Глава 8. ВОЗРОЖДЕНИЕ ЕГИПТА
Сегодня многие образованные люди уверены, что цивилизация — такая, какой мы ее знаем, — зародилась в Древней Греции с ее протодемократией, знаменитыми философами, великими поэтами, писателями и ораторами и разумеется, с ее влиятельным, прекрасным языком. Греческая культура, составив неотъемлемую часть европейской, представляется настолько уникальной и великолепной сама по себе, что этот тезис практически не подвергается сомнению. Однако этот золотой век не возник внезапно по велению богов: даже сами греки признавали, что их собственная культура возникла в результате колонизации финикийцев и египтян приблизительно в 1500 году до нашей эры — действительно, греческий язык имеет много заимствований из египетского, а в но скольких греческих пьесах есть ссылки на изначальную землю-мать.
Историческое царство фараонов с его бессмертным чудом света, пирамидами Гизы, до сих пор считается страной отсталой (где, тем не менее, умудрились построить пирамиды, используя самые примитивные орудия труда), не оставившей после себя достойного культурного наследия, с довольно нескромной религией, обращающей особое внимание на вопросы смерти и загробной жизни. Однако, как мы видели, религия эта оказала существенное влияние на иудаизм с подобными Исиде херувимами и сопутствующими богинями, которые столь много лет украшали Храм Соломона. Как указывали многие исследователи, иудаизм должен быть благодарен своим бывшим рабовладельцам, поскольку Яхве, давая Моисею десять заповедей, явно читал их по египетской «Книге Мертвых». Строфа 125 содержит так называемую «Исповедь отрицания» или «Заявление о невиновности», которое произносит дух умершего человека перед богами в Зале Высшего Суда. В этой исповеди звучат знакомые слова:
«Я не обманывал… я не воровал… я не убивал… я не творил несправедливости… я не прелюбодействовал… я не делал ничего плохого. Я не видел зла… я не богохульствовал… я не имею имущества, кроме моего собственного… я не клеветал на Бога в моем собственном городе…»
Бог, конечно, решил улучшить египетскую добровольную исповедь, превратив ее в приказ свыше. Хотя в ученых кругах и наблюдается общее ощущение того, что и песках Египта таится еще много сокровищ, только доверчивые поклонники альтернативной истории заинтересованы в том, что еще может сказать древняя земля.
Несмотря на несправедливое общее мнение о египетской культуре, его религия в наиболее чистой форме, которой придерживались жрецы Гелиополя, имеет массу поразительных тайн — факт, который неохотно признают даже те исследователи, работа которых выводит их прямо к Древнему Египту. Вместе с Клайвом Принсом мы писали в своей книге «Заговор звездных врат» (1999):
«Жрецы Гелиополя были прославлены своими знаниями и мудростью. Двумя их величайшими достижениями были медицина и астрономия — главный жрец носил титул «Величайший провидец», который обычно понимали как «Главный астроном». Жрецы эти считались мудрейшими и наиболее образованными людьми в Египте во времена Геродота (пятый век до н. э.), и на них ссылались при Страбоне, уже в первом веке. Жреческое сословие пользовалось такой славой у греков, что, помимо других, в Гелиополь ездили учиться Пифагор, Платон, Евдокс и Талет. Хотя нам известно мало имен великих египтян из этого жреческого сословия, мы знаем, что Имхотеп, гений, создавший первую пирамиду — Ступенчатую пирамиду в Саккара — и провозглашенный позднее богом за свои медицинские познания, был Верховным жрецом».
Далее мы писали: «Знаменательно, что членами жреческого сословия, вероятно, были и женщины. В надписи времен Четвертой Династии, то есть приблизительно времен строительства пирамид Гизы, упоминается женщина в Храме Тота, имеющая титул «Хозяйки Дома Книг». Фактически, хотя по современным понятиям женщины Древнего Египта и были ограничены в правах, но вместе с тем были самыми свободными женщинами в известном тогда мире. Они считались отдельными от мужчин личностями — как юридически, так и с точки зрения морали, — им было дозволено иметь собственность и обращаться за разводом. Это была идеальная среда, в которой такая умная и независимая женщина, как Мария Магдалина, могла жить и действовать, будучи образцом диаметрально противоположного самосознания женщины, даже в таком космополитическом районе, как Галилея.
