Глава 13

Сразу за скотным двором начинался неглубокий овраг. Он тянулся в северном направлении до пруда, который пополнялся водой из текущего здесь же ручья. Сам ручей был совсем нешироким и позволял двигаться вдоль него по дну оврага пешком, не промочив ноги. Тот, кто выбрал бы эту дорогу, мог перескакивать с одного берега на другой, оставаясь под прикрытием склонов оврага. Наилучший маршрут для выхода из окружения, особенно когда беглецу этот путь известен, а преследователю – нет.

Кто бы сомневался, что Рустам изучил окрестности психбольницы со всей дотошностью. И что он не стал бы убегать от меня по открытому пространству, постаравшись как можно скорее нырнуть в овраг. По которому он мог двигаться незамеченным километра полтора – до берега пруда. Этот вероятный маршрут отступления Ходока мы с Панкратом вычислили, используя карту Миклухи. И почти не сомневались, что если клиент вздумает от нас удрать, то другого пути у него попросту не будет. Психбольница стояла посреди чистого поля, и бегство по оврагу оставалось для Рустама самым верным способом запутать следы и оторваться от погони…

…Конечно, в том случае, если у Ходока поблизости не спрятана машина. Вот тогда проку от наших расчетов уже не будет. Тогда нам останется лишь уповать на то, что мы не упустим ее из виду, и что погоня завершатся в нашу пользу. Но в любом случае, увлекаться ею я был не намерен – так, как и обещал вчера дяде Гоше, на чем он тоже не настаивал.

Тот факт, что Рустам побежал к скотному двору, меня обнадежил. В овраге его подкарауливали Ананас и Равиндер, и если он наткнется на них, то на этом его пробежка закончится. Однако я просчитался. Ходок действительно рванул со скотного двора в овраг, но только уже не пешком. Как выяснилось, в одном из коровников у него стоял квадроцикл, достаточно проходимый, чтобы проехать на нем не только по полю, но и по дну оврага. И Рустам оказался достаточно проворным водителем, чтобы прорваться через устроенную на него засаду.

Панкрат мог бы остановить беглеца, пальнув ему вслед картечью. Но, памятуя мой наказ не причинять Ходоку вреда, выстрелил не на поражение, а мимо. Затем чтобы лишь напугать его и, если повезет, заставить потерять управление – при езде по сильно пересеченной местности перевернуться на квадроцикле было проще простого.

Не выгорело – Рустам крепко держал в руках руль. А если и струхнул, когда позади него трижды бабахнул «Вепрь», то не настолько, чтобы выпасть из седла. Он промчался мимо Ананаса по противоположному берегу ручья – тому, где ниже по течению засел Равиндер. Который уже мог дотянуться до квадроциклиста, выпрыгнув на него из кустов, когда тот с ним поравняется.

Чтобы не промахнуться, сикху требовалось сделать навстречу Ходоку несколько шагов. Но сначала – метнуть в него увесистый ком глины. Убить таким снарядом человека было нельзя, но ошарашить и отбить у него желание гонять на квадроцикле – легко. И едва жертва очутилась в пределах досягаемости сикха, тот немедля запустил в нее этим ядром. После чего выскочил навстречу сам, собираясь схватить ошарашенного ездока за одежду и сбросить его наземь.

Глиняный ком попал туда, куда надо, но все обернулось иначе, нежели планировал Сингх. Заполучив удар в плечо, Рустам дернул рулем, и его квадроцикл съехал в воду. Но не перевернулся, а лишь поднял колесами тучу брызг. Они угодили в лицо пенджабцу и на мгновение застили ему взор. И этой короткой заминки хватило, чтобы он оплошал, а его пальцы вместо жертвы схватили воздух.

Вложивший в свой рывок все силы, промахнувшийся Равиндер не устоял на ногах и сам плюхнулся в ручей. А Ходок, перекатившись с одного берега на другой, направил квадроцикл прямо на склон. Нарвавшись на засаду, он не знал, сколько еще врагов поджидают его в овраге, и потому решил поскорее убраться с этой опасной тропы. И пологий ему в этом помог – позволил Рустаму въехать наверх почти не снижая скорости и продолжить путь уже по полю.

Я, разумеется, не видел всех этих безуспешных попыток напарников схватить Рустама. И засек его лишь тогда, когда он выскочил из оврага, собираясь, по всей видимости, объехать пруд с востока. Дорога, по которой ехал я, напротив, огибала тот с запада. Чтобы броситься за Ходоком в погоню, мне надо было или пересечь овраг, или сначала сделать крюк вокруг этой проклятой лужи и только потом сесть предателю на хвост.

