По современным оценкам биосфера включает в себя от 3 до 30 миллионов видов животных, растений, мхов и так называемых прокариотов и эукариотов (бактерий и простейших) (рис. 99). Названия даны лишь 1,4 миллиона видов, а взаимосвязи и роль в экосистеме планеты изучены у менее 1 % организмов. Столь исключительное богатство живых форм во все времена ставило человека перед вопросом о происхождении жизни.

Первостепенная важность постижения человеком тайны возникновения жизни в Космосе и на Земле является самоочевидной. Как писал великий русский мыслитель и ученый-энциклопедист В. И. Вернадский (1863–1945), «нет вопросов более важных для нас, чем вопросы о загадке жизни, той вечной… загадке, которая тысячелетиями стоит перед человечеством и которую оно стремится разрешить всеми духовными сторонами своего личного и своего коллективного творчества» [63, с. 79].

Теория эволюции не объясняет, как началась жизнь на Земле. Точнее, она констатирует усложнение и увеличение числа форм живых организмов, населявших нашу планету в прошлом, а сам процесс возникновения первых живых существ сводит к уникальным совпадениям и условиям, имевшим чисто вероятностный и статистический характер и длившимся миллиарды лет. Отсюда и печальный вывод об уникальности жизни во Вселенной, якобы подтверждаемый молчанием Космоса на радиочастотах. Этот же тезис влечет за собой отрицание носящего планетарно-космический характер феномена неопознанных летающих объектов (НЛО). В этом смысле ортодоксальный эволюционизм вогнал себя в прокрустово ложе отрицания объективно существующей реальности и стал самым настоящим научным анахронизмом.

Доводы, приводимые в противовес креационистами, в определенной мере резонны. Вероятностный метод случайных комбинаций химических соединений и условий окружающей среды приводит к теоретической невозможности возникновения белковой жизни даже в простейшей форме. После этого можно говорить всего лишь о фанатичной вере многих ученых в события совершенно невероятные. Подчеркнем: именно о вере, поскольку научные методы отрицают возможность возникновения жизни самопроизвольно.

Рассмотрим в этой связи пример. Получаемые в лабораториях аминокислоты имеют лево- и правостороннюю ориентировку в соотношении 50-на-50. Клетка простейшей живой ткани, миктоплазма Хомини Н39, состоит из примерно 600 000 белковых единиц, каждая из которых построена из 400 аминокислотных молекул [229, с. 48–49]. И все эти «живые» аминокислоты имеют левостороннюю ориентировку. Почему?

Закон Бореля гласит, что события, вероятность которых ничтожно мала, никогда не происходят. Для Вселенной нижняя граница устанавливается приблизительно в 10–50. Количество всех «живых» белковых молекул, когда-либо существовавших на Земле, не превышает 10–52. Вероятность того, что эти аминокислоты будут левосторонними, составляет около 10–71. Простейший организм теоретически должен состоять из минимум 239 белковых молекул. Вероятность того, что все они будут левосторонними равна [339] всего 10-29345. И это только вероятность для одной-единственной протоклетки! А ведь единожды появившись, она может тут же погибнуть — например, вследствие окисления.

Исследования показывают, что древняя Земля, изначально имевшая атмосферу, состоявшую из водорода, инертных газов, водяного пара и углекислоты, уже на раннем этапе (3,8 миллиарда лет назад) обрела кислород, губительный для первичных органических веществ и, кстати, растворяющийся в воде, — то есть вода отнюдь не была спасительной средой! Об этом, в частности, писал Дуэйн Гиш в своей работе «Критический обзор идей и экспериментов, связанных с теориями происхождения жизни» [361]. Рассматривая возраст и условия формирования железорудных месторождений, он сделал вывод, что окисление железа в руду шло уже на первых этапах геологической истории Земли. Наконец, озон верхних слоев атмосферы, защищающий поверхностную и приповерхностную жизнь от жесткого ультрафиолета, в свою очередь, также образуется из атмосферного кислорода…

Еще раз ненадолго вернемся к статистике. Как пишет в упомянутой работе доктор Гиш, «Молекулярный вес 340 различных видов аминокислот равен 34 000. Для формирования одной молекулы простейшего белкового соединения нужно 12 разновидностей аминокислот. Располагаться в молекуле они могут 10300 способами». Для 12 молекул с молярным весом 34 000 даже при условии отсутствия повторений это дает общую массу таких молекул в 10280 г. А между тем масса всей нашей планеты составляет лишь 1027 г! Даже вся Метагалактика, превратившись в белок, не смогла бы вместить в себя всех этих молекул.

Результаты, полученные другими учеными, в не меньшей степени удручающи. Приняв радиус Метагалактики за 15 миллиардов световых лет, а плотность вещества — не за 10–30 г/см³, а равную плотности прижатых друг к другу электронов, получим общее число таких частиц равное 10132. Если «щедро» допустить, что возраст Вселенной не 20 миллиардов [464], а за 3000 миллиардов лет, получим 10²⁰ секунд. Допустим, что каждая частица ежесекундно участвует в 10²⁰ взаимодействий. Получим общее число взаимодействий равное 10172. Это — максимально возможное общее число взаимодействий частиц в гипотетической вселенной за все время ее существования. А самые оптимистичные значения для статистической вероятности появления единственной способной к самовоспроизведению наипростейшей левосторонней системы [411; 362; 164] дают порог со значением 10-450.

