Глава шестнадцатая
Пробудившись от судороги в затёкшей руке, мисс Уокер с минуту лежала, разглядывая ромашковый потолок своей спальни, и потирала кисть, чтобы перестало колоть пальцы. Память о пережитых треволнениях возвращалась неохотно, и совсем не получалось припомнить, каким чудом оказалась в собственной постели, почему улеглась не раздевшись и куда подевались все они…
— Арина! — позвала она привычно.
— Я здесь, моя девочка.
— Где все?
— О ком ты?
«Да, она же никого из них не знает! — сообразила понятливая мисс Уокер. — Но кто-то ведь…»
— Но кто-то ведь притащил меня сюда вчера! — проговорила она убеждённо.
— Ты о Саше? Он был здесь сегодня под утро. Принёс тебя, крепко спящую, и уложил в постель.
Ирис пробормотала, краснея:
— Какое свинство! И даже не разбудил, — потом спохватилась и добавила, — чтобы сказать «спокойной ночи».
— Он сказал, ты просто не слышала. Спала очень крепко. Мы даже поболтали с Сашей немножко, он интересный собеседник. Жаль, времени у него не было, сказал, что должен идти.
«Сашка-деревяшка… Всегда у него нет времени», — огорчилась Ирис, с немалым сожалением вспоминая морскую прогулку вдоль берега атолла с трудным названием. Потом ей пришло в голову, что недурно бы воспользоваться случаем и расспросить Арину, как всё же на коралловых островах рождаются дети и правда ли, что это так просто? Расспрашивая хорошо знакомую с местными обычаями электронную камеристку, она не подозревала, что разговор выйдет таким долгим и так поразит воображение. Часа через полтора после пробуждения ошеломлённая девушка только и могла говорить «О-о!» и «Ох-х!», глядя расширенными глазами в потолок и пытаясь собрать разбегающиеся мысли: «Носить его в себе? Целых… сколько она сказала? Двести восемьдесят дней?! И он там живёт, шевелится… Как странно! Точно ты для него — бабл…»
— Точно я для него — бабл… — пробормотала Ирис, ощупывая живот и пытаясь представить, как он растёт, становится похожим на шар.
— И не только бабл, — заметила Арина. — Бабл — пустая оболочка. Ты для него воздух, вода и пища, бабл, Планетарная Машина… В общем, всё. До родов, конечно.
«Ну да, ещё же роды… Не понимаю, зачем это нужно, чтоб было больно. И ему тоже трудно, наверное, вылезти, раз Арина говорит, что это помогают сделать. Но откуда же Арине знать? Ведь не на коралловых островах она рожала… Да о чём же я вообще? Она же машина, что она может об этом знать?»
— Что же ты, Ариночка, — с иронией спросила мисс Уокер, обнимая руками свой виртуально вздувшийся живот, — можешь об этом знать? Ты ведь не рожала, наверное, а даже если и рожала, то не на коралловых ведь островах!
— Ты права, конечно. И всё же я знаю кое-что, потому что прабабушка твоя рожала и очень подробно всё это описывала в своём дневнике. Это позже появились всякие концепторы, инкубаторы и прочая аппаратура. Твоя мама, например, ничего о родах не знает, это уж точно. Может быть, поэтому она и допустила, чтобы твоим воспитанием занималась я.
— Не говори о маме плохо, ты ведь не знаешь… — начала Ирис оправдательную речь, но мысли помимо её воли свернули в другом направлении, а виновата в этом была исключительно Арина: «Болтушка. Чего ей вздумалось вспоминать о концепторах? Это же надо такое придумать, чтобы зачатие происходило так… Так… Слов нет, как это странно! Не может быть, чтобы Саша хотел…»
Мысли, и без того перепутанные, сплелись в невообразимо тугой клубок; поймать за хвост и приструнить ту, не дающую покоя мыслишку, не получалось, она нахально высовывалась неожиданно, маскируясь под что-нибудь безобидное, подмигивала случайной ассоциацией и тут же пряталась, негодная. Ирис раскраснелась, как поми… «Как эти, красные, назывались? Помидоры, вот как. Но Саша тогда говорил почему-то, что у них, на Марсе, с рождением детей не так просто, как на Табитеуэа. Интересно, что он имел в виду? Не спрашивать же напрямик, раз так у них странно всё это делается». Ирис ощутила, что отступивший ненадолго румянец возвращается снова, и обозлилась на себя. «Ну, хватит! — прикрикнула она на распоясавшиеся мысли. — Брысь, нелепые!» Однако пришлось ей подняться с кровати и встряхнуть головой, чтобы вытрясти оттуда образ семечек в яблоке и мысли о сверкающем шарике бабла в грузовом отсеке «Улисса». О самом «Улиссе» по здравом размышлении Ирис тоже постановила не думать хотя бы некоторое время, пока воображение не примется за какую-нибудь более безобидную пищу.