Жрецы и жрицы Гелиополя считали знание не просто желательным, но богоданным. Для них — как и для их наследников в Европе времен Ренессанса — не было различий между занятиями магией и наукой и теологией. Всякая информация собиралась вместе во славу человека и богов. Из массы накопленных знаний выросла великая астрономия, что нашло свое отражение в Текстах Пирамид. (Первый из которых, Текст Пирамиды Унаса, датируется 2350 годом до н. э., хотя есть вариант этого текста, датируемый 3100 годом до н. э., что делает его старейшим из обнаруженных священных текстов и мире.)
Центральной в гелиопольской теологии была история сотворения мира, в которой первый бог Атум путем мастурбации произвел взрывную эякуляцию, в результате чего появились звезды и планеты. Миф, долгое время считавшийся примитивным — не будем уж говорить о его нескромности, — для объективного современного человека содержит довольно близкую к современным воззрениям интуитивную дедукцию или даже поразительное тайное знание. Как мы с Клайвом Принсом указали в нашей предыдущей книге:
«Объективное чтение Текстов Пирамид позволяет увидеть в них нечто большее, чем просто поэтическую символику. Например, система сотворения мира во многом подобна современной физической концепции возникновения и эволюции Вселенной, по которой вещество взрывается в центре черной дыры, затем расширяется и разворачивается, становясь все более сложным по мере возникновения фундаментальных сил и взаимодействий, и в итоге достигает уровня элементарного вещества… Эта система включает в себя и концепцию многомерной Вселенной, представленной разными уровнями сотворения через различные формы богов».
То, что эти воззрения являются большим, чем просто «овладение с современным знанием космологии, было выявлено, когда группа ученых НАСА под руководством Луи Алламандола опубликовала в конце 90-х годов свои открытия по происхождению жизни во Вселенной и требованиям, ее обуславливающим. Было многократно доказано, что невозможно соединить базовые составляющие, чтобы создать даже самую примитивную форму жизни в земной лаборатории, но оказалось исключительно легко получить необходимые для лабораторного процесса сложные молекулы, подобные тем, что найдены в облаках межзвездного газа. Не скрывается ли в мифе о взрывном оргазме Атума знание высокого уровня о «осеменении» Вселенной из центра черной дыры, в которой уже имеются все ингредиенты? Может быть, египтяне не были столь примитивны, как считается, а наоборот, обладали знаниями космологии и были выдающимися мыслителями? Нет сомнений, что это именно так, но вместо того чтобы прославлять замечательную древнюю мудрость, академические ученые игнорируют ее, предпочитая многословие греческой литературы, хотя сооружение пирамид остается в значительной степени необъясненным и, безусловно, несравненным достижением, Почему? Какова причина такого неприятия Египта и его достижений, которые выглядят чудом?
Секрет, вызывающий беспокойство
После того как археология стала признанной наукой — процесс, начавшийся в Европе XVII века, — Египет, не смотря на великолепие пирамид, которое не заметить нельзя, не получил должного признания и своей доли восхищения в академической среде по одной простой, отвратительной причине. Как пишет Мартин Бернал в своем монументальном труде «Черная Афина»: «Для романтиков и расистов восемнадцатого и девятнадцатого веков было просто невыносимо отказаться от Греции в качестве воплощения Европы и ее чистого, незамутненного детства и согласиться с тем, что эта культура есть результат смешения европейских аборигенов, колонизированных африканцев и семитов…»
Другими словами, поскольку Египет был по сути африканским явлением, ему не было дозволено иметь интеллектуальные достижения, которые стоило бы изучать, тогда как «белая» патриархальная Греция была для европейских историков своим домом, культурой, достойной того, чтобы признать ее родоначальницей. (Хотя большинство современных ученых яростно отрицают наличие даже малейших элементов расовой предубежденности в своих работах, факт остается фактом, современная историография построена на многовековых трудах с расистским оттенком.) Какова бы ни была правда, факты отбирались, приемлемые с расовой точки зрения, хотя, как пишет Бернал: «Египетская цивилизация явно основана на до-династической культуре Верхнего Египта и Нубии, африканское происхождение которой никем не оспаривается».