В изданной недавно книге «Биологическая Вселенная» Стивен Дик проанализировал оценки вероятности появления одного простейшего живого организма при условии хаотичного столкновения молекул [348]. Физик X. Моровиц, произведя строгие расчеты, получил немыслимое значение 10-100000000. Расчеты всемирно известного и авторитетного астрофизика Ф. Хойла несколько более «оптимистичны» — 10-40000. А биохимик Р. Шапиро оценивает вероятность самопроизвольного формирования молекулы РНК цифрой 10-992.

Отработка другой версии — о возникновении жизни на основе углерода в результате (как в современных биохимических лабораториях) целенаправленного осмысленного процесса или некоего вселенского фактора — также отрабатывалась довольно долгое время. В 1952–1953 годы Хэродд Юрей и Стенли Миллер (Чикагский университет) (рис. 100), а позднее Т. Е. Павловская и А. Г. Пасынский провели серию широко известных опытов и получили несколько амино- и гидроксильных кислот.

Сами по себе эти химические превращения еще ни о чем не свидетельствовали. Речь шла, образно говоря, лишь о создании «частичек глины». Однако глину и многоэтажный жилой дом со всеми удобствами и коммуникациями разделяет громадная пропасть. Для формирования белков нужны были нуклеотиды и защитные оболочки из липидов, в которых могли бы «спрятаться» молекулы ДНК. К тому же сама целенаправленная деятельность ученых носила характер сознательной попытки творения. Наконец, ни в одной лаборатории до сих пор не создано ни одного даже наипростейшего живого организма.

Фактически, чем глубже становился уровень знаний о строении и функционировании наипростейших живых существ, тем более очевидной казалась невозможность случайного складывания молекул жиров, белков, воды и нуклеотидов в протоорганизмы.

Таким образом, с точки зрения статистики жизнь — явление абсолютно невозможное. Между тем «кирпичики», строительный материал для жизни уже найдены в открытом космосе. И именно это побуждает крупных ученых искать ее источник в глубине вселенской бездны. В фундаментальном труде, описывающем современную физическую картину мира, Пол Дэвис отмечает: «Законы, обеспечившие спонтанное возникновение Вселенной, по всей вероятности, сами рождены каким-то остроумнейшим планом… У Вселенной должна быть цель, и вся совокупность данных современной физики достаточно убедительно указывает на то, что эта цель включает и наше существование» [103, с. 266].

После античных авторов и средневековых еретиков мысль о жизни как о космическом явлении высказал в конце XVII века Христиан Гюйгенс (1629–1695). Кстати, его «Книга мироздания» («Космометеорос») дважды издавалась в России по личной инициативе самого Петра I. Жизнь, писал Гюйгенс, «есть космическое явление, в чем-то резко отличное от косной материи» [63, с. 173]. Иммануил Кант в 1755 году утверждал: «Вне сомнения большинство планет заселено и именно совершенными существами» [168, с. 28]. Астроном К. Фламмарион в «Многочисленности обитаемых миров» (1908) был не менее категоричен: «Обитаемость планет является единственным объяснением их существования, и ни строение планет, ни какие бы то ни было другие условия не могут помешать развитию там жизни».

Вместе с тем с давних пор среди ученых бытовало мнение о том, что порождающий жизнь космос сам является живым. Кратко этот тезис сформулировал натурфилософ Л. Окен (1779–1851): «Omne vivo ex vivo» («Все живое происходит от живого»). Рассуждая на эту же тему, В. И. Вернадский писал: «В результате трехвековой истории геологии можно утверждать, что нигде на нашей планете не встречены отложения, в которых отсутствовала бы жизнь». Ему же принадлежат и такие слова:

Такого же мнения придерживаются и многие духовные учителя и гуру. Доводы, приводимые ими, зачастую столь же убедительны, сколь и остроумны [см., например, 184, с. 18–35].

На сегодняшний день существуют две основные теории о возникновении жизни на Земле: эволюционная (Ч. Дарвин и А. И. Опарин) и креационистская (акт божественного творения). Многолетняя непримиримая борьба этих двух воззрений стала затихать лишь сравнительно недавно. В 1950 году Папа Пий XII в своей энциклике «Humani Generis» («О роде человеческом») признал, что, несмотря ни на что, эволюционизм совместим с христианским учением. В 1968 году Верховный суд США объявил неконституционными любые ограничения преподавания учения об эволюции в учебных заведениях. А в 1981 году Папа Иоанн Павел II предусмотрительно разделил Святое писание и эволюцию как предметы совершенно разные, а потому внутренне непротиворечивые [465].

11 декабря 1996 года на встрече крупных представителей церкви и науки в присутствии вице-президента США Эла Гора обсуждалась 5-летняя программа поиска внеземной жизни «Origins» с бюджетом в 1 миллиард долларов. А совсем недавно, в конце 1997 года, сообщалось, что папа римский на встрече с группой астрономов призвал их попытаться найти «отпечатки пальцев Бога» — следы внеземной жизни [496].