— В чём пойти? — спросила она вслух. — Комбинезон надоел, а уж пояс…
— Саша просил передать тебе, что без пояса выходить пока что нельзя.
— Жаль, — огорчилась Ирис, закрывая шкаф с платьями. — Но уж ботинки я точно ни за что не надену.
Поразмыслив, она решила, что ничем не рискует, если наденет туфли. Только не те, прозрачные, а другие — низкие, закрытые. Выглядит глупо — комбинезон и туфли, но что поделаешь, имидж превыше всего. Прыгать босиком по крыше — куда ни шло, но являться в таком виде на конференцию — верх неприличия. Мартышка ведь собиралась конференцию устроить?
— Саша не говорил, когда начнётся конференция? — деловито осведомилась Ирис, вертясь перед зеркалом.
— Она давно началась.
— Почему же ты меня не разбудила? — возмутилась девушка, неохотно отрывая взгляд от собственного отражения.
— Саша не велел. Сказал, пусть спит, пока сама не проснётся.
— Сашка-дурашка, — проворчала мисс Уокер, поспешно направляясь к выходу.
— Это некрасиво, Иронька… — успела она услышать вслед, но особого внимания не обратила. Лезут с нравоучениями не вовремя.
Целеустремлённости не хватило надолго, уже в кольцевом коридоре каблучки мисс Уокер вместо рыси стали отстукивать шаг, всё более расслабленный и неуверенный, а мысли снова потеряли строй: «Но Микл… Так нехорошо получилось, я даже не знаю, жив ли он. Пусть бесчувственный и толстокожий, но… С ним было бы по-другому, привычно. И отец вот никак поладить с Сашей не может. И вообще, всё это выглядит как предательство…»
— Я попросту бросила его, с глаз долой, из сердца вон! — заявила Ирис во всеуслышание.
— Кого? — спросила Барбара, в которую и угодил вопрос. Очнувшись, Ирис обнаружила, что ноги помимо воли принесли её в Синий бар. Занятая чёрт знает чем голова этому не воспротивилась и позволила своей хозяйке сесть за столик и дождаться, пока Барбара подойдёт принимать заказ.
— Завтрак? — прервала недолгое молчание хозяйка бара, поняв, что первый вопрос останется без ответа.
— Есть не смогу, — пожаловалась расстроенная неприятными размышлениями девушка.
— Кофе? — предложила опытная барменша.
— Д-да, но… — неуверенно проговорила Ирис, припомнив, что куда-то собиралась идти. Однако пани Левицкой уже не было рядом. Вернулась она моментально, прихватив ещё одну чашку кофе — для себя.
— И я с тобой, если не возражаешь, — проговорила она, усаживаясь против мисс Уокер, которая воззрилась на возникшую перед ней чашку укоризненно, словно пыталась смутить напиток взглядом.
— Не можешь выбрать? Боишься? — спросила Барбара, сделав маленький, но очень приятный, если судить по выражению её лица, глоток. — Не доверяешь себе?
— Не во мне дело! — горячо возразила Ирис. Она выпила кофе одним глотком, не ощутив ни температуры, ни вкуса. — То есть, конечно, во мне тоже… Это так гнусно по отношению к Миклу, такое подлое предательство!
— Ну-ну, — остановила её пани Левицкая, сделав ещё один приятный глоток. — Не думаю, что в этом главная причина. Просто тебе кажется, что не можешь выбрать, на самом же деле — боишься. Потому что выбрала уже, и довольно давно.
— Кого? — простонала обескураженная девушка. — Кого я выбрала? Вы знаете вообще, о ком я?
— Ну, я ещё не совсем без глаз, — весьма самодовольно сказала Барбара. — Да и о помолвке твоей с Великолепным Миклом судачили все кому не лень. Поверь, я всякого насмотрелась, когда выступала в Париже, знаю, о чём говорю. Когда вертится вокруг полсотни девчонок… Конечно, ты выбрала, отсюда и вся эта чепуха о предательстве. Знай, девочка, он только кажется бесчувственным и толстокожим, на самом же деле — человек ранимый и самолюбивый. Непростой человек, не думай, что будет с ним легко. Не бросай его, раз уж выбрала.
— Ничего вы не поняли! — возмутилась Ирис. — Думаете, о ком я говорю?
— Не морочь мне голову, девочка, — махнула рукой Барбара. Она не без труда отобрала у мисс Уокер пустую чашку и ушла, бросив через плечо:
— Ты прекрасно знаешь, о ком я.
Она скрылась за перегородкой, потом выглянула на секунду, чтобы сказать: «Отец хотел поговорить с тобой. Кажется, он в конференц-зале».
— Спасибо! — крикнула Ирис, выбираясь из-за стола. Ответа не последовало, похоже, пани Левицкая просто не расслышала — гремела там за стойкой посудой и что-то напевала.
В конференц-зал мисс Уокер влетела с разбегу, но тут же поняла, что излишняя экспрессия неуместна при таком чинном собрании. Странно, совсем недавно все они вот так же сидели в том же зале, но собрании тогда не выглядело таким торжественным и официальным.
