ГЛАВА ВОСЬМАЯ
О том, как воспользоваться чужой слабостью и не воспользоваться своей силой
— Аля, ну что так долго? — хныкала Лира. — Что ты там копаешься?!
— Не могу найти свой блокнот. Я вчера половину главы написала, вот куда он делся?
Девушка закатила глаза.
— Упал куда-то, откуда я знаю? Пошли, потом поищешь!
После инцидента с Хлоей Енот разрешил выходы в город только в строго установленные дни и время. Теперь мы гуляли лишь в выходные, с часу до шести, а за провинности этих выходных нас могли лишать. Никого, правда, пока не лишили, так что в ближайший же день мы все куда-то разбрелись.
Адам и Хлоя убежали гулять, Алекс остался зубрить историю — у него с этим делом оказалось все очень плохо, еще двое парней с нами почти не общались, и мы не знали, куда они пойдут, а Лира намеревалась навестить родителей. Я же давно обещала сходить в гости к Джиллиан и вот, наконец, собралась. Девочка просила дать ей прочесть первые главы нового романа, а я, как назло, куда-то задевала блокнот. Лира ждала меня скорее из скуки, она вполне могла сама дойти до дома. Но я все же решила поискать позже внимательнее. По мере нарастания учебы я все чаще ловила себя на том, что не успеваю толком убираться в тумбочке и все книги и записки валяются как попало.
На улице снова шел дождь, так что я накинула капюшон длинного темного плаща. Следует отдать должное Еноту: он как следует позаботился о том, чтобы мы были хорошо одеты. Лиру и парней снабжали родители, а вот у нас с Хлоей не было никого, кто прислал бы теплых вещей. Все мы получили за счет школы.
— Ладно, пока, — махнула мне Лира у набережной.
За всю дорогу она так и не сказала мне и пары фраз, так чего ждала? Странная девица, а ведь Джер увлекается ей все сильнее и сильнее. Джилл говорила, она ночевала у них раза два. Но я не помню, чтобы Лира хоть раз не приходила к отбою, а значит, девушка выбиралась посреди ночи, что было довольно опасно.
Джера дома не было. Лоффи выбежал меня встречать, ласково терся об ноги и вилял хвостом с бешеной скоростью. В связи с непогодой его загнали в дом, что не очень-то радовало активного веселого пса. Моему приходу он искренне обрадовался.
Енот опять дежурил в школе — он, почему-то, делал это чаще других преподавателей. Так что Джилл осталась одна, но по звукам, доносившемся со второго этажа, она явно делала что-то необычное.
— Джилл? Белка, ты где? — крикнула я.
— У Джера, проходи!
Я застала ее с огромным мусорным мешком, в котором что-то подозрительно гремело. Джилл стояла перед раскрытыми дверцами бара и методично скидывала в мешок бутылки и стаканы.
— Что ты делаешь? — спросила я.
— Помогаю Джеру, — ответила девочка. — Знаешь, я подумала о том, что ты говорила. О Лире и всем остальном. И решила, что ты права. Хорошо то, что Джер жив и здоров, стал меньше пить и реже запираться в комнате. Хорошо, что он выходит в школу, общается с людьми. И хорошо, что он завел отношения с Лирой. Для него это полезно, ему легче. И я должна помогать.
Джилл отчеканила все это без единой ошибки, словно перед моим приходом заучивала правильные, но не нашедшие в душе отклика фразы.
— Ну-у, — протянула я, — ты молодец, все верно. Но что ты все-таки делаешь?
— Выбрасываю весь алкоголь в доме, — откликнулась Джилл. — Все виски, коньяки, все, что хоть как-то напоминает спиртное. Я уже прибралась в доме и еще осталось сбегать в магазин, купить продукты и приготовить ужин. Сейчас закончу и пойду. Поможешь?
— Конечно. А ты уверена, что Джер одобрит твой порыв?
— Ну, он почти не пьет… может, поорет, конечно. Расслабься, у меня все под контролем. А ты как? Принесла мне книгу?
— Прости, потеряла, — призналась я. — Писала в небольшом блокноте и он куда-то закатился. Как найду, принесу.
— Жаль… а что там ваши близнецы? Енот рассказал, как вы в город сходили, ух!
За разговорами время пролетело незаметно. Время едва перевалило за пять часов, когда Джилл, наконец, сочла свою миссию выполненной.
— И что, пойдешь за продуктами? — усмехнулась я.
— Ага, — кивнула девочка. — Вытащишь на помойку мешок? Я быстро сбегаю, и вернусь, ладно? Попьем чаю и побежишь в школу.
Она словно светилась изнутри. Видеть этот энтузиазм, жажду помочь брату, было очень приятно. Конечно, я ее отпустила. Вывела Лоффи гулять во двор, пока не стемнело и не явились алионы — пусть побегает вволю. Потом взяла мешок, весело позвякивающий, и потащила к лестнице.
Не успела. Хлопнула входная дверь. На секунду я подумала, будто Джилл что-то забыла, но быстро поняла, что это вернулся Джер. И почему-то застыла посреди его комнаты, немного испугавшись. Что он скажет, обнаружив меня в доме?
— Джилл! — крикнул он. — Ты дома? Джиллиан!
— Дома я, — вышло не очень уверенно.
Быстрые шаги — Джер поднимался по лестнице.
— Что ты тут делаешь? — Он смерил меня не слишком дружелюбным взглядом.
Потом осмотрел комнату и заметил пустые полки бара. Как и мешок, валявшийся рядом со мной. Джер как-то нехорошо прищурился и сделал несколько шагов в моем направлении. Я инстинктивно отступила. Джер пнул мешок и, прослушав характерный звон, вопросительно на меня посмотрел.
А что я? Не сдавать же Джилл. Наверное, это глупо, жалеть его сестру, пытающуюся помочь и брать вину на себя. Но когда я поступала совершенно разумно? Правильно, никогда.
— Я опущу вопрос, о чем конкретно ты думаешь, — хмыкнул мужчина. — И сразу перейду к тому, какое право ты имеешь что-либо менять в моем доме. Вообще в нем находиться, если на то пошло.
