Глава 2

Я надеялась, что к мне приехали отец с тетей.

Хотя времени с моего отъезда из дому прошло совсем немного, но я уже успела соскучиться по своим родным. А с младшим братишкой мы вообще были неразлучны. Вот кто точно горюет об моем отъезде, хотя бы потому, что лишился мелкого, но постоянного дохода от поклонников сестры за доставку записочек. Записочки с хихиканьем читались вместе, давалась краткая характеристика отправителя, но на предложение написать ответ я всегда отвечала отказом. Приличные девушки не ведут переписки за спиной у родителей. Даже если это делается под присмотром брата. Правда Эрику это совсем не мешало рассказывать потом молодому человеку, как покраснела сестра, читая записку, и какие чувства можно было разглядеть на ее лице. Иногда за сочинение ему перепадала очередная мелкая монетка. Как-то, пересчитывая в моем присутствии накопленное богатство, он сказал: «Ли, если ты еще полтора года не выйдешь замуж, то мне вполне хватит на собственную лошадь.» Но в моих планах не было обеспечения брата верховым животным, да и уже появился в моей жизни человек, один вид которого заставлял быстрее биться мое сердце. Красавчик Биран Граудер, предмет девичьих грез всей провинции. Его профиль был достоин, как минимум, герцога. А как он танцевал! И именно это воплощение женской мечты и ждало меня в комнате для встреч. Вот оно, счастье!

— Инор Граудер? Какой приятный сюрприз. Не ожидала вас здесь увидеть. — пытаясь выглядеть невозмутимо, сказала я.

— Добрый день инорита Уэрси. — он радостно улыбнулся. — Я привез вам письмо от родителей. Прошу вас прочитать его и передать со мной ответ.

Я заинтриговано вскрыла конверт. Содержимое меня поразило. Отец писал, что Биран выразил желание на мне жениться, они дали предварительное согласие, но окончательное решение остается за мной, и только от меня зависит, буду ли я инорой Граудер. Я мечтательно прикрыла глаза, представляя, как обзавидуются соседки по поместью! Да большая часть из них спит и видит себя его женой! И тут я в свадебном платье, в храме… О, сколько будет рыданий в подушку, ехидных фразочек, ненавидящих взглядов от этих неудачниц. Да только ради этого стоило бы выйти замуж! Я успешно скрыла охватившую меня радость и невозмутимо поинтересовалась:

— Сообщили ли вам мои родители, что до окончания обучения я не могу выйти за вас? Согласны ли вы ждать целых пять лет?

Он кивнул головой и, явно волнуясь, спросил:

— Каким будет ваш ответ?

Я скромно потупилась и изящно кивнула головой. Движение это было многократно отрепетировано перед зеркалом, так что я даже не сомневалась в произведенном эффекте. Счастливый жених припал к подрагивающей ручке невесты. Идиллия наша была недолгой — ровно до того момента, пока мимо не продефилировали венценосные близнецы, возвращаясь из дворца. Все-таки хорошо им — хотят уходят, хотят приходят, и никто даже слова не скажет, будут только кланяться и улыбаться.

— Инорита Уэрси, а не поздновато ли вы принимаете посторонних мужчин? — высокомерно поинтересовалась ее высочество, его высочество ехидно хмыкнул.

— Ваше высочество, инор Граудер — мой жених. — спокойно ответила я. Взгляд принцессы на моего жениха мне очень не понравился. Так смотрят сладкоежки на кусок чужого торта. «Ну уж нет, этот тортик занят, и кому-то придется пойти в другую кондитерскую, ваше высочество!» — решила я, со сладкой улыбкой придвинулась ближе к жениху и взяла его за руку. Но Олирия не собиралась уходить, а напротив, стала выяснять все о Биране, говоря, что заботится о будущем своей подруги и хочет быть уверена, что ее муж окажется достойным человеком. Известие о том, что я оказалась подругой принцессы, было воспринято мной без всякого восторга. Честно говоря, весьма сомнительной счастье. И уж, конечно, никакая дружба не дает права брать чужого жениха за руку, шептать вопросы буквально прижавшись к нему, да еще и целовать в щечку на прощание! Олин был явно удивлен поведением сестры. А я была просто в ярости, сдерживать которую могла уже с большим трудом. Так что, когда Биран наконец со всеми попрощался и ушел, я испытала даже чувство облегчения, Олирия была явно разочарована, а что подумал про эту ситуацию Олин, так и осталось неизвестным.

