Пережевывая маковый кекс, Спайви наблюдал за телеоператором, который вел панораму с серебрившихся железнодорожных путей на ярко освещенный берег и Блантона. Тот, сидя на корточках неподалеку от места, где нашли труп Ребекки Беннетт, якобы просеивал в пальцах землю. У него задрался пиджак и присползли брюки, выставляя на всеобщее обозрение резинку трусов. Мизансцена Макдэниэла, нарядившегося в ковбойку и галстук боло, выглядела удобнее: скрестив руки на груди, он щурился вдаль.

– Классный кадр, – пробормотал Спайви.

Каролина нервно расхаживала в сторонке, но теперь снова подбежала к нему и прошептала:

– Мы должны что-то делать. Срочно.

Ассистентка замахала рукой – тише вы! Каролина опять отошла и раздраженно пнула кочку.

Зазвонил ее мобильник, ассистентка ожгла ее взглядом. Она достала телефон, но абонент уже

отключился.

– Мне одному кажется, будто я сижу на толчке? – спросил Блантон.

– Прошу вас, мистер Блантон! – сказала ассистентка. – Давайте снимем этот план, и вы свободны. Хорошо?

– Я только не понимаю, почему он стоит, а я должен выглядеть так, словно мне приспичило?

Камеру решили переставить на другую точку, и Каролина воспользовалась заминкой, чтобы снова дернуть Спайви:

– Я думаю, Ленин Райан в Спрингдейле.

Спайви смотрел, как устанавливают камеру:

– Давайте еще раз.

– Какой-то человек запросил документы по «Бухте Лэндерс».

– Этот Никелл. Который живет в Спрингдейле.

Надо отдать должное, Спайви мгновенно усваивал имена и даты. Вот только с выводами у него обстояло плохо.

– Верно, – сказала Каролина. – Но Никелл сидит в изоляторе в Такоме. А сегодня кто-то проник в дом Лэндерса.

– И все это как-то превращает Ленин Райана в водителя красного «ниссана»?

Каролина встала перед Спайви и посмотрела ему в глаза:

– Бородач с удостоверением Никелл а запрашивает документы по Лэндерсу; бородач в красной машине интересуется шлюхами; у Дэвида Никелла красный «ниссан», но Дэвид Никелл арестован. – Она всучила Спайви распечатки, которые привезла с собой. – Недавно красный «ниссан» подъезжал к моему дому.

Спайви глянул на листки и, вернув их Каролине, скособочил голову:

– Не помню, чтобы вы говорили о машине у вашего дома.

– Я себя убедила, что это не Райан. Но это был он. Я знаю.

Спайви надолго уставился в землю.

– Значит, кто-то проник в дом владельца лодочного центра?

– Да.

– А на трупе обнаружены волокна покрытия, которым простилают катера?

– На двух трупах, если считать Шелли Нордлинг. – Каролина посмотрела на часы. – Я знаю, все это запутано…

– Все это безумие и больше ничего. – Спайви задумчиво наморщил лоб. – Вот что. Езжайте в управление и возьмите ордер на обыск в Спрингдейле. Через десять минут я заберу наших телезвезд, и тогда решим, что мы имеем.

– Вы кого-нибудь пошлете снять отпечатки в доме Лэндерса?

У Спайви зазвонил мобильник. Он глянул на номер, отключил телефон и пробурчал:

– Господи. Угомонись, Дюпри.

– Так что с отпечатками?

– Сразу как закончим здесь.

Каролина всплеснула руками и пошла прочь. Обогнув телевизионщиков, она помахала Блантону.

Тот приблизился, смущенно скребя загримированное лицо:

– Как я выгляжу?

– Я знаю, где Райан, – сказала Каролина.

– Где?

– В Спрингдейле. Это на севере, в часе езды отсюда. Поедете со мной?

– Да. Только сначала здесь закончу.

– Я еду сейчас.

– Это недолго. – Блантон оглянулся на Макдэниэла, который с ассистенткой обсуждал следующий кадр. – Не хочу оставлять его одного. Мне надо знать, чего он им наговорит.

Терпение Каролины иссякло. Она развернулась и пошла к своей машине.

– Мисс Мейбри! – Блантон ее догнал.

– Какая разница, что он им наговорит! Ну расскажет, что вас турнули из ФБР. Эка важность!

Блантон напрягся:

– Что он вам сказал?

– Ничего.

– Нет, говорите.

Каролина зашагала дальше.

– Мисс Мейбри. – Блантон трусил рядом. – Если он набрехал, что я брал трофеи, то это вовсе не так, и я бы хотел…

Каролина остановилась:

– Какие еще трофеи?

– Ну, всякие мелочи… с места преступления, на память. Все было не так. Меня оправдали. Ну да, кое-что я брал. Стреляные гильзы. Требования выкупа. Наручники. – Блантон посмотрел в небо. – Зубы.

Каролина отшатнулась. Он это заметил:

– Будет вам. Я брал для исследования. Следы укусов и все такое. Я работал над первой книгой. Я вовсе не… – Блантон оглянулся на Макдэниэла и зло процедил: – Эта сволочь завидовала, что я пишу книгу, и пустила слух, будто я коллекционирую зубы!

Каролина вскинула руки – все, хватит! – и пошла к машине. Блантон остался на месте. По насыпи она поднялась к дороге и лишь тогда оглянулась. Блантон так и стоял, глядя ей вслед.

За его спиной горели прожектора, маленькими лунами отражавшиеся в темной реке, подернутой рябью. Точно дурнота, накатила одинокость. Каролина посмотрела вверх по течению, где в полумиле был водопад, потом перевела взгляд на поле в сорняках, где нашли первые трупы, а сейчас стоял Блантон.

В бесконечном споре о сознательном и подсознательном главный интерес Блантона и Макдэниэла – их собственные персоны и собственная перекошенная психика. Каролина села в машину и, отдышавшись, постаралась представить, кем надо быть, чтобы хранить у себя зубы мертвой женщины. Она одна, всегда одна. Аналитики расследуют свое преступление, а она – совсем другое.

Чувствуя себя бесконечно одинокой, Каролина достала телефон, собираясь позвонить Дюпри, и вспомнила осекшийся вызов. Может, это он и звонил? Проверила непринятые вызовы. Нет, не Дюпри, кто-то незнакомый. Код 328. Северный район.

Каролина запустила мотор и поехала вдоль речного берега. Дюпри сказал, что собирается перекусить. Каролина набрала неизвестный номер. Через два гудка включился автоответчик: «Говорит Кевин. Сейчас я не могу подойти к телефону. Оставьте сообщение, и я вам перезвоню».

Что за Кевин? Каролина дала отбой, не оставив сообщения. Дорога взбиралась на холм. Кевин. Каролина позвонила в управление и попросила выяснить, чей это номер. Через минуту оператор ответила:

– Телефон зарегистрирован на Кевина Верлока.

Имя ничего не говорило.

– Какой адрес?

– Фоллс-авеню. На северном берегу. Такая круча, там всего пара домов.

Каролина посмотрела на темный северный берег:

– Далеко от моста Мейпл-стрит?

– Туда ведет проселок. В общем, не так чтоб очень далеко.

– Спасибо.

За мостом стояла непроглядная тьма, а на этом берегу вдали горели прожектора съемочной группы. Звонок с северного берега. Теоретически оттуда видно все, что происходит на южном.

Каролина переехала через мост и свернула к Фоллс-авеню.