Заметим, однако, что помимо довольно широко известной и поддерживаемой сторонниками христианской доктрины теории креационизма (божественного сотворения Вселенной, жизни и человека), в последние годы определенную известность приобрела и разработанная российским академиком Г. Б. Двойриным Единая голографическая информационная теория Вселенной (ЕГИТВ) [92].

Ее автору удалось взаимосвязать открытие голографической природы живого зрения (1975) с энерго-полевой и информационно-голографической сущностью мира и принципами его развития, вопросами возникновения жизни, сохранения и передачи информации и многими другими принципиальными научными и мировоззренческими (в том числе и уфологическими) аспектами. Г. Б. Двойрин открыл и экспериментально обосновал существование явления самокодирования информации, необходимой для процессов самоорганизации, наблюдающихся в природе на всех структурных и биологических уровнях материи. Отметим также, что автор этой теории дал своему труду подзаголовок: «Бог, душа и Вселенский Код материальны и реальны».

Закономерности структурирования физического вакуума, в прошлом широко известного под названием «эфир», были рассмотрены в фундаментальных и многогранных трудах доктора технических наук В. А. Ацюковского [26–30]. Исторические, теоретические и практические аспекты и расчеты, приводимые в этой монографии, заслуживают самого пристального внимания. Особенно перспективным представляется синтез эфиродинамики и голографической теории.

Наконец, органично стыкуются с двумя вышеназванными направлениями исследования, проведенные в рамках открытия торсионных взаимодействий в природе |3–5; 72; 140; 247–249], и результаты многолетней работы новосибирских ученых В. П. Казначеева, А. В. Трофимова и группы их единомышленников. Академик Казначеев считает, что «на поверхности Земли в период ее образования… одновременно с материальным субстратом аккреции… присутствовали полевые формы живого вещества, поскольку сам космос есть живое вещество» [113; 308; 391]. Эти работы по некоторым направлениям продолжают развивать идеи, высказывавшиеся еще в первой половине XX века В. И. Вернадским. А по представлениям Г. И. Шипова и А. Е. Акимова первичные торсионные поля и Абсолютное «Ничто» и есть Высший Разум, максимальная информационная константа [3; 248].

В некоторых теориях о возникновении жизни к параметрам, элементному и химическому составу окружающей среды не выдвигается определенных жестких требований. В самом деле, белковая жизнь на основе углерода совершенно не обязательно должна и может быть единственно допустимой формой проявления этого феномена. На разных этапах истории Метагалактики роль носителя жизни могли «сыграть» самые разные среды: межзвездное пространство («радиобы»), звездная плазма («плазмоиды»), расплавленное мантийное вещество планет, состоящих из силикатов и металлов («креи» или «лавобы»), метано-водородные океаны планет-гигантов («водоробы») и т. д. Кстати, в 1998 году в России было сделано открытие — признаки кремниевой формы жизни. Во всяком случае, четких типично биологических признаков у некоторых популярных минералов (в частности, у агатов) обнаружено более чем достаточно [46]. Что же касается «холодных» околоземных «плазмоидов», то они повсеместно наблюдаются и регистрируются в массовых масштабах (например, многолетние сугубо научные исследования итальянца Л. Бокконе).

В этой связи нелишне напомнить о существовании загадочного феномена самопроизвольно движущихся камней и валунов весом до 500 кг в Долине Смерти (Калифорния, США). Традиционные объяснения (дождь, ветер, скольжение при пониженной силе трения, тектонические воздействия и т. п.) этого явления оказались не состоятельны. Но, может быть, все проще, и эти камни — живые организмы?!

Вышеперечисленные данные приведены для того, чтобы подчеркнуть, что в последние десятилетия происходит непрерывное обновление, а зачастую и радикальный пересмотр фундамента большинства естественных наук. Вселенную рассматривают уже не как «случайную» систему с некоторым набором видов взаимодействий, а как, если угодно, единое самоорганизующееся на бесконечном множестве уровней живое и разумное существо, в связи с чем Жизнь и Разум являются постоянными космическими факторами.

Первые экспериментальные и теоретические данные, проливающие новый свет на загадку жизни, были получены в 20-х — 30-х годах XX века. Именно тогда в работах А. Л. Чижевского были всесторонне изучены разнообразные солнечно-земные связи [242]. В 1930-х годах им же были проведены первые исследования в специальных устройствах с многократно пониженной интенсивностью магнитного поля (гипомагнитных камерах).

В 1965 году В. П. Казначеев, продолжая работы в этом направлении, высказал идею о биосистеме, как о неравновесном фотонном ансамбле, существующем за счет притока и трансформации поступающей извне энергии и информации [П5, с. 49–58]. В роли носителя информации при организации, регулировании и активировании тонких систем выступает электромагнитное поле и в том числе его видимая глазами составляющая — свет.

