ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ВТОРАЯ
Сотрудники морга Ферала хорошо знали и относились к нему со смесью страха и любопытства, как, впрочем, и большинство муниципальных служащих. Никто не знал точно, кто он такой и какой властью обладает, но за ним стоял мэр, и потому его просьбы выполнялись неукоснительно.
В морге было чисто и светло. Сверкающие белой плиткой стены создавали возвышенную, почти неземную обстановку для временного пребывания мертвых тел. Все три секционных стола пустовали, тела находились в холодильнике за большой металлической дверью. Главный судмедэксперт Пуляткин, толстый коротышка с огромными ручищами, имел довольно странное лицо, которое занимало поразительно много места на его голове.
— Рад вас видеть, сэр, — приветствовал Пуляткин Ферала.
— Я тоже, мистер Пуляткин, — ответил тот, не вынимая рук из карманов, в одном из которых у него был спрятан короткий нож.
— Чему мы обязаны?
— Я ищу пропавшую женщину.
— Да?
— Белая, молодая, около тридцати.
— Это все? Что-нибудь еще о ней знаете?
— Она пропала три-четыре дня назад.
— Пойдемте.
Пуляткин повел Ферала в мертвецкую. Там было всего два градуса выше нуля, и Ферал поднял воротник. Трупы — их здесь было штук сорок — лежали под простынями на четырехэтажных стеллажах.
— Неопознанные у нас здесь, — сообщил Пуляткин, направляясь в дальний левый угол. — Кажется, там есть две женщины. Давайте посмотрим.
Пуляткин отвернул простыню, под которой оказалась разбитая мужская голова.
— Не то, — с нервным смешком произнес он.
Наконец он нашел двух неопознанных женщин и откинул с их лиц простыни.
— Здесь есть та, которую вы ищете?
— Я должен посмотреть поближе.
Сдвинув брови, Пуляткин разрешительно махнул рукой.
— Мне нужно остаться одному, — сказал Ферал.
Такая просьба исходила от него не впервые, и, привычно кивнув, Пуляткин удалился в прозекторскую. Посмотрев на лица, Ферал выбрал женщину, которая слегка напоминала Нору, но выглядела не столь привлекательно. Стащив с нее простыню, Ферал вытащил нож и стал отрезать у трупа мизинец. Кость поддавалась с трудом, но в конце концов он справился. Завернув мизинец в носовой платок, Ферал засунул его в карман пальто и закрыл труп простыней.
Возможно, Пуляткин не заметит потерю пальца. А если и углядит, то вряд ли станет поднимать шум. Раньше Ферал не раз оставался с трупами наедине, устраняя улики, имевшиеся на теле или внутри. Между ним и Пуляткиным было негласное соглашение о сохранении этих манипуляций в тайне. Если Пуляткин и обнаружит пропажу, то, вероятно, подумает, что палец этот указывал на некое лицо, имя которого мэр предпочел бы сохранить в тайне.
Когда Ферал вернулся в прозекторскую. Пуляткин мыл под краном скальпели.
— Вы нашли свою даму?
— Нет, — отрезал Ферал.
— Прекрасно. Возможно, она жива.
Ферал кивнул.
— Меня здесь не было.
— Да вы здесь вообще не появляетесь, — усмехнулся Пуляткин.
