Глава 11
Наярита. Он не встречал ни одной, лишь слышал о них, но эта девушка опровергала все общеизвестные неоспоримые факты один за другим. От рождения и до смерти наяриты бескорыстно служили людям, неся облегчение от страданий. Эта же бестия бескорыстием не отличалась и облегчать от мук не рвалась. А еще говорят, что ни одна наярита не способна пройти мимо чужих страданий. Его личная скорее собственноручно прирежет, чем предложит помочь. Самолюбие не позволяло ему даже заикнуться об этом, хотя боли в ноге мучили его и по сей день.
Как же она торговалась! От воспоминаний об этом он улыбнулся. Раз за разом ей удавалось преподносить ему сюрпризы и удивлять. Надо же, она потребовала плату за свою работу! У него это в голове не укладывалось. Она же и так принадлежит ему, и он обеспечивает все ее нужды.
Кстати, он ей не соврал насчет процентов. Правда заключалась в том, что он был готов торговаться с ней до бесконечности, лишь бы видеть огонь в ее глазах и азарт. Он и раньше считал ее красивой, но в тот момент девушка была просто убийственно хороша.
А чего стоит требование заключить договор? Никто и никогда не посмел бы усомниться в его слове. Это нешуточное оскорбление, которое она бросила ему в лицо.
«И не первое, которое спустил ей с рук», — сказал себе.
Пусть в глаза он называл ее вульгарной особой и сетовал на отсутствие воспитания, но в душе ему импонировала ее непосредственность. Стоило вспомнить, как, нарушив все правила приличия, она с ногами забралась на сиденье кареты. Ни одна знакомая ему дама и помыслить о таком не могла бы! Она же даже не думает о приличиях, улыбается кучеру, выпрашивая еду, и учит служанку жизни.
Этой девушке удалось вырвать его из апатии, в которой он пребывал после раскрытия заговора, и встряхнуть. Жалел ли он о том, что сделал ее Тенью? Нет. Пусть даже Варгос, попав под обаяние наяриты, резко высказался насчет его поступка, осудив, он и сейчас, положа руку на сердце, поступил бы так же. Кем бы ни был ее муж, если он объявится, то не сможет забрать ее. Лишь это имело значение. Откуда бы она ни была родом, теперь она будет жить здесь, вот что было по-настоящему важно в мире, где наяриты считались величайшим сокровищем. Его совесть была чиста. Он предлагал ей рассказать о себе, хотел узнать, откуда она, но, раз девушка решила молчать…
Разве он разлучил ее с ребенком и с мужем? К нему она попала рабыней, и если бы не его управляющий, или умерла бы, или ее купил бы кто-нибудь другой. Сама девушка даже не заикнулась о том, чтобы написать родным или помочь тех найти. Еще неизвестно, живы ли они. Вот пусть появятся на горизонте, тогда и стоит решать проблему. Он не зверь и позволит видеться с ребенком. Насчет ее совместного проживания с мужем он пока и думать не хотел.
Девушка вызывала интерес. Ему доставляло удовольствие укрощать ее, спорить с ней и подчинять своей воле. Она будила в нем эмоции, которые он всегда держал под контролем. Даже невесту он выбирал, руководствуясь разумом, а не чувствами: она отвечала его представлению о том, какой должна быть жена. Красота и воспитание стояли на первом месте. Он желал быть уверенным, что супруга никогда не запятнает его имя и репутацию. Потом шли покорность и желание иметь детей.
Тем не менее он не спешил жениться, хотя вдовушка во всем отвечала его требованиям и если бы не понесла… На последнем она его и поймала, забеременев. Жаль, что избранница помимо перечисленных достоинств обладала еще изрядным коварством и показывала ему то, что он желал видеть.
Ей лишь в самом конце удалось вызвать у него всплеск эмоций, и это были отвращение и ненависть. Он даже поверить не мог, что делил постель с такой гадиной и собирался сделать своей женой. Последние события отвратили его от женщин, и тем неожиданней был интерес к наярите.
