Глава двадцать третья. Познание неопознанного
На свою голову пообещал. Леня проснулся раньше всех, еще только-только брезжил рассвет за окнами, и нагло меня разбудил дурацким вопросом:
– Выспался? – В руках он держал обе маски. – Тогда давай с ними экспериментировать.
А у меня такая расслабленность была, я так хорошо, сладко спал, что резко нахлынувшее недовольство подсказало адекватный ответ:
– Ты знаешь, сон мне приснился – подсказка. Эти маски – волшебные и предназначены для артистов. Но, несмотря на свои разрезы в виде улыбок, они вводят зрителей в страшную печаль, тоску, и зрители постоянно плачут. Иначе говоря, артисты эти артефакты надевают для вызова именно такой реакции у публики во время драматических спектаклей.
Стоило сфотографировать обиженное и разочарованное до крайности лицо друга, пока он с минуту крутил в руках наши трофеи. Только потом он начал догадываться, что я над ним издеваюсь, да еще и улыбку мою рассмотрел в полумраке:
– Экий ты, Борька, гамадрил! Сколько тебе повторять, это боевой трофей, связанный либо с охотой, либо с войной. Иначе его в подобном доме и среди подобных трофеев не хранили бы. Так что кончай шлангом прикидываться и вставай! Нас ждут великие дела!
– Гы? – все еще ленился я, продолжая потягиваться на походном ложе. – Вас ждут? Так я вас и не задерживаю… И вообще, сам ты… как его… гардемарин! Могли бы еще полчасика поспать. Чего тебе неймется?
– Чего, чего… – ворчал Найденов, отправляясь к разделочному столу и раскладывая маски на нем. – Мир здесь – сказка, спору нет. Одно горе – нет котлет! Можно и без них интересно каждый оставшийся день прожить и радоваться. Но хочется быстрей убедиться, что дорога домой существует, действует и доступна в любое время. Я бы и сам пробивался, если бы умел, но без тебя – ничего не получится. Так что вставай-вставай! Может, хоть сегодня определимся более конкретно с порталами.
Его слова оказались созвучны моим размышлениям накануне. Так что сонливость слетела, словно ее не было, я вскочил и приступил к делу. Благо, что зарядка здесь была не обязательна, а водные процедуры отсутствовали по причине отсутствия удобной душевой комнаты и воды в кранах.
Но начал с того, что осмотрел пластинки янтаря, которые пристраивал на тело обладателя Первого Щита. И с особым восторгом перелил в собственное хранилище добавочные три процента. Оказывается, Найденов продолжал собирать энергию с данного мира! Но тогда почему она у меня не восстанавливается? Тот еще вопрос!
Надо будет и остальных осмотреть сразу же после общего подъема. Пусть мелочь с них выдоится, а все равно приятно.
В любом случае настроение улучшилось, за маски я ухватился с воодушевлением.
Полчаса у нас ушло на исследования, чтобы убедиться: артефакты все-таки действующие, на прикосновения человека реагируют. Но для чего они конкретно – не определить, пока на голову не наденешь. И чего, спрашивается, сомневаться? Но моя шутка насчет пыточного инструмента крепко засела у нас в мозгах. Только после ожесточенного спора Леня все-таки настоял на своем праве испытателя.
Аргументировал железно:
– Если меня начнет душить или корежить, ты меня спасешь. А вот если тебя вырубит, от меня как от спасателя толку намного меньше.
И после моего согласного кивка надел маску на себя. При этом сразу начал приговаривать, как мы и договорились:
– Все нормально… Ничего не жмет и не колет… Ага! Вот некая маленькая точка в левом нижнем углу мигнула… О! Опять! Хм!.. Пусть мои зрители больше не засмеются никогда, если это не индикатор заряда батареи! Или что тут в этой маске есть?..
Я со своей стороны более тщательно присмотрелся к левой стороне артефакта, за которым скрывалось лицо друга. Раньше в толще структуры ничего не было, а теперь проступил под «оком волхва» некий овал иного внутреннего поля. Рассматривая его со всем тщанием, вынужден был признать правоту мэтра. Похоже, и в самом деле некая энергетическая батарея, но полностью разряженная. А мигающий индикатор, скорей всего, работает от тепла человеческой кожи.
Думай не думай, а начатое исследование надо до конца доводить. Чуть не плача от жадности, выделил минимальную по силе искорку из своего личного резервуара и напитал тот самый овал в толще артефакта. Мигание красной точки прекратилось сразу же, но только после полуминутного «разогрева» устройство неизвестного нам пока назначения стало действовать.
