рассмотрим фольклорные предания и легенды библейских земель, мы получил три различных места, претендующих на название Айн Муса (Моисеев источник), где Моисей рассек скалу свои жезлом. Одно из этих мест находится на восточном берегу Суэцкого залива, неподалеку от Джебель Муса на Южном Синае9. Второе находится неподалеку от горы Лево, места смерти Моисея, к северо-востоку от Мертвого моря, а третье расположено на склоне холма у входа в Вади Муса — Долину Моисея, и расположено примерно в ста километрах к северо-востоку от Акабы. Поскольку мы уже отвергли Джебель Муса как кандидата на роль горы Синай, а между горой Божией и горой Нево нет прямых связей, лишь Айн Муса, расположенный в Вади Муса, имеет смысл с точки зрения библейского рассказа. Бытующие здесь местные легенды гласят, что первоначально существовало двенадцать священных источников, созданных Моисеем. Это предание, заимствованное из Книги Исхода, перекочевало в Коран — священную книгу мусульманской религии. В Коране сказано, что Моисей ударил в скалу и из нее хлынуло двенадцать источников — по одному на каждое колено Израилево10.
Согласно арабской историографии, султан по имени Бейбарс пришел к Моисееву источнику в Вади Муса, когда в 1276 г. отправился из Каира в замок Керак, расположенный на Царской дороге, к югу от Аммана, современной столицы Иордании, чтобы подавить восстание. Согласно преданию, по пути он вступил в деревню эль-Одма (искаженный вариант топонима Едом?), расположенную между древней Петрой и Вади эль-Мадара, где предполагалось найти святой источник Здесь, по преданию, «Моисей, сын Умрана, мир ему, ударил своим жезлом… но из скалы хлынула кровь. Он воззвал к Богу и молил Его превратить ее в свежую воду и — о чудо! — она тотчас превратилась в кристально чистую воду, сладкую и прохладную»11. Это — самое раннее из сохранившихся упоминаний об Ай Муса, хотя очевидно, что легенда гораздо древнее. Рассказ об источнике, из которого первоначально потекла кровь, выглядит курьезно и не имеет параллелей с историями, рассказываемыми в Библии и Коране. Но поскольку Едом означает «красный», вполне возможно, что «кровь» представляла собой красный песок типа, характерного для темно-красного песчаника в Вади Муса. Более того, название Одма, предполагаемое название деревни, можно перевести как «возвращение к воде» — намек, что оно связано с существованием здесь источника12.
Место Моисеева источника в Вади Муса с годами постепенно смещалось. Сегодня оно отождествляется с прекрасным родником, который вытекает из куполообразной скалы, расположенной в семи километрах к востоку от легендарного города Петра. Это место до сих пор служит объектом паломничества, поскольку воды родника обладают целебными свойствами, и в последние годы родник накрыли небольшим куполом из белоснежного камня. У Айн Муса есть менее известный соперник, находящийся на 3 км ближе к древней Петре. Этот источник, называемый эль-Одмаль или аль-Удма, считается более вероятным кандидатом на роль того чудесного источника, к которому в XIII в. приезжал султан Бейбарс13.
Независимо от истинного местонахождения Моисеева источника в Вади Муса, оба этих родника уводят нас в Трансиорданию, что является ключом к разгадке тайны местонахождения не только библейского Кадеса, но и истинного местонахождения горы Яхве.
Сокровищница фараона
В древности родники в Вади Муса несли свои воды в долину и служили источником живительной влаги для жителей соседнего города Петра, по-гречески «скала». По большей части этот город — громадный некрополь, охватывающий всю долину, по обеим сторонам которой высятся высокие скальные пики, образующие часть горной гряды Сеир. В Петре находится свыше восьмисот древних монументов, большинство из которых — усыпальницы с искусно высеченными в скалах фасадами, выполненными в ассирийском или классическом античном стиле. Они датируются по большей части периодом со II в. до н. э. по II в. н. э., и были созданы представителями сравнительно малоизвестной аравийской культуры — набатеями, которые были этническими родственниками и, возможно, даже предками хурранитов и мандеев. Это они, как считается, основали свою столицу в южной Трансиордании после того, как эдомиты двинулись дальше на запад, заселив земли Палестины, опустевшие после того, как евреи в середине VI в. до н. э. были уведены в плен в Вавилон. Знаменитый еврейский историк I в. н. э. Иосиф Флавий в своем труде «Иудейские древности» говорит об обитателях «Набатены» — страны, которая простиралась от Красного моря до Евфрата и в которой живут потомки Измаила, сына Авраама от Агари — служанки его жены Сары14.
Назад: ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ МОИСЕЙ
Дальше: Глава двадцать первая ДОМ БОЖИЙ
