Моя комната оказалась смежной с покоями Дьяра, и попасть в нее можно только из спальни темнейшества. Это до крайности меня взвинтило, но отступать некуда.

Комната была приятная – большая и уютная, со стенами, обитыми нейтральной бежевой тканью, с мягкой кроватью и огромным шкафом, где были сложены мои вещи. Рядом со шкафом приткнулся стол с аккуратной стопкой моих тетрадей и учебников. Вот куда они все делись из башни. То, что кто-то рылся в моих вещах, не добавило хорошего настроения.

С другой стороны, это такие мелочи, если вспомнить, что до меня уже полтора десятка лет ни одна лунная дева не смела переступить границы Тархареша под угрозой немедленной расправы. Любой низший вправе был, поймав нарушительницу, либо казнить, либо оставить ее себе в качестве наложницы.

Что и пытается сделать Дьяр, с досадой покосилась я на разделявшую наши спальни дубовую дверь. Глаза слипались, поспать бы, но Янге и не думал оставлять меня в одиночестве.

Занятия в честь коронации нового владыки отменили, сообщил серебристый, но бездельничать мне не дал: весь день он обучал меня тонкостям этикета Темного Трона и знакомил с дворцом.

Я так устала, что знакомство, по сути, не состоялось. Только и запомнила, как активировать круги внутренних порталов, переносивших слуг и стражу в разрешенные пропусками места. Мне пропуск пока не выдали, что сказало мне о всей глубине недоверия тайного сыска к моей персоне, несмотря на улыбочки Янге.

– Ключнице не полагается? – фыркнула я, вспомнив о своей новой должности.

– Ключнице? – изумился серебристый.

– А вам разве не сообщили, что я тут служанкой устроена по знакомству? Дьяр категорически не согласен вписать меня в официальный табель как телохранительницу. Позор для него, видите ли. И мы нашли компромисс.

Янге бросил на меня долгий задумчивый взгляд.

– Вот как? А ты не вспомнишь, Лика, как владыка назвал твою официальную должность?

– Хранительница, что-то вроде ключницы.

Улыбка серебристого стала запредельно ласковой:

– Надо же, какие древние традиции вспомнил молодой повелитель… И вы согласились?

Меня насторожил его предвкушающий тон.

– Д-да. А… не надо было?

– Надо, конечно, надо! Это замечательная новость! – в этот момент улыбающийся во все клыки, до неприличия радостный Янге довел меня до покоев и спешно откланялся, пообещав зайти перед церемонией.

Во что же я вляпалась? – недоумевала я.

К закату я успела и поужинать (поднос с едой появился на тумбе у моего ложа), и даже отдохнуть, хотя голова опухла от инструкций и впечатлений.

Выдали мне и вечерний камуфляж – черное декольтированное платье с открытой до попы спиной. Надеть такое лунной деве – себя не уважать, и я нашла компромисс: постирала свое нижнее золотистое одеяние в примыкающей к моей комнате маленькой купальне, высушила заклинанием, а вечернюю тряпочку натянула сверху.

Времени хватило на то, чтобы полюбоваться из окна моей комнаты и закатом, и вечерней столицей Темного Трона, над которой стаями поднимались высшие демоны, приглашенные во дворец.

Луну отсюда не было видно, но я помолилась.

«Все получилось, богиня», – думала я, прислушиваясь к темной искорке, болезненной занозой вошедшей в сердце. Больно, но скоро пройдет. Все-таки и моя кровь на четверть темная, потому я вообще смогла принять эту каплю.

Зато теперь я смогу ни на миг не выпускать Дьяра из внимания даже на расстоянии. И сейчас я чувствовала его присутствие не так далеко, где-то внизу. Вероятно, в знаменитых подземельях Темного Трона. Можно было и точнее проследить, но я боялась обнаружить свои новые способности. Вряд ли они понравятся великой Тьме и тринадцати Теням Темного Трона.

Но, прекрасная Лойт, ты же помнишь, почему я согласилась пойти в Тархареш?

Положил ладонь на селенис, в котором теперь навсегда запечатлен след «лунного моста», я жарко взмолилась: «Помоги моей маме. Прости ее и помоги Эльде, Лойт!»

И услышала сердцем: «Эльда уже никогда не станет гиньей, девочка. Но моей заслуги в этом мало. Что ты хочешь взамен?»

На миг замерев от нахлынувшей радости, я попросила: «Пусть Сатарф вернется. Пусть он снова обретет крылья!»

Потому что, если он не вернется, мама умрет. И только богиня любви может помочь. Потому что любовь сильнее смерти. Но захочет ли Лойт помогать врагу?

«Это уже две просьбы, милая девочка, – в ее голосе сквозило недовольство. – Я помогу ему обрести крылья, но он не вернется. Или я помогу ему вернуться живым, но крылья он не сможет взять даже у драконов смерти. Никто не согласится принять его душу, уж я постараюсь для любимого врага. Одно из двух. Выбирай».

Драконы смерти? Так вот что задумал Сатарф! – похолодела я. Это же безумие! Он погибнет, не добравшись до цели. Или он умрет наверняка, если доберется.

«Если он не вернется, моя мама умрет».

«Да, милая. А если он не получит крылья, то быстро угаснет. Полгода. Год – самое большее. Он высший демон, ему не выжить без магии Тьмы».

– И тогда мама умрет чуть позже, – горько прошептала я.

«Вы смертны, девочка, и когда-нибудь это все равно случится. Но я могу выполнить обе твои просьбы, и они оба проживут еще долго, хотя не скажу, что мне нравится эта пара. Твоя мать слишком своенравна, близость твари наложила на нее отпечаток. А Сатарф слишком упрям. Я помогу ему и выжить, и вернуть крылья. И тем продлить жизнь твоей кровной матери. Но только в том случае, дорогая, если ты не только доведешь до конца порученную тебе миссию, но и выполнишь еще одно мое желание».

