Глава 10

Я старался не отвлекаться на обратном пути в Джерси, но поездка на комфортном автомобиле позволила мне расслабиться, и мои мысли стали разбегаться в разные стороны.

Я уже не раз говорил, что не люблю возвращаться в прошлое, но стоит мне отвлечься, как сразу возникает Ливан. Небо, полное проносящихся ракет, металлические обломки, падающие на голову. Повсюду следы шрапнели. Повсюду. Старики с коричнево-красной кожей, сидящие на ступеньках крыльца, болтают друг с другом, словно ничего вокруг не меняется. Наверное, так оно и есть.

Помню француза, который хвастался, что у него член размером с батон. Однажды судьба призвала его к ответу, когда мы оказались на арене воздушных боев, и…

Зазвонил телефон Мейси Баррета, и я чуть в обморок не упал, когда автомобиль автоматически поймал сигнал через блютуз и переключил вызов на громкую связь.

– Дэниел?

– Дева Мария! – выпалил я в духе братьев христиан, которых имитировал в восьмидесятые.

Однако в моменты стресса такие восклицания вырываются у меня и сейчас.

Динамик исказил смех Фабера.

– Для тебя я Дева Мария, Господь, Иисус и пасхальный кролик в одном флаконе.

Я немного пришел в себя.

– Фабер. Как дела, Джарид? Удачный день в суде? Сумел призвать всех к ответу?

Фабер перестал смеяться.

– Я просто напомнил тебе о фактах, вот и всё.

– Ты только и делаешь, что напоминаешь. Если без конца повторять одно и то же, это теряет всякий смысл. Похоже на тик. Вот почему, Фабер, тебе никогда не выиграть за карточным столом.

На некоторое время наступила тишина. Я слышал лишь вкрадчивый рокот двигателя и шорох шин по асфальту.

Фабер решил не обижаться.

– Ты добыл продукт?

– Две бочки. Надеюсь, у тебя есть надежное место для хранения.

– Проклятье, две бочки? И куда мне их девать?

– Я могу выбросить одну.

– Нет, я найду место. Просто не ожидал, что будут две бочки. Думал, ты привезешь портфель, не больше.

– Это стероиды, Фабер, а не героин. Тут на полмиллиона.

Фабер присвистнул.

– Парням со стероидами приходится крепко поработать, чтобы получить свои деньги. С их наценками дилер крэка просто обделается от смеха.

– Фабер, ты ведь не собираешься оставить себе мои пятьдесят кусков? Я могу отвезти добычу любому из дюжины своих приятелей.

– Плохая идея, Дэниел.

– Так скажи мне почему, задница.

И он мне сказал.

– Потому что твоя подружка Дикон уже в холодильнике.

Мой желудок сжался.

– Ладно, членоголовый. Следи за своим мониторчиком, и я скоро появлюсь.

– Советую поторопиться. В моем холодильнике не жарко.

Я ненавидел этого типа и желал ему смерти.

Фабер держался уверенно, но наверняка волновался, когда посылал меня за стероидами. Даже с браслетом на лодыжке я оставался непредсказуемым фактором, и он это понимал. Жадность заставила его принять поспешное решение, а потом он целый день размышлял над возможными последствиями. Могу спорить, что наглая обезьяна мечтала о том, чтобы засадить меня в холодильник рядом с Ронел, а самому начать продавать стероиды возле всех спортивных клубов Нью-Джерси.

Я ехал медленно, не превышая разрешенной скорости. Радио было включено на программу местных новостей, чтобы избежать возможных пробок. Несчастные случаи притягивают полицейских, а мой пикап наводил на мысли о деньгах наркодилеров.

Движение было спокойным, над фонарями плыл легкий туман – маленькие капельки влаги, подобные полумиллиону стероидных таблеток.

Я ехал все дальше, не встречая патрульных машин, несмотря на программу мэра по обеспечению безопасности на автострадах, и через пару часов оказался на доброй старой I-95. Мимо проносились монолитные здания «Бордерс» и «Поттери Барнс», пустые гигантские парковки и работающие круглосуточно кафе. Я завидовал людям, сидевшим в коконе желтого теплого света и получавшим простые удовольствия от яичницы и кофе. Впрочем, я все еще не чувствовал голода, желудочный сок медленно растворял мексиканское угощение у меня в животе.

«Господи, когда ты сидишь в кафе, то хочешь поскорее оттуда убраться, но стоит тебе оказаться снаружи, и ты уже мечтаешь туда вернуться. Ты что, псих?» – осведомился Призрачный Зеб.

А разве я с тобой разговаривал?

