Хорошо родиться в королевской семье.

Еще лучше, если ты молода и привлекательна. И как же плохо, когда выясняется, что, кроме «хочу» есть еще слово «должна», причем совершенно непонятно, когда же ты успела этот долг накопить.

— Не хочу я учиться в этой вашей академии, — возмущалась принцесса Олирия, постукивая по полу каблучком левой ноги. При этом ей удавалось выводить достаточно сложный ритм, что наводило на мысль о том, что девушка думает исключительно о ближайшем королевском бале. — Да еще и в общежитии жить, как какая-то нищая провинциалка!

— Это не обсуждается, — спокойно ответила королева Инесса. — Ты будешь там учиться и жить именно в общежитии. Через это проходят все королевские дети, и до сих пор еще ничего страшного не случилось. Кроме того, от тебя не требуется постоянное нахождение в общежитии — выходные вы с братом можете проводить и во дворце.

— В самом деле, Олирия, — вмешался кронпринц Гердер, — чего ты так переживаешь? Я, к примеру, вспоминаю время, проведенное там, с большим удовольствием. А ты там и не одна будешь, кроме Олина с тобой будут учиться две твоих подруги — Рион и Дарен.

— Да уж, обрадовал, — подал голос младший принц Олин. — А хорошенькие девушки хоть там будут?

— В наборе этого года всего пять девушек. Трех из них ты знаешь, — пояснил Гердер. — На одну из оставшихся, с приличным уровнем дара, Алну Брен, я посмотрел. Она вроде бы ничего, только полновата, на мой вкус. Про пятую ничего сказать не могу. Хотя, скорее всего, она должна быть привлекательной — ведь рассчитывали же на что-то ее родные, посылая в столичную академию дочь с уровнем магии, минимально необходимым для принятия.

— Что, Гер, поисками невесты озаботился, ежели магически одаренных девиц осматривать начал? — ехидно спросил Олин. — Тебе же жениться ради магии нужно.

— Жениться ради магии не следует, но мне действительно нужно искать жену там, где она есть, — невозмутимо ответил брат. — Но я бы на твоем месте не язвил по этому поводу, Олин. Ведь если я решу жениться на девушке без дара, то ты автоматически становишься наследником со всеми вытекающими из этого проблемами. А их ох как много, и поиском магически одаренной девицы они не ограничиваются.

Но Олин только насмешливо улыбнулся. Какие проблемы при таком количестве подданных? Сказать кому нужно исполнять и потом спросить за сделанное. А собственное время можно провести с куда большей пользой. На охоте, к примеру. От королевы не укрылась гримаса младшего сына и она с грустью подумала, что совершила ошибку. Для королевских детей внешность — не главное, гораздо печальнее то, что Олин не очень умен, а Олирия — форменная дура, даром что хорошенькая.

Проблемы личного характера присутствовали и у наследника Гарма, страны, граничащей с Тураном. Наследник пытался их утопить в вине, пока безуспешно. Но попытка убийства совершалась в хорошей компании, так что была надежда, если не утопить проблемы, то хотя бы окружить радужным ореолом.

— А знаешь, что самое обидное, Ардарион? — на второй бутылке гармского принца потянуло на откровенность. — Получается, что мной попросту расплачиваются за военную помощь.

— Смотри на это с другой стороны — если вдруг мор унесет всех родных твоей невесты, то появится уникальный шанс объединить две страны.

— У них по закону в таких ситуациях право на трон имеют бастарды, — не согласился с таким утешением Краут.

— У Генриха бастардов нет, — с уверенностью ответил дракон. — Он и интрижек-то не заводит. Единственный его роман закончился тем, что королева попросту извела соперницу. Больше дур не находилось.

— Что, король не может обеспечить безопасность любовнице? Не поверю!

— Так у них Инесса — и король, и королева, — вмешался граф Эдин, приглашенный как консультант по туранским вопросам. — А Генрих — так, декоративное приложение к жене, а теперь еще и к старшему сыну. Он вообще ничего не решает.

Краут тяжело вздохнул, покрутил бокал в руке, видимо, надеясь там найти ответы на все интересующие его вопросы, ничего нового не обнаружил и спросил:

— Так вы считаете, что пытаться повлиять на него в плане моей женитьбы бесполезно?

