93

— Наша ночная индоктринация стала шахом королю, — пояснил Кир. — С угрозой скорого мата. А проигрывать они не любят. И не умеют. И они ринулись в бой. В бой, благодаря которому наша Взвесь, вполне вероятно, осядет илом.

— Но сами они не понимают, что могут все угробить? — резонно заметил Нестор.

— Еще восточные мудрецы, а за ними и средневековые европейские мыслители говорили, что тот, кто предпочитает добродетель, уподобляется богам; кто предпочитает телесные наслаждения, уподобляется животным; кто предпочитает деньги, уподобляется металлу и теряет даже животный разум. Мы с тобой уподобляемся животным, мой друг. Разум иерофантов, не просто предпочитающих деньги, но и придумавших их, уже не человеческий — нельзя анализировать их решения в пределах традиционной логики или в общечеловеческой системе координат. Но теперь не важно, почему это происходит, важно, что будет происходить. Пока я рядом, постараюсь рассказать все, что знаю.

— Пока рядом? — испуганно спросил Нестор.

— Да, пока рядом. И рядом я не на долго. Когда начнется психическая атака, мое место будет рядом с новичками-неофитами, в первых рядах. Напомню: ты сейчас в третьей шеренге как Наг Третьего дна. Восьмая колонна, правый фланг. Всего — по одиннадцать ратей с каждой стороны. Иерофанты любят футбол. Во время боя не забывай использовать свои способности. Изменяй форму по необходимости. Мотоцикл — кстати, это единственный механизм Взвеси, который можно использовать в реальности иллюзорного Бытия — он станет твоей частью. Придаст тебе скорости передвижения как Нагу, а как человек ты и сам знаешь, что с ним делать.

— Не очень хорошо. Жена называет меня «медленным байкером», — Нестор попытался бравурно пошутить, но шутка вышла жалкая.

— Очень хорошо, что ты вспомнил о Нине и Антоне. Помни, что сегодня ты будешь биться за них. В том числе, и за них. Пусть это придаст тебе решимости. Далее. На Втором дне ты обрел способность проникать в сны. Вряд ли тебе это поможет в условиях реального боя, но, как понимаешь, все средства будут хороши. Кроме того, ты обрел способность к гипнотическому воздействию. Помнишь, когда ты вернулся домой после корпоратива, Нина особо не терзала тебя?

— «Командировочный лист»! — вспомнил Нестор.

— Никакой это был не лист. Это был ты сам. Не хотел скандала — его и не было.

— Но почему тогда в субботу утром?..

— А в субботу утром ты все спустил на тормозах, потому что подсознательно сам хотел, чтобы все стало на свои места. Но не отвлекайся. На Третьем дне ты стал не просто Нагом, а ядовитым Нагом. Теперь твой укус смертелен, так что поосторожнее с Зоенькой, — Кир улыбнулся. — Ну, конечно же смертелен только в Наговом обличье. Вот и все инструкции.

— Я так и не понял, что мне делать. Кто будет отдавать приказы. Кто мой непосредственный командир в бою?

— Нет командиров, нет приказов. Философия боя такова: смотри душой; уничтожай все, что тебе чуждо, всеми доступными тебе способами; старайся, чтобы чуждое тебя не уничтожило.

— Но что это будет? Монстры? Люди? Наги? Что именно? Кто именно?

— Ну, с торсионными вихрями ты уже знаком. Кроме них будут городские маги. — Заметив немой вопрос в глазах Нестора, Кир рассмеялся, весело и заливисто, как в «мирное» время.

— Городские маги, — пояснил он, — это мерзейшие создания Взвеси. Люди, которые, как бы это выразиться поточнее, липнут к деньгам и славе. У них нет ценностей духовного порядка. Они готовы продать друга, если это выгодно. Мне тяжело объяснить сейчас кратко. Скажем так, это люди, которые стремятся быть в тренде. Получить нобелевку, какой-нибудь гранд, титул, доход, но сделать это не честным трудом, а войдя в доверие, заимев нужные связи. Городской маг — это черное порождение нового мирового порядка, получеловек, оторванный от земли и прилипший к бренду. Даже так: возведший бренд на уровень своего маленького бога. Увидишь сам. Создания мерзкие, сильны стаей, но и один может подгадить, если подкрадется сзади незаметно. Но это не самое страшное.

— Есть что-то хуже? — удивился Нестор.

— Мы опасаемся, что есть. И если есть, то мы будем бессильны. Это что-то может стать оружием их победы. Кадмейской победы, конечно, поскольку в случае такой победы Взвесь осядет илом…

В это время над полем прогремели раскаты громового хохота.

— Начинается, — сказал Кир. — Скоро мне придется уйти.

— Так что это за невидаль? Бомба? — заторопился Нестор: он не услышал самого главного, и от этого ему становилось еще страшнее.

— Хуже, — печально произнес Кир. — Даже говорить не хочется, потому что каждое слово о нем может наполнить его еще большей силой. Ты же взял салфетки Семена?

— Да, — кивнул Нестор. — Но зачем они? Что с ними делать?

— Я говорил тебе, что Драконы не ввязываются в дела ни одной из Взвесей. Они могучи, но справедливы. Они демиурги демиургов — создали нам богов, а раз мы хотим идти по другому пути, то дело наше. Ни один Дракон не будет участвовать в этой битве. Да и ни в какой другой. Кроме того, Дракона невозможно уничтожить — любая битва потеряла бы смысл. Драконы не бьются. Они карают или милуют. По своему справедливому решению, поскольку сами они и есть справедливость.

— Салфетки, — напомнил Нестор, перебивая увлекшегося Кира.

— Да, салфетки. Драконы не будут участвовать ни в какой битве. Сами, напрямую. Но могут опосредовано — дав преимущество одной из сторон. Семен не просто так рисовал на салфетках. У тебя в руках — могучие артефакты…

Тут хохот над полем стал еще громче.

— Прости, я должен идти. — и Кир, обернувшись пурпурным Нагом, легко скользнул к первым шеренгам змей.