«Какое?»

«Я хочу, чтобы следующей моей верховной жрицей стала ты, Аэлика. Ты согласна?»

Нет! – прикусила я губу, чтобы не закричать. Не хочу! Тогда не будет для меня ни Темной Академии, ни Светлой. Никогда не будет любимого. Единственного. Даже старшая жрица еще может уйти в мир, создать семью, родить ребенка. Но не верховная. Не хочу!!!

А ведь когда-то я мечтала о такой власти. Когда-то надеялась, что, владея всеми тайнами лунной магии, я по вековым традициям сельо, а не по праву унаследованной крови стану царицей Серых Холмов и сделаю землю моей родины самой прекрасной в мире.

Так что же мне теперь так тоскливо?

И даже мысль, как бы обмануть богиню, приходится гнать на самый краешек сознания. Тень мысли брезжит, тень намерения. Не более.

Но ведь можно договориться даже с богами.

«Конечно, госпожа. Но и у меня есть условие…»

– Вы готовы, Лика? Я могу войти? – вопрос, озвученный голосом Янге, прозвучал из затененного угла рядом с окном.

– А разве вы еще не вошли?

– У меня нет привычки посягать на личное пространство подчиненных без их согласия или без санкции на их арест, – в воздухе словно разлилась мягкая улыбка.

– Тогда войдите.

Серебристый демон выступил из тени и, попав в сноп закатных лучей, сам стал как сполох пламени. Все-таки не устаю удивляться разнообразию внешнего вида темных.

– Если я не ошибаюсь, вы из клана Зеркальных, Янге? Виртуозы отражений.

– Не все из нас виртуозы, – он оценивающе оглядел меня, задержал взгляд на Шу, свившей на моей голове сложное гнездо. Несколько локонов хеммо выпустила, и они вились черными змеями вдоль шеи, спускаясь на грудь и спину. – А вы неплохо экипировались. Но не думаю, что на церемонии вам понадобится доспех. Вряд ли кто-то решится напасть на вас при самом владыке и всей его охране.

Я непонимающе моргнула. Это что – издевка?

Ну да, крой черного вечернего платья – облегающий лиф, оставляющий открытыми плечи и спину, и узкая юбка с высоким разрезом – не предполагал такого издевательства, как нижняя сорочка с глухим воротом и рукавами. Нижнее платье топорщилось на груди, высовывалось из разреза некрасивыми складками, и выглядела я крайне нелепо. Но ведь условия соблюдены, а в остальном Дьяр перебьется.

– Даже не надеялся, что когда-нибудь увижу знаменитую «нежную кольчугу», – восторгался Янге, оглядев меня со всех сторон. – Полагаю, ее вам тоже отец подарил? Сэйван говорил, что в вашем гардеробе подобного не было, и просил проверить на предмет спрятанной светлой магии.

– Что вы имеете в виду?

– Ваше золотистое одеяние. Бесценная вещь, считавшаяся утерянной еще в эпоху Шарх. И не пробиваемая ни магией, ни иным оружием, кроме созданного тем же мастером. Даже синяков от удара не останется. Секрет его создания, увы, умер вместе с творцом.

– Вот это? – я потеребила рукав из тончайшей кисеи. Ай да папа! «Ты примешь от меня подарок, дочка?» После того, как хитростью заставил меня его напялить!

– Именно. Наш род очень древний, и кое-какие легенды передаются из поколения в поколение. При создании «нежной кольчуги» использовалась зеркальная магия, и уж кому, как не мне, ее узнать? По легенде, этот доспех может менять цвет и форму, становиться совсем прозрачным или приобретать вид стальных лат. Но было бы здорово исследовать. Вы позволите?

– Сейчас? – я отпрянула, когда пальцы демона с трепетом коснулись плеча.

– Я бы с радостью, но нам уже пора. У нас только несколько минут, чтобы привести ваше одеяние в приемлемый вид. Насколько мне известно, у вас неплохие оценки по теории и практике иллюзий? Принцип преобразования «кольчуги» похож: вам нужно сосредоточиться, представить конечный итог и раздвоить структуру магических потоков, создав искаженное «эхо», заглушающее истинный источник до полной неузнаваемости. Как и в случае с иллюзиями, начальная структура остается неизменной, но здесь вы манипулируете «эхом», отражением. И подменяете его на другое.

– А не проще ли мне переодеться?

– Нет, ваша сложная прическа проснется, уползет куда-нибудь, придется ее ловить, и мы потеряем еще больше времени, – засмеялся Янге. – Я попробую сам преобразовать ваш доспех. По своему усмотрению, если не будет возражений. Смотрите мне в глаза, Лика.

Он взял мои ладони в свои, чуть наклонился, пристально глядя в глаза. Жуть какая: отсвечивавшие алым закатом очи серебристого демона отразили мои. Причем не иллюзорно карие, а истинного бирюзового цвета.

Через миг мне казалось, что я смотрю в зеркало на саму себя. В полный рост. Меня пробрала жуть – на миг показалось, что передо мной гинья, принявшая мой облик. Это Янге, напомнила я себе.

Внезапно золотистое под черным платье растаяло, обнажив бледную кожу рук и плеч, с которой давно сошел легкий летний загар. Несколько избежавших стремительного таяния нитей потемнели, рассыпались крохотными черными алмазиками и опутали шипастой татуировкой левое плечо. Терновник вылез на ключицу, обвил шею и, судя по ощущениям легкой щекотки, спустил веточки на спину. В ямке между ключицами блеснул крупный черный алмаз-ягода, в котором горела раскаленная капля закатного луча. Мой невидимый селенис, по счастью, оказался ниже конкурирующего украшения.

