72

Когда на капитанском мостике человечества произошла смена командного состава, то изменился и стиль управления. Древние боги были открыты и естественны: если они любили, то об их любви слагали эпические поэмы; если смеялись, то раскаты хохота заражали весельем всех вокруг; если были злы на кого-либо, то наказывали обидчика по справедливости, хотя иногда и не без коварства; если были пьяны, то не боялись сболтнуть лишнее, потому что не имели тайн за пазухой. Чем и воспользовались их «верные» служители — жрецы, выведав все слабости, вызнав все уязвимые места. А слабости и уязвимые места есть даже у богов.

— А у Драконов? — перебил Нестор.

— Никто не знает, — пожал Кир плечами. — Но все может быть.

Новым управленцам не хватало ни масштаба, ни глубины, ни счастливого гения. Зато они умели лгать и определенно знали, чего хотят.

В первую очередь, необходимо было утвердить новый порядок, да сделать это так, чтобы люди даже не заметили, что старого порядка уже нет. Умерших богов сначала нужно было оживить, потом растворить в мифологии, а уж затем собрать из этих мифов богов новых.

Сказания и сказки, легенды и предания стали первым оружием массового поражения. Умершие боги ожили, но теперь как часть мифа — гротескными и неправдивыми карикатурами на самих себя. И, конечно же, обессиленные, утратили доверие народов. Вакуум был заполнен новыми фигурами, прорисованными в соответствии с насущными потребностями новой доктрины.

Так произошел перелом. Человечество отправилось по новому пути — не к общему благу, а к выгоде некоторых. Чтобы держать бредущих неведомо куда путников в тонусе, нужны слова. И вот слова, сначала просто произнесенные, потом записанные, потом прозвучавшие с экранов и подкрепленные зрительными образами, стали работать на новых хозяев. Начался глобальный брендинг.

— Прошу прощения? — остановил Нестор монолог Наставника.

— Брендинг. Процесс создания бренда новой доктрины. Индоктринация по-иерофантски, — пояснил Кир.

Чтобы новая концептуальная идея, основанная на выдумках, подтасовках, преувеличениях и замалчиваниях, — одним словом, основанная на лжи, — не была бы интуитивно отторгнута человечеством, эту идею нужно было постоянно поддерживать при помощи как явной, прямой, так и тайной, опосредованной рекламы. В общем, новую доктрину нужно было пиарить, создавать на нее устойчивый спрос.

На простодушное человечество обрушились потоки всевозможной информации: правда чередовалась с вымыслом, конкретика с абстракцией, причины подменялись следствиями, белое становилось черным. Началась информационная буря — целые массивы недостоверных сведений, как цунами, перекатывались от одного края Взвеси к другому. Хранилище информации было взбаламучено, возмущено.

— А хранилищем информации, как мы знаем, является… — хитро прищурился Кир.

— Тамас, — закончил Нестор. — Память.

— И Тамас не любит досужих колыханий. Торсионные вихри — кстати, ничего общего с термином физическим; здесь важен сам процесс torsio, вращение — это маленькие сундучки с информацией, верные стражи Тамаса. Они вездесущи, как звездная пыль в романах Филипа Пулмана. В недрах Тамаса, как в бескрайней библиотеке, они расставлены по секциям в определенном порядке. Помнишь «тайную» комнату на Кисельной? Представь, что в нее ворвался невежда, который стал бы сбрасывать книги с полок, тасовать их, как карты в колоде, а потом беспорядочно бросать обратно.

— Хаос, — ужаснулся Нестор.

— Не то слово! — согласился Кир. — Именно так выглядит со стороны брендинг.

— Мириады возмущенных торсионных полей, изливающих потоки липкой информации на кого попало, — описал Нестор.

— Взвесь, оскорбленная в самых сокровенных чувствах самим фактом вашего существования атаковала вас наиболее мощным оружием из своего арсенала — хаотичными информационными выбросами. Но представь себе, что такие потоки ежеминутно изливаются на обитателей внутри Взвеси. Даже ты — Наг — не справился без помощи очаровательной змейки. Что говорить о людях, чей удел — все чаще и чаще — унылое одиночество? Оценил масштаб? — Кир склонил голову набок.

— Собственной шкурой оценил. Я там чуть не умер! Вместе с Зоенькой!

— Да, техники сработали убедительно. Но опасаться было нечего — это была всего лишь суггестивная симуляция. Никто бы не умер.

— И на том спасибо, — поблагодарил Нестор. — И что со всем этим теперь делать?

— Панацеи от сего недуга не найдено, — печально вздохнул Кир. — Но надежда есть. И надежда эта — молодой и перспективный Наг Второго дна. Ты наша надежда, уважаемый Нестор Иванович.

«Вот и встретилась Надежда, — вспомнил Нестор обещание Сони и Феи. — Осталась только Любовь».