Восточный Змей
Как сказано в «Шестидесяти книгах Чилам Балам», или «Переводчике ягуаров», записанных латинским алфавитом туземными жрецами и писцами, стремившимися после завоеьания Юкатана испанцами сохранить и увековечить священную историю народа майя, первыми обитателями полуострова были так называемые ах-кануле, «народ Змея». Жреческая элита этого народа именовалась чане, «змеи», каноб, «мудрецы Змея», или ахтцай, «народ гремучей змеи». Как гласит предание, этот народ прибыл на лодках откуда-то с востока во главе со своим предводителем по имени Цамна, или Итцамна, носившим титул Лакин-Чан, то есть «Восточный Змей». В одной из глав говорится, что он прибыл «в сопровождении множества жрецов, воинов, художников и мастеров всех видов ремесел, по-видимому, отобранных из числа наиболее способных содействовать своему вождю в его благородном деле приобщения варваров к культуре». Этот вождь даровал туземцам искусства и науки, а также свод законов и даже знаки алфавита. Подобно Кетцалькоатлю, вождь и его спутники «не приносили человеческих жертв», почитали и проповедовали веру в Единого Бога по имени Хунал (или Хунаб) — ку, создавшего небеса и землю и все сущее. Первым городом, который построил этот великий вождь, стал Майяпан, расположенный на склонах горного хребта Мани. Итцамна продолжал свою миссию, основав еще много городов, каждый из которых имел свою собственную провинцию. Чувствуя приближение конца своих дней, вождь поселился возле моря. На том месте, где Итцамна скончался, вырос огромный культовый центр Ицамаль. В него стекались майя со всего полуострова, чтобы принести дары и жертвы на жертвеннике Итцамны. Здесь многие получали исцеление и происходили многочисленные чудеса. Рука вождя, так называемая Кабуль, «предводящая десница», стала символом его веры, и ею пользовались для защиты от сглаза.
В книге «Чипам Балам из Чумайэля» говорится, что народ Змея, называемый в книге «первыми людьми», высадился на берег на острове Коцумель, расположенном у восточного побережья полуострова Юкатан. Оттуда они расселились по остальным регионам Мексики, где и основали различные города, в том числе знаменитый Чичен-Ица, что означает «Устье родников Ицы».
Здесь до наших дней сохранился пирамидальный храм, известный как Кастильо и славящийся своими удивительными световыми эффектами. Каждый год, в дни весеннего и осеннего равноденствия, на северную лестницу, у самого ее основания, падают треугольные тени, удивительно похожие на голову змеи и «движущиеся» по ступенькам лестницы вместе с движением солнца по эклиптике, создавая впечатление, что в день весеннего равноденствия «змея» поднимается по лестнице, а в день осеннего — спускается по ней.
Этот город также был культовым центром Кукулькана, майяской версии Пернатого Змея, который, согласно свидетельству Бартоломе де Лас Касаса, испанского историка XVI в., прибыл на Юкатан «с востока» в сопровождении «20 прославленных вождей», облаченных в «длинные развевающиеся одеяния и имевших большие бороды».
Итцамна, однако, не был тем же самым лицом, что Кукулькан, представлявший собой майяский эквивалент Кетцалькоатля или Гукуматца. Действительно, потомки Кукулькана, цари-жрецы, известные под общим именем кокомов («коком» — множественное число от слова «змея» на языке нагуатль (нагуа), являлись прямыми преемниками ица, потомков Итцамны, от которых они унаследовали власть над землями майя в эпоху задолго до начала конкисты.
Жрецы народа ица, чаны, почитали гремучую змею, а самым священным животным у них считался вид змей Сгоtatus durissus, имевших на коже спины характерный перекрещивающийся узор. Этот узор нашел свое отражение в убранстве наружных фасадов целого ряда крупнейших храмов Юкатана, в том числе и храмов в Чичен-Ица. Гремучая змея ассоциировалась также с календарными циклами, поскольку У майя бытовало поверье, что через каждые 20 дней она меняет свои ядовитые зубы. Этот период в календарной системе майя носил название «уиналь». Более того, согласно астрологическим представлениям майя, гремучей змее соответствует определенное созвездие. Считалось, что семь звезд созвездия Плеяд образуют гремучую змею. Действительно, «тсаб», то есть кольца на хвосте гремучей змеи, в словарях языка майя соответствуют названию Плеяд.
Там, где ступил на землю народ Змея
Эдвард X. Томпсон, знаменитый американский консул и путешественник, написал книгу, озаглавленную «Народ Змея: жизнь и приключения среди майя». Эта книга, опубликованная в 1932 г., содержит немало интересных сведений о религиозных верованиях туземных народов Мексики. Томпсон считает, что народ Змея высадился на побережье Мексиканского залива в районе Тамоанчана, то есть «места, где народ Змея ступил на землю». Это мифическое место предположительно находилось в устье реки Пануко, к югу от Тампико в провинции Тамаулипас. Вспомним, что именно в Тамоанчан Кетцалькоатль и его двойник-близнец Ксоксотль принесли кости погибших от потопа, погубившего третье солнце (то есть эпоху истории).
Томпсон приводит ошеломляющее свидетельство о прибытии чанов на «странном судне», которое «сверкало, словно чешуя на змеиной коже, и простодушные туземцы, увидевшие, что оно приближается к берегу, приняли его за огромного змея, медленно движущегося к ним». Далее Томпсон продолжает:
«На этом судне прибыли бледнолицые существа, и в некоторых преданиях говорится, что они были высокими, стройными и голубоглазыми. На них были странные доспехи, а на лбу у всех красовались эмблемы с изображением двух змей. Изумленные туземцы, встретившие их на берегу, увидели, что на лбу пришельцев сверкает символ Священного Змея, которому они поклонялись, и поняли, что это — боги, покинувшие свой небесный дом, чтобы преподать им учение и повелевать ими».
Томпсон пишет, что местные жители Мексики и Юкатана приняли чанов как своих наставников и учителей, положивших начало развитию цивилизации в этом регионе. По его мнению, эти жрецы, или чаны, по-видимому, «следуя заранее намеченному плану», разделились на две группы, из которых одна направилась на север, чтобы преподать свое учение народам Анахуака, а другая двинулась на юг, в Чиапас и Гватемалу, чтобы объединить тамошние горные племена. Томпсон был убежден в том, что народ Змея был и основателем правящей династии цивилизаций ольмеков и тольтеков, положивших начало созданию таких крупнейших культовых центров майя, как Чичен-Ица. Он пришел к выводу, что народ Змея покорил эти народы «не силой нового, невиданного оружия, а вызвав у примитивных племен восхищение своей мудростью и могуществом».
Итак, из всего этого следует, что туземные жители Мексики сохранили память о появлении некой элитной группы чужеземцев, происхождение или внешний облик которых вызывали ассоциации со змеей. Эти чужеземцы все свои знания, организованность и великую мудрость направили на объединение племенных общин в единый народ ради великой цели — создания цивилизации. В свою очередь, туземцы считали этих царей-жрецов, правителей и владык поистине божественными существами и даже спустя много поколений сохранили память об этих богах или носителях высшей мудрости.
Таким образом, для нас крайне важно установить, откуда, из каких краев прибыли эти «боги». Ключом к разгадке этой тайны может послужить связь между Кетцалькоатлем и Тамоанчаном. Так как принято считать, что Тамоанчан расположен на берегу Мексиканского залива, это может восприниматься как указание на то, что Чикомоцток, легендарные Семь Пещер, где Кетцалькоатль и Ксоксотль нашли кости прежней, погибшей человеческой расы, расположены где-то за ним, в том краю, откуда восходит солнце.
Действительно, как нам удалось установить, именно в Тамоанчан, лежащий, согласно традиции, в районе Пануко, после многодневного плавания по морю на семи лодках прибыли племена нагуа, которые, по утверждению фра Бернардино де Сахагуна, одного из первых испанских хронистов, были известны под общим названием «Чикомоцток». В этом плавании народ нагуа возглавляли мудрецы, так называемые амоксоакуэ, само название которых свидетельствует о том, что они обладали обширными познаниями в священных текстах. Согласно указанию Бартоломе де Лас Касаса, вождем этих мудрецов был сам Кетцалькоатль. Это подтверждает, что именно район вокруг реки Пануко стал тем местом, где нагуа впервые высадились на берег после того, как покинули Чикомоцток.
В поисках Чикомоцтока
Единственное известное упоминание о Чикомоцтоке содержится в старинной книге, известной под названием «Historia Tolteca-Chichimeca» и датируемой серединой XVI в. В этой книге Чикомоцток изображен в виде семизальной пещеры с длинным входным коридором. Наверху изображен изогнутый горный хребет Колхуакан, «Сгорбленные горы». В каждой из этих бухт и в земле, окружающей их, были найдены кости прежних обитателей этих пещер, а также различные племенные символы, такие, как птичьи головы, руки, тростник и перья. Все это свидетельствует о том, что Чикомоцток — это место, где жили семь племен (иногда — восемь или даже тринадцать кланов/племен), расселившихся отсюда по всему свету в начале нынешней исторической эпохи.
К сожалению, традиционные предания народа нагуа не сохранили никаких указаний на точное местоположение Чикомоцтока. Более того, даже с его местонахождением в рамках мифического мира существует некоторая путаница. В одном из вариантов этого предания читаем:
«Это — начало повести о прибытии мексиканцев из некоего места, именуемого Атцлан. Они прибыли оттуда по воде, и было их четыре племени, и плыли они на гребных лодках. Они строили свои хижины на сваях и жили в месте, называемом Грот Куиневейан. Вот откуда пришли восемь племен… Вот где [здесь] они основали Колхуакан [ «Сгорбленные» или «Кривые Горы»]. Здесь они стали переселенцами [колонистами], прибывшими сюда из Ацтлана».
Название «Грот Куиневейан» представляет собой вариант названия Семь Пещер; именно там будущие мексиканцы впервые высадились на берег после плавания из Ацтлана, что в переводе означает «Белое [чистое] место», «Убежище цапель» или «Место, где [растут] камыши». Наименованию именно этого места обязаны своим названием ацтеки. Они были «народом из Ацта», подобно тому, как тольтеки — это «народ из Тола», от Толлана, или Тулы, названия, которое носили и их столица, и Тлапаллан, родина Кетцалькоатля.
На рисунках и росписях Ацтлан изображается в виде острова, окруженного со всех сторон водой, рядом с которым показан человек, гребущий в каноэ, направляясь от острова в сторону берега. На самом острове находится теокалли, или ступенчатая пирамида, вокруг которой высятся еще шесть храмов, составляющих вместе с ней магическое число семь — аллюзия на символику Семи Пещер.
Иллюстрация из Ацтекского кодекса (собрание Ботурини), показывающая плавание мексиканцев из Ацтлана, их легендарной островной прародины. Быть может, этот Ацтлан имеет какое-то отношение к платоновской Атлантиде?
Несмотря на указание о том, что «Грот Куиневейан» расположен на материке, испанский историк XVI в. Диего Дуран оставил свидетельство о том, что в старину среди ацтеков бытовало поверье, что их предки прибыли из «приятного места», именовавшегося Ацтлан. Там посреди вод океана высится огромная гора, называемая Колхуакан, а также «пещеры или гроты», именуемые Чикомоцток. Кроме того — и это особенно важно для нас — Дуран пишет, что предки мексиканцев покинули свою родину «и отправились на матфик».
Это свидетельствует о том, что некоторые традиционные предания помещают Семь Пещер на Ацтлан, который, в свою очередь, находится где-то за морем. Впрочем, ученые стран Центральной Америки высказывают и другие мнения об исторической прародине мексиканцев. Так, например, доктор Пауль Кирххофф отождествляет Колхуакан, «Сгорбленные Горы», за которыми находится Чикомоцток, с Сан-Исидро Ку-илакан, лежащем в 270 км к северо-западу от Мехико. Из этого он делает вывод о том, что где-то неподалеку располагался легендарный Ацтлан, а к востоку от него должны были находиться Семь Пещер.
