– Получайте! – крикнул Обри Харрингей, отправляя поданный Джорджем Уиллоузом мяч высоко в синее летнее небо.

Миссис Брэдли, беззаботно улыбаясь, рассчитала время, поймала мяч, бросила его Уиллоузу и подошла к сетке.

– Сделаем перерыв, – сказала она отбивающему. – Проводите меня в лес.

День был в разгаре. Миссис Брэдли, легко и быстро убедившись, что кровь на полу в сарае не связана с убийством, в хорошем настроении отправилась домой, обедать. Обри вернулся в Мэнор-Хаус, полиция – в Боссбери, чтобы взяться за разгадку дела с другой стороны: расчлененное тело не принадлежит Руперту Сетлею. Пока что и это, и противоположное предположение не приносили результатов, и тело из мясной лавки оставалось неопознанным. Уверенность инспектора Гринди и суперинтендента Бидуэлла в том, что убитый – именно Руперт Сетлей, мало значила без доказательств. Некто (или несколько неизвестных) проявил недюжинный ум, чрезвычайно затруднив получение необходимых доказательств.

В половине третьего дня Фелисити Брум, ворча, но не смея ослушаться, встретила десять старух из отцовского прихода и полезла с двумя самыми отважными из них на второй этаж кулминстерского автобуса. Им предстояло побывать в соборе, совершить короткую экскурсию по реке, попить чаю в парке отеля «Темперенс» на берегу и посвятить последние четверть часа перед семичасовым автобусом, который отвезет их обратно, осмотру экспонатов музея.

– Делай что хочешь, трать сколько хочешь, ублажай старушек, – наставляла ее миссис Брэдли, – но непременно покажи им кулминстерскую коллекцию.

– Зачем? – удивилась Фелисити. – Вчерашний осмотр черепа – это я еще могу понять, но какой смысл ехать туда опять сегодня?

Миссис Брэдли состроила гримасу:

– Не поедешь ты, придется мне самой. Если приведешь туда стайку старушек, на вас никто не обратит внимания. Если туда отправлюсь я, то меня уже вечером могут прикончить. Не спрашивай почему. Позже я все объясню.

Фелисити побелела:

– Что происходит? Череп? На что вы намекаете?

– Ни на что, – отрезала она и ушла.

Разговор состоялся в девять часов утра по церковным часам. Теперь было уже около трех дня, и автобус с довольными старушками, свернув за угол, устремился по назначению. Убедившись, что он уехал, миссис Брэдли бросилась за Обри Харрингеем.

– Мне нужен Джеймс Редси, – сказала она. – Он пойдет с нами?

Обри нашел Джима в бильярдной, где он вяло гонял шары по столу. Вид у него был усталый, даже изнуренный. Джим пережил две тяжелые недели и чувствовал, что инспектор может в любой момент арестовать его за убийство двоюродного брата. Он понимал, что угодившему в огромный страшный механизм трудно выбраться из него. Джим плохо спал, мало ел, ходил насупленный и бездельничал. Даже влюбленная в него Фелисити клеймила его за уныние и бездействие.

– У тебя вид убийцы! – заявила она в приступе отчаяния. – Почему бы тебе не встряхнуться? Пусть все видят, что тебе безразлично.

– Да, – кивнул Джим. – Я уже дошел до безразличия. Но когда инспектор сверлит мне взглядом затылок, когда нельзя открыть дверь, чтобы за ней не оказался он, когда даже ванну не примешь так, чтобы он не подглядывал через запотевшее стекло, когда он донимает меня идиотскими вопросами, задавая их через вентиляционное отверстие дурным голосом… Пока инспектор занят своим проклятым расследованием, я веду жизнь загнанного зверя. Вообрази, на днях я был готов целовать теткиных четвероногих уродцев только за то, что Мария откусила у Гринди клок штанины, а Антуанетта бросилась ему под ноги, и он шлепнулся в пруд с лилиями! А ты ведь знаешь, как я отношусь к этим засахаренным свинкам!