К аналогичным идеям пришел и ныне работающий в России доктор Цзян Каньчжэн. Результаты его экспериментов показали, что генетический материал существует в двух видах: электромагнитного поля (активной форме) и ДНК (пассивной). Воздействуя с помощью биомагнитных СВЧ-сигналов, он научился в созданной им установке получать поразительные гибриды растений и даже некоторых животных. Им также запатентован и зарегистрирован в Минздраве метод СВЧ-терапии [93; 101; 236].

В 1997 году, подводя итоги многолетних биофизических и иных исследований, В. П. Казначеев выдвинул гипотезу о том, что белково-нуклеиновые формы сочетают в себе полевые формы живого вещества. У миллиардов клеток эти полевые формы (в виде солитонно-голографических торсионных полей) могут объединяться в единый гигантский солитон, образуя основу клеточных цивилизаций в многоклеточных организмах, включающих и структуры, отвечающие за интеллект человека. Количество клеток жизненного цикла одного человека оценивается в 1023 [113, с. 49–50], что на много порядков превосходит численность всех представителей рода человеческого, когда-либо проживавших на Земле. Фактически такой тезис открывает принципиально новый подход к биологическим наукам [111; 112; 114]. Ведь получается, что каждое живое существо является микровселенной!

Присутствие в Космосе полевых форм жизни приводит к построению и материализации сложных диссимметричных химических соединений. Как следует из экспериментов по синергетике, при возникновении белковой жизни изменяется само вещество и его энергетика, изменяются свойства пространства и времени. А для выживания и развития клетки ни много ни мало контролируют состояние вещества, пространства и энергии вокруг себя.

Вселенная появилась и существует как единое целое, как сочетание живых (дух) и неживых (материя) форм. Эти формы на тонком уровне едины, а на физическом и информационном обладают свойствами голограммы. Универсум, Дух, рождает материю, структурирование и свойства которой вполне удовлетворительно описываются эфиродинамической моделью. Как отмечает один из исследователей тонких причинно-следственных кармических связей, С. Н. Лазарев, в процессе рождения новой материи в ней устанавливается все большее число информационных взаимосвязей. То есть, в определенном смысле, накапливая информацию, материя непрерывно усложняется и «умнеет» [138, с. 10–12].

Взаимодействие материальных белково-нуклеиновых тел с живым полевым веществом и их информационное саморазвитие, как предполагается, периодически приводят к резким качественным скачкам, носящим революционный характер, и ретроспективно воспринимающимся нами как эволюционный прогресс. Процесс этот, как качественно, так и по масштабу, не ограничен и может продолжаться до бесконечности. В. П. Казначеев уточняет: «Любая белково-нуклеиновая форма при ее зарождении должна быть оплодотворена полевой формой» [113, с. 50]. Такого рода подход неизбежно ведет к переосмыслению самой природы человеческого интеллекта и его взаимодействия с окружающим космосом, включая причинно-следственные (так называемая карма) и синергетические (в том числе и парапсихологические) аспекты.

Очень важным представляется и разграничение признаков живого и неживого вещества, обозначенное еще В. И. Вернадским [62, с. 69–77] и развитое В. П. Казначеевым [113, с. 11] (табл. 6).

В рассматриваемой классификации наша языковая цивилизация человечества — лишь один из множества адаптивных вариантов приспособления космического живого вещества к комбинации полевых и белково-нуклеиновых форм. С одной стороны, подобный подход означает отрицание геоцентризма, антропоцентризма и белково-нуклеинового центризма, а с другой — подводит к пониманию человеческого сознания как части полевых информационных потоков, пронизывающих живое космическое пространство [113, с. 52–53].

Планета Земля обладает удивительными особенностями пространственной организации своей твердой оболочки. Еще Платон Утверждал, что «Земля, если посмотреть на нее сверху, похожа на мяч, сшитый из 12 кусков кожи» (рис. 101). Такой же представляли нашу планету и все пифагорейцы [217]. Действительно, согласно современным воззрениям, структуры рельефа планеты подчиняются трем осям симметрии четвертого порядка. Формы рельефа и внутренняя организация секторов сфероида планеты построены по законам периодичности и подобия с шагом 30° [252], что подтверждает идеи древних. Любопытные закономерности подобного характера известны и под названиями географических и геологических гомологии; они были исследованы такими учеными, как Ч. Лайель, А. Гумбольдт, Э. Зюсс и А, П. Карпинский [251].

Особое значение для земного шара имеет 6-угольная (гексагональная) сеть (решетка), выражающаяся на земной поверхности сетью разломов. Размер крупных ячеек, по данным А. Е. Федорова, — 400–500 км. Они в свою очередь разделены на 6 почти равносторонних треугольников размером 220–250 км, так что углы всех фигур близки к 60° или 120° (ПО, с. 134–138]. Не меньшую роль играют также дуговые, круговые, овальные и вихревые (спиральные) структуры, проявляющиеся в самых различных образованиях и явлениях земной коры (батолитовые и порфировые дуги, складчатые дуги, вулканические дуги), округлые геологические структуры, гранитогнейсовые купола, вихревые структуры Аляски и Карибского регионов и т. д. За последние 4,2 миллиарда лет в Северном полушарии Земли геологи выделили 8 спиралей различной временной продолжительности — от 816 до 160 миллионов лет [ПО, с. 143–173].