Другие ученые придерживаются иного мнения. Так, например, Рудольф Ван Зантвийк высказал предположение, что если Ацтлан означает «Белый остров», то это, вполне вероятно, Куитлахуак (современный Тлахуак) в северной Мексике, и по сей день именуемый местными жителями Белым островом.
Такие мнения позволили ученым предположить, что наиболее ранние кочевые племена, достигшие берегов Центральной Мексики, были родом из Центральной Америки. Эти племена, как принято считать, занимались охотой и собирательством и попали на этот континент, перебравшись через Берингов пролив по сухопутному перешейку, соединявшему Сибирь с Аляской. Затем этот перешеек вследствие повышения уровня Мирового океана, вызванного таянием снегов в конце последнего ледникового периода, оказался под водой. Я не разделяю мнения о том, что ранние обитатели Мексики прибыли сюда из Северной Америки. Тем не менее религиозные представления и мифы о сотворении мира говорят о том, что реальная картина является более сложной. Развитие этих разнообразных племенных культур, по всей видимости, явилось результатом появления некой элитарной группы, прибывшей не из Северной Америки обычным сухопутным путем, а по морю на лодках или иных судах. Более того, мы можем утверждать, что их тотемными символами, или этно-опознавательными знаками, были птица кетцаль и гремучая змея.
Посреди вод
Возвращаясь к вопросу о мифической родине мексиканцев, центральноамериканский ученый Найджел Дэйвис был склонен думать, что различные теории, посвященные их предполагаемой родине, поднимают вопрос о том, а не могли ли в древности существовать как минимум два Ацтлана.
А может быть, целых три, четыре или даже пять? Дело в том, что у нас есть все основания полагать, что эти места, находившиеся, как предполагалось, на материке, представляли собой некое символическое отражение родины предков, существовавшей… где-то за морем. Хотя в ацтекских манускриптах только об Ацтлане говорится, что он находится где-то «за» материком, существует древнее фольклорное предание, проливающее совсем иной свет на эту загадку. Это предание повествует о том, что прежняя родина ацтеков могла быть похожей на огромный диск, окруженный «водой небес», которая «соприкасается с ним у самого горизонта». Предание, представляющее для нас немалый интерес, утверждает, что «люди приплыли из-за моря на каноэ или на спинах огромных черепах. Они привезли с собой и мертвецов, которых тащили собаки, ибо лодок у них не было».
Я лично склонен полагать, что «вода небес» — это указание на бескрайние просторы моря, так как на острове, лежащем где-то посреди моря, вдали от материка, у его жителей создается впечатление, что вода со всех сторон «соприкасается с горизонтом». Более того, древнее свидетельство о том, что некоторые из этих людей прибыли в Мексику «на спинах огромных черепах», указывает на наличие песчаных отмелей, рифов и островков, которые могли использоваться в качестве перевалочных пунктов на пути к материку.
Исходя из предпосылки о том, что Ацтлан мог находиться где-то далеко за морем, нельзя ли предположить, что это название — всего лишь еще одна аллюзия на Тлапаллан, или Толлан? С лингвистической точки зрения, Толлан может быть записан по-разному: и «тулан», и «тлан», и «атла», и даже «атлан». С другой стороны, Ацтлан — слово, графически передаваемое всего лишь двумя иероглифами: «перья цапли», соответствующие звуку «ацт», и вторым знаком, передающим звук «а». Лингвистический корень этого слова стал предметом специальной главы в монументальном исследовании американского историка Уильяма X. Прескотта «История завоевания Мексики», впервые опубликованном в 1848 г. Прескотт утверждает, что Толлан происходит от слова «толин», что означает «камыш». Таким образом, оно имеет то же значение, что и Ацтлан, название которого переводится как «место, где [растут] камыши».
Как мы уже видели, корень слова «атль» присутствует в языке нагуатль, где он имеет следующие значения: «вода», «война» и, как ни странно, «макушка головы». На основании этих толкований французский филолог и языковед аббат Брассо де Бурбур сделал вывод о том, что «атлан» на языке нагуатль имеет значение «у края воды» или «посреди воды». В этой связи он особенно отмечает тот факт, что «в ту эпоху, когда Колумб открыл Американский континент, при входе в залив Ураба, в рййоне Дариена [на северном побережье Колумбии] существовал крупный город под названием Ацтлан, имевший хорошую гавань. В наши дни он превратился в крошечное пуэбло, именуемое Акла». В этой связи можно также вспомнить Ацтлан, упоминаемый профессором Вигберто Хименесом Морено, — топоним, означающий полоску суши, прилегающей к лагуне возле Мекскалтитлана, что на северо-западном побережье Мексики. Воспользовавшись нашими скромными познаниями в лингвистике языка нагуатль, нетрудно вспомнить, что название Ацтлан можно перевести как «цапли/белизна/камыши у края (или посреди) воды».
Все эти факты свидетельствуют о том, что у племен, населяющих Центральную Америку, сохранились воспоминания об одиноком острове посреди моря, откуда некогда прибыли те, кто стали основателями правящих династий древнейших народов, населявших этот регион. Эту точку зрения нетрудно подтвердить, если более внимательно изучить мифы о сотворении мира, поскольку в них запечатлелась память об исходе народа с бывшей родины, из мест, где было семь пещер.
«Пополь-Вух»
Тексты народа киче, известные как книга «Пополь-Вух», рассказывают о семи богах-творцах, один из которых, как мы уже знаем, был повелитель Гукуматц. Так вот, эти боги решили из смеси глины с белой и желтой кукурузой создать четверых мужчин. Когда же боги закончили творение, они тотчас уснули глубоким сном. И тогда, кроме мужчин, на свет появились четыре женщины. Затем предкам народа киче пришлось долго блуждать во тьме, предшествовавшей первому рассвету, прежде чем они нашли место, именуемое Тулан-Цуюа, где находились Вукуб-пек, «Семь Пещер». Здесь каждый мужчина получил особого покровителя — одного из этих семи богов, которому он и поклонялся в своей пещере в образе идола. Мысль о странствующем боге присутствует также и в мифах ацтеков, где говорится об «идоле Уитцилопочтли», которого «несли четыре стражника [теомамы — «хранители бога»]» и который некогда отбыл из Ацтлана в сопровождении семи кланов мексиканцев.
Как сказано в «Пополь-Вухе», четверо мужчин и четыре женщины, находившиеся в Семи Пещерах, внезапно поняли, что перестали понимать слова друг друга, ибо все они заговорили на разных языках. Оказавшись в столь затруднительном положении, они покинули Тулан-Цуюа и отправились на поиски более подходящего места, где они могли бы поклоняться богу солнца Тохилю. Этот бог был покровителем Балам-Киче, первого вождя киче. В это время пошли непрерывные дожди, погасившие священные огни, зажженные в честь Тохиля. Людям удалось кое-как перебраться через огромное море; этот эпизод авторы «Пополь-Вуха» пытались объяснить следующим образом:
«Они дошли сюда так, словно никакого моря не было и в помине. Они перебирались с камня на камень, а камни те громоздились на песке. Так они и назвали те места — «Каменный путь, Песчаные мели». Таково было название тех мест, через которые они прошли посреди моря. Они шли там, где воды расступались».
По-прежнему блуждая в вечной тьме, предки народа киче очутились перед горой, именуемой Хакауитц. Здесь бог Тохиль поведал им, что скоро взойдет солнце, и оно действительно поднялось над водой. Постепенно лицо земли, бывшее дотоле «мрачным» и «грязным», просохло в теплых лучах светила, и именно там, на этой священной горе, люди киче построили свою первую крепость.
Таковы основные элементы мифа киче о сотворении мира. Что же касается Семи Пещер, то с ними все ясно. В книге четвертой «Пополь-Вуха» читаем:
«Их [т. е. первых четырех мужчин] сердца еще не обрели убежища в своих богах, которые были похищены и унесены прочь, когда они [т. е. люди] ушли из Тулан-Цуюа, что на востоке, и которые теперь пребывают в лесу».
Как рассказывается далее в «Пополь-Вухе», потомки первых предков народа киче решили отправиться на поиски Тулан-Цуюа, сказав на прощание: «Мы держим путь на восток, откуда пришли сюда наши отцы». Впоследствии те, кто отправился в это долгое плавание, скажут нам: «Мы не умираем. Мы просто возвращаемся обратно». Вот что они поведали, уходя, те самые трое мужчин, которые отправились за море».
Итак, нам теперь известно, что древние мексиканцы также относили местоположение Семи Пещер куда-то за море, и вряд ли можно сомневаться в том, что мы имеем дело с одним и тем же местом, ставшим прародиной двух разных племен. Совершенно очевидно, что это не совпадает с выводом тех ученых, изучающих историю народа киче, которые полагают, что Тулан-Цуюа — это разрушенный город Утатлан, расположенный к западу от современного городка Санта-Крус-дель Киче.
Анналы народа какчикуэль
Несмотря на столь консервативные взгляды, мнение о том, что Семь Пещер были расположены на материке где-то за морем, присутствует в мифах о сотворении мира, бытующих у народа какчикуэль — горного племени, обосновавшегося в Гватемале и генетически связанного с киче и майя. Как сказано в книге «Пополь-Вух», какчикуэль наряду с народом Змея и киче — одно из 13 племен, отправившихся в полной тьме из Тулан-Цуюа после смешения языков в Семи Пещерах. Однако в «Анналах народа какчикуэль» говорится об исходе с той же древней прародины, которая была известна людям этого племени под названием либо «Па-Тулан, Па-Киван», либо «Киван-Тулан»:
«И пришли мы на берег моря. Там уже собрались воины Семи Городов, и многие из них погибали у нас на глазах. «Как же нам переплыть море? — говорили они. — Кто нам поможет?» Неподалеку был лес, где росли деревья с красноватыми стволами [сосны]. Мы срубили несколько стволов, столкнули ими [суда или плоты] в воду и отправились в плавание по бескрайним водам (курсив автора)».
Здесь говорится о том, что «воины» должны были «переплыть море», и они отправились в плавание «по бескрайним водам». В другом месте тех же анналов говорится, что народ какчикуэль некогда прибыл «из-за моря в место, именуемое Тулан» (не путать с этим же названием в составе других слов). Более того, благодаря другому тексту народа какчикуэль, относящемуся к XVI в. и известному под названием «Перечень владык Тотоникапана», мы знаем, что прапредки народа вместе с остальными 7 племенами и 13 кланами приплыли сюда «откуда-то с востока, из-за моря». И чтобы у читателя не оставалось сомнений, где находилась его прародина, текст далее сообщает: «Когда они приблизились к краю моря, Балам-Киче [первый свободно избранный вождь в преданиях народов киче и какчикуэль] со своими спутниками первым вошел в него, и море расступилось, а затем [когда они перебрались на другую сторону моря] опять сомкнулось». Так как далее говорится о том, что Балам-Киче совершил этот подвиг, повторяющий чудо Моисея на Черемном море, именно потому, что люди племени какчикуэль были «сыновьями Авраама и Иакова», я считаю вполне возможным предположить, что в данном месте текст явно испорчен интерполяциями (вставками) под влиянием христианских источников. Тем не менее какчикуэль, вероятно, всерьез верили в то, что они, как и все прочие племена Центральной Америки, в незапамятные времена прибыли сюда со своей древней родины, расположенной «по другую сторону моря», на востоке.
Карта Центральной Америки с указанием основных городов и поселений ольмеков и майя, а также легендарных мест высадки основоположников цивилизаций, таких, как Пернатый Змей. Такие места обычно ассоциируются с прибрежными островками, расположенными неподалеку от устья рек, впадающих в заливы.
Особенно важно для нас то, что люди народа какчикуэль верили, что Киван-Тулан был древней родиной их собственного Пернатого Змея по имени Накскит. Перед возвращением на родину этот великий «Владыка», как гласит предание, вручил Балам-Киче некий «дар», именуемый гирон-гагаль, что означает могущественный камень, завернутый в особый сверток Этот священный предмет, сделанный, вероятно, из обсидиана или какого-то особого кристалла, по преданию, использовался во время магических ритуалов для усмирения вражды и агрессии со стороны соседних племен.