Он говорил с таким чувством, что Фелисити стиснула ему руку. А теперь к его мучениям добавилась чудовищная миссис Брэдли, спасу от нее нет: шлет ему дурацкие приглашения на тупые салонные игры с карандашами и листочками у нее дома, требует, чтобы он вел ее в лес и точно показал там место, где врезал паршивцу Руперту! Ему ничего не оставалось, кроме как согласиться.

Миссис Брэдли злорадно ухмылялась. Таких мерзких старух, как она, Джим еще не встречал. Она напоминала ему отталкивающего лысоголового стервятника с картинки. Лысой она, конечно, не была, но производила такое же впечатление, как эта птица. А если приглядеться, в ней обнаруживалось сходство с рептилией, и даже не просто с рептилией, а с ископаемым ящером! Когда она над ним издевалась – а девяносто процентов времени она именно этим и занималась, – ее физиономию хотелось сравнить с мордой не то ящерицы, не то тритона, не то тошнотворной жабы. Но стоило ей улыбнуться пошире, сразу становилось понятно, кем она была в прежней жизни. Сторонники теории реинкарнации правы: эта ведьма уже посещала бренный мир – в шкуре аллигатора! Настоящая людоедка! Не проходило и часа, чтобы Джим вновь не испытал облегчение оттого, что не он разрубил тело Руперта и развесил куски по крюкам. Ведь если бы это он постарался, то миссис Брэдли не только его раскусила бы, но и сетовала бы, что он действовал кустарно, и со своим пугающим кудахтаньем предлагала бы усовершенствования мясницкого процесса… От одной этой мысли Редси содрогался.

Они молча шли втроем через парк. На опушке чащи миссис Брэдли остановилась.

– Ты первый, – велела она Обри. – Мистер Редси за тобой. Я замыкающая. Вперед, дети мои, к Жертвенному Камню!

Так, гуськом, они быстро добрались по узкой извилистой тропинке к кольцу из сосен. Даже в ясный летний день здесь было сумрачно и промозгло. В верхушках деревьев подвывал ветер, хотя Джим Редси поклялся бы, что неподалеку воздух раскален и неподвижен.

Миссис Брэдли приблизилась к Жертвенному Камню и возложила на него свою желтую клешню. Камень был шершавый на ощупь, как спина рептилии, и пугающе холодный. Она отдернула руку и окинула древний валун благосклонным взглядом.

– От него разит злом, – заметила мисс Брэдли. – Сколько крови тут пролито, сколько зла совершено, какие вопли, какие пытки, какие предсмертные мучения слышал и видел старинный монумент! К счастью, нам этого никогда не узнать. – Она резко повернулась к Джиму Редси: – Поставьте мальчишку там, где вы свалили своего кузена!

Джим отвел Обри на двенадцать шагов в сторону.

– Здесь, – доложил он, жалея, что ему не хватит духу самому поиздеваться над старухой. Какую игру она затеяла на сей раз?

– Отлично. Ложись, внучек.

Обри послушно растянулся на земле.

– Так, мистер Редси?

– Нет. Отодвинь голову немного влево.

– Благодарю, мистер Редси. Теперь тащите его в кусты. За руки, да? Не переживай, внучек, твоя одежда не пострадает. Потом отряхнешь иголки. Теперь, мистер Редси, удаляйтесь в направлении «Головы королевы» с такой же скоростью, как вечером 22 июня.

Джим метнулся вправо, ломясь сквозь нависшие ветки и перепрыгивая через колкую ежевику. Уже через три секунды он скрылся из виду.

– Спасибо! – крикнула ему вслед миссис Брэдли.

Но возможность бегства была так сладостна, что глупо было бы ее упустить. Джим сделал вид, будто не слышит ее голоса, пробежал по тропинке и c разбегу перемахнул через калитку. Затем зашагал упругим шагом по дороге, ведущей из Боссбери в Лондон, в направлении Кулминстера, и вошел на территорию поместья через главные ворота.