К трем тридцати я уже съезжал с автострады в Клойстерсе и сразу свернул к парковке у автобусного вокзала. Должен заметить, что здесь трудно увидеть хоть одного молодого придурка, продающего наркоту. И если не быть таким осведомленным, как я, то можно подумать, что в этом сонном городишке нет адвокатов, которые убивают официанток. Я проехал через полупустую парковку, оставив позади мусорные баки, и остановился возле белого «Лексуса», который надеялся никогда больше не увидеть.

Не приходилось сомневаться, что компьютер Фабера отметит эту внеплановую остановку, но сейчас, когда в кузове лежало столько товара, не станет рисковать и включать напряжение в браслете. Если он позвонит, я скажу, что остановился, чтобы заправиться.

И это вполне могло быть правдой. От Лонг-Айленда до Нью-Джерси довольно далеко, а заправка находилась всего в пятидесяти футах.

Двигатель еще работал, когда позвонил Фабер.

– Мой палец на кнопке, Макэвой.

– Брось, босс, мне нужен бензин, – ответил я. – Задержка всего на пять минут. Максимум семь, если я выпью кофе. Проверь на своей штуковине – здесь есть заправка.

Я представил себе, как Фабер тычет пальцем в телефон.

– Бензин? Тебе не проехать еще четыре мили?

– Ты показываешь на телефон, Джарид? – Эта привычка Фабера – отличный повод, чтобы съязвить. И я намерен подкалывать его до конца жизни. – Мне показалось, что я услышал порыв воздуха. Будто звук ниндзя. Ты указующий ниндзя, Фабер?

Я услышал треск – похоже, Фабер фыркнул в телефон.

– Твои слова будут стоить твоей подружке детективу двух градусов тепла. Плащ не поможет ей в холодильнике, тем более что он остался со мной. Чем, черт побери, вы с ней занимались перед тем, как приехать сюда? На ней были только пурпурные трусики и плащ. Скажи мне, зачем ты остановился на самом деле, Дэниел?

– Последние полчаса я ехал на одних парах. Проклятый бортовой компьютер говорит, что мне осталось всего две мили. Поэтому я заправлюсь, если только ты не хочешь, чтобы настоящие полицейские добрались до твоих стероидов.

– И?..

– И что ты имеешь в виду под своим и?

– Я чувствую, что у тебя есть и, Макэвой. Ты не хочешь мне сказать правду, пока я не перевел термостат на самую низкую температуру? Проверим, сумеем ли мы заморозить Дикон в нижнем белье.

Что ж, я дал ему и, но не настоящее и.

– Ладно, расслабься. Я взял с собой оружие из своей ячейки на автобусном вокзале по дороге на Лонг-Айленд и теперь хочу его здесь оставить. Ведь если я прихвачу стволы с собой, их у меня конфискуют – ведь так?

Тайна всякой хорошей лжи состоит в том, чтобы похоронить ее в правде.

– И что там у тебя? – спросил Фабер, делая вид, что способен отличить пистолет от револьвера.

– У меня два фазера и пердолазер. Какое тебе дело? Ты получишь свои стероиды. Может быть, тебе стоит принять пару таблеток, чтобы сделать указательный палец потолще.

Ничего не могу с собой поделать. Это проклятье.

– Пять минут, – мрачно сообщил Фабер и повесил трубку.

Я сжал руль так, что кожа на ладонях застонала, а потом хрипло рассмеялся. В горле резануло огнем. Когда приступ прошел, я опустил стекло и сплюнул в темноту.

«Теперь ты в порядке?» – поинтересовался Призрачный Зеб.

Да, все хорошо. Просто великолепно.

Ровно через семь минут, закончив свое дело, я уже подъезжал к «Медному кольцу», думая о том, что без канареек парковка выглядит скучной. А еще я молился, чтобы на одежде у меня не осталось крови.

Один из парней Фабера, Уилбур, стоял на пандусе и пощелкивал костяшками пальцев, и я немного посмеялся над его идиотским именем, когда вспомнил, с какой радостью Уилбур выстрелил в лицо Горан. Наверное, над ним слишком часто потешались на школьном дворе, и теперь он мстил всему миру.

Уилбур кивнул мне, и я сразу сделал ряд выводов.

Нет, это не выглядело как: «Привет, Макэвой, давай перекусим, возьмем по салату “Кобб”». Скорее: «Помнишь, что я сделал с лицом Горан? Ты следующий».

За последние несколько дней такое лицо делали мне столько охранников, что все это стало казаться мне комичным. Неужели мир именно так воспринимал и меня?

«Лысый и комичный, – заявил Призрачный Зеб. – Именно так».

Да пошел ты, Зебулон Кронски. Да так там и оставайся.