Удивительно, но все центры распространения культурных видов растений (установленные еще Н. И. Вавиловым) и местоположение очагов древних цивилизаций также хорошо совпадают с поясами повышенной тектонической активности [252] и квазикристаллическим строением Земли. Заметим, что проявления симметрии с формами правильного пятигранника и звезды в решающей степени определяют живую природу микро- и макрообъектов и тел. И уже по крайней мере по этому признаку Земля — живое существо.

Сначала земная газовая оболочка состояла из водорода, двуокиси углерода, паров воды и инертных газов. Затем состав атмосферы довольно резко изменился, а спустя некоторое время в ней появился кислород. На суше и в древних морях и океанах шел процесс образования и отложения простейших осадочных пород, в том числе глины.

Отметим одну важную особенность глины, которая рассматривалась на Химической Тихоокеанской конференции в октябре 1977 года. Глина на берегах древних морей и океанов могла играть важную роль в развитии жизни. В частности, ничтожные примеси цинка и никеля, содержащиеся в ней, химически стимулируют образование аминокислот и нуклеотидов определенных типов.

В 1985 году ученые Центра исследований Эймса сообщили о том, что глина обладает уникальной способностью трансформировать энергию. Кроме того, физико-химик Эрмин Уэйсс из Мюнхенского университета в ходе экспериментов наблюдал эффект размножения кристаллов глины от «родительского кристалла» [434, с. 136] и даже их «эволюции».

Не менее интересные данные были получены и в результате многолетней дискуссии ученых о происхождении нефти [199]. В 1973 году был сформулирован так называемый «закон Кудрявцева», гласящий, что если где-то нефть или газ найдены в одном из слоев осадочных пород, то «они найдутся и во всех нижележащих горизонтах» [130]. Обнаружение нефти в самых древних породах — гранитах, гнейсах и коре выветривания пород фундамента и непосредственно на кристаллическом фундаменте свидетельствует о том, что нефть вполне может образовываться (и, по-видимому, образовывалась) абиогенным путем в ходе миграции (а также термохимического синтеза и аккумулирования) жидких и газообразных углеводородов кристаллического фундамента через земную кору [75; 129]. В процессе бурения глубоких и сверхглубоких скважин (6,5–9,4 км) были обнаружены битуминоиды и парафиновые масла по всему своему разрезу. В континентальных районах геофизические методы выявили углеводороды на глубинах 40-180 км(!) [130]. Опять-таки, в отличие от соединений живой природы, характеризующихся левосторонним вращением плоскости поляризации, нефть в 99 % случаев имеет правое вращение. Следовательно, нефть имеет преимущественно неорганическое происхождение.

В последнее время в научных кругах рассматривается теория космической панспермии. В ней излагается принципиальная возможность развития на Земле простейших организмов, попавших в земную кору с метеоритами типа углистых хондритов. Пищей для «пришельцев из космоса» могла служить нефть [369], которая в космосе обнаруживается буквально повсюду. В одном лишь метеорите Марчисон обнаружено 55 различных аминокислот органического характера, — причем «законсервированных» в битуминозном веществе. Некоторые из этих аминокислот прежде нигде на Земле не встречались.

В дальнейшем простейшие, возможно, усложнялись и развивались в течение нескольких миллиардов лет. Одним из первых идею о происхождении жизни из нефти высказал в 1957 году на I Международном совещании по проблеме жизни, организованном А. И. Опариным, академик П. Н. Кропоткин.

К аналогичным выводам пришел и известный американский астроном из Корнельского университета Томас Голд. Он считает, что углеводороды поступают с глубин 150–300 км и в процессе миграции и термосинтеза (при температуре около 1000°C под огромным давлением) формируют нефтегазовые и (некоторые) угольные месторождения [369]. Особую роль в своей гипотезе Голд отводит сопутствующему нефти гелию. Изучив данные нескольких нефтяных месторождений, он нашел свидетельства деятельности подземных анаэробных микроорганизмов, а затем и сами организмы (метаногены). По мнению ученого, на ранних этапах развития жизни нефтяные углеводороды вполне могли играть роль «корма» для простейших форм жизни, предшествовавших периоду фотосинтеза. Сами такие микроорганизмы вполне могли попасть на Землю вместе с углеродистыми метеоритами.

Как сообщает «Британника», углистые хондриты содержат до 1 % органических веществ. Это свидетельствует о высокой эффективности производства Космосом органических молекул уже на ранних этапах развития Солнечной системы. Установлено, что в средней и краевой части пояса астероидов (2,5–3,2 а. е.) преобладают углисто-хондритовые тела. То есть на ранних этапах эволюции Солнечной системы органическое вещество формировалось в огромном количестве. Либо оно осталось там в результате дробления спутников Нибиру, произошедшего в ходе Небесной Битвы. О такой возможности говорят бактериеподобные окаменелости, обнаруженные в метеоритах лунного происхождения. По данным американских ученых Сирса Дерека и Кайла Тимоти, «лунные» метеориты содержат точно такие органические остатки, как и «марсианские» [503]. «Заброска» таких окаменелостей на Луну в период Небесной Битвы выглядит правдоподобно.