Вика постоянно занимала его мысли. Он не планировал домогаться ее. По крайней мере, не так. Утренний инцидент произошел случайно. Хотел пригласить к завтраку, но, поняв, что она спит, не смог отказать себе в возможности изучить ее тело. Поэтому и чувствительность рук переключил на себя, чтобы ее не разбудить. Откинул одеяло и открыл глаза, но девушка заворочалась, и он тут же их закрыл, чтобы она не проснулась, а потом начал исследовать изгибы на ощупь и был оглушен тем, насколько женское тело чувствительно к ласкам. Впервые он ощущал на себе, как реагирует женщина на прикосновения. Едва дотрагивался пальцами, сжимал, гладил нежную кожу в разных местах и ловил реакцию. Он изучал ее тело, как неизведанную территорию, и отмечал для себя все чувствительные местечки. Ведь где-то было просто приятно, в некоторых местах бежали мурашки, а были такие точки, где с ее губ срывался стон, и это сводило его с ума. Сначала он ласкал грудь. Это было сравнимо с игрой на инструменте, когда извлекаешь максимально чистые ноты, а потом, захваченный страстью, опустил руку между раскинутыми ногами…
Да, он понимал, что это неправильно, но он ласкал множество женщин и мог лишь по их стонам предполагать, насколько им это нравится, а тут представилась возможность узнать все на себе. Это завораживало. Появившаяся влага лишь подстегнула его и заставила замолчать голос совести.
Он никогда бы не признался, что почувствовал себя вором, пойманным хозяином дома, когда она проснулась и осознала, что происходит. Любая на ее месте завопила бы и впала в истерику, но она стала ругаться, и это заставило его продолжить. До глубины души поражался, откуда в ней столько упрямства. Тело девушки было как оголенный нерв, она трепетала от вожделения и при этом поносила его! Захотелось сломить ее сопротивление, победить в чувственном противостоянии, показать ей, что у нее нет и шанса устоять. Вот только она сдалась на своих условиях.
Слова о муже отрезвили. Именно они заставили остановиться, хоть он и высмеял ее. Тело девушки находилось в его полном подчинении, но над ее мыслями он был не властен. Уела. Пусть и не дал ей ощутить победу, но этот раунд остался за ней.
Он лишь разозлил ее и обострил отношения между ними. Как же просто было с Жеромом! Тот беспрекословно повиновался ему, зная свое место. Был его правой рукой и помощником. Они не были друзьями, но он ценил его, и гибель Тени стала для него ощутимой потерей.
С Викой было все по-другому. Мало того, что власть над женским телом будоражила новизной, так и с ее непокорностью нужно было что-то делать. Да, он мог подчинить ее, но ему требовалось сотрудничество девушки. Поэтому он терпеливо ждал, пока она осознает, что выхода нет. Да, дразнить и провоцировать ее было не самыми умными, но доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие и развлекало.
В конце концов, он все же взял себя в руки и дал ей время успокоиться. Сам не ожидал, что будет так тяжело сдержаться и не проследить за ней на прогулке. Понадобилась вся его сила воли, чтобы заставить себя заняться делами, а не думать о том, о чем они говорят и чем занимаются. Да, его раздражало уделяемое Варгосом внимание девушке и злило, что с тем она приветлива.
Не хотел отпускать ее на прогулку и, подтрунивая над ней, только и ждал, чтобы она сорвалась, набросилась на него с желанием выцарапать глаза, и он наказал бы ее за грубость. Самообладание Вики стало для него сюрпризом, а ее ядовитые слова достигли цели. Ей удалось задеть его за живое, и если бы не Варгос…
Себе-то можно было признаться, что, несмотря на их дружбу, он не желал, чтобы тот вмешивался в их отношения с девушкой, и именно поэтому поспешил покинуть город, не пригласив друга к себе.
Идея предложить ей заняться проверкой расходов возникла внезапно, когда он сам просматривал их, надеясь отвлечься. Было тяжело сосредоточиться хоть на чем-то, когда мысли постоянно крутились вокруг строптивицы. Можно подумать, это он ее Тень, а не наоборот! Весь путь обратно она продремала, старательно игнорируя его. Даже не ела, хотя он специально ради нее приказал собрать в дорогу еды. Девушка была какой-то грустной, отстраненной. В душе шевельнулось беспокойство. Будучи рабыней, она выглядела хоть и уставшей, но не такой поникшей.
Ему пришло в голову занять ее делом. Был уверен, что она не откажется изучить расходы управляющего. Это еще было способом выяснить, знакома ли она с управлением имением. Его интересовал ее социальный статус до пленения. Она точно издалека. Чего стоят ее рассказы о передвижении на машинах, а не в каретах. Сам аттан даже не слышал о таком, и это тревожило. Можно было бы списать на богатую фантазию и желание мистифицировать, но он готов был поклясться, что говорила она о том, что видела, и, когда поглаживала обивку сиденья в карете, представляла под пальцами дорогую кожу салона машины.