— Я могу сказать, о чем думаю, — тихо произнесла я. — О сестре твоей. О том, что она боится остаться одна, о том, что она потеряла родителей и не хочет терять брата. О том, что тебе пора…
— Ты взялась решать, что пора, а что нет? Тебе не кажется, что ты слишком наглая для постороннего человека?
— Я уже сказала, что волнуюсь за Джилл! С твоей стороны, Джер, крайне эгоистично так себя вести! Она одна! Боится! А ты пьешь целыми днями, заливая свое горе. Ах, какой несчастный, твоя жизнь рухнула. Да, рухнула, я полагаю, так оно и есть. Вот только у твоей сестры она рухнула не окончательно и еще можно спасти!
— Не нравится, что я пью? — Джер угрожающе придвинулся, и я сама не заметила, как уперлась в стену спиной. — Бедная Джилли, ее старший братик пьет. Что ты вообще знаешь о жизни, блонди?
Он приблизился так сильно, что я ощущала горячее дыхание на лице и невольно пыталась как-то дистанцироваться. Но выхода не было: Джер преградил мне все пути отступления.
— Чтобы ты знала, Джилл — единственная причина, по которой я еще живу. И ей придется смириться с тем, как я живу, понятно?
— Дело не в смирении. А в беспокойстве за тебя. Столько пить очень опасно, ты вообще думаешь, что будет с Джилл, если вдруг очередная бутылка окажется некачественной? Или сердце не выдержит? Куда она пойдет, Джер? Что будет чувствовать, когда вслед за родителями ее бросишь и ты?
— А что, мои чувства в расчет уже можно не брать? Можно я тебе напомню?
Он вдруг отстранился и как-то слишком поспешно уселся на кровать.
— Знаешь, на пятом месяце ребенок уже понемногу шевелится. И реагирует на внешние звуки. Живот такой заметный.
— Мне жаль. — Я почувствовала, как глаза обжигают слезы. — Дайну и ребенка. Мне жаль, что тебе пришлось такое перенести, но ведь есть еще Джилл. Она тоже все это пережила, она и родителей любила, и тебя любит. Нельзя так делать, нельзя ее обижать, Джер.
Я опустилась на колени перед сидящим на краешке кровати мужчиной и аккуратно погладила его по голове. Я впервые видела Джера таким потерянным. Даже на кладбище он держался лучше, а сейчас этот идиотский мешок его доконал.
— Ты пожертвовал очень многим, чтобы помочь людям, неужели ты позволишь этим жертвам стать напрасными? Джер, твоя смерть — неважно, от чего она произойдет — перечеркнет все, что уже было сделано, и только поможет Роману в его целях. Посмотри, сколько народу тебе помогает. Сам ты не справишься, но с помощью Енота, Джилл…
— А твоей? — вдруг спросил Джер, подняв голову.
Его глаза блестели, внимательно вглядываясь в мое лицо.
— И моей. Если она тебе нужна.
— Возможно… — пробормотал он, склоняясь к моим губам.
Поцелуй в реальности отличался от иллюзорного. Он был ярче, сильнее. Захватывал все существо, унося с головой куда-то очень далеко. От простого прикосновения губ можно было растаять. Я понимала, что поцелуй нужно прекратить, что Джер встречается с Лирой, что я слишком мало его знаю, что большую часть времени мы враждовали, что это лишь минутная слабость.
Но в напоре Джера отчетливо чувствовалась неуверенность, он тянулся к теплу, а я не могла найти в себе силы, чтобы прервать это мгновение. И с каждой секундой уходила решимость. Шею опалило дыханием, я почувствовала, как расстегиваются пуговички на спине, но ничего, кроме слабого стона протеста сказать не могла.
Его руки скользили по телу, осторожно исследуя, губы мимолетно прикасались, даря каждый раз болезненные спазмы. Я никогда не ощущала такого, никогда не целовалась и никогда не ощущала такого количества нового.
Почти незаметно мы оказались на кровати и где-то там, на краю затуманенного удовольствием сознания, взметнулась волна возмущения. Но осталась почти незамеченной, ибо мужчина снял рубашку и я коснулась — сначала не очень уверенно — рельефного пресса. У Джера вырвался короткий стон. Он рассматривал меня так, словно впервые видел, тяжелое дыхание и потемневшие глаза делали его непривычно притягательным, по-настоящему красивым. Таким я его еще не видела и, если честно, не подозревала, что он может им быть.
Я никогда не думала, что так легко забуду обо всех страхах и комплексах. Почему-то рядом с ним все проблемы казались пустячными. Потому что они не шли ни в какое сравнение с его собственными, или потому что в глубине души я знала, что рядом с Джером надежно?
Я не чувствовала ничего, кроме прикосновений. И не мечтала ни о чем, кроме поцелуев, а тело требовало большего, почти болезненные ощущения заставляли мелко дрожать.
Моя первая ночь с мужчиной оказалась часом в сгущающихся осенних сумерках, когда все дела клонятся к завершению, а где-то далеко уже клубится в томительном ожидании колдовской туман.
* * *
Опоздаю! Эта мысль стремительно прорвалась сквозь усталую сонливость и заставила меня подняться. Я не сразу нашла взглядом платье, валявшееся у кровати, и долго возилась с пуговичками. Но Джера почему-то помочь не попросила. А его и не было в комнате. Когда я это осознала, то почувствовала, как все внутри напряглось.
Мне, как и любой девушке, которую не миновала пора увлечения романтическими историями, хотелось иного завершения этого порыва. Хотелось услышать что-то приятное, хотелось прощального поцелуя. Какого-то намека на то, что все в порядке, и я не совершила какую-нибудь непоправимую ошибку.
Вот идиотка! Волнуюсь, как первоклашка на линейке. А ведь еще недавно сама мысль о том, чтобы поцеловать Джера была для меня дикой. Что я наделала?
От жгучего стыда я на несколько секунд зажмурилась, а потом наспех пригладила волосы, собрала их в косу и направилась к лестнице. Беглый взгляд на часы сообщил, что прошло всего сорок минут, и у меня еще есть время, чтобы вернуться в школу.
Джилл еще не вернулась, Джер обнаружился в гостиной: читал. Было непривычно видеть его в очках. Медленно, справляясь с волнением, я села рядом. Хотелось как-то коснуться его, чтобы увериться, что произошедшее не было сном. Но я не решилась.
