Книга: Брюнетка в защите
Назад: ГЛАВА 6
Дальше: ГЛАВА 8

ГЛАВА 7

Утро понедельника я встретила бодрой и готовой к новым свершениям. Видимо, организм окончательно мутировал в трудоголика.
Сегодня предстояло выездное занятие в столичном суде, так что я поспешила в столовую. Необходимо было получше подкрепиться перед предстоящей поездкой.
Войдя в помещение столовой, отметила, что «мутации», похоже, подверглись все бывшие сони с моего факультета. Защитники явились на завтрак в полном составе.
Решив присоединиться к однокурсникам, я направилась к раздаточному столу, около которого неожиданно столкнулась с потрепанным и невыспавшимся Вальтаном. От воспоминания о видео, где он тягал бревна, мои губы дрогнули в невольной улыбке.
Заметив это, парень окинул меня откровенно злобным взглядом и процедил:
— Злорадствуешь?
— Ну что ты, и в мыслях не было! — не скрывая издевки, ответила я. — Ты ведь так рьяно доказывал, что неравнодушен ко мне. Как же я могу издеваться над человеком, пострадавшим из-за любви? Кстати, отработка проходит успешно?
— Ты… — прошипел сквозь зубы мой бывший парень.
— Я! — уверенно парировала в ответ. — Запомни, урод, решишь еще раз вспомнить прошлое — к алтарю пойдешь без некоторых стратегических частей тела. Надеюсь, твоя верная невеста переживет их отсутствие. В прошлый раз я не могла сопротивляться из-за яда цифара, но рискнешь пристать еще раз, и я применю магию. Так что подумай, стоит ли оно того.
Вальтан промолчал, но скрип его зубов я услышала отчетливо. И, гордо вскинув голову, направилась к друзьям.
Завтракали мы спешно: никому не хотелось опоздать к началу занятия. Так что уже через четверть часа весь факультет Защиты стоял в телепортационном зале.
После распределения я, в составе группы из десяти студентов, была направлена на процесс судьи Каслера. Сопровождал нас один из преподавателей кафедры Имущественного процесса.
Строгим тоном мужчина напомнил о том, что судебное разбирательство — это серьезное мероприятие, и вести себя надо подобающе. После чего мы прошествовали по длинному коридору к одному из многочисленных залов заседаний.
Встречные посетители, Защитники и проходившие мимо судьи с интересом и улыбками рассматривали наш внешний вид. Но если я старалась просто не обращать на это внимания, то Нетти и его приятели, напротив, гордо демонстрировали модные фасоны своих мантий.
Едва мы вошли в зал, как помощник судьи указал на специальную зону, расположенную позади возвышения с судейским столом. Мы расселись на лавочках, и сверху тотчас опустилась пелена заклинания Сокрытия, делая нас невидимыми для тех, кто будет находиться в зале.
Сразу же после этого появился судья Каслер. Вскочив со своих мест, мы склонились в поклонах. Поприветствовав нас, судья направился к своему столу и кивнул помощнику. Открыв дверь, тот зычно пригласил пройти участников процесса.
В зал заседания вошли два Защитника, в привычных серых мантиях и шапочках. Сразу же вслед за ними показались невысокий лысоватый мужчина и элегантная дама неопределенных лет, сжимавшая в руках объемную сумку.
В руках судьи Каслера возник небольшой, горящий ослепительным светом кристалл. Мужчина установил его на подставку, расположенную рядом с визариумом, и произнес активирующее заклинание. Перед судьей тотчас вспыхнула уже знакомая нам сфера вызова, из которой стали появляться магические зеркала, складываясь в сверкающую книгу. Как только готовое дело зависло рядом с судейским столом, Каслер произнес:
— Предварительное заседание объявляется открытым. Слушается дело Фингрисс против Фингрисса. Госпожа Амелия Фингрисс обратилась к господину Рунгору Фингриссу с иском о расторжении брака и разделе имущества, приобретенного в браке. Дело рассматривает судья Томас Каслер. Стороны доверяют суду?
— Да, ваша честь, — почти синхронно ответили участники процесса.
— Госпожа Фингрисс, вы настаиваете на своих требованиях? — обратился к женщине судья.
Дама величественно выпрямилась и взглядом окатила ненавистного мужа презрением.