Обед она приказала подать ей в библиотеку, и теперь он в нетерпении ожидал ужина. Желая скоротать время, набросал договор. Это было еще одним поводом поговорить с ней. Он решил пока не давить на нее, дать больше свободы. Приказал лишь докладывать, с кем она говорит и что делает. Еле дождался вечера.
Между прочим, он никогда не садился за один стол с Жеромом. В его присутствии тот всегда оставался лишь Тенью, личным слугой, но никак не равным. Виктория же хоть и была сначала рабыней, а теперь Тенью, никак не воспринималась служанкой, как бы он ни желал сам убедить себя в этом. К тому же она — красивая женщина, чье общество было приятно. Сколько раз он скучал во время званых обедов, слушая пустую женскую болтовню, но в ее присутствии скукой и не пахло. Да, она дерзила, игнорировала все правила приличия, но была интересна.
Вечером ей удалось в очередной раз его удивить. Девушка не стала его сторониться и сама спустилась к ужину без всяких напоминаний. Игнорировать его в этот вечер в ее планы тоже не входило. Она переоделась и выглядела обольстительно. Он даже сглотнул, когда Вика стремительно вошла в гостиную. Она ему улыбнулась! Пусть и спохватилась тут же, вспомнив обо всех разногласиях, но сам факт. Сегодня его Тень была воодушевленной, и глаза задорно блестели. Сообщила ему, что зверски голодна, на что ему оставалось лишь пригласить ее в столовую.
Разговор плавно перетек на то, чем девушка сегодня занималась, и она начала рассказывать, что удалось выяснить. Он слушал о смене поставщика, который и цены взвинтил, и продукты худшего качества поставлял. О крыше, которая протекает, а ремонт как бы сделан, о пропаже изрядного количества бочонков вина, которые просто испарились. Поведала о садовнике, который еще прошлой зимой умер, а вот жалованье ему до сих пор выплачивали. Аттан и подумать не мог, что когда-нибудь будет слушать эти хозяйственные мелочи с таким интересом. Девушка была раскованна и увлеченно ему обо всем рассказывала, не забывая при этом с аппетитом есть. Он же в этот вечер даже не ощущал вкуса еды, завороженно наблюдая за ней.
— Что насчет нашего договора? — поинтересовалась она к концу ужина.
— Уже готов. Если ты поела…
Девушка бросила взгляд в тарелку, которая была почти пуста, на блюда, вздохнула, но поднялась с энтузиазмом. Они прошли в кабинет, где он вручил ей экземпляр договора. Пробежав его глазами, она уверенно заявила:
— Я хочу получить аванс. Уже можно сказать, что нарушения имеются и…
И они стали жарко спорить по поводу самого аванса, потом его суммы, а затем и куда она хочет положить деньги. Его поразило требование открыть на ее имя счет, которым бы она могла распоряжаться, а затем оскорбило ее желание внести пункты штрафных санкций в случае неисполнения им договора.
— Да я вообще могу заставить тебя порвать этот договор! — в сердцах воскликнул он, уязвленный до глубины души ее недоверием. Стоило этим словам сорваться у него с языка, как он в тот же миг пожалел об этом.
Она застыла, и он увидел, как гаснет блеск ее глаз. Зеленые глаза потемнели, как будто на листву упала тень. Из них уходили свет, воодушевление, азарт. Ее подбородок задрожал, и она посмотрела на него подозрительно заблестевшими глазами. Неосторожными словами он напомнил ей о ее положении и проклинал себя за это.
Всего миг Вика позволила увидеть себя уязвимой и тут же отвернулась. Он только качнулся к ней, когда девушка стала к нему лицом. Она уже успела овладеть собой. Взгляд был холодным и безжизненным. Тем не менее твердым голосом повторила свои требования.
Подавив в себе иррациональное желание извиниться, он без дальнейших споров внес все требуемые дополнения в договор, даже форс-мажор, обозначил сроки, и они его подписали. Не дав просохнуть чернилам, она забрала его, со словами, что в конце указанного срока он получит подробный отчет. За сим все. Не прощаясь, вышла.