– Отлично, – улыбнулось мое отражение, отступило на шаг, отпустив мои ладони, и морок пропал. Я поежилась: опаснейшие существа – зеркальные демоны. Лучше с ними дружить.

Янге удовлетворенно оглядел результат эксперимента.

Я бросила взгляд на свои руки: кожа от плеч до кончиков пальцев едва заметно золотилась, словно в нее впиталась исчезнувшая ткань. Ноги тоже обтянулись почти невидимыми чулками. Вот из чего пояса целомудрия надо шить!

– И как это теперь снять? Соскребать?

– Вернете вид доспеха, какой был, и снимете.

– А татуировка зачем?

– Для красоты. Вместо драгоценностей, полагающихся к вечернему платью дамы, – он неодобрительно глянул на мои уши без сережек, вытащил из кармана коробочку и раскрыл. – Наденьте.

– Да вы что! – ахнула я. – А если потеряю? Откуда у бедной адептки такие деньги?

– Спишем. Это часть казенного обмундирования – парадные амулеты связи, дамский вариант. Будете отчитываться мне прямо на церемонии, не привлекая внимания.

Надену, не жалко. Тем более длинные серьги с черными бриллиантами вполне сочетались с «татуировкой».

Когда Янге перенес меня на место церемонии, стал понятен замысел архитектора, избравшего именно такую форму дворца на эту ночь – конус, опрокинутый вершиной к земле.

И время заката выбрано удачно. Само солнце оказалось ниже ушедшей в тень церемониальной «залы» под открытым небом, поднятой на внушительную высоту – к звездам, зажигавшимся в темной магической дымке.

Пространство огромной площади, кишевшей демонами, как муравейник, было разбито на тринадцать секторов воздушными стрельчатыми арками, охваченными огненными сполохами. На востоке их освещали магические светильники, а на западе – естественные лучи заходящего солнца.

Секторы сходились в точке, смещенной к северу, где на возвышении вздымался Трон. С большой буквы, да. Массивный и антрацитово-черный, как полагается. В виде четырехкрылой рогатой твари с герба темных владык. Рассчитанный, по меньшей мере, на коронованного слона. Двух слонов. Столь велико оказалось его сиденье. На таком сооружении смотрелся бы карликом и глава тайного сыска Сэйван, и даже гигант Шаис, чью куртку мы с Мирандой так и не успели перешить на шестерых.

А вот и сам Шаис. Его колоссальная фигура утвердилась на площадке у подножия Трона, кончики его рогов едва достигали огромного подлокотника в виде оскаленной морды какого-то хтонического существа. Возможно, живого. Морда повернула к нам с Янге алые глаза.

Но мне было не до странностей Трона. Рядом с Шаисом я увидела принцессу Заргу и полуголую свиту ее демониц, одетых в лоскуточки и прозрачные накидки.

Сама Зарга предпочитала боевую ипостась, не изменила себе и сейчас, соперничая по массивности плеч с Сэйваном (до своего охранника Шаиса она все-таки не дотягивала). Чудовищная рожа с торчавшими из-под губы клыками и наползавшей на щеки чешуей никогда ее не смущала. Черные, усеянные острыми шишками латы закрывали ее накачанную грудь. Гребенчатые наплечия на мощных когтистых лапах и шипы, растущие из локтей, – это изыски ее собственной природной формы. И рога, вестимо. Длинные, воловьи, с загнутыми вперед кончиками.

Мой давний шрам, уже почти невидимый под правой лопаткой, заныл, напоминая о чудовищной ране, когда ее рог порвал меня, словно тряпочку.

Краем глаза я уловила, как Зарга стремительно развернулась в нашу сторону. Знакомый ощупывающий взгляд демоницы медленно прошелся по моей фигуре, и меня передернуло от омерзения.

Но Янге как бы невзначай сместился, закрывая меня от ее взгляда, а затем мы заняли места по правую руку от Трона на безопасном расстоянии от рогатой акулы, рядом с Сэйваном, Иреком и десятком еще незнакомых мне высших демонов.

Увы, едва я расслабилась, как над ухом раздалось:

– Откуда эта цыпочка, Янге?

Зарга прошла тенью и – удивительное дело – сбросила драконью ипостась, представ перед нами в девичьем облике, без рогов и хвоста. Правда, и эта ее ипостась отличалась излишней резкостью лица и мускулистостью фигуры, облаченной в черную кожу штанов и корсажа, расшитого кровавыми рубинами. На поясе висели плетка и длинный кинжал. Что меня сейчас особенно в ней раздражало – так это фамильные синие глаза.

– Там таких больше нет, ваше высочество, – поклонился Янге.

Я тоже соблюла этикет, поклонилась, но глаз не поднимала, сосредоточившись на папином колечке – не пора ли бежать в Белую империю? Стало жалко Янге, он такой смерти не заслужил.

– Эксклюзивный экземпляр? – осведомилась принцесса.

– О да. Специально для его темнейшества Дьяра.

– Это твой подарок ему в честь коронации? Он уже видел?

– Видел и одобрил.

– В качестве его официальной фаворитки? – презрительно усмехнулась моя врагиня.

Янге позволил себе чуть злорадства в ответной усмешке:

– Что вы, ваше высочество, такую красоту нельзя унижать неподобающим статусом, но подробности огласит сам владыка. Я не уполномочен.

Ой, как мне это все не нравится! Что они задумали?

