Глава тридцать первая. Приключения в пути
Мария Ивлаева-Герчери, когда следовало действовать, никогда не предавалась праздности или долгим размышлениям. Только вперед! Только бегом! Отбросив любые сомнения или неуместные воспоминания.
Так что за трое суток она загнала себя, довела свою попутчицу до бледного вида, но таки добралась с ней до поставленной перед собой изначально цели: вернуться в мир Трех Щитов. При этом старалась гнать от себя всеми силами мысли о пропавшем Борисе и о своем нынешнем статусе. Потому что они сами лезли непрошенными в голову, постоянно сея сомнения: «Ну и кто я теперь? Незамужняя, разведенная или… вдова?»
Нелегким и дальним оказался путь от разбойничьей вольницы до подземелий императорского дворца во временной столице недавно рожденной империи. Но все-таки он выглядел менее рискованным, чем через колонны людоедов прорываться сквозь Борнавские долины. Тем более что вернуться через портал обратно в Пантеон – смерти подобно. Туда теперь годами соваться нельзя. Разве что уничтожив зроаков в окрестностях силами мощной армии.
Вот и пришлось пробираться по миру Набатной Любви.
И не просто пробираться, а с приключениями.
Благо, что императрица прекрасно помнила каждое слово из рассказа Бориса о его передвижениях в данном мире и четко представляла маршрут следования.
Другой вопрос, что им в этом нелегком деле многие хотели помешать. Но если разбойников, запуганных побывавшей здесь когда-то Шаайлой, удалось сразу прижать к ногтю, то вот с гигантами валухами, а потом и с гаузами пришлось вступать в разнообразные конфликты. Да и некоторые люди из числа стражей правопорядка не сильно спешили на помощь иномирянкам. Некоторые боялись, сомневались, а некоторые скрупулезно выполняли распоряжения космических колонизаторов. Им приказано было «ловить и не пущать», вот они и старались в меру своих умений и способностей. И как старались-то!
Не обладай Мария титулом Светозарной и не имей защитной вуали, вряд ли ей удалось бы прорваться через несколько бурлящих в освободительной революции королевств и добраться к нужному городу с нужным порталом.
Еще на подступах к первому городу женщин три раза пытался поймать Страж. Этакий механический монстр, созданный гаузами для поимки людей, вырывающихся из подземных городов в редкие леса на поверхности планеты. Что это за робот, все тот же Борис растолковал в свое время. Как с ним бороться, тоже подсказывал, начиная словами:
– Вот если бы я тогда уже был Светозарным…
Так что императрица не мешкала, всегда бросалась вперед и чуть ли не сама прыгала в пасть-ловушку, которая обычно очень деликатно сжимала пойманного беглеца. Только вот в случае с обладательницей пятнадцати груанов сжать ее у робота не получалось при всем его техническом совершенстве. Срабатывала защита, полыхали молнии, и гигантское тело стального монстра застывало дымящееся, напрочь оглушенное и, скорей всего, навсегда закоротившее.
Женщине только и оставалось выбраться при помощи спутницы наружу и продолжать путь. С валухами, инопланетными надзирателями, оказалось несколько проще. Великаны в своем большинстве, как только убеждались, что имеют дело со Светозарной, моментально ретировались с пути, извинялись, хоть и заявляли:
– Наше дело охранять общественный порядок и законность. Если вы никого не будете грабить или убивать, заниматься вандализмом или пускать поезда под откос, то и мы вас не тронем.
Землянку это вполне устраивало. Она даже билеты на поезда покупала как порядочная гражданка и за обеды расплачивалась, оставляя щедрые чаевые. При этом старалась не обращать внимания на ворчащую постоянно Эмму Гентлиц. Принцессе все казалось, что у них не хватит денег на дорогу:
– Могли бы императрице Герчери и бесплатно проезд предоставить. Жмоты! Да и угостить такую особу, как ты, для местных за счастье. А уж если бы ты рассказала, что ты супруга знаменитого Михаила Македонского, то нас местное население на руках носило бы!
А вот этот факт Марию поражал и раздражал больше всего. За время их с Борей отсутствия неведомо где в мире Набатной Любви произошли значительные изменения. Светозарных появлялось на поверхности планеты с каждым днем все больше и больше, требования к колонизаторам становились жестче, и весь местный люд объединялся под едиными знаменами освободительного движения. И, пожалуй, наиболее ярким и популярным знаменем считалось имя и неоспоримая харизма чуть ли не святого Михаила. О нем говорили, о нем пели песни и слагали поэмы, о нем уже сейчас пересказывали легенды. И какие легенды! Поезда ходили редко и весьма медленно, в большинстве своем переполненные, поэтому в дороге только и оставалось, что слушать да в нужных местах подталкивать увлекшегося рассказчика в нужное русло.