На следующий день леди Гросс приготовилась вволю поиздеваться над бедным Герейло, но мои ученики арейского на уроке сдали текст так хорошо, что но ко мне выстроилась очередь из желающих повысить знания арейского. Хотя, скорее, это еще не прошедшее вчерашнее помешательство. Вежливых отказов сокурсники просто не хотели слышать, и в конце концов мне пришлось спрятаться за спиной Идена, благо ширина ее вполне это позволяла. Разочарованная толпа понемногу расходилась, так что мы все-таки успели вовремя на занятие по магическим особенностям различных рас. Особенностью данного курса было то, что преподаватель старался приглашать представителей тех рас, о которых шел рассказ. В этот раз на занятие пригласили гнома, и он демонстрировал свои умения в магии земли — предмете, в котором гномам равных не было, так как они не просто владели даром, а чувствовали суть окружающих их пород. Артефакты из металлов и камней гномской работы по праву считались лучшими, эта раса всегда находила оптимальное сочетание для каждого случая. А уж в оружейном деле им попросту не было равных! Рассказывал гном неплохо, только вот сам был не слишком выразительным — грубовато высеченное лицо даже чем-то отталкивало и не вызывало желания на него долго смотреть. Да и что там интересного — гномов в Туране можно встретить довольно часто. А вот на следующее занятие обещали пригласить дракона, о которых ходило множество различных слухов, но мало кто мог их подтвердить или опровергнуть. А уж увидеть дракона в истинном обличье, о этом можно было только мечтать.

Мечтами я и занималась во время разбора очередного текста с Алной и Иденом. Правда, мечтала я совсем не о драконах, все мои мысли занимал Биран. Я крутила на руке подаренный им браслет и страстно желала оказаться дома, что будет возможно только летом, так как финансовое состояние нашей семьи не позволяло совершать частые поездки. Удивительным было уже то, что набралась сумма, необходимая для обучения. Биран также не мог часто приезжать, но он обещал писать. Несколько омрачал мои мечты интерес, проявленный к жениху принцессой. Тортик ей, конечно, не съесть, и даже понадкусать не получится, но сама вчерашняя ситуация просто возмутительна, и поведение совершенно недопустимо для особы королевских кровей. Я даже фыркнула от нахлынувшего возмущения, но увидев недоуменные взгляды «учеников», взяла себя в руки и сосредоточилась на тексте.

— Инорита Лиара, — смущенно сказал Иден, — не знаю даже, как сказать-то… Как бы это… Там лорды наши спорят на деньги, кто первый с вас амулет снимет. Ставки уже очень высокие. Не только наш курс сдает.

— Получается, тотализатор на меня устроили? — растерянно сказала я. — Что ж, это многое объясняет. А на какой срок?

— Месяц.

— Месяц, значит, — я немного задумалась, а потом довольно улыбнулась. — А знаешь, Иден, будет у меня к тебе просьба. У меня есть немного карманных денег, поставь их от своего имени. На то, что это никому не удастся. Выигрыш поделим. Идет?

— Ты так уверена, что выиграешь? — с большим скепсисом в голосе спросила Ална. — Это ведь не только от твоего желания зависит. Похоже, лорды наши настроены серьезно и проигрывать не захотят. Когда поймут, что уговоры бесполезны, могут попробовать и силой снять.

— Ну и пусть пробуют, — усмехнулась я. — Кроме меня это никто сделать не может, а пока не могу и я. Знаний не хватает. Только никому ни слова, хорошо?

— Значит никакого обета нет, — фыркнула Ална, — А я все удивлялась, как тебя угораздило такую глупость совершить. Не бойся, я не проболтаюсь.