– Что бы там ни было, а невестой он тебя точно не назовет, крошка, – когтистые пальцы демоницы попытались коснуться моего подбородка, но наткнулись на невидимый щит и быстро убрались. – Хм… боишься? Зря. Тебе моего братика нужно бояться. Знаешь, между нами говоря, он – циничная скотина. Только у меня ты будешь не подстилкой, а настоящей воительницей. Не хочешь стать моей фрейлиной? С Дьяром я договорюсь. Он мне должен.

– Благодарю за честь, ваше высочество, и не сочтите за дерзость, но быть фавориткой самого владыки Темного Трона куда престижнее, чем даже фрейлиной темной принцессы.

– А ты – не менее циничная дрянь, – хохотнула Зарга. – Надо поздравить братишку с таким подарочком. Но если он наскучит тебе, крошка, приходи, развлечемся.

Я выцедила улыбочку:

– Вряд ли мне захочется разделить ваши развлечения, ваше высочество.

И подняла глаза. Узнает? Не узнает?

Не узнала. Хорошая у меня маскировка. Качественная.

Зарга оскалилась – «Посмотрим!» – и исчезла, появившись через миг с той стороны Трона.

За инцидентом наблюдали почти все демоны, оказавшиеся в пределах видимости. Надо же как-то развлекаться в ожидании властелина. Где он, кстати?

Явление повелителя народу было обставлено со всей помпезностью.

Едва солнечный диск скрылся за горизонтом, с неба разом исчезли все краски. Мрак сгустился мгновенно – непроницаемый, даже звезды погасли. Ни малейшего огонька, кроме светившихся глаз демонов. Колыхавшееся у подножия Трона море глаз.

И лишь этот зыбкий и тусклый свет, и внезапный порыв ветра позволили уловить гигантскую тень, пронесшуюся в воздухе.

– Шшаахххххшш, – выдохнуло что-то огромное в небе, и свечечки глаз разом погасли.

Демоны опустились на колени и поклонились Трону (хотя, может быть, кто-то просто закрыл глаза).

Я лишь склонила голову. Неудобно же мне в таком узком платье на колени вставать! Но что-то так меня придавило, что ноги подогнулись сами. Магия-с, как выразился бы сержант Драхис.

В этой давящей тьме вспыхнули две ослепительно-синих звезды и тут же померкли. После вспышки темнота стала полной, хоть ножом режь.

Я перестроилась на ночное зрение и вздрогнула: Трон уже не пустовал! Обрисовались контуры огромного многокрылого тела. Мамочки, вот это габариты! У Шаиса будет комплекс неполноценности.

Парадная ипостась владыки Тьмы и Теней оказалась невероятной и никак не увязывалась с образом пусть и наглого гада, но все же вполне антропоморфного принца Дьяра. А теперь я не могла разглядеть ни единой знакомой черты в этом зверо – или, точнее, драконоподобном чудовище. Да я вся, если свернусь клубочком, умещусь в его лапе! На одну ладонь положит, второй прихлопнет.

И где фамильные сине-звездные глаза?

Тьма бездны смотрела на нас. Кошмарный, засасывающий, космический мрак.

Я невольно ойкнула.

– Это третья ипостась, которой обладают только наши владыки, она у них одинакова. Его слияние с Тенями дает такой эффект колосса, – очень тихо, почти беззвучно пояснил Янге. Голос его звучал из моих амулетов связи. – Боевая ипостась Дьяра не настолько… громоздка. В бою важней маневренность.

Слияние с Тенями? То есть они его просто поглотили? Богиня, на такое мы не договаривались! Я хочу обратно привычного синеглазого Дьяра с такими сильными руками и нежными… эм-м-м… о чем только я думаю?!

Выдержав паузу, владыка громовым рыком, весьма гармонировавшим с его новой внешностью, поприветствовал подданных, дозволил встать с колен и толкнул короткую речь, пообещав править во благо демонам и во зло их врагам.

И началась долгая и нудная церемония присяги, поздравлений и жертвоприношений, то есть подношения даров. А описывать официальные церемонии столь же тоскливо, как присутствовать на оных. К тому же Дьяр никого не убил, и его пока не пытались.

Я то и дело погружалась во «внутреннее зрение», исследуя каждую группу темных подданных, приближавшуюся к Трону. И вынырнув, долго не могла отдышаться. Дьяр, заметив мое состояние, пошел на нарушение церемониального протокола и превращал в небольшую беседу каждое преклонение колен. Иначе я выдохлась бы гораздо быстрее.

Выныривая после каждого «взора сердцем», я шепотом коротко отчитывалась Янге и Сэйвану, с какими эмоциями приносили присягу главы кланов, военачальники, наместники провинций и правители городов. Разумеется, с обожанием и священным трепетом, но истинные эмоции можно было уловить до или после присяги, когда демоны были уверены, что внимание владыки отвлечено на других.

Общий настрой был далеко не в пользу Дьяра. Его боялись. Еще бы, такого-то монстра. Его уже не могли презирать, потому ненавидели. А в пяти случаях священный трепет перед новым владыкой выглядел диким ужасом, под которым проглядывала лютая ненависть. Одним из таких демонов оказался глава «шмонарей», вторым – глава ковена темных магов Энвиль. Был в этом списке и градоправитель Кардерга. Еще двое – Шаис, ставший главой охраны принцессы Зарги, и наместник какой-то провинции.

– О них мы давно знаем, – кивнул Янге на мой короткий доклад. – Молодец, наблюдай дальше.

Владыка не стал одарять милостью Тьмы главу Ночных шорохов.

– Недостоин! – обронил Дьяр и, шевельнув огромной дланью, отшвырнул князя. – Не наказываю, но даров не будет, дурным головам они не нужны. Каждый второй из твоего клана, достигший зрелости, отправится завтра добывать мою милость в бою с северными химерами.

– И ты говоришь: не наказываю? – возмутился «шмонарь».

