На улице у ворот Академии нас ждал крытый экипаж, запряженный двумя огромными псами. Спасибо, на этот раз не придется тащиться пешком. Дворец откочевал на самый дальний от Академии холм, и пришлось ехать через весь город.

Нормальные города освещаются ночью. У демонов все наоборот: днем они обычно спят, а улицы затемняют от солнца магической дымкой. Лучи все равно проникали сквозь полог, и каменные строения казались серыми и безжизненными, хотя сегодня наблюдалось оживление: на каждом перекрестке бдела стража. Наш экипаж никто не останавливал, из чего я сделала вывод, что страже хорошо знаком устрашающего вида вензель на дверцах или возница.

Ирек сел напротив и сразу устало откинулся на подушки, прикрыв веки. Видать, хлопотная это работа – военные перевороты.

Когда карета тронулась с места, я целую минуту решала мучительную дилемму: обидеться на то, что мастер тайного сыска прикидывался другом, а сам шпионил за мной и Мирандой, или затаить обиду, но выяснить хоть что-то. Победил гуманизм.

– Где настоящий владыка, Ирек? – спросила я.

Он сонно пробурчал:

– Дьяр и есть теперь самый настоящий владыка.

– А Сатарф?

– Ты так о нем волнуешься? – приоткрылся один глаз.

– Он единственный, кто мне понравился из всей ва… великотемнейшей семейки, – я все-таки остереглась совсем распустить язык. Хотя мы ехали в карете одни, но мало ли какие «тени» сидят по углам. Может, они не в курсе, кто такой Ирек. – Сатарф жив?

– Да, – Ирек снова закрыл глаза. – Отец уехал в дальнее путешествие поправлять здоровье.

Ага, значит, можно говорить свободно.

– Разве на церемонии его не будет?

– Нет. Зачем? Он уже отрекся от Трона и передал власть наследнику. Тьма и Тени приняли Дьяра, наделили силой владыки. Осталось показать это подданным.

– А что тут показывать? – фыркнула я. – Порвет парочку демонов в пыль, и все остальные поклонятся.

Ирек покачал головой.

– Если бы ты была демонессой, Лика, ты бы увидела, что на самом деле происходило в зале. Во-первых, Дьяр ударил по ним превентивно, еще до появления там армии, иначе была бы драка. Мы блокировали их источники, разрядили артефакты и перехватили внутреннюю связь у Вултона. Потому тот, кто не понял утром, что Трон пошатнулся – а в момент передачи Трон наиболее слаб, – не услышал призыв на ковен. Их вызвали позже, когда мы уже накинули колпак на все сборище. Потом мы с Дьяром и армейцами обложили магов, и брат направил против них часть отобранной у них же силы. И, пока мило болтал, держал их за горло. Всех до единого, понимаешь?

– То-то они так шумели.

– Магически держал, а не буквально. Я не зря говорил о ежиках. Представь, что твои когти начали расти внутрь, в тело. Болезненный процесс. А тут – их личный кусочек силы вдруг стал враждебен. Они и пошевелиться не могли, чтобы самое простенькое заклятие сотворить. Это круто.

Меня передернуло от его восторга. Улыбайся, Лика, улыбайся.

Даже если хочется удавиться от одной мысли, что теперь мой синеглазый кошмар – полновластный владыка, а в его сердце отныне одна царица – Тьма. Я, конечно, знала, что это случится. Но, богиня, почему так рано?

– Так чисто еще никто не проводил захват ковена и Академии, – Ирека просто распирало от эмоций. – Еще бы они не признали в нем владыку. Не дураки, хотя идиоты, раз решились на переворот.

– Как раз пока не признали.

– Раз земля не дрожит, молнии не летают, Академия не рушится, значит, признали. Может, и не полным составом. Но и остальные не самоубийцы. Принесут присягу, никуда не денутся.

– Но если Сатарф отрекся, зачем было захватывать магов, да еще и с применением пыток?