— Естественно, ваша честь! Как я вообще столько лет могла потратить на это ничтожество…
— Достаточно. Вам будет предоставлено слово позже, — прервал судья и посмотрел на мужчину. — Господин Фингрисс, вы согласны с исковыми требованиями вашей супруги?
— Только частично, — ответил тот сбивающимся голосом.
— Есть ли у супругов несовершеннолетние дети? — уточнил судья Каслер, пытаясь найти информацию в судебном деле.
Защитники синхронно отрицательно качнули головой. Однако их совместное «нет», произнесенное вслед за этим, было перебито громким возмущенным возгласом женщины:
— Да, ваша честь! Но Лилуши отказывается жить с этим человеком, он плохо влияет на мою девочку! Я вынуждена просить вас оградить нас от его тлетворного влияния!
— Не смей говорить обо мне плохо при нашей девочке! — вмиг растеряв всю робость, супруг сердито вскочил с места.
— Не смей повышать на меня голос! — воскликнула госпожа Фингрисс.
Защитники попытались успокоить и усадить своих клиентов на места, но удалось это только после рявкнувшего судьи:
— Тишина в заседании! Какая девочка, какая Лилуши? В материалах дела говорится, что у вас нет несовершеннолетних детей!
— Ваша честь, это ошибка человека, которому я зря плачу деньги! — Госпожа Фингрисс невежливо ткнула пальцем на своего Защитника. — Вот же моя девочка!
Из объемной сумки на стол была извлечена маленькая белая собачонка модной породы мармозетти, с кучерявой шерсткой и трясущимися ножками.
Наша группа дружно захихикала, а судья и его помощник оторопело уставились на собаку.
— Это не твоя, а наша девочка! — возопил обманутый в отцовских чувствах господин Фингрисс.
— Ував! — визгливо подтвердила собачонка.
— О, маленькая! — засюсюкала дама. — Не бойся, мама не отдаст тебя этому ужасному человеку!
— Она и моя тоже!
— Ты плохо на нее влияешь! Ваша честь, я как-то оставила девочку с этим человеком на выходные дни, а сама навещала больную матушку. И он сделал та-а-кое!..
— Ував! — вставила свое слово «доченька».
— Ничего я не сделал! — заспорил муж. — Мы чудесно провели время, пока ты уезжала в серпентарий навестить свою змеюку-мать…
— Не смей обижать мою мать! — казалось, от громкого голоса госпожи Фингрисс с потолка сейчас штукатура посыплется.
— Ував, ував! — вступилась за бабушку «внучка».
— Ты не смотрел за ребенком, она объелась конфет и не спала днем! Я знаю!
Мы уже откровенно гоготали, а пунцовые Защитники едва ли не жевали свои шапочки, пытаясь сдержать смех. И тут судья Каслер не выдержал.
— Тишина-а-а! — Его магически усиленный голос так резанул по залу, что зазвенело в ушах.
Защитники мигом приняли серьезный вид и уткнулись в зеркала визариумов. Собачонка же метнулась к хозяйке, влетела в сумку и залилась визгливым лаем. А судья Каслер повернулся к нам и окатил таким взглядом, что лично мне захотелось последовать за Лилуши и спрятаться в необъятной сумке госпожи Фингрисс. Как оловянные солдатики, мы тотчас замерли на скамейках.
Наведя порядок в зале, судья обратился к сторонам процесса:
— Вы хотите сказать, что без споров разделили два дома, успешный бизнес, счета в банках, а сюда пришли, чтобы разделить какую-то собаку?
— Это не какая-то собака! — в один голос воскликнули «родители» Лилуши. — А наша дорогая дочь!
— Не собака? — Судья вновь начал терять терпение. — А у вашей «дорогой дочери» документы есть?
— Ваша честь! — воскликнула госпожа Фингрисс. — Какие могут быть документы, когда речь идет о родительской любви?
Судья Каслер несколько раз глубоко вздохнул и вновь начал что-то изучать в материалах дела.
— Так, — наконец произнес он. — Судя по предоставленным данным, имущество в виде собаки породы мармозетти было приобретено супругами с их семейного счета. Разделить в натуре, без потерь, имущество не получится.
Госпожа Фингрисс охнула и прижала сумку к груди.
— Следовательно, стороны должны решить, кто получит имущество, а кто денежную компенсацию, — продолжил рассуждения судья Каслер.
— Вы хотите, чтобы я продала свою девочку? — со слезами в голосе воскликнула госпожа Фингрисс. — Никогда!