Тогда веди себя прилично. Не стоит упоминать про лысину после того, сколько я тебе заплатил.

«Я понял».

Надеюсь, для твоего же блага.

Уилбур спустился по пандусу и быстро подошел к «Хайлаксу» еще до того, как машина успела остановиться. Я нажал на газ, чтобы его напугать, а потом свернул к пандусу.

– Какого хрена ты делаешь? – прорычал он, когда я вышел из машины.

– Извини, Уилбур, приятель. Пережал газ. Большая машинка.

Уилбур положил жирную руку на зеркало заднего вида.

– Где товар?

Тут я закатил глаза.

– Где товар? Видишь два огромных белых бочонка в кузове? Как ты сам думаешь?

Уилбур потрогал что-то на груди. То ли проверял сердце, то ли подплечную кобуру.

– Только не надо строить со мной умника, ирландец. На твоем месте я бы не стал так поступать.

Это было уже слишком. Я не сдержался и со всей дури врезал наклонившемуся ублюдку по почкам. Внутри у него что-то хрустнуло, а мои поврежденные костяшки пальцев запели, как скрипка-пила.

Уилбур упал, хватая ртом воздух, сожалея, что пять секунд назад не оставил свой рот закрытым.

– Ты настоящий хер, – начал я, решив выкроить время для небольшой лекции. – И убийца женщин. Хер, убивающий женщин. Вот почему я порвал тебе почку. И еще чтобы ты не смог меня пристрелить – из-за боли и внутреннего кровотечения.

Уилбур решил промолчать, и я занялся своими делами.

Мне очень пригодилась большая тележка – можно отвезти все сразу. Немного усилий, и обе бочки загружены, после чего я завез их по пандусу.

В клубе царила тишина. Поздний вечер буднего дня; в этот час в округе тихо, как на кладбище, если не брать в расчет Уилбура, который извивался на земле, точно стареющий танцор брейка. Я сделал глубокий вдох и вкатил тележку в клуб, позаботившись о том, чтобы двери остались приоткрытыми. Дальше я направился по коридору с красными бархатными обоями и медными иллюминаторами. Если Фабер хотел, чтобы заведение напоминало яхту Либераче, у него получилось. Когда я попал сюда в первый раз, то не обратил внимания на внутреннее убранство, но у меня имелось оправдание – мое тело было полно электричества.

Между иллюминаторами висели фотографии с автографами знаменитостей. Насколько я понял, Кевин Костнер часто бывал в «Медном кольце». Фабер становился все более классным в моих глазах.

Я услышал голоса в конце коридора и направил туда тележку. Там находился либо Фабер, либо кто-то из уборщиков; мне уже было все равно. Мое существование становилось все более туманным, я чувствовал себя неуязвимым и обреченным одновременно.

Я протаранил кухонную дверь, так что первыми показались бочки, и прервал Фабера на середине анекдота. Двое его парней сидели рядом и хохотали так, словно он превратился в Билла Косби в период расцвета популярности. Дожидаясь, пока веселье закончится, я заметил у самой двери розетку беспроводного доступа к Интернету и аккуратно срезал ее колесом тележки.

– В результате парень отделался восемнадцатью месяцами отстранения от должности, – продолжал Фабер, поднимая руку для завершающей реплики. – И мне заплатили обе стороны.

Все, как по команде, рассмеялись, а один из льстивых болванов даже повторил последние слова и смахнул слезу. Какое бесстыдство.

Фабер дождался, пока они утихнут, чтобы показать, насколько он спокоен, поскольку ему каждый день приходится иметь дело с куда более крупной рыбой, чем я.

– Закончил, Джарид? – брюзгливо спросил я, выталкивая тележку в центр комнаты. – Не хочешь выпустить леди из холодильника?

Фабер повернулся ко мне, делая вид, что удивлен моим появлением.

– Привет, Дэн. Неужто пора? Дерьмо, я рассказывал ребятам всякие забавные истории из своего боевого прошлого и совсем забыл о таких мелочах. – Тут он заметил массивные бочки на тележке и всплеснул руками. – Ты принес мне подарок…

Я продолжал делать вид, что связался с ним из-за денег.

– А твой подарок для меня готов? Я про пятьдесят кусков.

Фабер демонстративно подмигнул своим парням.

– Да, конечно. Твой подарок уже здесь. Но почему бы нам сначала не взглянуть на таблетки?

Я толкнул тележку к самому крупному парню Фабера, и ему пришлось проявить ловкость, чтобы уберечь ноги.

– Не надо так из-за меня стараться.

У Фабера было трое парней, чтобы делать за него работу. Один наставил на меня пистолет, второй быстро обыскал, а третий наклонил бочку и снял с нее крышку. Его двойной подбородок осветился сияющим синим светом.