— Я, — голос немного дрожал, — должна вернуться в школу.
— Угу, — пробормотал мужчина, — захлопни дверь.
Мне бы уйти, остаться наедине с собой и обо всем хорошенько подумать, но что-то удерживало. Что-то неведомое заставляло стоять истуканом посреди гостиной и ждать. Чего?
— Джер, я… все в порядке? Я сделала что-то не так?
Спросила и покраснела. Тупее вопроса не придумаешь.
— Да-да, все было чудненько, будешь уходить, загони Лоффи, уже поздно.
Слова словно били по голове, отключая на пару секунд. Эффект от удара дубиной, наверное, был бы менее болезненный, я буквально физически почувствовала, как сжимается сердце и от спазма пропадает способность говорить.
Наверное, я сидела в ступоре довольно долго, потому что Джер оторвался от книги и, сняв очки, подарил мне выжидающий взгляд. От него словно повеяло холодом, и слова не понадобились. Я резко вскочила, опрокинув вазу со стола и направилась к выходу как можно быстрее, чтобы не дать Джеру шанс что-то сказать. На улице занялся дождь. Лоффи уже сам с нетерпением ждал, когда его впустят. Благодарный пес ласково лизнул мою руку, прежде чем устремиться в тепло, к мискам с вкусненьким ужином.
Это короткое проявление собачьей любви меня доконало. Капли дождя смешивались со слезами, я размазывала тушь по щекам. Зонта не было, плаща тоже, я вмиг промокла и замерзла. Навстречу мне бежала Джилл с корзинкой покупок. Она что-то весело прокричала, но слова словно звучали на другом языке. Удивленная девочка так и осталась смотреть мне вслед, а я брела к школе, по дороге, окруженной синими, медленно увядающими цветами.
— Ненавижу тебя, Джеральд Хейл, — упрямо пробормотала я, вытерла слезы и задрала нос — чтобы никто и никогда не узнал о том, что сегодня случилось.
* * *
«Ты нашла блокнот?» — спросила меня Хлоя, послав записку.
Я покачала головой и отвернулась к двери. Подруга расстроенно вздохнула. Она полагала, будто я сама не своя из-за потери блокнота, а я не могла в себе найти сил, чтобы признаться. Даже не помню, как дошла до школы, помню только, что Хлоя помогла переодеться в сухое и выпросила у тетушки Дарлы горячий чай с кусочком пирога. Чай остывал на тумбочке, пирог в горло не лез. Я чувствовала себя так, словно не спала несколько дней. Раскалывалась голова, но признаваться не хотелось — заставят выложить все, что случилось.
«Аля, у тебя точно все в порядке?»
— Да, Хлоя, я просто устала. Джилл привлекла меня к уборке, а потом я тащилась под дождем без куртки. Простыну, наверное.
Ответ Хлою удовлетворил, и она улеглась на свою кровать, обложившись книгами. Приятно было видеть, как ее увлекает учеба. И Адам.
— Ах, как прекрасен дождь! — звонкий голосок Лиры эхом прокатился по полупустой спальне. — Ах, как прекрасна ночь!
— Еще не ночь, — буркнула я. — Тумана нет.
— Знаю, и потому убега-а-аю, — пропела девушка.
Потом, успокоившись, соизволила пояснить:
— Родители забирают меня на выходной. Хотя на самом деле я и у них отпросилась. К подружке. А пойду…
— В библиотеку, — еще злее закончила я.
Но Лиру так просто не пронять, она вообще лишена чувства такта и никого, кроме себя, не видит.
— К Джеральду Хейлу, — картинно надула губки девушка. — На романтическую но-о-очь.
— Аля болеет, — Лира прочитала записку Хлои, — иди уже.
Пожала плечами, схватила рюкзак и поскакала к выходу.
— Пока, девчонки! Не шалите тут, а то знаю я ваших приятелей, такие близнецы…
Вслед ей полетела книга. Хлоя ошарашенно на меня смотрела, а я впервые разозлилась так, что в глазах потемнело. Одновременно хотелось все крушить и реветь.
«Аля, что случилось? Вы с Лирой поссорились? С Джилл?»
На лице Хлои читалось явное беспокойство. Она села рядом и аккуратно гладила меня по плечу, пока я тупо смотрела в пол и глотала слезы.
— Я глупость сделала, — наконец призналась я. — Большую.
Надолго замолчала, не зная, как такое вообще рассказывают. Но постепенно все как-то само рассказалось и… стало легче.
«Он дурак» — написала Хлоя.
— А я нет? — усмехнулась я. — Чем думала? Жалко стало, ах, умер ребеночек, невесту убили, да еще и похоронить не дали. Как будто меня должно это волновать. Понимаешь, я ведь поверила, что ему действительно плохо, что нужен кто-то, кто бы его полюбил. Придумала себе сказку про красавицу и чудовище. Ага, поцелуешь алкоголика, он и пить бросит, и мир спасет.
«Ну, а я думала, что Ред… Роман увезет меня от отца и мы будем жить счастливо. Это не ты виновата, а он. Забудь, просто игнорируй его, он не стоит ни слез, ни твоего стыда. Так не поступают порядочные мужчины».
— Знаю, — вздохнула я. — Просто… ты понимаешь, я ведь подумала, что влюбилась. Вот так, за вечер, просто… когда мы тренировались он создал иллюзию поцелуя. И потом сам поцеловал, и я, как идиотка, поверила, что это то самое притяжение. Тебе смешно?
«Не очень».
Несмотря на то, что чай остыл, а пирог немного зачерствел, когда я выговорилась, смогла все это осилить. И даже почувствовала себя лучше настолько, что перестала ждать неминуемой простуды. Тоска никуда не исчезла, так и осталась грызть изнутри, но больше не хотелось реветь, и то неплохо. Хлоя утешала не очень умело, но искренне. Так, как утешает подруга, которой у меня никогда не было. А главное то, что она через это уже прошла — и с успехом оправилась от предательства. Учится, радуется жизни, гуляет с Адамом.
Может, и я смогу. Не самая страшная проблема. Но как теперь объяснить свое нежелание видеть Джера на занятиях? Как не приходить в гости к Джилл? Как смотреть на Лиру?