— Абсолютно. Если королева с сыном что-то решили, то король только подчиняется. Единственная, на кого вы можете как-то повлиять, — это ваша невеста Олирия. Хотя, честно говоря, я бы на это не рассчитывал.

— А моя невеста хоть что из себя представляет? — печально поинтересовался Краут.

— Да что из себя может представлять восемнадцатилетняя девушка? — отмахнулся Эдин. — Все, что я могу о ней сказать — хорошенькая, как куколка. Младшие принц с принцессой мало где бывают. Информации о них ноль. Личные слуги настолько преданы или запуганы, что подкупить их не удалось. Но если она мозгами пошла в маму, то, считайте, что вы вытащили счастливый билет. Должен признать, что королева Инесса весьма успешно вела дела, пока от нее их не принял старший сын.

Я с тоской осматривала комнату, где мне предстояло жить. Узенький пенал вмещал кровать, письменный стол с полками и крошечный кухонный уголок с кругом Гамма, почти полностью разряженным. Для одежды предполагался сундук, находящийся под кроватью. Серые застиранные занавески и покрывало дополняли безрадостную картину. Все это наводило на меня страшную тоску, хотя я и пыталась настроить себя на позитивный лад. Ведь жили же здесь люди и до меня как-то. В конце концов, в тюрьмах еще хуже. Хотя, строго говоря, в тюрьмах для людей благородного сословия, к которым я отношусь, созданы намного более приличные условия — и камеры побольше, и персональный санузел есть. Потратив минут десять и значительную часть доступной мне магии, я полностью зарядила круг Гамма и решила вознаградить себя чашкой чая. Я достала из шкафчика чайник и критически его осмотрела — вот как можно так загадить посуду, используя только магический нагрев? А ведь это женское крыло общежития, страшно даже представить, как выглядят чайники на мужской половине. Взяв это загаженное нечто и пару чашек, я пошла все это отмывать в конец коридора, где была туалетная комната. В коридоре царила тишина — до начала занятий еще три дня, а бОльшая часть студентов — столичные жители, и обязаны проживать в общежитии только во время семестра. Чайник и чашки удалось благополучно отмыть, воду — набрать, и в приподнятом настроении я отправилась назад, в ту комнату, которая на ближайшие пять лет должна стать моим домом. В этот раз коридор уже не пустовал — навстречу шла темноволосая девушка в простеньком платье.

— Добрый день, меня зовут Лиара. Рада встретить в этом склепе хоть кого-то.

— Я — Вирель, — улыбнулась она. — Правильно ты его охарактеризовала. Я учусь здесь второй год и должна сказать, что когда это место не напоминает склеп, то становится похожим на серпентарий.

— Так уж и на серпентарий? — я невольно улыбнулась.

— Платья шуршат. Титулованные студентки шипят. Да еще и ужалить норовят.

— Неужели все так грустно?

— Да как тебе сказать… Титул и деньги — вот залог здешней веселой студенческой жизни. А я учусь за королевский кошт, и стипендии мало на что хватает. Для местной знати нас не существует. Тебе, я так понимаю, тоже это грозит.

— Веселая перспектива. И много нас таких, беститульно-безденежных?

— На моем курсе четверо из восемнадцати, три парня, им легче, можно вместе держаться. У вас, не знаю, кроме тебя, здесь пока только одна девушка. С ней я еще вчера познакомилась.

— Может, ты и меня с ней познакомишь? А потом пойдем ко мне пить чай. У меня пирог есть, яблочный, и конфеты. Расскажешь нам про студенческую жизнь.

Новая знакомая оказалась пухленькой улыбчивой брюнеткой по имени Ална, Ална Брен, была она так же дочерью мелкопоместного дворянчика, как и я, и страстной любительницей поесть пироги и позадавать неудобные вопросы.

— Ли, прости за нескромный вопрос. У тебя низкий уровень магии и очень привлекательная внешность. Наверно, твои родители отправили тебя сюда, рассчитывая на выгодный брак? Иначе зачем вкладывать деньги в твое обучение — они явно не окупятся.