Даже в тех случаях, когда к Египту относятся серьезно, его черные корни отсекаются, как в случае Р.А. Шваллера де Любица, восточноевропейского египтолога, которого до сих пор почитают альтернативные историки и соответствующая публика. В 1920 году он писал в основанном им журнале «Les Veilleurs» («Наблюдатели»): «Существует непреодолимая стена между одной расой и другой», категорически отрицая наличие, помимо немногих сметных исключений, «черных, которых с полным основанием можно было бы назвать таковыми (в династическом Египте)». Это утверждение абсурдно, поскольку археологические данные неоспоримо свидетельствуют: египетский народ состоял из нескольких разных рас, включая тех, кого можно назвать явно негроидными.
Объективные туристы видят отчетливые признаки африканского происхождения даже на лице Сфинкса.
Шваллер де Любиц был убежденным расистом, который оказал существенное влияние на мистика Рудольфа Гесса, соратника Гитлера, — он даже помог разработать форму предтечи СС организации СА, с помощью которой Гитлер пришел к власти. Несмотря на это, де Любиц и его коллеги оказали огромное влияние на современное мышление в отношении Египта, основанное на том, что эта страна заслуживает ученого внимания только при условии отсутствия черных лиц в зале славы Древнего мира.
Элементы египетской жизни и мышления, которые, несомненно, являются благородными, были втоптаны в грязь учеными-расистами, считающими загрязнением любое африканское влияние. Хотя даже при беглом знакомстве с египетской религией становится понятно, что, несмотря на многобожие, по сути своей, то была система монотеистическая. «Культ животных» невежественно отвергается как «негритянский фетишизм», хотя как писал Мартин Бернал, в литературе «восемнадцатого или двадцатого века он не смог найти ни одного простого предположения, что «негритянские фетиши» могут иметь характер символический или служить аллегорией…». Он с печалью добавляет: «Такова сила расизма!»
Даже в этом египтяне не были столь примитивными, как могут казаться, поскольку их боги были просто разными ипостасями Единого Истинного Бога — прямая аналогия пантеона католических святых, освящающих разные стороны деятельности человека. Взывая к разным богам (некоторые из них совершенно непонятны), главный персонаж египетской «Книги Мертвых» пересыпает свою загробную речь такими фразами, как «Единственный Бог…», «Великий Бог, живущий по правде» и «Великий Бог», а в «Заявлении о невиновности», процитированном выше, говорит, что «…не клеветал на бога в городе». Ясно, что средний египтянин без труда примирял этот громадный пантеон с одним абсолютным Богом.
До сравнительно недавнего времени ученые принимали на веру утверждения о превосходстве белых, присущие типам, подобным предшественнику де Любица из девятнадцатого века графу де Гобиньи, который писал:
«Черная разновидность (человечества) есть самая низкая и находится у основания лестницы. Животный характер, свойственный базовым формам черных, предопределяет их судьбу с момента зачатия. Они никогда не выходят за пределы строго ограниченных зон по интеллекту. Если способности к мышлению у них средние или отсутствуют вообще, то в желаниях и, как следствие, в стремлении к их исполнению они проявляют интенсивность, которая временами бывает ужасна. Чувства у них развиты до высочайшего уровня, который неизвестен двум другим расам: а именно, вкус и обоняние. Именно в жажде ощущений таится наиболее разительное отличие, свидетельствующее о том, что они люди чуждые».