– Оркестр, туш! – задергался в восторге Леня. – Тут какие-то значки забегали по углам прямой видимости. О! Вероятно, они указывают расстояние до предмета, на который я смотрю… Ну точно, эта штука для охоты… Жаль, что в этих значках ни один аналитик-дешифратор не разберется. Явно незнакомые циферки-то… И буковки ну совсем не «иранские»…
Тут уже и я не выдержал. Капнул искорку энергии на вторую маску да и надел ее себе на голову. Но не успела она прогреться и заработать, как друг опять выдал информацию:
– Оп-па! Мигающая зеленая точка появилась… Смотрю прямо на тебя, она в центр смещается. Отворачиваюсь, на краешек виртуального визира сползает…
Тут и мой артефакт заработал. Все так же, как и у Найденова: циферки, разные надписи, зеленый огонек, на вторую маску реагирующий. Ну мы и пустились в спор, оперируя догадками и предположениями. Понималось подспудно, что связь между масками существует, следовательно, и переговариваться мы можем между собой. Если вообще не картинку своего видения ситуации полностью транслировать. Но вот как именно задействовать предполагаемые бонусы и «плюшки»?
Кажется, наши споры и шум перебудили остальных членов команды. Даже Цилхи поднялась с постели, вышла, прихрамывая, и теперь вся компашка с недоумением присматривалась к нам. А мы что только не делали, пытаясь нечто невидимое нам включить, запитать или заставить действовать. Можно сказать, впали в исследовательский азарт. И пальцами тыкали, и ладонями давили, и подбородком изнутри пытались коснуться в разные стороны устройства.
Наконец Багдран не выдержал и скептически поинтересовался:
– И не надоело вам мычать?
– Иди отсюда, мальчик, не мешай работать! – этакой строгой шуткой попытался отделаться от него Леонид. Еще и жест рукой сделал примерно аналогичного смысла.
– Что? – поразился парень. – Ты мне что-то говоришь? Так сними эту маску, а то одно мычание слышно.
– Издевается наш Кулибин, – пожаловался мне Найденов. И вновь по прежнему адресу: – Тебя сюда никто не звал. И остальные тоже: чего стоим? Давайте быстренько завтрак готовьте!
Я его тут же поддержал, заодно заводя толпу на предстоящее чудо:
– Правильно! Чем быстрей поедим, тем быстрей отправимся к платформе. Буду пробовать ее поднять в воздух. А ты, Цилхи, – немедленно в кровать!
Но почему-то никто не воодушевился, в кровать не поскакал, да и накрывать на стол не спешил. Теперь уже все на нас пялились обиженно и с подозрением. Правда, тут же Эулеста высказала свои претензии вслух:
– Вы что, над нами издеваетесь? Мычите, как дети малые!
Мы с Найденовым синхронно переглянулись да и подумали почти одинаково:
– Неужели работает?
– Давай отойдем подальше… – Я двинулся в коридор, а он заспешил в иной кухонный зал. – Как меня слышишь?
– Да словно ты рядом!
– Значит, мы все это время не ушами слышали наш спор, а через маску…
– Теперь – без сомнений! И ведь она уши не прикрывает. Вот уж нонсенс!..
– Тогда почему для иных мы мычим? А ведь я тебя прекрасно слышал, когда только ты был в маске.
– Все правильно сделано: коль оператор на связи, нечего его посторонним подслушивать. Но все равно надо проверить.
Мы вернулись к недоумевающему семейству Свонхов, продолжая эксперименты. Снимается одна маска, связь прекращалась, мычание становилось внятными словами для всех присутствующих. Обе маски на нас – слышим только мы друг друга, а даже рядом стоящий ничего понять не может.
Конечно, мы обрадовались такому подарку судьбы! Разве что в любой бочке меда жало от пчелки отыщется.
– Жаль, что они такие приметные и видны издалека, – цокал языком Леня, уже крутя свою маску в руках. – А то бы им в любом мире цены не было.
– Они и так бесценные! – успокоил я его. – А если в доме Охоты еще такие есть, то представить сложно, насколько нам повезло.
Практически у нас в руках имелись шлемы боевой и тактической рекогносцировки на местности, позволяющие их владельцам переговариваться между собой. И это – как минимум. Если разобраться с непонятными цифрами да расшифровать текст, то наверняка еще какие-нибудь положительные, полезные качества вскроются. Только и удивляло, что форма раритетов слишком несерьезная, что ли.
О чем и продолжал сокрушаться великий маэстро клоунады:
– Мне ведь изначально казалось, что это маска для выступления в театре. Но явно – не для клоуна. Ведь у нас главное, даже при максимально наложенном гриме, – это мимика.
Тут я рассмотрел, что Цилхи стоит бледная, держась за локоть брата-двойняшки, и покачивается.
– А ты чего встала?! – не стал скрывать, что сержусь. – У тебя как минимум трое суток постельного режима! И полное отстранение на неделю от всех работ.