— Добрая ты, Ална, ничего не скажешь, — рассмеялась я. — Но ты ошибаешься. Дело в том, что, когда умирала моя мать, она взяла слово с отца, что я буду учиться магии именно здесь. Ну она же не знала, что я вырасту такой бездарью. Вот и вынуждена моя семья тратить такие огромные для нас деньги фактически на блажь. Но я постараюсь взять все, что смогу от учебы, чтобы родным удалось вернуть хотя бы часть потраченного. И честно, если бы у меня был выбор, я бы сюда не поехала, да и замужество — это последнее, о чем думала, сюда направляясь. А точнее, не думала вообще. Так что ты меня весьма удивила своим вопросом.

— Зря удивляешься, — сказала Вирель, — так многие решат. Трудно тебе придется.

Как Вирель говорила, так оно и вышло. Небогатых девушек сторонились, ответы на их вопросы цедились сквозь зубы, да и смотрели на провинциалок как на пустое место. Мне, привыкшей дома к мужскому вниманию, начинало даже казаться, что начались проблемы с внешностью — волосы повылезали или расцвели пышным цветом прыщи. Но прыщи цвели пышным цветом только на леди Гемме Дорен, что не мешало ей вместе с Дармой Рион ходить хвостиком за принцессой. Близнецам так и не удалось отвертеться от обучения. Дар их был довольно силен. Еще бы, с такими родителями — король Генрих по праву считался одним из сильнейших магов, да и мать наследничкам подобрал подходящую. Белокурая, голубоглазая принцесса Олирия была довольно симпатичной, как, впрочем и ее брат. Только он был несколько угрюм и очень молчалив, а вот ее высокий и довольно визгливый голос постоянно был слышен в девичьем общежитии, ибо их отец был уверен, что правящая семья должна быть как можно ближе к народу, чтобы хорошо знать его нужды, а где же еще можно найти народ, как не в столичной академии, где граф сидит на маркизе и погоняет бароном? Злые языки говорили, что королева при беременности использовала заклинания коррекции внешности, и дети получили меньше магии, чем могли бы, зато внешне они выгодно отличаются от своего старшего брата. Того, по слухам, это не очень огорчало — женщинам в его окружении титула кронпринца было достаточно для того, чтобы считать его и красивым, и умным, и вообще самым-самым…

Самым магически одаренным был Иден Герейло, крупный парень явно простонародного происхождения. Так же, как и Ална, он учился за счет короны и получал стипендию. Стипендиатам полагалось после обучения отработать пять лет в местах ну очень отдаленных, куда обычно маги предпочитали и носа не совать. А вот бросить учебу было проблематично — возврат затраченных средств в тройном размере. Несдача сессии означала продление отработки на год, вылет — долговую кабалу практически на всю жизнь. Так что на такое обучение шли только с очень сильным даром и жаждой учебы.

С моим уровнем дара самое место мне было в магической школе Солеми, рядом с которым я и жила раньше, но никак не в туранской академии. Впрочем, даже от таких слабых студентов здесь не отказывались — деньги за обучение платились немалые, а многочисленные пересдачи значительно увеличивали время учебы, что в свою очередь положительно сказывалось на денежном потоке, текущем в данное учебное заведение.

Самое первое занятие было по арейскому языку — языку магических книг и заклинаний. Преподаватель, леди Ивонна Гросс, лет шестидесяти на вид, все занятие продекларировала важность своего предмета, подобострастно посматривая на венценосных особ. И так как сидели они по разным концам аудитории, оставалось только удивляться, что она не заработала расходящееся косоглазие к концу речи. Записав на доске название текста, который нужно будет перевести к следующему занятию, она спросила, есть ли у нас вопросы. К общему удивлению, вопросы были у Идена.

— Инор Герейло? Слушаю вас.

— Леди Гросс, я никогда не учил арейский и хотел бы…

— Что?! А как же вы собираетесь здесь учиться? — визгливо возмутилась она. — Это не начальная школа, никто нянчиться с вами не будет.

По аудитории прокатились смешки. Иден покраснел.

— Я не прошу со мной нянчиться, я прошу учебник посоветовать.