— Я тоже не собираюсь от нее отказываться! — добавил господин Фингрисс.
— Еще раз услышу про девочку, и в дальнейшем судебное заседание будет проходить без вас. — Судья обвел стороны тяжелым взглядом. — Речь идет о разделе имущества, которым является собака.
— У вас нет сердца, господин судья! — всхлипнула госпожа Фингрисс, полностью поддерживаемая своей «дочуркой», чей визгливый лай не могла заглушить плотная кожа сумки.
— У меня есть здравый смысл, — парировал судья Каслер. — И вообще, если вы так любите свою… девочку, — это слово далось судье не без труда, — почему не хотите, чтобы она росла в полной семье?
Супруги Фингрисс на мгновение задумались.
— Ну не знаю, — неуверенным тоном произнесла госпожа Фингрисс. — Если только ради ребенка…
— Ради Лилуши я готов на все! — с трагическим пафосом добавил господин Фингрисс.
Судья облегченно выдохнул.
— Значит, рассмотрение дела приостанавливается. Суд устанавливает срок в три месяца для того, чтобы стороны определились в необходимости расторжения брака. Если по его истечении какая-либо из сторон будет настаивать на расторжении брака, производство по делу будет возобновлено. Если нет, производство по делу прекращается. На сегодня судебное заседание объявляется закрытым.
Пока стороны и их Защитники покидали зал судебного заседания, судья Каслер вернул дело в хранилище. А потом шумно выдохнул и, пробормотав «надеюсь, в следующий раз они придут не ко мне», забрал со стола кристалл и быстро вышел.
Когда за ним закрылась дверь, мы вновь не удержались и рассмеялись. Особенно после того, как вспомнили слова профессора Ильгрина о формальных судебных заседаниях. Пожалуй, супруги Фингрисс со своей «дочуркой» переплюнули даже памятное дело с сердцем Нутерже.
В академию мы возвращались в самом отличном настроении, громко вспоминая особенно веселые моменты незабываемого бракоразводного процесса четы Фингрисс. Остальные группы, которым удалось побывать на обычных судебных заседаниях, поначалу смотрели на нас с недоумением. Однако после нашего рассказа в красках и лицах уже весь факультет умирал от смеха.
Настроение оставалось хорошим и все следующее занятие, которое вел профессор Кэлфри. А после окончания лекции я задержалась, чтобы обговорить с преподавателем ход написания курсовой работы. И вот тут мне очень повезло: профессор Кэлфри дополнил список книг еще одним, весьма древним на вид фолиантом. Причем, судя по оглавлению, книга по большей части содержала информацию именно по индивидуальным щитам. В том числе там упоминались и Видящие!
Мою радость сложно было передать словами. Книгу от профессора Кэлфри я принимала, как великую драгоценность. Буду читать всю ночь, если потребуется!
Навестив с Сайрусом выздоравливающую Лил и подготовившись к занятиям следующего дня, я засела за чтение.
Конечно, как именно создается щит Видящих, здесь тоже по полочкам разложено не было. Но я нашла несколько очень важных подсказок о том, как они могли освобождать энергию из внутреннего резерва, чтобы запечатать ее края и установить в качестве защитного барьера.
Вспомнив уже прочитанное, я прикинула риск и поняла, что никаких сбоев быть не должно. Так что, осмелев, попыталась воспроизвести описанное в книге.
Однако, несмотря на старания, особых успехов не достигла. Мне удавалось лишь вызвать к жизни небольшой поток энергии, а вот запечатать его края и вообще хоть как-то управлять энергией — нет. Да и сам процесс оказался очень ресурсным. После десятка попыток я была выжата как лимон и ощущала серьезное опустошение резерва.
Но я не отчаивалась и засыпала в самом решительном настрое. Пусть не получилось сегодня, буду тренироваться дальше. Тренировки — на то и тренировки, чтобы развивать способности.
Пробуждение утром со слабостью во всем теле и тяжелой головой показало, как я переусердствовала с занятиями вчера. К счастью, в отличие от пятничного практикума Андре, в Атриуме ничего сложного не требовалось.
В компании хмурого младшего советника Граммса, видимо, так и не простившего нам той истории со склочной любовницей Верховного судьи, мы поприсутствовали при заключении довольно сложного договора. В нем аж на десяти зеркалах обговаривались условия поставки между Столичной Гильдией и компанией, добывающей кардарскую соль. Этот минерал добавляли практически во все виды стекла, усиливая прочность и позволяя безопасно хранить остаточную магию.