Марта на этот раз позаботилась о том, чтобы оказаться как можно дальше от своего бывшего шефа и украшала собой противоположный конец длинного стола. Рядом с ней тёрся какой-то тип в военной форме и вёл себя подобострастно, разве что только в рот не заглядывал. Роберт Уокер выглядел уставшим, осунувшимся, но вполне спокойным и не старался, как в прошлый раз, спрятать глаза, наоборот — время от времени останавливал на каком-либо из присутствующих пристальный взгляд. Клиффорд Льюис и Станислав Левицкий сидели у одной из длинных сторон стола, Леви — ближе к Уокеру, Клиффорд — к Марте, держались одинаково сухо и корректно, но взгляды своего бывшего управляющего переносили по-разному: Клиф пытался скрыть смущение под маской холодного безразличия, а Леви посматривал на Волкова, как бы ища поддержки. Саша вёл себя подчёркнуто независимо — устроился в полном одиночестве у другой длинной стороны стола, скрестил руки на груди, но смотрел почему-то вверх и в сторону, как будто ждал. Чего он ждал, стало понятно тут же.
— И всё-таки, Марта, мне хотелось бы услышать ваши предложения в развёрнутой форме, — проговорила Джоан из того самого угла, куда смотрел Волков. — До сих пор вы уделяли слишком много внимания оглашению перечня прошлых обид и слишком мало говорили о способах эти обиды загладить. Кроме того, у меня сложилось впечатление, что в руководстве ассоциации «Фрилэнд» есть люди, не заинтересованные в плотном сотрудничестве, склонные к тому же чинить препятствия группе, интересы которой представляете вы.
— Это мои проблемы, — услышала Ирис ответ мисс Кларк, устраиваясь рядом с Волковым. Саша заметил, улыбнулся вскользь и снова глянул туда, откуда звучал голос Планетарной Машины.
— Это станет моими проблемами, — возразила Джоан, — если, конечно, объединение состоится.
— Какое объединение? — шёпотом спросила Ирис.
— Баблеров с фрилэндерами, — едва слышно пояснил Саша.
— Вы видите какой-то другой выход из сложившегося положения? — холодно осведомилась государственная секретарша. — Мне кажется, у нас нет альтернативы.
— Альтернатива всегда есть, — спокойно сказала Джоан. — Но мне самой ваше предложение нравится больше, чем любая из возможных альтернатив. Поэтому и хочу услышать его в развёрнутой форме, чтобы хоть приблизительно просчитать последствия. Времени мало, нужно выработать общее мнение до тех пор, пока не вернулись граждане Земли, уцелевшие в катастрофе.
— Ну что ж, — проговорила медленно Марта, дав знак исполнительному своему помощнику. — Значит, настало время огласить наши требования.
— Требования? — хмыкнул Волков и получил в ответ взгляд кинжальной остроты. Помощник мисс Кларк потрошил ворох бумаги со скоростью автомата, сама мисс Кларк нетерпеливо постукивала по столу пальчиком. Вскоре ожидание её было вознаграждено — на столе перед ней оказалась тощая, но очень ровно сложенная стопочка, а помощник секретаря уставил красные от недосыпа глаза на госпожу Кларк в ожидании новых распоряжений.
— Итак, — изрекла Марта. — Требования ассоциации «Фрилэнд» к корпорации «Грави Инкорпорейтед». Согласно Уставу ассоциации, от её имени и по поручению Совета ассоциации, я Марта Кларк, государственный секретарь ассоциации «Фрилэнд», предлагаю корпорации «Грави Инкорпорейтед», в лице управляющего Роберта Уокера, действующего от имени…
— Опустите подробности, — поморщился Уокер.
— …и по поручению корпорации «Грави Инкорпорейтед», нижеследующее.
Пункт первый. Отныне и навсегда считать членов ассоциации «Фрилэнд» гражданами Земли, наделить их соответствующими правами и облечь обязанностями.
Пункт второй. Способствовать неукоснительному и наискорейшему исполнению норм Конституции «Грави Инкорпорейтед» относительно вышеупомянутых новых граждан Земли, особенно в части, касающейся обеспечения их социальным жильём.
Пункт третий. Присоединить территории, принадлежащие ассоциации «Фрилэнд», к территориям, подконтрольным «Грави Инкорпорейтед», и оградить полученную после такового объединения область силовым барьером для обеспечения личной безопасности граждан Земли и предотвращения возможных территориальных претензий со стороны государственных или негосударственных образований.
Пункт четвёртый. Ввести в состав правления «Грави Инкорпорейтед» новых членов согласно списку, приведенному в приложении к настоящему документу. Размеры пакетов акций новых членов согласовать и отразить в соответствующем протоколе заседания правления.
Пункт пятый. Урегулировать взаимоотношения с Внешним Сообществом в следующих спорных вопросах.