Заметим, что сценарий «засевания» органикой мог разыгрываться не только на нашей планете. На Титане, спутнике Сатурна, уже обнаружены все типы легких нефтепродуктов. В «загрязненности нефтью» подозревается и другой спутник Сатурна, Япет [287]. Изобилие гидрокарбонатов также и на Плутоне, который, по представлениям шумеров, в прошлом был спутником Сатурна.

Как уже упоминалось, надежды на обнаружение внеземной жизни ученые лелеют и по поводу Европы, ледяного спутника Юпитера. Еще в 1980 году известный американский исследователь Ричард Хоаглэнд в журнале «Star and Sky» сформулировал идею о том, что в подповерхностном океане Европы может существовать и развиваться жизнь [382]. Затем, в декабре 1984 года на заседании Американского Геофизического Союза в Сан-Франциско ученые из НАСА-вского центра исследований Эймса — Дэвид Рейнальд и Стивен Сквайерс высказали предположение, что под ледяным панцирем Европы могут находиться оазисы теплой воды, в которых вполне могут развиваться живые организмы.

Последующая перепроверка фотоснимков «Вояджера-2» показала, что космическая станция зафиксировала вулканические извержения воды и аммиака из внутренних частей спутника. Съемки, выполненные «Пионерами» с близкого расстояния в начале 1997 года, по мнению ученых НАСА, доказывают, что поверхность Европы представляет торосистые глыбы айсбергов, плавающих по достаточно теплому внутри мутному красному океану [299], содержащему органические соединения, а возможно, и простейшие живые организмы. Последующая съемка с близкого расстояния (200 км) и инструментальные замеры АМС «Галилео» подтвердили эту информацию и зафиксировали в зонах торосов соли магния [351; 478; 482]. Похоже, что первоначальный оптимизм в этом отношении не убавляется. «Я уверен, что там есть жизнь», — заявил Джон Делани — ученый из университета Вашингтона [457]. Что ж, в свете возрождающейся в последние годы теории панспермии подобные заключения звучат вполне правдоподобно.

Наиболее сильные аргументы в пользу «космической» теории и, соответственно, немалое смятение в ряды изучающих проблему происхождения жизни внесли, как это ни удивительно, кометы и метеориты. В последние десятилетия в составе комет и межзвездной среды обнаруживают все больше органических молекул. Комета Хейла-Боппа была изучена достаточно тщательно. По сообщениям Майкла Маммы (Центр Годдарда НАСА в городе Белтс-вилл, штат Мэриленд), инфракрасный телескоп позволил обнаружить в ее составе этан, ацетилен, метил, спирт, формальдегид, метан, цианид водорода и признаки аминокислот. Вдобавок был обнаружен хвост нового типа — натриевый. Обобщая результаты исследований комет, М. Ди Кристина писал: «Кометы теперь ставят под сомнение прежнюю теорию о происхождении жизни на Земле» [347, с. 65–66].

Рассматриваемая теория панспермии была предложена в 1908 году Сванте Аррениусом (1859–1927) [317]. Горячими сторонниками идеи о странствующих в космосе «спорах жизни» были также прославленный физик Г. Гельмгольц (1821–1894) и профессор Университета Глазго Лорд Кельвин (1824–1907). До них еще в 500 году до н. э. подобные идеи высказывал и греческий философ Анаксагор.

Современное звучание этой концепции придал нобелевский лауреат Френсис Крик [342]. В его интерпретации речь шла о намеренном занесении на Землю «семян жизни» усилиями некой внеземной цивилизации, которая могла возникнуть и развиться за миллиарды лет до образования нашей Солнечной системы. Во всяком случае, то, что у всех земных организмов генетический код сходен, говорит в пользу такой гипотезы. Если бы жизнь возникала спонтанно и в разных местах, это могло бы привести к появлению нескольких различных генокодов. Другое объяснение этого может состоять в том, что само формирование и появление генных структур контролируется неким внешним воздействием, что рассматривается в голографической теории Г. Б. Двойрина.

В 1953 году Джеймс Уотсон (р. 1928) и Френсис Крик (р. 1916) установили, что огромные молекулы ДНК представляют собой двойную закрученную спираль, соединенную своеобразными «перекладинами». Карл Уойз (Иллинойский университет) датировал их возрастом 3,5–4 миллиардами лет. Эти ископаемые организмы уже являлись многоклеточными, то есть к тому времени, с точки зрения эволюции, был явно пройден огромный путь [434, с. 149]. Исследователь Малкольм Уолтер (Австралия) с удивлением отмечал, что выглядят они почти так же, как современные бактерии. Но ведь даже в одноклеточных организмах типа Escherichia coli насчитывается уже не менее 4000 генов (у человека их гораздо больше — 100 000).

За последние десятилетия палеонтология значительно раздвинула временной диапазон существования жизни, а также критерии, по которым определяется ее наличие. К ним относятся морфологические, биохимические и изотопно-геохимические признаки. Последние два позволили уверенно выделить в породах докембрия (их возраст 0,57—4 миллиарда лет) гетеротрофные, фотоавтотрофные и автотрофные организмы.