А затем мы снова практиковались в работе с магическими зеркалами. Однако теперь задача осложнялась тем, что работать пришлось не с одним зеркалом, а с целым судебным делом. Несмотря на то что старались все, в итоге из нашей группы полностью выполнить задание удалось лишь нескольким. И я, вымотанная полуночными тренировками, увы, в их число не вошла.
Поскольку Лилиан собирались уже завтра выписать, Сайрус убедил меня, что к ней можно не ехать. Зато сам парень улизнул при первой же возможности. И, как я полагала, меня не взяли, чтобы не мешала свиданию и поцелуям.
Посмеявшись вместе с Ники над такой хитростью приятеля, я вернулась в свою комнату. Очень уж не терпелось продолжить занятия с книгой, тем более что с завтрашнего дня так свободно попрактиковаться я уже не смогу.
Но и за этот вечер продвинулась я мало, сумев только увеличить поток энергии и заставить его поворачивать в нужную мне сторону. Однако, поскольку запечатывать энергию я так и не могла, поток довольно быстро рассеивался, оставляя меня в очередной раз стонать от разочарования и усталости. Спать я ложилась снова с пустым резервом и ощущением, словно бы мне пришлось перетаскать все свои чемоданы вручную на первый этаж академии.
А утром к слабости добавилась еще и сонливость, из-за чего все занятие по специализированной магии я просидела откровенно зевая. Только на лекции Себастьяна Брока весь сон как рукой сняло. Да я и не представляла, как можно зевать и клевать носом под пронзительными взглядами Верховного судьи, которыми тот регулярно окидывал мою персону.
Зато после занятий в комнате меня ждал очень приятный сюрприз в виде улыбающейся Лил, которую привез просто лучащийся от счастья Сайрус.
— Наконец-то! — Я бросилась к подруге. — Как же здорово, что ты вернулась! Не поверишь, мне было одиноко.
— Ох, Кара, ты же еще недавно штурмовала хозяйственников, чтобы тебе предоставили отдельную комнату, — рассмеялась она.
— К хорошему быстро привыкают, — шутливо отмахнулась от обвинений я. — А к хорошей компании — тем более. Прости, я вчера не приехала. Сай сказал, что тебе ничего уже не нужно.
Порозовевшие щеки подруги полностью подтвердили мою догадку о том, куда именно вчера сбежал наш приятель.
— Да, — явно стесняясь, произнесла Лил.
А я в который раз удивилась, как в ней уживались настойчивая и целеустремленная студентка и скромная девушка, краснеющая при мысли о собственном парне. И именно поэтому решила пока не смущать ее еще больше и не говорить с ней о Сайрусе.
Ники меня почему-то не поддержала.
— Оборотни — весьма нетерпеливый народ, — разумно заметила она. — И лучше бы предостеречь Лил от необдуманных шагов до того, как Сай затащит ее в кровать.
Но, глядя на счастливое лицо подруги и сияющего Сая, которые не скрывали своих чувств, проводя свободное время вместе, я никак не могла решиться. Так не хотелось заводить этот непростой для Лил разговор!
И я продолжала откладывать его на потом, под укоряющим взглядом Ники.
Сама волчица, кстати, уже выглядела значительно спокойнее, чем первые дни после возвращения из больницы. Хотя на занятие к Травесси снова не пошла, клятвенно обещая, что со следующей недели прогуливать перестанет.
— Может, все-таки сходишь на практикум завтра? — предложила я, вспоминая, какими взглядами Андре прожигал пустое место рядом со мной в аудитории.
— Не могу, честно, — Ники тяжело вздохнула. — Мне, конечно, лучше, но лучше все-таки перестраховаться.
— Смотри, — предостерегла я подругу. — Пока ты будешь собираться с мыслями, терпение закончится у Травесси.
Я даже представить не могла, насколько это предположение окажется пророческим, пока утром в пятницу меня не разбудил негромкий стук. Спросонья, мы с Лил поначалу не поняли, откуда он доносится. Только через несколько мгновений до нас дошло, что кто-то осторожно стучится в окно.
И это на четвертом-то этаже!