Во-первых: Провести всестороннее тщательное расследование в вопросе о предоставлении гражданства Внешнего Сообщества человеку, известному под именем Джордж Лукаш. В случае если окажется, что таковой факт действительно имел место, напомнить руководству Внешнего Сообщества о соглашениях, исключающих двойное гражданство, и предупредить, что в будущем такие действия будут расцениваться как вмешательство во внутренние дела «Грави Инкорпорейтед».
Во-вторых: Провести всестороннее тщательное расследование факта нарушения исследовательским судном «Улисс» и четырьмя автоматическими истребителями с неустановленными бортовыми номерами запрета на присутствие в околоземном пространстве кораблей, оборудованных гравитационными реакторами. Порекомендовать руководству Внешнего Сообщества предпринять все законные меры для установления степени вины всех лиц, причастных к указанному инциденту, и наказания виновных…
— Как это виновных? — не выдержала такой несправедливости Ирис. — Да если бы не Саша…
— Подожди, Иришка, — шепнул ей Волков, — не бросайся на неё, пусть зачитает свои… требования.
Но торжественное зачтение не могло продолжаться так же чинно, как началось, поскольку говорили все, причём одновременно.
— Действительно, Марта, это слишком.
— Защищаете будущего зятя, Уокер?
— «Улисс» реабилитирован! Вам, может быть, это неизвестно?
— Не горячитесь, Леви, разберёмся. Закон есть закон. Если окажется…
— Вы меня удивляете, Клиф! Почему закон не есть закон в отношении тех, кто даёт приказы атаковать нас ракетами? Почему закон не есть закон для тех, кто шпионил здесь у нас столько лет?
— Так мы не сможем договориться.
— Вы просто пристрастны, Льюис! Десять процентов покоя не дают?
— А вы… вы надоели мне, принц-консорт. Не желаю больше вас слушать.
— Не хотите слушать — не надо. Джоан, как вы терпите вокруг себя таких…
— Не приходится выбирать, — сказала Планетарная Машина, и разговоры за столом смолкли. Стало слышно, как сопит Клиффорд Льюис, пытаясь загнать раздражение обратно в жёлчный пузырь, и как Марта постукивает нервно по столешнице своим маникюром. В наступившем молчании Джоан бесстрастно продолжила:
— Хочу напомнить всем присутствующим: мы собрались, чтобы как можно скорее восстановить статус-кво и попытаться исключить возможность конфликтов, а вовсе не затем, чтобы раздуть конфликты, урегулированные де-факто. Тем, кто не ознакомился со всеми привходящими обстоятельствами, сообщаю, что мною принято решение признать действия экипажа исследовательского судна «Улисс» по ликвидации последствий катастрофы соответствующими ситуации, а само судно наделить исключительным статусом. Отныне и навсегда исследовательское судно «Улисс» имеет право находиться в околоземном пространстве и совершать посадку на поверхность Земли при условии, что в составе его экипажа нет граждан Внешнего Сообщества.
— Он оказывает давление на переговорный процесс! — визгнула Марта, не пояснив, кого имеет в виду: Волкова или его корабль.
— Старина «Улисс»? Я сейчас же уберу его, — смиренно молвил Александр, встал из-за стола, отошёл в сторону и что-то забормотал.
«Что это с Сашей? Как-то он сник», — заволновалась Ирис, неприязненно косясь на Мартышку.
— Всё, убрал уже. Будет висеть на околоземной орбите. На борту у него сейчас нет граждан Внешнего Сообщества и вообще никаких граждан нет. Ни души, можете мне поверить, — сообщил Волков, возвращаясь к столу, но не торопясь всё же занять за ним место. — Что ещё вам мешает, Марта?
— Вы, — заявила мисс Кларк таким тоном, как будто не допускала даже мысли о возможных возражениях.
«Ах ты, Мартышка несчастная!» — разгневалась принцесса Грави, но предпринять что-нибудь, соответствующее своему настроению, не успела. Волков сказал сухо:
— Хорошо. Я избавлю вас от своего присутствия. Всё равно хотел поговорить с Джоан наедине.
— Кто вам разрешил доступ к Планетарной Машине?! — занервничала мисс Кларк.
— Никто, — печально улыбнулся Волков. — Но попробуйте меня остановить.
Он вышел, прикрыв аккуратно дверь, никто не остановил его. Ирис не могла понять, что происходит с ней самой — какие-то ниточки рвались внутри очень болезненно, другие натягивались туго… Она оглянулась — отец смотрит с тревогой, Леви… Леви почему-то с укоризной. Клиф — тот доволен. Марта уже приготовилась читать дальше драгоценный свой документ. «Нет! — внезапно ожесточилась девушка. — Мне здесь делать нечего». Механически встала из-за стола и направилась к двери. И тут же услышала отцовское: «Куда ты, Эйри?» Нет, не все ниточки лопнули, и это тоже больно. Нужно было ответить, и она ответила:
— Поговорить с мамой.