Будь склоны оврага обрывистыми, я, само собой, выбрал бы второй вариант. Но поскольку на них без труда въезжал квадроцикл, то для Большого Вождя они тоже не являлись серьезной преградой.

Спустившись на джипе к ручью, я задержался ненадолго, чтобы подобрать напарников. Оба незадачливых охотника как раз бежали по следу Ходока, и я очутился у них на пути весьма кстати. С Равиндера ручьями стекала вода, но беспокоиться о том, что он испачкает салон, было некогда. Также я не стал предлагать ему сесть за руль – счел, что для преследования не слишком быстрого квадроцикла моих водительских навыков вполне хватит. Запрыгнувший на переднее пассажирское сиденье Панкрат рычал и матерился сквозь зубы. Но все же ему было не так досадно, как Сингху. Вот у кого имелись все шансы схватить Рустама, и кто промахнулся мимо цели буквально на несколько сантиметров! Но, в отличие от Ананаса, сикх предпочитал гордо отмалчиваться, не пытаясь оправдываться, и лишь угрюмо сопел да утирал с лица воду.

Впрочем, никого из них я ни в чем не обвинял. Наша облава была основана на одних только умозаключениях, мы действовали наугад, и потому немудрено, что все у нас пошло наперекосяк. Но мы еще были в силах исправить допущенные ошибки, поскольку передвигались на более резвой технике и, поднажав, могли настичь беглеца. Тем более, что путь в город был для него закрыт, а в гонках по окрестным полям и дорогам ему с нами не тягаться. Конечно, при условии, что он не преподнесет нам очередной сюрприз, на которые этот пройдоха был горазд.

Когда Большой Вождь, рыча мотором и выбрасывая из-под колес глину, выбрался из оврага, Ходок катил вдоль берега пруда. И должен был вскоре достичь шоссе – того самого, по которому мы приехали из Саранска в Звездный. Но по шоссе он не поедет, это факт. Рустам потому и держал под рукой квадроцикл, так как планировал убегать от врагов по бездорожью, через которое не всякий автомобиль продерется. Например – по березовым колкам, которые виднелись в поле с другой стороны трассы. Если беглец направлялся туда – что было вероятнее всего, – он сможет проезжать прямо сквозь них. Тогда как мы будем вынуждены огибать эти лесные участки, петляя и теряя драгоценное время.

Действительно, к тем березнякам Рустам и драпал. Это стало понятно, когда он въехал с разгона на шоссейную насыпь, но не повернул ни вправо, ни влево, а пересек ее и, скатившись с противоположного склона, скрылся из виду. Ненадолго, потому что за те минуты, пока он будет заслонен от нас насыпью, ему не успеть домчаться до ближайшего леска. А если и домчится, что с того? Отпечатки колес, которые оставлял квадроцикл в сухой траве, трудно было бы потерять даже ночью, а днем и подавно.

Мы гнались за Ходоком не след в след, а на некотором расстоянии от прокатанной им в поле колеи. Я был почти уверен в том, что он разбрасывал позади себя какие-нибудь мелкие острые предметы, наехав на которые, мы пропорем себе шины. Также у него наверняка имелось оружие, но Рустам не стрелял по нам, хотя мог бы делать это не прицельно, беглым огнем. Видимо, он опасался, что в этом случае мы ударим по нему в ответ из пулемета. Почему мы не делали этого сейчас, беглец, видимо, объяснял тем, что мы хотели взять его живьем. Погоня без стрельбы была выгодна ему не меньше, чем нам и он не провоцировал нас менять милость на гнев.

Как долго продлилась бы эта бескровная охота, и кому из нас в конце концов улыбнулась бы фортуна, трудно сказать. Однако завершилась погоня так, как завершается в наши дни множество иных событий. Что бы вы ни делали и куда бы ни направились, всегда велик риск, что ваша работа останется незаконченной, и вы не достигните места назначения. В современном мире – мире копателей, – строить долгосрочные планы мог только идиот. А единственные наши прогнозы, которые гарантированно сбывались, касались неизбежного вымирания на планете чисторуких и превращения их в зомби.