– Ну ничего себе, – сказал он. – Это дерьмо радиоактивно.

Фабер засунул руку в бочку и принялся перебирать таблетки, как пират – свои дублоны. Мы подошли к моменту, когда мой так называемый план мог пойти кувырком. Но мне повезло. Шансы были пятьдесят на пятьдесят, и мне выпал счастливый номер.

– Бинго, – сказал он.

– Бинго, – повторил я. – Тебе нравится «Эм-ти-ви», Джарид?

С тем же успехом я мог бы его уколоть. Мы оба знали, что сейчас будет. Во всяком случае, чего ждал он.

Фабер открыл рот, чтобы произнести нужное слово, но тут понял, что его тревожит.

– А где Уилбур?

– Почему ты спрашиваешь, Джарид? Ты приказал ему замыкать колонну?

– Я спросил у тебя, где Уилбур.

Я пожал плечами.

– Не знаю. Мне его точное местоположение неизвестно.

Фабер бросил пригоршню таблеток обратно в бочку.

– Ты урод, Макэвой, и для тебя будет лучше, если он жив.

– Или что? Ты убьешь меня дважды?

На губах адвоката появилась хитрая улыбка.

– Убить тебя? Зачем?

– Потому что у тебя нет другого выхода. Я знаю о тебе и Конни, и однажды я попытался направить полицейских по твоему следу, но у меня не получилось. В следующий раз я все сделаю сам.

Фабер изобразил разочарование.

– Почему мы все время говорим о какой-то стриптизерше? Плевать на нее. Я не стану тратить время на споры с мертвецом.

Он подошел к своему ноутбуку, размахивая руками, чтобы показать, что он не шутит. Фабер собирался еще раз долбануть меня током, я знал, что он так поступит, поскольку в прошлый раз он получил от этого процесса огромное удовольствие.

– Почему бы тебе не прилечь немного отдохнуть? – спросил он и нажал на кнопку.

Он явно придумал эту фразу заранее.

Фабер активировал браслет, я тут же рухнул на пол и принялся невнятно бормотать. Мне было немного стыдно так себя вести, но это давало мне возможность выиграть минуту.

Мне ужасно хотелось сесть и объяснить Фаберу, что даже ребенку известно: нельзя послать сигнал, если беспроводное соединение отсутствует, но я переборол это желание и продолжал судорожно дергаться.

И правильно сделал, потому что через пару секунд события начали происходить очень быстро.

Первым признаком неприятностей послужил звук пистолетного выстрела, эхом раскатившийся по коридору.

Наверное, Уилбур предстал перед создателем, решил я.

И что с того? Ублюдок застрелил Горан. Возможно, именно он убил Конни, так что я не собирался лить по нему слезы.

Фабер вскочил и поднялся на цыпочки, как балетный танцор.

– А это что еще за дьявольщина?

– Пистолетный выстрел, – ответил на прямой вопрос один из парней Фабера.

И, хотя снаружи только что просвистела пуля, Фабер не пожалел времени и повернулся к своему парню.

– Проклятье, мне и без тебя известно, что это был выстрел, Абнер.

Абнер? Абнер и Уилбур? Неужели он серьезно?

Абнер держал пистолет двумя руками, направив дуло в пол, между ступней. Большой пистолет в руках большого парня, но его лоб был наморщен, как у ребенка.

– Я догадался, что вы это знаете, мистер Фабер.

Как и следовало ожидать, указательный палец пришел в движение.

– Пойди и выясни, кто стрелял.

Абнер поспешно выскочил за дверь, и я решил, что обратно он уже не вернется.

Я наблюдал за происходящим, продолжая лежать на полу. Теперь я уже не трясся, но никто не обращал на меня внимания. Я перевел взгляд на холодильник и заметил, что указатель температуры находится в синей зоне.

Времени осталось совсем немного.

За дверью грохнула еще пара выстрелов, затем стена вздрогнула и зашаталась, словно в нее врезался носорог.

Это ушел Абнер.

Остались двое громил и Фабер. Наверное, я бы мог с ними разобраться, но тогда мне пришлось бы иметь дело еще и с теми, кто должен был вот-вот прийти. Я решил, что пора менять дислокацию.

Я оперся локтями в пол и пополз к холодильнику, опустив голову, как меня учили. Фабер что-то кричал, но это уже была паника. Наверное, вы полагаете, будто адвокат знает, что в критических ситуациях нужно набирать девять-один-один, но ему никак не удавалось осуществить столь сложный маневр. Я едва не пожалел Фабера, когда представил, кого на него напустил.