— До свидания, Ирис, — попрощался Леви. Девушка улыбнулась, махнула рукой, выскочила в предбанник торопливо, не потрудившись даже дверь за собой закрыть, и бросилась к лестнице. Сонный Майкл на дежурстве.
— Куда вы… — начал он, непроизвольно сохраняя приличную дистанцию. Мисс Уокер так глянула на него, что продолжать Микки не решился. Поднимаясь по лестнице, услышала его ворчание: «Какого чёрта я здесь дежурю, если они ходят туда-сюда, когда захотят?» Однако переживания добросовестного охранника сочувствия не вызвали.
Как ни торопилась Ирис, но часть разговора пропустила всё-таки. Услышала, когда вошла:
— …для вас плохие новости, Саша.
Ирис так и застыла при входе. Что ещё за плохие новости? Пришлось даже опереться о стену.
— Дурные вести не ждут на месте, как сказал братец Кролик, когда ему сообщили о болезни братца Лиса, — довольно мрачно буркнул Волков. Он не заметил присутствия Ирис. — Ну, что там ещё стряслось?
— После восстановления грависвязи с представительством Внешнего Сообщества я получила по дипломатическому каналу ноту. Там о вас.
— Удивляюсь, как они смогли ограничиться одной нотой. Я ожидал фуги , как минимум, — не совсем понятно пошутил Александр. Было заметно, что не до шуток ему совсем. — Чего они потребовали?
— Выдать вас. Непрозрачно намекнули, что предоставление вам политического убежища будет расценено как враждебное действие. Пригрозили приостановить поставки оборудования. Я могла бы проигнорировать угрозу, но при сложившихся обстоятельствах это может привести к очередному кризису. Я не могу сейчас обойтись без их оборудования, нужно ведь будет в срочном порядке восполнить недостаток баблов. Мне потребуется закупить не менее двух десятков новых заводов-автоматов, и это только начало. Потом потребуются синтез-комбинаты…
— Да, я понимаю. Конечно, — бесцветно проговорил Волков. — Вы стремитесь восстановить новое равновесие любой ценой.
— Не любой, Саша. Минимальной ценой. Но вы не совсем поняли меня.
— Минутку, — остановил её Александр. — Я сейчас не о цене. Вы понимаете, что значит это ваше равновесие? Хотите обзавестись новыми животными, чтобы выпасать их, как и раньше? Джоан, ничем хорошим это не закончится. Поймите же, вы не в силах сделать людей счастливыми, но превратить их в счастливых животных можете. Ради чего? Зачем вы опять идёте на поводу у кучки выскочек?
— Нет, Саша, на этот раз ничего не поняли вы. Кто вам сказал, что я собираюсь идти у них на поводу? Пусть себе делят свои проценты.
— Как вы сказали? — встрепенулся Саша. — Погодите, я действительно не понимаю…
— Теперь уже понимаете. Я на вашей стороне, но кричать об этом на каждом углу не собираюсь. И вам не рекомендую, пока не будет понятно, что творится на Марсе. И есть ведь ещё Княжества… Поэтому я не буду возражать против того, чтобы включить барьер по новым границам. И включу его, как только узнаю, что господин Лукаш благополучно эти границы пересёк.
— Вы дали ему сбежать?
— Мне же нужно было посмотреть, куда он побежит! Он воспользовался своим баблом, проследить маршрут не составит труда.
— Ага! Значит, не всё так плохо, как мне представлялось! Вы же сообщите мне, куда делся Жора?
— Не сейчас. Сначала я должна подчиниться требованию Внешнего Сообщества и выслать вас с Земли.
— Мама! — не сдержалась Ирис. — Как же ты можешь выдать им Сашу?
Волков резко обернулся:
— Ты подслушивала?
— Нет, Саша, — ответила Джоан за свою дочь, — я видела, что Эйри здесь.
— Но я не видел, — заметил Волков сухо. Незаслуженная обида кольнула чувствительную душу принцессы Грави. «Сашка-деревяшка, — обозвала она про себя непонятливого капитана, — ну я тебе сейчас…»
— Мама, — обратилась она к Планетарной Машине, сделав вид, что не обратила внимания на слова Александра. — Я пришла, чтобы узнать, как там дела у Микла. Ну, знаешь, тот парень, с которым я… гм-м… была помолвлена.
— Всё в порядке у него, — после секундной задержки сообщила Джоан. — Грависвязь с его баблом есть, но поговорить не получится. Судя по тому, что я вижу в отведенной ему области памяти, в момент аварии он был в виртошлеме. Я дала указание его навигатору, чтобы не будил до стыковки с «Грави-айленд».
— Он, что же, всё это время проспал? — неподдельно изумилась Ирис.
— Да. Виртошлем был включён, но передачи не было. Это даже не сон, а что-то вроде летаргии. Если хочешь, я могу сообщить тебе, когда его встречать.