— Обещаю никому не говорить, — серьезно сказал Иден. — Может, в этом я смогу вам помочь? Все-таки мой дар посильнее будет.

— Да здесь дело не в даре, а в знаниях, которые только на четвертом курсе будут. Управление множественными магическими потоками. И литературы в свободном доступе нет, я уже смотрела, а в закрытый фонд кто же меня пустит?

— Слушай, но ведь тебя могут и раньше отчислить. Ладно первый курс — здесь пока почти одна теория, а дальше ты все время на грани отчисления будешь. Может, лучше плюнуть на обучение — жених твой и так тебя любит, в медальоне, кучу денег сэкономите?

— Видишь ли, Ална, у моего амулета в его абсолютной защите один неприятный побочный эффект есть — пояс верности называется. Как бы Биран меня не любил, вряд ли он согласится прожить всю жизнь в целомудрии и без детей. Так что мне либо с медальоном разбираться, либо сразу — в монастырь. А в монастырь мне почему-то совсем не хочется…

— Ничего, — оптимистично сказал Иден, — если есть выход, мы его найдем. Обязательно. Может и общем доступе что-то есть, если хорошо поискать. А пока — давайте свои деньги, будем вам на булавки зарабатывать.

Радостно размышляя, на что можно будет потратить честно (или нечестно — это с какой стороны посмотреть) выигранные деньги, я зашла в свою комнату. Дверь резко захлопнулась, стукнула задвижка, и перед выходом материализовался принц Олин.

— Ну что, дорогая, медальон сама снимешь или помочь? — поинтересовался он.

— Ваше высочество, вам не кажется, что ваш поступок как-то не очень красив? Пробраться в комнату к чужой невесте, приставать к ней со странными требованиями. Как-то недостойно это члена королевской семьи, — попыталась я его урезонить.

— По-хорошему не хочешь, значит, — сказал он и попытался рвануть медальон а себя, но тот выскользнул у него из рук. Цепочка оказалась слишком короткой, чтобы просто снять ее через голову, тогда Олин попытался ее порвать руками, перерезать кинжалом, даже пережечь каким-то плетением, но она упорно сопротивлялась всем его ухищрениям. Так как внутри цепочки находилась я, то мне эти издевательства совершенно не нравились.

— Ваше высочество, еще пять минут вашего присутствия в моей комнате и вы, как честный человек, просто обязаны будете на мне жениться, что явно не понравится вашим родителям. Думаю, что и мой жених не одобрил бы присутствия посторонних мужчин в моей комнате.

Олин зло на меня посмотрел и активировал свой амулет невидимости. Дверь открылась и с громким стуком захлопнулась, а я села на кровать и заревела от перенесенного унижения — быть бесправным приложением к собственному амулету, что может быть хуже? Да и амулет какой-то неполноценный. Нет, чтобы жахнуть этого нахала молнией посильнее — вмиг бы пропало всякое желание издеваться над посторонними. Странное поведение двери привлекло Вирель, она вошла и с порога заойкала:

— Ой, а что это у тебя двери хлопают, а ты плачешь? Что случилось?

— Вир, а ты не знаешь какого-нибудь заклинания, которое бы показывало, сколько вокруг людей? Можешь научить?

— Знать-то знаю, но боюсь, что твоего резерва маловато будет…

— Ну давай хотя бы попробуем? Пожалуйста…

Уговорить Вирель оказалось на удивление легко, из нее получилась великолепная учительница, уже через десять минут Лиара могла сказать не только, где есть люди, но и уточнить по ауре, кто именно. Так, например, Ална была в бытовой комнате, дочь графа Рион — в комнате принцессы и в ее же обществе, а Гемма Дорен — в своей.

— Надо же, — удивилась Вирель, — я была уверена, что у тебя вообще ничего не выйдет. Заклинание несложное и энергии много не требует, но почему-то никогда не выходит у тех, у кого дар слабый. Уникум ты, однако.