– Мы демоны, Лика. Мы признаем только силу. Того, что стало с Сатарфом, магистры не видели. И долго еще не увидят. Показаться им в таком виде – катастрофа не только для отца, но и для всего нашего рода на многие поколения. В Тархареше никому не прощают слабости. Отречения Сатарфа никто не слышал, кроме Тьмы, Теней и нас, его детей. Причем Зарга узнала последней, когда Дьяр уже принял силу и благословение. Для нее отцу пришлось повторить отречение. Это было весело. Она до сих пор в бешенстве, пришлось связать. Но присягу у нее вырвали, так что наша кобра теперь присмиреет.

– Дьяр – наследник, с чего бы ей в бешенство впадать?

– Его могли обвинить в узурпаторстве и, объединившись, убить. Очень высокая вероятность была. Теперь меньше. Но она будет, пока его связь с Тьмой не окрепнет. У Дьяра мало преданных сторонников. Половина наших аристократов его втайне презирают – не могут забыть происхождения его матери. Ты же слышала. Многие поддерживали Заргу.

– Женщину? Разве на Темном Троне не всегда был мужчина?

– Всегда. Но власть темных владык двойственна, тем и крепка. Как плеть, сплетенная из двух ремней. Для Теней не важен пол, важно первенство. Чем ближе к первоисточнику, к первенцу, тем они гуще и сильнее.

– А для Тьмы пол принципиален, это я знаю.

– Да. Женщине она не подчинится и пожрет ее. Тьма будет править женщиной, а не наоборот. Вот потому часть магистров на стороне сестры.

– Не вижу логики.

– Все просто. С Заргой они могли бы разделить власть на две ветви: отдать ей Теней, а себе взять Тьму. Если бы она им подчинилась, конечно.

– Но на что-то они рассчитывали?

– Конечно. Наши клыкастые и крылатые почувствовали, что ослабела связь Тьмы с Троном, когда отца перемололо теми кинжалами. Мы с братом в лепешку расшиблись, прикрывая собой бреши. Три месяца держали! А тут еще ты…

– А что я?

– Отвлекающий фактор, – Ирек прикрыл зевок кулаком и закрыл глаза, уютно пристроив голову на валике.

Ладно, пусть дремлет. Потом выспрошу. Но от одного вопроса не могла удержаться:

– А когда ты успел стать мастером тайного сыска, если еще учишься на третьем курсе?

– Сегодня утром и стал. Дьяр назначил. Надо же было чем-то прикрыть мое непосредственное участие в этой заварушке. Но вообще-то меня туда с лета припрягли, когда отец пропал. Да и деньги там хорошие, не помешают. Лика, моя служба никак не влияет на мое к тебе отношение.

– Разве ты не по приказу со мной подружился? – вырвалось у меня.

Он порывисто наклонился, взял меня за руки и заглянул в глаза.

– А ты? Разве ты не по приказу богини поцеловала меня?

Я вырвала руки. Отвернулась. Квиты.

В цитадели Темного Трона – сегодня она походила на перевернутый, поросший шипами конус – не спал никто. Внизу, под острыми зубьями сталактитов – словно черная громада сначала полурасплавилась, а потом внезапно замерзла, – суетились мракары. В воздухе то и дело хлопали крылья высших демонов, маневрировавших между зубцами. Некоторые сталактиты угрожающе покачивались.

Я поежилась: рисковые ребята эти демоны. А если сооружение рухнет? И мокрого места от летуна не останется.

– И к чему такие архитектурные закидоны? – проворчала я, выглянув из экипажа, когда он остановился. – Это же каждый раз по новой запоминать надо, где что внутри находится!

Нас встречал сержант Драхис. Он подал мне ладонь, чтобы помочь сойти по ступенькам, хохотнул:

– Ха! На то и рассчитано: запутать несведущих. Просто ты внутри не бывала, рядовая Тария. Помещения поделены на секторы и блоки, их структура поддерживается неизменной. Магия-с! А для внутренних переходов из одного блока в другой используются порталы.

– Бывала я внутри, но, скажем так, точечно, без путешествий по коридорам. А не может так случиться, что пойдешь в туалет, а окажешься в бальном зале?

– Тут все может случиться, цыпа, – пробегавший мимо мракар приостановился и подмигнул. – Может и в портале перекрутить так, что рога внутрь прорастут.

– Не пугай мне новобранку! – рыкнул на него Драхис.