Мы выехали на шоссейную насыпь спустя пару минут после того, как ее пересек Рустам. Я предполагал, что мы увидим его, мчащегося на полной скорости к ближайшему березняку, но нашим взорам предстала совершенно иная картина. Ходок удалился от шоссе совсем недалеко – метров на тридцать. И теперь его квадроцикл лежал перевернутым, а вокруг него неистовствовала целая орава копателей.

На первый взгляд могло показаться, будто они хотят поставить технику обратно на колеса, но мы-то знали, что в действительности она их не интересует. А окружили они ее лишь из-за того, что под ней, скорее всего, был придавлен ездок. Его самого мы пока не видели, но где бы еще Рустам мог сейчас находиться? Если бы он успел соскочить с квадроцикла, то бежал бы по полю или навстречу нам, увлекая зомби за собой. Иными словами, они и Ходок не могли быть сейчас в двух разных местах, так как это противоречило бы примитивной логике поведения копателей.

Мы не засвидетельствовали воочию, что здесь стряслось, но это было и так понятно. Насыпь не позволила Рустаму вовремя заметить зомби, что двигались вдоль ее противоположного склона. И он как мчался, так и врезался на полном ходу в их стаю, оказавшуюся в этот момент аккурат у него на пути. А поскольку таран квадроциклом сразу трех десятков копателей равносилен гарантированному самоубийству, то финал у этой встречи сложился вполне предсказуемый. Нескольких из них Ходок сбил, но другие тут же вцепились в него и в его транспорт, после чего тот утратил равновесие и перевернулся.

Собираясь перескочить через насыпь и последовать за беглецом, я был вынужден срочно отменить этот план и ударил по тормозам. Большого Вождя развернуло боком, но он успел остановиться, прежде чем съехал с асфальта на обочину.

– Полундра! – крикнул я, открывая дверцу, выскакивая из машины и на ходу цепляя пояс с револьверами. Когда я садился за руль, то всегда снимал его, но он всегда лежал у меня под рукой.

Возможно, Равиндер не знал смысла моей команды, но он был не слепой и видел, что творилось у подножия насыпи. И потому очутился снаружи столь же поспешно, как мы с Ананасом.

– Не задень Ходока! – наказал я последнему. Но Панкрат и сам об этом подумал, и, отложив «Вепрь», подбежал к багажнику, чтобы вытащить из него что-нибудь более точное. Сингх по традиции выхватил саблю, что выглядело бы не слишком разумно, если бы я не знал, как ловко он с нею обращается. Что ж, он прав: сейчас не время проверять, как метко он умеет стрелять. Поэтому пусть делает то, что выходит у него лучше всего.

Мы двигались не по самому следу беглеца и потому выехали не там, где он столкнулся с зомби, а немного в стороне. И оттого не сразу привлекли к себе их внимание. Но когда я разрядил в них барабан Хаоса, сократив их стаю сразу на несколько особей, она уже не могла оставить такое без внимания. Как минимум две трети ее тут же забыли о Рустаме и устремились к нам – грозная компания, но берсерков в ней, кажется, не было, и это радовало.

Мы рассредоточились на вершине насыпи, а копатели атаковали нас снизу. Агрессивная рычащая орава, которая несется на тебя, не обращая внимания на встречные выстрелы… Не впервые я попадал в подобную переделку, и всякий раз в такие моменты меня пробирал страх. Привыкнуть к врагу, который не боялся никого и ничего, являлось невозможно в принципе. Русскому полководцу Суворову не доводилось сражаться с зомби, а иначе он более критично относился бы к собственному заявлению, что воевать надо, дескать, не числом, а уменьем. Копатели плевать хотели на этот принцип. И тем не менее они задавили и продолжали давить числом столько умелых воинов, сколько тех не разгромили в своей жизни Суворов, Наполеон, Цезарь, Чингисхан и Македонский вместе взятые. А ведь у проигравших в нынешней войне было в руках современное оружие и техника. Так что победы копателей следовало и вовсе назвать величайшими в мировой военной истории.

Наша скоротечная битва у Блохинского пруда близ поселка Звездный была слишком незначительной, чтобы оставить след в истории. Хотя для меня столь внезапные лобовые столкновения с копателями запоминались на всю жизнь. Мои верные Хаос, Бедлам, Террор и Фатум выкосили тех зомби, что бежали первыми, и вернулись в кобуры как раз к тому моменту, когда в бой вступил перевооружившийся Ананас. Он не забыл прихватить из багажника пушку и для меня, поскольку я не мог отвлечься на перезарядку револьверов. Бросив мне МП-5 с уже вставленным, спаренным магазином, сам Панкрат вскинул точно такой же пистолет-пулемет. С их помощью было удобно вести прицельный огонь, быстро переключая внимание с одной цели на другую. Которые все равно приближались быстрее, чем мы успевали их отстреливать. И кабы не Равиндер, нам с Ананасом пришлось бы энергично пятиться, чтобы избежать рукопашной схватки с врагом.