И вот тогда путешественницы чего только не наслушались!
Ивлаева-Герчери прекрасно помнила рассказы Бориса о Дне и о том, под каким именем он там фигурировал. Поэтому с очень болезненной, хоть и весьма тщательно скрываемой реакцией выслушивала восторженные панегирики попутчиков. А те соревновались друг другом, из кожи вон лезли, пытаясь доказать, что именно их родственники или друзья воевали, боролись и получали статус Светозарных под командованием прославленного мага, стратега и революционера Македонского.
Доходило до неприятных инцидентов.
К примеру, в самом конце длинного пути один из них начался с вот такого диалога, ведущегося между тремя довольно дородными женщинами и двумя худосочными мужчинами.
– До сих пор поверить не могу, – удивлялся попутчик, – что мы без опасения для здоровья сможем выходить под наше солнышко в дневное время. Неужели так будет?
– Будет, не сомневайся! – мощно сотрясала узкое пространство купе своим голосом самая плотная из женщин. – И города на поверхности уже строятся, и в квартирах имеются громадные окна для дневного света. Я сама лично видела.
– И как только гаузы на такое согласились?
– Вначале не хотели, чуть ли не воевать собирались с обладателями поясов с груанами. Такое началось!..
– Да помню я. Тогда у нас треть квартала в тюрьмы засадили, а многих даже на Дно успели отправить, но они уже хоть знали, что к чему.
– И у нас в Макиле кошмар творился, – встряла в разговор очередная попутчица. – Прямо до смертоубийств дошло. И тут как раз Ксана явилась со Дна, наша землячка. Ух, как она на валухов набросилась, чуть их не голыми руками расшвыривала. И еще чем-то в них бросалась, отчего они падали как подкошенные и спали потом целые сутки. Затем наша бесстрашная Светозарная в главное здание администрации гаузов ворвалась. Испугались мы тогда все, думали, убьют злобные колобки нашу красавицу, да они сами стали через полчаса с верхней террасы на своих устройствах улетать. Потом наша спасительница и к нам вышла да все подробно о нынешнем положении и о ближайшем будущем растолковала.
– Ксана? Слышал о ней не раз, – мечтательно вздохнул второй мужичок. – Говорят, красавица неописуемая.
– Ха-ха! А ты думал, Македонский себе в жены кого попадя выбирать будет? – развеселился первый мужик. – У него все жены выглядят как богини. Стройные, прелестные, умные и талантливые. И хоть на вид хрупкие – зато валухов великанов с одного удара отключают.
– Не знаю, как остальные его жены, – с обидой выпятила губки третья дородная попутчица, – но я видела Зоряну. Она к нам в Пловареш наведывалась, три митинга провела. Так она такая же крепкая и красивая, как я.
Оба мужика глянули на нее более чем скептически и дружно хохотнули. Тогда как жадно слушающая Мария не выдержала:
– Никак понять не могу, сколько у этого Михаила жен? И на каком основании у них вообще такое гражданское именование, как жена?
Отвечала первая дама, видимо знающая местные матримониальные законы и традиции:
– Вначале говорилось о пяти женах, потому что именно они носят в себе плоды любви от Михаила. Потому и носят гордо титул не только Наездниц и покровительниц Пространств Вожделенной Охоты, но и сакральных невест легендарного Македонского. Но в последнее время чем больше женщин Светозарных появляется на поверхности, тем больше среди них беременных. И многие из них тоже заявляют, что они духовные и физические супруги Михаила. То есть, будучи на Дне, Михаил ни одной женщины мимо себя не пропустил.
Ее ответ тут же прокомментировали оба мужичка:
– Тяжко ему пришлось, бедняге…
– Зато вскоре в нашем мире начнут рождаться маги необычайной силы.
Императрица все это слушала нахмурившись, покраснев и еле сдерживаясь от вспышки неконтролируемой ярости. Вроде следовало смириться, забыть о человеке, которому недавно дала развод, но вот эмоции оказались разуму неподвластны.
Потому и вырвалось презрительное восклицание в сторону мужчин:
– Вам бы только женщин испортить, а потом бросить! Недоумки и бабники! А этот ваш Миха – самый первый среди вас.
Вот тут и началось. Мужики с угрозой стали приподниматься, сжимая кулаки и стекленея взглядами. Все три женщины за две секунды превратились в разъяренных фурий и потянули свои скрюченные пальцы к шее кощунствующей пассажирки. Ну и несколько нецензурных фраз успело сорваться именно с губ прекрасной половины человечества:
– Да как ты… смеешь?! Тварь!
– Ах ты… подлая!
– Чтоб тебя… через… разорвало!