В двух шагах бесшумно возник серебристо-серый демон, которого я уже видела накануне в каптерке. При ближайшем рассмотрении и при дневном свете он оказался еще симпатичнее: узкое лицо с раскосыми темно-серыми глазами, аристократический тонкий нос и бледные чувственные губы небольшого рта. Его прямые длинные волосы струились, как живая ртуть, ниспадая на доспех, покрытый черной патиной. Такие же крылья за плечами отражали и отсветы багрового солнца, и мельтешащих мракаров, и качающийся сталактит.

– Драхис, отправляйся обратно, – распорядился он. – Я займусь новенькой.

– А, тогда ладно, – с явным облегчением разулыбался сержант. – Лика, не дрейфь. Командир Янге – хороший мужик. Даже если голову сгоряча откусит, то потом приставит, как было.

Янге, улыбнувшись, взмахнул рукой, обрисовывая черный контур портала, мгновенно заполнившийся непроницаемой тьмой.

– Лика, Ирек, нас ждет глава тайного сыска. Идемте.

Ирек душераздирающе вздохнул.

– Что, опять отчет не подготовил? – насмешливо сверкнули серебристые глаза Янге.

– А когда мне было? То одно задание, то другое, то заговоры, то перевороты! – огрызнулся второгодник. – На личную жизнь ни минуты, а еще какие-то отчеты! Бюрократы!

Глава тайного сыска оказался синекожим шкафоподобным демоном с такими массивными плечами, что шеи почти не видно – треугольники мышц подпирали крупную голову с квадратным подбородком. К такой комплекции амбала, которой обычно обладали низшие демоны, прилагался на удивление высокий лоб, увенчанный четырехрогой короной, и умный взгляд черных глаз. Между рогов забавной щеткой торчали короткие черные волосы. Этакий рогатый черный одуванчик.

Даже сидя за массивным столом, амбал был вровень со мной ростом, а кулачищи, лежавшие на пустой столешнице, с успехом заменили бы кувалду.

Кроме стола, в квадратном и глухом, без окон, помещении располагались ряд кресел по периметру и – на стене за начальственным креслом – контурная карта материка без каких-либо отметок и надписей. Светильники на потолке довершали скудный интерьер.

– Ну, здравствуй, Лика Тария, – улыбнулся хозяин кабинета, показав внушительные клыки. Бас у него тоже был дивный: низкий вибрирующий рык. – Мое имя Сэйван. Присаживайся, поговорим… – он кивнул на ряд стоявших вдоль стены кресел. Я прошла, села. Ирек и Янге заняли места по бокам, и я почувствовала себя арестованной на допросе. Глава сыска начал не с меня. – Ирек, успокой мое сердце. Отчет принес?

– Конечно! – с энтузиазмом воскликнул второгодник. – Устный.

– Вот наглец! И ведь не уволишь теперь, – пожаловался синекожий серебристому. – Как в Академии прошло? Не надорвались?

– А то не знаешь, – усмехнулся Янге. – Почти без жертв. Главы кланов не явились, но это еще ничего не значит, могли и представителями обойтись. Если кто и возражал против Дьяра, то глубоко про себя.

– Насколько глубоко, хотелось бы знать?

– Мы не с детьми имели дело. Магистры умеют ставить защиту даже с минимумом сил, и они не идиоты, чтобы не признать свой явный проигрыш. Потому и не рыпнулся там никто. Затаились.

– Тогда вся надежда на сельо, – Сэйван перевел взгляд на меня. – Лика, что-нибудь удалось заметить? Нам нужны имена.

Я душераздирающе вздохнула. Не люблю такие ситуации. Вроде бы и не виновата, а чувствую себя как предательница. Но я же не специально вводила их в заблуждение!

– Видите ли, большинство присутствовавших магов мне незнакомы, – начала я издалека.

– Не беда! – отмахнулся Сэйван. – Сейчас вычислим. Ирек, приступай.

Бастард прошептал заклинание, свел ладони, а затем, раскрыв, взмахнул ими, словно выплеснул воду из горсти. Пустая стена напротив нас внезапно пошла рябью, как поверхность воды под ветерком. Заиграли тусклые цветные блики и сложились в картинку. Нарисовался зал совещаний Академии, заполненный магистрами. Даже тот демон в пятнадцатом ряду, превратившийся в пыль, еще сидел на месте. Проекция стала яркой и четкой.

