Воскресенье в Вене — день священный. Все магазины закрыты, предприятия не работают. Так что Гросс и Вертен были вынуждены отдыхать. Адвокат приводил в порядок свои записи о расследовании, а криминалист продолжал детальное изучение списков подозреваемых.

Торговых домов, продающих зазубренные скальпели фирмы «Харвуд и Мейер», в Вене оказалось всего три. И в понедельник они начали их обходить. Офис торгового дома «Брайтштайн и сыновья» располагался всего в нескольких кварталах от места, где жила Лизель Ландтауэр. Поэтому Гросс решил первым делом нанести визит сюда.

Их принял управляющий в своем кабинете на третьем этаже. Оказалось, что он единственный сын Брайтштайна, хотя в названии торгового дома значилось «сыновья». Сухой ветер сменился удушающей жарой, и сидевший за огромным столом крупный представительный мужчина сильно потел. Он жестом пригласил их садиться в кресла. За его спиной на стене висели фотографии в рамках — довольно много фотографий. В открытые окна с улицы доносилось цоканье лошадиных подков и громыхание экипажей.

— Ваше содействие крайне необходимо для расследования, — проговорил Гросс, протягивая ему письмо из управления полиции, подписанное инспектором Майндлем.

— Не представляю, чем я могу помочь властям, — проговорил Брайтштайн с нервным смешком.

Вертен замечал, что некоторые люди, сталкиваясь с полицией, ведут себя так, словно в чем-то виноваты. Без всякой на то причины.

Гроссу было важно успокоить Брайтштайна: когда свидетель нервничает, он может сказать что угодно, лишь бы это понравилось следователю.

— Я уверен, герр Брайтштайн, что у вас есть сведения, которыми вы могли бы с нами поделиться, — начал он. — Человек, возглавляющий такую компанию, без сомнения, разбирается в психологии. Поэтому, если вы не против, я задам вам несколько вопросов.

Легкий, доброжелательный тон криминалиста благотворно подействовал на Брайтштайна. Он заметно расслабился и откинулся на спинку кресла.

— Я согласен с вами. Занимаясь торговлей, невольно становишься психологом. Надо уметь найти общий язык с клиентом, понять его натуру. Иначе успеха не достигнешь.

— Вот именно. — Гросс лучезарно улыбнулся. — И сколько у вас сотрудников?

— Семь торговых агентов и три секретарши здесь в офисе. До моего прихода торговых агентов было четверо.

— А сколько из них заняты медицинскими инструментами?

— Двое, — ответил Брайтштайн. — Герхард Биндер. Знаток своего дела, у нас уже шесть лет. И Максим Шмидт. Этот работал еще при моем отце. Продажей ножей и режущих инструментов заняты трое, и еще двое распространяют бритвы и парикмахерский инвентарь. Вам нужны их фамилии?

Гросс опять улыбнулся:

— Пока не надо. Давайте начнем с хирургических инструментов. Я слышал, ваш торговый дом представляет в Австрии продукцию фирмы «Харвуд и Мейер».

— Конечно. Этим у нас занимается один Биндер. «Харвуд и Мейер» поставляют качественные изделия из шеффилдской стали. Представляете, доктор Гросс, их лезвия служат существенно дольше, чем из немецкой стали.

Гросс кивнул:

— Да, впечатляет.

Прислушиваясь к разговору, Вертен одновременно рассматривал фотографии на стене. Они изображали сцены после охоты, и везде был виден улыбающийся Брайтштайн. Вот он стоит у солидной кучки убитых уток, на другом снимке гордо поставил ногу на спину мертвого кабана, на третьем его охотничьим трофеем была серна. Вертену показалось, что на одном снимке на заднем плане он увидел знакомое лицо. Но фотография висела далеко, так что подробно разглядеть ее не удалось. К тому же разговор коснулся конкретной темы.

— Если я не ошибаюсь, сравнительно недавно фирма «Харвуд и Мейер» начала производство зазубренных скальпелей, — продолжил Гросс. — Вы их продаете?