– Но ты ведь шар принес… – еле слышно говорила она с умоляющим выражением в глазах. – Можно мне его рассмотреть?
Ну не умею я отказывать, когда на меня девушка смотрит таким взглядом. Тем более что выглядела она после вчерашнего удара, как страшненькая обитательница избушки на курьих ножках. Лицо подпухло, местами проступила синева плюс уже упомянутая выше бледность. Такое забитое несчастье: только и хочется, что гладить по голове и… плакать. Хорошо, хоть сама она не плачет.
Самодельный сидор лежал возле моих вещей и, подхватив его, я поспешил в наш импровизированный обеденный зал. При этом ворчал, как старый дед:
– Вначале сам присмотрюсь к этой штуковине. Ибо не все игрушка, что блестит. Тут вокруг что только всякую гадость не излучает. Может, и шарик этот жизнь у человека выпивает? Но рядом посидеть пока можешь… Ну и расскажешь мне, что ты видишь.
Но перед завтраком и исследованиями хрустального шара я вначале осмотрел полоски янтаря на теле каждого из Свонхов. И только похмыкивал удовлетворенно, забирая собранные ими капельки боевой энергии. Пусть по полпроцента с головы, но это в сумме – уже два. Да два раза в день? Да если с обладателя Первого Щита шесть процентов в сутки набегает? Живем!
Зато вызывал озадаченность и немалые расстройства тот факт, что сам я так и оставался невосприимчив к сбору окружающей нас энергии. Почему? Что блокирует процесс в этом мире лично для меня? Уж никак не вуаль Гимбуро, остальным-то она не мешает. Да и до появления в городе я ею, словно коконом, не укрывался. Неужели это как-то симбионты вмешиваются? Если да, то по какой причине?
Пока собирали нехитрую снедь, я выставил шар на стол, подложив кусок тряпки, чтобы он случайно не скатился. Цилхи уселась напротив, пытаясь во все глаза рассмотреть хоть что-то из моих магических манипуляций с таинственным артефактом из дома Охоты.
Но что я ни делал и сколько ни присматривался, вывод напрашивался несколько банальный:
– Скорей всего это светильник в виде трего. Только более красивый и наверняка светит не в пример ярче. Не удивлюсь, если он еще и летать может. Точнее говоря, левитировать в воздухе. Только вот никак не могу понять, как его запитать энергией… Слишком уж внутренняя структура размыта, иллогична.
Несмотря на свою бледность и синяки по всему лицу и телу, отсутствием аппетита Цилхи не страдала. Потому поела самой первой и сразу же стала канючить:
– Ну что, теперь можно мне за шар подержаться?
– Раз ты видишь свечение, то давай, дерзай! – разрешил я. – Может, хоть у тебя что-нибудь получится.
И она с каким-то особым благоговением, восторгом и предвкушением наложила руки на поделку неизвестных стекольщиков. И довольно долго так сидела, почти не дыша. Лишь когда я поел и демонстративно похлопал рукой по столешнице, девушка вздрогнула, широко раскрыла глаза и томно прошептала:
– Бо-орь! Мне хочется ласки… И всего остального… Прямо сейчас! Идем на твой лежак!.. Ну пожалуйста!
Говорила она очень страстно, хоть и тихо. Адресовала слова только мне, но ее прекрасно услышали и все остальные, потому что с интересом ждали любых результатов. А тут вдруг такие откровения. Да и о сути желаний догадался даже самый младший среди нас.
– Не забывай, что ты проспорила и должна вести себя примерно! – быстрее меня среагировал Руд. Еще и прикрикнул на сестру сердитым тоном: – Немедленно убери руки с шара!
Она дернулась, но ладошки так и не убрала. Зато еще более ласковым тоном предложила, глядя мне в глаза:
– Бармалей, положи и ты свои ладони! Не пожалеешь!
Упоминание моего временного имени, которое я в шутку выбрал для мира Габраччи, вызвало во мне внутренний смех. Но внешне я сдержался и попытался сообразить, как поступить дальше. А тут и Найденов вмешался:
– Странно, что такая штуковина отыскалась в доме Охоты.
– Нормально, если проводить аналогии с охотой именно к плотским утехам. К тому же удивительно: почему артефакт на меня не подействовал? Скорей всего, он именно для женщин предназначен. Но мне лично что-то не хочется больше касаться этой штуковины.
– Трус! – констатировал мой друг.
– Хм! Вот сам и попробуй! – Почему-то я был уверен, что на мужчин шарик в самом деле не воздействует. И уступил свое место за столом.
Леня накрыл своими ладонями свободное пространство шара и пару минут прислушивался к себе и своим ощущениям. Цилхи же сидела, закрыв глаза, рук так и не убирая. И на пояснения мужчины не обратила никакого внимания.