Не теряя времени, я набросила сверху сеть разноцветных огоньков и пояснила значение каждого условного цвета.

– Примерно так. Но где-то тут… – под моим прищуром левый верхний угол проекции окрасился серым почти полностью, – была черная вспышка ненависти, и я не успела зафиксировать источник. Еще одну я идентифицировала точно. Магистр Грид Сайк.

– Неожиданно, – Сэйван поднял бровь. – Исходя из этой картины, магистров ничто не колышет. Что-то не верится, чтобы в такой момент… Да тут должен быть просто взрыв эмоций! Кроме того… не буду скрывать, мы рассчитывали, что нового владыку поддержит несколько больше подданных. Но магистры Гондас, Бутар, Унген – абсолютно достоверные сторонники Дьяра, а у тебя они отмечены равнодушным серым.

– Гхм… – в горле внезапно запершило. – Простите. Я не успела сказать… Здесь показано отношение магов к моей скромной персоне. Почти всем, как видите, абсолютно наплевать на нее, и это вполне объяснимо.

Ирек тоже поперхнулся и раскашлялся. Проекция на стене сразу рассыпалась. Янге начал тихо ржать, а у Сэйвана задергалась щека.

– Ирек, ты как сформулировал задание?

Парень возвел глаза к потолку, припоминаючи:

– Ну-у-у…

Я решила спасти друга-сыщика от начальственной взбучки:

– Он сказал «отследить точки любви и ненависти» без указания объекта, на который они направлены. По умолчанию, объектом считается сама жрица. Но дело не в этом. В иной формулировке я бы ничего не смогла увидеть.

– Вот как? – недоверчиво сощурился синекожий. – По нашим сведениям о сельо, сканирование эмоционального фона – лишь часть ваших возможностей.

– Да, но для того, чтобы отследить эмоции, вызванные другим объектом, и определить их источники, сельо должна находиться с этим объектом в более плотном контакте.

– В каком именно, жрица? Уж не в любовном ли?

– Вот еще! – возмущенно фыркнула я. – Достаточно минимального уровня доверия между нами.

– Минимального уровня? Это как быть чуть-чуть беременной, девушка. Доверие либо есть, либо нет. Разве договора, заключенного тобой с владыкой Сатарфом, недостаточно для взаимного доверия?

– Не с Сатарфом, а с Темным Троном в его лице, – уточнила я. – Пока это лишь бумага с подписями сторон. Договор должен быть скреплен каплей крови субъекта, охрана которого мне доверяется. Только тогда сельо может применить лунную магию от имени охраняемого лица.

– Почему мы лишь сейчас узнаем такие принципиальные нюансы?

– Я думала, Сатарфу известны детали процедуры найма сельо.

Сэйван гулко вздохнул:

– Э-эх… Думала она… А предупредить в голову не пришло? Наша промашка, впрочем. После стольких столетий, прошедших с того времени, как из Тархареша была изгнана последняя жрица, даже наши архивариусы не упомнят всех деталей. Что ж… Янге, окажи любезность, обрадуй его темнейшество, что договор с Ликой Тария недействителен.

– Как это недействителен?! – возмутилась я. – Подписи стоят, печатями заверены. Разорвать его можно только с обоюдного согласия, а я его не дам! Я и без капли крови Дьяра… то есть его темнейшества, могу выполнять обязанности по его охране. Но не все способности сельо будут задействованы.

– А надо – все! – громыхнул Сэйван и одарил меня раздраженным оскалом. – Что, даже под пытками не согласишься аннулировать эту пустую бумажку?

– Насчет пыток там тоже есть пунктик, – очаровательно улыбнулась я.

Синекожий дал отмашку серебристому:

– В общем, друг Янге, скажи ему как есть. Пусть сам разбирается.

Серебристый направился к двери, но исчез на полпути, едва коснувшись тени, падавшей от стола.

Глава сыска задумчиво пригладил ершик на голове и сменил тон на занудно-следовательский.

