Очевидно, что попытка выделить основные этапы развития человечества поневоле требует избирательного внимания к различным странам и народам. Хотя в истории любой страны и любого народа можно найти события захватывающие и поучительные, нет никакой возможности учесть все сюжетные коллизии человеческой истории, которые разыгрались на множестве сценических площадок планеты. Сосредоточив внимание на главных сценах Земли (сухопутные магистрали, морские и океанские маршруты, а также прилегающие к ним пространства), можно упустить многие важные и драматичные события, в том числе и в таких крупных странах, как наша. Какую роль в мировой истории сыграла Россия? Когда и при каких обстоятельствах она появилась на главной исторической сцене? Была ли у нее собственная сценическая площадка, где разыгрывались неизвестные миру драмы? Сыграны ли ее роли или у нее еще есть возможность раскрыть свой талант?

Трудность понимания мировой роли России для многих ее граждан связана с тем, что Изучение ее истории в школе происходило обособленно от всемирной истории. Казалось, что история, начинавшаяся с Олега, Игоря, Ольги и других правителей Киевской Руси, не имела никакого отношения к миру, в котором в это время жили Каролинги и Капетинги, арабские халифы и императоры Сунской династии. Можно было подумать, что наша страна находилась на другой планете. Почему так излагалась история? Вызвано ли отделение истории нашей страны от мировой объяснимым желанием побольше рассказать о родине? Или же раздельное повествование о прошлом нашей страны было порождено трудностью совместить события, происходившие в России и в остальном мире?

Если же нашим педагогам было нелегко совместить отечественную историю с мировой, то как справлялись с этим иностранцы? Какое место они отводили России в мировой истории? Для этого достаточно обратиться к популярным сочинениям по мировой истории, распространенным за рубежом, а также к различным высказываниям видных иностранцев относительно исторической роли России.

Обратимся к «Краткой истории мира», написанной иностранцем — Гербертом Уэллсом. Стремление автора этого популярного пособия по всемирной историй к объективности, подчеркивается тем, что писатель попытался изобразить все события на нашей планете как единый природный процесс. Начав историю мира с превращения нашей планеты из сгустка газообразной массы и появления первых животных, автор не мог достаточно подробно рассказывать об истории различных стран. И все же на страницах его книги нашлось место для подробных рассказов о философских учениях и технических изобретениях, кочевых народах и цивилизованных государствах. Только истории Соединенных Штатов с 1776 по 1865 год посвящено две главы общим объемом в четырнадцать страниц. Правлению Карла V отводится целая глава в семь страниц, при этом целые абзацы повествуют о гастрономических вкусах этого испанского короля. Даже путешествию Марко Поло посвящено две страницы.

Информация об истории России и русского народа на страницах «Истории мира» уступает по объему рассказам про Карла V и Марко Поло, а тем более различным странам и народам. Слово «русский» впервые появлялось на страницах этой истории в связи с рассказом из трех предложений о походах норманнов. В дальнейшем о России упоминается в связи с монгольскими завоеваниями, освобождением нашей страны от власти Золотой Орды в 1480 году и принятием Иваном III (1462–1505) двуглавого орла в качестве герба России (на что выделено два предложения). Далее следует десять строк об Иване Грозном и Петре I, о строительстве Петербурга, подражании Версалю в архитектуре Петергофа и использовании русскими дворянами французского языка. Пара слов о роли нашей страны в разделах Польши и двадцать строк о казаках завершают повествование о России с X по XVIII век.

История России периода наполеоновских войн изложена одним предложением: «В 1811 г. Наполеон вступил в конфликт с царем Александром I и в 1812 г. вторгся в Россию с великой армией в 600 тысяч׳ человек, которая была разбита и в значительной степени уничтожена русскими и русской зимой». Далее в четырех предложениях рассказывается о присоединении Финляндии к России, подавлении польского восстания 1830 года, и водном предложении упоминается о роли России в освобождении греческого народа. В двух предложениях пересказана история Крымской войны. («Царь России Николай I (1825–1856) стал агрессивным и двинулся на юг против Турецкой империи, стремясь овладеть Константинополем. Англия, Франция и Сардиния атаковали Россию в Крымской войне, защищая Турцию».) Роль России в Первой мировой войне и в событиях, предшествующих ей, сведена к отдельным замечаниям о стремлении Франции к союзу с нашей страной, нападении-Германии на Россию и поражении русских войск в Восточной Пруссии в 1914 году. Вся эта информация занимает не более трех строк и значительно уступает по объему рассказу о первых боевых самолетах того времени.