— Зуб даю, это твой поклонник. Наверное, решил тебе ни свет, ни заря букет притащить, — со смехом сказала я покрасневшей Лил и направилась к окну, собираясь отчитать Сайруса за столь раннее пробуждение.
Но едва распахнув створки, застыла в изумлении. На меня жалостливым взглядом смотрели испуганные аквамариновые глаза снежной волчицы. Ники, босая и в одной пижаме, висела на водосточной трубе, отчаянно цепляясь за нее частично трансформированными руками и стопами ног.
С помощью подскочившей Лил мы втянули отчаянно стучащую зубами подругу в комнату и, запихнув на кровать, укрыли одеялами.
— Ты с ума сошла? — накинулась я на Ники, создавая вокруг нее еще и согревающий кокон.
— Ники, что случилось? Почему ты через дверь не зашла? — со своей стороны закидывала девушку вопросами Лил.
— Н-н-е могла через дверь! — с трудом выговорила Ники, поджимая колени под грудь.
— Но почему?
— За дверью он стоял, — буркнула Ники, опустив глаза.
— Кто?
— Травесси, — вздрогнув, ответила волчица. — Он меня разбудил.
— А что он делал около твоей комнаты? — бедная Лил, кажется, вообще ничего не могла понять.
— Видимо, решил превентивные меры применить и обеспечить твою явку на занятие, — хмыкнула я.
— А почему ты вообще на его практикумы не ходишь? — недоуменно уточнила Лил.
Слегка отогревшаяся Николетта помолчала, вздохнула, а потом, смущаясь и краснея, рассказала Лил всю историю с самого начала.
— Да, дела, — протянула Лилиан. — Надо тебе что-то делать. Не дело это — лазить зимой по водосточным трубам, чтобы избежать встречи с господином Старшим следователем. Может, какое-то зелье поискать или блокирующий артефакт?
— Думаешь, я не искала? — грустно ответила Ники, растирая озябшие руки.
— Надеюсь, Андре за тобой по водосточной трубе не полезет. — Я с беспокойством покосилась на окно. — Только такого эпического появления господина Травесси нам для полного счастья и не хватало.
— Не думаю, — поежилась Ники от моего предположения. — Я максимально тихо на карниз выбралась и окно за собой прикрыла. Даже если Андре решит войти, он просто подумает, что я не ночую в своей комнате.
— И как ты вообще не побоялась на такую высоту забираться? Да еще и по ледяной трубе? Вот уж не думала, что оборотни могут так лазать, — недоуменно покачала я головой.
— Веришь, сама до сегодняшнего утра не предполагала в себе такого умения. — Подруга поморщилась, видимо, вспоминая свое непростое путешествие.
А мне, несмотря на ситуацию, вдруг стало смешно.
— Только представьте: большая часть женщин в Республике, от восемнадцати до тридцати пяти душу Хаосу заложили бы за то, чтобы господин Старший следователь разбудил их на рассвете. А ты от него в окно и по водосточной трубе убегаешь, только бы не видеть. Хорошо, что Андре не знает, как ты от него удирала, — смеясь, выдавила я. — Думаю, его еще никто так в жизни из женщин не игнорировал.
— Не стыдно смеяться над бедной больной волчицей? — с улыбкой спросила Ники.
— Это ты-то больная? — Лил хихикнула. — Чтоб мне так болеть, по стенам лазая!
— Что будешь делать? — спросила я, когда наше веселье поутихло.
— Как занятие начнется, сбегу в Золотую Галерею, — посерьезнев, ответила Ники. — Не будет же он меня весь день караулить.
— Может, у нас посидишь? — предложила Лил.
— Нет, — подруга отрицательно покачала головой. — Спасибо, конечно, но здесь Андре меня будет искать в первую очередь.
— Ладно. Сейчас поищу, что тебе надеть, — я потянулась и направилась к шкафу.
Спать, конечно, никто из нас больше не лег. Зато раннее пробуждение гарантировало завтрак, на который мы с Лил и отправились, оставив беглянку в комнате.
Наскоро перекусив и нагрузив подругу парой пирожков, чтобы та по пути на занятия занесла их Ники, я направилась на практикум к Андре Травесси.
Признаюсь, по дороге немного нервничала. Вдруг допрашивать начнет?
К счастью, обошлось, хотя, проходя рядом, Андре подозрительно сощурился, наверняка уловив запах волчицы. Все-таки Ники была права, когда решила сбежать в Золотую Галерею, не решившись остаться в нашей комнате.