– Лика Тария, сегодня незадолго до рассвета во дворце Темного Трона была зафиксирована светлая магия. Наша защита среагировала, в результате бывшие покои принца Дьяра практически уничтожены.

– Оу! – восхитилась я.

А Ирек напрягся, сверкнул на меня глазами:

– Ты что делала в его покоях?

– Ирек, не лезь не в свое дело, – отрезал Сэйван, хвала ему. – Лика, это был разовый амулет портала?

Подумав, я подняла ладонь, продемонстрировала кольцо.

– Нет. Вот он, готов к работе.

– Среди твоих вещей еще вчера амулета не было. Тебе его дал твой отец?

Я кивнула.

– Сними, – приказал глава сыска. – Придется сдать его в наше хранилище.

– Невозможно. Вот, смотрите сами, – я демонстративно подергала кольцо, даже Иреку дала подергать. Не снялось, конечно. Заклинание-то я не стала читать, само собой. – Отец говорил, даже если палец с кольцом отрубить, кольцо вернется ко мне.

– А если проверим? – Сэйван поднял руку, выпустил и многозначительно погладил огромный и острый коготь, которым и мою шею можно легко перерубить, не то что тонюсенький пальчик.

– А успеете? – моя улыбка стала такой же светлой и опасной для окружающих демонов, как и руны, засветившиеся на колечке. Я-то слиняю, а вот присутствующие… Сэйван тоже понял, что перед ним магическая бомба сидит, даже его темно-синяя кожа посветлела до голубого оттенка. Это он так побледнел. – Предположим, вы сумеете получить его вместе с образцом моего маникюра… Но, боюсь, тогда и от вашего хранилища останется столько же, сколько от покоев Дьяра. Они, кстати, мне не понравились, туда им и дорога. Может, его темнейшеству в каземат переселиться? Дизайн тот же, разницы не заметит.

Синекожий закусил губу, стараясь сохранить строгость на морде.

– Ну, и как я могу допустить тебя к телу владыки, если у тебя еще и портал есть к светлым?

– Мне к самому телу и не надо. Мне бы рядышком. И заметьте, я же ушла не к светлым, а в башню. И потом, у нас договор, а там расписаны гарантии. Пока он действует, повредить объекту охраны я не смогу при всем желании.

А каким сильным оно бывает, я умолчала, но алчно улыбнулась, чтобы все поняли.

– Патовая ситуация, – вздохнул глава сыска. Поднялся из-за стола, и в комнате сразу стало тесно, а я почувствовала себя мелкой-мелкой и слабой-слабой. – Ладно, пусть у нового владыки голова болит, что с тобой делать. Перейдем к другому вопросу. Я в курсе твоей здесь задачи в том виде, в каком ты изложила ее Сатарфу. Как я понял, твоя роль – стать наживкой для убийцы. Мне не нравится, что наживка будет находиться в непосредственной близости к владыке Дьяру. Очень не нравится. Но, пока твой договор с Темным Троном не разорван, будем исходить из того, что агрессия против тебя столь же нежелательна для нас, как агрессия против его всетемнейшества. Ирек, воспроизведи-ка покрупнее тот серый уголок зала.

Глухая стена ожила, расцветилась бликами.

– Составим список, кого там накрыло завесой. У полукровки Сайка есть причина для вспышки ненависти: с уходом Вултона, покровительствовавшего полукровкам, его пребывание в Академии под вопросом. Но в том уголочке я не заметил полудемонов.

В пределах пятна оказалось десятка два магистров. Эпицентр показывал на пустое кресло.

– Скорее всего, центр смещен для маскировки, – заметил Ирек.

– Если убрать слабую периферию, остается восемь ближайших к центру мест. С них и начнем проверку.

– Трое из провинции, их можно сразу отбросить.

– Нет, – покачал головой Сэйван. – Они часто бывают в столице, а девушки погибли не только тут. Стоит проверить алиби магистров. Это я поручу своим демонам. А тебе, Ирек, нужно выяснить в Академии, чьи интересы существенно пострадали с уходом Вултона. Как я понял, катализатором вспышки, пробившей защиту изнутри, послужило объявление о его отстранении. Это тоже любопытная деталь.