Снаружи послышался грохот шагов, приближавшихся к двери, неумолимый, точно прибойная волна. Я присел на корточки и перевел рукоять термостата в красную зону, не очень понимая, что из этого выйдет. Старенькому холодильнику требовалось несколько минут, чтобы проснуться, но это все же лучше, чем ничего.

Я рванул на себя дверцу и вкатился внутрь сквозь пар и шипение. Через две секунды тяжелая дверца захлопнулась, и я поморщился от громкого звука, но сейчас было лучше находиться здесь, чем снаружи.

Ронел, белая, точно мраморная статуя, замерзшая, как свадебный торт, была привязана к тележке, небрежно брошенной в лесу замерзших туш.

«Иными словами, она – мраморная статуя со свадебного торта… в лесу», – заявил Призрачный Зеб.

Не сейчас, Зеб. Серьезно.

Ремни, которые ее удерживали, были холодными и совершенно ненужными. Я обнаружил, что она жива, но слаба, как новорожденный ребенок, и все ее тело слегка дрожит от холода. Я отбросил ремни в стороны и накрыл Дикон курткой. Те части, которые оказались снаружи, я принялся растирать руками.

– Даже не думай, Ронни, – сказал я ей. – Я лишь стараюсь тебя согреть. Никаких других мыслей.

Я обошел тележку, отодвинув ее в сторону бедром, чтобы иметь возможность выглянуть в окошко. На стене имелся интерком для экстренной связи; я включил его лбом, и шум заполнил холодильник, как прибойная волна. Окошко покрылось кристалликами льда и жира, и у меня возникло ощущение, что я смотрю на внешний мир по старому телевизору.

Четверо мужчин ворвались на кухню, чтобы подготовить ее для прибытия пятого. Они выглядели неплохо, но не более того. Не приходилось сомневаться, что бывших военных среди них не было. В их позициях имелись бреши, через которые мог бы пройти на дриблинге даже пятилетний баскетболист.

И все же, должен признать, что у них был отличный набор оружия. Почти всё – автоматические пистолеты, но я заметил и пару старомодных револьверов.

– Здесь нам будет лучше всего, – прошептал я Дикон, которая открыла один глаз и смотрела на меня как на инопланетянина.

– Макэвой, – пробормотала она, к моему большому облегчению. – Я ошибалась. Теперь нам нужно позвонить.

Нам нужно позвонить?

– В этом нет необходимости. Так или иначе, но здесь скоро появятся полицейские.

Между тем в комнату вошел крупный мужчина – казалось, будто он поднялся на сцену в Вегасе: большое красное лицо, мягкая шапочка надвинута на один глаз. Я знал, кто явился навестить Фабера.

– Ирландец Майк Мэдден, – прошептал я Дикон, которой удалось приоткрыть и второй глаз.

– Где мой пистолет? – осведомилась она.

Разумный вопрос в данных обстоятельствах.

– Не здесь. Сиди тихо.

Дикон хотела возразить, но у нее не было сил, и она сумела лишь бросить на меня суровый взгляд.

Майк прошел по ковру, все время улыбаясь, и остановился, изящно взмахнув рукой.

– Адвокат, – сказал он Фаберу, который изо всех сил старался не упасть.

– М… Майк, – пролепетал он. – Мистер Мэдден. Что вы… что вас сюда привело?

Обожаю типов вроде него: пытается сохранить лицо, когда в коридоре умирают люди. Или уже умерли.

Майк постучал по подбородку, словно обдумывал вопрос Фабера.

– Один из моих парней пропал, приятель, – наконец заговорил Майк. – Я отправил его за таблетками, но он так и не вернулся.

Фабер поправил галстук и задышал глубже. Произошло недоразумение.

– Майк, я знаю, это ваш город, все знают. Я бы никогда…

Мэдден не стал его слушать.

– Я отправил его за таблетками. А у тебя их тут две бочки. Они ведь наполнены до краев, так?

– Это не ваши таблетки. Не ваши, Майк. Неужели вы думаете, что я так глуп?

Майк вздохнул, словно правда его опечалила.

– Деньги делают людей глупыми, приятель. Такова жизнь.

Фабер вытащил пригоршню голубых таблеток из открытой бочки.

– Здесь стероиды, Майк. Просто стероиды. Не ваша территория. Да и прибыли от них совсем немного.

– В самом деле? – Майк танцующей походкой приблизился к бочке, на ходу отвесив пощечину последнему парню Фабера. – Давай посмотрим, что там такое. – Он опрокинул бочку, и тысячи голубых таблеток запрыгали по полу.

Фабер поднял одну ногу, точно к нему потекла вода, в которой полным-полно пираний.

– Ну что же, ты не соврал. Таблетки, и больше ничего.