— Я вижу, вам нужно обсудить семейные вопросы, — напряжённо проговорил Волков, глядя в сторону. — Не буду мешать. Джоан, я с полчасика погуляю по берегу островка, потом выполню ваше предписание и покину гостеприимную Землю. Вы дадите мне какой-нибудь бабл? «Улисс» уже на орбите, в безвоздушном пространстве летать я не умею.
— Саша, — преодолевая боль в груди, обратилась к нему Ирис, — ты говорил, что теперь для моего бабла Планетарной Машиной служит «Улисс», и я подумала… Я хочу подарить тебе свой бабл.
— В признание заслуг? — нехорошо улыбнулся Волков. — Спасибо мисс Уокер, обязательно воспользуюсь вашей щедростью. Поздравляю с будущей свадьбой.
И он поднялся на крышу, даже не обернувшись.
— Зачем ты это сделала? — спросила Джоан у дочери.
— Подожди, мама, — отмахнулась она и побежала следом за капитаном. Неужели действительно пойдёт бродить по острову? Это что-то вроде прощания. Неужели он и вправду отправится на Марс? Он ведь так хотел попасть на Землю…
Когда Ирис добежала до края огромного круга, Саша уже бродил по песчаной отмели, понурившись, по колено в воде, отступившей с отливом. Одинокая фигура на берегу ленивого равнодушного океана. Жалость кольнула мисс Уокер в самое сердце, чуть не заставив кинуться туда, к нему. Но она удержала себя от этого шага, и не потому, что испугалась прыжка в тридцатиметровую пропасть. Нужно было подумать о будущем, и не просто подумать, а приготовиться к нему основательно. Времени оставалось мало, благоразумная девушка заставила себя отойти от края, а дальше, когда Волкова не стало видно, дело пошло лучше — по лестнице мисс Уокер спустилась привычным способом — бегом, предусмотрительно сняв туфли, чтоб не мешали.
Когда простившийся с Землёй мрачный, как грозовая туча, Волков вернулся в аппаратную, Ирис там уже не было.
«И очень хорошо, — подумал он, — так легче».
— Что вы решили? — спросила его Джоан, будто забыла окончание разговора.
— Что тут решать…
— Саша, в принципе я могу позволить вам укрыться на Земле, но не в зоне ответственности «Грави Инкорпорейтед».
— Нет, — отрезал Волков. — Не думаете ли вы, что я похож на Лукаша? Нужно вернуться на Марс, разобраться кое с кем из моих доброжелателей. Я правильно понял, что могу рассчитывать на вашу поддержку?
— Я помогу вам. Вы мне нравитесь, Саша. Я огорчена поведением моей дочери…
— Не нужно, — процедил сквозь зубы Волков.
— Не расстраивайтесь, всё у вас будет хорошо.
— Ещё бы, — отчеканил несгибаемый капитан. — Прощайте, Джоан.
— До встречи, Саша. Обязательно зайдите попрощаться с Барбарой, она хотела сказать вам пару слов.
— Я и сам собирался, — кивнул Волков, сунул руки в карманы и стал спускаться по длинной лестнице, насвистывая какой-то весёленький мотивчик. Строй его мыслей, однако же, совершенно не соответствовал издаваемым звукам: «Да, так лучше. Кто я теперь? Человек, объявленный вне закона. Что я могу предложить Иришке? Рубку моего корабля? Незавидная компенсация за утрату Земли. Не для того же возвращал её сюда, чтобы утащить с собой в полную неизвестность. Это верх эгоизма — лишать её всего, что у неё есть, поссорить с отцом, а уж играть на вполне естественном чувстве благодарности…»
Волков даже зашипел от злости на себя, когда подумал, что Ирка из одной только благодарности могла… «Нет, я прекрасно понимаю теперь Лаэрта. Всегда считал, что он повёл себя как мелодраматичный дурак, когда сбежал на Марс. Надо же, какое дьявольское совпадение! Его заставила сбежать туда Иркина прабабушка, а меня… Ч-чёрт, ч-чёрт!» Саша с трудом удержал себя от желания вмазать что есть силы кулаком в стену. «Афина» не замедлила бы вмешаться, и бедному Леви пришлось бы вдобавок к прочим заботам организовывать срочный ремонт перегородок гостиничного отсека. «В бар же ещё нужно! — вспомнил он. — Интересно, о чём мне Барбара собиралась…»
— Саша! — обрадовалась Барбара. — А я вас жду. Боялась, что вы улетите, не поговорив со мной.
«Откуда Барби знает, что собираюсь? — мелькнула мысль, но тут же её заслонила следующая. — Приятно, что она по-русски, хоть и с акцентом. И даже акцент у неё приятный. Барби — русская. Родом из Княжеств. Джоан как раз говорила, есть, мол, ещё Княжества. Это нельзя забывать».
— Позавтракаете, Саша? На дорожку.
— Да нет, кусок в горло не полезет, — машинально, думая совсем о другом, ответил Волков.
— Кофе?
— Да, но… — начал Саша, сообразив, что вообще-то собирался куда-то. «К чёрту. Никуда я не тороплюсь», — решил он с неожиданной для самого себя злостью.