Бернал воспользовался психологическим правилом большого пальца применительно к отношению ученых до XX века к идее черного Египта. Он пишет: «Весь девятнадцатый век европейцы не считали негров людьми. Благородные представители белой расы не могли так обращаться с человеком». Точно так же «благородные» представители арийской расы пытали, обрекали на голодную смерть, уничтожили миллионы евреев, цыган, славян и других расово неполноценных на том основании, что они «недочеловеки» и поэтому гуманность или сострадание к ним неприменимы.
Затем Бернал суммирует извращенную логику ученых-расистов следующей фразой: «Если научно доказано, что негры биологически не способны создать цивилизацию, как можно объяснить Древний Египет — который столь неудобно появился на Черном континенте?» Проблема черной древнеегипетской цивилизации имела только три решения.
Первое — полное отрицание, что египтяне были черными; второе — отрицание того, что древние египтяне создали «истинную цивилизацию». И последнее — двойное отрицание и того, и другого. Именно последнее решение предпочитали историки XIX и XX веков.
Ситуация изменяется очень медленно при непременном чувстве изумления по мере того, как на свет после долгой зимы забвения европейцами начинают появляться великие достижения Африканского континента. Точно так же, как австралийские аборигены, как говорили, не заметили корабли Кука потому, что не могли их заметить по причине особенностей устройства мозга, который не мог истолковать такую картинку, так и академики не заметили существования такой вещи, как черная цивилизация.
Приятно отметить, что доктор Патрик Дарлинг, который возглавлял британскую группу на раскопках места захоронения царицы Савской в Эредо, Нигерия, сказал: «Меня в этом деле больше всего волнует то, что мы выявляем огромные политические и культурные достижения черной Африки», и добавляет, что Эредо может стать первым в Нигерии местом культурного наследия общемирового значения, наряду с такими монументами, как Стоунхендж в Британии и пирамиды в Египте.
Царица Савская была связана не только с Аравией, но также с Эфиопией и Нигерией. (Некоторые считают, что у нее был дворец и в Зимбабве.) И, разумеется, еврейский историк I века называет любовницу Соломона «царицей Египта и Эфиопии» — что означает двойную связь с черной культурой, которая еще раз отразилась и жизни Марии Магдалины… из обрывков и намеков и по древним преданиям мы видим, что все дороги, в конечном итоге, ведут в великолепный, но пагубный Египет бурного I века.
Египетская миссия
В Новом Завете рассказывается, что Мария, Иосиф и младенец Иисус бежали от преследований царя Ирода и соседнюю страну Египет. Мы ничего не знаем об их жизни там, но они могли чувствовать себя в Египте как дома, поскольку там было несколько процветавших иудейских общин в разных частях страны. Единственный храм вне Иерусалима был построен в Леонтополе в дельте Нила — в великом плавильном котле древнего морского порта Александрия, где евреи занимали два из пяти главных районов города. Это был бурлящий юрод-космополит, в театральной аудитории которого, по словам Диона Хризостома Оратора: «…были не только греки и итальянцы, но и сирийцы, ливийцы, ицилийцы и другие из еще более дальних, темных стран — эфиопы, арабы, а также бактрийцы, скифы, мерсы и немного индусов». Еврейская община располагалась в восточной части города, и в ней был, что вызывает некоторое удивление, — предтеча самого Христа Иоанн Креститель. Возможно, одна из эфиопок, которые поселились в Александрии, была «Марией (называемой Магдалина)» — еще одна из черных жриц, такая же как Елена Симона Мага, исполнявшая шаманские танцы в цепях.
Религия римского Египта отличалась от древней, поскольку ее магия, как и ее великолепие, в целом были давно утрачены, а заклинания превратились в непонятный набор слов. В том, что со временем древняя религия угасает, заложен глубокий смысл, как явствует из «Элегии», одного из текстов герметиков:
«Придет время, и станет ясно, что тщетно египтяне чествовали своих богов. Напрасным станет святое поклонение. Боги, оставляя землю, вернутся на небеса, они покинут Египет, эта земля, что была домом религии, осиротеет, лишившись своих богов, и будет обездолена. Чужестранцы заполнят страну, и не будет более тщания в соблюдении религиозных ритуалов. Более того, так называемыми законами будет запрещено под страхом наказания поклоняться богам. Скиф, или Индус, или иной сосед-варвар воцарится в Египте».