— Арейский невозможно выучить правильно самостоятельно, от произношения зависит результат магического действия, о чем я вам говорила именно на этом занятии. Чем вы слушали, спрашивается? — высокомерно заявила леди Гросс. — Ищите репетитора, ничего кроме этого вам не поможет. Вопросов больше нет? Всего хорошего.

Репетитора! А то она не знает, что у парня из деревни на это просто нет денег, стипендии хорошо, если хватит на пособия и одежду. Вот стерва. К тому же, занятия арейским не были столь необходимыми будущему магу — не так уж здесь много слов и выражений из него использовалось. Скорее, это было данью ориентированности учебного учреждения на детей знати, которые учили с детства несколько мертвых языков. Но ждать снисходительности от леди Гросс не приходилось, уж она точно сделает все, чтобы в этом учебном заведении учились только подобающие студенты. Иден сидел, как пришибленный. Похоже, до него дошла вся прелесть ситуации, в которой он оказался, — денег нет и не предвидится, а должен уже за весь курс и сумму, неподъемную для простого человека. Я переглянулась с Алной и подошла к парню.

— Иден, мы можем позаниматься вместе. Произношение поставим, не бойся, у меня с ним проблем не было.

— Но я тебе заплатить не смогу, уж сейчас точно, — обрадованно вскинулся он.

— Ну если это тебе так важно, то я к тебе тоже когда-нибудь обращусь за помощью. Ведь там, где нужна сила, я точно одна не справлюсь. — улыбнулась я. — Только надо будет тебе в библиотеке какую-нибудь книгу по грамматике взять. Грамматику и сам осилишь, она не сложная.

Принцесса Олирия с удовольствием изучала свое лицо в висевшем на стене зеркале, поворачиваясь то правой стороной, то левой, и нигде не находя изъянов. У глядевшей на все это леди Рион начало портиться настроение, и она решила попортить его еще кому-нибудь.

— Вот надо этой Уэрси вмешиваться, — недовольно цедила Дарма Рион. — Выгнали бы этого мужлана и все.

— Да перестань ты, Дарма, — возразила Гемма Дорен. — Жалко тебе, что он с нами учится, что ли? Может и понаберется еще манер.

— Да меня от одного его вида тошнить начинает. Он поди еще вчера навоз в хлеву греб, а теперь с нами в одной аудитории сидит. Да еще эта выскочка! Вот нужно этим всяким благородство показать. Можно подумать, что она этот арейский знает. Да в их деревне ее и учить некому было. А, кстати, вы заметили, ваше высочество, у нее и амулет-то с корректором внешности.

— А ты откуда такие тонкости знаешь? — удивилась Олирия. — Мы же только обучаться начали.

— Да папа специально к нам с братом мага приглашал, чтобы тот показал, как это на ауре выглядит. А то замуж выйдешь за красавчика, а наутро на кровати рядом с собой крокодила какого-нибудь обнаружишь.

— Как интересно, — протянула принцесса, про себя подумав, что крокодилу рядом с крокодилом самое место, так что зря граф Рион на такое бессмысленное дело семейные деньги тратил.

— А завтра у нас занятие по артефактам, — сказала леди Дорен, как бы ни к кому не обращаясь. Девушки переглянулись и захихикали.

— Что, поставим нахалку завтра на место? — азартно предложила принцесса, которой не давала покоя пальма первенства первой красавицы академии. От предвкушения она даже начала подпрыгивать на месте, что совершенно не соответствовало ее высокому положению.

— Именно, — радостно сияя кривозубой улыбкой, сказала Дарма. — И вообще, ваше величество, вы должны ей запретить общаться с этим Герейло. Вот, спрашивается, что ему делать в месте, где учатся практически одни благородные?

— Ну, — растерянно сказала принцесса, — папа считает, что сильным магам надо давать шанс на обучение.

— Вот пусть и учится в другом заведении, для таких, как он, — подвела итог леди Рион. — Мы же против этого не возражаем. Его же там нам не надо будет каждый день наблюдать. Не знаю, как Гемме, а вам, ваше высочество, с вашей тонкой душевной организацией, ведь невыносимо же на него смотреть?