– Я оказываю тебе величайшее милосердие, не лишая тебя и твоих демонов не только жизни, но и оружия. При условии, если оно будет обращено на врагов Тархареша. Если заклятие будет нарушено, оно обернется против вас.

Умно. Я даже восхитилась. Одним взмахом Дьяр решил две проблемы: лишил противников его царствования мощного боевого звена и защитил границы. Стравил одну головную боль с другой.

С архимагом Энвилем, чье участие в заговоре пока не было доказано, этот сумасшедший владыка решил разобраться самолично. Когда тот подошел и, на миг поколебавшись, собрался поклониться, Дьяр остановил:

– Не становись клятвопреступником, мэтр Энвиль. Если ты сейчас принесешь присягу, завтра тебе придется ее нарушить. Потому что я вызываю тебя на дуэль за оскорбление моей матери. До моих ушей дошли твои слова, которые ты произносил перед тайным собранием магов, готовя переворот. Если тебя оболгали, скажи об этом, чтобы все услышали. Если нет, принеси извинения. Я приму твое служение только вместе с покаянием.

Даже Янге, услышав такое, не выдержал, прошептал:

– Великая Тьма, останови его! Что он творит? У него же сейчас эйфория от хлынувшей силы, а завтра будет откат!

Архимаг Энвиль – эффектный сухощавый демон с черной кожей и багровыми волосами – вскинул голову, сверкнул алыми угольками глаз.

– Я принимаю вызов, сын Сатарфа.

И ушел прочь, провожаемый вспышками интереса и даже сочувствия. А ведь он тоже князь, под его рукой – мощный клан Багровых туч, давший Тархарешу немало архимагов.

А бесконечная река выносила к подножию Трона новых подданных, спешивших поклониться олицетворению Тьмы и зачерпнуть от него еще немного силы для себя.

Я страдала, тонула в этом океане лицемерной почтительности и подобострастия, какая открывалась моему взгляду. Против Дьяра была едва ли треть. Чуть более половины высших демонов демонстрировали полное равнодушие к тому, кто будет владеть Темным Троном. Эти приспособленцы примут даже белого мага, ручаюсь.

Зато оставшаяся малая часть готова была порвать за Дьяра всех остальных. Кланы Серых и Вечерних теней расцветали оранжевыми вспышками радости и симпатии, да еще некоторые градоправители и наместники приграничных областей озарялись надеждой.

Но Дьяр, похоже, поставил задачу лишить себя и этих сторонников.

– Я принимаю клятву твоего клана, то не твою, Вечерний князь, – пророкотал он, когда преклонил колени и принес присягу Тьор, глава Вечерних теней, которому я приходилась внучатой племянницей.

– За что немилость, владыка? – прошелестел побледневший князь.

– Ты утаил от Трона особо важные сведения о своей… родственнице. Ты преступил клятву, принесенную тобой владыке Тьмы и Теней. Ты должен уйти.

Со стороны клана Вечерних раздались возгласы недоумения и испуга, но Дьяр поднял… лапу, да. Эту массивную конечность с огромными железными когтями иначе не назвать.

– Пусть твой клан выберет нового князя! – громыхнул он. – Я приму его служение. А ты, Тьор Вечерний, отныне – изгой. Отныне Тьма не с тобой, низложенный. Отныне Тени оставят тебя. До тех пор, пока твое преступление не будет искуплено.

Тьор Вечерний на меня не смотрел. Но я видела в его сердце горечь, сожаление, искру темной ярости. И эта искра сразу погасла под пеплом смирения. Бывший князь весь словно покрылся белесым пеплом.

– Ты можешь просить пристанище в Серых Холмах, – добил его Дьяр. – Или предатель, не имеющий темной силы и власти, не нужен даже там? Иди. Ищи искупления сам. Если не найдешь в течение лунного круга, искупи смертью.

– Как прикажешь, владыка, – прошептал Тьор, поклонившись, как низший демон, почти распростершись. И в этом самоуничижении одного из тринадцати высочайших чудился вызов.

Мне было больно наблюдать – ведь это все из-за меня. По просьбе моей матери ее дядя принял меня и спрятал. А теперь его лишили магии и рода, оставив лишь жизнь. Но я даже просить за него не смела. Молча глотала подступившие слезы.

– Тебе дается прощальная милость, демон, – равнодушно сказал новый владыка Тьмы и Теней. – Последний шаг тенями к границам моей страны. Ты волен выбрать путь, которым уйдешь, и на этом пути я дарую тебе неприкосновенность.

Разжалованный вскинул голову.

– Тогда позволь мне уйти через земли Тринадцатого клана.

Все окружавшие нас демоны колыхнулись, вскипев яростью и гневом. Будь их воля, Тьор больше и шагу бы не сделал. Больше, чем самих вампиров, чем даже белых магов, в Тархареше ненавидели отступников.

– Шан, проводи, – приказал Дьяр.

Напоследок, уже шагнув к серой тени, распростершей крылья над изгоем, брат моего деда подмигнул мне и слабо улыбнулся. Или мне почудилось в неровном свете магических огней?

Зато Дьяр принял присягу у Шаиса, бывшего начальника дворцовой охраны и нынешнего главы охраны Зарги – демона, которому напрасно доверял Сатарф. Где вот он теперь? А у гиганта Шаиса и крылья остались, и оба глаза, и власть над целым кланом Серых теней при нем, и новая должность при дворе ненамного ниже прежней. И вот ведь что странно: все его родственники лучились симпатией к молодому владыке Дьяру, их преданность не вызывала сомнения. А их глава таил в сердце жгучую ненависть.

– Не понимаю, Янге, – прошептала я. – Почему Тьора Вечернего наказали, а Шаис чуть ли не облагодетельствован? Вы не сообщили Дьяру, что он – потенциальный предатель?