Смотря на захлопнувшуюся за ней дверь, он ощутил странное чувство потери. Тишина кабинета навалилась на него, давя, а внутренний голос нашептывал, что он по-крупному сглупил. Но что такого он сказал?! Ведь просто хотел дать понять, насколько абсурдны дополнения насчет штрафов в договоре. Он же не собирался на самом деле его рвать!
* * *
Работа увлекла меня. Подробно изучив записи, я рассортировала расходы и вызвала к себе экономку. После нашего с ней разговора, сразу после того как стала Тенью, я больше не навязывалась к ней с доверительными беседами и, когда она пришла ко мне, по-деловому сообщила о предстоящей проверке. Озвучила, по каким пунктам у меня возникли вопросы.
Сначала спросила, почему возросли расходы на продукты, и узнала, что сменили поставщиков по приказу управляющего. Я отметила, что по странной прихоти он менял старых и проверенных на новых и более дорогих. Странная экономия, а еще и качество оставляло желать лучшего.
«Похоже, и здесь работает система откатов», — усмехнулась я про себя и продолжила дальше. Еще раньше заметила, что садовников по штату значится три, а я видела лишь двух. Быстро выяснили, что один почил еще зимой, а вот зарплата ему почему-то начисляется.
Далее попросила Агату рассказать, что делалось в доме и что еще требуется сделать. Когда она упомянула о крыше, которая протекает в западном крыле, я лишь потирала мысленно руки, так как о ремонте читала, а по факту крышу так и не починили.
Мы прошлись с Агатой по дому, и я отмечала, что требует ремонта, решив сопоставить с теми работами, которые проводились на бумаге. Ревизию запасов назначила на завтрашний день. В общем, время пролетело незаметно, и к ужину я спускалась в прекрасном настроении, и аппетит у меня был зверский. Я уже приблизительно прикинула, насколько дороже мы закупаем продукты, и разница меня порадовала. Еще нигде не была указана прибыль от продажи урожая с плодовых деревьев, а она была, как сообщила мне Агата. Эти сведения я решила пока попридержать, а вот об истощившемся запасе винного погреба рассказать сразу. Мне об этом тоже Агата намекнула, почуявшая, что для управляющего запахло жареным. К тому же аттан мужчина, и я рассудила, что эта информация вызовет его интерес.
При виде хозяина дома я впервые улыбнулась ему как родному. Конечно, в этот момент мысленно я обозвала его «кошелечек ты мой», уже подсчитывая свой приблизительный доход. У него было такое потрясенное лицо, что я немного умерила свой энтузиазм и сообщила, что голодна. Пусть лучше думает, что я так предстоящему ужину радуюсь.
За столом я поделилась с ним первыми результатами, в душе удивляясь, как можно быть таким лопухом и позволять настолько нагло себя обворовывать. Он Рокфеллер? Да даже если и так, то с таким ведением дел можно быстро по миру пойти.
Настроение у меня было прекрасное. Впервые за последнее время я была занята интересным делом. Управляющий радовал своим откровенным воровством, которое обещало принести мне неплохой доход. Пользуясь случаем, я поинтересовалась насчет договора и, когда аттан сообщил, что он готов, тут же согласилась пройти с ним в кабинет для ознакомления с оным, несмотря на то что еще бы чего-нибудь съела. Насчет добавки все же не рискнула спросить. Свою тарелку я опустошила, а во время ужина хозяин дома чуть ли не в рот мне заглядывал. Зачем пугать его своим аппетитом? Вдруг решит еще, что я много ем, и из моего жалованья расходы на еду вычтет.
Возможность получить свои, неподконтрольные аттану деньги окрылила. Мы же не вечность будем сидеть в этом захолустье. Первый Советник вернется к своим обязанностям в столицу, и я с ним. Уж там-то за свои деньги я смогу нанять детектива, или кто здесь у них есть, чтобы поискал Влада. Описание внешности, наличие ребенка и то, что он наверняка маг, должно сузить поиски. По крайней мере, я бы хоть что-то сделала, а не плыла по течению. Именно поэтому я проявляла такое рвение и прекратила на время военные действия с хозяином дома.
Прочитав договор, предельно простой и далекий от привычных мне вариантов с массой уточнений и заковырок, — аттан решил не усложнять наши деловые отношения, — я тут же внесла предложение об авансе.