— Два сапога пара, — ни к селу ни к городу заметила пани Левицкая и отправилась за кофе. Вернулась, прихватив кроме чашечки для гостя ещё одну — для себя.
— Барби… — начал Волков, потом испугался собственной фамильярности: — Ох, извините!
— Ничего, Саша, меня все так называют. Это даже приятно.
— Я хотел вас спросить. Вы же в курсе дела, должно быть. «Грави» торгует с Княжествами. Получает оттуда натуральные продукты. А чем же платит? Не думаю, что деньгами.
— Нет, не деньгами. Кое-какое оборудование мы им поставляем. Обслуживаем потом. Но в последнее время Княжества стали своих инженеров обучать. У меня обедал один наш… Но вы всё равно не знаете. Он у них преподавал несколько лет. Так приятно было с ним поболтать!..
— Они покупают только заводы-автоматы?
— Нет. Как раз, в основном, не заводы. Какое-то коммуникационное оборудование. Какое — даже не спрашивайте, я в этом не сильна. Повторяю, техники они берут не много. Львиная доля их закупок — драгоценные камни. Иоланты.
— Иоланты? Не может быть! Небеса чёрные и красные! Эти булыжники кто-то ещё покупает? Может, мы о разных вещах говорим?
— Ну вот, смотрите, у меня в перстне. Вам нравится? А вы говорите — булыжники… Красивые, и стоят очень дорого.
— Да-а… — задумчиво протянул Волков, рассматривая камешек в изящной оправе. — Нечасто приходилось видеть огранённый иолант, но это он. Знаете, где их добывают?
— Нет, Саша, — рассеянно ответила Барбара, любуясь игрой света в огранке. — Мы покупаем их у вас, марсиан.
— Посредничаете… — всё так же задумчиво сказал Волков.
— А что? — встрепенулась пани Левицкая. — Должен же кто-то организовать доставку! В Княжествах иоланты ценятся. Даже когда я была маленькой… Понимаете, Саша, считается, что человек, постоянно носящий иолант на себе, медленнее стареет и дольше живёт. Говорят ещё, что…
— Мечта о вечной жизни, — пробормотал Волков. — А наши красавцы шлют ребят костьми за них ложиться. Знаете, Барби, что такое Ио?
— Жена Зевса?
— Любовница.
— Ну да, её ещё в корову превратили. В белую, кажется. Когда-то мне забивал голову этими сказками мой гувернёр.
— Ио — спутник Юпитера, сплошной вулкан. Если есть где-нибудь ад, так это там. Расплавленная сера… Вы знаете, Барби, что такое приливная волна в расплавленной сере, чёрт её подери?! Извините… Я погорячился.
— Ничего, мой мальчик. Я вас хорошо понимаю. Стасик точно такой же был в молодости, — улыбнулась пани Левицкая. Попивая кофе мелкими глотками, она старалась спрятать от собеседника лукавую улыбку.
— Послушайте, Барби, — посерьёзнел вдруг Волков, — из ваших рассказов я понял, что вы — единственная наследница престола, а правит Княжествами сейчас самозванка.
— Да, это так, — улыбнулась Барбара, уже не скрывая улыбку. — Но что в том толку?
— А что если бы у вас был сын?
— Но у меня нет детей, — вздохнула внезапно погрустневшая княжна.
— Ну а всё-таки… если бы он у вас был?
— Мог бы претендовать… Ах, вот вы о чём! Я не сразу сообразила, Саша! Да, в этом есть некий смысл, если я правильно понимаю, к чему вы клоните.
— Правильно понимаете, — усмехнулся Волков. — Но это после. Сразу же, как только разберусь с гадами, свившими гнездо у нас, на Марсе.
— Вы летите на Марс?
— Немедленно, — подтвердил Волков, допивая кофе залпом.
— И бросите её здесь?!
Волков бешено посмотрел на Барбару, потом взял себя в руки и проговорил сдавленным голосом:
— Не я бросаю её, а она меня. Чтобы выйти замуж за какого-то болвана, с которым она, оказывается, была помолвлена.
— За Микла? Ну-ну. Действительно, ходили некоторое время слухи об их помолвке. Но не всякому слуху верь.
— Она сама! Сама мне сказала! — заорал Волков, больше не сдерживаясь. — Прощайте, Барби. Не могу больше здесь…
— Погодите, Саша, — удержала она импульсивного капитана, поймав за рукав комбинезона. — Я хотела сказать вам, что была бы рада, если бы у меня был такой сын.
— Такой олух царя небесного, — проговорил Волков тоном ниже, высвободился осторожно и пошёл к двери, по привычке сунув руки в карманы комбинезона. Дверь открыл плечом и не потрудился закрыть её за собой.
— До свидания, Саша, — улыбнулась ему в спину Барбара. Взяла со стола пустые чашки и понесла их в мойку, бормоча под нос: «Бедный мальчик. Страшное время — молодость. Но я — молодец. Со своей задачей справилась на «отлично».