– Тут много потенциальных, это еще ничего не значит, пока нет доказательств.

– А случившееся с Сатарфом? – возмутилась я, повернув голову к серебристому главе охраны. – Ведь это Шаис допустил, чтобы он попал в ловушку! А Дамир, племянник Шаиса Серого, он же обманывал принца, создавая ему ужасную репутацию! Это же подрывная деятельность!

– Трудно удивить демонов ужасами, – снисходительно улыбнулся Янге. – А правитель должен быть справедлив, даже если он темный владыка. Иначе его правление не будет долгим. Дьяр пока радует, он судит по делам, а не по замыслам. Против Шаиса нет свидетельств.

Наши перешептывания не остались незамеченными, хотя и проходили с помощью амулетов связи. Принцесса Тьмы и моих личных кошмаров вдруг сделала шаг вперед и повернулась к Трону.

– Мой венценосный брат, дозволь спросить! – сверкнули в улыбке ее клыки. И, не дожидаясь дозволения, громогласно спросила, показав на меня зажатой в кулаке плетью: – Кто эта невоспитанная демонесса, своей болтливостью нарушающая торжественность церемонии? Все кланы уже принесли клятву верности, но я не видела, чтобы эта девчонка поклонилась Трону. Отдай мне ее на воспитание, я научу ее этикету!

Янге сжал мой локоть, словно опасался, что я сбегу со страху. Гора мрака на Троне, которую мозг отказывался воспринимать как моего поднадзорного синеглазого изверга, колыхнулась, породив целую россыпь прошивших ее багровых молний. А на миг раньше я почувствовала по капле крови, бережно сохраненной в сердце, как гнев обуял Дьяра. Он опустил на сестру взгляд, затем повернул ко мне венценосную рогатую… морду, да. Меня обдало волной непроизвольного ужаса, и ладонь Янге, поддерживавшая меня за локоть, оказалась кстати.

Владыка Тьмы и Теней пророкотал:

– Тут, как минимум, две невоспитанные демонессы, Зарга. Я не дозволял тебе говорить. Ты нарушила протокол. Я удивлен твоей несдержанностью. Какой дурак мог сделать на тебя ставку? К тому же ты невнимательна. Не все кланы предстали перед Тьмой и Тенями. Сейчас очередь Тринадцатого. Или ты не считаешь их бессмертной опорой Темного Трона?

Зарга стала бледнее мела: Дьяр прилюдно показал осведомленность о ее участии в заговоре, но так же продемонстрировал, что не считает ее угрозой для себя и ни во что не ставит как потенциальную правительницу.

Демоны настороженно притихли. Вот сейчас, замерла я. Либо Зарга попрет на рожон и использует последний шанс, либо покорится и окончательно проиграет.

Судорожно сжав кулаки, принцесса поклонилась и отступила. Я выдохнула. Янге тоже расслабился. Оказывается, мы оба затаили дыхание. Переглянувшись, мы торжествующе улыбнулись.

– Он их сломал, – шепнула я.

– Я и не сомневался.

Жаль, серебряный не видит то, что открыто мне: всего несколькими словами Дьяр перетянул к себе сердца сотен сторонников. Демоны уважают только силу. Если кто-то из них сомневался в том, что сын корабельной девки способен не только взять власть, но и удержать ее, то сейчас они приняли его владычество над собой.

Жаль, не вижу, как отреагировали Неупокоенные. Признание их на церемонии коронации опорой власти Дьяра, да еще и бессмертной, – отличный политический ход. Конечно, простой лестью их не купишь, значит, были предварительные переговоры.

Но где же Тринадцатый клан?

Сколько ни напрягала я «ночное зрение», вампиров до сих пор не обнаружила. Самое печальное, даже «взор сердцем» в этом случае слеп. Потому как вампиры – мертвецы, и сердца у них холодны и не бьются по определению.

– Дозволяю явиться, Зан-о-Мьир! – раскатился голос владыки в напряженной тишине.

В воздухе прошелестели десятки крыльев. Демоны брезгливо потеснились, и на площадку перед Троном опустились бледные фигуры вампиров. К моему изумлению, князем Неупокоенных оказался самый невзрачный и уродливый из них. Невысокий, хрупкий, похожий на подростка с пятнистым лицом старца. Особенно страшны были его рыжие и тусклые, как ржавчина, мертвые глаза. Он постоянно кривил тонкие губы и притопывал ногой, словно слышал беззвучную музыку.

Янге снова напрягся, но никаких эксцессов не случилось. Вампиры вели себя безупречно вежливо, никаких новых привилегий за свою верность не потребовали, никаких претензий не озвучили. Смиренно принесли присягу и быстро убрались с этого праздника демонической жизни.

– Что-то мне это не нравится, – пробормотал серебристый демон.

– Что они задумали? – так же тихо отозвался синекожий Сэйван, впервые за всю церемонию подавший признаки жизни.

Мне что-то тоже стало тревожно, хотя после ухода делегации вампиров демоны, плюнувшие им вслед мелкими алыми, фиолетовыми и синими молниями, успокоились и атмосфера разрядилась во всех смыслах, обдав послегрозовой свежестью. Запах мертвечины развеялся.

Дьяр выждал несколько мгновений, пока не затихли шум и треск, повел лапой… хорошо, будем вежливыми даже в мыслях… дланью. И даже стал как будто еще выше. Словно собрал разлитую в воздухе энергию.