— В самом деле, — польщено сказала Олирия, — Гемма, сходи к этой Уэрси и скажи, что я не хочу, чтобы она с ним занималась.

— А почему я? — возмутилась леди Дорен.

— Потому что принцесса тебя попросила, — ответила Дарма. — И потом, из нас ты самая выдержанная. У тебя должно хорошо получиться поставить ее на место.

Мы договорились заниматься с Иденом арейским в пустой аудитории, в читальном зале произношение не поставишь, а если бы занятия проходили в личных комнатах, то от репутации девушки не осталось бы даже огрызка. Когда я уже собиралась уходить, неожиданно зашла Ална.

— Слушай, Ли, я сейчас открыла этот текст, я его и за неделю не переведу. Могу я с тобой позаниматься?

— Ну, одним учеником больше, одним меньше, — я согласно кивнула головой, — идем.

Но не успели мы выйти, как в дверь опять постучали, и вошла Гемма Дорен с очень недовольным выражением прыщеватой физиономии.

— Ее высочество Олирия выражает свое недоумение по поводу вашего общения с представителем низшего класса, которому здесь явно не место, — высокомерно процедила она, — Также она выражает надежду, что ваше поведение придёт в соответствие с принятыми нормами своего класса.

— Леди Гемма, передайте мою глубочайшую признательность ее высочеству за заботу.

Леди покровительственно кивнула и выплыла за дверь. Ална испытующе посмотрела на меня:

— Мы никуда не идем, да?

— Еще чего! Я никогда не нарушаю обещаний и ради ее высочества делать исключения не собираюсь. Тем более потакать простой блажи. Идена же просто отчислят с огромным долгом. Странная у нее забота о своих подданных, надо сказать.

— Но принцесса же будет недовольна, — неуверенно сказала Ална.

— Ее высочество постоянно чем-то недовольна, что особенно хорошо слышно, когда она в общежитии, — философски сказала я. — Думаю, что угодить ей все равно невозможно — сегодня она хочет, чтобы мы не занимались с Иденом, а завтра решит, что и мы недостаточно хороши, чтобы здесь учиться.

— Но ведь нам надо попытаться поддерживать хорошие отношения с сокурсниками.

— Ална, да ты же сама видишь, что не складываются у нас отношения с местным высшим обществом и, похоже, уже и не сложатся. Неинтересны мы им.

— Не скажи, — неожиданно хихикнула Ална. — Мужская часть группы на тебя определенно посматривает с интересом.

— Думаю, что запретить им посматривать все равно не получится, а на большее рассчитывать не стоит, — я весьма скептически отнеслась к наблюдениям подруги.

И мы, подшучивая друг над другом, направились в аудиторию, где меня уже ожидал Иден. Самым простым вариантом оказалось заставить моих учеников выучить текст наизусть со всеми особенностями артикуляции. А потом заучить перевод. Групповая декламация с поставленными ударениями напоминала вызов демона, не хватало только свечей и пентаграммы. Затем, быстро пробежавшись по первым двум урокам грамматики, мы разошлись по своим комнатам делать оставшиеся задания.

Все предметы, которые были в первом семестре, великих магических сил не требовали, что не могло меня не радовать. Самое энергоемкое — целительство, но и по нему пока проходили диагностику по ауре, да заполнение целительских артефактов. Совершенно непонятно, почему этому занятию уделялось столько внимания, ведь вливание магии в любой артефакт было совершенно одинаково, и целительские ничем особенным не отличались. Скорее всего, преподаватель, инора Ирена Браст, просто пользовалась случаем получить бесплатно большое количество магической энергии. Не брезговала она этим источником дохода и на более старших курсах, что подтверждали и мои новые подруги- Вирель и две пятикурсницы — Ирена, совершенно невозмутимая девушка, и Аделина, чей легкий характер позволял ей не только не переживать по поводу собственных проблем, но и помогать их решать окружающим. Впятером мы и проводили большую часть свободного времени, а его было очень и очень немного.

Игнорирование просьбы принцессы не могло остаться безнаказанным, что мне и попытались продемонстрировать на следующий день, на первом же занятии.

— Носимые артефакты всегда отражаются на ауре носящего, — вещал лорд Эшью, преподаватель предмета «Артефакты». — По этим характернейшим искажениям можно легко определить как место ношения артефакта, так и область его приложения.

