ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Лифтер Долиш встретил Паскиса с серьезной миной. Архивариус, который еще был под впечатлением от демонстрации странной машины, решил, что тот реагирует на некое физическое проявление этого потрясения. Войдя в ожидавший его лифт, он с удивлением заметил, что Долиш, прежде чем закрыть дверь, воровато оглядел вестибюль и несколько замялся, прежде чем начать спуск.
— Мистер Паскис, хочу сообщить вам, что с вашей ручкой я все выполнил, но вернуть ее пока не смогу.
Только после этого он дернул ручку, и лифт, скрипя шестеренками, стал опускаться.
Паскис краешком глаза наблюдал за Долишем, раздумывая над загадочными словами. Он даже на время перестал переживать за будущее своего архива. Долиш должен был вернуть ему ручку, если кто-то за время его отсутствия приходил в хранилище. Что значит: «Выполнил, но не могу вернуть»?
Лифт остановился, и Долиш открыл дверь и решетку. Когда Паскис выходил, лифтер тронул его за плечо — практически первый раз за все время их общения — и пристально посмотрел в глаза. Во взгляде его читалась паника. Паскис застыл на месте, глядя, как закрывается дверь, и лифт неторопливо ползет наверх.
Я все выполнил, но вернуть ручку пока не могу. Это могло означать, что условие для возвращения имеется, но время еще не настало. Условие и время. Условием был приход кого-нибудь архив, и оно, если Паскис правильно понял, было соблюдено. Значит, время неподходящее. Паскис попятился, наткнувшись спиной на стену. Пришедший еще не ушел. В архиве сейчас кто-то был.
Логика рассуждения была небезупречна, но вывод казался Паскису бесспорным. Он постоял, прислушиваясь к знакомым звукам. Гудение ламп. Шум отопительной системы. Уличный гул, проникающий даже сквозь толстые стены. Страх и непривычная физическая активность лишили его последних сил. Стараясь уловить незнакомые звуки, архивариус на негнущихся ногах добрел до своего стола и тяжело опустился на стул.
Последний раз посторонний был здесь семнадцать лет назад. Точнее, прошло семнадцать лет с того момента, как некто спускался в Подвал, оставив там следы своего пребывания. Теперь он точно знал, что чужой приходил сюда в его отсутствие. Не говоря об уборщиках, которые всегда работали здесь в одиночестве. Паскис никогда никого не видел, лишь замечал следы их деятельности.
Паскис почувствовал облегчение, когда наконец послышался звук, которого он так напряженно ждал. Шаги, похожие на стук ручки, упавшей на деревянный стол. Кто-то ходил в глубине хранилища. На Паскиса нахлынула целая гамма чувств: страх, негодование, любопытство, смятение. Он вдруг почувствовал прилив энергии — в крови заиграл адреналин. Бежать или бороться? Раньше он никогда не оказывался перед таким выбором. Даже в доме Граффенрейда бороться было не с кем. Бегство от слепого старика было результатом паники — реальная опасность ему не грозила. Паскис встал со стула. Это движение могло быть частью любого варианта. Еще не придя к окончательному решению, он направился в глубину архива.
За прошедшие годы он успел забыть, как трудно определять источник шума в Подвале. Звуки отражались от полок и потолка, и временами казалось, что они идут из четырех-пяти мест одновременно. А потом они меняли направление и сливались в один общий шум. Это был какой-то акустический аналог царства кривых зеркал.
Паскис пошел по центральному проходу, пытаясь определить, с какой стороны доносится шум. Сделав четыре-пять шагов, он останавливался и прислушивался. Ничего не услышав, двигался дальше. Иногда он слышал шаги во время своего движения и резко останавливался. Но все сразу же затихало. Тени, падавшие от редких ламп, перемещались вместе с ним, постоянно меняя перспективу.
Дойдя до середины центрального прохода, архивариус услышал новый звук, словно кто-то волочил по полу ковер. В силу удачного расположения проходов и полок направление звука определялось довольно легко. Он исходил из дальнего левого угла Подвала.
Паскис торопливо зашаркал к тому месту, где центральный коридор пересекался с поперечным. Тактика была прежней: сделав несколько шагов, архивариус застывал на месте и прислушивался. Вдруг он услышал шаги где-то позади и усомнился в правильности выбранного направления. Но вскоре они сменились негромким топотом впереди, что доказывало, что пришелец скрылся в левом углу Подвала, где находились все сфальсифицированные дела.
Паскис так увлекся выслеживанием незваного гостя, что забыл об опасности. Но вдруг до его ноздрей долетел легкий запах, похожий на аромат одеколона. Он понял, что пришелец совсем близко. Вполне закономерно возник вопрос: а что делать, если поиски увенчаются успехом? Остановившись, он стал прикидывать, насколько разумна будет подобная конфронтация, но тут шаги возобновились снова. На этот раз походка незнакомца была быстрой и достаточно четкой. Паскис не смог определить точное направление шагов, но их все более громкое звучание говорило о том, что пришелец направляется в его сторону.
Паскис в ужасе застыл, потом мелкими торопливыми шажками припустился вдоль полок в направлении, которое не пересекало траекторию движения незнакомца и не отрезало ему пути к лифту. Когда архивариус оказался достаточно далеко, чтобы столкнуться с незнакомцем даже случайно, он остановился, чтобы перевести дух. Стоя за полками, он смотрел в сторону главного коридора. Пришелец шел в сторону лифта боковыми проходами. Паскис слышал шаги и даже на секунду увидел мужчину в темном костюме и низко надвинутой шляпе, мелькнувшего в просвете между полками. Это произошло так быстро, что Паскис вряд ли сумел бы его разглядеть, даже если бы знал, кто это.
Он продолжал стоять на месте, пока вдали не послышался стук закрываемой дверцы лифта. Показалось, что он слышит приглушенные голоса, но полной уверенности не было. Постояв еще несколько минут на тот случай, если незваный гость использовал лифт как уловку, чтобы обмануть его и незаметно остаться в архиве, Паскис, собравшись с духом, осторожно двинулся к двери. Выглянув из-за полок, он увидел свой стол. Рядом никого не было. Вернувшись на рабочее место, он как подкошенный рухнул на стул. На столе, рядом с пачкой заявок, лежала ручка, которую он передал Долишу.