— Ну, Олин, как прошло превращение из уродины в красавицу? Что-то ты не торопишься с рассказом. Что, ожидания не оправдались? — с явной насмешкой поинтересовался кронпринц у своего младшего брата.

— Ну, знаешь, Гердер, она и с амулетом в этом нашем заведении самая красивая, не уродина, отнюдь.

— А без?

— А не снимается он, никак. Ни физическими методами, ни магическими. Не я один пробовал, ни у кого не вышло. Похоже, очень сильный маг постарался. А ее уговорить снять так и не получилось. Вот я понять не могу — по всем признакам семья у них небогатая, так где же они деньги взяли на такой дорогой амулет и обучение в столичной академии.

— Может, ее жених богат? — небрежно сказал Гердер.

— Да нет, видел я его — тот же уровень доходов, может, чуть выше. Да и женихом он стал уже после ее поступления. Приезжал к ней специально за согласием. Этакий красавчик провинциального разлива. Кстати, сестричка наша на него запала. Я раньше не видел, чтобы она на кого-нибудь так реагировала. Она так к нему прилипла, что Уэрси, похоже, даже злиться начала.

— Ну, положим, Олирия свои хотелки может далеко и надолго засунуть. Отец подписывает договор с Гармом, так один из его пунктов — брак их наследника с нашей сестрой. Так что самое позднее следующей осенью она будет замужем.

— Хм, мне кажется, что сестра будет не очень рада.

— Жених тоже не в восторге, в их семье такие браки не приветствуются, поскольку считается, что без обретения истинной пары брак неполон. Отец говорит, что принц согласен был сдать практически все, лишь бы этого пункта не было, хотя невесты-то он не видел ни разу. Но женится, никуда не денется, если уж родители договорились. Может, и влюбится, кто знает — сестричка же достаточно хорошенькая, особенно если рот закрытым держит. Но вернемся к твоей уродине…

— Да не уродина она, я же сказал! — раздраженно бросил Олин. — И не моя, а жениха своего!

— Да какая, в сущности, разница, — спокойно ответил брат. — Важно то, что ты не в состоянии снять какой-то захудалый артефакт, при том, сколько времени было потрачено на ваши занятия мамой.

— Можно подумать, ты сможешь, — в сердцах сказал Олин. — только и умеешь мораль читать.

— Хорошо, — хмыкнул кронпринц, — Пожалуй, это можно рассматривать как вызов нашей магической школе, и значит, мое вмешательство будет оправдано. Навещу я, пожалуй, академию, понастальгирую по временам счастливой юности, когда еще половина дел королевства на мне не висела. И на сокурсницу твою посмотрю. Может, и нет там за этим амулетом ничего особенного, а вы вокруг нее такие пляски устроили.

Следующая неделя прошла относительно спокойно. Правда, амулет еще несколько раз пытались тем или иным образом снять, но уже не так грубо, как это пытался проделать его высочество Олин. Пока все терпели фиаско и энтузиазма проявляли все меньше. Пожалуй, через пару недель страсти по амулету все-таки должны утихнуть, что не могло не радовать. Но возникла новая проблема в лице принцессы — нас с Алной она приглашала к себе в комнату на чаепития, усаживала рядом на занятиях, всячески показывая, что мы пользуемся ее расположением. Но меня это совсем не радовало, так как все беседы она сводила к расспросам о Биране. Сумел же он произвести ненужное впечатление! И ведь не предложишь же венценосной особе завести своего жениха и обсуждать его, а не чужих. Приходилось терпеть и ходить на чай. Впрочем, мы дружно признавали, что таких вкусных конфет, как у принцессы, вряд ли можно попробовать в другом месте. А какие пирожные присылали ей из дворцовой кухни! Честно говоря, от чаепитий с ее высочеством вполне можно было бы получать удовольствие, если бы та замолкала хотя бы иногда.