— Да, мелкозубчатые скальпели мы тоже продаем. — Брайтштайн улыбнулся. — У них лезвие негладкое, но зубцы совсем не такие, как у пилы.

— Понимаю. — Гросс глянул на Вертена. — А вашего герра Биндера, случайно, нет поблизости?

Брайтштайн заглянул в большой ежедневник на столе.

— У Биндера на этой неделе отпуск. Но я уверен, вы сможете его найти на садовом участке. Там он проводит почти все свободное время. Биндер выращивает розы и уже получил за них много премий.

Брайтштайна это чудачество явно забавляло. Конечно, что такое розы по сравнению с охотой на оленей в Альпах, подумал Вертен.

— Спросите у фрейлейн Маттиас в приемной. Она назовет вам фамилии и адреса всех наших торговых агентов. — Брайтштайн на секунду замолк. — А теперь, господа, скажите, пожалуйста, в чем, собственно, дело? Я всегда готов помогать полиции, однако мне просто любопытно.

— Мы расследуем дело о подделке, — пояснил Гросс. — В полицию поступило несколько жалоб от хирургов.

— Я заверяю вас, господа, — озабоченно проговорил Брайтштайн, — мой торговый дом получает товар непосредственно от производителя.

— О вас, разумеется, речь не идет, — успокоил его Гросс. — Напротив, мы считаем ваш торговый дом образцовым и намерены сравнивать ваши скальпели с поддельными.

Вертен понимал, что ни в коем случае нельзя допустить, чтобы убийца узнал, что следствие заинтересовалось скальпелями фирмы «Харвуд и Мейер».

До обеда они посетили еще два торговых дома, занимающихся продажей хирургических инструментов. Но скальпелей с негладкими лезвиями среди них не было. Следователям объяснили, что Брайтштайн заключил с фирмой «Харвуд и Мейер» договор на эксклюзивное право представлять в Австрии их новую продукцию.

— Ну что ж, это облегчает нам задачу, — сказал Гросс.

Они быстро отобедали в небольшом кабачке и направились в пригород Пенцинг, где находился садовый участок Биндера.

Там им пришлось дважды спросить дорогу, прежде чем они нашли садовый поселок, разбитый на пустыре у железной дороги. Участки десять на сорок метров с небольшими домиками. Однако эти клочки земли поражали невиданным плодородием. Некоторые были засажены фруктовыми деревьями, сгибающимися под тяжестью плодов, на других огороды с обильным урожаем овощей, а третьи благоухали ароматом разнообразных цветов. Домики были ухожены точно так же, как участки, и в миниатюре повторяли архитектуру охотничьих домиков. Обшивка из коричневых досок, зеленые ставни, притолока над дверью с вешалкой из рогов оленя или лося, на подставках под маленькими окнами красная герань в горшках.

Брайтштайн не ошибся. Биндер действительно ухаживал за своими розами. Гросс тронул руку Вертена, останавливая, чтобы понаблюдать за Биндером некоторое время, прежде чем объявить о своем присутствии. Биндер методично срезал с кустов начавшие вянуть цветки и опускал их в корзинку, следя, чтобы лепестки не падали на ухоженную почву. От шипов его руки защищали длинные прорезиненные перчатки. При этом работал он не садовыми ножницами, а небольшим изогнутым и, несомненно, острым ножом.

Биндер был ярко-рыжий мужчина среднего роста. Поверх легкого летнего костюма у него был надет чистый белый фартук.

Решив, что увидел достаточно, Гросс вошел в калитку и постучал по перекладине.

— Герр Биндер.

Тот поднял голову.

— Здравствуйте, господа. Вы из садового комитета?

— Нет, — ответил Гросс. — Мы по другому делу.