Ясно, что существовал великий страх перед временем, когда любимые старые боги уже не будут желанными в Египте, хотя автор «Элегии» и не мог знать, что новая гибридная религия продлит жизнь древним богам в совершенно ином будущем. После смерти Александра Великого в 323 году до н. э. Птолемей I Сотер, первый из македонских царей Египта (323–283 до н. э.), ввел нового бога, сочетание Осириса и Аписа, бога с головой быка, культовый центр которого находился в Мемфисе. Это новое божество было названо Сераписом, и его стали ассоциировать с богом-врачевателем Асклепием, а также с подземными умирающими и воскресающими богами Плутоном и Дионисом. Хотя Серапис был циничным изобретением для того, чтобы объединить греков и египтян в Александрии под покровительством общего бога, он вскоре стал очень популярен, главным образом потому, что его видели в компании с древней богиней Исидой. Религии, органичной частью которой она являлась, была обеспечена популярность. Макробий писал: «В городе на границах Египта, который гордится своим основателей Александром Македонским, Сарапису и Исиде поклонялись со страстью, почти фанатичной…»
Сераписа изображали мускулистым речным богом c пышными волнистыми волосами и бородой и с корзиной — экзотерически, с зерном, а эзотерически, с тайнами. Корзину он держит на голове, посвященный может почерпнуть из нее великие тайны. На житейской уровне Серапис неотделим от славы хранителя знаний, поскольку Серапиум, нависавший над узкими улицами греческих кварталов Александрии, был всемирно известной библиотекой, в которой было собрано свыше 42 тысяч свитков и множество других предметов. Это чудо света пало жертвой конфликта между христианами и язычниками, в результате чего в 389 году был разрушен храм Сераписа. Вслед за этим в 391 году по приказу римского императора Феодосия была уничтожена Александрийская библиотека. Четырнадцать лет спустя убийством математички, принадлежавшей к школе неоплатоников, последнего преподавателя Библиотечной Школы (Мусейона), талантливой женщины по имени Гипатия, была поставлена точка в истории язычества в Александрии.
Отношение к знанию как язычеству и отношение к таким женщинам, как Гипатия, явились предзнаменованием долгих бесцветных годов темного Средневековья, когда поощрялось невежество, а ставшее законом угнетение женщин привело к ужасам средневековой охоты на ведьм. Стоит отметить, что первая европейская женщина па законных основаниях вошла в колледж в конце XIX века, а перед этим женщина окончила университет двенадцать веков назад. Мы отступили назад со времен Гипатии и даже более ранних, с эры анонимной «Хозяйки Дома Книг» в теологическом колледже языческого Гелиополя. Когда пламя взметнулось над Серапиумом, это был огонь, пожиравший надежды многих будущих поколений.
Все это было еще крошечным черным пятнышком на горизонте, когда был изобретен Серапис. Сначала новый бог и его спутница в полной мере купались в море славы и обожания. Верили, что Серапис и Исида приходят к своим поклонникам во сне. Луций Апулей, страстный поклонник Богини, пишет, как Исида благословила его, явившись в таком сне:
«Всеми благовониями Аравии пахнуло на меня, когда приблизилась Богиня и сказала мне: «Ты видишь меня здесь, Ауций, в ответ на мольбы твои. Я Природа, всеобщая Мать, владычица всех элементов, изначальный ребенок времени, владычицы всего духовного, царица мертвых, царица бессмертных, единая ипостась всех богов и богинь, что имеются… Хотя мне поклоняются, называя многими именами с помощью разных ритуалов, но все же вся круглая земля поклоняется мне… называй меня моим истинным именем, а именно, Царица Исида».