Миссис Брэдли покачала головой.

– Он сделал все, о чем я его просила, – сказала она. – Теперь выползай из кустов на поляну. Не торопись. При падении ты ударился затылком о дерево, и теперь тебе нехорошо. Ползи на коленях. На тебе белая рубашка и светло-серые фланелевые брюки. – То, что на самом деле на Обри синяя куртка и белые брюки, ее не волновало. – Восемь часов, чудесный летний вечер. Четверть девятого, все тот же летний вечерок. Прекрасно, вставай, внучек. Здоровенный черный слизняк?

Она качала головой, морща лоб.

– Не беда, все невзгоды ниспосланы нам для закалки духа. Я куплю тебе новые брюки, если эти окажутся испорченными. Подойди-ка к Камню. Где наши кровавые пятна?

Миссис Брэдли достала увеличительное стекло и тщательно изучила поверхность Камня.

– Орудие, которым прикончили старину Руперта, еще не найдено, – неожиданно произнес Обри. – Что это могло быть?

– Это орудие, – тихо ответила миссис Брэдли, – так часто моют и осматривают, что, даже глядя на него в упор, ни инспектор, ни я, ни ты не определим, им убили Руперта Сетлея или нет.

– Вы о мясницких приспособлениях? – Обри невольно отпрянул.

Она хихикнула:

– Может, о них, а может, и нет. Вернись-ка в кусты и растянись там, как раньше. Не желаешь сначала снять куртку? Больше спасибо, так лучше. Повесь ее вон на ту веточку.

Обри исчез в зарослях орешника.

– Попробуем еще раз, – скомандовала миссис Брэдли. – Редси удрал. Ты лежишь без сознания. Я – персона, разыскиваемая полицией. Я видела удар Редси и твое падение. Прячусь за деревом.

Спрятавшись, она продолжила звучно и немного гнусаво:

– Я видела, как он затащил тебя в кусты, и предполагаю, что ты мертв. Его бегство я тоже видела. Теперь жду и прислушиваюсь. Действительно убежал. Я покидаю свое укрытие и шарю в кустах.

Обри слышал, как она приближается.

– Нахожу тебя простертым на земле. – Миссис Брэдли раздвинула ветви орешника и со злодейской ухмылкой уставилась на лежащего Обри. –  Не шевелись. Помни, ты без сознания. Я хватаю тебя за ноги. Да, внучек, придется мне купить тебе новые брюки! Вытаскиваю тебя на поляну, осматриваю. Я тебя ненавижу и боюсь; по-моему, Джеймс Редси считает, что неумышленно совершил убийство. Это ли не блестящая возможность раз и навсегда избавиться от тебя? Я затыкаю тебе рот твоей рубашкой на случай, если опомнишься до того, как я тебя обезглавлю. Как ни неделикатно с моей стороны, боюсь, это необходимо!

Она дернула за пряжку его замшевого ремня, с неожиданным проворством потянула рубашку ему через голову («Это уж слишком…» – возмутился Обри сквозь толстую ткань) и ловко, вспомнив весь свой опыт обращения с пациентами психиатрических лечебниц, перевернула его на живот, чтобы снять с него рубашку.

– Не замерзнешь, у тебя есть куртка, – задумчиво произнесла миссис Брэдли.

Ответить Обри не мог, потому что ее железные пальцы сделали из рубашки неуклюжий, но очень действенный кляп, который она закрепила при помощи рукавов. Пола рубашки легла, как борода, Обри на грудь, и миссис Брэдли откинула ее ему на лицо, почти перекрыв доступ воздуха.