Кроме сообщения о том, что «древняя прародина» народа какчикуэль находилась «по другую сторону моря», мы узнаем также, что исход какчикуэль с родины был до некоторой степени вынужденным, словно что-то заставило их поспешно покинуть обжитые места. Более того, подобно свидетельствам книги «Пополь-Вух» об истории народа киче, исход какчикуэль происходил в полной тьме. Не вправе ли мы видеть в этом указание на некую природную катастрофу, ту самую, из-за которой людям пришлось спешно покинуть родину?
Как по насыпи
Итак, откуда же нам начинать поиски той самой островной прародины, упоминаемой во множестве мифов о сотворении мира, бытующих у народов Центральной Америки? «Пополь-Вух» рассказывает о том, что 13 племен «перебрались с камня на камень, а камни те громоздились на песке», и впоследствии эти места получили название «Каменный путь, Песчаные мели». Далее мы узнаем о том, что «там, где воды расступились, они [т. е. какчикуэль] перешли словно посуху». Как отмечал еще Деннис Тедлок, первоначально слова языка киче, использованные в этой фразе, имели в виду переход через пучину вод по некоему пути. Люди племени какчикуэль также рассказывают о том, что они перебрались через море, словно оно расступилось перед ними. Более того, в «Анналах народа какчикуэль» говорится о племенах, шедших «по песчаным насыпям, которые достигали уровня моря и даже возвышались над ним». Быть может, это свидетельство — отражение древнего маршрута миграции, включавшего в себя множество мелких островков, песчаных отмелей и рифов, служивших своего рода перевалочными пунктами на пути от предполагаемого острова или материка к Американскому континенту?
Как отмечают антропологи Хосе М. Крухскент и Ирвин Роуз, рассматривавшие возможность такого маршрута через островки, отмели и рифы, протянувшиеся между Большими Антильскими островами и побережьем современного Гондураса, «в те времена, то есть несколько тысяч лет тому назад, уровень океана был заметно ниже, и между континентом и Большими Антильскими островами существовала практически непрерывная гряда каменных глыб, служивших своего рода перевалочными пунктами». Кроме того, нам известно, что примерно 4000–5000 лет тому назад берега Москито в Гондурасе и Никарагуа простирались в направлении Ямайки на 250 км дальше, чем сегодня, но затем эти отмели, вследствие повышения уровня океана, оказались под водой. Так что же, получается, что древней прародиной народов Центральной Америки были острова Карибского моря?
Морские раковины и змеи
Весьма важный ключ к решению этой загадки был обнаружен на внешних стенах храма Кетцалькоатля в Теотиуакане. Фасады храма украшают резные каменные головы пернатого змея, венчающие длинные тела змей, выложенных из различных видов морских раковин. Самое любопытное заключается в том, что сегодня Теотиуакан находится в 320 км от побережья Мексиканского залива, и, как отмечает исследователь культур Центральноамериканского региона Джордж К. Вэйллант, раковины, сохранившиеся на стенах храма, встречаются только в Карибском море. Вэйллант не смог решить эту любопытную загадку, но на его наблюдения обратила пристальное внимание американская писательница Констанция Ирвин. По ее мнению, «создается впечатление, будто строители, проявившие столь поразительную заботу о будущем храме, намеревались таким образом передать весть о том, что Кетцалькоатль некогда пришел именно из этой части Карибского моря».
Для нас по-прежнему остается тайной название и происхождение народа, воздвигшего в последние века до н. э. крупный город и религиозный центр Теотиуакан. Однако некоторые сведения об этом сохранились в священных преданиях и истории народа тотонак, обитающего на востоке Мексики. И что особенно важно, в этих анналах говорится о том, что их раса прибыла на землю Анахуака из Чикомоцтока, т. е. Семи Пещер. Я был весьма заинтригован, узнав, что в 1971 г. археологи обнаружили «несколько» вытесанных из камня камер, находившихся прямо под пирамидой Солнца в Теотиуакане. По их сообщениям, расположение этих камер соответствовало форме листка клевера, что в сочетании с достаточно длинной входной камерой придает им седмиричную символику спасительной пещеры, столь характерную для традиционных преданий и искусства Центральной Америки.
Если камеры, обнаруженные под пирамидой Солнца в Теотиуакане, действительно как бы показывают легендарный Чикомоцток, мы можем быть вполне уверены в том, что перед нами — копии куда более древней постройки, воспроизводившей истинную прародину тех, кто возвел этот величественный город. В пользу этого говорит и тот факт, что уже знакомые нам теокалли, или пирамидальные храмы Мексики, представляют собой своего рода физическую модель мировых гор, в частности, Кольхуакана, тех самых Сгорбленных Гор, за которыми, как полагали древние, находятся те самые Семь Пещер.
Так как наличие в Теотиуакане характерной символики Семи Пещер можно считать доказанным, не следует игнорировать связь между храмом Кетцалькоатля и его карибской прародиной. Быть может, основоположники этой расы действительно, как сообщают анналы народа тотонак, прибыли сюда с некоего массива суши, находившегося в Карибском море? А если это так, то не следует ли нам продолжить поиски древней прародины Пернатых Змеев? Такая возможность была давно предсказана американским историком Робертом Б. Стэйси-Джаддом, автором нашумевшей в свое время книги «Атлантида — праматерь великих империй», увидевшей свет в 1939 г. Проанализировав весь имеющийся материал, касающийся присхождения Кетцалькоатля, Итцамны, Кукулькана и Гукуматца, ученый пришел к выводу, что поскольку традиционные предания ацтеков часто именуют свою прародину землей, «лежащей посреди вод», это позволяет нам предположить, что на самом деле легендарный Толлан-Тлапаллан, страна, откуда пришел в Анахуак [Мексику] Кетцалькоатль, находилась в районе древней Антилии, уцелевшими остатками которой можно считать Большие и Малые Антильские острова. Упоминая «древнюю Антилию», он возвращается к теории, выдвинутой в начале XX в. шотландским ученым-специалис-том по мифологии Льюисом Спенсом и утверждающей, что в районе Вест-Индии сохранились обломки некогда огромного континента, лежавшего в Атлантике. Именно эти небольшие обломки Спенс и называет Антилией, по имени легендарного острова того же названия. Но не удастся ли нам определить более точное местоположение этой древней прародины?
За Коцумелем
В книге «Чилам Балам из Чумайэля» рассказывается о том, что Первые Люди, или народ Змеи, прибыли с востока на лодках и высадились на маленьком островке Коцумель, расположенном у восточного побережья полуострова Юкатан. Это место — наиболее естественная точка, где может причалить любое судно, прибывающее с востока после длительного плавания. И действительно, в 1518 г. экспедиция, возглавляемая Хуаном де Грихалва, вышла из кубинского порта Сантьяго-де-Куба и, немного сбившись с курса, оказалась как раз у берегов о. Коцумель. Грихалва отправился вокруг западного побережья острова и попал в залив Кампече, где, как считается, впервые высадились на берег ольмеки и ксиланка. То же самое случилось и с Кортесом, организатором и предводителем знаменитой экспедиции по завоеванию Мексики. Он тоже побывал на острове Коцумель перед тем, как продолжить плавание к берегам Мексиканского залива и высадиться на том самом месте, где расположен современный Веракрус.
Но откуда же могли прибыть суда народа Змеи, причаливавшие к берегам острова Коцумель?
К востоку от Юкатана, в каких-нибудь 250 км от его побережья, расположена Куба, где в свое время, в ходе плавания к берегам Новой Испании, высаживались и Грихалва, и Кортес. Быть может, основатели правящих династий сразу нескольких народов Центральной Америки были выходцами с Кубы?
Испанский историк Лизана в своей книге «Historia de Nuestra Senora de Izamal» приводит подробное описание ранней истории полуострова Юкатан. Лизана собрал материалы, свидетельствующие о том, что древнейшие жители полуострова были выходцами с Кубы, где они обосновались на какое-то время после того, как покинули о. Гаити. Другие испанские авторы на основе легенд и преданий, рассказанных им людьми народа нагуа, пришли к выводу, что Чикомоцток, скорее всего, был расположен либо на территории современной Флориды, либо на острове Куба.
Естественно, между ранними испанскими комментаторами возник диспут относительно этой темы. Итак, возникает вопрос: действительно ли народ Змеи пришел с Кубы, Гаити, из Флориды или из каких-либо других краев?
Единственный возможный способ дать ответ на него — это отыскать Семь Пещер. Если место с таким названием в самом деле некогда существовало, за ним мог сохраниться ореол особого почитания после того, как его, свою этническую прародину, покинули предки правящих династий сразу нескольких народов Центральной Америки. Нет ли где-нибудь во Флориде, на Багамских или Карибских островах какого-то святилища или хотя бы места археологических раскопок, соответствующего описанию Семи Пещер?
Такое место, совпадающее с этим описанием, действительно есть. Это Куэва № 1 (пещера № 1), одна из группы «Семи Пещер» в Пунта дель Эсте, на острове Молодости, лежащем примерно в 100 км к югу от берегов Кубы.
Эти пещеры были обнаружены по чистой-случайности в 1910 г., после того, как у берегов острова потерпел крушение французский корабль. Один из спасшихся членов его экипажа по имени Фримен П. Лэйн оказался выброшенным волнами на берег у Пунта дель Эсте и, кое-как выбравшись на болотистую почву, буквально наткнулся на легендарные пещеры. Войдя внутрь, он обнаружил, что стены и потолок главного зала пещеры покрыты петроглифами, которые сегодня определяются как «изображения небесных светил и родоплеменных символов».
Неужели этот грот и есть то самое спасительное место, о котором с таким почтением говорится в мифах о сотворении мира, бытующих у многих народов Центральной Америки? Если это так, то что мы можем узнать здесь о происхождении элитарной группы, именуемой «пернатыми змеями», которые принесли основы цивилизации различным туземным племенам, и как эта информация может повлиять на наше понимание места и роли Кубы в формировании легенды об Атлантиде?
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
ДРЕВНЯЯ-ПРЕДРЕВНЯЯ КРАСНАЯ ЗЕМЛЯ
Америнди (американские индейцы), вышедшие встречать Христофора Колумба и его спутников в тот памятный день 28 октября 1492 г., когда легендарная «Санта Мария» подошла к северо-восточному побережью Кубы, были представителями культуры, известной ученым как тайно. В отличие от народов Центральной Америки, кубинцы были весьма примитивным племенем, образ жизни которого был сравним с земледельческими общинами Евразии эпохи неолита.
Впрочем, тайно были искусными рыбаками и совершали регулярные плавания между островами на своих каноэ, выдолбленных из цельных стволов дерева. Они умели делать расписную керамику, культивировали различные растения, в числе которых были маис (кукуруза), хлопок, юкка и табак, а питались в основном рыбой, крабами, моллюсками, птицами, рептилиями и мелкими млекопитающими. Их туземные верования включали в себя поклонение небесным светилам, считавшимся божествами, а также непременную связь с духами предков, изображавшихся ими в виде идолов с индивидуализированными чертами лица, или «земис», высеченных из камня и украшенных морскими раковинами и глиной. Жили тайно по большей части крупными земледельческими общинами, в которых нередко насчитывалось до 3000 человек. Подобно крупнейшим культовым святилищам Центральной Америки, в каждом поселении существовала своя особая площадка для игры в мяч, где члены общины участвовали в ритуальной игре в резиновый мяч.
Древнейшие предки тайно прибыли на Кубу из Южной Америки по долгому и трудному маршруту миграций, проходившему по Малым Антильским островам и Пуэрто-Рико. Каждый этап такой миграции включал в себя высадку на одном или нескольких островках и отдых перед дальнейшим путем в поисках новой родины. По мнению ученых, они были выходцами из района, прилегающего к устью реки Ориноко в Венесуэле, и отправились отсюда примерно во времена земной жизни Христа, а на Испаньолу прибыли ок. 250 г. н. э. Затем они, как предполагают исследователи, ок. 450–600 гг. совершили плавание к берегам Кубы. Следы культуры тайно обнаружены на Багамских островах, где они появились примерно в 600–700 гг., хотя местные жители этих островов всегда именовались лукайанами.