В пятницу, на «Особенностях магии различных рас» действительно пришел настоящий дракон. При взгляде на него даже не возникал вопрос, к какому роду он принадлежит — настоящий огненный дракон. Волосы его напоминали пламя костра, в глазах загорался и гас огонь. А говорил он таким завораживающим голосом и так интересно, что… что я влюбилась бы, наверно, если бы не была уже влюблена. И девицы в группе поголовно млели, на него глядя. Драконы владели магией только той стихии, к которой принадлежали, ну и ментальной, конечно. Драконы видели через всякие мороки, искажения, иллюзии и корректоры внешности. А еще они обладали удивительной особенностью — видеть внутреннюю суть как вещей, так и живых существ. Я только вздохнула. Как бы мне хотелось бы обладать такой способностью! Тогда бы я смогла понять, как наш нынешний лектор выглядит в своем истинном облике. Почему-то ей казалось, что дракон должен быть зеленым, с золотым отливом. Хотя, зеленый огненный дракон — дикость, конечно. В конце занятий он предложил задавать вопросы. Ну и, естественно:

— Скажите, вы ведь видите через корректоры внешности? А можете описать инориту Уэрси?

— Цвет волос и глаз совпадает с тем, что вы можете видеть. В остальном, леди взяла от своих родителей самые лучшие черты, можете мне поверить. Больше добавлять ничего не стану, так как догадываюсь, почему девушка хочет скрыть свою внешность.

Все взгляды с хищным интересом устремились в мою сторону. Меня же слова дракона привели в полное недоумение. Ведь из них следовало, что он знает моих родителей, если с такой уверенность говорил про внешность. Но откуда? «Догадывается он!» — подумала я. — «Мне бы еще догадаться, почему я хожу в таком виде.» На все дальнейшие просьбы конкретизировать описание, дракон ответил отказом. И я некоторое время даже не знала, радоваться мне этому или огорчаться, так как мне тоже было интересно. Все-таки дожить до восемнадцати лет и ни разу себя не видеть — это извращение какое-то. Может, подойти к нему после лекции, поинтересоваться, что такого он во мне углядел?

— А видеть внутреннюю сущность могут только драконы?

— Почему же? Даже в вашей группе есть человек, способный на это. Слабо, конечно, но тем не менее. Инорита Уэрси, не скажете, какого цвета моя драконья ипостась?

Так как я над этим уже размышляла, то выпалила тут же, не задумываясь:

— Зеленая с золотом?

— Огненный дракон? Зеленый? — раздались смешки.

— А инорита совершенно права. Я единственный среди моих огненных собратьев зеленого цвета, и надо отметить, что до меня зеленых огненных драконов история не знала.

— То есть, инорита Уэрси — уникум?

— Да нет, способности у нее в этой области есть, но довольно слабые. Встречаются намного сильнее, обычно на курсе человека два-три с такими данными имеется, а вот в вашем наборе — только она одна.

— Скажите, — мечтательно поинтересовалась принцесса, — а вы можете рассказать нам что-то, что сейчас видите только вы, используя видение внутренней сущности? Ну, о чем другие даже не подозревают? Какую-нибудь тайну?

— Ну если вы так хотите, — улыбнулся он. — То вот вам секрет — в настоящее время на территории школы есть три носителя королевской крови.

— И кто третий?

— Ну вы же хотели тайн, вот и догадывайтесь. А мне, пожалуй, пора.

Дракон ушел, а в аудитории началось обсуждение его слов. Почему-то всем было крайне важно найти этого третьего. Но в восемнадцать лет пытаться вспомнить королевские интрижки практически такой же давности бесполезно. Поэтому стали искать черты правящего монарха у окружающих, находились они, что закономерно, только у их высочеств. Как вдруг леди Рион осенило:

— Уэрси носит искажающий внешность талисман, дракон назвал ее леди, что подразумевает высокое положение, и сказал, что знает причины, по которой она скрывает лицо. И она видит внутреннюю сущность.

Взгляды скрестились на мне, что оказалось крайне неуютно:

— Леди, вас случайно никто не покусал? В наше захолустье правящая династия уже лет двести не заезжала, — попыталась я откреститься от чести быть родственницей близнецов.