— Я устала, — призналась я. — От неизвестности, от того, что ничего непонятно. Кто я? Что должна здесь делать? Куда и когда потом отправлюсь? Я домой хочу!
«Подумай о том, как мы все рады, что появилась странница» — написала Хлоя.
— Ага, я самая глупая странница из всех, которые когда-либо здесь бывали.
«Не самая, ведь Джеральд тоже когда-то был странником».
Мы рассмеялись, и я почувствовала себя намного лучше. Не могу сказать, что здоровой, но все же чуть отошедшей от шока.
* * *
Мне действительно казалось, что произошедшее между нами с Джером — обычная глупость, о которой я забуду через пару недель. Ну что такого случилось? Одна ночь, не такое уж знаменательное событие для девятнадцатилетней девушки. Но как же я ошибалась!
Шли дни, недели. Мир постепенно приоткрывал свои тайны, я узнавала историю и географию, училась настраиваться и чувствовать магию, уже могла лечить мелкие ссадины в любое время суток независимо от концентрации. А тоска все не проходила, стальными тисками сжимая сердце.
Я вздрагивала, изредка видя Джера в коридорах школы и наотрез отказалась заниматься с ним и Енотом. Енот долго допытывался, что со мной такое случилось, но в итоге отказался от этой идеи. Джер тоже молчал и его скучающий вид каждый раз напоминал мне о том, какая же я идиотка.
Однако однажды не вышло откосить от занятия с ним. Историю вел Ноэль и, с приходом осенних холодов, у него прихватило спину. Каким чудом Енот уговорил Джера провести контрольную? На что он надеялся, сталкивая нас?
Надо сказать, с приходом осени многие болели. Двое парней, друзей Лиры — мы так и не стали толком общаться — подхватили ангину, сама Лира чихала и подкашливала, лежа с температурой. Только близнецы были всегда полны оптимизма, а мы с Хлоей держались просто за счет упрямства.
От Джеральда ощутимо пахло спиртным. Нет, он не был пьян, говорил четко и громко, держался тоже спокойно, но когда проходил мимо, я чувствовала едва уловимый запах алкоголя. Чувствовали его и все остальные.
— Увижу, что кто-то списывает, — предупредил мужчина, — моментально выгоню.
Я не собиралась списывать, хоть информация в голове задерживалась с великим трудом. Просто присутствие мужчины нервировало, напоминало о той ночи и не давало вспомнить все эти мудреные фантастические названия. Я описала только север, когда Джер подошел.
— Что это? — Он ткнул рукой в книжки, лежащие на другом конце стола.
— Учебники, — буркнула я, не отрываясь от контрольной.
— Я велел убрать.
— Мне некуда их убрать, я пришла без сумки.
— А что, парт в нашей аудитории недостаточно? Надо же, какая многочисленная группа, изо всех сил теснитесь.
Что ж, в какой-то мере он был прав. Свободных парт действительно была уйма, выбирай — не хочу. А я просто отодвинула учебники, которыми строго настрого запретили пользоваться, на краешек стола. Но я в них не подглядывала! Писала себе контрольную и не думала лезть в шпаргалки.
Но разве Джера это волновало? Он снова ступил на любимую дорожку, и принялся надо мной издеваться.
— Что ж, где выход, ты знаешь, — у меня почти силой забрали листок.
— Но…
— Возражения не принимаются. Придешь пересдавать потом или вылетишь из школы.
— Не вылечу, — со злостью произнесла я, — странницу не выгонишь.
— Проверим, — только и пожал плечами мужчина.
И вдруг… из-за его спины показался зеленый чертик. Самый настоящий, небольшой, лохматый, с заостренными ушками и блестящими глазками. Он проворно взобрался по ноге Джера и юркнул в карман его куртки. Я перевела взгляд на близнецов, чтобы удостовериться: это видели все. Адам мне подмигнул, а Алекс жестами показал не подавать виду. Джер тем временем вытащил чертенка и брезгливо стряхнул на пол.
— Это чьи фокусы? — суровым взглядом обвел он аудиторию.
Но — поразительное единодушие! — никто и бровью не повел.
— Вы о чем, мистер Хейл?
— Хватит придуриваться! — рявкнул Джер.
Из-за его спины полезли новые чертята. Весело хихикая, они карабкались по одежде мужчины. Вершины достигнуть никто не мог: Джер всех сбрасывал вниз.
— Я велел прекратить!
— Прекратить что, господин Хейл? — вежливо поинтересовался Адам. — Вы в порядке? Может, вызвать вам целителя?
Чего мне стоило не засмеяться — не передать словами! Так забавно выглядел Джер, отбивающийся от зеленых чертей. Так и невольно подумаешь, что допился до точки. Может, после этого он совсем бросит? И пить, и Лиру, и шуточки свои… Да, я испытывала мелкое мстительное удовольствие, наблюдая за мучениями мужчины.
Адам, Алекс и Хлоя действовали слаженно: изображали спокойствие и недоумение. Не знаю, откуда они взяли чертей, но получилось смешно. Джер пребывал в некоторой растерянности и искал источник магии.
— Мистер, Хейл, я схожу за директором… — сказал Адам и поднялся.
— Сидеть! — рявкнул Джер так, что я подскочила и машинально послушалась: села на ближайший стул.
— И что здесь происходит? — в дверном проеме стоял рассерженный Енот. — Господин Хейл, что у вас за крики?
— Несанкционированная магия, — буркнул он.
— Он меня с контрольной выгнал! — не удержалась и пожаловалась я.
— Почему? — спросил Енот.
— Списывала, — последовал короткий ответ.
— Я не списывала!
— Это правда, Алена не списывала, — спокойно и мягко подтвердил Алекс. — Ее учебники просто лежали рядом. К тому же она сидит за первой партой, а нас так мало.
— Может, помолчите? — едко поинтересовался Джер. — Уже за чертей я могу тебя вышвырнуть отсюда, так что не усугубляй ситуацию. На твое место найдется много желающих.
— Простите, господин Хейл, — замялся парень, — каких чертей?
Надо ли уточнять, что с приходом Енота черти испарились, словно и не было?