Надо признать, весьма немногое связывает тайно с развитием цивилизаций Центральной Америки. Как мы уже видели в главе XV, когда испанцы прибыли в Вест-Индию, они нигде не обнаружили никаких следов каменных построек, хотя обследовали все острова и земли вплоть до полуострова Юкатан. Когда Бернар Диас, один из ранних испанских хронистов, в начале XVI в. высадился с отрядом конкистадоров на берегу Юкатека, им встретилась молодая индианка, заговорившая с ними на языке кубинских туземцев (по-видимому, это был аравак, язык племени тайно). Когда испанцы спросили ее, откуда она, женщина рассказала им, как два года назад она и десять других индейцев ловили с каноэ рыбу у берегов Ямайки, но внезапно их лодку унесли в открытое море два сильных морских течения. Так они попали в страну майя. Эта история — убедительное свидетельство того, как легко было даже такому утлому суденышку, как каноэ, воспользоваться господствующими течениями, чтобы добраться от Больших Антильских островов до побережья Центральной Америки.
Несмотря на кажущуюся легкость осуществления контактов между Кубой и Юкатаном, выяснилось, что ни образ жизни, ни технические достижения, ни культура народа майя, стоявшего на высокой ступени развития, не оказали сколько-нибудь заметного влияния на племя тайно, люди которого так и остались заурядными рыбаками и земледельцами. Однако тайно были далеко не первыми обитателями Кубы. В первые годы колониального владычества испанские колонизаторы, проникшие далеко в глубь территории острова, сообщали о странной формы монументах, которые они видели на Кубе, а также о гротескных рельефах и каменных идолах, которые были совершенно чужды культуре тайно.
Те же самые сведения содержатся в письме аббата Брассора де Бурбура, писавшего в 1857 г.: «Нынешние путешественники уверяют, что они видели в окрестностях Гаваны наскальные рельефы и разрушенные каменные строения, свидетельствующие о том, что в древности на острове жил народ, достигший высокого уровня цивилизации».
Постепенно становится все более очевидным, что первые жители появились на Кубе гораздо раньше, чем принято думать, и что на острове существовала высокоразвитая культура, оставившая немало следов и памятников.
Черный идол
Примерно сто лет назад Дэниэл Г. Бринтон, профессор американской археологии университета в Пенсильвании, написал весьма важную статью для журнала «Америкэн антрополоджист», озаглавленную «Археология острова Куба». В ней он свел воедино сведения, содержащиеся в более ранних публикациях, рассказывавших о весьма любопытных находках, Сделанных в самых разных частях острова. В числе наиболее странных из них следует упомянуть открытие кубинского археолога дона Мигеля Родригеса-Феррера — черного мраморного идола, найденного в горах восточной провинции Сантьяго. Высота идола — около 1 метра; он изображал «верхнюю часть туловища человека с мягким и добродушным выражением лица». Родригес-Феррер выставил эту статую в Гаванском университете, «где она и должна находиться сегодня».
Совершенно ясно, что этот черный идол не имел ничего общего с культурой тайно, которые просто не умели обрабатывать камень и селились почти исключительно в прибрежных районах острова. Более того, так как мрамора на Кубе нет, находка этого мраморного изваяния означает, что камень для создания идола, по-видимому, откуда-то привезли, возможно — с соседней Испаньолы, в южной части которой обнаружен мрамор. Возможно даже, что мрамор привезли и из более отдаленных мест, быть может, даже с материковой части Центральной Америки. Итак, на сегодняшний день происхождение черного идола остается тайной.
Другой пример. Бринтон упоминает о двух местечках в восточной части провинции Сантьяго, одно из которых носит название Пуэбло Вьехо, а другое — Ла Гран Тьерра де Майя. Именно там Родригес-Феррер обнаружил «круги, квадраты, [могильные] курганы и изгороди». По его мнению, все эти находки в общих чертах весьма напоминают остатки земляных сооружений в долине Миссисипи, на территории Соединенных Штатов. Одноименная большая река, вбирая в себя многие притоки, впадает в озеро Миннесота, а затем продолжает свой путь на юг, к Мексиканскому заливу. Некоторые из земляных сооружений, встречающихся в этой долине и дошедших до нас в разной степени сохранности, являются совершенно уникальными памятниками, датируемыми примерно 4000–3000 гг. до н. э.
Помимо этих любопытнейших археологических находок, Бринтон упоминает об открытии огромных антропоморфных ликов, высеченных на скалах в речных долинах центральных районов Кубы, а также о «статуях-монолитах», которые не имеют ничего общего с культурой племени тайно.
Жадеитовое рубило
Кроме того, надо упомянуть и о жадеитовом топоре, или рубиле, найденном в пещере, находящейся на крайней восточной оконечности острова. Топор этот, имеющий длину 19 см, имеет совершенно симметричную форму, прекрасно отшлифован и украшен изящной резьбой. Дэниэл Бринтон далее пишет, что в то время, когда была сделана эта находка, она представляла собой «самый изящный и совершенный артефакт в своем роде, который доводилось видеть членам [Берлинского антропологического общества]». Пещера, в которой он был найден, обращена устьем к морю, и в ней было обнаружено «особенно много костей, керамики и изделий из камня».
Жадеит на островах Карибского моря не встречается. Зато он был довольно широко распространен в культурах Центральноамериканского региона еще со времен возникновения цивилизации ольмеков и вплоть до эпохи колониальных завоеваний. Точный возраст топора, найденного на Кубе, остается неизвестным, хотя аналогичные изделия, выполненные из голубовато-зеленого жадеита, были обнаружены при раскопках в Коста-Рике. Стиль артефактов из жадеита также весьма близок к произведениям искусства, найденным в Веракрусе и Табаско — провинциях, расположенных на побережье Мексиканского залива и имевших культурные связи не только с ольмеками и ксиланка, но и с традиционными представлениями о возвращении Кетцалькоатля в Тлапаллан.
История кибонеев
Совершенно очевидно, что в древности на Кубе существовала высокоразвитая цивилизация — та самая, которая оставила нам каменные изваяния, построила земляные монументы и, обладая сложным комплексом религиозных верований, проникла далеко в глубь острова. Кем же были люди этой культуры?
Первым ключом к этой тайне является множество естественных пещер, обнаруженных во многих районах Кубы. В большинстве из них найдены несомненные свидетельства того, что в доисторическую эпоху они служили людям и домом, и местом совершения религиозных ритуалов. Пещеры эти, образовавшиеся в известняке или «рифовых скалах» под воздействием воды многие десятки тысяч лет назад, имели огромное значение для кибонеев — представителей более ранней, чем тайно, культуры, получившей название кибонейской.
Историю кибонейской культуры выяснить нелегко, хотя ученые сходятся во мнении, что она распадается на две совершенно независимые культуры, обусловленные временем их существования и процветания на острове. Одна из них носит название Кайо Редондо; ее представители населяли Кубу примерно с 200 г. н. э. и вплоть до эпохи колонизации. Людей этой культуры археологи классифицируют как мезо-америнди (американские индейцы эпохи мезолита), поскольку считается, что их культура достигла уровня развития, сравнимого с поселениями эпохи мезолита в Евразии, расцвет которых приходился на 9000–4500 гг. до н. э. Люди культуры Кайо Редондо считаются как бы переходным этапом развития между культурой тайно и более примитивными палео-америнди (индейцами эпохи палеолита), появившимися на Кубе в период между 5000 и 200 гг. до н. э.
Палео-америнди Кубы, известные под названием людей культуры Гуайабо Бланко, по мнению ученых, селились в пещерах и устраивали временные поселения. Считается, что они достигли уровня развития, сопоставимого с общинами охотников и собирателей эпохи палеолита, обитавшими в Евразии в период ок. 40 000 — 9000 гг. до н. э. (впрочем, некоторые антропологи относят их к мезо-америнди). Люди Гуайабо Бланко оставили нам орудия и артефакты, сделанные из кремня, кости и раковин. Однако, как мы узнаем несколько позже, некоторые из Гуайабо Бланко, или, по крайней мере, люди, жившие одновременно с ними, создали высокоразвитую культуру, уровень которой намного превосходил возможности кубинских индейцев эпохи палеолита.
Кстати, любопытно, что люди Гуайабо Бланко были отнюдь не первыми людьми, обитавшими на Кубе. Совсем недавно были получены сенсационные свидетельства существования на острове культуры еще более ранней, чем палео-америнди. На сегодняшний день нам мало что известно об этих людях, но предполагается, что они уже жили на Кубе ок. 6000 г. до н. э. Археологи дали этой культуре название Левиса. У нас нет никаких сведений о том, какое отношение имели люди Левиса к представителям более поздних культур. Однако вполне вероятно, что культура Левиса была поглощена более обширной культурой Гуайабо Бланко, люди которой появились на острове ок. 5000 г. до н. э.
Монументы эпохи мегалита
Хотя антропологи и археологи установили конкретные временные рамки существования на Кубе первых культур, эти хронологические выкладки иной раз весьма и весьма неточны. Как уже отмечалось, кубинский археолог XIX в. дон Мигель Родригес-Феррер обнаружил в кубинской провинции Сантьяго, в восточной оконечности острова, целые группы «кругов, квадратов, курганов и изгородей». Так как они явно не были делом рук племени тайно, приходится предположить, что эти монументы были созданы либо мезо-америнди, либо палео-америнди. К сожалению; мы не располагаем сколько-нибудь точной датировкой этих объектов и поэтому не можем назвать и их создателей. Однако, как мы увидим, вполне вероятно, что они были созданы в эпоху, когда на острове, по мнению ученых, обитали лишь примитивные первобытные люди.
Археологи, работавшие на раскопках стоянки древних людей, возраст которой составляет ок. 4000 лет, находящейся У пещеры Куэва Фунче в Гуанахасибибес, что в западной провинции Пинар-дель-Рио, обнаружили в 1966 г. два вертикально стоящих каменных столба, бывших некогда составной частью обширного земляного сооружения. Это говорит о том, что культура, построившая эти курганы, достигла расцвета примерно 4000 лет тому назад и, что особенно важно, воздвигала вертикально стоящие каменные монолиты, весьма напоминающие аналогичные памятники эпохи неолита и бронзового века в Европе.
Это открытие стало настоящим событием в научном мире, заставившим археологов пересмотреть заново прежние документальные свидетельства о земляных сооружениях, обнаруженных в других частях острова. Быть может, эти монументы воздвигнуты представителями той же неведомой культуры, которые, по всей видимости, примерно 4000 лет тому назад жили на Кубе бок о бок с палео-америнди? Может быть, именно они создали того самого черного мраморного идола или даже жадеитовый топор и статуи-монолиты, обнаруженные на острове первыми его исследователями — конкистадорами, а также археологами? Кем были кубинские строители курганов и какое отношение они могут иметь к Гуайабо Бланко?
Давно сложившаяся культура
В процессе своих исследований с целью выявления древней прародины доисторических народов, населявших Испаньолу, археологи Хосе М. Крукскент и Ирвинг Роуз выяснили нечто такое, что имеет особую важность для установления происхождения первых обитателей Кубы. По их мнению, можно говорить о непосредственной связи между артефактами, найденными в стоянках в Гуайабо Бланко и индейской культурой строителей курганов, существовавшей некогда у истоков р. Сент-Джонс и достигшей своего расцвета ок. 2000 г. до н. э. В целом ряде стоянок, найденных на берегах р. Сент-Джонс, одними из наиболее распространенных орудий были скребки из раковин, изготовленные путем раскалывания внешней стенки раковины и шлифования ее краев. Исследователи указывают, что очень похожие орудия из раковин были во множестве обнаружены в местах стоянок представителей культуры Гуайабо Бланко на Кубе. Это позволило Крукскенту и Роузу сделать вывод о том, что «комплекс основных знаний представителей ранней культуры палео-америнди на Кубе был получен ими из Флориды, хотя нам пока что известно о докерамических культурах Флориды слишком мало, чтобы утверждать это с полной уверенностью».