– Такое впечатление по эмоциям, что сейчас я участвую в предварительных ласках, – бормотал Найденов с прикрытыми глазами. – Точнее, мое тело принимает эти ласки. И сдается мне, что данный артефакт заменяет ту самую таблетку для жены, когда она в постели утверждает: «У меня голова болит…» Хе-хе! А потом уже и сам муж может подержаться… Полезная штуковина!
Подобные высказывания не понравились Эулесте, и она нависла над столом со словами:
– Ты вроде обязывался мое тело ласкать, а не моей сестры! Так что не вздумай опять к ней возвращаться. Только со мной!
И тоже возложила свои ладошки на шар. Я пронаблюдал, как желтоватое сияние шара потускнело, а потом вообще исчезло, и с фырканьем заявил:
– Ну все, сломали игрушку! Там и так энергии не ощущалось, а вы последние капли в себя вобрали. Ха-ха! Как бы у вас противоположные желания не возникли и вы драться не начали.
Несмотря на мои слова, сказанные издевательским тоном, и пропавшее сияние, троица так и оставалась замершей, облапив ладонями хрустальную диковинку. На мои подначки и шутки реагировали только короткими «тсс!». Ну и примерно на пятой минуте их молчания я добрался до самых фривольных предположений. Но высказывать их вслух не стал, все-таки рядом с нами практически ребенок. Я размышлял: «Такое впечатление, что они устроили виртуальный коитус. Или просто разыгрывают остальных? Энергии-то нет! Свечение давно исчезло! Точно, притворяются…»
После чего еще с минуту пытался отвлечь друга от их странной забавы. Тот вроде и отвечать мне начал, напирая на некий «лечебный процесс», который нельзя прерывать. Чем меня окончательно рассмешил:
– Ха! Не надо меня лечить, санитар-самоучка! Мне самолечения достаточно.
Ну и пока я так веселился, забава в самом деле окончилась. Цилхи протяжно застонала, отпустила шар и расслабленно откинулась на спинку стула. При этом у меня возникло четкое ощущение, что она получила если уж не полный оргазм, то как минимум его изрядную толику.
И это не было притворством! Я ведь хорошо изучил ее тело во время наших забав и прекрасно ощущал такие вот яркие эмоции и чувства. Да и аура выдавала девушку с головой.
Не то ревность, не то банальное раздражение уже было готово вырваться наружу не совсем хорошими словами, как я присмотрелся к личику навязавшейся мне любовницы. Оно еще пять минут назад было синим и опухшим, а сейчас вернулось к норме. Не совсем вернулось, естественно, следы вчерашних приключений окончательно не исчезли, но все-таки излечение и невероятно быстрая регенерация просматривались явно.
Не составило мне труда осмотреть и остальные гематомы и ушибы на теле пострадавшей. Все они выглядели так, словно уже дня три-четыре пациентка соблюдала постельный режим. Что это нам дает? Вот что: не придется девушку оставлять одну, без присмотра, она вновь возвращается в наш жиденький строй.
А расслабившийся Леонид, отпуская шарик, глянул вначале на свои ладони:
– Щиплет! Словно спиртом протер после бритья! – Потом добавил, разглядывая Цилхи и замечая прошедшие с ней улучшения: – Мизансцену – на арену! Да мы никак с Эулестой целителями стали?!
Старшенькая из семейства Свонхов тоже рассмотрела свои ладошки, потерла их друг о друга, но призналась неожиданно совсем в другом:
– Я тоже чуть до оргазма не дошла. Если бы Цилхи руки не убрала… Мне всего минутка оставалась…
Вот ведь нам девчонки попались простые, никакого стеснения! А ведь рядом тринадцатилетний братик восседает, дыхание затаивший… хулиган непоседливый. И щерится понимающе, многозначительно. И хмурится притворно.
Мне только и оставалось, что подвести итоги:
– Все с этим шариком понятно: лечит он каким-то странным образом, да еще чувства определенные щекочет. Но теперь в нем уже никакой энергии не осталось, и последние аккорды он проигрывал, черпая силы в добровольных донорах. Недаром ваши ладони так щиплет. Будь Леня с Эулей больными или ранеными, им могло стать троекратно хуже.
– Не сказал бы, что мне стало хуже, – плотоядно усмехнулся Найденов. Но я его словно не слышал:
– То есть неким передаточным звеном он может быть даже в руках простых людей, далеких от целительства. Таков первый вариант работы артефакта. Второй – отталкивается от умения Цилхи видеть свечение. Поэтому только она и сможет пользоваться хрустальной поделкой древних гениев. Или я…
На том обсуждения и эксперименты окончились. Мы стали собираться к ближайшей башне с летающей платформой.