— Так, все, хватит. — Джер вышел из себя и готов был вот-вот взорваться, но Енот взмахом лапы остановил поток воплей. — Алена, садись, дописывай.
— Ты что, ей будешь все прощать? Эй, Енот, она, конечно, странница, но давай не будем спускать ей все? Раньше за такое могли влепить…
Тут уже не выдержала я:
— Да почему ты так хочешь от меня избавиться-то? Я виновата в том, что меня сюда закинуло? Или что Роман так достал всех, что они, наконец, решили дать ему бой? Чего ты на меня взъелся, а, Джер? Собственная слабость покоя не дает, да?
— Ты, — он смерил меня холодным взглядом, — сама полезла ко мне в постель, я тебя туда не тащил. И не считаю, что обязан как-то менять свое отношение. И уж тем более спускать тебе списывание, раз уж меня сюда все-таки притащили!
Тишина, повисшая в аудитории, была красноречивей всех фраз, вертевшихся у меня в голове. Я, честно сказать, не верила, что Джер это сказал. Потому что… ну потому что одно дело — воспользоваться моментом и уложить девчонку в постель, а другое сказать об этом вот так, при всех…
— Джеральд, мне кажется, ты забываешься, — сдерживая гнев, произнес Енот. — Занятие окончено. Ребята, идите обедать. А с тобой, Джер, мы побеседуем.
Я вылетела из кабинета со скоростью света и остановилась только у лестницы, чтобы перевести дыхание. Руки мелко дрожали, а картинка перед глазами расплывалась от обидных и глупых слез. Такое впечатление, что Джер не просто хотел от меня избавиться, он хотел сделать как можно больнее. И бил целенаправленно, в уязвимые места, безошибочно их вычисляя. Почему? Я ведь не живу в его доме больше, не мелькаю перед глазами, не мешаю лелеять собственную боль. А он все находит и находит меня, каждый раз настигает, где бы я не спряталась, и бьет в тот момент, когда я этого не ожидаю.
За что?
— Ребята, мне зелье прислали! — раздался радостный голос Лиры.
Она еще не показалась из-за поворота, но я мгновенно оценила перспективы.
— О, нет, — хрипло пробормотала я и быстро оглянулась, чтобы найти укрытие. Единственный выход — идти назад, мимо аудитории.
Или подергать какие-то двери, может, кто забыл закрыть аудиторию. Лихорадочно я дергала за ручки до тех пор, пока одна из последних дверей не открылась. Я быстро нырнула в темноту и затаилась.
Не могу объяснить этот порыв, но меньше всего мне хотелось видеться с Лирой. Несмотря на ее показное добродушие и дружелюбие, я почему-то чувствовала фальшь. А уж когда она вешалась на Джера или просто о нем щебетала, мне в буквальном смысле хотелось вцепиться ей в рыжие кудри!
«Это ревность» — подсказал голос разума.
— Нет, — хныкнула я, — не хочу! Не хочу влюбляться, не сейчас!
Так… надо взять себя в руки! Мое нытье наверняка кто-то услышит, а по канонам плохой мелодрамы, фразу про влюбленность разнесут по всей академии. Пусть в ней пока и живут три с половиной человека.
Чтобы как-то отвлечься и успокоиться, я начала осматриваться. Единственным источником света служила полоска пространства между дверью и полом, но глаза вскоре привыкли к темноте и я поняла, что нахожусь не в классе, а в какой-то подсобке с уходящей вниз лестницей.
Мне бы пересидеть здесь, дождаться, когда все свалят на обед и выбраться, но любопытство сильнее любой душевной боли. Аккуратно, прощупывая ногой каждую ступеньку, я спускалась в темноту. Хлопнула в ладоши, совершенно без надежды, что загорится свет. Школу реставрировали постепенно, магии не хватало и многие классы за ненужностью не освещались и не отапливались. Но на этот раз мне повезло и помещение озарилось тусклым теплым светом.
Подсобка как подсобка, всюду валялись инструменты, старые стулья и прочий хлам. Я немного поковырялась в пыли, но итогом только запачкала платье, ничего ценного не нашла. Однако в этом помещении был какой-то неуловимый уют. Уют старых библиотек и театральных подсобок, где все пропитано духом чего-то интересного, старинного. Отличное место, чтобы вволю пострадать.
Я сняла куртку, чтобы положить на пол и сесть. Пожалела только, что не было рядом блокнота и что не забрала учебники из класса. Пожалуй, тут намного приятнее, чем в общей спальне или учебной комнате. И я бы даже здесь осталась, чтобы поработать над книгой.
Мне казалось, время течет очень медленно. Я неторопливо размышляла о том, как попала в этот мир, о том, что о нем услышала. Переживала в памяти все события последних месяцев, поражаясь: неужели это случилось со мной?! Но, поскольку я никак не могла проснуться, выводы напрашивались сами собой. Увы, но это не сон.
Есть попаданка, есть спасение мира. Принца… принца нет, вместо принца идиот с огромным самомнением и невероятно жестоким характером. И в конце вряд ли будет хеппи-энд с фейерверком и пышным свадебным платьем. Скорее, локальный звездец в рамках моей жизни. Уйду в новый мир, оставив тут первый неудачный опыт и кучу воспоминаний.
За размышлениями я не заметила, как проголодалась. А там, наверное, ужин. На котором наверняка присутствует Джер. Что Енот ему сказал, и как вообще появиться после такого на людях? Он ведь мог и с Лирой поделиться подробностями нашей встречи!
Где-то наверху щелкнул замок. Я затаилась и даже дышать перестала, но вскоре поняла, что слышу топот маленьких лапок, и расслабилась.
— Вот ты где, — недовольно фыркнул Енот. — Мы тебя потеряли, Аля! Подумали, ты сбежала.
— Да куда я денусь? — Я снова уселась на пол.
— Я тебе покушать принес.
— Чувствую. Дай сюда. Опять пирог? Что же вы их так любите, у меня скоро желудок откажется работать.
К моему удивлению, Енот ласково погладил меня по голове, и от этого простого жеста как-то даже расхотелось есть, комок встал в горле.
— Не ворчи, я выбрал все самое вкусное.