— У короля Генриха просто не мог родится ребенок с таким низким уровнем магии, — неожиданно вмешался граф Полт, на которого я посмотрела с глубокой благодарностью, ибо быть королевским бастардом мне совсем не хотелось. — К тому же я знаю точно, кто этот загадочный третий носитель королевской крови.

— И? — напряжение достигло своего пика и буквально звенело в воздухе.

— Дракон ведь сказал — на территории школы, а не именно в нашей аудитории. — Лорд Полт усмехнулся и кивнул на окно. Ринувшиеся туда студенты и студентки увидели кронпринца, неторопливо шедшего от ворот. Кто-то не сдержал разочарованного стона — еще бы, такая интрига рассыпалась, бастард не найден. Ну и шутки у драконов, дурацкие, право слово. Хотелось бы надеяться, что у оборотней, один из которых должен прийти сюда в следующем семестре, такие развлечения не приветствуются. Но все-таки странно, пришло мне в голову, что никто не обратил внимания на то, что, когда дракон уходил, на территории академии кронпринца еще не было. Ну в самом деле, не стоял же он все время нашего обсуждения у ворот? Но совсем не в моих интересах было привлекать внимание к данному факту, поэтому я промолчала. И так слова дракона о моей внешности породили новую волну интереса, а я еще со старой никак справиться не могла.

— Мне кажется, — шепотом говорила Дарма Рион Гемме Дорен, — что этот Полт в меня влюблен.

— С чего ты это взяла? — удивилась обычно невозмутимая Гемма.

— А ты обратила внимание, что он оспаривает буквально все, чтобы я не сказала. Вот сегодня, к примеру, не успела я предположить, что Уэрси — дочь короля Генриха, как он тут же заметил за окном его высочество Гердера.

— Думаешь, что если бы ты не сказала про Уэрси, наш кронпринц бы не пришел? — усмехнулась ее подруга. — Тебе не кажется, что это несколько натянуто, нет?

— Ну разве что совсем немного, — не сдавалась Дарма, мечтательно улыбаясь. — Как ты думаешь, мне какого цвета лучше свадебное платье шить?

Гемма удивленно на нее посмотрела. Это каким же самомнением нужно обладать с подобной внешностью, чтобы делать такие выводы из фразы, которая даже к тебе не относится?

Мне так и не удалось выяснить у дракона интересующие меня вопросы. Когда я вышла из аудитории, на территории школы его уже не было. Разочарованная, я пошла с Алной в столовую, где нас тоже не порадовали — суп был ужасно кислый, а котлеты — подгоревшими. Понятно, почему близнецы здесь не едят. Хотя им-то наверняка дали бы что-нибудь съедобное.

— Ничего, — жизнерадостно улыбнулась Ална, которой хватило одной ложки супа, чтобы понять, что она совсем и не голодна. — Все равно я худеть собиралась. А тут такой повод.

— Если собираешься худеть — мрачно сказала я ей, — то отказываться надо не от супа, а от принцессиных конфет. А то вечером опять сладкого наедимся

Ална промолчала. Похоже, что отказ от принцессиных конфет для нее было высшей степенью жертвенности, а если еще и пирожных не есть, то чаепитие у Олирии превращалось в сущую пытку. После обеда я немного поколебалась, не пойти ли с подругой в читальный зал, но все же решила направиться к себе, чтобы хотя бы чаю выпить, а то привкус горелой котлеты так и стоял во рту.

Подходя к своей комнате, я уже привычно ее просканировала и с негодованием обнаружила там совершенно постороннего типа. На этот раз это был не Олин, хотя что-то общее просматривалось. Не общежитие, а проходной двор какой-то! А еще говорят, что комендантша внимательно смотрит, чтобы лица противоположного пола не посещали женское общежитие! Мне пришло в голову, что нужно еще какое-нибудь запирающее заклинание подучить, ценного у меня, конечно, ничего нет, но и того что есть, лишиться бы не хотелось. Открыв дверь, я громко сказала:

— Будьте любезны покинуть мою комнату. Что вы вообще тут делаете?