Как же мужчина торговался! Вот кого надо на рынок посылать. Откуда только в этом представителе аристократии местного разлива затесалась еврейская кровь?! Все же мне удалось вытрясти из него аванс и приемлемую сумму. Мелькнула мысль, что этот гад может и не заплатить, раз так из-за аванса торгуется, и я внесла предложение о штрафных санкциях в случае неисполнения им обязательств. Кто ж знал, что он так оскорбится? Можно подумать, в его слове впервые усомнились. Я привыкла, что устные соглашения, не закрепленные в договоре, веса не имеют.
Хозяин же дома вышел из себя и тут же воскликнул, что он вообще может заставить меня данный договор порвать. Правдивость его слов резанула. Весь азарт спора схлынул, и я почувствовала, что занимаюсь мышиной возней. При мысли, что он меня обманет и я не найду сына, горло сжало от спазма и задрожали губы. Боясь расплакаться, я резко отвернулась, справляясь с эмоциями.
«И все же это хоть какой-то шанс», — сказала себе, прилагая титанические усилия не расклеиться. Мне только не хватало сопли начать размазывать перед аттаном!
Овладев собой, я обернулась и решительно повторила свои требования. Пусть только подпишет, а уж как его обезопасить я придумаю. Настояв на своем и получив документ, я пошла прятать «свою прелесть». Настроение было испорчено, но, подумав о том, что сам аттан не протолкнул ни одного встречного требования и ответных штрафных санкций в случае моей неудовлетворительной работы, я довольно улыбнулась. Все же нужно чаще с ним сделки заключать!
* * *
Задание аттана меня увлекло, и я на законных основаниях совала нос во все. Понятное дело, что это не очень понравилось управляющему. Он сразу понял, под кого копают, и бездействовать не стал. Улучив момент, когда я шла через двор, он догнал меня и схватил за локоток.
— Не спеши! — процедил управляющий, бросая быстрые взгляды по сторонам.
Я остановилась и взглянула на мужчину. Рука у него до сих пор еще была на перевязи, и выглядел он уже не таким лощеным и уверенным, как в нашу первую встречу.
— Держи язык за зубами, а глаза закрытыми! Если ты хоть что-то донесешь его светлости, то одной знахарке крупно не поздоровится. Ты же за нее переживаешь, как я заметил.
Кровь отхлынула у меня от лица, а на губах управляющего появилась самодовольная ухмылка. Вот только он просчитался, и такая реакция у меня была от ненависти, а не от страха, но я подыграла ему, сделав испуганные глаза.
— Варлея?! — ахнула я.
— Ты меня поняла? — приблизил он ко мне свое лицо, дыхнув перегаром. Надо же, значит, нервничает, раз вечерами квасит.
Я почесала кожу на руках, в том месте, где у меня были татуировки, и извиняющимся тоном произнесла:
— Простите. Они иногда чешутся, когда аттан интересуется, чем я занимаюсь, — пояснила ему и тут же со страхом воскликнула: — Вы опять изобьете Варлею?!
— Дура! Я ее не бил, — побледнел управляющий.
— Разве?! Но вы же сказали, что ей не поздоровится, если я хоть что-то сообщу его светлости, что вам не понравится.
— Я такого не говорил! — чуть ли не взвизгнул мужчина, вмиг растеряв всю свою уверенность.
— Так вы не будете ей мстить из-за меня? Хотите, я все отчеты о недостачах сначала вам показывать буду, а вы уже скажете, что нельзя освещать хозяину, — заискивающе спросила у него.
— Не надо! — тут же открестился тот и чуть ли ни бегом драпанул от меня, как черт от ладана, сославшись на дела.
Посмотрев ему вслед холодным взглядом, я пошла по своим делам. После этого эпизода управляющий еще не раз как бы невзначай приближался ко мне, но стоило мне начать чесать запястья, как он резко менял направление движения, а я прятала удовлетворенную улыбку.
Конечно, он был не глуп и догадывался, что не может аттан постоянно начинать за мной следить именно в тот момент, стоит лишь нам увидеться. Через несколько дней нервы его сдали, мы как раз ревизию погреба провели, и он не дал мне выйти, затолкав обратно, а Агате, которая меня сопровождала, приказал уйти. Может, считал, что под землей нас аттан не найдет? Не знаю.
— А теперь мы поговорим, — оттеснил он меня к стене, перекрывая выход. — Ты должна быть мне благодарна за все, что я для тебя сделал! Сдохла бы, не купи я тебя!