В свертке помимо огромного куска пирога с мясом лежали банан и печенье, а еще стеклянная бутылка с прохладной водой. Сойдет, учитывая то, что мне не надо подниматься и показываться на глаза.
— Джер больше не будет тебя обижать, я строго с ним поговорил. И — признаю — было ошибкой с моей стороны заставлять его учить вас. Я подумал, что едва он снова вернется в профессию, то изменит свое отношение. Но ошибся.
— Он стал меньше пить, — робко возразила я.
— Не знаю, не уверен. — Енот тяжело вздохнул и сел рядом. — Но сил моих больше нет, Аля. Пусть сам разбирается со своими проблемами, я умываю лапы. Я даже не мог себе вообразить, что Джер способен так с тобой поступить и что вы были близки.
— Ну, знаешь, я тоже не образец ума и логики, Джер совершенно прав. Мне не надо было поддаваться на его провокацию. И не надо было его жалеть.
— Тебе не надо жалеть Джера, ему не надо вести себя по-человечески, нам не надо возрождать школу, людям не надо бороться с Романом, никому ничего не надо, и наступит счастье, да? Веришь в это?
— Ну, за последние месяцы я пару раз попробовала кому-то помочь, и что в итоге? Влюбленный охранник оказался местным темным лордом, меня ненавидит алкоголик-директор, а еще побаивается городская стража. Нет уж, я закончила с альтруизмом.
— Если бы все было так просто, Аленка, ты бы уже была дома. Но я не спорю, ты имеешь право злиться. Все будет хорошо, Джер будет держаться от тебя подальше, а я помогу с учебой и дальнейшими путешествиями. Ты в начале пути, девочка, поверь, впереди много интересного.
— Но все равно ведь рано или поздно Роман начнет действовать и придется в открытую с ним конфликтовать. Не факт, что мой путь не закончится, скажем, через пару недель.
— Согласен. — Енот кивнул. — Но ты не знаешь наверняка. А если сидеть и бояться, можно сойти с ума.
— А потом я уйду в еще какой-нибудь мир, где меня переедет повозка с сеном, едва я выйду на дорогу.
Енот рассмеялся и оторвал кусок от моего банана.
— Нет, странники редко погибают от случайностей. Да и я вообще не слышал, чтобы кто-то попадал в мир, где творится такой бардак. Обычно странники помогают мирам ненавязчиво, каким-то простым действием, запускающим цепочку важных событий. Скажем, рисуют картину, которая вдохновляют нужного человека, а тот спасает мир. Словом, обычно все тоньше и изящнее, а у нас… Но я уже говорил, что не знаю о твоей миссии. Школа научит тебя использовать магию и поможет развить талант, а дальше будет знак.
— Какой? — спросила я, допивая воду.
— Не знаю, ты почувствуешь, когда поймешь. Это же твоя магия, а не моя. Я вообще никогда даже не видел, как уходят странники. Они просто исчезали и все. Однажды был случай, к нам попала девушка-художник. Мы успели только принять ее в школу и поселить в общежитии, как она вдруг исчезла. А знаешь, почему?
Я покачала головой.
— А потому что выполнила свою задачу. Нарисовала портрет понравившейся ей девушки и забыла его на скамейке, портрет нашел парень и влюбился в девушку. Они поженились и, кстати, до сих пор вполне счастливо живут.
— И мир был спасен?
— Ну, не всегда странник должен спасти мир. Иногда он должен спасти одного человека. Да и кто знает, может, сегодня ты помогла бездомному ребенку, а через десять лет он изобретет зелье, исцеляющее все болезни?
— То есть я могу в любой момент куда-то исчезнуть?
Надо сказать, я основательно разволновалась. Моя нервная система не переживет, если я еще куда-нибудь попаду. А если там будет кто-то вроде Джера, то помру во цвете лет от передозировки сарказмом.
— Ты почувствуешь, я ведь сказал. Поймешь, когда придет время идти дальше.
— Погоди, я не поняла, а как вы вообще узнали, что такое странник и начали их учить?
— Смотри, — Енот достал откуда-то лист и карандаш, — вот так выглядит спираль миров. Вот здесь — Великая Пустота, в которой рождаются новые миры, а вот здесь располагаются уже существующие. Мы находимся как бы в начале и нередко становимся первым миром в путешествии странников. Но иногда их заносит к нам не сразу. А как узнали… мы ведь тоже книжный мир. Когда-то писатель написал о нас, появился мир, шла его история. А после появились странники, и мы начали их учить. Такая уж судьба.
— Не поняла… — Я нахмурилась. — То есть какой-то писатель придумал ваш мир и странников, а потом они и вправду стали появляться, или что?
— Да нет же! — Енот от возмущения дернул ушами. — Ты не понимаешь, Алена! Даром что сама писатель. Писатель придумывает мир и историю, а потом он развивается сам. Ты видела Книгу? Видела. Там описывается история, которая произошла несколько сотен лет назад, сейчас мы уже не зависим от воли автора. Поэтому, собственно, Роман и представляет угрозу. Впрочем, будь здесь автор, все было бы намного проще.
— Почему?
— У автора мира самая сильная магия в нем. Ты в своем мире королева, Аля, а в нашем…
— Понятно, — вздохнула я. — Мрачный у вас мирок.
— С твоим появлением он стал светлее.
— Мне приятно. Можно я не пойду наверх, а еще посижу тут?
— Я, пожалуй, тоже пока не буду выходить, — усмехнулся Енот. — Там есть кому дежурить. Только давай смахнем пыль и устроимся удобнее.
Пара минут — и подвал засиял чистотой, а из недр хлама Енот откопал диван, который вскоре стал как новенький. На нем мы и разместились: я в полный рост, Енот свернулся калачиком в ногах (наказав никому и никогда не рассказывать, что он так лежал!).
Первоначальный план был поваляться немного и, когда наступит ночь, вернуться к цивилизации, но на мягком диване было значительно удобнее, чем на полу, а еще Енот приятно грел ноги. Я поняла, что засыпаю, но уже в тот момент, когда прервать эту сладкую дрему не оставалось ни сил, ни желания.
* * *
— Алена! — меня разбудил вопль, полный ужаса и паники.
— Что случилось? — Я села и потерла глаза.