Мария даже опешила от такой дружно выплеснувшейся на нее ненависти. И будь на ее месте простая путешественница, так бы ее и разорвали в следующие мгновения. Но не на ту нарвались!
Сама-то она воевать не собиралась, зато вуаль Светозарной четко определила агрессию для носительницы как опасную и приняла защитные меры. Скрюченные пальцы опалило розовыми искрами, послышались крики боли, ужаса. Самых активных душительниц отбросило к стенкам ударом силы. Запахло паленой кожей, а потом и мочой. Скорей всего, присутствующие здесь спорщики впервые столкнулись с подобным наказанием.
Но кто его мог нанести, все разобрались и поняли прекрасно. Чуть ли не по головам друг друга попутчики вырвались из купе через открытую дверь и разбежались по вагону. При этом двое или трое из них причитали так, словно у них только что всю семью вырезали:
– Ой, убивают, люди добрые! Светозарная с ума сошла!
– Спаси нас и сохрани великий Михаил!
– И как только такая злобная гадина пояс груанов собрала?!
– Вот уж беда на нашу голову!
Но на помощь им никто не пришел. Стоп-кран никто не дернул.
Выяснять отношения и уточнять «за что?» никто не попытался. Даже за своими вещами никто до конечной станции не пришел. Да что там за вещами, ни один пассажир вагона после этого мимо раскрытой двери не прошел! И проводник словно испарился. Наступила священная тишина, если не считать стука колес на стыках, поскрипывания и громыхания всего состава. Казалось, что все не просто попрятались, а выпрыгнули из поезда на ходу.
Наверное, по этой причине Эмма начала общение шепотом:
– Ну зачем ты их так… спровоцировала?
– А то ты не поняла, о ком речь? – шипела императрица в ответ, всерьез подумывая: усыпить надоевшую ей принцесску или просто пришибить? – О том самом Боречке, который тобой побрезговал и подло подстелил тебя под Феофана.
– Ну и правильно сделал, – совершенно спокойно заверила невозмутимая Гентлиц. – Будь иначе, ты давно убила бы и меня, и нашего ребенка. Потому что не умеешь себя контролировать и не понимаешь, что великие воины и экселенсы не могут принадлежать одной женщине. Они принадлежат всем, и это неоспоримо.
– Но ты ведь сама по нему страдала?
– Давно все растаяло в дымке времени. Да и Феофан для семейной жизни в сто раз лучше, чем отторгнутый тобой гулена Боречка. И я, честное слово, счастлива. У меня есть будущее, семья, будет много детей… чего и тебе желаю, хотя бы на старости лет. И раз уж ты с ним развелась – почему злишься? Жалеешь о своей вспыльчивости?
И совершенно бесстрашно, если не с насмешкой, посмотрела в глаза побледневшей императрице. А та несколько минут боролась с собой, не зная, что делать: «До чего же наглая эта вертихвостка! Хватает смелости заявлять мне в глаза, что я несчастна? И что на меня только к старости кто-нибудь позарится? У-у, курица безмозглая! Дать ей в лоб или выбить парочку зубов? Чтобы не корчила из себя овцу академическую?..»
Но любое агрессивное действие или плохие слова буду справедливо расценены как оголтелая ревность к тому же Борису. И как личная слабость. Этого допускать было нельзя, и так опозорилась, облив презрением местных пейзан. Поэтому Мария задействовала все данное от природы притворство и бесшабашно рассмеялась:
– А ведь ты права! В самом деле нет малейшего повода для злости. Жалеть тем более не о чем.
И перевела разговор на ничего не значащую тему. Затем разговор увял, навалилась дремота, и на конечную станцию прибыли иномирянки сонными и расслабленными. Выходили из будто вымершего вагона в полной тишине, не сообразив, с какой стати все остальные пассажиры продолжают прятаться и сидят в купе, словно нашкодившие мышки.
Оттого и солидная группа встречающих оказалась весьма неожиданной. Перрон с двух сторон от вагона перекрыли массивные туши валухов. Наверное, все стражи порядка примчались с привокзального участка. А то и с соседних подтянулись. И все выглядели вооруженными так, словно собрались на космическую десантную операцию.
Оказалось, что у машиниста поезда имелась постоянная связь с начальниками станций. Граждане пассажиры, пользуясь своими правами, заявили о разбое и о нанесении им увечий. Также они заявили о моральной травме, которую получили, выслушивая вздорные инсинуации на великого Михаила Македонского. Все это подкреплялось заверениями, что злая ведьма – шпионка из иного мира. Говорит с акцентом. Поносит всех и вся. Насаждает взаимную ненависть. Значит – на службе у иных колонизаторов, готовых коварно захватить мир Набатной Любви.