Он стоял, с удобством разложив свой живот на передней парте, за которой имели глупость сесть мы с Алной. Нет, рассказывал он великолепно и слушать его было бы одно удовольствие, вот только, когда он увлекался, во все стороны летела слюна, а когда в особо патетических моментах встряхивал головой, перхоть белым облаком оседала на парту, щедро посыпая наши тетради.

— Лорд Эшью, скажите пожалуйста, а сколько артефактов вы видите в нашей группе? — внезапно поинтересовался принц Олин.

— В вашей группе их немного. У вас, ваше величество, вашей сестры, графа Полта, леди Рион и инориты Уэрси.

— А скажите пожалуйста, какого характера амулет инориты Лиары Уэрси? — неожиданно раздался низкий тягучий голос Дармы Рион, дочери графа и очень богатого землевладельца.

— Инориты Уэрси? Очень интересный амулет, явно выполненным мастером. А несет он исключительно защитные функции.

— Но позвольте, здесь же явно просматривается коррекция внешности? — возмутилась Дарма.

— Ну в данном случае это также защитная функция. Поскольку амулет инориты Уэрси заставляет своего владельца выглядеть менее привлекательным и заметным для окружающих. В отличие от вашего, кстати.

Скрип зубов был различим даже на фоне поднявшегося шума. А нечего пытаться сделать гадость другому, если сам от нее не застрахован.

— Интересно, как же она тогда выглядит без амулета, — а вот и его высочество Олин голос подал.

Я была удивлена до крайности заявлением лорда Эшью, ведь мне об этом свойстве медальона ничего не было известно. Думала, что у него только защитные свойства, да и те не совсем полные. Дело в том, что наличие амулета не мешало мне регулярно разбивать коленки или получать синяки, он мог срабатывать только при очень сильной угрозе.

— Инорита Уэрси, — улыбнулся лорд Эшью, — пожалуйста, удовлетворите любопытство мужской части группы — снимите амулет.

— Мне очень жаль, но ваше любопытство останется неудовлетворенным, — холодно сказала я. Ну не говорить же, что я понятия не имею, как его снимать. Что бы такое придумать поубедительней? — И потом, вы уверены, что его высочество имел в виду не леди Рион?

А что, за свои нападки надо отвечать! Хохоток за спиной показал, что это предположение все же ошибочно, и принц жаждет видеть без амулета отнюдь не ее.

— Ну, инорита, не надо стесняться, амулеты такого рода очень редко встречаются, — воодушевленно вещал преподаватель, даже не обративший внимание на мое предположение, — этот образец магического искусства крайне сложен и дорог в изготовлении, берутся за них лишь немногие очень сильные маги, и увидеть его действие да еще и на наших занятиях — просто бесценно.

— Видите ли, лорд Эшью, мною был дан обет, который я не вправе нарушить. Но я уверена, что леди Рион будет более к вам благосклонна и продемонстрирует работу своего амулета. Я так понимаю, что ее амулет не сильно отличается от моего в этом плане.

Я с вежливой улыбкой повернулась в сторону Рион, вопросительно подняв бровь. Леди напоминала жабу, собирающуюся лопнуть от злости, и явно ничего демонстрировать не собиралась. Принцесса Олирия, сидевшая рядом с ней, прикусила губку, чтобы не рассмеяться, и исподтишка изучала свою соседку, пытаясь определить, что же та корректирует. Задача чрезвычайно сложная, так как на посторонний взгляд, единственная привлекательная черта леди даже под действием амулета — ее голос. Окончание занятия обрадовало нас обеих — одной не хотелось обсуждения ее амулета, другой — ее внешности. Мы обе надеялись, что эта тема больше не поднимется.

— Инорита Лиара, а какого рода обет вами дан? Все-таки девушки обычно стремятся казаться более привлекательными, а не наоборот, — да, надежда умирает последней, все-таки принц Олин чересчур любопытен.

— Ваше высочество, я сниму медальон только перед будущим мужем. В день перед свадьбой.

— Не боитесь, что он не выдержит свалившегося на него счастья?