Лишь событиям, последовавшим после Февральской революции 1917 года, отведено заметное место на страницах мировой истории Уэллса. Однако поскольку сочинение писателя завершалось 1922 голом, то только пять лет русской истории получили более полное, хотя и сумбурное освещение. Скудность информации о России была особенно заметна на фоне замечания Г. Уэллса о том, что «подъем этой великой державы Старого Света… имеет огромное значение для судеб человечества». Добавления к тексту «Краткой истории», которые сделал сын писателя в 1960-х годах, касались событий 1922–1964 годов и были выдержаны в духе стандартных заявлений периода «холодной войны», а поэтому давали читателям мало объективных сведений о «великой державе».

На самом деле ли на протяжении почти всего действия мировой драмы Россия появлялась на главной сцене лишь несколько раз в качестве малозначительного эпизодического персонажа почти без слов? Если же Россия под конец спектакля стала играть роль заметную, хотя и неоднозначную, с точки зрения отца и сына Уэллсов, то откуда возник этот персонаж?

Правда, оценка Г. Уэллса роли России в мировой истории противоречит представлениям такого авторитетного историка, как А. Тойнби. С его точки зрения, Россия представляет, собой одну из 21-й когда-либо существовавших и является одной из 6-и сохранившихся мировых цивилизаций. Россия, по мнению А. Тойнби, это такая же особая цивилизация, как и Западная, носителями которой являются десятки стран мира.

И все же мнение Г. Уэллса нельзя сбрасывать со счетов, поскольку оно отражает характерное для многих западных наблюдателей представление о роли нашей страны во всемирной истории. Распространенность такого представления позволяет предположить, что многие западноевропейцы, не являвшиеся профессиональными историками, могли долго не замечать присутствия России на мировой сцене. Где же в таком случае находилась наша страна?

Сомнения относительно места, занимаемого Россией в историческом времени, усиливаются неспособностью многих иностранцев определить ее положение в географическом пространстве. С точки зрения О. Шпенглера, Россия не являлась европейской страной. Он утверждал: «Одно только слово «Европа» с возникшим под его влиянием комплексом представлений связало в нашем историческом сознании Россию с Западом в некое ничем не оправданное единство. Здесь в культуре воспитанных на книгах читателей голая абстракция привела к чудовищным фактическим последствиям. Олицетворенные в Петре Великом, они на целые столетия извратили историческую тенденцию примитивной народной массы». В своем перечне «христианских народов Европы» Г. Гегель не упомянул русских. Убежденный в несовместимости России и Западной Европы Астольфа де Кюстин провозглашал: «Между Францией и Россией непоколебимо стоит китайская стена: славянский язык и славянский характер». Он утверждал, что русские «немногим больше ста лет были настоящими татарами», то есть азиатами.

Для многих наблюдателей Россия была слишком «азиатской», чтобы ее признать «европейской». По утверждению Герберта Уэллса, «лишь в конце XVII века Россия перестала казаться отдаленной и азиатской для европейского ума». Впрочем, и Россия начала XX века казалась Г. Уэллсу страной, которая «была не совсем восточной, и не совсем западной».

Широкое распространение таких представлений о России приводило к тому, что вплоть до последних лет нашу страну весьма неохотно принимали в различные международные организации Европы. Однако страны Азии также не желали видеть в России «азиатскую» державу. Такое отношение проявилось, например, в нежелании афро-азиатских стран-участниц Бандунгской конференции принять нашу страну в свои ряды.

Склонность западноевропейцев видеть в России часть Азии, а азиатов воспринимать Россию как Европу создает впечатление, что Россия — это бестелесный фантом, сквозь который можно легко увидеть очертания стран, между которыми она расположена. Отношение к России как к пустому пространству проявлялось в военно-стратегических планах Германии и Японии, предполагавших разделить нашу страну между этими державами.

В то же время неоспоримая географическая принадлежность России как Европе, так и Азии приводила наблюдателей к мысли о том, что наша страна представляет некий евразийский гибрид, в котором нет четких признаков ни той, ни другой части света. «Русское искусство по сей день пребывает в «междустилье», — утверждал О. Шпенглер.