Крукскент и Роуз были далеко не единственными учеными, которые отметили несомненную связь между культурой Гуайабо Бланко и культурами индейцев, живших в эпоху неолита на Американском континенте. Кубинские археологи Рамон Дакаль Моур и Нуэль Риверо де ла Калле в своей книге, озаглавленной «Arqueologia Aborigen de Cuba» («Археология аборигенов Кубы»), провели параллель между погребальными ритуалами строителей курганов долины Миссисипи и могильными курганами на Кубе. Затем появилось детальное исследование земляных насыпей, находящихся в Камагуэе и Сьенага-де-Запата. Особенно интригующим представляется отмеченный исследователями факт, что форма и принципы сооружения земляных насыпей, обнаруженных на острове, свидетельствуют о том, что они являются произведениями «давно сложившейся культуры». Еще более сенсационным стал вывод Моура и де ла Калле о том, что погребальные обычаи, ассоциируемые с курганами на Кубе, свидетельствуют о существовании на острове высокоразвитой культуры эпохи неолита, далеко превосходившей по своему уровню мезо-америнди и тем более палео-америнди.
Кубинские пещеры
Еще одним свидетельством наличия на Кубе доисторической культуры, достигшей высокого уровня развития, является уникальное искусство наскальных рисунков, да и сами пещеры. В них было обнаружено множество самых разнообразных типов уникальных петроглифов (т. е. абстрактных форм) и пиктографов (изображений животных и человека), покрывающих их стены и потолки и нанесенных в основном красками охристо-красного или черного цветов.
Датировка этих наскальных рисунков зависит от точности определения стиля, к которому они относятся. Например, все изображения мужчин с дротиками, животных и рыб, обнаруженные на стенах некоторых пещер, являются весьма поздними и были, по-видимому, созданы художниками культуры тайно буквально накануне прибытия конкистадоров. Сохранились даже рисунки, изображающие чернокожих людей, которые, надо полагать, были созданы африканскими рабами, укрывавшимися в пещерах после бегства с плантаций сахарного тростника или рудников, устроенных испанскими колонизаторами.
Особенно интригующе выглядят абстрактные геометрические композиции, сохранившиеся на стенах и сводах отдельных пещер. К числу таких рисунков относятся концентрические кольца, спирали, треугольники, квадраты и ромбы. Этот стиль считается куда более древним, и его обычно принято ассоциировать с культурой Гуайаба Бланко. Если стены той или иной пещеры полностью заполнены такими геометрическими формами, это означает, что она являлась пристанищем древнейших обитателей острова. Более того, там, где обнаружены геометрические рисунки, в потолках и сводах пещер часто имеются круглые отверстия-«окна», позволяющие солнечным лучам проникать в мрачные камеры пещер. Кубинские археологи сумели установить религиозно-магическое назначение этих искусно вытесанных световых окон и выявили непосредственную связь между ними и петроглифами, на которые в строго определенные дни солнечного календаря падают солнечные лучи.
Световые окна кубинских пещер во многом напоминают отверстия, высеченные в подземных камерах мастерами цивилизации ольмеков. Эти так называемые «зенитные трубки» позволяли солнечным лучам проникать в сумрак камер ровно в полдень в дни весеннего и осеннего равноденствия. Один из примеров таких окон был обнаружен среди расположенных на вершине горы развалин Монте-Альбан, ольмекского святилища в долине Оаксака. Вера в то, что пещеры некогда были источниками человеческой жизни, занимала важное место в религиозных представлениях ольмеков. Если, как указывал еще Эдвард X. Томпсон, цари-жрецы ольмеков действительно происходили из народа Змея, то вполне возможно, что религиозно-магическое восприятие солнечных лучей, проникающих во мрак пещер, было унаследовано ими от своих предков — выходцев с острова Куба.
Искусство древних
Еще более сложной загадкой остается точный возраст наиболее ранних образцов наскальных рисунков в пещерах Кубы. Так как большинство из них принято относить к эпохе культуры Гуайаба Бланко, то этим рисункам, быть может, уже несколько тысяч лет. У нас просто нет оснований для того, чтобы относить их к более раннему периоду. Кстати сказать, недавно было установлено, что в нескольких пещерах на Мона, маленьком островке, лежащем между Пуэрто-Рико и Испаньолой, сохранились целые группы петроглифов и пиктографов, весьма и весьма похожих на рисунки кубинских пещер. К их числу относятся и «живопись пальцами», изображающая «человеческие фигуры и головы, змей, геометрические фигуры и волнистые линии», причем все изображения «выполнены с большим мастерством и даже изяществом».
Большинство ученых предполагают, что эти рисунки выполнены мастерами неизвестной нам культуры, которая существовала на острове раньше, чем там появились люди тайно (ок. 250 г. н. э.). Ее представителей именуют архаиками (т. е. «древними»). Они, по мнению ученых, являлись выходцами с Кубы и, по всей вероятности, были представителями культуры Гуайабо Бланко. Если так оно и было, то наскальные рисунки на о. Мона можно датировать более ранней эпохой — примерно 5000 г. до н. э. — 250 г. н. э. В этой связи представляется особенно загадочным вывод о возрасте наскальных рисунков на о. Мона, сделанный профессором Педро
Сантана Варгасом из регионального колледжа Хумакао университета Пуэрто-Рико. Он, как это ни удивительно, высказывает мнение, что этим рисункам, «единственным памятникам той эпохи за пределами Европы», не менее 30 000 лет! Если допустить, что в книге нет никакой ошибки и дата «30 000 лет» означает именно 30 000, а не 3000, мне остается лишь предположить, что оценка возраста этих петроглифов, предлагаемая профессором Варгасом, основана на их очевидном сходстве с широко известными наскальными рисунками эпохи верхнего палеолита, обнаруженными в пещерах во Франции и Испании, некоторые из них, действительно, могут иметь возраст 30 000 лет.
Так как у нас нет никаких свидетельств о присутствии древнейших людей на Больших Антильских островах ранее 6000 г. до н. э., мы с полной уверенностью можем сделать вывод о том, что наиболее ранние наскальные рисунки в этих пещерах относятся к эпохе между 5000 г. до н. э. и 250 г. н. э.
В поисках Красной земли
Все факты и свидетельства, дошедшие до нас благодаря мифологическим традициям архаических культур Центральной Америки, указывают на то, что древней прародиной древнейших предков и носителей высшей мудрости, постоянно именуемых в преданиях «змеями» или «пернатыми змеями», являются острова Большого Антильского архипелага. Однако мне хотелось получить именно на Кубе подтверждение этой гипотезы. Я был просто обязан побывать в Пунта дель Эсте, Куэва № 1, а пока что считал необходимым попытаться исследовать возможную взаимосвязь между Кубой и различными мифическими локусами, такими, как Ацтлан, Тулан и Тлапаллан. Как говорится в мифах, все эти места представляли собой обширные массивы суши, расположенные посреди моря. Любопытно, что Тлапаллан, как мы уже знаем, означает в переводе «Красная земля», то есть происхождение этого топонима может быть обусловлено внешним обликом острова.
Некоторые ученые могут возразить, что в традиционных преданиях Центральной Америки красный цвет часто имеет скорее символическое значение. Так, например, нам известно, что в религиозных верованиях народа майя красный цвет ассоциировался с востоком. Помимо этой пространственно-цветовой кодификации, майя верили, что «восточной стороной подземного мира» управляет некий дух по имени Ах Музен Каб, то есть «Сокровенный Красный земли». «Подземный мир» в данном случае служит метафорой потустороннего или первобытного мира, что является весомым аргументом в пользу гипотезы о том, что священная земля за морем ассоциировалась с красным цветом.
Не можем ли мы попытаться найти разгадку этой тайны на Кубе?
Если провести исследование трех основных островов Большого Антильского архипелага, то первое, на что мы обратим внимание, — это то, что геологическое строение Кубы является поистине уникальным. В то время как для Испаньолы и Пуэрто-Рико характерен каменистый, гористый рельеф, Куба знаменита своими обширными долинами, расположенными часто чуть выше уровня моря. Более того, климатические условия, в частности эрозия, в сочетании с геологическими факторами острова привели к образованию латеритных или окислившихся почв, которые имеют в буквальном смысле слова кроваво-красный цвет. Такие почвы обнаружены во многих районах острова, но особенно заметны они на богатых и плодородных равнинах, тянущихся к западу от Гаваны вплоть до крайней западной оконечности острова. Именно на этих равнинах выращивают табак, идущий на производство знаменитых гаванских сигар. Кроме того, здесь выращивается сахарного тростника больше, чем в любой другой стране мира. Благодаря богатейшим кубинским почвам этот тростник имеет самое высокое содержание сахара среди всех сахаропроизводящих стран, за исключением Мексики.
Следует признать, что богатые железом почвы именно того типа, который встречается на Кубе, не являются чем-то уникальным, присущим только этому острову. Такие почвы можно встретить и на других островах группы Больших Антил, хотя их геологическая природа свидетельствует о том, что они встречаются лишь спорадически и на весьма ограниченных участках. Но среди всех этих островов обилием своих красноземов славится только Куба. Таким образом, вполне обоснованно предположение о том, что память о плодородных долинах Кубы могла достичь берегов Центральной Америки, сделав остров основным кандидатом на титул «хуэхуэ Тлапаллан», то есть «древняя, древняя Красная земля».
Если Куба действительно была легендарным Тлапалланом, я усматриваю странную иронию судьбы в том, что Кортес, которого Монтесума всерьез считал инкарнацией (воплощением) Кетцалькоатля, отправился на завоевание Мексики от берегов древней прародины Пернатого Змея. Можно также предполагать, что Кортес, сам о том не подозревая, выступил в роли героя-архетипа во многом благодаря суеверности ацтеков — народа, убежденного в том, что его держава рано или поздно будет уничтожена ангелом мщения по имени Кетцалькоатль. Таков разрушительный потенциал исполнившихся пророчеств.
Журавлиный остров
Переходя от Тлапаллана к Ацтлану, мы можем найти немало факторов, оправдывающих идентификацию Кубы с прародиной жителей Мексики. Как мы помним, само название «Ацтлан» состоит из двух знаков, один из которых означает «перья цапли», а другой — «земля», что дает, помимо прочих возможных прочтений, «Место, где [растут] камыши» или «Место цапель», или, точнее, журавлей. В этой связи представляется не просто случайным совпадением, что, хотя в Северной Америке обитают несколько видов песчаных журавлей, на Антильских островах встречается лишь один подвид, а именно — тот самый кубинский песчаный журавль. Сегодня в стране, по подсчетам ученых, осталось около 300 журавлей этого вида, большинство из которых обитают в саваннах, поросших карликовыми соснами и пальмами, и болотах острова Молодости.
Как ни странно, члены экспедиции Колумба, в мае 1494 г. побывавшие на берегах острова Молодости, вполне могли подумать, что на острове живут… христианские подвижники. Согласно историческим свидетельствам, Колумб, бросив якорь у берегов острова, послал отряд арбалетчиков поохотиться в пиниевых зарослях. Однако арбалетчики, вернувшись на корабль, рассказали, что их отряд встретил «сухощавых туземцев, облаченных в белые одежды, доходившие им до колен». И Колумб, услышав это, по какой-то загадочной причине сделал вывод, что это были христиане Эфиопии.
На их поиски был немедленно послан новый отряд, но ему удалось найти лишь журавлей, «по величине вдвое превосходивших журавлей, обитающих в Европе». Эта находка навела команду Колумба на мысль о том, что арбалетчики попросту приняли этих птиц за благочестивых отшельников! Несмотря на столь нелогичный вывод, этот эпизод оказал сильное влияние на самого Колумба, ибо он дал этому острову название Ла-Эванджелиста (Евангелист).