Внезапно улыбка Мэддена исчезла.

– Открой другой бочонок, адвокат.

Фабер был умным парнем. Теперь он понял.

– О господи, теперь все ясно. Тут… у меня есть объяснение. Наверное…

Майк вытащил сотовый телефон, его пальцы забегали по клавиатуре, и он быстро нашел то, что искал.

– Я наслаждался вечерней бутылкой «Джеймсона» с моей малышкой, когда получил эту эсэмэску. – И он бросил телефон Фаберу, который с трудом его поймал. – Прочитай вслух, что там написано.

Сначала адвокат сам прочитал текст и мгновенно смертельно побледнел.

– Господи Иисусе, – прошептал он. – Боже мой.

– Вслух! – рявкнул Майк, который внезапно приподнялся на цыпочки. – Вслух, подлый лживый ублюдок!

Он щелкнул пальцами, и кто-то из его людей уложил последнего парня Фабера одиночным выстрелом. Тот умер тихо, скользнув на пол вдоль стены, так и не изменив выражения лица.

Фабер уронил телефон и заплакал.

– Подними телефон.

Фабер плохо понимал, что происходит. Всю свою жизнь он вытаскивал людей из тюрьмы – и вдруг превратился в бессмысленную статую.

– Подними проклятый телефон.

Фабер упал на колени, ему пришлось сжать телефон двумя руками, чтобы он не дрожал, и у него появилась возможность прочитать то, что было на экране.

– А теперь, будь так добр…

И Фабер прерывающимся голосом, полным страха и мокроты, прочитал сообщение.

– «Я в бочке, в «Медном кольце». Весь в крови. Это сделал Фабер…» – Адвокат замолчал, не в силах продолжить.

– И…

– Пожалуйста, Майк. Я этого не делал.

– Прочитай до конца.

Фабер сделал несколько глубоких вздохов.

– Тут написано… Тут написано…

Майку надоело терпеть его заикание.

– Там написано: «Если я умру, убейте угрёбка». Вот что там сказано. Убейте угрёбка. – Он рассмеялся. – Угрёбок. Предсказуемый текст.

Фабер сделал отчаянную попытку спасти свою жизнь.

– Вон тот парень, на полу, сзади. Который измазался в собственном дерьме… Наверное, это он сделал. Всё он.

Майк принялся демонстративно озираться по сторонам.

– Нет. Нет никакого таинственного парня в дерьме. Ты сам за все ответишь, адвокат.

– Но он там был. Вы должны мне поверить. Я говорю правду.

Майк вздохнул.

– Слишком много кутерьмы там-сям, и все ничего.

Наверное, когда ты такой могущественный, как Майк, вовсе не обязательно, чтобы все, что ты говоришь, имело глубокий смысл, но фраза слишком много кутерьмы там-сям производила впечатление.

– Открывайте бочку, парни.

Двое парней Майка рванули крышку, один из замков не выдержал, и челюсти бочки открылись, как у ленивого крокодила. Они начали шарить среди таблеток, но скоро Майку надоело.

– Переверните, – приказал он.

– Не надо, пожалуйста, – взмолился Фабер.

Может быть, я должен был чувствовать удовлетворение, но этого не случилось. Сейчас я хотел только одного – уцелеть.

Парни Майка нажали плечами на бочку, она потеряла равновесие, и ее содержимое вывалилось на пол – множество таблеток и труп Мейси Баррета, который остался лежать у ног Мэддена. Голубые таблетки забились мертвецу в рот и глазницы.

Фабер кричал так, словно увидел собственную смерть. Впрочем, так оно и было.

– О, пожалуйста, – с отвращением сказал Ирландец Майк.

Внезапно в его руке оказался пистолет.

Фабер поднял руку, как будто пытался отогнать пули, но Майк уже нажал на спусковой крючок. Пуля оторвала указательный палец Фабера, а потом, почти не изменив траектории, вошла в сердце.

Адвокат схватился за грудь, испустил последний крик и отступил на шаг. Потом он неловко сел на задницу и умер до того, как повалился на пол.

Майк опустился на колени рядом с Мейси Барретом и собрался прикоснуться к нему, но один из его парней негромко кашлянул.

– Эй, босс. Следы.

Майк отдернул пальцы.

– Да, хорошо. Спасибо, Кэлвин. Ты всегда обо мне заботишься.

Он засунул пистолет в карман, быстро оглядел комнату, наверное, в поисках скрытой камеры. Я отпрянул от окошка и присел на корточки. Теперь оставалось только дышать и ждать. Дикон постепенно приходила в себя и принялась что-то бормотать себе под нос, главным образом какие-то гадости обо мне.