– Мои грозные подданные, повелители темных сил и властители ночи! – неожиданно высокопарно начал он. – Мой отец, владыка Сатарф, оставляя мне корону Тринадцати Теней и власть Тьмы, взял с меня слово, что я выберу невесту в течение года. Если великая Тьма будет ко мне благосклонна и даст мне победу в завтрашней дуэли. Но меня тяготит осознание, что этим летом я нанес многим из вас оскорбление невнимательностью к вашим прекрасным дочерям, и сейчас признаю вину. Простите ли вы меня?

Еще бы они не простили. Громовое «Да-а!» едва меня не оглушило. И лишь один, самый старый на вид демон, князь клана Черного тумана, иронично заметил:

– Простим, если только наш владыка лично извинится перед каждой обиженной его невниманием девушкой.

– Справедливо, – кивнул Дьяр. – И я непременно это сделаю. Но я обязан поставить вас в известность, что отныне ключ от моего сердца не в моих руках. По древнейшей традиции я избрал себе хранительницу. Ту, которая выберет мне невесту. Янге, представь всем мою Ками-рани.

Янге, подхватив под локоть, вытащил меня и поставил перед всеми, спиной к Трону. Под сотнями ощупывающих взглядов я почувствовала себя голой. Проклятущие демоны засвистели, загудели, послышались выкрики:

– Где Тьор прятал такую милашку?

– Женись на ней, владыка!

– Клятву, Дьяр! Пусть и она принесет кровную клятву! – перекрыл все истеричный визг Зарги.

Дьяр глянул на сестру страшными очами.

– А ты надеялась подсунуть мне свою наушницу и отравительницу? Теперь уже точно не выйдет! – скривились его губы. И бездны глаз, в которых ни единой звездной искорки не проглядывало, обратились на меня. – Подойди ко мне, Ками-рани!

И не подумаю! Ни за что! Выбирать ему невесту? Да я… я… НЕ ХОЧУ!!!

Сэйван и Янге вдвоем подхватили меня под белы рученьки и подтолкнули к Трону. Поставив меня перед сооружением, оба отступили на шаг и застыли по бокам изваяниями.

Скопище мрака, говорившее голосом Дьяра, нагнулось ко мне, протянуло огромную конечность. Не успела я отшатнуться, как оно двумя огромными пальцами схватило меня за плечо. Я почувствовала себя маленьким комариком. Трепыхнусь – и раздавит. Он просто не осознает своей мощи. И гигантских размеров.

– Раскрой ладонь, – очень тихо, совсем дьяровским голосом шепнуло чудище. – Темному Трону нужна всего лишь капля крови, чтобы убедиться в твоей чистоте, – и еще тише, даже не думала, что такое большое существо способно шептать почти беззвучно, – давай же, Лика, или можешь показать свой проклятый пояс невинности, тоже сойдет.

Я раскрыла ладонь и протянула ему.

Аккуратно, нежно и совсем не больно Дьяр коснулся ее кончиком гигантского острейшего когтя. На подушечке моего пальца выступила крохотная капелька крови. Я ошибалась: он отлично осознавал свою мощь и умел виртуозно ею управлять.

– Моя Ками-рани, – торжественно провозгласил он. – Я принимаю каплю твоей крови, свидетельствую о твоей невинности, а взамен отдаю тебе право читать в моем сердце и клянусь не посягать на твою чистоту. Пусть великая Тьма и Тринадцать Теней будут свидетелями! – и гораздо тише этот несносный тип заявил: – И, так и быть, признаю, что пари я проиграл. Ты никогда не была и не будешь моей фавориткой.

Капелька, казавшаяся черной в свете звезд и тусклых магических факелов, стекла с моего пальца, капнула на подставленную ладонищу его темнейшества и бесследно впиталась. Что-то мне это напомнило. Очень сильно напомнило.

Нас провели, богиня!

Я спешно отдернула руку, бросила взгляд налево, в ту сторону, где над горизонтом обычно виднелся небесный лик Лойт, занавешенный сейчас то ли тучами, то ли магической дымкой, чтобы богиня не подглядывала за демонической церемонией.

И этот краткий миг решил дальнейшее.

Я зацепила взглядом искаженное лицо принцессы Тьмы, ее трепещущие, втягивающие воздух ноздри. Она учуяла запах моей крови. Она прекрасно его знала и, как оказалось, помнила.

– Аэлика Интаресс! Это ты, я узнала! – прорычала демоница, раздуваясь в боевую форму. – Я убью тебя, лунная тварь!

– Не сметь! – прогремел владыка, вздымаясь то ли волной мрака, то ли горой.

– Тогда сначала тебя, глупый мальчишка! – рявкнула обезумевшая от ненависти Зарга. – Ты заигрался в повелителя!

И она метнула в него заклинание «мертвый прах» – пылевой смерч, лишающий зрения и воли. А с ее левой руки под прикрытием первого удара сорвалась еще одна молния, металлическая, целившая слишком высоко над моей головой – в сердце Дьяра.

Доля мига у меня была. Всего лишь.

Мои крылья рванулись из щелей, разрывая наложенные заклинания и швыряя меня вверх. Распростерлись перламутровыми парусами, заслоняя владыку.

Острая молния ударила в грудь, чуть ниже и правее невидимого селениса, и бросила меня на шипастый доспех преображенного Дьяра. Я прилипла к нему, как раздавленная ураганом бабочка к каменному склону скалы, не в силах вздохнуть.

Зеркальный демон Янге преувеличил достоинства моей «нежной кольчуги», созданной мастером эпохи Шарх. Синяки от удара будут огромные. И ребра теперь точно превратились в костяное крошево.

Умная кольчуга задержала оружие, не дав упасть, чтобы убийца снова им не воспользовался. Я навсегда запомнила испещренную молниями рукоять. Вот и нашелся второй «близнец Ошсах», лишающий магии, сколько бы велика она ни была. Как он оказался у Зарги? В ее сердце не было ненависти к брату, но она метнула в него убийственный клинок. Почему?