По имеющимся биохимическим данным, гетеротрофные организмы использовали уже имеющиеся в окружающей среде органические вещества около 4 миллиардов лет назад. Автотрофные организмы сами синтезировали необходимые органические вещества из неорганических. Следы их существования удалось найти в Северной Америке, Южной Африке и Западной Австралии.

Так, в 1977 году группа ученых под руководством Элсо Баргурна из Гарварда обнаружила в осадочных породах на юге Африки (в местечке Фиггри в Свазиленд) одноклеточные организмы, возраст которых 3,4 миллиарда лет. Это были предки современных сине-зеленых водорослей. Некоторые ученые полагают, что в воде они постепенно проэволюционировали до многоклеточных.

В 1993 году американский палеонтолог Вильям Шопф нашел в северо-западной Австралии небольшие камни — «строматолиты», в которых сохранились остатки 12 древних существ, живших 3,6 миллиарда лет назад. Следовательно, едва температура и условия на планете стали приемлемыми для появления жизни, жизнь тотчас появилась. При этом состав атмосферы был иным. Основное поступление кислорода в атмосферу, как полагают, началось после попадания водорослей на сушу, где в горных породах имелось железо, которое помогало первым живым организмам «связывать» атмосферный кислород.

Но осадочные породы комплекса Исуа на западе Гренландии содержат явные био- и геохимические свидетельства того, что процесс органического фотосинтеза шел уже 3,8 миллиарда лет назад. В 1989 году группа Нормана Слипа из Стенфордского университета доказала, что «временное окно», обозначающее появление на Земле жизни, ограничено рамками — 4–3,8 миллиарда лет назад [66; 506]. Самые последние химические свидетельства говорят о том, что жизнь на нашей планете присутствовала 3,9 миллиарда лет назад [418]. То есть палеонтология «упирается» в ту же самую временную планку, когда произошло что-то, способствовавшее возникновению на Земле биологической жизни!

Совсем недавно физические рамки существования живых организмов были раздвинуты в обе «экстремальные» стороны. Микроорганизмы были обнаружены в горячих «черных курильщиках» (подводных вулканах) и в земной толще на глубине 3 км. То есть высокие температуры и давление и отсутствие кислорода их существованию не помеха. А в толще антарктических льдов были найдены черви. То есть холод и темнота биологической жизни тоже нипочем.

В журнале «Science» от 12 мая 1989 года был подведен итог исследований нескольких групп ученых, доказавших, что при определенных условиях некоторые виды РНК могли катализировать формирование самих себя. В процессе последующих компьютерных расчетов и моделирований специалисты, одним из них был лауреат Нобелевской премии Манфред Эйген, определили возраст «трансферной» РНК: предельный возраст развития генетического кода на Земле — 3,8 ± 0,6 миллиарда лет. Эйген в этой связи писал: «Если время это смещено в сторону «плюса», а, похоже, так оно и есть, то тогда объяснить случившееся можно только внеземным происхождением жизни» [434, с. 151].

Сужение временного интервала до 200 миллионов лет (в особенности в свете данных, приведенных в начале данной главы) практически исключает всякую возможность того, что генетический материал имел достаточно времени для эволюции на Земле. То есть само собой напрашивается его космическое происхождение.

Конференция по вопросу о происхождении жизни, состоявшаяся в 1986 году в Беркли (Калифорния), пришла к общему знаменателю в виде гипотезы о том, что вся жизнь на Земле произошла из единой или однотипной протоклетки. Откуда эта протоклетка взялась? Многие из 285 ученых, представлявших 22 страны, были склонны считать, что важную роль в возникновении жизни играло «поступление органического вещества из космоса».

В 1987 году аппаратура НАСА зафиксировала, что при вспышках сверхновых звезд в пространство выбрасывается более 90 элементов таблицы Менделеева, включая углерод. Вещество это под воздействием гравитационных и электромагнитных воздействий может уплотняться и образовывать достаточно плотные газопылевые облака. То, что такие облака существуют, наглядно демонстрируют снимки многих галактик, видимых «с ребра». Это же газопылевое вещество может служить источником бесчисленных астероидо-кометных тел, вероятно, сосредоточенных в спиральных рукавах галактик.

Рассмотрим «содержимое» 400 тонн метеоритов и метеоритной пыли, и тысяч маленьких кометных ядер, ежедневно выпадающих на Землю из космоса и за каждый миллион лет увеличивающих радиус нашей планеты на 8 м. Лучшим хранилищем метеоритов по праву считаются льды Антарктиды. Там за прошедшие 29 лет найдено более 15 000 метеоритов (причем среди них 11 метеоритов с Луны и 13 — с Марса). Примерно на 95 % по составу это вещество представлено хондритами, на 4 % — ахондритами, и на 1 % — углистыми хондритами. Последние представляют наибольший интерес. В метеоритных коллекциях собрано приблизительно 2400 таких метеоритов; более 50 из них — из Антарктиды [59]. Установлено, что обнаруженные в них органические вещества внеземного происхождения.