— Не думаю, что моя внешность настолько кардинально изменится, что вызовет у жениха шок, — сухо улыбнулась я. Да когда же это закончится? — Вам же сказали, что артефакт мою внешность портит, значит, никаких бородавок на носу и кривых зубов не предвидится.

— Да я и сейчас не сказал бы, что ваша внешность оставляет желать лучшего. Вы очень красивая девушка, инорита Лиара.

— Ваше высочество, обсуждая мою внешность, мы рискуем опоздать на следующее занятие.

— Ну, бытовая магия — это не тот предмет, на который нельзя опаздывать. Мы вполне можем продолжить наш разговор, — сказал он, заступая мне дорогу к выходу.

Но мне удалось довольно ловко его обогнуть и устремиться на следующее занятие, пребывая в совершеннейшей панике. Ведь при прощании мой отец строго-настрого наказал не привлекать к себе внимания и не афишировать наличие уникального медальона-амулета. Нечего сказать, неплохо это получилось, если вопрос о нем встал уже на второй день занятий. Правда, боюсь, что уникальность артефакта интересовала его высочество в последнюю очередь.

Олин проводил девушку заинтересованным взглядом, но на бытовую магию торопиться не стал. Не тот это предмет, что жизненно необходим принцам, у них для таких действий целая куча специальных магов есть. С ним задержался только один согруппник, остальные, весело переговариваясь и обсуждая прошедшее занятие, устремились за новыми знаниями.

— Что, ваше высочество, заинтриговала вас инорита Уэрси? — усмехнулся граф Полт.

— Эдгар, да брось ты это «ваше высочество», нам же еще пять лет учиться, — рассеянно сказал принц. — Ну его, этот официоз, во дворце надоел. Давай просто Олин, и на ты. Идет?

— Идет, — осторожно ответил граф.

— И скажешь, тебе не интересно, что у нее медальон скрывает? Даже из чисто теоретических соображений.

— Из чисто теоретических, можно и Рион попросить снять амулет. — насмешливо сказал лорд Полт. — Думается, что если ее правильно попросить, да еще если принцесса подключится, то точно можно уговорить.

— Фу, — возмутился принц. — Из чисто эстетических соображений я бы даже не рискнул этого делать. Опасаюсь, что уж ее-то истинная внешность точно вызовет у жениха шок. А вот на эту Уэрси я бы с удовольствием посмотрел. И посмотрю.

— Уверены?

— Пари?

На бытовой магии рассказ шел о различных способах приведения предметов в чистое состояние. Если подвести краткий итог лекции, то чистить с помощью магии вообще ничего не стоило — вещи либо чистились недостаточно хорошо, либо быстро приходили в негодность. Более эффективные способы требовали знаний и умений, которые студентам-первокурсникам были недоступны. Впрочем, инор Клем, читавший этот предмет считал, что заклинаний первого уровня вполне для него достаточно, и его рубашка казалась родной сестрой штор в комнатах общежития. Похоже, все предыдущие поколения студенток чистили все исключительно магией. А вот интересно, если попробовать просто их постирать?

После занятий я вернулась в свою комнату, встала перед зеркалом и начала придирчиво себя изучать, пытаясь за коррекцией разглядеть настоящее лицо. Надо признать, что и нынешнее меня вполне устраивало, но ведь красоты много не бывает, правда? За этот день я получила четыре предложения руки и сердца, причем все с просьбой предварительно показать будущему мужу то, что и для меня было загадкой. Какие мелкие мужчины пошли — красавицу им подавай, а то, что у меня характер золотой и высокие душевные качества, никого и не интересует.

Раздумывая над этим вопросом, я сняла шторы и пошла их стирать. На удивление, не пришлось даже замачивать — следы магических чисток просто слезли с ткани. Шторы оказались голубыми с синими цветами. Надо же, насколько магия оказалась вредным делом! На первый взгляд казалось, что шторы застираны, а они были замагичены до полной утраты внешнего вида. На ткани, видимо, все-таки было какое-то магическое покрытие, так как после полоскания она оказалась практически сухой. Повесив шторы, я с надеждой посмотрела на покрывало и решила не откладывать и его стирку. Покрывало благодарно распушилось и засинело. В комнате стало намного уютнее. Вирель как будто ждала именно этого момента, чтобы зайти.