И с ужасом обнаружила там кронпринца, который стоял у стола и лениво перебирал учебники. Он поднял голову и внимательно меня осмотрел. Похоже, что увиденное ему понравилось, так как он сделал попытку вежливо улыбнуться, что его не особенно украсило, так как был Гердер, ну как бы это сказать помягче, отнюдь не эталоном красоты. Сероватые волосы, блеклые, как будто выцветшие глаза, слишком вытянутая физиономия. Высокая фигура была тощей и сутулой. Говорили, что кронпринц внешне очень похож на свою мать, и, если разговоры соответствуют истине, то туранский монарх достоин жалости. Хотя, может, у нее характер хороший?

— И что я, по-вашему, здесь могу делать? — спокойно спросил он.

— Судя по всему, заполняете пробелы в образовании за первый курс. Правда, я не понимаю, почему это нельзя делать в библиотеке?

— Дорогая, хамить наследному принцу очень вредно для здоровья. — жестко сказал Гердер. — Иногда не только хамящего, но и всей его семьи. Это, если вы не поняли, я восполняю пробелы в вашем образовании. Или изучение этикета теперь не является обязательным?

— Прошу прощения, ваше высочество, — опомнилась я. — Но я настолько не ожидала вас здесь увидеть…

Дверь вдруг, резко дернувшись, забросила меня в комнату. Скрежет задвижки испугал меня до безумия.

— Итак, инорита, мне стало интересно посмотреть на особу, которая вызвала такой ажиотаж в этой академии, — сказал кронпринц, подходя все ближе. — Это, конечно, можно делать и в библиотеке, — издевательски ухмыльнулся он. — Но ваша комната привлекает меня значительно больше. Снимите артефакт, я хочу видеть, с кем разговариваю. Что вы скрываете, инорита?

Он протянул руку к медальону, я резко повернулась к двери и попыталась ее открыть, но задвижка даже не шелохнулась. Рука Гердера прошлась по моей шее на границе с цепочкой, и я вдруг испытала настолько сильное отвращение, что невольно вскрикнула:

— Не трогайте меня! Что вам от меня нужно?

— Снимите медальон. Ну же.

— Нет, это моя единственная защита.

— Вы думаете, что она меня остановит? — он подцепил цепочку кинжалом, — Это лунный металл, он режет все, даже чары. Вам не жаль цепочки, у нее такое тонкое плетение?

— Не жаль, — ответила я и зажмурилась. Кронпринц потянул цепочку на себя, медальон мягко прикоснулся к моему горлу. И все…

— Что за черт! — возмущенно возопил он. — Лунный металл это не берет! Кто делал этот артефакт?

— Моя мать, ваше высочество.

— Вы серьезно полагаете, дорогая, что мы не проверяем всех, кто поступает в столичную академию? Тем более, что сейчас здесь учатся члены королевской семьи. Я читал ваше досье — ваша мать была настолько слабо одарена, что ее родители даже не посчитали нужным отправлять ее на обучение, а здесь видна рука серьезного мастера. Итак, будем врать дальше?

— Но я говорю правду, ваше высочество! Его создала моя мать и закляла своей смертью. Поэтому он и получился такой сильный. И снять я его не могу, вообще, — испуганно сказала я. — Отец неоднократно обращался к различным магам, снять не мог никто. Сказали, только сама смогу, если дар разовьется и знания будут.

— Ну-ка, — Гердер небрежно развернул меня за плечи лицом к себе, потянул за медальон и начал водить над ним руками, что-то шепча при этом. Медальон засветился, загудел, из него вылетела маленькая молния и ужалила кронпринца в руку. — Похоже на предупреждение. При более сильном воздействии, ответ сильнее, так?

— Да…

— В алхимии есть очень интересные рецепты, пробовали?

— Единственный результат — испорченная одежда, ваше высочество.

— За что это родительница вас так возненавидела?

— У нее был слабый дар прорицания, и она знала, что умрет. Я думаю, она просто хотела меня защитить, но из-за слабых знаний что-то пошло наперекосяк, ну и получилось то, что получилось.