В свете вышеизложенной информации у нас есть все основания предполагать, что наличие на острове Молодости колонии песчаных журавлей крепко запечатлелось в генетической памяти предков современных жителей Мексики, сохранившись много веков после того, как они перебрались на материк. Тот факт, что эти журавли некогда были весьма распространены на острове, привлекает к себе особое внимание и отчасти служит объяснением того, почему именно здесь мог находиться легендарный Чикомоцток, т. е. Семь Пещер.
Испанский историк Диего Дуран приводит историю о том, как Монтесума I пытался установить местонахождение Чикомоцтока. Для этого повелитель решил обратиться за советом к престарелому историку по имени Гуаукоатль, который утверждал, что предки Великого Владыки были выходцами с Ацтлана. Там можно было увидеть «огромный холм, высящийся посреди вод, и названный Колхуакан, поскольку его вершина выглядела как бы витой… В этом холме имелись пещеры или гроты [т. е. Чикомоцток], в которых много лет жили наши деды и прадеды… Но после того, как они покинули то благословенное место и перебрались на материк, все обернулось против них».
Признаться, Колхуакан трудно принять за «огромный холм, высящийся посреди вод», если не согласиться, что это — прибрежный островок, лежащий неподалеку от Ацтлана. Быть может, в этом тексте дано описание острова Молодости, на котором действительно имеются большие холмы, среди которых и следует искать потенциального кандидата на роль Чикомоцтока — легендарных Семи Пещер?
Сосновый остров
Обратившись вновь к преданию народа какчикуэль, мы читаем далее, что, покинув свою древнюю прародину, воины «Семи Городов» принялись обсуждать, как им перебраться через «бескрайние воды» «открытого моря». Наконец они отправились в лес, где росли деревья с красноватыми стволами. Срубив «несколько стволов», они пользовались ими как шестами, чтобы столкнуть на воду свои суда, вероятнее всего — плоты. Упоминаемые здесь «деревья с красноватыми стволами» — это, по-видимому, сосны.
В наши дни на острове Молодости встречаются два вида сосен: Pinus caribbea и Pinus tropicales. Для нас особенно важен тот факт, что на Кубе есть всего два места, где растут сосновые леса: это Пинар-дель-Рио на западе острова и остров Молодости, который нередко называют Сосновым островом. Растут сосны и на некоторых островах Багамского архипелага, например, на о. Андрос, самом крупном острове этой гряды, а также на о. Испаньола. Однако преобладание и даже обилие сосен на острове Молодости является весьма показательным, что служит еще одним аргументом в пользу моего мнения о том, что этот остров и пещеры на нем сыграли особую роль в формировании мифов народов Центральной Америки.
Все это может рассматриваться как дополнительные аргументы в пользу версии о ключевой роли Кубы в качестве мифической прародины Пернатых Змеев и правящих династий сразу у нескольких народов Центральной Америки. Однако, если рассматривать их в контексте предполагаемых миграций с Больших Антильских островов, имевших место в доисторические времена, их роль становится еще более весомой, особенно если вспомнить, что именно племена выходцев из Семи Пещер, как предполагается, были строителями легендарных Семи Городов. И хотя эти города не следует воспринимать как некие сооружения из глины и камня, тот факт, что племя какчикуэль сохранило память о них в своих мифах, свидетельствует о том, что какчикуэль действительно верили в существование реальных городов, возведенных их далекими предками.
Вряд ли можно считать простым совпадением, что португальская морская традиция в особом предании увековечила память о некоем острове в Атлантике, так называемой Антилии, на котором были расположены Семь. Городов. В главе XIV мы проследили исторический путь этого предания от мавров до карфагенян и иберо-финикийцев. Мы убедились также, что в этимологическом отношении корень слова Антилия является идентичным корню слова «Атлантида» и что оба эти топонима происходят от семитского корня «атл» и, вполне возможно, от финикийского имени собственного Атла.
Куба, по всей вероятности, представляет собой не только средневековую Антилию, но и — наряду с Испаньолой и Пуэрто-Рико — один из уцелевших обломков платоновской империи атлантов. Так как представляется вполне возможным, что Куба действительно была островной прародиной народов Центральной Америки, той самой, где находились легендарные Семь Пещер или Семь Городов, то, на мой взгляд, между этими, казалось бы, независимыми традициями существует самая прямая и непосредственная связь.
Я предполагаю, что мифы о сотворении мира и предания народов Центральной Америки могли сложиться еще во II или, в крайнем случае, I тысячелетии до н. э. и что они были известны древнейшим мореходам из античного мира, совершавшим плавания через Атлантику. Эти мореходы, возвращаясь к себе на родину, в Испанию или Северную Африку, привезли с собой эти абстрактные мифологические идеи, которые и сохранялись там на протяжении многих веков, прежде чем оформиться в легенду о Септе Цитадес (Семи Городах). А так как бытовало поверье, что Семь Городов расположены на острове Антилия, а столица платоновской Атлантиды была городом, поделенным на семь частей, становится понятным, почему топонимы этих мест так похожи по звучанию на «атлан» и его варианты — Тулан или Толан. Это слово, как отмечал еще аббат Брассор де Бурбур, переводится как «лежащий у края вод» или «посреди вод» — как нельзя более подходящее имя для большого острова, лежащего в открытом море.
Тот факт, что все эти, звучащие столь похоже, названия так или иначе относятся к одному и тому же острову, то есть Кубе, свидетельствует о некоем фонетическом переносе значения, вероятнее всего — посредством семитского корня «атл». Если это предположение верно, то это означает, что эти названия приобрели индивидуальную фонетическую и смысловую законченность лишь после того, как проникли в различные языки и были усвоены ими.
По пути на Кубу (главной целью моей поездки, естественно, было посещение острова Молодости) я хотел воспользоваться возможностью проверить на месте — не восходят ли хотя бы некоторые детали платоновской истории об Атлантиде конкретно к этому острову. Впрочем, я уже знал, что в этом отношении у меня были серьезные соперники, ибо незадолго до моей поездки на Кубу я узнал, что один ученый с мировым именем высказал такие же предположения относительно о. Испаньола. Я сразу же ощутил на своих плечах тяжесть подобной конкуренции. Я прекрасно понимал, что Испаньола действительно имеет весьма существенное значение для формирования предания об Атлантиде и с полным правом могла претендовать на титул сверкающей жемчужины островной империи Платона. И когда я все же решил отправиться на Карибские острова, стало ясно, что тем самым я вступаю в грозную битву академических светил, следствием которой может стать признание либо Кубы, либо Испаньолы тем самым местом, где находилась погибшая Атлантида.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
ИСПАНЬОЛА ИЛИ КУБА
В одном весьма примечательном докладе, адресованном в 1885 г. членам Королевского исторического общества в Великобритании, американский историк Хайд Кларк высказал предположение, что «главным центром», или островом, империи атлантов была Испаньола. В тот момент, когда он сделал это заявление, он, вероятно, и сам еще не сознавал всю его важность. Сегодня же мы совершенно уверены в том, что тремя островами «большой протяженности», которые древнеримский историк Марцелл именует уцелевшими обломками платоновской Атлантиды, являются три крупнейших острова Большого Антильского архипелага. Более того, жители центрального острова, посвященного Посейдону (который был богом-покровителем Атлантиды) и отождествленного Джеффри Эшем с Испаньолой, сохранили память о катастрофе и наводнении, в результате которых огромные пространства суши ушли под воду.
Помня об этом, я могу понять, почему на поиски доказательств версии о том, что остатком погибшей Атлантиды является именно Испаньола, была истрачена уйма денег. Это ставило Кубу в невыгодное положение еще до того, как заявил о себе мой оппонент — приверженец Испаньолы. И тем не менее я чувствовал, что располагаю неопровержимым аргументом. Американский географ Уильям X. Бэбкок давно предположил, что Антилия — это Куба. А так как Антилия — не что иное, как средневековый вариант названия Атлантида и оба эти слова происходят от корня одного и того же семитского слова, я понимал, что именно Кубу, а не Испаньолу, следует считать островом, имеющим первостепенный научный интерес.
Я помнил также и о том, что Антилия была легендарным Островом Семи Городов и что эхо этой традиции нашло отклик в легендах народов Центральной Америки, посвященных их мифической прародине, где находились Семь Пещер. Это место я также уверенно отождествлял с Кубой. Более того, столица атлантов, согласно преданию, состояла из семи частей, сходящихся к некоей центральной пещере, которая находилась в недрах «горы», окруженной водой. Это также представляет собой несомненный отзвук седмиричной символики, нашедшей свое отражение в креационистских мифах народов Центральной Америки.
Успев к этому времени основательно изучить геологию, географию, историю и топографию Больших Антильских островов, я чувствовал, что смогу опровергнуть любые аргументы в пользу версии «Испаньола — Атлантида». Однако, несмотря на всю уверенность в своих силах, во мне проснулось некое чувство, заставлявшее меня не торопиться с выводами. В самом деле, это ведь весьма рискованное занятие — пытаться провести прямые параллели между платоновским описанием Атлантиды в «Критии» и реальными островами в Атлантике. Множество исследователей уже пытались делать это, и все их попытки открыть Атлантиду неизменно заканчивались неудачей, ибо они принимали за чистую монету нарочито подробное описание столицы Атлантиды, приводимое Платоном. Кроме того, всегда сохранялся шанс, что либо я, либо мой оппонент-соперник выдвинет аргументы, не находящие подтверждения ни с географической, ни с исторической точки зрения и способные лишь еще больше запутать дело.
Предыстория
Оппонент мне попался, надо признать, грозный. В самом деле, он — крупнейший авторитет в своей области. Зовут его Эмилио Спедикато. Будучи профессором оперативных исследований (особая дисциплина в математике) в университете в Бергамо, Италия, он выступает с лекциями по теоретической физике в крупнейших университетах мира. Наибольшую известность принесли Эмилио его инновационные исследования в области механики, исторической хронологии и изучения воздействия столкновений с так называемым Аполлоном, или, точнее говоря, с различными объектами, пересекающими орбиту Земли. Чаще всего такими объектами становятся астероиды.
Труды Эмилио Спедикато, посвященные этой животрепещущей теме, принесли ему признание и уважение со стороны других основоположников этой области науки. В их числе следует назвать Виктора Клаба и Билла Напьера, а также выдающегося мыслителя и исследователя трансатлантических маршрутов Тура Хейердала, автора многих книг. Помимо трудов по изучению аполлонических объектов, Эмилио выдвигает поистине ошеломляющие теории происхождения звездных и планетарных систем, бросающие смелый вызов современной науке.
Учитывая все это, выступление столь авторитетного ученого с теорией о том, что о. Испаньола, один из Больших Антильских островов, и есть та самая платоновская Атлантида, само по себе выглядит достаточно экстраординарным. Как мы уже знаем, господствующая точка зрения академической науки на проблему Атлантиды заключается в том, что она являет собой память об острове Фера в Эгейском море или даже острове Крит, разрушенном в результате катастрофического извержения вулкана ок. 3450 лет тому назад. Если Спедикато удалось доказать обоснованность своих теорий относительно воздействия аполлонических объектов, то его утверждение о том, что Испаньола — это Атлантида, не вызвало особого энтузиазма.
С Эмилио я познакомился довольно давно, когда он, прочитав мою раннюю книгу «Из пепла ангелов», решил сам позвонить мне. Он весьма благосклонно отозвался о моих собственных, порой противоречивых, теориях происхождения цивилизаций, за что я выразил ему искреннюю признательность. А вскоре я получил из Италии от него по почте экзем-ляр его статьи, посвященной аполлоническим объектам и теории происхождения Атлантиды. И все это — несмотря на то, что он еще не знал, что я считал наиболее вероятным местоположением древней Атлантиды именно Кубу. Эта довольно длинная статья Эмилио, озаглавленная «Аполлонические объекты, Атлантиды и другие предания: сценарий катастроф и роль нарушений непрерывности в истории человечества», была впервые опубликована в 1985 г., и с тех пор автор успел доработать и дополнить ее.