Сингх избавил нас от необходимости отступать, оттянув на себя часть вражеских сил противника. Пенджабец напал на зомби с фланга, едва те выбрались на насыпь. Талвар – так называлась его изогнутая сабля с дисковидным навершием на рукояти, – заработал с той же скоростью и точностью, с какими он рубил копателей в Подлесном. Если не присматриваться к тому, что творилось слева от нас, то могло показаться, будто головы у зомби сами слетали с плеч. А сикх лишь указывал размашистыми жестами, какой из этих голов оторваться следующей.

– Ну, завелась наша хлеборезка! – хохотнул Ананас, не отрываясь от стрельбы. – Кажись, теперь я понял, зачем он чалму носит! Затем чтобы уши себе не отрубить, а то уж больно прытко он своею сабелькой всякий раз размахивает.

На мой взгляд, Равиндер излишне доверял нашей меткости, когда атаковал копателей в опасной близости от линии нашего огня. Чтобы не задеть его пулями, мы не стреляли в спины тем врагам, которых он к этому моменту не успел зарубить. Расчистив себе путь, я и Ананас поспешили к перевернутому квадроциклу, где еще оставалось несколько зомби, которых не отвлекла наша пальба. Они по-прежнему угрожали Ходоку, который был не в состоянии защищаться. Судя по отсутствию криков, он вообще мог быть мертв. Хотя мы, разумеется, надеялись, что везунчик-Рустам всего лишь потерял сознание или, на худой конец, отделался не смертельными травмами.

Зря надеялись. Настал тот день и час, когда везение оставило Ходока. И не временно, а уже раз и навсегда…

Расстреляв последних копателей, мы подскочили к квадроциклу и опрокинули тот в сторону. После чего поняли, что безнадежно опоздали. Рустам еще дышал, но жить ему оставалось считанные минуты. Обе лодыжки его были сломаны, что, видимо, случилось, когда его придавил перевернувшийся квадроцикл. Но это были самые незначительные его травмы. Прочие свои повреждения Ходок получил уже после – когда на него накинулись копатели. И если с переломанными ногами мы доставили бы его к мормонскому лекарю, который спас бы ему жизнь, то с разодранным горлом и животом, а также другими ранами от зубов и ногтей зомби, мы не донесли бы Ходока даже до автомобиля. Поэтому мы его туда и не понесли, а просто оставили лежать на земле. Против чего Ананас тоже не возражал. Судя по выражению его лица, он считал, что предатель еще легко отделался. И все же такой исход устраивал Панкрата больше, чем тот, которым мог завершиться наш мирный разговор с Ходоком, если бы он успел состояться.

Рустам зажимал дрожащими руками фонтанирующий кровью, разрыв на горле и поэтому до сих пор не отдал концы, а лишь продлял свою агонию. Он все еще оставался в сознании, потому что когда я склонился над ним, его глаза расширились, а губы задвигались. Он явно узнал меня и хотел мне что-то сказать, да только ничего у него не получалось. Впрочем, можно было и так догадаться, что бы я от него услышал: новые оскорбления и обвинения в том, чего я не планировал и не совершал.

– Извини, Ходок, что все так хреново обернулось. – Я беспомощно развел руками. – Поверь, но мы и правда не хотели причинять тебе зла. Я узнал у Ректора, где ты скрываешься, потому что хотел просто поговорить с тобой и все.

– Кх-хват-р-ро! – прохрипел Рустам, сумев выдавить из себя хоть что-то внятное. – Скх-хажи Рекх-хтору: я не х-хотел!.. Они скх-хазали, что ф-фылещат Т-таню, если я… кх-х-х… если… я…

– Они пообещали вылечить твою жену? – переспросил я. Не походило на то, что Ходок бредит. Больше напоминало исповедь, хотя исповедники ему достались, мягко говоря, незавидные. – Кто – они? Люди из «черной колоны»?