— Забавно, — он оценивающе посмотрел на меня. — Пожалуй, в одном вопросе я вполне, могу вам помочь, инорита, — в увеличении магического потенциала. Вы же знаете, что при вступлении в любовную связь с сильным магом у более слабого магический дар начинает быстро расти. А я очень сильный маг, дорогая…

Он властно привлек меня к себе, и тут впервые за всю сознательную жизнь я поняла, что просто-таки счастлива, что на моей шее висит это замечательное украшение:

— Я вам так признательна, ваше высочество, за желание помочь. — сказала я, упираясь со всей силой обеими руками ему в грудь. — Так признательна. Только, к моему глубочайшему сожалению, воспользоваться вашим предложением я смогу, только сняв амулет. Года через четыре.

А за четыре-то года, была уверена я, интерес к моей скромной персоне наверняка утихнет, да и желающих усилиться магически наверняка хватает — во дворце-то, поди, очередь стоит. А там, в трудах по увеличению магической мощи королевства, и забудется бедная провинциальная дворяночка.

— Не нравлюсь, значит, — криво усмехнулся дароусилитель, даже не делая попытки меня отпустить.

— Что вы, ваше, высочество, я в восторге от вашего предложения. Просто мой амулет, он работает еще и как пояс верности и, боюсь, не сделает исключения даже для вашей венценосной особы.

— Вот как? — он наконец отпустил меня. Я с облегчением выдохнула. Оставался еще один щекотливый момент…

— Ваше, высочество, — я просительно приложила руки к груди. — Могу я попросить оставить наш разговор в тайне?

— Почему вы в этом заинтересованы?

— Видите ли, ваше высочество, здесь в академии позаключали пари на то, кто первый снимет медальон, а я через друга поставила против всех. А если студенты узнают, что спасовали даже мэтры магии, то ставить на это больше никто не будет…

— И велики ли ставки? — он насмешливо поднял бровь.

— Ну, на оплату второго семестра уже точно хватит.

— Что ж, это будет забавно, — сказал он подвинул меня в сторону и вышел. Я с огорчением подумала, что так и не поняла, расскажет ли он своим родственникам о неудаче или нет? Но было похоже на то, что этот мелкий приработок все же накрылся.

— Вот чего они все вьются вокруг этой Уэрси, — мрачно сказала леди Рион. — Такое впечатление, что других девушек, кроме нее, в нашей группе просто нет. Да что там в группе, в академии.

— Ой, да не бери ты в голову, Дарма, — махнула рукой принцесса, которая как раз в это время решала, какие сережки ей нужно одеть, поочередно прикладывая их к ушам, — Олин мне рассказал, что на ее амулет поспорили, кто первый снимет. Пока это никому не удалось, вот и стараются. Если бы на тебя спорили, то все внимание было бы твое. Тебе это надо?

— Нет, — честно сказала леди Рион, с ужасом представив последствия.

— Вот и я о чем, — удовлетворенно сказала Олирия. — Больше меня занимает, что в ней ее жених нашел. Он ведь на нее не спорил. Уэрси эта такая заурядная провинциальная дворяночка. А Граудер, он такой, такой… — и она мечтательно закатила глазки.

Леди Рион и леди Дорен удивленно переглянулись. Они замечали интерес их покровительницы к жениху Лиары, но не думали, что она будет так явно его выказывать. Все же королевское воспитание предполагало, что некоторые мысли и чувства следует держать при себе.

— Как он там ей писал? «Ты звезда моего сердца. Без тебя все дни пусты и холодны.» Вот бы мне кто такое написал, — продолжала говорить принцесса с мечтательным выражением на лице.

— Ваше высочество, думаю, что ваш жених, который вскоре должен приехать, увидев вас, воспылает такой страстью, что его письма будут несравненно лучше писем этого Граудера, — дипломатично заметила Гемма.

При упоминании о собственном женихе глазки принцессы потухли, и она раздраженно дернула плечиком.

— Я не хочу лучше. Я хочу те, но мне, — заявила Олирия. — В конце концов, я же принцесса, в меня все просто обязаны влюбляться! Так во всех рыцарских романах пишут!