Неспособность увидеть в России черты, позволявшие ее точно охарактеризовать, проявлялась в склонности видеть в нашей стране явление нереальное, фантастическое, и изображали ее порой с помощью эксцентричных приемов. Так получалось, коша зарубежные писатели пытались перенести образы русской литературы на свою родную почву. Когда японский писатель Акутагава Рюноскэ решил написать рассказ под впечатлением повести Николая Гоголя «Шинель», то у него получилась фантасмагорическая история с участием оборотней. Пьеса Бернарда Шоу «Дом, где разбиваются сердца» с подзаголовком «Фантазия в русском стиле на английские темы» — это каскад эксцентричных и абсурдных поступков, которые совершают неправдоподобно гротескные персонажи. Казалось, что Россия воспринималась деятелями культуры Востока и Запада как страна, не укладывающаяся в рамки рационального мышления.

Многие люди за пределами нашей страны, словно следуя совету Александра Блока, пытались решить русскую загадку, но часто терпели неудачу. Разгадать российского Сфинкса оказалось не по силам видным государственном деятелям Западной Европы XX века, пытавшимся в течение долгих лет сломить Россию. Выступая на Нюрнбергском процессе, Герман Геринг признал, что, несмотря на наличие у Германии множества разведданных о Советской стране, германское руководство не сумело разгадать главной тайны: природу русского человека. Неудачу своих попыток понять Россию Уинстон Черчилль выразил в форме афоризма: «Россия — это Тайна, спрятанная в Секретном Месте и укутанная Загадкой».

Разумеется, у профессиональных исследователей Россия не вызывала такой реакции, и они не говорили о ее «междустилье», «фантастичности» или «загадочности». А. Тойнби уверенно относил российскую цивилизацию к одной из двух христианских цивилизаций. Считая, что хотя обе эти цивилизации происходят от общего корня, он полагал, что оригинальные черты российской цивилизации сложились как адекватный ответ на вызов окружающих условий. Но прав ли был А. Тойнби, видевший в России «братскую» цивилизацию Запада? Почему западные «братья-христиане» с таким же трудом понимали Россию, как и мусульмане, буддисты, синтоисты? Какие события исторического времени и условия географического пространства повлияли на формирование черт России, сделавших ее столь непохожей на другие цивилизации?

Поскольку А. Тойнби считает, что русская цивилизация — это одна из двух христианских цивилизаций, то можно предположить, что ее началом стало крещение Руси при князе Владимире в 988 году. Трудно переоценить роль православной веры в русской цивилизации. Столь же трудно преувеличить значение византийских священников и монахов в становлении православия на Руси. Византийское влияние очевидно в обрядах, иконописи, архитектуре церквей, сохранившихся до сих пор со времен Киевской Руси. Очевидно и воздействие Византии на светскую культуру первого русского государства.

И все же единое русское государство началось не с введения христианства, а за сто с лишним лет до крещения Руси. Многие связывают рождение Руси с появлением на ее земле некрещенных норманнов, или варягов. По словам Г. Уэллса, после того, как норманны «спустились по рекам к унылым центральным землям…они организовали княжества в России; они стали первыми людьми, которых называли русскими. Эти русские чуть было не овладели Константинополем».

Буквально каждое слово в этих строках может быть оспорено, начиная со слова «унылые». Есть убедительные доказательства того, что слово «русский» не норманнского, а славянского происхождения и возникло задолго до появления дружины князя Рюрика. Писатель Владимир Чивилихин в своей книге «Память» высказывал предположение, что Рюрик не был норманном, а славянином и прибыл со славянского острова Рюген (чем и объяснялось его имя). Конспективное изложение Уэллса превращает полувековую историю становления русского государства в рассказ, напоминающий историю про трех друзей, путешествовавших с собакой по Темзе. За пределами этого рассказа остается захват войском Рюрика русского города Ладоги, а затем Новгорода в 862 году, восстание новгородцев против его власти, подавление этого восстания и 17-летнее княжение Рюрика в Новгороде. Вне рассказа остается поход преемника Рюрика князя Олега на Киев и убийство им правивших там князей Аскольда и Дира. Хотя не исключено, что в рядах дружин Олега могли быть варяги, или их потомки, Или жители славянского Рюгена, но очевидно, что в 911 году у стен Константинополя вряд ли оказались те же люди, которые заняли с Рюриком Новгород в 862 году.