Честно и с удовольствием отзанимавшись, после обеда я направилась в библиотеку. Необходимо было просмотреть дополнительные материалы по энергофизике, а также сдать накопившиеся книжки, многие из которых уже начинали постукивать, напоминая о просрочке абонемента.
Вернувшись в комнату, я обнаружила, что беглая волчица еще не появилась, зато на кровати сидела Лилиан с расстроенным и заплаканным лицом.
— Лили, что случилось? Почему плачешь? С Саем поссорились? — забеспокоилась я.
— Да… точнее, нет. Не совсем с ним, — вытирая влажные от слез глаза, ответила девушка. — Альфа Дантерри вернулся с Гардамских гор, а мы как раз у Сая в комнате сидели. Ничего предосудительного, конечно, не было, но все же.
Кажется, картина прояснилась. Видимо, после рассказа Андре о наших «достижениях» отец Сайруса обоснованно пришел в ярость. И, конечно, бедная Лил попала под горячую руку.
— Не расстраивайся, — попыталась утешить я подругу. — Ничего с Саем не сделают. Получит трепку от отца, как и мы все, и только.
— Дело не в этом. — Лилиан совсем поникла. — А в том, что меня рядом с Сайрусом он совсем не рад видеть.
— Почему? — я невольно напряглась, страшась услышать подтверждение пророчества Ники.
— Когда Сай сказал, что я его девушка, господин Дантерри скривился. А потом ответил, что долг будущего альфы думать о клане, а не тащить в него всякий… сброд.
С последним, с трудом высказанным словом по щекам Лил покатились слезы.
— Ох. — Я села с подругой рядом и обняла за плечи. — Не расстраивайся. Отец Сая тебя совсем не знает. Вот познакомитесь поближе, и он поймет, какая ты замечательная.
— Сильно сомневаюсь, — тихо произнесла она. — Да и не в словах отца дело. Сай за меня не заступился, а просто сказал, чтобы я шла к себе. И что он зайдет позднее.
Теперь стало понятно, почему Лил так обижена и расстроена. В моей душе поднималась волна злости на Сайруса и уж тем более Майлуса Дантерри. Думаю, альфе еще до визита к провинившемуся наследнику сообщили о его увлечении. И он, конечно, успел навести справки о Лил, которую, даже не попытавшись узнать, сразу посчитал недостойным увлечением сына.
Коротко постучав в дверь, в комнату стремительно вошла Ники. По ее напряженному лицу я поняла, что она в курсе семейной разборки Дантерри.
— Они еще ругаются, — коротко сказала волчица, но мне почему-то показалось, что она знает больше, чем говорит.
— Лили, тебе бы умыться. И перестань переживать, думаю, Сай со всем разберется, — посоветовала я, выпроваживая подругу в ванную.
Мне не терпелось выслушать Ники, хотя по ее хмурому лицу я уже понимала, что хороших новостей ждать не приходится.
Так и оказалось. Едва за Лилиан закрылась дверь и раздался шум льющейся воды, Ники заговорила:
— Ни с чем Сай не разберется. Он выполнит требование отца.
— Не может быть! — охнула я. — Не верю! Лил ему нравится, неужели он даже не попытается отстоять их отношения?
— Думаю, что нет.
Мы с Ники замолчали. Что тут еще сказать? Подругу было дико жалко. Оставалось только ждать и вопреки всему надеяться на хороший исход.
Через десять минут бледная и не слишком успокоившаяся Лил вернулась в комнату. А вскоре на пороге возник и всклокоченный Сайрус.
— Сай! — с надеждой кинулась к нему девушка. — Все нормально? Вы с отцом поговорили?
— Да, — глухо ответил парень, пряча глаза. — Могу я поговорить с Лили наедине?
— Конечно, — ответила я и, бросив на подругу сочувствующий взгляд, вместе с Ники вышла из комнаты.
Далеко, впрочем, уходить мы не собирались и, не сговариваясь, застыли у двери.
— Подпитай меня энергией, и я смогу накрыть нас маскировкой, — быстро прошептала волчица.
— Ты маскировку освоила? — удивилась я, сжимая руки Ники и потихоньку пополняя ее магический резерв.
— Да, только тихо. Я тебе не Травесси, минут десять продержусь, и все. К тому же еще надо щит держать.