– Свяжу тебе руки твоим же ремнем, – продолжила она. – Если я переборщила с рубашкой, дай мне знать, лягнув ногой. Потом я упираюсь ногой тебе в подошвы, тяну тебя на связанные руки и сажаю. Перекидываю связанные руки себе через голову, и ты прижимаешься к моей шее. Затем я выпрямляюсь (ну и длинный ты, внучек!) и несу тебя к Жертвенному Камню. Укладываю тебя на него лицом вверх. Осталось отрубить тебе голову. Нет, это понарошку, не бойся! По Камню струится кровь. Бедняжка, вижу, как тебе неудобно!

Миссис Брэдли вынула у Обри изо рта кляп, развязала руки, и он шлепнулся на землю. Она аккуратно освободила его от рубашки. Зайдя приличия ради за Камень, Обри вышел из-за него уже одетым, с улыбкой, разминая запястья, похоже, совершенно не впечатленный ее версией постигшей Сетлея участи.

– Какая вы сильная! – уважительно сказал он. – И все же…

Она пожала худыми плечами:

– Тебе хочется завершить маленькую драму? Пожалуйста. Я размышляю, как поступить дальше. Внезапно слышу голоса: к Камню приближаются юноша и девушка. У меня совсем мало времени. Я кладу тело на землю неподалеку от Камня, – она пригляделась к траве при помощи своей лупы, – скорее всего вот здесь, хотя точное место не имеет значения, – хватаю твою рубашку (понятно, убийца не деликатничал, но ведь Сетлей был мертв в отличие от тебя) и уношу в ней голову. Ремень я тоже уношу, развязав руки трупа.

– Старина Руперт обычно подвязывал свои серые штаны шелковым шарфом, – подсказал Обри, по-прежнему отказывавшийся принимать ее всерьез.

– Вот как? Платком еще удобнее связать руки. Я прячусь неподалеку. Дальнейшее не так ясно. Нет сомнения, что Марджери Барнс и мужчина, кем бы он ни являлся – кажется, я знаю, кто он, но пока не собрала доказательств, – пришли на это место после того, как голову отделили от туловища. Вряд ли мужчина заметил тело Руперта Сетлея, как только они ступили на поляну, а Марджери Барнс, без сомнения, и вовсе его не видела. Она увидела Камень с противоположной стороны, и с того места, где они вышли по тропинке на поляну, трупа не было заметно. Отойди на тропинку, по которой недавно убежал Джеймс Редси, и скажи мне, видишь ли меня оттуда.

И она растянулась на земле там, где, по ее предположению, лежал труп Сетлея.

– Не видишь? Вот и хорошо. Теперь вернись к Камню и сядь. Встань и иди влево. Повернись сюда. Когда увидишь хотя бы краешек меня, замри.

Обри послушно бродил вокруг огромного валуна, считая все происходящее забавным розыгрышем. Увидев мысок туфли миссис Брэдли, он замер, как было велено.

– Ваша нога! – крикнул он.

– Иди дальше. Остановишься, когда увидишь меня всю.

Обри так и сделал.

– Молодец. Теперь беги к доктору Барнсу и приведи сюда Марджери, только заметь место, где сейчас стоишь. Хотя бы моим перочинным ножом. – Миссис Брэдли села, достала из кармана нож и точно метнула его к ногам Обри. – Открой большое лезвие и воткни нож в землю.

Пока Обри соображал, как ему объяснить Марджери необходимость тащиться в лес в такой тяжелый жаркий день, миссис Брэдли успела встать.

– После того, как Марджери покажет нам, где она сидела, слушая россказни своего кавалера, а я назову ей его имя, дело обнаружения преступника сдвинется с мертвой точки, – пообещала она. – Руперт купил свои серые брюки готовыми? – последовал неожиданный вопрос. – Кстати, ты не знаешь, была на нем тем воскресным вечером нижняя рубашка?

– Да, он заказывал брюки вместе со всей одеждой у одних и тех же портных – «Раундуэй и Даун». Он никогда не расставался с сетчатой нижней рубашкой.