– «Щ-щерн… кх-холонна»! – Голова умирающего несколько раз дернулась, но, кажется, это были утвердительные кивки, а не конвульсия. – Я ф-фыполнял их-х прикх-хазы… Чтобы они ф-фылещили Т-таню… Я не могх-х по-другх-хому.

– Я тебя понял. И я передам твои слова Ректору, обещаю, – заверил я Рустама. – А теперь скажи, что именно ты делал для «черной колоны»? Ну же, сосредоточься, напрягись! Помоги напоследок своим друзьям, которых ты предал!

– Я… Ях-х-х… кх-х… кх-х… – Ходок закашлялся и закатил глаза, а изо рта у него пошла кровавая пена. Я понял, что не дождусь от него ответа, потому что смерть наконец-то прибрала бедолагу. Так оно, в общем-то, и случилось. И все же перед тем, как издать свой последний вздох, он нашел в себе силы и достаточно отчетливо произнес:

– «Щ-щерная кх-холонна»… Скх-хоро сюда… Я вызф-ф-фал ее! Бегх-хи, Кх-хват-р-ро!.. Вызф-фал… сюда… скх-хоро… она… кх-х… кх-хр-р-р…

И умолк навсегда, покинув этот мир нормальным человеком, а не монстром с изуродованными Зовом мозгами и телом.

– То, что Ходок сказал в конце… – пробасил Панкрат, окидывая окрестности мрачным взором. – Ну, про «черную колонну», которую он вызвал. Не нравится мне все это, Иваныч. Сам подумай, с чего бы вдруг ему врать перед смертью?

– Пожалуй, что так, – согласился я и, поморщившись, передернул плечами. – Вот и мне от его слов тоже стало не по себе. Давай-ка, и правда слиняем отсюда, пока здесь не объявился кто-то еще.

– А что будем делать с трупом?

– Хм… – Я посмотрел на истерзанное и залитое кровью с ног до головы тело. – А как бы ты – поборник справедливости, – с ним поступил: похоронил или отвез Ректору?

– Отвез бы его в МГУ, но награду за эту работу не брал, – рассудил Ананас. Как всегда, его решение было вполне соломоновым.

– Ну что ж, я рад, что по первому пункту у нас с тобой нет разногласий. Со спорным вторым пунктом, думаю, разберемся уже на месте, – заметил я. Логика нашего «соломона» мне импонировала. Но в подобных ситуациях я, как заинтересованная сторона, обычно руководствовался своими, более прагматичными принципами. – Впрочем, обещаю, что не стану торговаться насчет величины награды, если она нам все-таки перепадет… Ладно, обыщи мертвеца, а я пока схожу за мешком.

Как у любых уважающих себя охотников за головами, у нас имелось все необходимое для транспортировки и живых клиентов, и мертвых. Велев Равиндеру оставаться на насыпи и наблюдать за округой, я, достав из багажника пластиковый патологоанатомический мешок, спустился с ним обратно к Ананасу. И увидел, что тот, положив автомат на траву, изучает какой-то странный прибор, обнаруженный им у мертвого Ходока.

Эта штуковина походила на компактный ручной металлодетектор вроде тех, которыми сотрудники служб безопасности пользуются в аэропортах или на входах в правительственные здания. Находка Панкрата выглядела поменьше и обладала небольшим дисплеем, что в данный момент не светился. Как и другие имеющиеся на устройстве светодиоды, а, значит, скорее всего, оно было выключено.

– Знаешь, что это за хреновина, Иваныч? – осведомился Ананас, вертя в руках находку. Разумеется, он не стал включать ее даже из любопытства, хотя на вид она выглядела не сложнее мобильного телефона.

– Понятия не имею, – ответил я. – Похоже на какой-то сканер… А что на нем написано?

– В том-то и дело, что ничего, – озадаченно хмыкнул напарник. – Ни названия фирмы-производителя, ни даже надписей под кнопками. Но, должно быть, вещица дорогая, раз Ходок прихватил ее с собой, когда пустился в бега.

– Да уж наверняка, – согласился я. – Покажем ее в Саранске Миклухе или связистам. Может, нам и за нее какая награда перепадет.

– А если это и есть то самое оборудование, о котором говорил тебе Ректор? – предположил Панкрат. – Ну то, которое служит приманкой для тысяч зомби?