— Чего вы хотите? — спросила его. Насчет благодарности он насмешил, но я не стала спорить. Не обо мне он пекся и удобно забыл, как домогался, а потом отправил на самую грязную работу. Мужчину просто распирало, и я решила дать ему выговориться. Ведь не отпустит иначе.
— Умерь энтузиазм! Довольно лезть туда, куда тебя не просят.
У меня начали зудеть запястья, и я потянулась почесать, что просто взбесило управляющего.
— За идиота меня держишь? — Он больно перехватил мою руку и потряс. — Прекрати этот спектакль! Предупреждаю, если не угомонишься, то тебе не поздоровится. Поняла?
— Вижу, что у тебя нет никакого уважения не только к женщине, но и ко мне, раз ты так по хамски ведешь себя с моей Тенью. Потрудитесь объяснить, что здесь происходит? — произнес через меня аттан. Вовремя он, однако.
Управляющий посерел и затравленно посмотрел на меня. Я ответила ему красноречивым взглядом, что, мол, сам виноват, как бы предупреждала.
— Мы… эм… Я предупреждал вашу Тень о том, что здесь довольно холодно и ей не поздоровится, если она здесь задержится.
— Какая забота! — протянул аттан. — Синяки на руке ты тоже из-за беспокойства о здоровье решил оставить?
Управляющий бросил взгляд на свои пальцы, которые все еще держали мертвой хваткой меня. Он выпустил мою руку, как будто обжегшись.
— Ваша светлость, из-з-вините, не рассчитал.
— Тебе напомнить, что вред, причиненный моей Тени, приравнивается к вреду, причиненному лично мне? — поинтересовался аттан таким тоном, что у управляющего застучали зубы. Мне сразу стало интересно, какое за это предусматривается наказание, раз тот так испугался.
— Что это? — не понял хозяин дома, услышав звук.
— Х-х-холодно здесь, — сквозь дрожь выдавил из себя мужчина.
— Быстро оттуда! — приказал аттан и уже лично мне мысленно добавил: «Зайди ко мне».
Управляющего не надо было просить дважды, он рванул сначала вперед, но, добежав до двери, опомнился и предупредительно открыл ее передо мной, пропуская меня на выход.
— Я хочу знать, как часто он позволяет себе разговаривать с тобой в подобном тоне? — отчеканил аттан, стоило мне появиться пред его очами.
— Вот странный вы человек: когда узнали, что он вас обворовывает, — реагировали спокойнее, — заметила я.
— Ты моя Тень, для окружающих твое положение равно моему, и неуважение к тебе — это прямое оскорбление мне, — сообщил хозяин дома и тут же напомнил: — Ты не ответила на вопрос.
«Похоже, унижать меня он считает личной прерогативой», — хмыкнула я про себя.
— В подобном тоне практически всегда, — не стала скрывать я, — а вот за руки хватает впервые. Это все? Я могу идти?
По лицу мужчины проскользнула тень неудовольствия. Последнее время мне удавалось избегать его общества. Периодически он интересовался, как идут дела, но я в подробности не вдавалась, ссылалась на то, что работаю, и он все прочитает в отчете. Порыв делиться с ним каждым найденным фактом воровства прошел. Да и зачем? Договор мы уже заключили. Вот составлю ему итоговый расчет с суммами расхождений, пусть и читает.
— Куда-то спешишь?
— Работать. Ревизию мы сделали, нужно теперь отчет составить, — с нетерпением посмотрела я на него.
— Что он от тебя хотел? — проигнорировал он мои невербальные намеки.
— Понятное дело чего: нервничает, что я слишком глубоко копаю. Сначала шантажировал, что знахарке не поздоровится, а потом решил напомнить о том, что именно он меня купил и я должна проникнуться к нему благодарностью. — Управляющего я закладывала с особым удовольствием.
— И что ты? — с непроницаемым лицом поинтересовался аттан.
— Ну, можно сказать, что финансовая заинтересованность в итогах работы препятствует возникновению какой-либо благодарности. Я пойду?
— Мне не нравится, что ты слишком много работаешь. Думаю, тебе не помешает сделать перерыв и сходить на прогулку.
— Да? — оживилась я, а он как-то странно на меня посмотрел. — Что ж, если вы настаиваете, то конечно.
— Мы можем…
— Я тогда к Варлее схожу, — произнесла я одновременно с ним.
— Куда?