Биндер приветливо улыбнулся:

— Я спросил, потому что жду их. Понимаете, участок рядом освободился. На прошлой неделе умерла престарелая фрау Гимбауэр. Достойная была женщина, упокой Господи ее душу. И у нее не осталось никаких родственников. Некому унаследовать участок и ухаживать за ним, понимаете? А мне бы побольше места не помешало. Видите, как разрослись розы? Кустам вредно находиться так близко друг к другу. Это мы, люди, можем ютиться в своих маленьких жилищах, а цветам нужно пространство. Иначе они вянут. На ее участке я смог бы опробовать новые сорта из Америки.

Он вдруг умолк.

— Извините. Это я репетировал свою речь перед садовым комитетом. У нас еще никто не имеет во владении два участка. — Он стянул с правой руки перчатку. — Так какое у вас дело?

— Мы пришли к вам по совету герра Брайтштайна, — сказал Гросс. — В надежде, что вы поможете в нашем расследовании.

Он кратко рассказал о появлении в Австрии поддельных скальпелей из стали низкого качества с клеймом фирмы «Харвуд и Мейер».

— Если бы вы могли дать нам список клиентов, купивших у вас в последние несколько недель скальпели с неровными лезвиями, это бы нам существенно помогло.

— Да, — согласился Биндер, — подделки сейчас стали настоящим бедствием. И я рад, что власти наконец взялись за искоренение этого зла серьезно. Подделки подрывают доверие клиента к нашему продукту.

Биндер оказался настолько аккуратным, что даже на садовом участке не расставался со своей рабочей сумкой. Он направился в домик и быстро вернулся. Кроме образцов товара, в сумке лежали книга заказов и каталог.

— Не такой уж большой спрос на эти скальпели, — пробормотал он, листая книгу. — За последние несколько недель, вы говорите?

Вертен заметил, что его рука слегка подрагивает.

— Да, — ответил Гросс.

— В последний раз я продал такой скальпель на прошлой неделе в Клагенфурте. Я провел там вторник и среду. Их купил доктор Фриц Вайнингер из городской больницы. А перед этим, — он перелистнул страницы, — перед этим в конце июня продал один скальпель хирургу в Зальцбурге. — Биндер показал запись Гроссу.

— А в Вене ничего? — спросил тот.

— В Вене ничего. — Биндер закрыл книгу продаж и возвратил в сумку. — Понимаете, венские хирурги не слишком охотно покупают новые скальпели. Не верят пока в их преимущества в антисептике разрезов. Впрочем…

— Что? — насторожился Гросс.

— В Вене я действительно не продал ни одного инструмента, но один, кажется, стащили из моей сумки. Когда на позапрошлой неделе я обходил венских хирургов, в ней были три скальпеля английской фирмы «Харвуд и Майер». А в конце дня там оказалось только два.

— Каких хирургов вы посещали? — спросил Гросс.

— Да они украсть не могли, я в этом уверен. Но потом я заходил в кафе и оставил сумку без присмотра, когда посещал туалет.

Не такое уж это хитрое дело, подумал Вертен, стащить из сумки человека скальпель в многолюдном кафе.

— Все равно назовите нам этих хирургов, — сказал Гросс. — И кафе.

— Вы ему верите? — спросил Вертен на обратном пути из садового поселка.

— Вы заметили, как он ловко управляется с розами? — спросил, в свою очередь, Гросс. И сразу добавил: — И место здесь довольно отдаленное.

— Вы имеете в виду, есть куда привезти убитых? — Вертен оглянулся. Биндер снова увлеченно занимался своим делом. — Сомневаюсь. Вы не думаете, что здесь трудно было бы это проделать незаметно?

Гросс вздохнул:

— Наверное. Кроме того, на убийство фрейлейн Ландтауэр у него есть алиби.

— Мне показалось, что он слишком активно старался его подчеркнуть.

— Но это не так трудно проверить, Вертен. Давайте свяжемся с доктором Фрицем Вайнингером из Клагенфурта.

Однако их ждало разочарование. Когда наконец удалось разыскать почту и позвонить, оказалось, что доктор Фриц Вайнингер, как и многие в Австрии, сейчас находится в отпуске. И вернется только в конце недели.

Но вскоре события начали развиваться в другом направлении.