– Сделаю.

– Завтра жду хотя бы первые предположения. Пропуск в архивы у тебя есть.

Глаза у меня хищно сощурились. Надо срочно мириться с Иреком! Я тоже хочу такой пропуск. Вдруг светлые еще не все успели скопировать у темных? Или что-то из скопированного не донесли до моего папы?

– Лика, присмотрись ко всей двадцатке. Мы устроим вам еще одну встречу, даже если твой договор не будет подтвержден владыкой Дьяром.

В кабинете громыхнуло.

– Вр-ряд ли будет! – еще и прорычало знакомым голосом.

Над тем кусочком тени, где таинственно и бесследно канул серебристый демон, в воздухе образовалась черная трещина. Раздвинулась на ширину прохода, в котором ни зги не просматривалось.

– Лика Тария, приглашаю на аудиенцию, – донеслось из трещины, – обсудим этот Хургов договор.

– У нее кольцо портала светлых, ваше темнейшество, – отрапортовал вытянувшийся до потолка Сэйван.

– Я уже понял. Поторопи ее, долго мне еще ждать?

Глава сыска поднял меня за локоть и безжалостно швырнул во тьму, как котенка в воду.

Ну сколько можно! Никакого разнообразия в конечном пункте приглашений от Дьяра. Спальня! Кто бы мог подумать… иное?

В этом помещении, кроме деревянного ложа – пошире, чем прежняя узкая койка, но даже матрасиком не застеленного, – совсем ничего не было. Конечно, если не считать мебелью новенького, с иголочки, владыку Тьмы и Теней.

Он стоял в трех шагах, сложив руки на груди и раскинув за спиной внушительные мглистые крылья (они у него подросли раза в два!). И даже не моргал. Глазищи сияли – злющие, как у баньши на охоте. Ни дать ни взять – орел, нацелившийся на несчастного, притопленного котеночка.

– Ну вот, синяки же будут! – укорила я. – Как мне теперь на лекциях сидеть?

Дьяр угрожающе молчал – пытался морально раздавить и взглядом испепелить. И желваки у него на скулах играли. Это он меня мысленно уже загрыз три раза. Какие-то односторонние переговоры получаются. Ладно, попробуем грубую лесть.

– Красивые крылья, владыка. У вашего отца такие же были, да?

Что-то дрогнуло в этом клубке ярости. И вдруг в синих глазах плеснулась чудовищная боль. Он тут же, скрывая слабость, опустил ресницы. Крылья обмякли и с шелковым шелестом опали. Губы горько изогнулись.

– Ваше темнейшество, – перешла я к официальному тону. – Янге, наверное, доложил вам, что для полноты исполнения моих обязанностей, кроме договора, еще требуется махонькая капелька вашей темнейшей крови…

– Я в курсе, – оборвал он меня. – Я изучил договор. Отец обманул, его нельзя просто так разорвать, а приказ о твоем назначении – отменить.

– Нельзя, – сделала скорбное лицо довольнехонькая я. – Нужно добровольное согласие обеих сторон, а я не соглашусь.

– Так я и думал. Пусть. Потерплю. Но прежде выслушай мои условия. Во-первых, я не настолько слаб, чтобы нанимать девушек в охрану. Поэтому у тебя при дворе будет другая должность. Официально ты будешь считаться моей фавориткой.

– Никогда!

– Ты против из-за того глупого пари или из-за сплетен? Если первое, то это не будет считаться. Дамир заключал пари не на формальное, а на фактическое… гм… осуществление… э-э…

– И то и другое, – оборвала я его красноречие.

Едва сдерживаясь, он сделал круг по комнате, вернулся и встал надо мной, давя ростом и авторитетом.

– Лика, у меня слишком много врагов, кроме того таинственного маньяка. Рядом со мной ты будешь особенно уязвима, если не получишь дополнительную защиту. Фаворитка – это не просто статус, это покровительство Теней моей избраннице.

– И ревность Тьмы. И меня ваши многочисленные любовницы сразу порвут. И это я вас должна охранять, а не вы меня.