— О, иллюзию освоила, она же только во втором семестре. Или попросила кого? — потрогала покрывало и добавила, — Так, тактильная составляющая есть, значит не ниже третьего курса. И кто это у нас оказался таким добрым?

— Не поверишь, просто постирала! — рассмеялась я. — С бытовыми навыками у меня всегда было намного лучше, чем с бытовой магией.

— Надо же, а мне это и в голову не приходило, — удивилась Вирель. — Да, тебя там ждут, в комнате для встреч, около привратницкой. Знаешь, где это, или проводить?

— Проводи, пожалуй. А кто ждет, не скажешь?

— Не скажу, не знаю просто.

— Ну, надеюсь, не очередной жених…

— Ненавижу эту дрянь! — Дарма Рион кругами носилась по комнате, брызгая слюной от возмущения. — В какое положение меня поставила эта низкорожденная гадина.

Круги были маленькими, ведь комната, выделенная принцессе ничем не отличалась от остальных. Так что, чтобы не мешать подруге получать физическую нагрузку, Олирия и Гемма Дорен забрались с ногами на кровать.

— Ну, положим, ты сама начала этот разговор, — меланхолично заметила Гемма, брезгливо подтягивая подол. — Хотя, в отличие от нас великолепно представляла, чем это может закончиться. Мы-то с ее высочеством о твоем амулете не знали.

— Кстати, — задумчиво сказала принцесса, — а нам ты покажешься без амулета? А то мне так интересно.

— Нет, — испуганно сказала Дарма, ухватившись за свой амулет, как будто боялась, что подруги прямо сейчас начнут его силком сдирать. — И вообще, мне пора идти, у меня на завтра еще задания не сделаны.

И быстро убежала к себе. Принцесса и леди Дорен переглянулись и тихо захихикали.

— И все-таки интересно, что корректирует ее амулет, — сказала Дарма. — Если в том числе зубы, то как же они выглядят в реальности? Как бы ее мужу поутру после свадьбы не обнаружить того самого крокодила, от которого граф Рион пытался предостеречь своих детей.

— Вот-вот, — закатилась смехом Олирия, — я тоже об этом подумала. Все-таки хорошо, что мама тот ритуал провела. Ну ее к черту, эту сильную магию, если к ней в придачу идет такая физиономия как у старшего брата или этой Рион.

— Его высочество Гердера никто не находит некрасивым, — дипломатично заметила леди Дорен. — О его многочисленных любовных победах ходят легенды.

— Мне-то уж ты можешь не рассказывать сказок, — заметила принцесса, — а то я не знаю, что кронпринцу просто отказать боятся. К тому же он такой мстительный и ничего никому не забывает.

— … И тот, кто первый ее увидит без корректирующего амулета, получает все деньги. Сам понимаешь, в деньгах недостатка у нас нет, но тут уж дело принципа.

— Так в чем проблема, Олин? Прижали в переходе, да сняли артефакт, — приподнял бровь Гердер. Студенческие проблемы были ему не очень интересны, но выслушать брата и дать ему совет он считал для себя обязательным.

— А если жаловаться пойдет?

— Кто она и кто ты, да даже если ты с ней переспишь, проблем не возникнет. Максимум, какую-нибудь подачку родителям… Поверь, она в восторге будет, что ее вообще заметили. — усмехнулся кронпринц. — Ты можешь припомнить случай, чтобы на меня кто-нибудь из мелких дворяночек жаловался?

— Так это на тебя. Тебе вообще многое с рук сходит, — мрачно сказал Олин. — Да она и не ходит нигде — столовая, учебный корпус и общежитие. И нигде одна не бывает. Не в ее же комнате мне караулить?

— Почему нет? Где-то у меня был амулет невидимости, сам делал, еще во время обучения в академии для получения зачета. Храню как память. Он слабенький, но на ваше общежитие вполне хватит. Расскажешь о результате. Заинтересовал ты меня. Сколько живу, не могу припомнить, чтобы девицы себя целенаправленно портили. Вот наоборот — сколько угодно.