Самое удивительное в норманнской теории происхождения русского государства, которую использует Герберт Уэллс, то, что, согласно ей, оказавшись на Руси, норманны вели себя совсем не так, как в остальных землях Европы. Получается, что те самые норманны, которые принесли всем народам Западной Европы разорение, гибель и отбросили их на 1000 лет назад, в Восточной Европе стали созидателями новой оригинальной цивилизации. Норманны, прибывшие на Русь из Швеции, лишь в X веке у себя на родине приступили к формированию единого государства на небольшой часта этой страны. Однако нас уверяют, что вдали от родины они смогли еще раньше создать небывалое по размерам государство.

Разумеется, это не означает, что норманны были неспособны создать государства. Они, например, учредили Нормандское герцогство и Сицилийское королевство. Правда, это были лишь сравнительно небольшие образования, и в их основу были положены уже существовавшие государства. Известно также, что в 870 году викинги из Норвегии стали оседать на пустынной Исландии, где впоследствии сложилось небольшое государство со своей культурой. А. Тойнби считал, что у викингов, или норманнов, были все задатки для того, чтобы стать основоположниками оригинальной цивилизации, но они растратили их в грабительских походах. Созданные же их потомками скандинавские государства были неразрывно связаны культурными, хозяйственными и политическими узами с западноевропейской цивилизацией.

Земля, на которую прибыл Рюрик со своей дружиной, не была пустынным островом вроде Исландии. Известно, что задолго до прихода на Русь норманнов, или варягов, на землях, вошедших в первое известное историкам русское государство, уже существовали государственные образования различных восточнославянских племен. Предполагается, что предки первых жителей Руси жили между Карпатами и Днепром и постепенно расселялись на землях к северу и востоку от первоначального места жительства. Очевидно, что часть племен передвигалась по северному пути или вдоль него.

Достаточно взглянуть на карту расселения этих племен, чтобы убедиться в том, что к моменту создания русского государства они заняли значительную часть северного сухопутного пути. Кроме того, почти в центре русского государства северный путь пересекался с дорогой Валдай — Арарат, которая вела к Западной Азии и Африке. В пределах Руси оказался и поворот от северного пути в Скандинавию. На территорию, где образовалась Русь, с юга и севера, востока и запада в течение многих тысячелетий могли перемещаться самые различные животные планеты.

Не исключено, что многие народы также использовали эти пути, и, возможно, это обстоятельство объясняет, например, сходство культур между народами, населявшими долины Днепра и Малой Азии. Так, в языке хеттов обнаружены многие слова индоевропейского происхождения. При этом, как утверждает историк Г. С. Гриневич, «славянские языки оказались наиболее близкими к хеттскому».

Для Северной Евразии этот перекресток и прилегавшие к нему земли имели такое же значение для создания цивилизаций, как перекресток в районе Армянского нагорья и окружающие его земли. Течения рек создавали здесь такие же «культуроформирующие» условия, какие существовали в Малой Азии и Месопотамии, вдоль течения Нила, на Мексиканском нагорье и в районе озера Титикака. Именно в таких местах складывались первые цивилизованные культуры. Существовали ли крупные цивилизованные государства на северном перекрестке до возникновения Киевской Руси?

Сведения о таких государствах пока туманны. Неясно и то, когда здесь возникли первые восточно-славянские государственные образования. Правда, в конце XIX века в областях, отделенных реками Средне-Русской возвышенности, обнаруживали следы оригинальных культур. Среди их немногочисленных останков были обнаружен сосуды с литерами неизвестного письма. Подобные знаки были найдены в верховьях Оки, Москвы, Днепра. Утверждается, что эти культуры возникли по крайней мере за несколько веков до христианской эры. Многие исследователи приводят убедительные доказательства в пользу того, что эти письмена — праславянские.

Следует учесть, что в отличие от сухого климата Египта и Западной Азии природные условия Средне-Русской возвышенности способствовали тому, что памятники существовавших культур исчезали бесследно. Строительство на Руси велось главным образом из дерева. Деревянные постройки часто уничтожали пожары, или со временем они сгнивали во влажном климате.

Об этом, в частности, свидетельствует то, как быстро исчезали следы культурной деятельности человека по мере запустения русских деревень в XX веке.

Наконец, следует иметь в виду, что археологические открытия многих цивилизаций, включая хеттскую, были сделаны сравнительно недавно. Историческая наука еще ждет будущих русских Шлиманов, способных открыть в земле Средне-Русской возвышенности следы культур, существовавших вокруг этого великого перекрестка.