– Да нет у меня никаких… – вспылило темнейшество. – Впрочем, неважно. По договору я имею право назначить тебя на любую должность при Темном Троне для маскировки истинных целей и введения противника в заблуждение. Фаворитка – это официальная должность. Не согласна на эту формальность? Замечательно! Я получаю право аннулировать договор.

Я скрипнула зубами. Стыд какой. Позор. Вот гад-гад-гад! Чешуйчатый! А интересно бы посмотреть на его боевую ипостась…

– Не на любую, – возразила я. – Если должность унижает честь и достоинство, я имею право отказаться, и вы обязаны предложить мне другую. Должность телохранительницы, например.

– Никогда! Это унизит меня как мужчину и воина. Это не поймут мои подданные. Это не понравится ни Тьме, ни Теням. Для них нужен более веский повод, чтобы оставить тебя рядом. Фаворитка – самое то.

– Нет.

– Да пойми ты, я же боюсь за тебя! – почти проорал он, сжав мои плечи ладонями и наклонившись почти к самому лицу. Даже потряс, как яблоньку, вдруг согласие свалится.

– А я за тебя! – почти с ненавистью прошипела я, приемом «скользящий луч» освобождаясь от захвата.

Дьяр удивленно посмотрел на внезапно опустевшие ладони, выпрямился, гордо вздернул упрямый подбородок, откинув со лба черную прядь волос.

– Хорошо. Предлагаю последний вариант, Лика. Есть еще старинная должность, ее давно никто не занимал при Темном Троне, но демоны вспомнят. Это… как бы объяснить понятнее… просто хранительница. Вроде ключницы. Согласна?

– Ну если просто… вроде ключницы… тогда согласна.

Он вздохнул с облегчением.

– Ну, наконец хоть что-то. Ты уже заняла место, где будешь проходить службу, если мы не договоримся по-хорошему разорвать этот клятый договор.

– Здесь? – я еще раз оглядела филиал тюремной камеры.

– Именно. К вечеру мои новые покои обставят, как полагается. Если уж ты вознамерилась охранять мое тело, то будешь делать это в непосредственной от него близости. Чем меньше расстояние, тем лучше. Потому в постели обойдемся без одежды. За исключением твоего дурацкого пояса, так и быть.

Внезапно забыв, как дышать, я молча взирала на это чудовище.

– Хотя мне понравилось, как ты выглядишь в платье, – холодный взгляд синеглазого прошелся по мне с головы до ног и обратно. – Когда ты будешь меня куда-либо сопровождать, твоей служебной формой станет открытое платье, чтобы мне было приятно на тебя смотреть. Либо короткое, как у наших демонесс, либо вечерний вариант, обязательно с высоким разрезом. Никаких штанов, курток и комбинезонов. В случае холодов, кроме платья, дозволяю чулки на завязках и элегантный меховой плащ. Обувь – на каблуке. Оружие – на усмотрение Янге. Ему ты подчиняешься в случае моего отсутствия.

Я в бешенстве вскочила. Но злость наглухо заткнула мне горло. Я даже звука не могла выдавить. Только проклятие, но – нельзя. Договор, чтоб его! Дьяр сделал паузу, надеясь на мои вопли. Не дождется!

Не дождался. Продолжил:

– Либо ты соглашаешься на мои требования, Лика, либо мы разрываем договор по пункту, не требующему твоего согласия, а именно: «неподчинение телохранительницы прямому приказу, не влекущему прямой или косвенной угрозы жизни и здоровью охраняемого объекта или его охраняющей».

Крючкотвор! Кто бы мог подумать, что он так въедливо изучит договор и воспользуется каждой крохотной дыркой?

– Ну так как, разрываем? – уголок его губ ехидно вздернулся. Это и привело меня в чувство.

– Насчет косвенной угрозы могу поспорить.

– Попробуй.

– Моему психическому здоровью будет нанесен непоправимый вред.

– Это еще доказать надо, а такие доказательства всегда предъявляются постфактум.

– А не треснет, ваше темнейшество? – не выдержала я.

Синие глаза торжествующе блеснули.

– Нет. Кстати, напоминаю, грубость и нарушение субординации тоже плюсуются в список прегрешений, влекущих за собой односторонний разрыв договора. Я жду решения.

– Ты… вы не имеете права на внесение таких изменений. Про список там ни слова.