«Я вижу мертвецов», – пошутил Призрачный Зеб.

Да, и я тоже. Слишком часто.

«Ты видел Майка Мэддена, но ничего не спросил про меня».

На все свое место и время, Зеб. Сейчас для этого не самый подходящий момент.

Я победил, но гордиться собой не мог. Мой план имел множество изъянов, но все прошло удачно. Двух зайцев одним ударом. Фабер заплатил за убийство Конни, а Ирландец Майк перестал искать убийцу Баррета. Я в порядке.

«Это просто замечательно. Счастлив за тебя».

Всему свое время, Зеб. Еще не все мои проблемы решены.

Одна из моих проблем застонала и попыталась сесть. Я приподнял ей голову и попытался нежно улыбнуться.

– Эй, Ронни, как ты себя чувствуешь?

– Черт возьми, кто ты такой? Джоуи Триббиани? И почему ты так странно на меня смотришь?

Я избавился от нежной улыбки.

– Давай снимем тебя с тележки, детектив. За дверью тебя ждет лучший арест всей твоей карьеры.

Дикон прикоснулась ладонью к холодильнику.

– Что? Запертая стальная дверь?

Я посадил ее и поплотнее запахнул куртку на плечах.

– Нужно иметь немного веры, Дикон. Это холодильник, а не Форт-Нокс.

Вокруг окошка имелась прокладка, и мне довольно быстро удалось ее сорвать. Большинство современных холодильников имеют внутри предохранительную защелку на случай, если кто-то случайно в нем останется, но, как и предупреждал Фабер, сверху была приварена пластина.

Тем не менее это была всего лишь дверь с обычным замком. Намного более простым, чем на дверце автомобиля.

Я засунул руку за пояс брюк.

– Какого дьявола ты делаешь?

Я вытащил отмычку, которая была приклеена к ноге пластырем.

– Чтобы ты знала, я намерен вскрыть замок. Думай о будущем, Ронни. Это тайна.

– Да ты настоящий Нострадамус, ублюдок, который знает будущее.

Пожалуй, сейчас было не самое подходящее время, чтобы просить о втором свидании. Да и вообще детектив Ронел Дикон нравилась мне больше, пока она оставалась синей и замерзшей.

В щель, которая образовалась на месте прокладки, я засунул тонкую стальную полоску. Хороший угонщик машин справился бы с этим замком за дюжину секунд, но мне потребовалось полминуты. Я почувствовал, как стальная лента коснулась защелки замка, не удержался и подмигнул Ронел, после чего распахнул дверь.

– Позер, – сказала Дикон, но она улыбалась, и я подумал, что может существовать будущее, в котором она не будет пытаться меня убить.

Может быть.

Дикон вяло отбивалась, но я вынес ее на кухню. Пар из холодильника тянулся за нами, как лондонский туман.

– Господи, – выдохнула детектив, и я понял, что она только сейчас увидела трупы. – И чья это вина? Наша?

Я усадил ее на стул с высокой спинкой.

– Горан продавала наркотики, – сказал я Дикон. – Она вместе с Фабером грабила наркодилеров. Кроме того, Фабер убил мою подругу. – Я сжал ее плечи и посмотрел в глаза. – Они все двигалась в этом направлении. Ни один из нас ни в чем не виноват.

Дикон не отвела глаз.

– Может быть, в этом твоя вина, Дэн. Но я не знаю, как тебе удалось провернуть такое.

Издалека донесся приближающийся вой сирен.

– Наконец-то проснулись ответственные граждане, – сказала Дикон. – А я уже начала думать, что их совсем не осталось.

Неподходящий момент; у меня не оставалось времени, чтобы все ей объяснить.

– Послушай, Ронел. Все здесь выглядит странно и сомнительно. Тебе нужно рассказать отделу внутренних расследований нечто убедительное, иначе нас обоих отправят в окружную тюрьму.

Дикон нахмурила брови, оставшийся лед треснул.

– Я должна рассказать правду, Дэн. Другого пути нет. Я все еще полицейский.

– В теле твоей напарницы найдут пули из твоего пистолета. Кто докажет, что не ты тот продажный полицейский, и что Горан умерла, пытаясь покончить с тобой? В лучшем случае твоя карьера закончена из-за того, что ты не позвонила в участок вчера вечером. А в худшем тебе предъявят обвинение в убийстве первой степени.

Мои слова звучали разумно, но я не знал, сумеет ли Дикон вовремя понять это. Сирена была слышна уже совсем близко.

– Что ты предлагаешь?

Слава богу.