Быстро вспомнила, что уснула в каком-то подвале, на диване, с Енотом. В нагрузку к этому странному воспоминанию вспомнила еще и то, как в подвале оказалась. Сегодня обида была не такой мерзкой, так что я вполне была готова выйти к людям.
А вот Енот — нет.
Он был в гневе. Вряд ли кто-то из живущих в моем мире людей видел разгневанного Енота, который на двух лапах бегает из угла в угол и отчаянно матерится. И уж тем более никто не видел почти лысого Енота. Я с трудом сдержала улыбку.
— Ну да, здесь полно моли, — вздохнула. — Надо было догадаться. Вон, шапка вся изъедена, а мы и не заметили.
— Я же не шапка! — взвыл Енот.
Я благоразумно промолчала и сочувственно погладила его по лапе.
— А ты не можешь вырастить новую шерсть? Ты же диван облагородил.
— Могу, но не сразу! Диван же не натуральный. А тут надо запустить рост, ускорять его. Это пара дней, а как я на людях покажусь?
— Не показывайся, — предложила я.
Зря предложила. Енот окончательно пал духом и ругался уже вяло, вполголоса. Согласна, обидно. Но еще и смешно, потому что Енот с проплешинами мгновенно из серьезного умного существа превратился в драную кошку. Ему бы еще промокнуть — и можно завоевывать сердца сердобольных старушек.
— Пошли, я проголодалась. — Я встала и поправила изрядно помявшееся за ночь платье. — Успеешь убежать в кабинет, пока никого нет. А там начнешь растить шерсть.
Если верить часам, мы проспали завтрак и сейчас как раз все на учебе. Я пропускаю местную физру, какая жалость — не побегаю по холоду пару километров.
План рождался в голове всю дорогу до холла. Душ, переодеться, выпросить у тетушки Дарлы поздний завтрак, библиотека. В библиотеке я хотела почитать про ту историю, что говорил Енот. Мы как-то странно изучали мир, потому что про писателя и изначальную книгу никто так и не рассказал. Все какие-то завоевания, объединения. Скукота.
Но если бы все мои планы реализовывались должным образом, я бы не была в школе, а защищала диплом где-нибудь в Челябинске и в ус не дула. Обстоятельства непреодолимой силы, как всегда, вмешались и не дали мне передышки.
В холле столпилась вся школа и еще парочка неизвестных мне людей. Ноэль, Дарла, остальные преподаватели, все студенты, даже простывшие парни и Лира, Джилл и Джер. Все они прилипли к окнам и негромко что-то обсуждали. Атмосферу напряженности и какого-то страха можно было пощупать руками. Енот нахмурился и мгновенно забыл о всех неприятностях, да и я решила скорректировать маршрут. На что они смотрят?
— Привет, — осторожно поздоровалась я с Хлоей.
Та была бледная, как смерть. Жалась к Адаму и огромными глазами смотрела в окно. Пришлось отодвинуть их и, протиснувшись между преподавателями, наконец пробиться к окну.
— Мать вашу, святые енотики, — не выдержала я.
Хотела ругнуться покрепче, но вовремя вспомнила, что Джилл стоит рядом.
За окном вовсю светило солнце, утро было в самом разгаре. Вот только птицы совсем не пели, а из-за густого серого тумана не было видно даже дорожку, ведущую к школе. Я долго всматривалась в эту серость и, наконец, увидела, чего так боялась: в тумане рыскали алионы.
— Что ж, — Енот был совершенно спокоен, — мы этого ожидали. Роман наносит ответный удар. Полагаю, теперь алионы не боятся огня. Дарла, прошу тебя, проверь наши запасы и скажи, сколько у нас есть времени прежде, чем они кончатся. Ну, и организуй всем питание, конечно. Ноэль, Джер — заприте все двери и окна намертво, ни один алион не должен проникнуть внутрь. Джилл, Алена, Хлоя, Лира — приготовьте постели, все присутствующие как минимум сегодняшнюю ночь проведут в школе. Все остальные идут со мной — будем составлять график дежурств и думать, что делать дальше.
Теперь, после появления Енота, все как-то оживились. Даже Джер беспрекословно направился к выходу и начал что-то там колдовать. В первые мгновения меня охватила дрожь. Я не думала, что Роман решится на это так быстро.
— Я в шоке, — сказала Лира, когда мы шли к комнатам.
— И я, — вздохнула Джилл.
— Ты как здесь оказалась? — спросила ее я. — Снова по туману бегала?
— Джер привел, у него было свидание, и он решил, что лучше сплавить меня сюда.
При этих словах Джилл странно покосилась на Лиру, но у той на лице не отразилось ни единой эмоции.
— А они прибежали уже когда алионы обнаглели, — как ни в чем не бывало закончила девочка. — Джера поцарапали, кстати. Ты его лечить не будешь?
— Нет, могу только добить. Так, давайте разделаемся со всем этим быстро, я тоже хочу послушать Енота.
Желание оказалось общим, и кровати мы приготовили в рекордное время. Правда, послушать Енота все равно не вышло, потому что поговорили они довольно быстро, словно уже имели план на случай такого поворота.
— Роман сильно ошибается, если думает, что может застать нас врасплох, — ухмыльнулся Енот, выходя из кабинета.
Что он придумал, я так и не вызнала. Но заметила, что Джер и преподаватель физподготовки надевают куртки, а в руках сжимают гогглы.
— Куда они? — напряглась я.
— Забрать Книгу, — ответил Енот. — Роман наверняка попытается ее забрать. Спрячем ее здесь.
— Он ведь уже не отступится, — вздохнула я. — Роман решил идти ва-банк.
— Ты права, — согласился со мной Енот. — Либо мы победим, либо Роман вернет этот мир в Великую Пустоту.
* * *
Енот отменил все занятия и попросил по возможности не выходить из комнат. Они с Ноэлем и преподавателями там что-то делали, но говорили, что работа не для девушек. Так что мы сначала помогли Дарле, а потом, приняв душ, просто валялись в спальне. Вернее, Лира, Хлоя и Джилл валялись, а я искала блокнот.
— Ты уверена, что не забыла его в аудитории? — спросила Лира.
— Уверена, — упрямо ответила я.