– Крайне маловероятно, – покачал я головой. – Во-первых, зэд-волна не дошла до Звездного. А, во-вторых, маловат этот приборчик для столь мощного передатчика. Хотя он вполне может быть тем тревожным маяком, по которому Ходок вызвал подмогу, поэтому вытащи-ка из него на всякий случай батарею. Как знать, а вдруг в него вшит чип, по которому «черная колонна» отслеживает перемещение своего агента.

Аккумулятор в нашем трофее стоял обычный, китайского производства. Сделав, как я сказал, Ананас рассовал разобранный прибор по карманам, и мы с ним взялись упаковывать в мешок. Грязная работенка, но нам к такой было не привыкать. При Рустаме также обнаружился маленький рюкзачок, чье содержимое мы собирались изучить позднее, и бельгийский пистолет-пулемет «FN-P90», из которого беглец так и не выстрелил ни в нас, ни в копателей. Последний мы, разумеется, тоже прихватили с собой.

Ходок не смог помочь Равиндеру советом, зато, сам того не желая, помог кое-какими вещами и продуктами. От которых сикх явно не откажется, ведь сам же признавался, что на пути к Подлесному, где мы его повстречали, он не брезговал заниматься мародерством и собирательством.

Едва мы ухватились за мешок и потащили его к насыпи, как наблюдающий за окрестностями пенджабец обеспокоенно указал на восток и прокричал:

– Господин Степан! Господин Панкрат! Копатели! Примерно в километре отсюда и движутся в нашу сторону!

– Как много? – поинтересовался я, не отвлекаясь от дела.

– Очень много! – ответил Сингх. – Я столько копателей за раз еще никогда не видел! Кажется, эта ваша зэд-волна покинула город и скоро будет здесь!

Дотащив тело до автомобиля, мы положили мешок на дорогу и тоже уставились в направлении Саранска.

Говорят, у страха глаза велики, но Равиндер был не из пугливых и потому нисколько не преувеличивал. Сюда и впрямь шагала целая орда зомби, растянувшаяся широким фронтом, насколько хватало наших глаз. Неизвестно, что заставило их в едином порыве снять осаду и отправиться в дальнейший путь, но выглядело это странно. Мы преследовали человека, которого горожане подозревали в причастности к нашествию зэд-волны, этот человек погибал, и она тут же оставляла Саранск. Хотя нет, за те десять минут, что Рустам был мертв, копатели не успели бы отмахать расстояние от западной окраины города до Звездного. А вот если считать с момента, когда Ходок вызвал «черную колонну» – я так понял, что он связался с нею еще из психбольницы, – тогда все складывалось. Чисто гипотетически, разумеется. Запаниковавший агент «черных» нажал кнопку тревоги и сбил какую-то программу. Отчего поведение копателей вновь стало диктоваться базовыми инстинктами, и зэд-волна, покинув город, отправилась дальше, на запад.

Рустам так и не успел сказать, какую работу он выполнял для своих новых хозяев. Возможно, этот его секрет так и останется неразгаданным. Возможно, его разгадка была заключена в приборе, что мы сняли с трупа… Впрочем, гадать об этом сейчас было не самое удачное время.

– Поспешим, – заметил я, снова хватаясь за край мешка и кивая Ананасу, чтобы он подсобил мне забросить труп в багажник. – Угроза движется из города. Если мы рванем на север, то, вероятно, сможем объехать фронт зомби по правому флангу… Равиндер! Как ты смотришь на то, чтобы снова сесть за руль и устроить ралли по русским колдобинам?

– Как скажете, господин Степан, – отозвался сикх. И, помрачнев, добавил: – Но это будет, к сожалению, в последний раз, потому что скоро наши с вами пути разойдутся. Как только мы скроемся от зэд-волны, я расстанусь с вами, потому что возвращаться в Саранск у меня нет никакой необходимости.

– Ну что ж, – понимающе кивнул я, – раз решил, значит, так тому и быть. Жаль, конечно, отпускать такого хорошего человека к Котловану на верную погибель. Но кто мы такие, чтобы вмешиваться в дела твоей семьи?

– Если вы не против, отныне я буду считать вас друзьями моей семьи, – пообещал Сингх. – Пускай мне не удалось побеседовать с Ходоком, все равно, вы мне очень помогли, и я этого никогда не забуду.

– Мы не против, – ответил я, переглянувшись с Панкратом, – если только ты не заставишь нас отращивать бороды и носить чалмы. Ну а если серьезно, мы тоже рады знакомству с тобой, Равиндер. Что ни говори, а встретить сегодня в наших краях приличного человека, а тем более иностранца – большая удача…