Аргументы в пользу Испаньолы
Именно это направление подверглось наиболее решительной атаке Эмилио, когда он попытался выдвинуть на первый план роль Испаньолы в качестве самой крупной жемчужины Атлантиды. Итальянский профессор, как, впрочем, и я, догадался, что платоновские диалоги с описаниями Атлантиды относятся не к какому-то одному массиву суши величиной с Ливию и Азию вместе взятые, а к сфере влияния предполагаемой островной державы. Он также пришел к выводу, что географические характеристики, приведенные в «Критии», по-видимому, описывают некий реальный географический объект, который просто не мог уйти под воду в результате землетрясения и наводнения. Другими словами, он существует и в наши дни. И, что еще более важно, Эмилио сумел понять, что Платон оставил нам целый набор ключей, свидетельствующих о том, что его Атлантида находилась неподалеку от огромного континента в океане, того самого континента, куда в прошлом совершали плавания выходцы из античного Средиземноморья. Учитывая все это, Эмилио сосредоточил основное внимание на островах Большого Антильского архипелага и в конце концов пришел к выводу, что платоновскому описанию Атлантиды более всего соответствует Испаньола. Его основные аргументы сводятся к следующему:
(1) Согласно Платону, берега Атлантиды были достаточно крутыми, что вполне совпадает с рельефом береговой линии Испаньолы. Более того, так как береговая линия острова не претерпела сколько-нибудь существенных изменений со времени окончания ледникового периода, геологи могут с полной уверенностью утверждать, что примерно так же остров выглядел и во времена гибели Атлантиды, описываемой Платоном.
(2) Платон указывает, что столица Атлантиды была возведена в самом центре обширной прямоугольной равнины. На Испаньоле есть именно такая равнина, расположенная в юго-восточной оконечности острова. Она, как и орошаемая равнина, описываемая в «Критии», защищена с севера грядой высоких холмов.
(3) Одним из вероятных «кандидатов» на роль местонахождения бывшей столицы Атлантиды является низменная область Испаньолы, известная под названием Плайне-де-Куль-дес-Сак. С юга и севера ее защищают горы. Более того, на ней расположены несколько озер, поверхность которых в наши дни находится ниже уровня моря. Таким образом, есть все основания утверждать, что в озере могут находиться коралловые образования, в наши дни покрытые толстым слоем донных осаждений. Именно эти образования могут служить объяснением происхождения тех самых красных, белых и черных каменных блоков, из которых, согласно Платону, была построена столица.
(4) Платон сообщает, что размеры столицы атлантов составляли примерно 600x400 км. Это весьма близко к общим размерам о. Испаньола, который протянулся с востока на запад на 650 км, а с севера на юг — на 300 км.
(5) Люди народа тайно, жившие на Испаньоле, называли остров Куискейя, что означает «матерь земель». Не указывает ли это на ключевую роль острова в качестве мифической родины народов, населявших в доисторические времена острова Карибского архипелага?
(6) Если Испаньола — это действительно Атлантида, то другими островами, из которых, по свидетельству Платона, состояла держава атлантов, несомненно, являются наиболее крупные из Больших Антильских островов, а именно Куба и Пуэрто-Рико.
Таковы ключевые аргументы Эмилио Спедикато в пользу выдвинутой им версии о том, что главным островом державы атлантов была именно Испаньола. И хотя Эмилио, скорее всего, не знал о выводах Хайда Кларка и Джеффри Эша, сделанных гораздо раньше него, он выдвинул несколько серьезных идей, ставящих под сомнение претензии Кубы на титул столицы Атлантиды. Однако, прочитав и изучив различные заявления Эмилио на сей счет, я убедился, что вполне смогу опровергнуть его доводы.
Дата нашей встречи была намечена на 21 мая 1998 г., а ее местом стало отделение теоретической физики Кембриджского университета. После полудня Эмилио должен был выступать там с лекцией, по окончании которой мы и условились встретиться. Наконец назначенная дата настала, и день уже начинал клониться к вечеру, когда мы уселись в пустом буфете на первом этаже, поставив на столик перед собой портативные кассетники.
Но не успел я толком вступить в беседу, как заметил, что нашему рандеву появился невольный свидетель. Обернувшись, я увидел за своей спиной Стивена Хоукинга, одного из крупнейших ученых XX века; его усадили за столик в нескольких шагах от нас. Здесь он и просидел на протяжении большей части наших оживленных дебатов.
Я приготовился разбить в пух и прах все доводы Эмилио, и наш диспут наконец начался.
Горы и равнины
Во-первых, я по достоинству оценил утверждение о том, что береговая линия Испаньолы довольно крутая и весьма напоминает описание Атлантиды в платоновском «Критии». Однако у Платона говорится, что такая береговая линия характерна для гор, окружающих Атлантиду с востока, севера и запада. С южной же стороны, где, по мнению Эмилио, могла находиться столица атлантов, эта линия должна была лежать почти на уровне моря или чуть выше его. Мы, в частности, вспомнили о том, что крытый канал был прорыт прямо от моря до «островка» в самом центре города. Протяженность этой водной артерии составляла 50 фарлонгов (10 км), а ее ширина достигала 300 футов (91,5 м). Как сказано в главе IV, из описания, приведенного Платоном, следует, что такой канал располагался с южной стороны острова, а это свидетельствует о том, что между южной береговой линией и городом не было никаких гор и крутых утесов. Если допустить, что канал 30-метровой глубины был заполнен водой не более чем наполовину, это означает, что равнина не могла возвышаться над уровнем моря более чем на 15 м. А этого никак нельзя сказать о береговой линии о. Испаньола с южной стороны. Более того, так как нам известно, что примерно с 9500 г. до н. э. уровень океана повысился как минимум на 60 м, это означает, что равнина Атлантиды должна была давным-давно оказаться глубоко под водой.
Напротив, Куба куда точнее соответствует описанию плодородной равнины, приводимому в платоновском «Критии». Если обследовать береговую линию Кубы, то она со всех сторон, за исключением юго-запада, может быть охарактеризована как «крутая». Более того, если обратить более пристальное внимание на западную часть Кубы, нетрудно заметить, что с севера ее естественной границей является горная цепь Корд-де-Гуанигуанико. Эти горы служат идеальной защитой для богатой и плодородной равнины, протянувшейся к западу от Гаваны до самого Пинар-дель-Рио почти на 540 км. Что еще важнее, эта равнина примерно 10 000 — 8000 лет тому назад простиралась к югу до берегов острова Молодости, и ширина ее, согласно расчетам, достигала почти 160 км. Но и это еще не все. Если платоновская Атлантида действительно донесла до нас память о реальной плодородной равнине, находившейся на одном из островов Большого Антильского архипелага, мы вправе предположить, что Платон имел в виду остров, славящийся своими равнинами. А если так, то таким островом может быть только Куба. Испаньола таким описаниям, мягко говоря, не соответствует.
Высказанное Эмилио предположение о том, что город атлантов был расположен на берегу озера Энквирильо на Испаньоле, является весьма любопытной теорией. Однако Платон нигде не говорит о том, что столица Атлантиды была построена на берегу озера, но лишь упоминает о том, что ее центральная часть, представлявшая собой «островок», была окружена кольцевым каналом, а на ней возвышалась «гора, которая была не слишком высокой». И хотя я допускаю, что сама мысль о том, что город атлантов был расположен на острове посреди озера, является весьма привлекательной, она не имеет никакого подтверждения в тексте Платона.
Что же касается предположения о том, что коралловые образования, обнаруженные в наши дни под толстым слоем осаждений на дне озера Энквирильо, могут быть источниками тех самых красных, белых и черных каменных блоков, из которых, согласно Платону, была возведена столица атлантов, то эта теория представляется совершенно бездоказательной. Более того, весьма сомнительной надо признать саму возможность обнаружения коралловых образований трех разных цветов.
Матерь земель
Признаться, узнав о том, что люди народа тайно, на языке которых Испаньола именовалась Бохиа, дали острову гордое имя Куискейя, что значит «Матерь земель» или «Матерь островов», я поначалу был весьма заинтригован. Это действительно свидетельствует о том, что остров в сознании его жителей занимал совершенно особое положение. Однако не следует забывать, что тайно появились на Испаньоле лишь около 250 г. н. э., и поэтому их представление о священной роли острова, по всей видимости, было связано не с памятью об Атлантиде, а с тем прозаическим фактом, что Испаньола стала первым крупным островом, встретившимся им после того, как они покинули берега Венесуэлы.
В 1497 г. Христофор Колумб послал брата Рамона Пане, члена ордена бл. Иеронима, с поручением собрать сведения о религиозных представлениях и верованиях тайно, населявших земли Макорис на севере центральной части о. Испаньола. Пане выяснил, что местные жители нередко упоминают о священной горе, именуемой Каута и расположенной в местности, которую они называли Каонао. Там были две пещеры, одна из которых носила название Какибаягуа, «Пещера ягуара», а другая — Амайауна, «Незначительная». Выходцами из первой пещеры и были «большинство из тех, кто поселился на острове (т. е. Испаньоле. — Прим. перев.)», а из второй вышли предки всех остальных народов.
Креационистские мифы такого плана не являются чем-то необычным и встречаются практически во всех регионах мира. Идея о том, что человечество ведет свое происхождение от выходцев из пещер в неких священных горах, носит поистине универсальный характер, отражая представление о рождении жизни из выпуклого лона земли. Однако мифологические концепции, аналогичные этой, всегда локализуются в пределах ландшафта, в котором обосновалось данное племя или культура. Это означает, что люди племени тайно стали воспринимать местные горы в качестве локуса своего исхода уже после своего появления на о. Испаньола. Однажды возникнув, эти ассоциации могли удовлетворять духовные запросы различных общин. И на вопрос: «Откуда мы пришли в эти края?» повествователь с полным основанием мог указать на высящиеся вдалеке горы и заявить, что их древнейшие предки происходят именно оттуда. Соответствует ли это истине или нет, но это не исключает возможности, что основную тему, скрытую под покровом мифа, тайно принесли с собой со своей настоящей прародины, которая, по-видимому, находилась в районе устья реки Ориноко.
К сожалению, такие «обследования» религиозных верований представителей туземных культур Кубы до их практически полного истребления, начатого Диего Веласкесом в 1511 г., не проводились. Поэтому, несмотря на то, что Куба является крупнейшим островом Больших Антил, мы почти ничего не знаем о мифах и легендах туземных жителей, еще бытовавших в те времена, когда в октябре 1492 г. у северного побережья острова появились корабли Колумба. Все, что нам известно об этом, — свидетельство испанского хрониста Ф. К. де Шарлевуа, писавшего, что среди жителей Кубы распространена вера в то, что мир был сотворен совместными усилиями трех небесных персонажей. Затем остров был опустошен всеобщим потопом, в котором погибли все жители, за исключением одного старика.
Единственное, в чем название «Матерь земель», как именовали Испаньолу, может иметь хоть какое-то отношение к Атлантиде, — это то, что тайно, появившиеся на острове, сохраняли память о своей островной прародине, на которой некогда жили их отдаленные предки. Чтобы это соответствовало действительности, нам придется предположить, что древнейшие жители Больших Антильских островов были вынуждены перебраться на материк, а впоследствии, гораздо позже, проделали обратный путь к этим же островам. Но даже если так оно и было (кстати сказать, я согласен, что это весьма заманчивое предположение), мы никогда не узнаем, действительно ли они возвратились на те же самые острова.
Равнина Атлантиды
Итак, рассмотрев все версии о местонахождении Атлантиды, предложенные Эмилио Спедикато, я так и не увидел убедительных аргументов, которые заставили бы меня согласиться, что главным кандидатом на роль Атлантиды является не Куба, а Испаньола. И это — несмотря на весьма любопытные предположения, выдвинутые Хайдом Кларком и Джеффри Эшем. В самом деле, контрпретензии Кубы на тот же самый титул проливают свет на исключительную важность ее собственной западной равнины, окруженной с севера и запада горными цепями Корд-де-Гуанигуанико. Нам известно также, что некогда эти горы простирались и к югу, поперек нынешнего залива Батанабо, до самого острова Молодости, предполагаемого местонахождения Семи Пещер. Тогда перед нами предстает панорама обширной равнины, простиравшейся некогда на 540 км с востока на запад и 160 км с севера на юг. Впоследствии, ко времени Платона, эта равнина, или, по крайней мере, часть ее, ушла под воду.