Уже лично от себя машинист, после подсказок проводника, добавил в сообщение: «Речь идет о Светозарной, которая повздорила со своими попутчиками».
Вот потому валухи и сбежались толпой. Вот потому и не спешили сразу делать попытку задержания. Да и вообще, их статус в данном мире оставался более чем неопределенным. Всегда ранее они считались жандармами-надсмотрщиками над местным населением. И при всем желании не могли подобному противиться. Ибо гаузы колонизировали и их родной мир. То есть великаны почитались людьми служивыми, подневольными, хоть и вдвое большими по сравнению с обычным человеком.
Но то было раньше. Сейчас все поменялось. Гаузы спешно сворачивали свои базы, городские администрации, укрепрайоны и покидали планету. В то же время специалисты спешно преобразовывали озоном и еще несколькими газами атмосферу, а строительные роботы возводили экстренно первые небольшие города на поверхности, предназначенные для проживания строителей. Далее возводить поселения для себя аборигены станут сами. Больше гаузы и клешней о клешню не ударят, потому что обозлились на местное население страшно… Могли бы, все бы тут уничтожили ядерным оружием. Но… не могли.
Потому и оставляли этот мир, выполняя напоследок все требования Светозарных.
Перед тем как уйти, гаузы решили «громко хлопнуть дверью». Иначе говоря, хоть как-то нагадить напоследок обладателям шахт, ведущих на Пространства Вожделенной Охоты. Вначале они обвинили весь командный состав жандармерии в случившейся революции. Мол, это вы недосмотрели и все профукали. Еще конкретней в том, что посаженный в тюрьму Михаил Македонский не был казнен за совершенные преступления. И пообещали жестоко наказать провинившихся.
И наказали, заявив, что нет возможности для эвакуации валухов в их родной мир. Дескать, отправка состоится со второй волной, уже после убытия самих гаузов. Но подобные обмолвки были поняты совершенно верно: транспорта не будет, обещания – не более чем отговорка. То есть колонисты нагло бросали своих цепных псов, нисколько не сомневаясь, что это приведет к войне.
Истинная трагедия. Причем для всех. А ведь привезенные с собой в мир Набатной Любви семьи имели лишь треть великанов. Остальные работали вахтовым методом или на основе краткосрочных контрактов.
Об этом стало известно всем несколько рудней назад. И вначале в самом деле всеобщее возмущение (хоть и по разным причинам) чуть не привело к жутким кровопролитиям. Местные аборигены уже спали и видели себя полнокровными и единственными хозяевами своего мира. А тут на их шею навешивают иных паразитов?
Хорошо, что между сходящимися силами успели втиснуться Светозарные. Они сумели убедить народ, что любой разум уникален и имеет право на жизнь. Тем более что тупые на вид и неповоротливые жандармы никогда не были садистами, всегда с теплом относились к людям и воистину приносили пользу цивилизации. Так почему бы не оставить все по-прежнему? К тому же некоторые жандармы не прочь жить обычной жизнью, а некоторые уже напрашивались добровольцами на Дно. Такие авантюрные группы уже формировались, возглавляемые обладателями всего комплекта груанов.
Подумали. Обсудили. Да и решили пока ничего не менять. А там видно будет.
Но с того самого дня стали требовать с валухов чуть ли не втройне. Раз, мол, следите за порядком, то делайте это идеально! И никаких никому ни малейших поблажек! Вот жандармы и старались во весь свой великанский рост в три с половиной метра.
И сегодня перед ними предстала неразрешимая дилемма: надо задержать нарушительницу и хотя бы для вида с ней провести разбирательство. Но как это сделать, если она – Светозарная? Конечно, можно и такую особь убить, действуя слаженно, применяя самое мощное оружие и давя соперника большим числом, но как на это отреагируют остальные выходцы со Дна? Да и сами люди за своих кумиров готовы бросаться на одоспешенных воинов правопорядка с голыми руками. Одни пожаловались, а остальное большинство и разбираться не захочет.
Этак до войны – всего один неосторожный шаг.
Поэтому комендант привокзального участка перестраховался, задействовав постоянную связь со своим высшим начальством и надеясь на их подсказки, если что. И лишь затем заговорил с расстояния метров пятнадцати до растерянно озирающихся, полусонных девиц:
– Сударыни! Остановитесь для гражданского разбирательства! Вас обвиняют в умышленном членовредительстве пассажиров поезда и в святотатственном оскорблении имени лидера нашего мира.
Мария остановилась, еще раз осмотрелась и прорычала еле слышно с угрозой:
– Лидера?.. Вы еще не видели настоящих лидеров! – после чего отбросила все неуместные эмоции, намереваясь действовать с холодной решимостью и дерзкой расчетливостью.