– Спасибо, это упрощает дело.

Обри уже собирался идти за Марджери Барнс, но вдруг застыл на месте. Стрела длиной в ярд, просвистев в воздухе, вонзилась в дерево менее чем в трех дюймах от головы миссис Брэдли

– Господи! – вскрикнул Обри, побледнев.

Миссис Брэдли с непритворным удовольствием издала крякающий звук. Прежде чем она обрела дар речи, на поляну выскочил, едва не сбив с ног ошеломленного Обри, желтолицый Сейвил и бросился к ней. В правой руке Сейвил сжимал шестифутовый лук. Он был в линялом плаще, в зеленой шапке с длинным фазаньим пером, на плече болтался колчан со стрелами. Приблизившись к старухе, Сейвил сорвал свой головной убор.

– Какой ужас! – запричитал он. – Что за опрометчивость! Я чуть вас не убил! Дорогая миссис Брэдли, могу ли я надеяться, что вы примете мои искренние извинения? Какие только беды ни подстерегают актера-любителя!

Сейвил распахнул плащ, под которым зеленело какое-то нелепейшее одеяние.

– Очаровательно! – воскликнула родившаяся заново миссис Брэдли. – Позвольте, я подержу ваш лук, пока вы будете сбрасывать лишнюю кожу.

Она схватила лук, и Сейвил со своей вкрадчивой, почтительной, самоуничижительной улыбкой аккуратно освободился от дрянного плаща, представ в костюме Робин Гуда. Шапка с пером больше не вызывала вопросов. Выпуклость под плащом оказалась изящным охотничьим рогом, подпоясан Сейвил был кожаным ремнем, на котором висела небольшая сумка из оленьей кожи.

Костюм был хорош сам по себе, отменная фигура Сейвила смотрелась в нем так, что глаз нельзя было отвести.

– Какую роль вы исполняете? – осведомилась миссис Брэдли. – Вы стреляли в кого-то конкретного?

– Пожалуй, я заберу вонзившуюся в дерево стрелу, – сказал Сейвил, не делая попыток ответить хотя бы на один из двух вопросов. – Жаль было бы ее лишиться, верно?

– Разрешите мне, а вы пока надевайте свой плащ, – произнесла миссис Брэдли и, не дав Сейвилу возразить, шагнула к дереву и обеими руками вцепилась в древко стрелы. – Мне остается только радоваться, что вы, молодой человек, промахнулись.

Она выдернула глубоко засевшую стрелу с четвертой попытки.

– Я находился в общественном лесу, на той стороне боссберской дороги, – заметил Сейвил, забирая у нее стрелу и аккуратно возвращая ее в свой колчан. – Увидев, что стрела улетела в лес, я тут же бросился сюда, чтобы убедиться, что никто не пострадал.

– Врун, – еле слышно пробормотал Обри, подумав, что никакая стрела не пролетела бы такое расстояние.

– Вы тоже разыгрываете какую-то сценку? – поинтересовался Сейвил.

– Да, – ответила миссис Брэдли без малейшего смущения. – Очень современную, – добавила она с намеком. – Жаль, что собрались не все исполнители. Мы с Обри играем роли злоумышленника, – она важно ткнула пальцем в худого смуглого мальчика, – и невинной жертвы.

Миссис Брэдли глупо хихикнула, окинув Сейвила злобным взгядом. Он сделал шаг назад, будто получил пинок.

– Вам пора идти? Всего хорошего. – И она, протянув свою отталкивающую клешню, так стиснула холеную ладонь Сейвила, что у него хрустнули кости.

Дождавшись, пока он скроется из виду, миссис Брэдли радостно заухала.

– Смеяться не над чем, – заявил чуждый компромиссам юнец Обри. – Он вас чуть не убил!

– Что поделать, мальчишки есть мальчишки, – усмехнулась она. – Кажется, Марджери Барнс мне не нужна. Потолкую-ка я с самим доктором.