– Имею. Параграф двенадцать, пункт шестой: условия службы стандартные, принятые при темном дворе, либо по усмотрению владыки.

– Но владыкой был Сатарф!

– Мои соболезнования.

Я в отчаянье рухнула на ложе. Поморщилась: мой копчик!

– Ваши условия можно интерпретировать, как сексуальные домогательства. Смотрите пункт двадцать девятый в разделе «Права и обязанности»…

– Нельзя, даже не надейся. Кстати, давай уточним, что имеется в виду под таковыми. А то, может, я тебя по плечу похлопаю, как боевого товарища, а ты размечтаешься, будто это ласка и домогательство.

Еще полчаса уточняли. Мой послужной список пополнился за это время аж семью нарушениями субординации (хотя, если бы я озвучила все, что думала об этом деспоте…).

Эта синеглазая зараза так и не признала, что требование спать с ним в одной постели и ходить в мини-юбке имеет отношение к домогательствам с его стороны. Это, видите ли, обеспечение его физической и – о богиня! – эстетической безопасности!

Мало того, он еще и процесс снятия печати исключил из списка. Точнее, это было оставлено на мое усмотрение. Мол, если хочу считать сие домогательством, то он не прикоснется ко мне, и печать останется, и я сама буду в том виновата. А если хочу, чтобы Дьяр выполнил обещание и снял печать, то я должна воспринимать все это как лечебную процедуру без сексуальной подоплеки… Еще и ресничками этак недоуменно похлопал:

– Лика, я и подумать не мог, что мои прикосновения как-то иначе будут тобой восприняты. Неужели они тебе так… приятны?

Демон наглый, изворотливый, чтоб тебя Хург пожрал! Молчи, Лика.

– Ты можешь отказаться, – торжествующе улыбнулся он, а в ладони появился свиток с его экземпляром договора. – Ну что, уничтожаем эту макулатуру? Давай быстрее, у меня еще куча дел.

И провалить задание богини? Ну нет! В конце концов, она предупреждала: легко не будет.

– Я согласна с вашими дополнительными условиями… владыка, – я запнулась. Не могу привыкнуть к его новому статусу. То ли дело «тыкать» принцу Тьмы, когда мы были почти равны.

– Что? – Дьяр выпучил глазищи и едва не взвыл от разочарования. – Ты согласна даже на эти издевательства?

– Заметь, ты сам… вы абсолютно верно классифицировали ваши требования. Теперь будьте любезны, ваше темнейшество, скрепить печать каплей крови.

– А той, что ты у меня уже выпила, недостаточно?

Ш-шуточки у него. Молчи, Лика, молчи!

К моменту, когда он соизволил капнуть на договор каплю крови, скрепляя его окончательно, мы уже яро ненавидели друг друга. Уж эту эмоцию я могла прочесть и не прибегая к внутреннему зрению.

– Могу я задать вопрос? – я свернула документ и, не смущаясь обстановкой, отправила его на хранение в главный храм Лойт.

Выглядело это так, словно свиток впитался в мою ладонь. К счастью, охранные системы дворца на эту магию не сработали. Да и с чего им? Присутствия Лойт в моем сердце они почуять не могли, а капля крови Дьяра растворилась в моей вместе с заключенной в ней крохотной частицей магии владык Темного Трона. Мое личное противоядие от искушений.

– Спрашивай, – Дьяр, внимательно наблюдавший за процедурой, но не заметивший самого главного, кивнул.

– Сатарф вернется? – меня этот вопрос волновал уже не только из гуманизма, но и в целях собственной психической безопасности.

– Отец поклялся, что вернется, – уверенно ответил он, но почему-то синие глаза подернулись пепельной печалью. – Больше ничего не могу сказать, Лика. Сейчас Янге тебя проинструктирует и покажет твою комнату. Дашь ему список, что тебе еще необходимо из вещей и оружия. У тебя есть немного времени, чтобы отдохнуть, пообедать и переодеться к вечерней церемонии. Твою задачу Янге сформулирует на этот раз правильно.

Дьяр отступил на шаг и растворился в упавшей невесть откуда тени.

Серебристый демон появился через пару мгновений.