ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Ян Блок сидел в задней комнате бара «Лентини» на Капитолийских Холмах, где Рыжий Генри имел обыкновение встречаться со своим ближним кругом. От сигарного дыма у Яна разыгралась астма, и он с трудом втягивал воздух. С другой стороны круглого стола сидел сам Генри, пуская Блоку в лицо густые клубы дыма. Там же расположились Берналь, потягивающий виски со льдом, и Альтабелли с кружкой пива и сигарой. Мужчины обсуждали взрывы, удивляясь везению Берналя, который пока не пострадал.
— Удивительно, Родриго, как тебя до сих пор не взорвали. Просто поразительно. Ну ты и везунчик.
Альтабелли говорил с сильным итальянским акцентом, и Берналь не понял, шутит он или всерьез. На всякий случай он занял оборонительную позицию.
— Взрывов было всего два. На всех просто не хватило. Так получилось, что я пока цел. Ну и что? Зато теперь я жду, когда они доберутся до меня. Пришлось отослать жену и детей за город, пока здесь все не успокоится. Мэра, между прочим, тоже пока не трогали.
Альтабелли изобразил возмущение:
— Хочешь сказать, что мэр и наш приятель мистер Генри подвергают смертельной опасности своих лучших друзей?
Берналь и не думал ни на что намекать. Он тревожно посмотрел на Генри, который улыбался и выглядел вполне доброжелательно. Это несколько успокоило Берналя, который и в лучшие времена старался не злить мэра. Слив информации Фрингсу еще более обострил параноидальную осторожность Берналя. Повышенное внимание к его персоне могло обернуться неприятностями.
— Нет-нет, — запротестовал он. — Я хотел сказать, что если кого-то не взорвали, то это вовсе не значит, что взрывал именно он.
Послышался условный стук в дверь — тук-тук, пауза, тук. Это означало, что посетитель пришел по служебной необходимости.
— Войдите, — пророкотал Рыжий Генри, не выпуская изо рта сигару.
В дверях появился Педжа. Вид у него был такой, словно он съел что-то тухлое.
Мужчины за столом дружно посмотрели на мэра. При виде помощника у того резко упало настроение.
— В чем дело?
Педжа уже привык докладывать в подобной компании.
— Я насчет поляков, сэр. Они стали возникать. Вообще-то они не прочь подписать контракт, но пронюхали про забастовку и заволновались. Не хотят иметь дело с профсоюзами.
Генри бросил грозный взгляд на Берналя. Тот побледнел.
— Разве они не знают, что забастовка под контролем? Порядок уже восстановлен, никаких уступок сделано не было.
— Они знают, — кивнул Педжа. — Мы им об этом сообщили. Но…
— Но что?
— Они думают, что все это затеяли ради них. Опасаются, что в другое время вы не так строги с профсоюзниками.
Лысый череп мэра стал багроветь.
— А чего они хотят? Как тебе показалось?
— Мне кажется, им надо показать, что профсоюзы не представляют для нас никакой проблемы.
Генри кивнул.
— Вы должны лично дать им это понять, — пояснил Педжа.
— Ясно, к чему ты клонишь. — Генри посмотрел на Берналя. — А кто руководит забастовкой?
— Энрике Дотель и еще одна женщина, — с готовностью отрапортовал Берналь.
— Дотель, говоришь?
Генри устремил на Педжу горящий взор.
— Чтобы завтра в десять этот Дотель и поляки были у меня в кабинете. Они увидят, что значит ставить палки в колеса мэру.
Кивнув, Педжа выскользнул за дверь. Откинувшись на спинку стула, Генри вновь занялся сигарой, все еще торчавшей у него изо рта. Он втягивал дым, задерживал во рту, а затем выпускал мощную струю в сторону задыхавшегося Блока.
