48

Он больше не был Нестором, он снова был могучим Нагом. Зоенька испуганно обвилась вокруг его чешуйчатого тела в несколько колец. Наг расправил капюшон, обнажил клыки и зашипел в небо, играя раздвоенным языком. Маленькие вихри назойливыми злыми осами зависли над сплетшимися змеями. Липкие черные нити бессильно соскальзывали с их глянцевых тел, но нитей было много, слишком много.

Наг снова зашипел, пронзительно, отчаянно. Был бы рядом сторонний слушатель, он наверняка сумел бы различить в змеином шипении ницшеанское: «Где кончается уединение, там начинается базар; и где начинается базар, начинается и шум великих комедиантов, и жужжанье ядовитых мух! Не поднимай руки против них! Они — бесчисленны, и не твое назначение быть мухобойкой».

Но хвост — не рука. Его против назойливых мух поднимать можно. Наг попробовал высвободить кончик хвоста. Удалось, хотя и с немалым трудом, словно в попытке разорвать плотный слой липкой ваты.

— Быстрее! — шипела змейка Зоенька. — Еще!

Смоляные путы обвили их и тесно держали друг возле друга. Не пошевелиться! Нестор напряженно крутил хвостом, по сантиметру отвоевывая собственное тело из липких оков, постепенно увеличивая амплитуду вращения, убыстряя темп.

— Быстрее! Быстрее! — в ужасе уже не шипела — орала его спутница. — Еще быстрее! Еще! Еще!

Напряжение росло, Нестор не знал, откуда брал силы. Может, тесно прижавшаяся к нему Зоенька щедро делилась своей энергией? Хвост жил собственной жизнью — вращался по сложной траектории, в пять-шесть изгибов, — так движется лента, закрученная умелой рукой спортсменки — мастера спорта по художественной гимнастике.

Потоки воздуха, взбитые и направляемые этим вращением, отклоняли выстрелы черных нитей, сдували их в сторону. Но вот ветер превратился в ураган, в безудержный смерч. Что могли сделать маленькие осы-вихри с этим порождением Наговой мощи? Поток воздуха магической спиралью разметал тонкую смолу, превратил этот опасный дождь в неопрятные кляксы, разбросанные по бурой траве, разбросал и сами вихри. Вокруг змей образовалось свободное пространство.

— Вперед! — шепнула змейка на ухо.

Но ливень еще не иссяк! Наоборот, гул нарастал. Со стороны Белого Ясеня спешили новые полчища маленьких злонравных веретенец. Нестор понял, что новой атаки им не сдержать.

— Вперед! Вперед! — кричала змейка.

И они рванули вперед настолько быстро, насколько могли. Вернее, рывок сделал только Нестор — Зоенька обвилась вокруг него, как хрестоматийная змея вокруг кадуцея.

Осы как будто почувствовали, что добыча вознамерилась сбежать: мириады вихрей выбросили им вслед тучу вязкого серпантина. «Хорошо, что в доме есть душ, — пришла к Нестору в эти жуткие мгновенья совершенно обыденная мысль. — Час из него не вылезу».

Черная вакса текла по телам, струилась между чешуйками, держала, замедляла темп, сбивала с пути. До спасительной галереи оставалось всего несколько десятков метров, но Нестор уже понимал, что им не преодолеть это расстояние. Да и спасет ли их расписанная апокалиптическими картинами пещера от этой неведомой напасти? Черный потоп скоро накроет их, зальет с головой, обездвижит и лишит дыхания.

Змеиное тело, такое упругое, могучее, верное приказам; тело, задорной силе которого он всегда восторгался в первые минуты после перевоплощения, — это тело сейчас подводило. Оно сдавалось. Нестор двигался вперед скорее по инерции. Последние рывки были уже не мускульными усилиями, а конвульсивными судорогами, бросавшими вперед умирающего Нага, которого в паническом ужасе крепко обвила зеленая змейка. Разве можно ее назвать зеленой? Струи — оружие вихрей — превратили вспаханную почву в жижу, в слякоть. Наг и змейка почти слились с этим месивом, они были вымазаны от головы до хвоста. Еще несколько усилий — только для того, чтобы совесть была чиста. Все равно не выбраться. Это конец.

Нестор дернулся в последний раз и затих. Однако движение, хоть и замедлилось, но не прекратилось. Зоенька, все это время пребывавшая в оцепенении, внезапно очнулась и теперь тянула за собой полумертвого бездвижного Нага. Рывок, еще рывок… Нестор собрал последние силы и постарался помочь своей спутнице. Получилось ли? Он не смог понять. Как во сне, он вдруг понял, что порог пещеры уже позади, что они теперь лежат на холодных камнях — Наг и змея — обессиленные, грязные, но живые. Он закрыл глаза и провалился в бездну.