Глава 35

Утром Саммер вышла из отеля на морозный свежий воздух. Было еще рано, но солнце уже заливало фасад роскошного здания семнадцатого столетия. О своем решении она не сказала ни родителям, ни директору отеля. Ему она отправит эсэмэску из аэропорта. Подъехал лимузин отеля. Теперь Саммер могла скрыться в глубинах этой машины, не испытывая никакой потребности в общении ни с кем, кто мог бы вытянуть ее из тупой, не поддающейся определению боли.

Два швейцара, не отводя от нее взгляда, задержали какого-то мужчину. На полпути к лимузину она оглянулась и на секунду задержалась, ожидая увидеть, как Люк выбегает из отеля, чтобы схватить ее в охапку и сказать, что был не в своем уме и она ему очень нужна, очень.

Но Люк работал. И хотя слухи о ее отъезде должны были дойти до него, он не появился. Саммер, наполовину скрытая дверью лимузина, боролась с желанием рухнуть на колени и сжаться в комочек. Она распахнула дверь лимузина, борясь с желанием остаться. Нет, ей надо выбраться отсюда и уехать туда, где люди не могут причинить ей столько боли.

Мужчина, которого удерживали швейцары, на мгновение встретился с ней взглядом. В его очень темных глазах мерцал огонь, выдавая упрямую страсть. Выражение старого лица было дерзким, несмирившимся, но была в нем и горькая безучастность. Прямые плечи и сердито выдвинутая челюсть. Очень поношенная одежда, глубокие морщины вокруг глаз.

– Вы могли бы по крайней мере сказать ему, – враждебно сказал он швейцарам. – Скажите ему, что пришел Марко. Хотя бы спросите его.

Саммер медленно выпрямилась и отошла от лимузина.

– Сказать кому?

Один из швейцаров загородил ее от Марко, будто тот представлял собой угрозу.

– Это просто цыган, мадемуазель. Простите.

Она отошла в сторону.

– Сказать кому? – повторила она.

– Месье Леруа, – тихо ответил другой швейцар и покачал головой.

Саммер почувствовала удар в сердце, будто оно было не ее, а кого-то другого. Она проскользнула между швейцарами к темноглазому мужчине, и ее рука инстинктивно скользнула ему на локоть. Он посмотрел на ее руку так, будто это был кнут. Такая же настороженность, такие же горящие глаза, только немного тусклее. У этого мужчины не было ни совершенства брони Люка, ни его энергии.

Она сделала глубокий вдох, который прорезал ее, и повернулась.

– Пожалуйста, пойдите скажите месье Леруа, что я спросила, не сможет ли он… – Что она могла сказать, чтобы защитить личную жизнь Люка? Чтобы не переполошить весь отель из-за того, что пришел его родной отец? Но нельзя же не предупредить его? – Пожалуйста, просто передайте ему то, о чем просит этот человек, что здесь есть некий Марко, которому надо повидаться с ним. Месье, – она снова коснулась руки Марко, но очень легко остановила себя в последнюю секунду. – Пожалуйста, подождите его внутри.

Она провела Марко в один из маленьких конференц-залов и увидела его глаза, когда он разглядывал роскошь золота, мрамора и полированных деревянных столов. Шок, зависть, жадность, негодование… голод. Возможно, даже сбитая с толку, ошеломленная гордость.

Ее сердце болело так ужасно, что просто не могло быть ее сердцем. Каким-то образом Люк вошел в ее тело там, где оно находится.

Она так сильно страдала, ожидая Люка, что едва не забыла, как легко он низвел ее до… до нуля, до пустого места. Которое, конечно, не могло быть ему нужно.

Люк появился очень скоро. Саммер поджидала его в холле. Люк встретился с ней взглядом, и глаза его показались Саммер такими черными, будто поглотили последний луч света, существовавший в мире. Да и сама она едва ли не погасла. И все же, как и прежде, ее ощущение себя самой сильнее замерцало под напряженным взглядом Люка. Он был в своей куртке шеф-кондитера. Одна цветная полоса пересекала его щеку, другая была на переде его куртки. Хотя было только девять утра, он явно работал до седьмого пота уже много часов, и его темные волосы были влажными на висках.

Когда он увидел Саммер, – хотя, должно быть, ожидал увидеть ее, – то отшатнулся, и лицо его застыло.

– Я подумала, что, может быть, это твой отец.

Люк схватил Саммер за плечи. Его пальцы сжимались все сильнее, а глаза были закрыты. Она пыталась не вздрагивать от боли, а Люк внезапно расслабился и потер те места на ней, где были его руки. Глаза его по-прежнему были крепко закрыты.

Она потянулась, чтобы накрыть его руки своими, а он вздрогнул и отдернул руки. Наконец-то глаза его открылись, и руки упали вдоль бедер.

– С тобой все будет в порядке?

Какая-то тень мелькнула в его лице и исчезла.

– Все будет прекрасно, – сказал он безо всякого выражения, будто жизнь ушла из него. – Я крепкий. Не беспокойся обо мне.

– Не буду, – согласилась она тихо. – Конечно, не буду.

Он посмотрел на лимузин через большие стеклянные двери отеля.

– Ты уезжаешь?

Его голос был совершенно ровным. Но она почувствовала себя так, будто ее огрели кнутом, и ничего не ответила.

Люк вздохнул и расправил плечи.

– Ладно, – сказал он, и ее живот дернулся, будто Люк ткнул в него ножом. – Уезжай.

Даже с ножом в животе она взглянула на Люка, на закрытую дверь конференц-зала и подумала о том, что ждет его за ней.

– Тебе не… Тебе не нуж…

– Нет, – сказал он быстро. – Ты не нужна мне для разговора с моим собственным отцом, Саммер. Со мной все будет в порядке.

Она сделала шаг назад. Он взялся за ручку двери. Они посмотрели друг на друга и одновременно резко отвернулись.

Люк вошел в конференц-зал и закрыл дверь.

Саммер забралась в лимузин и уехала.