Согласно шумерской космогонии, жизнь была принесена в Солнечную систему Нибиру, то есть около 4 миллиардов лет назад. И органические окаменелости в метеоритах «Ефремовка» и «Мучинсон», изученных московской группой А. Розанова института палеонтологии РАН, соответствуют этому возрасту [196]. Учеными были обнаружены фоссилизированные останки цианобактерий и грибов, имеющих сложную эукариотическую клетку (рис. 102) — почти такую же, как у человека. Возраст этих «сенсационных метеоритов» — 4,5 миллиарда лет [198]. (Заметим, Земли, как таковой, тогда еще не существовало!) Это — наряду с находками, сделанными в марсианских метеоритах американскими учеными, существенно повышает правдоподобность идеи С. Аррениуса, Г. Гельмгольца, В. И. Вернадского и Л. С. Берга о явлении панспермии и соизмеримости длительности существования жизни на Земле с возрастом нашей планеты.

В наши дни специалисты по экзобиологии изучают возможность транспортировки «спор» по космическому пространству в условиях сверхнизких температур и подверженности всевозможным излучениям. Как показали эксперименты, при благоприятных условиях замораживания, после размораживания «оживают» более половины человеческих яйцеклеток [409]. То есть низкие температуры — не помеха. В 1985 году в журнале «Nature» сообщалось, что переброска спор вполне возможна, если они будут запечатаны в некоем теле, состоящем из воды, метана, аммиака и окиси углерода. Но ведь такие «тела» уже давно известны. Это метеориты, кометы и космическая пыль [365]. Что же касается скорости передвижения спор, то, согласно расчетам известного астрофизика Карла Сагана, земные споры под воздействием светового давления Солнца и солнечного ветра могут достигать окрестностей Марса за несколько недель [116, с. 225].

По существу, впервые о находках органики и следов окаменелостей в метеоритах сообщалось еще в 1806 году, но в то время эти сведения сочли ненадежными. Так, в прошлом веке доктор Ханн обнаружил и сфотографировал в некоторых метеоритах окаменелые раковины, губки и кораллы, но раз в десять более мелкие, чем земные. Метеорит, упавший в Швеции 11 апреля 1925 года, также содержал внутри морских раковин и животных, напоминающих древних трилобитов [81; 159]. В августе 1983 года журнал «Scientific American» сообщил, что в двух метеоритах, обнаруженных в 1977 году в Антарктиде, найдены по меньшей мере три нуклеотида. Радиоуглеродное датирование метеоритов показало, что их возраст составляет 4,5–4,7 миллиарда лет. Рой Льюис и Эдвард Андерс, характеризуя вещество этих углеродистых хондритов, отмечали, что они включают чуждый Солнечной системе материал — в частности, вещество, выбрасываемое сверхновыми звездами. Выяснилось также, что углистые хондриты содержат и аминокислоты [66; 402].

В середине 1980-х годов французский ученый М. Моретт в «консервирующих» космическое вещество ледяных озерах Гренландии обнаружил частицы космического происхождения, прежде входившие в состав комет и осевшие впоследствии на поверхность Земли [67]. Дискуссии на эту тему возобновились с новой силой после эффектного появления и исследования в 1996–1997 годы двух ярких комет — Хиакутаке и Хейла-Боппа. Многие ученые практически единогласно заявили: «Некоторые [ученые] считают, что кометы фактически несут ответственность за жизнь на Земле» [352, с. 64].

Английские астрофизики Ф. Хойл и Ч. Викрамасингх в свое время проанализировали статистику глобальных инфекционных заболеваний последних столетий и выдвинули предположение об их космическом происхождении: о занесении кометами некоторых видов вирусов и микробов, вызывавших, скажем, в прошлом веке синхронные эпидемии у якутов и южноафриканцев. Фред Хойл также допускал, что кометы — «сеятели жизни»: «Тот факт, что <…> сложные молекулы [аминокислот] образовались из комбинации более простых молекул в метеорите в глубоком космосе, дает почву для идеи о том, что кометная бомбардировка 4 миллиарда лет назад <…> могла принести и саму жизнь» [352, с. 75]. Проще говоря, Земля, по мнению Хойла и Викрамасингха, «заразилась жизнью».

В значительной мере раскрыть этот вопрос должен проект «Stardust» («Звездная пыль»), предусматривающий запуск 6 межпланетных станций для исследования 6 комет и 4 астероидов, запланированный на 1999–2003 годы, и целый ряд других захватывающих по замыслу проектов начала XXI века.

Итак, можно утверждать, что в последнее время теория панспермии получила основательное фактическое подтверждение. Примечательно, что статья Сандры Блейкесли в «Нью-Йорк тайме» о новейших данных в вопросе происхождения жизни содержит цитату, буквально повторяющую идею шумеров: «Ученые полагают, что Земля и другие планеты засеивались из космоса строительными кирпичиками жизни». Спустя 6000 лет наша наука пришла к схожим элементам сценария «Энума элиш».

Вспомним, наконец, о древнем месопотамском празднике Акиту (akitu). Его название произошло от шумерской фразы A-KI-TI («Создать на Земле жизнь»). Ведь идея этого праздника — напоминать, что жизнь в Солнечной системе появилась после встречи с планетой Нибиру/Мардук.