— К знахарке. Ну, там лес, свежий воздух, природа. Рада, что вы не против. Спасибо! — поблагодарила я его и поспешила смыться, пока он хлопал глазами.
Сходить к Варлее я давно порывалась, но все не было возможности, а тут аттан сам предложил прогуляться. Конечно, я догадалась, что он планировал пойти со мной, вот и сбежала, не дав ему озвучить свое предложение. Стремясь как можно скорее покинуть дом, я даже на кухню не зашла, чтобы взять с собой гостинец.
Вот только посетить в этот день знахарку мне была не судьба: по пути попалась Бетти, бегущая от дома управляющего и плачущая в три ручья. Девушка была в таком состоянии, что не могла и слова выговорить, и, чертыхнувшись, я развернула ее и потянула за собой в сторону леса. Не стоит людям в поместье видеть ее зареванной.
— Что произошло? — спросила у нее, когда слезы уже не текли рекой, а катились двумя ручейками. — Опять целовался?
Она отрицательно покачала головой и понуро ее опустила, смотря себе под ноги.
— Застала их на горячем? — предположила я, но Бетти опять ответила отрицательно.
— Да не томи ты! — в сердцах прикрикнула я на нее. Вот когда не надо — болтает, не заткнешь, а сейчас и слова не вытянешь. Она так убивалась, что по ее виду я предположила, что она их чуть ли не голыми на кухонном столе застала.
— Я пришла к Жаку, а на кухне она, — выдавила из себя девушка.
— Голая?
Та бросила на меня потрясенный взгляд и растерянно ответила:
— Н-н-е-т.
— Тогда чего ревешь?
— Она сказала, чтобы я больше не приходила, так как мои прелести никого там не интересуют.
— Всего-то?! — удивилась я. Не думала, что из-за такой мелочи можно так рыдать. — А Жак где был?
— Тоже на кухне.
— А он что сказал на это?
— Ниче-го-о-о, — навзрыд произнесла Бетти, опять заливаясь слезами.
— Прекрати истерику! Ну, ответила бы ей, что было бы странно, если б твои прелести интересовали ее. Не к ней пришла, пусть и молчит в тряпочку.
Девушка потрясенно посмотрела на меня. Кажется, она и представить себе не могла, чтобы осмелиться послать Филисию. Тяжелый случай. Хотя слишком долго та нарабатывала себе авторитет, который не разрушить одной поркой.
— Так ты из-за этого вся в слезах бежала?
— Жак… он отводил глаза, она же смотрела на меня с превосходством, а на него так, как будто у них уже все было.
— Это еще ни о чем не говорит. Она могла угрожать ему, шантажировать чем-то… — заикнулась я.
— А потом подошла к Жаку, засунула палец в соус, который он готовил, и, облизав его, сказала, что очень голодна. Даже не так. «О-о-о-чень», — передразнила она Филисию. — И они смотрели друг на друга, как будто меня и нет!
Бетти опять залилась слезами, а я со вздохом потянула ее в сторону лесного озера. Все же умыться ей не помешает. Жаль, что крепость по имени Жак продержалась так недолго и пала перед первой же стервой, которая от скуки решила с ним развлечься.
Мы пришли к озеру, и, спустившись на шаткий мостик, я заставила девушку смыть слезы и освежить лицо, пока оно все не опухло, чтобы не вызывать сплетней в доме. Вняв голосу разума, она подчинилась и, наклонившись, стала плескать себе на лицо воду.
«Надеюсь, ты не собираешься купаться?» — с неудовольствием поинтересовался голос аттана в моей голове.
— Рид, не сейчас! — еле слышно простонала я.
«Значит, со мной ты гулять не пошла, насчет знахарки соврала, захватила служанку и сбежала на озеро купаться, где вас может увидеть каждый, кому не лень?»
— Кто-то сильно спешит с выводами! — возмутилась я.
— Ты считаешь, что между ними ничего нет? — оглянулась на меня Бетти, а аттан притих. Явно навострил уши!
Двойственность положения вывела меня из себя, и я не сдержалась:
— Я считаю, что он дурак, а лить слезы из-за такого последнее дело! — Девушка выглядела такой разбитой, что я смягчилась и постаралась утешить: — Это не ты, а он потерял прекрасную, чистую девушку, позарившись на… прости господи. Умылась, подбородок задрала, плечи расправила и улыбаешься, как будто тебе все нипочем. Не успеешь оглянуться, как он бегать за тобой начнет, добиваясь ответного взгляда и каясь, какой он идиот. Мужчины по натуре охотники, сделай так, чтобы ему пришлось тебя завоевывать! Чем смотреть на него глазами брошенного щенка, лучше игнорируй, как будто он пустое место. Вот увидишь, как задергается.