– Ты получила анонимный звонок – кто-то обвинил Фабера в убийстве Делайн, что чистая правда. Ты приехала сюда и увидела, что сделка по продаже наркотиков в самом разгаре. Однако они на тебя напали, обезоружили, застрелили твою партнершу, а тебя заперли в холодильнике. Ты выбралась наружу и заставила их заплатить за убийство полицейского.

Брови Дикон поползли вверх, снег таял и растекался по ее щекам.

– Что? Всех сразу?

– Послушай, ты Ронел Дикон. Ты была разгневана. Я бы в это поверил.

Дикон начала разминать пальцы, чтобы восстановить кровообращение.

– Ладно, дай мне подумать. – Она немного помолчала. – Знаешь, это самый дерьмовый план из всех, что я когда-либо слышала. Отдел внутренних расследований моментально превратит его в конфетти. Ты меня ненавидишь, Макэвой, верно?

– Перестань, Ронел. У меня есть чувства.

– Итак, офицер Дикон, вы выскакиваете из холодильника в своем французском нижнем белье, без оружия и убиваете сотню парней. Боже милосердный!

Сирены приближались; мне показалось, что я слышу визг тормозов.

– Когда я делал свое предложение, оно звучало лучше. А ты применяешь насмешливые интонации и все такое.

Продолжая думать, Ронел схватила пистолет замерзшими пальцами.

– Он наверняка заряжен, Ронни. Это я так, чтобы ты знала.

Она проверила неловкими пальцами затвор.

– Да, заряжен… Ладно, надеюсь, что я никого случайно не застрелю.

Я с трудом сглотнул.

– Очень смешно. А теперь мне пора уходить.

Пистолет был уже направлен мне в пах.

– Думаешь, я должна тебя отпустить?

Я попытался выглядеть честным и благородным.

– Брось, Дикон. Мое присутствие лишь усложнит положение. А если я исчезну, все в мире будет хорошо.

Сирена звучала уже возле дома. Сквозь жалюзи внутрь начал проникать красный мерцающий свет. Моя нога стала по собственной инициативе нетерпеливо постукивать, и я ничего не мог с собой поделать. Тут я услышал, как дребезжит браслет, и мне ничего не оставалось, как схватить мясницкий нож, чтобы его распилить.

– Ты дерьмово выглядишь, Макэвой, – заметила Дикон, пока я работал ножом.

– Этот тип повесил его на меня, когда я пытался спасти твою жизнь во второй раз, – сказал я, подбирая телефон Баррета, к которому начал испытывать родственные чувства.

Надеюсь, я не переиграл, изображая героя. Впрочем, это уже не имело значения – все очки, которые мне удалось набрать, будут аннулированы.

– Так или иначе, но я должен вернуть тебя обратно в холодильник, – сказал я, засовывая браслет в карман.

На лице Дикон появилось выражение, говорящее: какого хрена?

– У меня был отличный план, за исключением последней части, когда ты выбираешься оттуда и изображаешь Рэмбо.

Некоторое время Дикон молчала, и я почти не сомневался, что она думает о том, чтобы прострелить мне вену.

– Я знаю, что ты хороший полицейский, Ронел. И это твой шанс снова им стать. Возможно, он будет стоить тебе нескольких серых клеточек, но ты можешь пожертвовать их Иисусу. Так мы поступаем в Ирландии.

Дикон еще немного подумала, а потом протянула мне мою куртку и кивнула в сторону двери холодильника.

– Ты прав. Я должна туда вернуться, пропади оно все пропадом.

Да, другого пути не было. Если полицейские найдут Дикон привязанной к тележке в запертом холодильнике, она будет в полной безопасности. Она даже может заявить о потере памяти.

– Осталось всего несколько секунд; они уже рядом, а я поставил холодильник на разморозку.

Ронел позволила мне отнести ее обратно.

– Ну так снова включи заморозку, придурок. Надеюсь, это не Кригер и Фортц. Эти двое даже свой член не смогут найти без членоскопа.

«Членоскоп. Классно».

Я уложил замерзшую до мозга костей Дикон на тележку, надеясь, что она это выдержит, и привязал ее покрепче ремнями.

Прежде чем я успел привязать правую руку, она подняла ее и схватила меня за шею дрожащими пальцами.

– Мне холодно, Дэниел.

– Это лишь на минуту.

Ронни притянула меня к себе для ледяного поцелуя.

– Спасибо, что вернулся. Я этого не забуду. Когда в следующий раз я поймаю тебя за убийство, постараюсь сделать его непредумышленным.

– Я тебе невероятно благодарен.

Для такого человека, как Дикон, очень непросто сказать «спасибо»; однако я не сомневался, что она не обойдется без колкости.

– Тебе лучше отсюда свалить, пока я не начала отогреваться.

Остроумно.

И я свалил.