В этой речи, которую говорит во сне автору сама Царица, интересно отметить две концепции. Она называет себя «единой ипостасью всех богов и богинь сущих» — что может быть проявлением божественного тщеславия, но является и выражением базового египетского монотеизма. Ясно, что такое божественное женское начало устроило бы даже наиболее воинственных феминисток современности, поскольку Богом названа Мать, причем названа прямо и с гордостью, а не полуизвиняющимися словами, как в молитвеннике Англиканской церкви.
Но Исида говорит также, что она «царица мертвых», исковая женская функция, которая находит отражение в посещении Магдалиной мертвого Иисуса, чтобы умастить его тело для погребения. И, разумеется, она уже помазала его как Святого Царя драгоценным миром в ритуале, который был непонятен мужчинам-ученикам Христа.
В египетской «Книге Мертвых» Исида заявляет: «Я хозяйка Эннеиды (девять главных богов), Владычица Всего», «женщина, освещающая тьму» и «хозяйка Света», то есть называет себя всеми теми титулами, которые приписывают Марии Магдалине в ее роли Черной Богини.
Как ни парадоксально, но новый культ Сераписа вернул к жизни древнее поклонение Исиде, и в Египте воз-пик совершенно новый подход к религии, поскольку впервые в истории Египта за его пределы посылали миссионеров, чтобы несли слово о Сераписе и Матери Богине. Меркельбах писал в оригинальной работе «Человек, Миф и Магия» (1970): «Ясно, что перед «церковью» Исиды стояли особые задачи в имперский период… Нет сомнений, что ее активно пропагандировали». Но не случайно это религиозное явление совпало во времени с эрой миссии Иисуса, Магдалины и Крестителя, каждый из которых имел связи с Египтом.
В частности, Иисус, как предполагается, был связан с этой страной — разве не сказал Яхве: «из Египта вызвал сына Моего».
Эта фраза снова всплыла на поверхность в Евангелии от Матфея, что усиливает важность путешествия Святого семейства в Египет и подчеркивает роль Иисуса как избранного Мессии, о котором было столько пророчеств — несмотря на то, что использование прошедшего времени указывает, что фраза та не была пророчеством, поскольку не направлена в будущее. Не была ли эта фраза намеком на более глубокие египетские корни? Американский профессор Карл Аикерт спрашивает:
«Было ли это короткое добавление к преданию о рождении Иисуса Христа намеком на широкое хождение христианской теологии в Египте? Может быть, первые христиане действительно ощущали, что их теология склонна сдвигаться в египетском направлении? Поворотный пункт в священной еврейской истории, исход в обратном направлении из Палестины в Египет, ощущается даже при беглом взгляде на историю».
Даже в том случае, если Матфей придумал бегство в Египет, чтобы Иисус обрел связь с Ветхим Заветом, есть множество доказательств, что Иисус провел довольно много времени в этой стране — даже в том случае, если он этнический еврей, умонастроение его в целом было не иудейским, как верят практически все, но египетским в своей основе. Когда он пишет на песке, ходит по водам и воскрешает из мертвых; когда он говорит «придите ко мне, страждущие, и я утешу вас», когда его изображают умирающим и воскресающим, то сомнений нет: все это эхо верований и религиозной практики Египта, а не преданий Иерусалимского Храма.
Прослеживая подлинные корни Христа, восстанавливая их по случайным обрывкам и кропотливыми трудами добросовестных ученых, были вскрыты некоторые поразительные и глубоко шокирующие секреты. Внезапно человек, который, возможно, был Богом или, по меньшей мере, воплощением человеческой любви и сочувствия, предстает в виде не весьма достойном и явно не образцом для всеобщего подражания. Если мы думали, что знали Христа, то образ человека, который вырисовывается далее, совсем иной, причем написано это по тем же источникам, по которым миллионы преданных христиан пришли к убеждению, что он Бог, умерший за нас. Отличие в том, что верующие настроены так, что не видят того, что угрожает их убеждениям. Мы же осветим этот образ чуть другим светом, который превратит сияющую картинку из воскресной школы в нечто более темное и тревожное. Будьте готовы увидеть Христа, вам неизвестного.