— А если нет? — всхлипнула она.
— Тогда сохранишь свою гордость и выйдешь из этой ситуации с высоко поднятой головой. Вот только готова поспорить, что я окажусь права. Филисии он вскоре надоест, она девушка амбициозная, потеряет к нему интерес и начнет демонстрировать свой гадский характер. Жак все чаще станет сбегать из дома и искать повод увидеться с тобой. Вот тогда и возьмешь его тепленьким. Захочешь — простишь, а нет — пошлешь. Да и зачем он тебе нужен? Аттан не вечно здесь сидеть будет и вернется в столицу, а там мы тебе такого жениха найдем, что твой Жак все локти себе еще искусает.
— Вы возьмете меня с собой?! — захлопала она ресницами.
— Думаю, он не будет против.
«Все это очень занимательно, но возвращайся. Кажется, это случится раньше, чем я планировал».
— Мы уезжаем? — нахмурилась я.
«Завтра. Нас хочет видеть Его Величество».
— Нас?! — переспросила я.
«Нас. Кто-то не умеет держать язык за зубами».
— Намекаете на меня? — вскинулась я.
«Нет. На идиота, решившего, что кое-кто нуждается в защите», — с неудовольствием ответил аттан и исчез.
Варгос! Больше некому. Я обратила внимание на Бетти, которая стояла выпучив глаза и старалась даже не дышать.
— Кажется, мы едем в столицу, — сообщила я ей. — Идем собираться.
Известие о скором отъезде отвлекло Бетти от личных переживаний, и она с головой погрузилась в сборы. Я же была рада, что есть кому заняться вещами, и полностью ушла в составление отчета, подбивая итоги. Жаль, что из-за спешного отъезда больше ничего не нарою, но и без этого сумма выходила приличная. Ее я планировала любыми путями стрясти с хозяина дома, поэтому и торопилась закончить отчет, чтобы было что ему представить. Я подозревала, что в столице аттану будет не до этого, и спешила ковать железо, пока горячо. Еще я понятия не имела, как он поступит с управляющим. Оставит или сместит? Как накажет?
Вернувшись в дом, я сразу же прошла в библиотеку и настолько погрузилась в дела, что даже не слышала, как вошел хозяин дома. Очнулась, лишь когда он потянул на себя исписанные листы бумаги. Тут-то и вскинула голову, обнаружив, что уже не одна, а потом и вовсе откинулась на спинку кресла, смотря на него. Ему пришлось стоять — рядом со столом было лишь его кресло, и я в нем очень комфортно чувствовала себя. Приятно, черт побери, сидеть, когда он стоит.
— Не думал найти тебя здесь.
— Почему? Как видите, подвожу итоги работы. Хочу закончить до отъезда.
— И тебя не тревожит встреча с королем?
— А надо тревожиться?
— Ты была при дворе? — вопросом на вопрос ответил он.
— Какое это имеет значение?
— Желаю знать, умеешь ли ты себя вести.
— Думаю, вы меня просветите на этот счет. К чему сейчас этот разговор? Дорога долгая, еще успеете заняться моим образованием и перечислить длинный список «нельзя» и «должна».
— Почему долгая? Нам день пути до Борда, а оттуда для нас откроют стационарный портал в столицу. Король не желает ждать.
При слове «портал» я вся подобралась. Получается, что ими все же перемещаются здесь.
— Вы и сюда им прибыли? — стараясь не показать волнения, спросила его.
— Да. Почему тебя это интересует?
— Просто… — Мне тут же захотелось у него спросить, почему он говорил, что до столицы несколько дней пути, раз добраться можно всего за день. Если только планировал путешествовать со мной весь путь в карете. Уточнять этот вопрос у него не стала и правильно сделала, так как потом вспомнила, что об этом мне рассказывал Варгос.
— Что планируете делать с управляющим? — кивнула я на листы бумаги в его руке.
— Когда закончишь?
— Еще час.
— Хорошо. Занесешь отчет ко мне, — так и не ответил на мой вопрос он. Вернув листы на место, вышел. Я еще некоторое время смотрела ему вслед, а потом вернулась к работе.