И тут неимоверно растянувшаяся доля мига закончилась. Богиня, протянувшая мне лунный луч помощи, погладила напоследок мое сердце невидимой ладошкой и исчезла.

– Лика! – услышала я отчаянный крик Дьяра. Слишком громкий, словно кричало само огромное, черное, без единой звездочки небо.

«Тише. Все хорошо. Ты жив, это главное», – силилась я сказать. Но лишь судорожно вздохнула. Острая боль пропорола меня насквозь, от макушки до пяток, и унесла сознание в блаженную темноту.

В лицо светило солнце. Я распахнула глаза и в страхе попыталась вскочить. Дуэль! Я проспала дуэль! Может, от Дьяра уже и косточек не осталось, а я тут валяюсь.

Вскочить не получилось. На мне оказалась тонна магических бинтов, сковавших тело не хуже панциря, а сверху еще и подоткнутое одеяло. Даже пошевелиться удалось с трудом.

– Далеко ли собралась? – раздался насмешливый голос.

Я повернула голову. Тот, кого я мысленно размазала по земле, закопала, полила могилку слезами и посадила сверху цветочки, как ни в чем не бывало сидел на стуле и читал книгу. В моей, между прочим, комнате! Той самой, со светленькими бежевыми обоями на стенах.

– Как-то мы однообразно время проводим, не находишь? – Дьяр захлопнул книгу.

– Как прошла дуэль? Сколько раз вас убили и воскресили?

– В отличие от тебя, ни разу. Этот мерзавец не явился. Бежал, трус. Кто бы мог подумать? Багровые выбирают сегодня нового князя, ковен выбирает нового главу. Как ты себя чувствуешь?

– Как памятник. Монументально.

Я смотрела на него во все глаза и не могла понять, что изменилось. Те же черты – упрямый подбородок, красиво вылепленный рот, высокие скулы и невозможно яркие для владыки Тьмы и Теней синие глаза. А он словно незнакомец, которого мне нужно узнавать заново. Что не так? И лишь через долгую минуту осознала – прическа! Он постригся совсем коротко, и черный ершик смотрелся непривычно, делая его лицо резче и взрослее.

Заметив мой взгляд, он провел ладонью по волосам, усмехнулся.

– Не нравлюсь?

Я проигнорировала вопрос. У меня и свои были, целая куча.

– Что с вашей сестрой?

Дьяр помрачнел.

– Лишена покровительства Тьмы до искупления вины за покушение на тебя.

– Она покушалась на вас. Причем вторым кинжалом-близнецом Ошсах.

– Первым, – уточнил Дьяр. – Тем самым, который хранился в оружейне отца. Но она не знала, что это за оружие. Смешно полагать, что она заколола бы меня простым кинжалом. Это был жест злости и отчаянья, а не желание убить брата и владыку. Сейчас ее допрашивает Сэйван, но общий вывод уже есть: ее использовали втемную. Кинжалом снабдил ее Шаис.

– Неужели именно он – маг-убийца? – не поверила я.

– Нет, не он. Кто-то, кто успел уничтожить этого свидетеля, пока мы разбирались с моей сестрицей. Когда мы спохватились, Шаис был уже мертв. Лика, не могу сказать, что я в восторге от твоего поступка, но ты спасла мне жизнь.

И раскрыла крылья, вздохнула я. Теперь настоящий убийца на меня и не клюнет. А Дьяр между тем недовольно поморщился:

– Но ты забыла, что наш договор не предусматривает, чтобы ты спасала меня с риском для твоей жизни. А если бы на тебе не было кольчуги? – злые складки пролегли у его губ. – Что бы я делал? С Серыми Холмами и Белой империей схлестнулся бы из-за того, что не уберег тебя?

– Тогда я бы не прыгнула, – соврала я. – Но кольчуга была, я же не самоубийца. Может быть, в награду вы снимете с меня остатки печати?

– Хорошо, – подумав, согласился Дьяр. – Но ты сначала выздоровей, мне не пробиться сквозь такой ледник бинтов и магии. И послушай меня, Лика, ты – моя Ками-рани, у тебя есть полное право говорить мне «ты».

– Это вам надо заслужить право, чтобы я обращалась к вам на «ты», как к другу, – фыркнула я. Но у Дьяра стало такое лицо, что я поспешила согласиться. – Хорошо. А кстати, что это за подстава с хранительницей то ли сердца, то ли ключей? С какой радости я должна искать тебе невесту? Может, еще и свечку держать прикажешь?

Темнейшество коварно улыбнулось.

– Видишь ли, милая… Ками-рани – самое близкое для демона существо противоположного пола. С ней он может разделить жизнь – и дружбу, и последний кусок хлеба, и бой, и постель при обоюдном желании. Это избранная подруга, советница, которой демон открывает свое сердце и может доверить все. В том числе – найти ему достойную супругу. Но по обычаю, если в течение года демону не понравится ни одна невеста, выбранная для него, то Ками-рани должна признать свое поражение и сама стать его женой.

– Что-о? – от возмущения я подскочила, но тут же, сраженная болью, повалилась на пол.

Дьяр мгновенно переместился и подхватил меня на руки.

– Зачем же так бурно радоваться? – он бережно уложил меня. Даже одеялком прикрыл. – И ты же сама согласилась стать моей хранительницей.

– Ты ввел меня в заблуждение! Я никогда не стану тво… – мне не дали договорить, заткнув рот самым банальным способом – поцелуем.

Целуется это синеглазое исчадие Тьмы восхитительно, но, богиня, ты же поможешь мне устоять перед его воистину демоническим коварством и обаянием? Мы еще посмотрим, кто кого!