— А в доме Джилл?
— Я его туда не брала.
— В столовой?
— И туда. Я писала только в спальне, блокнот лежал на самой нижней полке, рядом с…
Я вдруг поняла, что блокнота, который я нашла в школе, тоже нет. В ту ночь, когда на нас с Хлоей напал Роман, в старом сейфе я нашла блокнот с единственной пустой страничкой. Сама не зная зачем, я сунула его в карман, а позже спрятала среди вещей. От этой вещи веяло чем-то очень знакомым, приятным. Я почти забыла о находке и сейчас даже не могла вспомнить, был ли он, когда я переезжала в школу. Наверное, уже нет, потому что я наверняка вспомнила бы, как его нашла.
Зато в процессе бесплодных поисков из ящика вывалился карандаш, благодаря которому я попала сюда. Енот говорил, это мой талисман, позволяющий ходить между мирами. Он обещал рассмотреть подробнее позже, но наступит ли это «позже»? Теперь неизвестно. И хоть Енот действует уверенно и не сомневается в исходе этой борьбы, я боюсь. И Романа, и того, что в скором времени начнется.
— Стражи не хватит, чтобы сражаться с алионами, — Джилл озвучивала все мои самые неприятные мысли, — студентов школы всего семеро, семеро преподавателей. Возможно, найдется сотня человек из города, способная взяться за оружие. А сколько алионов у Романа? Неизвестно. Наверное, Джер был прав, с острова надо уезжать. Только куда теперь?
— Да брось, — скривилась Лира, — сама-то подумай. Алионы долгое время рыскали только по ночам, шугаясь огня. Как долго они смогут выдерживать солнце?
Здравое зерно в ее рассуждениях было, но что-то мне подсказывало, что Роман не стал бы нападать, зная, что уязвим. Может статься, алионы убирались с рассветом, лишь чтобы однажды застать всех врасплох.
— Девочки, — Джилл села на постели, — а что, если Роман — автор?
— Чего? — хмыкнула Лира. — Стихов и песен раннего расцвета сентиментальной лирики?
— Книги. Нашей книги, что, если Роман обладает такой магией, потому что он написал изначальную историю? Подумайте сами: ему хватило сил перекрыть источник магии, который приводил к нам странников! Он напускает на город туман, алионов. Он оживил горгулий. Енот говорил, что автор в своем мире практически всемогущ.
Лира невесело засмеялась. Девушка грациозно поднялась и, проходя мимо Джилл, ласково потрепала ее по голове.
— Детка, если бы Роман был нашим автором, мы бы с тобой уже не разговаривали. Ладно, я на разведку. Может, Джер уже вернулся.
Джил смешно дернула ушами и скривилась. Смириться не значит одобрить — девочка все еще считала, что Лира Джеру не пара. Интересно, у них серьезно?
— Мне кажется, — сказала я в ответ на мысли Джилл, — что если бы Роман был автором, Енот это бы понял и сказал нам. Он сильный маг и порядочный гад. Ладно, я предлагаю…
Я хотела сбегать к Дарле за чаем — с приходом осени заметно похолодало. Но не успела, Енот ворвался в спальню так стремительно, что Хлоя в испуге подскочила на постели.
— Алена, нам срочно нужна твоя помощь! — запыхавшись, произнес Енот.
— Что случилось?
— Ребята вернулись. Роман забрал Книгу.
* * *
Причитания Лиры я услышала еще на лестнице. Она вилась вокруг Джера и то и дело норовила картинно упасть в обморок. Однако ее представление мало кого интересовало, Джера — особенно.
Я ненавидела кровь, особенно этот тяжелый запах. К счастью, ее было немного, однако алион прилично зацепил. Роман явно знал, что кто-то пойдет к Книге, раз выставил там охрану, а не просто стащил и убрался восвояси.
— Я боюсь… — начал Енот, но умолк, когда я опустилась возле мужчины на колени.
Удары своего сердца я слышала лучше, чем голоса собравшихся вокруг. Они все сейчас ждали моей помощи, но особенно — раненый мужчина. Хотя он вряд ли осознавал, что происходит. И потерял много крови.
— Джеральд, приготовься, — мягко и тихо произнес Енот, когда я положила руки поверх раны.
— Что? — подняла я голову.
— Мы боимся, что тебе не хватит магии, — пояснил Енот. — Все же ты только начинаешь колдовать. Джеральд тебе поможет.
Вряд ли его присутствие можно назвать помощью. Мне оставалось только благодарить судьбу, что раненым оказался не Джер, потому что стыдно признаться — я не знаю, смогла бы его вылечить.
Тепло медленно текло от меня к преподавателю. И рана затягивалась, но очень медленно, слишком тяжелая. А я чувствовала, как веки наливаются тяжестью, как дрожит все тело. Словно резко упало давление.
— Джеральд, помоги, — наконец произнес Енот.
— Нет. — Я попыталась слабо отмахнуться.
Джер коснулся меня и вдруг резко отдернул руку. Что-то подобное случалось с ним и ранее. И с Романом, когда он взял меня за горло.
— Алена, пожалуйста, разреши ему прикоснуться, — ласково попросил Енот. — Мы должны спасти.
— Я ничего не делаю.
— Ты не осознаешь этого. Еще одна грань твоей магии. Расслабься и разреши Джеру тебе помочь, сейчас не время таить друг на друга обиды.
Нечеловеческим усилием воли я расслабилась. Я нормально отношусь к Джеру. Я хочу, чтобы он ко мне прикоснулся. Я хочу помощи.
На этот раз боли Джер не почувствовал, и я ощутила, как чужая магия передается мне. Сразу стало легче дышать и постепенно слабость почти ушла. Почти — потому что в скором времени все повторилось снова. Я пропускала через себя магию Джера, рана затягивалась, но во мне самой не оставалось ничего. И когда на преподавателе не осталось видимых повреждений, я поняла, что встать и дойти до спальни просто не смогу.
— Алена, осторожно, — меня кто-то поддержал и поставил на ноги. — Сейчас…
Мир завертелся. Я не стала противиться обмороку.
— Не смей ко мне прикасаться, Джер! — процедила сквозь зубы прежде, чем провалилась в темноту.