Если же исходить из данных, имеющихся сейчас в распоряжении науки, то первым государством, созданным на северном перекрестке и вокруг него, была Русь. Столь быстрое по историческим масштабам возникновение государственности на большой территории обычно происходило в том случае, если она возникала на развалинах завоеванной страны. Однако известно, что словене, поляне, древляне, дреговичи, радимичи, северяне и другие восточно-славянские племена не покоряли государств, если таковые здесь когда-либо и существовали до их прихода.

Правда, из этого не следовало, что восточные славяне прибыли на место, где никто и никогда не жил до них. Как и все трансконтинентальные магистрали, северный путь тысячелетиями собирал людей, обладавших повышенными физическими, психическими и интеллектуальными качествами. В течение тысячелетий эти люди оставляли здесь следы своей деятельности. За это время на северном пути и особенно на северном перекрестке накопилась огромная масса видимой и невидимой информации, доступной для прочтения древним племенам охотников. Как и везде на планете мощный биоэнергопровод, проходивший по северному пути и дороге Арарат — Валдай, был одновременно мощным аккумулятором знаний о людях и их деятельности. Обладая исключительной наблюдательностью, способностью к дедукции и повышенной интуитивностью, характерными для народов магического мышления, восточные славяне, оказавшись на северном пути и северном перекрестке, без труда прочитывали эту информацию и вооружали себя знаниями о прежних обитателях этих краев. Становясь наследниками тысячелетних тайн, они получали возможность с помощью логики или интуиции выбрать наиболее совершенные методы познания природы и человеческого поведения.

Передача накопленной информации могла совершаться и непосредственно от одного племени, жившего здесь, другому. Вряд ли такие удобные для охоты земли хоть на время оставались безлюдными. Скорее всего здесь постоянно развивались земледелие и скотоводство, позволявшие компенсировать время от времени возникавшие перебои в питании. Борьба за эти земли или мирное сотрудничество между людьми на них открывали многочисленные возможности для передачи информации, которая из тысячелетия в тысячелетие собиралась различными племенами. В устных преданиях, в материальных изделиях, в самой природе, хранившей следы многотысячелетней жизни людей, был накоплен большой потенциал интеллектуальной энергии.

В насыщенном растворе ноосферы северного перекрестка и примыкавших к нему земель рано или поздно должна была начаться кристаллизация цивилизованных сообществ. Сыграл ли поход варяжской дружины роль катализатора в процессе образования нового государства? Ответ на этот вопрос ждет своих исследователей, но ясно одно — развитие новой цивилизации было следствием процессов, длившихся в течение многих тысячелетий, и приписывать варягам, или норманнам, роль создателей одной из 21 цивилизаций, значит сильно преувеличивать их возможности.

Мы не можем точно сказать, когда восточные славяне стали хранителями накопленной энергии и каков был их вклад в ее приумножение. Но, очевидно, что во время пребывания восточных славян здесь возникла критическая масса ноосферы, вызвавшая цепную реакцию синтеза. Восточные славяне построили здесь первые города. Никаких иных городских селений, кроме славянских, здесь до сих пор не найдено. В конце IX — начале X веков здесь произошло событие, подобное тем, которые происходили в долинах Нила, Евфрата, Тигра, Кызыл-Ирмака за несколько тысячелетий до новой эры: племена, переходившие постепенно к оседлой жизни, объединились в пределах наиболее энергонасыщенной части трансконтинентальной магистрали и создали единое государство. С этой точки зрения место русской цивилизации представляется более значительным, чем то, которое ей отвел А. Тойнби.

Создание первого известного нам крупного цивилизованного государства на северном пути и его перекрестке с магистралью, ведущей в Африку, имело такое же значение, как рождение первых цивилизаций на центральной магистрали и других трансконтинентальных путях. Видимо, климатические условия задержали создание самостоятельной цивилизации на этой географической оси. Дальнейшее развитие здесь могло привести к созданию цепи очагов цивилизации, подобные тем, что складывались на других трансконтинентальных магистралях. Северная Евразия могла разделиться на цивилизованный пояс и окружающую его кочевую ноосферу. Здесь могло сложиться общество, разделенное на социальные слои и классы. Судьба новой цивилизации северного пути зависела от многих исторических и географических обстоятельств.