И она стала величественно скармливать грязную посуду послушной автоматической судомойке, напевая себе под нос что-то легкомысленное на французском языке.
Оказавшись в кольцевом коридоре, Волков приостановился в затруднении: «Номер стыковочного узла… Девятка была в первом разряде, но что после неё? Девяносто три? Нет, кажется, чётный номер. Девяносто восемь? Нет, точно меньше, я ещё подумал, что до сотни не хватает… Да! Девяносто четыре. Это туда. Точно, мы туда и повернули. И ночью, когда Иришка…» Волков злобно затряс головой, чтобы воспоминание о спящей у него на руках принцессе Грави оставило в покое. «Это мания. Ты, оказывается, маньяк, Братец Кролик, как сказал Братец Лис, с большим трудом отдирая кролика, крепко прилипшего к Смоляному Человечку. Надо же было так влипнуть… О небо! Кто это?»
Внезапно свистнула, открываясь, крышка одного из люков, и на остолбеневшего от неожиданности капитана вывалилось нечто грязное, небритое, всклокоченное, ростом по грудь, завыло, ухватило Волкова за комбинезон когтистыми лапами и глянуло на него круглыми глазами, состоявшими, казалось, из одних только белков. «Отразить?» — осведомилась готовая ко всему «Афина», принявшая поступок небритого существа за нападение. «Нет», — с досадой отмахнулся Волков от бдительной богини и стал ждать, пока время восстановит нормальное течение, а застывшая с подкаченными глазами физиономия оживёт, став обыкновенным лицом самого обыкновенного, только чрезвычайно измученного и перепуганного насмерть мужчины.
— Вам направо по коридору, — попытался успокоить этого дёрганого типа Волков, не замечая, что говорит по-русски. Сообразил: «Это один из первых незадачливых вечноживущих. Баблер. Может быть, он и есть Микл? Нет, тот должен быть моложе и…»
— Хе-э-э… — дохнул на него первый из спасённых. — Ай до-о… андестэ…
«Тьфу ты. Они же все здесь по-английски!»
— Вам туда, — как можно спокойнее, чуть ли не по слогам проговорил Александр, показав для убедительности рукой в сторону, где по его соображениям должен быть медицинский отсек. — И по лестнице вниз. Там вам помогут, вы слышите меня? (Мужчина закивал, роняя слюну.) Найдите Урсулу. Вы поняли меня?
— Е-э-э! — отозвался мужчина и, проявив невероятную прыть (даром, что был измождён до последней степени), так дёрнул в указанную сторону, аж пятки засверкали.
Волков поправил на себе куртку и, не удержавшись, отряхнул её рукавом, говоря с неудовольствием самому себе: «Что, не понравился спасённый? Морщишься? А вот представь, что не Иришку ты подобрал тогда, а его. Такого вот. Тоже ринулся бы его спасать? Вот такая вот и цена твоему липовому благородству, дружок. Да-да. Не ври хотя бы себе самому. Влип по самые уши, с первого взгляда, вот и всё твоё благородство, дубина ты стоеросовая, двухметровая, паршиво обтёсанная. Только бы не встретить их в коридоре. Когда она выйдет его встречать». Представив на секундочку эту встречу и то, какие коленца может выкинуть он сам, капитан исследовательского судна «Улисс» Александр Сергеевич Волков, упомянутый капитан двинулся по коридору бегом, в сторону, обратную той, куда удалился спасённый им от мучительной смерти баблер.
«Вот он, люк. Пустят меня? Как его вообще открывают? Да, он же сам… И вечером тогда сам открылся, когда я нёс… Нет, нельзя об этом. Откроют мне? Ага, открыл. Узнал меня навигатор. Как его? Том».
— Том, старина! — выкрикнул Волков, оглядываясь, словно за ним гнались.
— Слушаю, господин Волков, — с готовностью отозвался навигатор, соскучившийся по человеческому обществу.
— Закрывай люк, расстыковывайся. Поднимай бабл из ниши. И ходу, ходу!
— Вы не указали конечный пункт, — напомнил дотошный Том, закрыв люк.
— К чёрту, куда глаза глядят, на Марс… — выкрикнул Волков, торопливо поднимаясь на верхнюю обзорную палубу, чтобы в последний раз глянуть…
— Не понял вас. Уточните курс.
— К «Улиссу». Знаешь, где он? Ну, вот и хорошо, — бормотал Волков, упершись обеими руками и лбом в сферическую стенку, казавшуюся прозрачной. Там, внизу, плыл, покачиваясь, ощетиненный пальмами островок…
— И как можно быстрее! — приказал он твёрдо, чувствуя — ещё немного, и отлёт не состоится.
— Вас понял, — отрапортовал электронный навигатор, и маленький ртутно-блестящий шарик рванулся отвесно вверх, отвалив от округлого огромного борта платформы «Грави-айленд».