Воспользовавшись собственной интерпретацией рассказа Платона, Эмилио высказал предположение, что крутая береговая линия о. Испаньола на протяжении последних 11 500 лет не претерпела никаких изменений. Однако я не думаю, что мы вправе игнорировать свидетельство Платона о том, что Атлантида, или, по крайней мере, какая-то часть массива острова, оказалась под водой. Так как низменная равнина Атлантиды, несомненно, стала первой ее частью, ушедшей под воду, не следует забывать тот факт, что местность, описанная у Платона, соответствует одному из островов, являющемуся, по всей вероятности, уцелевшим обломком Атлантиды.
Горную цепь Корд-де-Гуанигуанико на Кубе вполне можно сопоставить с теми горами, которые, согласно Платону, защищали великую равнину Атлантиды от холодных северных ветров. Как мы знаем, Куба и вообще все Большие Антильские острова находятся в зоне холодных, влажных ветров, которые как бы дополняют северо-восточные пассаты, дующие со стороны Атлантического океана. Они оказывают активное влияние на растительность, количество осадков и даже состояние здоровья местных жителей. Без них жизнь на островах была бы почти невыносимой. Что касается конкретно Кубы, то эти ветры обеспечивают необходимую влажность, способствующую активному росту растений на этих плодороднейших равнинах.
Тем не менее каждый год, с ноября по февраль, на Кубу обрушиваются северные ветры, известные под названием «лос нортес», то есть буквально «северные». Прежде чем достичь берегов Карибских островов, эти ветры приносят с собой на восток Соединенных Штатов сильнейшие снежные бураны. И хотя эти холодные воздушные массы достигают затем и берегов Кубы, горная цепь Корд-де-Гуанигуанико надежно защищает равнины западной Кубы от этих свирепых ветров. Не будь ее, эти ветры неминуемо погубили бы здесь все зимние посевы. Эта ситуация в точности соответствует свидетельству Платона, писавшего, что «эта ровная область [т. е. равнина] на всем протяжении острова была обращена к югу, что защищало ее от холодных северных ветров».
Карта Кубы с указанием местонахождения пещер Пунта дель Эсте на острове Молодости. Древние легенды, записанные по обе стороны Атлантического океана, говорят о ключевой роли Кубы в формировании легенды об Атлантиде
В поисках погибшей цитадели
Учитывая тот факт, что равнина Батанабо на Кубе вполне совпадает с описанием равнины на Атлантиде, приведенным у Платона, что еще я могу сказать о платоновском описании этой поистине сказочной цитадели? До того момента, как воды океана заполнили залив Батанабо, остров Молодости представлял собой возвышенный, гористый ландшафт, расположенный в самом центре южной оконечности необъятных равнин Кубы. Кстати, любопытно, что пещеры Пунта дель Эсте, расположенные на юго-восточной оконечности острова, некогда находились почти в центре южного побережья острова. Действительно, тогда они занимали почти такое же положение, что и теперь, располагаясь в каких-нибудь нескольких сотнях метров от берега. Платон, как мы уже знаем, поместил город атлантов в центре равнины, неподалеку of южного побережья острова.
Остров Молодости, если допустимо такое сравнение, занимал положение цитадели столицы Атлантиды, а пещеры Пунта дель Эсте служили гротом, в котором Левкиппа родила Клитона, прародителя царской династии атлантов. И хотя такое сравнение выглядит довольно странным, оно в известной мере отражает некоторые элементы ядра легенды об Атлантиде, которую финикийские и карфагенские торговцы принесли с собой в Средиземноморский регион.
К сожалению, в заливе Батанабо не обнаружено никаких следов древнего города атлантов. Кроме того, здесь не сохранилось ни монументов царей Атлантиды, никаких признаков кольцевой водной системы, ни каналов, ни портов и вообще никаких признаков знакомства с мореходным искусством вплоть до появления на острове примерно ок. 6000 г. до н. э. древнейших его обитателей — палео-америнди. Зато, как это ни странно, мы располагаем неоспоримыми свидетельствами существования быков на острове.
Изображения быков
Среди книг, с которыми мне удалось познакомиться при изучении археологии и доисторического искусства Кубы, оказался и том Рамона Дакаля Моуре и Мануэля Риверо де ла Калле «Arqueologia Aborigen de Cuba» («Археология аборигенов Кубы»), изданный в Гаване в 1986 г. На его страницах представлено немало прорисей образцов примитивного древнего искусства, сохранившихся на стенах и сводах пещер в разных районах Кубы. Однако среди них есть два пиктографа, опровергающих все наши представления о культуре Кубы в доколумбовскую эпоху. Дело в том, что эти пиктографы совершенно определенно изображают вооруженных людей, охотящихся на огромных быков или буйволов. На первом из этих рисунков мы видим двух воинов, один из которых держит кинжал, дротик или короткое копье, а другой, вооруженный таким же орудием, опустил его острием вниз. Так вот, прямо перед ним изображено некое рогатое животное, в котором мы безошибочно узнаем длинношерстного быка. К сожалению, этот рисунок не сопровожден в книге никакой подписью, и мне не удалось выяснить, где был обнаружен столь примечательный памятник.
Пиктографы с изображением охоты на быка, скопированные со стен двух пещер на о. Куба. Верхний рисунок находится в неустановленной пещере, а нижний — в пещере Куэва дель Агуакате в Гуара, в провинции Гавана.
Другой пиктограф, воспроизведенный в книге Моуре и Калле, изображает тучное тело огромного рогатого быка, повернувшего голову в сторону безоружного человека, стоящего по другую сторону ограды, сделанной из острых кольев, обращенных навстречу приближающемуся быку. Этот рисунок снабжен сопроводительной подписью, сообщающей читателю, что данный пиктограф находится в пещере Куэва дель Агуакате в Гуара, провинция Гавана.
На обоих рисунках показаны крупные быки, на которых люди охотятся или пытаются заманить их в ловушку, причем то, как они дразнят животных, вполне сопоставимо с современной испанской корридой (боем быков) и с другим доисторическим искусством, связанным с культом быка. Так, например, некоторые образцы наскальных рисунков эпохи верхнего палеолита в пещерах Испании и Франции изображают весьма похожих быкообразных существ, на которых охотятся люди, а на стене подземного города Чаталь-Гюйюк в южной Турции мы видим поразительную фреску с изображением охоты на быка, созданную ок. 5800 г. до н. э. Учитывая все это, нам, разумеется, сразу вспоминается свидетельство Платона, где говорится о присутствии быков в святилище Посейдона, находящемся в цитадели города атлантов. На этих быков, как мы знаем, время от времени устраивали ритуальную охоту с «деревянными кольями и шестами, без всяких металлических орудий», а затем их закалывали и приносили в жертву на особом алтаре.
Я просто теряюсь в догадках, пытаясь объяснить наличие этих изображений быков в пещерах на Кубе. Единственное хоть сколько-нибудь логичное объяснение этой загадки — предположить, что пиктографы представляют собой поздние произведения художников народа тайно и что изображают они быков, завезенных на остров после его захвата испанцами. Можно с уверенностью утверждать, что в Регле, пригороде Гаваны, некогда существовала арена для боя быков, хотя столь же очевидно, что она была построена уже после того, как коренное население Кубы было уничтожено конкистадорами Диего Веласкеса. В самом деле, сама Гавана была основана лишь в 1519 г., восемь лет спустя после начала колонизации острова. Однако если эти пиктографы действительно являются изображениями боя быков, выполненными, возможно, чернокожими африканскими рабами, почему на них не показаны и другие атрибуты колониальной эпохи, такие, как всадники, галеоны, входящие в порт, и контуры каменных зданий? Почему внимание художника привлекли именно бои быков? Кстати, в пещере Куэва де Амброзио, расположенной в районе излюбленных мест отдыха в Варадеро, рядом с распятием изображен христианский священник, показанный совершенно в манере наскальных рисунков. Однако стилистические особенности рисунка свидетельствуют, что он был выполнен христианским паломником, а отнюдь не мастером тайно или африканским рабом.
Если же эти рисунки изображают вовсе не испанскую корриду, перед нами возникает серьезная проблема. Это означает, что либо в глубокой древности на острове водились громадные быки, либо Кубу посещали древние художники с Американского континента. Так как во время раскопок, проводившихся на местах древних стоянок народа тайно, не было обнаружено никаких останков быков или буйволов, то вопрос о существовании быков на острове можно считать закрытым. Но если наскальные рисунки, изображающие быков, относятся к далекой доколумбовской эпохе, это имеет огромную важность для науки.
Можно считать доказанным, что три крупнейших острова из числа Больших Антильских островов, известных в античности под названием Гесперид, представляют собой уцелевшие обломки Атлантиды. Однако только два самых крупных из них, а именно Куба или Испаньола, могли сыграть сколько-нибудь существенную роль в возникновении памяти о крупном массиве суши, описанном у Платона, и более всего платоновскому описанию Атлантиды соответствует, на мой взгляд, именно Куба.
Память о Кубе как мифической прародине народов Центральной Америки просто не могла исчезнуть, ибо ее важность с этой точки зрения могла повлиять на ту роль, которую остров сыграл в формировании ядра легенды об Атлантиде, которую, по всей вероятности, привезли в Европу финикийские и карфагенские купцы.
Но хотя я убежден, что уцелевшим центром Атлантиды является именно Куба, а не Испаньола, тот факт, что академический ученый такого ранга, как Эмилио Спедикато, готов признать один из Больших Антильских островов остатком платоновской Атлантиды, сам по себе является весьма примечательным.
Мне кажется, я собрал достаточно доказательств в поддержку версии о том, что погибшая Атлантида действительно находилась на месте нынешней Кубы, а Эмилио Спедикато отыскал такие же аргументы в пользу теории «Атлантида — это Испаньола». Предоставляю читателю самому решать, кто из нас оказался прав в этом споре. И все же сведения, проанализированные мной в процессе изучения истории и географии Больших Антильских островов, не дают объяснения ключевых элементов платоновского предания об Атлантиде. По-прежнему не удается найти никаких материальных следов погибшего царства и, что еще более важно, вопросы о предполагаемой судьбе, постигшей островную державу атлантов, все так же остаются без ответа. И, по-видимому, пройдет еще немало времени, прежде чем ученые смогут с полной уверенностью решить, какой из островов — Куба или все-таки Испаньола — заслуживает право носить титул столицы Атлантиды.
Еще Джеффри Эш, проводя исследование свидетельств Марцелла о трех островах «огромного размера», высказал предположение о том, что в Карибском море в доисторические времена произошла какая-то крупная природная катастрофа. Однако надо признать, что мифы о катаклизме и потопе носят поистине универсальный характер. Они запечатлелись в памяти и преданиях туземных народов по всему миру. Существуют в буквальном смысле тысячи легенд, повествующих о временах, предшествовавших созданию существующего мира, когда внезапно нахлынули воды и поглотили первых жителей суши. Лишь немногим из них удалось спастись, взобравшись на деревья или построив суда наподобие Ноева ковчега, в которых они и избежали смерти от волн потопа.
Среди ученых не прекращаются дискуссии о том, имеют ли мифы о потопе какую-либо реальную основу под собой. Однако в данном случае мы имеем дело всего лишь с одним преданием, повествующем о предполагаемой гибели под волнами огромного острова, находившегося некогда на месте нынешних Карибских островов. И для того, чтобы с полной определенностью решить, действительно ли в основе фольклорных преданий и легенд таких народов, как тайно на Испаньоле и карибы на Малых Антильских островах, лежит некий реальный факт, мы должны сначала попытаться установить, не было ли в этом регионе в доисторические времена каких-либо природных катастроф. И тут интуиция подсказала мне, что ключ к разгадке этой тайны следует искать в пресловутых Семи Пещерах.
Назад: ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ЗАВОЕВАНИЕ
Дальше: ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ КАТАСТРОФА