Надежно укрытые от посторонних взглядов, мы прижались к двери и обратились в слух, пытаясь узнать, что происходит в комнате.
Первой разговор начала Лилиан.
— Сай, что-то случилось? Отец сильно ругался? — Забота подруги, честно говоря, даже мне была как нож по сердцу.
— Ругался, — подрагивающий голос парня выдавал обуревавшие его чувства. — Прости, Лили, ты чудесная и самая лучшая, но я… но мы не можем быть вместе.
— Почему? — Теперь Лил была напряжена, словно до предела натянутая струна. — Потому что я, как выразился твой отец, сброд?
— Ты же знаешь, что я так не думаю! — мученически воскликнул Сайрус.
— Но защитить меня перед отцом, когда он так сказал, ты не захотел. — В голосе Лил отчетливо звучала обида.
— Я оборотень, Лили. Мы подчиняемся альфам, хотим мы того или нет, — с горечью ответил Сай.
— Для чего тогда вообще заговорил о своих чувствах, если знал, что отец будет против? Я ведь поверила тебе, Сай, поверила!
В этот момент, слыша отчаяние подруги, даже невзирая на мою симпатию к парню, от души захотелось надавать ему по физиономии. Ведь он не простой оборотень, а тоже без двух минут альфа! И, что бы Сай ни говорил, старший Дантерри не может его совсем подчинить.
Однако он даже не попытался отстоять право на собственные чувства!
— Лили, прости меня, пожалуйста.
— Не подходи ко мне и не прикасайся! Никогда больше не дотрагивайся до меня! — воскликнула девушка, которую, по всей видимости, Сай решил успокоить объятиями.
— Лил…
— Я бы никогда не подумала, Сайрус Дантерри, что ты окажешься трусом! — Голос подруги дрожал от слез. — Убирайся отсюда. Ты свой выбор сделал.
— Лили, — простонал Сай. — Я не хотел! Я…
— Это уже не важно. Я сказала, уходи.
Заслышав раздавшиеся шаги, мы с Ники отпрыгнули от двери. А спустя мгновение из комнаты в коридор шагнул Сайрус.
Увидев нас, расстроенный парень остановился.
— Если ждешь сочувствия, ты не по адресу, — полным неодобрения голосом отчеканила Ники.
— Тебе действительно лучше уйти, Сай. — Мне не хотелось ссориться с другом, но ничего хорошего в эту минуту я ему сказать не могла. Как бы хорошо я ни относилась к парню, но его поступок меня сильно удивил и огорчил. Такой трусости от Сайруса я не ожидала.
— Я понимаю, — опустив голову, тихо ответил парень и быстро направился в сторону зала с телепортами.
А мы с Ники кинулись успокаивать подругу, пребывающую в самых расстроенных чувствах.
Лил лежала на своей кровати и, уткнувшись лицом в подушку, почти беззвучно плакала.
— Лили, не надо, не плачь, — затормошила я девушку, но та только сильнее разрыдалась.
— Не стоит он твоих слез. Вот встретишь настоящего парня, который ничего не испугается, и все будет хорошо. А Сай еще мальчишка, не всегда готовый отвечать за свои слова, — успокаивала Ники.
— Больше я никому не поверю, — вытирая мокрые глаза, всхлипывала Лил.
— Все так говорят, разочаровавшись. А потом встречают настоящее чувство и забывают об этом, — заверила я подругу.
— И правда, пусть уж лучше сейчас все выяснится, чем потом, когда вы… когда ваши отношения стали бы ближе, — разумно добавила Ники.
— Наверное, — прошептала Лил, по щекам которой не переставали течь горькие слезы.
Посидев с нами еще немного, Ники отправилась к себе. А я уговорила Лил постараться поспать и легла в кровать, размышляя о том, как все-таки несправедлива к подруге жизнь.
Ведь она намного умнее, добрее и отзывчивее, чем большая часть местных девушек. А ее отвергли просто из-за низкого социального статуса. Никто из них даже не попытался узнать, какой она человек! Словно бы наличие денег и положение семьи автоматически делало кого-то хорошим, а остальные не заслуживали никакого внимания.
Засыпала я с надеждой на Ледяной бал, на котором, как я надеялась, Лилиан удастся хоть немного отвлечься от своего разочарования.
Назад: ГЛАВА 6
Дальше: ГЛАВА 8